Читать книгу: «О Тенях и Кромешниках», страница 3

Джованни

30 октября 2021 года

Из-за спины Бруно донеслась лёгкая, едва различимая усмешка, вернувшая Витто из воспоминаний. Оглянувшись через плечо, мужчина посмотрел на Хорниголда, который записывал то, о чём Бруно говорил:

– Так вот как Леонардо Джованни оказался участником группы! – улыбался мужчина, выводя буквы на бумаге. – А мне всегда казалось, что он присоединился лишь после событий в сентябре две тысячи восемнадцатого.

– Нет, – покачал головой в знак отказа Витторио, улыбнувшись на предположение Дарнелла, – нет, Лео был со мной с самого начала, хоть я и настороженно к этому относился первые… Хм… Пару месяцев?

– Понимаю, – кивнул Хорниголд, высказав предположение, – полагаю, участие Леонардо Джованни в вашей группе с самого её основания так или иначе сказалось и на составе вашего отряда?

– И не только на составе, – согласился Витто, пояснив: – Не только участие Лео помогло нам начать подготовку к нашему делу, создать основной список наших друзей, но и, без сомнения, название нашей группы мне напомнил именно он.

– Напомнил? – удивлённо переспросил было сородич. После чего высказал следующую мысль: – Вы хотите сказать, что планы по созданию группы уже были к моменту вашего прибытия домой, но ранее этот проект вы не реализовали?

– Нет, – спокойно ответил Витто, повернувшись лицом к окну, – идей созвать группу ранее никто не выражал. Просто Леонардо напомнил мне одну деталь, которую мы и использовали в дальнейшем…

4 апреля 2018 года

Огласив желание участвовать в группе, которую намеревался созвать Бруно, Леонардо закончил идущие между вампирами споры. Франческа забрала у Витто бумаги и удалилась в свою комнату, намереваясь создать копии документов для предводителя вампиров Норвегии, Олафа Тредаля, предводителя вампирского сословия Франции, Августа Мажино, и для себя. Леонардо, в свою очередь вооружившись блокнотом и ручкой, вернулся за стол к Витто.

– Итак, – подвёл своего рода черту Джованни, – нам нужно составить список тех, кто станет нашими спутниками. Ты уже обдумал, кого ты хочешь видеть в наших рядах? – поинтересовался Леонардо, собираясь записать все соображения Витто, как вдруг осёкся. – И ещё нам нужно придумать название нашей группы. Что-нибудь простое и лаконичное. Что-то, что быстро запомнится и останется на слуху надолго.

Витто, так до конца и не смирившийся с тем, что Лео настоял на своём участии в группе, заключил:

– Я бы хотел что-то общее. Что-то, что связывало бы нас с миром сородичей.

– Например?

– Ты помнишь, как сородичей называет наш друг, Оскар О’Нилл?

– Тенями, – кивнул Джованни, развив мысль, – ирландский конгломерат придерживается именно этого самоназвания. Они полагают, что название «вампир» носит слишком негативный характер, а «сородичи», согласно мнению кланов, не в полной мере отражает нас, наш мир, культуру, философию. Таким образом, они назвали себя тенями. Мы похожи, как говорит Киан…

– Но не одинаковы, – кивнул Витто, закончив фразу Джованни, – пусть будет отряд «Тени». Согласимся с мышлением мудрых ирландцев.

Джованни написал название отряда, как и просил Витто, после чего вновь вернулся к размышлениям о том, кто должен войти в группу. Леонардо взял инициативу:

– Если позволишь дать тебе совет, Витто, я бы предложил начать с Себастьяна Шастеля. Не пойми меня неправильно, но я бы хотел, чтобы он стал частью нашей группы. Он был одним из тех, кто знал о документах, которые ты хранишь, он знал о твоём местонахождении. Я к тому же не теряю надежды, что именно он поведал Монро или Хорниголду о том, где ты находишься, и что именно он позволил им разбудить тебя. Если я прав, то я бы хотел узнать, почему он так поступил и почему не пошёл следом за Дарнеллом, чтобы удостовериться, что с тобой всё будет хорошо.

