Читать книгу: «Соседка сверху», страница 15

– А это дедушка Рон.

Ника снова кивнула и протянула руку в их сторону.

– Я Ника.

Рон первым пожал её маленькую ладонь, его улыбка была искренней.

– Рад познакомиться с тобой, Ника.

– Да, – Дорис взяла её руку и крепко пожала. – Тесса так много рассказывала нам о вас.

– Правда? – Ивонна подняла бровь и поставила Нику на ноги.

– Да, конечно. Кто же ещё?

Кирилл затаил дыхание от тона Дорис.

Ивонна тоже напряглась, но повернулась к нему с ровной улыбкой.

– Кирилл, ты не отведёшь Нику в кинозал? Я приду за вами на ужин, когда всё будет готово.

Жан поднял руку и последовал за ним.

– Я пойду с тобой. Прослежу, чтобы Ника выбрала тот фильм про принцессу.

Ника хихикнула и бросилась впереди своего дяди Жана и Кирилла, который ещё раз взглянул на Ивонну, прежде чем выйти из комнаты.

Она могла выдержать предстоящий разговор с родителями, независимо от того, чем он закончится. А он будет рядом, чтобы обнять её или дать пять, что бы ей ни понадобилось.

***

POV Ивонна

***

Ивонна подождала, пока не убедилась, что её дочь не слышит, и снова встретилась взглядом с матерью. Она не ожидала, что первая колкость прозвучит так скоро.

Тесса оставалась рядом с ней, и после их последнего разговора она знала, что у сестры тоже есть чем поделиться.

Итак, начиналось счастливое Рождество в кругу семьи.

– Действительно ли было необходимо отсылать её? – Дорис посмотрела в ту сторону, куда ушли Ника и мужчины. – Мы только что встретились.

– И кто в этом виноват, мама?

– Не нужно говорить со мной таким тоном, юная леди.

Ивонна издала сухой смешок. Вот как.

– Я не юная леди, больше нет. Уже около пяти лет. Так что давайте разберёмся во всём этом, хорошо? Тогда мы сможем продолжить сегодняшний вечер или вернёмся к той жизни, которая была, и на этом всё закончится.

Рон нахмурился, и она ответила ему мягким взглядом. После ночи с Кириллом она чувствовала, что может противостоять чему угодно, включая давно назревшую конфронтацию.

– Послушайте, я бы хотела, чтобы у вас обоих были хорошие отношения с Никой. Со мной, – Ивонна прижала ладонь к груди, игнорируя быстрый ритм своего сердца. – Но я не позволю принижать меня или делать ехидные замечания, особенно в присутствии Ники.

Дорис фыркнула и обошла Ивонну, чтобы занять место на одном конце дивана. Рон последовал за ней, всё ещё хмурясь.

– После стольких лет мы даже не можем провести один хороший вечер вместе?

– Мама, – Тесса закатила глаза и подошла, чтобы сесть на диван напротив родителей. – Ивонна говорит не об этом.

– И теперь вы на нас ополчились? – Дорис снова фыркнула.

Ивонна потёрла лоб, присаживаясь рядом с Тессой.

– Происходит совсем не это. Нам нужно поговорить, всем нам, и ты это знаешь.

– Хорошо, – Дорис промокнула салфеткой уголок глаза. – Давайте поговорим. Почему ты скрывала от нас нашу внучку все эти годы?

––

Ивонне пришлось закрыть глаза и сосчитать до десяти, прежде чем она смогла ответить хоть с каким-то подобием спокойствия.

– Я ничего такого не делала, мама. Я звонила тебе каждый год с тех пор, как ты выгнала меня из дома, чтобы сообщить, где мы находимся и как с нами связаться. Это вы никогда не связывались со мной, никогда не звали в гости, никогда не приглашали нас к себе.

– Мы твои родители. Разве вам нужно было приглашение?

– Ты серьёзно? – Ивонна нахмурилась и сжала руки в кулаки на коленях. – Ты выгнала меня из дома, мама. Да, я подумала, что после этого мне понадобится приглашение.

– Ты драматизируешь, Ивонна, – отец покачал головой, откинувшись на спинку дивана с выражением неодобрения на лице. – Мы сказали тебе, что тебе не нужно уходить.

