Читать книгу: «Про богатую Судьбу в нам неведомом краю», страница 4

Атаман его просил: «Ты чего не вразумил?»

Господин, чуть погодя, отвечал, уже скромнЯ:

«Я лишь сейчас себе внимаю -

Что жизнь моя совсем немая

Она пуста и бесполезна!

И мне противна, если честно!

Гордыней, познаны уроки, в которых главные – пороки

Они меня преобразили, Пустым дыханием убили

Томлюсь я, маюсь, мочи нет

Уже устал, на склоне лет -

одно и тоже, день за днём, все мысли тают, жгут огнём -

«Того желаю! Это надо!

А, что в Душе моей – Прохлада!

В ней нет былых уже свершений, ошибок юности, стремлений

Пустая, право, череда – моя уставшая Душа!

И вот, увидел я кончину

Но, от чего в себя «мужчину» – я невозможен различить?

Где этот облик? Эта нить?

Лишь, трепеща я пред тобою, сижу, с кровавою рукою

И, грустью взором, сожалею, как изменить сие не смею!»

Может, было то мгновенье, словно Божие виденье

отворившее ему жизни прошлой пустоту?

Но сейчас, осознавая, страхом смерти, замирая

может, стал он понимать, что важнее наживать?

Атаман, тому дивясь, восхищений не таясь

пОдал руку и сказал:

«Всё ты понял, коль не врал!

И не скрою, те словечки, возбудившие сердечко -

это было лишь о том, чтоб порвать тебя потом

Но отмечу, не тая, поразил же ты меня!

Это редкость! И за это

заберу я лишь монеты!»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Как-то летом, при налёте, Фан приметил, мимолётом

что залёг среди травы надзиратель из тюрьмы

«Неужели и удача прикоснулась, не иначе?»

– Ну-ка, подь-ка ты сюды из высокой, из травы!

Расскажу теперь я, вкратце, как попал сюда тот братец

Как-то вечером, по лету, получив свою монету

он, в подвыпившем угаре, куралесил, при нагане

И, на радость самомненья, учудил он представленье

Только, рядышком, две детки, смаковавшие конфетки

как-то странно оказались, что под пулями остались

После, много он скитался

Да к купчишкам примыкался

Так сказать, «на скору руку», за еду, взят на поруку

– Ну-ка, подь-ка ты сюды из высокой, из травы!

Ой, ли, Братцы, вам скажу, будем праздновать в мирУ

раз такая, да удача, прикоснулась, не иначе!

Как вернулись до станицы, до разбойной до столицы

сразу принялись судить – «Как башки его лишить?»

Кто-то, пЕтлю предлагает

Кто, и шашкой угрожает

Кто кричит: «Давай топить, чтобы «тварь» не хоронить?!»

Выбирали, выбирали, споров многих затевали

И, решили, поутру, кинув крепкую петлю

давши хлыста, да коням, разорвать напополам!

Лишь отмечу – те людишки, прохиндеи и воришки

на свершение идей, истязанием людей -

креативные ребята, Им законы – не преграда!

После, вывели в сарай и сказали: «Отдыхай!

Поутру же, как проснёмся, мы с тобою разберёмся!»

А потом так пировали, что баяны разорвали