– Согласен, – ответил Бруно, переведя взгляд на Джованни, – я не хочу верить, что Шастель мог предать нас и наши секреты. Я бы хотел разузнать у Себастьяна, почему он принял решение рассказать о моём местонахождении Хорниголду или Монро. Вместе с тем я хочу послушать, что он задумал.

Достигнув согласия в вопросе Себастьяна Шастеля, мужчины продолжили составлять список потенциальных участников отряда «Тени».

Следующим в списке с подачи Витторио Бруно стал Диего Мигель Хуан Антонио Родригес ди Франко, или просто Диего, как его и звали друзья. И добавление этой кандидатуры не вызвало ни капли удивления Джованни:

– Насколько я помню, – начал размышлять Джованни, – Родригес был, да и остаётся до сих пор врачом экстра-класса. Чего он только не умеет! Более того, его и вовсе хотела заманить к себе семья Джованни, пытаясь убедить его поработать на нас, скажу я тебе!

– Полагаю, идея закончилась ничем?

– Верно, – заключил Леонардо, добавив: – Увы, как только Родригес узнал, что на Семью работает Григор, все переговоры сошли на нет. Увы, не каждый способен выдержать строгого Думитреску, – отметил Джованни, заключив: – Взять с собой Диего – мудрая мысль. Кого ещё добавляем?

В комнату вернулась Франческа, неся с собой отпечатанные, ещё тёплые листы бумаги. Невольно услышав разговор брата и мужа, женщина предложила следующих кандидатов, подсаживаясь к мужчинам:

– Я бы предложила вам взять с собой Клауса Брауна, Милоша Мазовецкого и Сашу Шереметьева. Все они ловкие, сильные и смелые бойцы. Их сил будет достаточно для того, чтобы не дать вам попасть в неприятности, – заключила Франи, налив себе ещё немного крови.

От поступившего предложения Лео немного смутился, нахмурив свои светлые брови:

– Бравый прусак и братья славяне… Я могу понять твой выбор, моя любовь, но… Ты сама знаешь, как сейчас живут вампиры из Германии.

– Ночь чёрных перчаток слишком сильно ударила по ним, – начал было размышлять Витто, как вдруг его прервал Джованни.

– Она слишком сильно ударила по всем сородичам, – с горечью начал Лео, – и, боюсь, Клаус не пойдёт с нами после того, как мы расскажем ему о том, что мы причастны к ней. Просто представь, как это будет выглядеть. – Леонардо умышленно исказил свой голос, стараясь передать абсурд происходящего в полной мере: – Эй, Клаус, привет! Как у тебя дела? Слушай, помнишь, в ночь с двадцатого на двадцать первое декабря тысяча девятьсот сорок шестого года, когда всех сородичей Центральной Европы, в основном в твоей родине, Германии, начали вырезать без разбора? Тогда ещё погибло огромное количество австрийцев, поляков, чехов, французов, румын, югославов, прибалтов? Тогда ещё сказали, что это всплеск числа оборотней, ошибки Лунной Стражи и просто негативное отношение сородичей к вампирам – выходцам из данных стран? Ну так вот… – начал сердиться Леонардо, чем спровоцировал реакцию Франчески.

Положив руку на ладонь мужа, Франи тихо обратилась:

– Лео…

– Ну так вот! – продолжал сердиться Джованни, не обратив внимание на жест жены. – Всё это – делёжка территории, сфер влияния и денег между Альваресами, Торресами и прочими участниками Верховного Вампирского Совета, а оплатили эту делёжку мы, Джованни, в обмен на то, чтобы в Италии никто не пострадал!

Франи чуть сжала ладонь, сдавливая руку Леонардо, стараясь привлечь внимание мужа:

– Лео, – чуть громче обратилась она к мужу, но последний всё никак не мог остыть, распаляясь всё сильнее.

– И теперь, мой дорогой друг, ты не можешь говорить по-немецки, слушать песни на немецком, читать немецкую литературу, изучать своё национальное искусство лишь потому, что тебе сказали, мол, это небезопасно, ведь вас начали косить на фоне германофобии! Ну что, пойдёшь с нами, а, друг, после того, как мы прямым текстом огласили, что это мы виноваты в том, что теперь ты живёшь в канализации, потому что вам посоветовали по минимуму выходить на улицы? Ты чуть не погиб по нашей милости, и теперь мы просим тебя снова рисковать своей жизнью ради нас с минимальным шансом, что ваша участь станет лучше, если наша кампания закончится успехом! Здорово, правда?