– Нет, вы сказали, что я могу уехать и никогда не возвращаться, если намерена оставить ребёнка, – Ивонна подняла брови: это воспоминание ей было трудно забыть. – Я не права?

– Ну, нет, – Дорис подняла подбородок. – Но ты сделала свой выбор.

– Да, сделала. Я оставила Нику и не вернулась домой. Как ты и сказала. И теперь ты действительно собираешься сидеть и утверждать, что я скрывала её от тебя?

Ивонна насмешливо хмыкнула и вскочила бы, чтобы начать вышагивать или выбежать, но рука Тессы опустилась на её колено. Она посмотрела на сестру и вздохнула.

Они воссоединились всего несколько недель назад, а она уже знала, что её сестра – союзник в этом деле.

– Послушай, я говорила серьёзно, когда сказала, что хотела бы, чтобы у тебя были отношения со мной и Никой, но не в том случае, если они будут вот такими, – Ивонна опустилась обратно на подушки дивана. – Я не продолжу защищать своё решение, не тогда, когда у меня нет причин для этого.

– Тебе было девятнадцать, Ивонна, – тон отца был резким. – Ты ожидала, что мы устроим вечеринку?

– Я ожидала, что моя семья не отречётся от меня, – Ивонна посмотрела на Тессу. – Я ожидала, что вы не заставите сестру порвать со мной отношения. Я ожидала, что мне не придётся проходить через всё в одиночку.

– Ты сама приняла это решение, – сказала Дорис. – Ты знаешь, что мы бы поддержали тебя, если бы…

– Да, я знаю. Если бы я избавилась от неё или отдала, – Ивонне стало противно даже думать о том, что Ника не будет в её жизни. – Но этого не случилось. И вот мы здесь.

Они обменялись упрямыми взглядами, прежде чем Тесса нарушила молчание.

– Мама. Папа. Вы были неправы.

– Прошу прощения? – Дорис обратила шокированные глаза на свою старшую дочь.

– Когда Ивонна сказала нам, что беременна, ты была не права, угрожая ей, заставляя выбирать между нами и Никой, – Тесса потянулась и сжала руку Ивонны. – Заставляя меня выбирать. Мы потеряли годы из-за этого. Годы. Дни рождения, и первые слова, и липкие пальцы, и всё это, потому что ты была слишком горда, чтобы признать ошибку.

На мгновение она, казалось, ошеломила родителей.

Дорис сглотнула и посмотрела на салфетку в своих руках.

– Мы делали то, что считали правильным.

– Ну, вы ошибались, – Тесса покачала головой. – И мы не можем изменить ни этого, ни того, что произошло. Мы с Ивонной сейчас работаем над отношениями, и я не знаю, простит ли она меня полностью. Пока нет. Но я собираюсь быть настоящей сестрой с этого момента, – она посмотрела на Ивонну, её улыбка была немного смущённой. – И я знаю, что она сделает то же самое.

Ивонна сглотнула внезапный комок в горле, повернула свою руку и сжала ладонь сестры в ответ.

– Пока что никто из вас не просит прощения, и, возможно, никогда не попросит, но Ивонна права. Если у нас, у любого из нас, есть хоть какая-то надежда двигаться вперёд и снова иметь какие-то отношения, нам нужно отпустить гнев и разочарования прошлого.

Тесса сделала жест свободной рукой между ними.

– Ты можешь это сделать? Или собираешься обвинять дочь в чём-то, включая Нику, каждый раз, когда мы будем собираться вместе?

– Ну, мы не можем притворяться, что её не существует, – Дорис фыркнула.

– Ты же знаешь, что она не это имела в виду, – Ивонна сдалась и закатила глаза. – Вы собираетесь делать замечания и смотреть на меня, на нас обеих, так, будто мы совершили что-то плохое, в каждую встречу?

Ивонне на мгновение показалось, что Дорис может сказать «да», но женщина выдохнула и, казалось, сдулась прямо у них на глазах.

Их отец положил руку ей на плечо и сжал. В этой привязанности не было ничего нового. До того, как Ивонна забеременела, они были дружной семьёй. Или она так думала.

– Мне жаль, Ивонна. Я просто хотел, чтобы ты поняла, как мы были разочарованы, когда ты нам об этом сказала.