– Лео! – слегка прикрикнула Франи на мужа, после чего Леонардо затих, обратив внимание на то, что Франческа сдавила его руку что было сил, стараясь привлечь внимание Джованни к себе.

Глубоко вздохнув, Леонардо опустил голову, стараясь не смотреть жене в глаза:

– Прости меня, мой лунный свет… Я знаю, иногда я…

– Бываешь горяч. Да, я знаю, – снисходительно констатировала жена, после чего, отпустив руку мужа, уложила свою ладонь ему на подбородок, направив глаза Леонардо к своим, – Лео, моя любовь, я убеждена, что Клаус послушает тебя. Вы столько лет знакомы, он просто не сможет…

– А если сможет? – перебил Джованни жену. – Если не захочет слушать? Что же я его, не знаю?

– Он послушает, моя любовь. Верь мне, – постаралась успокоить супруга Франи, нежно чмокнув Лео в нос.

Вновь тяжело вздохнув, Лео кивнул, поцеловав жену в лоб:

– Твоя воля, мой лунный свет… Я обращусь к нему.

Наблюдая за тем, как его лучший друг, ставший для него, без всяких преувеличений, роднёй, и его сестра находят общий язык, как она уравновешивает его характер, даря мужу покой и в то же время мудро отстаивая свою позицию, не прибегая ни к скандалу, ни к эмоциям, Витто мило улыбнулся, глядя на эту чудесную пару. Казалось, он мог наблюдать за ними вечно, но всё же дела не требовали отлагательств. Франи вновь взяла слово, продолжив размышлять дальше:

– А что ты скажешь о Милоше или Александре?

Джованни пожал плечами на вопрос жены, пояснив:

– Я не видел Милоша уже много лет. С возвращения в Краков в середине шестидесятых он не выходит на связь. Быть может, Шереметьев сможет лучше рассказать, где находится его шурин?

– А сам Саша?

– Насколько я знаю, на начало нулевых он жил на территории Польши. Или Республики Беларусь… Где находится тот лес, где он окопался? Беловежская Пуща, кажется?

Франи пожала плечами, Витто также не смог ответить брату. Махнув рукой, Джованни сухо заключил:

– Ничего. Найдём Шереметьева, значит, и Мазовецкий будет у нас в кармане.

Придя к согласию, троица внесла ещё три имени в список. После того как Джованни вписал Мазовецкого в список, Лео, Франи и Витто переглянулись и в унисон заключили:

– О’Нилл…

Оскар О’Нилл никогда не был простым вампиром…

30 октября 2021 года

Из-за спины Бруно послышался хруст бумаги, за которым последовало недовольное ворчание:

– Проклятие!

Отвлёкшись от своих размышлений, Бруно вновь посмотрел через плечо. Дарнелл дёрнул рукой при упоминании Оскара, и ручка просто разорвала бумагу. Выхватив из записной книжки бумагу, Хорниголд извинился:

– Простите, господин Бруно. Я сейчас всё исправлю.

Рука Дарнелла вновь заскользила по бумаге, переписывая текст, Бруно в свою очередь поинтересовался:

– Что случилось?

Хорниголд глубоко выдохнул, пояснив:

– Плохие воспоминания. Вспомнил, как он мной окно пробил!

Подобное заявление вызвало лёгкую улыбку Витторио:

– Да, он рассказывал… Но, будьте уверены, в дальнейшем он пожалел о своём решении!

– О, да, охотно верю, – холодно протянул Хорниголд, добавив: – Вернёмся к списку.

Витто, медленно кивнув, продолжил свои воспоминания.

4 апреля 2018 года

Словом, внеся в список ещё одного сородича, вампиры завершили формирование своей группы:

– Тогда, если ни у кого больше нет никаких предложений, я бы рекомендовал нам начать собираться, – заключил Джованни, поднимаясь из-за стола, – неразумно тратить время в условиях, когда тебя раскрыли и, возможно, уже ищут.

Франи поддержала своего мужа, начав постепенно собирать вещи для мужчин. Небольшая аптечка, запас крови на пару недель, деньги, тёплые вещи… Впрочем, это не был набор для выживания в лесу, скорее подъёмные для обустройства на новом месте. И в скором времени Леонардо объяснил подобное решение:

– Мы направимся в швейцарский кантон, Тичино. Там находится моя старая резиденция. На данный момент она оставлена, – пояснял свой план семье Леонардо, – находится у озера Лугано, вдалеке от людей и посторонних глаз… Это будет хорошее место для того, чтобы использовать резиденцию как штаб.

– А это не та ли, случайно, резиденция, где мы проводили свой медовый месяц? – с лёгкой улыбкой поинтересовалась Франи, чем вызвала лёгкую улыбку и у Леонардо.

– Всё верно, это она, – подтвердил догадку жены Джованни.

Особое место в подготовке к пути заняли документы, хранившиеся у Бруно. Предложение, что следует сделать с оригинальными документами, высказала Франческа. Вампирша предложила мужчинам оставить оригинальные документы у неё, а мужчинам взять с собой копии. Это было нужно для того, чтобы обеспечить дополнительную безопасность в пути.

– Кто станет нас атаковать, если у нас есть копии документов и гарантия, что, если с ними что-то случится, оригиналы окажутся у Мажино и Тредаля в течение часа? Мудро! – отметил Леонардо, обняв супругу и поблагодарив её за столь удачную идею, после чего взял копии документов и окончил таким образом сборы.

И всё же она волновалась… Сколько Витто себя помнил, у Франи всегда был удивительный характер. Она всегда была очень мягкой, скандалы и эмоции, брызжущие фонтаном, никогда не вызывали у неё ничего, кроме лёгкой прохлады. Нет… Франческа, если чего-то в самом деле хотела, всегда подходила к вопросу прямо и мягко. Посредством договоров и взаимных уступок, а также при помощи хорошей репутации и тёплых отношений со всеми, кто её окружал, она всегда добивались именно того, чего и хотела, что и продемонстрировала сегодня за ужином, настояв на решении внести в список Шереметьева, Брауна и Мазовецкого. Собственно, поэтому Джованни и чтили Франческу как одного из лучших дипломатов всей Семьи. Но вот чего ей никогда не удавалось, так это прятать свои эмоции… Прямо как сейчас. Франи, провожая мужа и брата в опасное путешествие, едва ли не плакала от волнения за них обоих. Конечно, женщина старалась что есть мочи скрыть своё волнение, но… На сей раз именно Леонардо поспешил утешить свою супругу, а не наоборот. Подойдя к Франи, Леонардо обнял жену, нежно подарив ей поцелуй:

– Мы обязательно вернёмся, мой лунный свет.

– Возвращайтесь, пожалуйста, скорее, – дрожащим голосом ответила женщина, обняв мужа и прижавшись к нему.

К ним присоединился и Витто. Обняв пару, Бруно заверил сестру, гладя её по волосам:

– Ничего с нами не случится, сестрёнка… Вот увидишь.

– Я знаю… – тихо шептала Франческа, гладя мужчин по спинам. – Просто… так это нечестно. Вот ты только приехал, казалось бы, живи и радуйся, но вновь ты меня покидаешь, и когда мы встретимся ещё раз – не ясно…

Витто гладил Франческу по волосам, стараясь утешить сестру и теряясь в догадках, что нужно сказать конкретно в этот момент. Лишь Леонардо повторял слова, как мантру:

– Всё хорошо, мой лунный свет. Со мной он не пропадёт, – уверял Леонардо, найдя в себе силы для шутки, – клянусь, я верну его раньше, чем через тридцать лет!

– Дурак! – сквозь слёзы усмехнулась Франческа, легонько ударив мужа кулаком в грудь.

С большой неохотой разорвав объятия с супругой, Леонардо направился к выходу из дома. Витто побыл с сестрой подольше, и как только Джованни вышел из дома, Франи тихо прошептала:

– Ты уж присмотри за ним. Он светлая голова, умный, смешной… Да что уж я тебе говорю… Ты знаешь его уже столько столетий. И сам знаешь, он, бывает, горячится. Что совсем его не красит. Присмотри за ним, чтобы не учудил ничего, не попал ни в какую неприятность, хорошо?