– Понимаю, – будучи теперь матерью и не желая столкнуться с чем-то подобным в жизни Ники, Ивонна понимала всё иначе, чем когда была беременна и напугана. – Но я бы никогда не поступила с Никой так, как ты поступил со мной.

Они оба вздрогнули от её слов, сказанных более резко, чем она намеревалась.

– Послушайте, это было ужасное время для всех нас. По крайней мере, мы можем с этим согласиться, – Ивонна посмотрела на Тессу, которая кивнула в знак согласия. – Если вы хотите забыть об этом, то я готова. Но вы пообещаете здесь и сейчас никогда не говорить Нике ничего подобного. Я не допущу вас ни в её жизнь, ни в свою, если вы скажете ей хоть слово, которое мне не понравится.

Глаза Дорис скользнули по лицу Ивонны, взгляд был одновременно чужим и знакомым.

– Я понимаю, – она обменялась взглядом с Роном и глубоко вздохнула. – Конечно, мы хотим быть частью вашей жизни.

– Мы не можем вернуть потерянные годы, – сказал Рон, сжав плечи жены, – но мы можем двигаться вперёд, как ты и сказала.

Ивонна кивнула и опустила глаза, сдерживая слёзы.

Может быть, это было выдавание желаемого за действительное – думать, что это всё, что у них больше никогда не будет разногласий, но она приняла это.

– Хорошо, – Тесса ещё раз сжала руку Ивонны и встала. – Я собираюсь проверить ужин. Почему бы вам всем не пойти к Нике и ребятам?

Дорис и Рон встали и спустились, чтобы присоединиться к остальным в кинозале, а Ивонна последовала за Тессой на кухню.

– Спасибо, Тесса, – она обняла сестру и прижалась к её плечам, – я ценю твою поддержку.

– Ты должна была получить её давным-давно, – Тесса улыбнулась и вздохнула, – надеюсь, они имели в виду то, что сказали.

– Я тоже, но мы справимся со всем, что будет.

– Да. Никто из нас больше не одинок.

– Нет.

Нет, Ивонна больше никогда не будет одна, и эйфория, которую она испытала накануне вечером, вернулась с новой силой. Она выдохнула и ещё раз обняла сестру.

– Теперь я могу чем-нибудь помочь?

– Конечно.

Они работали бок о бок ещё пятнадцать минут, пока ужин не был готов, а затем позвали остальных членов семьи присоединиться к ним в столовой.

Поначалу разговор был немного скованным и неловким, с обилием светских бесед о погоде.

Затем Рон начал расспрашивать Кирилла о команде и оставшейся части сезона, и Ника тоже поделилась своими мыслями, настаивая на том, что Кирилл всегда будет величайшим хоккеистом Рокфорда.

Уже дома, в постели, когда Кирилл снова обнимал её, Ивонна позволила себе быть счастливой, по-настоящему счастливой. Их тела ещё были горячими и потными.

Женщина прижалась к груди Кирилла, вздохнула, когда он поцеловал её в лоб, и уснула, защищённая в его объятиях.

***

Два месяца спустя Ивонна вошла в квартиру Кирилла. Она немного опаздывала после встречи в колледже, и пробки были просто кошмаром.

Слава богу, у Кирилла не было игры, иначе она наверняка заставила бы его опоздать или пропустить встречу. Не то чтобы он рассердился…

Она уже собиралась открыть рот, чтобы позвать их, когда услышала хихиканье, а затем глубокий голос Кирилла.

Сняв туфли, Ивонна проскользнула ближе к его спальне и наклонила голову, чтобы подслушать. Её сердце растаяло от сладкого тона их шёпота.

За несколько недель, прошедших после Рождества, Кирилл и Ника стали ещё ближе.

Девочка отказалась от прозвища «Ворчун» и теперь называла его по имени. Неделю назад она спросила Ивонну, можно ли ей называть Кирилла «папой».

Сейчас Ника хихикала над тем, что говорил Кирилл, заставляя Ивонну улыбаться. Её не переставал забавлять заразительный смех дочери.

– Теперь запомни, это секрет, верно? – сказал Кирилл, его тон был негромким, но Ивонна всё равно могла разобрать его слова. – Ты не можешь рассказать маме.