– Конечно, сестрёнка, – прижался Витто к Франи, – конечно, присмотрю. Как может быть иначе? Мы же семья…

– Семья… – повторила сестра, ещё сильнее прижавшись к Бруно, – ты тоже, смотри, будь осторожен! И возвращайся! Слышишь? Возвращайся скорее!

Витто тяжело вздохнул, заглянув сестре в глаза. На ресницах женщины уже собрались капли слёз, губы Франчески дрожали, а дыхание участилось. Вновь погладив сестру по волосам, Бруно заверил:

– Я вернусь. Вернусь так скоро, как смогу.

Джованни удовлетворённо закивала головой, после чего, смахнув с лица слёзы, выпустила брата из объятий. Витторио в свою очередь, поклонившись сестре, пошёл следом за Лео, но стоило мужчине лишь подойти к дверям, как в дом вихрем вернулся сам Леонардо. Быстро вернувшись к жене, мужчина, толком ничего не объясняя, обнял супругу, прижал её к себе и вновь поцеловал Франи в губы. Прервав поцелуй, Джованни самодовольно заключил:

– Вот так! – хихикнул мужчина. – А то потом весь день не засну!

Франи, смущённая подобным поведением мужа, налилась краской, повторив:

– Дурак! – и хлопнула Лео по спине.

Джованни оставил жену и сказал напоследок:

– Ну, нам пора, лунный мой свет. Береги себя и помни: мы должны сместить Леопольда с поста. Это…

– В интересах Джованни, – кивнула женщина, с лёгкой грустью добавив: – Я понимаю. Не тревожься, моя любовь, я поговорю с Аристотелем, Робертом и Ромео. С их поддержкой убедить остальных будет просто.

Поцеловав жену в лоб, Лео заключил:

– Я люблю тебя, – после чего вышел из дома.

– И я тебя, – с грустью донеслось ему вслед.

Дойдя до машины, стоящей во дворе, мужчины сели в автомобиль, Леонардо посигналил жене напоследок, после чего машина плавно поехала со своего места куда-то вдаль. Джованни, вынув из кармана телефон, ввёл в навигаторе координаты своей резиденции, после чего установил телефон на специальную подставку и далее просто держал руль прямо, следуя маршруту.

– Тяжело на душе, – тихо отметил Витто, – ведь и её правда: только приехал – и сразу назад…

– Знаю, – кивнул Леонардо, – твоя сестра всегда тяжело реагирует, когда надо с кем-то надолго расстаться. Каждый сбор Совета семьи Джованни даётся ей тяжело. А уж когда вы с Себастьяном уехали погружать тебя в спячку, она и вовсе чуть не плакала, еле её успокоил.

– Такая уж она у меня сентиментальная, – мило улыбнулся Бруно, глядя на дорогу.

– Этим она меня и покорила, – заявил Лео, добавив: – Чистыми, понятными эмоциями, добротой, поддержкой. Настоящая. Живая женщина.

– Говоришь так, как будто снова просишь меня одобрить ваш брак! – усмехнулся Витто, добавив: – Но я уже его одобрил, давным-давно.

– Да, я помню, – заключил Лео, протянув руку для рукопожатия, – и за это я тебе навечно буду признателен, брат.

Мужчины пожали друг другу руки, машина ускорила свой ход. Через пару часов автомобиль Джованни заехал на территорию особняка, расположенного в Тичино, и припарковался рядом со входом в здание. Заглушив мотор, Джованни вышел из машины и двинулся к особняку. Витторио последовал за ним.

Резиденция Леонардо была под стать самому Джованни. Здание представляло собой двухэтажный особняк, выполненный из чёрного, белого и жёлтого кирпича. Вход был украшен четырьмя колоннами, словно сторожившими тёмную тяжёлую дубовую дверь, находящуюся чётко посередине колонн. Окна были занавешены шёлковыми шторами, крышу украшал шпиль, по факту являвшийся очень красивым и хорошо спрятанным громоотводом. Сад у этой резиденции, конечно, был, но, судя по всему, культурные растения уже давно уступили место своим более диким сородичам. Из сада по одной из стен полз вьюнок, а также зелёный мох.

Впрочем, внутри пару ожидала обратная сторона этой резиденции. Конечно, в здании находилась хорошо сохранившаяся мебель, накрытая тканью, на стенах висели картины, а в гостиной стоял старый деревянный стол с тринадцатью стульями, но в особняке было ужасно холодно, отчего у мужчин выступили мурашки. На укрывавшей мебель ткани, на лестнице, ведущей на второй этаж, на столах и картинах висела паутина и лежал толстый слой пыли. Подобное состояние особняка говорило о том, что последний раз в этой резиденции люди были много лет назад. Своего рода это было даже удивительно, что крыша не дала течь, а стены не покрылись плесенью за годы отсутствия здесь хозяев. Как удивительно и то, что в резиденцию так никто и не проник.

– Нам нужно привести особняк в жилое состояние. Но сперва…

Выудив из кармана телефон, Леонардо бегло набрал нужный ему номер, после чего поднёс устройство к уху. Подождав ответа пару мгновений, Джованни наконец обратился к тому, кому он звонил:

– Лал, мой старый друг, приветствую тебя. Леонардо Джованни. Окажи мне милость, Ганди, мне нужен Себастьян Шастель.

Шастель

Вопреки ожиданиям Леонардо, голос на другом конце телефона замолк на несколько секунд и как-то нервно переспросил:

– Прошу меня простить, господин Джованни, я не ослышался? Вы ищете Себастьяна Шастеля?

– Да, всё верно, мой друг, – подтвердил свои слова Джованни, после чего поинтересовался: – Есть возможность свести нас с ним?

Лал снова взял паузу, словно обдумывая запрос Джованни. Пока Ганди размышлял над тем, что нужно ответить Леонардо, Витто задал брату вопрос, шевеля губами, но не издавая при этом ни звука:

– У тебя нет прямого телефона Шастеля?

Покачав головой в знак отказа, Лео вновь обратился к Ганди:

– Лал? Ты на связи?

– Да-да, я слышу. Я просто, – замялся было мужчина, после чего заключил: – Я не совсем уверен, что Себастьян сейчас кого-то принимает… Могу ли я в случае, если мне всё же не удастся найти Шастеля, предложить вам, господин Джованни, кого-то ещё из сородичей?

– Мы ищем Себастьяна, Лал, и точка, – отрезал мужчина, после чего строго добавил: – И лучше бы тебе его найти, Ганди. Мы будем в Париже через две недели. К тому времени я прошу найти контакты Себастьяна. Доброй ночи, – пожелал Леонардо и закончил разговор.

В комнате повисла напряжённая пауза. Бруно и Джованни стояли друг напротив друга, размышляя о том, почему Ганди не передал Леонардо контакт Себастьяна. Мысли, касающиеся данной странности, наталкивали друзей на тревожные догадки.

– Значит, – строго заключил Джованни, – Себастьян не спешит идти на контакт. Похоже, наши самые скверные догадки начинают сбываться, Витто, – холодно резюмировал Леонардо.

Отложив телефон в сторону, он заключил:

– Давай пока что приберёмся. У нас есть время на то, чтобы наладить здесь быт. В конечном итоге данная резиденция будет нам домом… Во всяком случае, на ближайшие несколько месяцев. Надеюсь, – добавил Леонардо, – что двух недель будет достаточно для того, чтобы Лал нашёл для нас Себастьяна, где бы он ни прятался.

– Почему ты так уверен, что в этой резиденции нас не найдут? – поинтересовался Витто, начав глазами искать что-нибудь, чем можно было бы протереть пыль и начать процесс уборки.

– Об этой резиденции не знает никто, кроме Карла, Семьи и Тадеуша… Ну и нас, конечно. Прочие же думают, что здесь живёт какой-то русский чиновник. Поверь, знаю, о чём говорю, – усмехнулся Лео, добавив напоследок: – Карл обо всём позаботился.