– Хорошо. Не скажу. Но когда ты ей сообщишь?

– Ну, я ничего ей не скажу. Только спрошу…

– Хорошо. Когда спросишь?

Сердце Ивонны застучало в груди, и она прикрыла рот одной рукой.

– Скоро, зайка.

– И тогда я смогу называть тебя папой?

Наступила пауза. Когда голос Кирилла зазвучал снова, он был грубее, чем прежде.

– Ты бы хотела?

– Да, – это было, как всегда, прямолинейно. – Ты тоже хочешь, не так ли?

Ивонна моргнула, слёзы покатились по её щекам.

– Если ты хочешь, чтобы я был твоим папой, то я им буду. Всегда.

– Хорошо, – шуршащий звук. – Я люблю тебя, папочка.

Ивонна подавила всхлип.

– Я люблю тебя, Ника, – снова этот грубый голос, густой от эмоций. Ивонна знала, не видя его лица, что он борется со слезами. – У меня тоже есть кое-что для тебя, зайка.

– Подарок? Для меня? Это ещё одно платье принцессы?

Усмешка.

– Не в этот раз. Вот.

– Твоё ожерелье?

О, стоп. Моё сердце. Ивонна зажмурила глаза, и из них хлынули слёзы.

– Да. Теперь оно твоё.

– Ты не будешь скучать по нему?

– Вовсе нет. Медальон предназначен для тех, кто собирается отправиться в путешествие или приключение, а ты, зайка, собираешься отправиться во множество путешествий, я просто знаю это.

Снова шорох, затем голос стал громче.

– Это будет с тобой, и ты будешь знать, что я с тобой, защищаю тебя и разделяю твои приключения.

– Ты обещаешь?

– Да.

Ивонна отступила от двери, когда Кирилл открыл её, прижимая Нику к себе одной рукой. Он взглянул на её лицо и вздохнул.

– Ты слышала.

Она даже не могла подобрать слова. Она бросилась к нему, обнимая обоих.

– Мамочка! Смотри! – Ника похлопала её по плечу, и Ивонна подняла лицо, чтобы увидеть, что дочь держит знакомую медаль Святого Христофора. – Папа подарил мне это.

Глаза Кирилла расширились и устремились на Ивонну. Это был первый раз, когда она видела его неуверенный взгляд. Она закусила нижнюю губу и кивнула дочери.

– Это прекрасно, милая. Ты сказала папе спасибо?

Кирилл продолжал смотреть на неё, а она не отводила взгляда, и ни один из них не шелохнулся, когда через мгновение Ника вырвалась из его рук.

Она бросилась в гостиную, включила телевизор и устроилась на диване.

Придвинувшись ближе, Кирилл обхватил Ивонну руками и опустил голову, его тело задрожало от долгого вдоха.

– Да?

Она кивнула и поднялась на носочки, чтобы обхватить руками его большие плечи.

– Всегда да.

***

Восемнадцать лет спустя.

Ника Журавлёва не нервничала перед окончанием Йельского университета. Её пятилетний план был продуман до мелочей. Ну, почти до секунды.

Она никогда не сомневалась в себе на пути к этому событию и полагала, что это благодаря её семье.

После всех речей и бросания шапок Ника нашла в толпе свою семью. Её младший брат, Кирилл-младший, или Эй-Джей, как он предпочитал, чтобы его называли, первым заметил её.

Он обхватил её тонкими двенадцатилетними ручками и сжал.

– Поздравляю, Ни!

– Спасибо, чемпион, – Ника обняла его в ответ. Он быстро приближался к тому возрасту, когда будет «слишком крут» для ласк старшей сестры, поэтому она принимала их, когда могла получить.

Мгновение спустя ещё две пары рук обхватили её и Эй-Джея. Ухмыляясь, Ника посмотрела вниз и наклонилась, чтобы поцеловать макушки своих сестёр-близнецов.

Кира и Хана улыбнулись ей почти одинаковыми беззубыми улыбками. После того как сестры отпустили её, Ника обняла свою тётю Хану и её мужа, Андре.

Хана фыркнула и вытерла глаза, обнимая Нику.

– Я так горжусь тобой, Гремлин.

Ника рассмеялась над старым прозвищем.