Мужчины ушли в кладовку, где хранился инвентарь для проведения уборки, после чего, вооружившись тряпками, вениками, пипидастром и вёдрами, вернулись в центральный зал. Здесь было несколько диванов, бильярдный стол, столик для игры в покер, бар, шкафы, хранившие на своих полках старые книги. Стены гостиной украшали алые обои с золотыми цветами, паркетный пол был прикрыт изысканным ковром, который в своё время изготовила Франческа. Джованни принципиально не хотел покупать ковёр другого мастера, отстаивая позицию, что в их доме должно быть сосредоточение всех тех ремёсел, которыми занимались супруги. Эдакий Magnum Opus именно этой четы Джованни. Ну и, конечно, в гостиной находилась гордость хозяина данной резиденции – камин, выполненный из мрамора. Леонардо развёл в нём огонь, и стоило теплу от огня нежно растечься по помещению, как вампиры приступили к генеральной уборке. Впрочем, энтузиазм вампиров иссяк к концу первой недели пребывания в особняке. Шутка ли, Леонардо в самом деле подошёл к строительству этого особняка со свойственным своим амбициям размахом. В нём находилось, кроме прихожей, гостиной, кладовки, кухни и шести санитарных узлов, шесть гостевых комнат, а также личный кабинет Леонардо, ведь, как объяснил Джованни, иногда ему нужно поработать одному. В здании также находились личный кабинет Франчески, ведь ей тоже нужно иногда поработать одной, личная комната Леонардо, личная комната Франчески, а также их совместный кабинет, если их проект требовал совместной работы, и, разумеется, их общая комната. Едва прибравшись в гостиной и прихожей, а также на кухне, в санитарных узлах и в трёх из шести гостевых комнат, вампиры свалились с ног от усталости перед камином в гостиной. Смеясь над сложившейся ситуацией, Бруно отметил:

– Ну ты, конечно, отстроил себе дворец!

– Ну, слушай, резиденция была построена в девятнадцатом веке! У меня были деньги, я получил согласие на свадьбу с Франи и был окрылён этим событием. Разумеется, мне хотелось привести Франческу не абы куда, а в самую лучшую резиденцию в мире.

– Ага, – хихикнул Витто, добавив: – И теперь мы эту лучшую резиденцию убрать никак не можем!

– Отстань! – усмехнулся Джованни, заключив: – Ну, погорячился, бывает! Что мне, сносить её теперь? Жалко. Столько с ней воспоминаний связано… И наш медовый месяц с твоей сестрой, и празднование наших столетних юбилеев, годовщин свадьбы… А ведь, бывало, мы тут и с Семьёй собирались. Да и ремонт был – с подачи Карла – пару лет назад.

– Я не предлагаю тебе её сносить. Я предлагаю тебе жить в этой резиденции. Чтобы не проводить здесь генеральную уборку по всем направлениям, а спокойно поддерживать чистоту и порядок по всему периметру.

– Чтобы поддерживать здесь порядок, нужна армия уборщиков! – заключил Джованни, отметив: – Да и потом суровая правда заключается в том, что жить в вашем доме проще… У вас ведь одна гостиная, комната Франи, твоя комната, комната ваших родителей, ставшая уже нашей комнатой.

– А вы мою комнату не переделали? – удивился было Бруно.

На что получил следующий ответ:

– Нет, – строго отрезал Джованни, – мы с Франи договорились, что твою комнату мы не тронем. Таким образом мы хотели показать, что ты всегда будешь для нас желанным гостем, а также то, что мы навсегда останемся тебе благодарны.

– Благодарны? – переспросил Витто, попутно поинтересовавшись: – За что?

– За то, что ты нас познакомил, брат, – пояснил Джованни, благодарно кивнув Бруно.

Оставшуюся неделю мужчины не стали проводить в особняке Джованни, а перенаправили все силы на поиск Себастьяна.

Позвонив своему брату, Анри Джованни, Леонардо договорился, что тот пустит мужчин погостить у себя. И Анри, славившийся своим гостеприимным характером, дал сородичам своё добро, тем паче что сам мужчина вместе с женой покинул Париж для деловой встречи с Аристотелем и Еленой Джованни.