– Спасибо, тётя Хана, – она не была её биологической тётей, но Хана всегда будет для неё родственной душой.

Она хотела бы, чтобы тётя Тесса, дядя Жан, бабушка и дедушка были с ней, но они решили остаться в Рокфорде, так как дедушке Рону на следующий день предстояла операция на колене.

Они присутствовали на её школьном выпускном и на всех других важных событиях, и будут присутствовать на всех последующих. Ника знала это.

Наконец, мама шагнула вперёд и заключила её в крепкие, до боли знакомые объятия. Ника вздохнула и закрыла глаза.

За эти годы ничего не изменилось: ни её любовь к удивительной матери, ни тепло её объятий.

Отстранившись, Ивонна Журавлёва прижала тёплые, мягкие руки к лицу Ники.

– Я так горжусь тобой, милая. Ты многого добилась, и я не могу дождаться, когда добьёшься ещё большего.

– Мама, – Ника попыталась закатить глаза, но они наполнились слезами. Хорошо. Сегодня она позволит всем вокруг себя грустить. В конце концов, это был важный день.

Она окончила Йельский университет и собиралась поступать в медицинскую школу в Принстоне. Кто знает, что будет потом?

– Я ни на секунду не сомневалась, что ты закончишь школу на самом высоком уровне, – Ивонна вытерла щёки и поцеловала Нику в лоб. – Мой маленький энергичный гений.

Ника усмехнулась и кивнула, ещё раз обняв маму.

– Я уже не маленькая.

Над её головой раздался хрипловатый голос.

– Для нас ты всегда будешь маленькой.

Наклонив голову назад, Ника улыбнулась отцу.

– Для тебя все маленькие, папа.

Кирилл кивнул, а затем подарил ей одну из своих редких искренних улыбок.

– Ты прекрасна в своём платье и шапочке, зайка.

Он никогда не переставал называть её своим маленьким зайчиком, с самого первого дня, который она едва могла вспомнить. В какой-то момент она перестала называть его Ворчуном, и он стал папой.

После того как он женился на матери, они оформили это как юридический факт. Не то чтобы это было кому-то из них нужно.

– Спасибо.

Когда Ивонна наконец отпустила старшую дочь, Ника повернулась и позволила заключить себя в большие объятия Кирилла. Его большая грудь стала привычным местом для её щеки, а его большое, большое сердце билось ровно.

Нет, она не помнила дней, предшествовавших появлению отца в их жизни. Да и не важно это было.

Важно было только то, что Кирилл был её отцом, и он был той опорой, на которую она всегда опиралась, тем тёплым объятием, из которого она никогда не вырывалась, и той твёрдой силой, за которую она была благодарна больше, чем когда-либо могла выразить.

Его губы опустились на её голову, и она вздохнула, зажмурив глаза. Она держала себя в руках, но сейчас, когда отец шептал слова по-русски ей на волосы, она начала плакать.

За эти годы она выучила от отца достаточно много, чтобы понять, что он говорит. Что он никогда не был так горд, и что его жизнь не началась, пока она не протоптала дорогу в его сердце.

Кем бы она была без этого человека? Без его любви? Что она сделала, чтобы заслужить отца, который не разделяет её кровь?

– Ты захватишь мир, зайка. Я всегда это знал.

Она засмеялась, звук был слабым и водянистым, так как она продолжала плакать в его большую грудь.

– Никакого давления?

Его ответный смех раздался под её щекой, а рука провела по её спине и снова опустилась.

– Ты можешь взять на себя управление жизнью или нет. Я буду гордиться тобой, несмотря ни на что.

– Мы оба будем, – сказала Ивонна, и Кирилл поднял одну руку, чтобы заключить её в объятия.

Один за другим к ним присоединились остальные трое Журавлёвых, а тётя Хана прямо-таки рыдала, делая снимки на свой телефон.

Нет, Ника не боялась ни окончания школы, ни поступления в медицинский колледж. Она вообще ничего не боялась и не боялась с того самого дня, когда Кирилл решил, что они – это то, что ему нужно.

Под одеждой медаль Святого Христофора тёрлась о её кожу. Благодаря ей и неизменной любви и поддержке семьи она думала, что может сделать всё.

Захватить мир? Почему бы и нет.

КОНЕЦ