Дом Анри представлял собой небольшой одноэтажный особняк, выполненный в стиле готики, укрытый в частном секторе. Джованни строил этот дом как убежище от суеты и тревог внешнего мира. Звукоизоляция была совершенной, в здание не проникало ни единого звука со стороны улицы, что помогало Анри с супругой, Луизой, насладиться тишиной, посмотреть кино, почитать книги… Благо, и домашний кинотеатр, и богатая библиотека всегда были под рукой. Ну а в остальном? Одна кухня, два санитарных узла, одна спальня, кабинет, он же библиотека, и гостиная, она же домашний кинотеатр. Строго, но со вкусом. Что ещё ждать от такого аскета и тихони, как Анри Джованни?

Восемнадцатого апреля Витторио и Леонардо прибыли в Париж, разыскивая Ганди. И связной не заставил себя ждать. Через несколько часов после того, как вампиры оказались в городе, телефон Джованни начал звонить, попутно указав звонившего коротко и ясно: «Ганди». Приняв звонок от связного, Леонардо поднёс телефон к уху:

– Джованни.

– Господин Джованни, намасте¹! Лал Ганди. Вам будет удобно прибыть в таверну «Тихий переулок» в ночь с двадцатого на двадцать первое апреля? Мы могли бы обсудить с вами вопрос касательно Себастьяна Шастеля. Координаты таверны я вам отошлю. Это место только для сородичей, и без посторонней помощи его просто так не найти.

– С двадцатого на двадцать первое мне будет удобно, Лал. Но учти, я буду не один.

– Как будет угодно, господин Джованни, – ответил мужчина, заключив: – Тогда я буду ждать вас в указанном месте в течение всей ночи.

– Спасибо, Лал, – учтиво ответил Джованни и положил трубку.

Как и было обещано, через несколько минут после окончания телефонного звонка Джованни получил координаты «Тихого переулка», а вместе с ними и распорядок работы заведения. Встреча с Себастьяном приближалась, что несколько тревожило Витто и Лео. Совсем скоро мужчинам предстояло строго поговорить с Шастелем на тему того, почему тот выдал информацию о местонахождении Витто посторонним вампирам и кто может ещё знать эту тайну.

Однако, вопреки ожиданиям Бруно и Джованни, ситуация начала складываться совершенно не так, как ожидали вампиры. Прибыв в таверну в оговорённое время, мужчины расположились за забронированным как раз для встречи с Ганди столом, начав ожидать Лала. Пока сородичи ожидали связного, Витторио повнимательнее осмотрел помещение, в котором он находился.

Вход в таверну «Тихий переулок» находился неподалёку от улицы Феликса Фора. Пройти мимо этого заведения было довольно легко, ведь центральный вход в таверну был хорошо замаскирован под обыкновенную бытовку. В этом плане подсказка Ганди, как найти заведение, была как нельзя кстати. Зал, где к моменту прибытия мужчин собрались вампиры, находился под землёй, и владельцы таверны постарались использовать этот факт по максимуму. Сводчатый потолок и стены были выполнены в тёмных тонах, помещение опиралось на кирпичные колонны, здесь также находилась небольшая люстра, которая, на удивление, была в силах освещать всё вокруг. Из-за антуража места казалось, что вампиры попали в какую-то старую крипту², но наличие столов, скамеек, декоративного камина и приглушённой музыки разгоняло дурные мысли сородичей. И вот, наконец, осмотр Витторио остановился на худосочном мужчине среднего роста, приветливо улыбавшемся Бруно и Джованни. К мужчинам подсел Лал Ганди.

Лал, или, если официально, Гулзарилал Ранчходжи Ганди, был вампиром, родившимся во французской Индии. С самого детства, ещё будучи человеком, Лал проявлял способность к языкам, интересовался химией и биологией, а также ядами. Стараясь получить как можно больше информации касательно интересующей его темы, Ганди прибегал к наработкам учёных на своей родине, а также исследованиям учёных из Франции и Британии. Подгоняемый собственным интересом и азартом, Лал с лёгкостью освоил как родной, так и английский и французский языки, что помогло ему беспрепятственно переехать во Францию в пятидесятые годы прошлого века. Обширные познания Ганди в области химии и биологии помогли вампиру прочно закрепиться в мире французских сородичей.

Подсев к мужчинам, мужчина приветливо улыбнулся, сложил руки вместе, после чего начал разговор:

– Намасте, господин Джованни, намасте, господин, – закончил Ганди, взяв паузу, глядя на Витто.