Читать книгу: «Эгоистка», страница 12

Прежде чем открыть дверь, чтобы уйти, она повернулась ко мне.

– Итак, помнишь, ты сказала, что ещё не спала с моим братом? – спросила она.

– Господи, Эшли, – пробормотала я, – я думала, мы не станем это обсуждать.

– Я не говорю, что у тебя есть моё благословение, – продолжила она, – потому что это глупость. Но если у вас с ним что-то будет, я не буду против. Ты ведь сказала, что он тебе нравится.

Я снова кивнула, сглатывая комок в горле.

– Я всё ещё не знаю, чего хочу.

– Понятно, – она перекинула свою сумочку через плечо, – если на то пошло, он несчастен и думает, что у него больше нет шансов с тобой. И я никогда не видела Дани таким подавленным из-за чего-то подобного.

– Правда?

– Угу, – она бросила на меня пристальный взгляд, – я не говорю тебе, что делать, но я знаю, что отсутствие новостей от тебя мучает его. Ты ему нравишься, Кэти. Ты ему небезразлична, возможно, даже больше, чем он осознаёт. И он не знает, как с этим справиться.

Ещё долго после её ухода я прокручивала эти слова в голове.

Причины, по которым, как я объясняла Дани, я не могу быть с ним, были полностью решены.

Наш возраст уже не имел значения после того, как мы обсудили вещи, которые заставили каждого из нас повзрослеть слишком рано.

А Эшли… Что ж. Возможно, ей не нравилось слово «благословение», но, по сути, она его дала.

Теперь оставался только страх.

После того, как я ушла от Давида, я спала с кем попало. Почему бы, блин, и нет? Я освободилась от брака с чудовищем и впервые в своей взрослой жизни была одинока.

Так что да, я занималась сексом, получала удовольствие, оргазмы и напоминания о том, что секс – это потрясающе, когда ты не зажата под парнем, который не имеет никакого представления о женском удовольствии, и на этом я остановилась.

Я никогда не встречала никого, кто был бы для меня чем-то большим, чем просто человеком для приятного времяпрепровождения.

Так что Дани, молодой Даник, брат моей лучшей подруги двадцати одного года, был бы первым, если бы всё пошло именно так.

И это было так же страшно, как и несколько огорчительно.

Страшно и волнительно, потому что я сказала Эшли правду. Возможно, это был первый раз, когда я сказала это вслух, но мне действительно нравился Дани.

До этого момента это была серьёзная проблема с простым решением: это было невозможно.

Но теперь… Теперь это было возможно, что означало, что я должна была сделать выбор.

Я не знала, смогу ли я когда-нибудь преодолеть свой гнев на Давида за то, что он разрушил ту девушку, которой я была.

Я пыталась найти ту девушку снова после того, как ушла от него, но её уже давно не было. Конечно, она была глупой. Она была бунтаркой, хотя у неё были на то причины.

Она пила, курила и делала глупости, как и большинство девочек её возраста, но у тех девочек не было родителей, которые так тщательно и бездумно следовали религиозным догмам.

Поэтому она восстала против этого и в процессе загнала себя ещё дальше в ловушку.

Давид забрал всё, что делало меня мной, кусочек за кусочком. Кое-что из этого я знала как грех с самого начала; церковь очень ясно говорила о пьянстве, курении и добрачном сексе.

Но другие части были отломаны Давидом: любовь к музыке, ярким цветам, пирсингу, татуировкам и диким волосам.

Вещи, которые представляли любой уровень независимости, индивидуальности. Он сломал девушку, которой я хотела быть.

Я перестроила некоторые из этих вещей, когда ушла от него, но я не могла перестроить всё.

Я могла покрасить волосы и проколоть каждый лоскут кожи, который можно было проткнуть иглой, но я не могла вернуть себе те годы открытий, те жизненно важные времена, когда все остальные узнавали, кто они такие.

Быть так далеко от тех лет, когда мужчина, которого я хотела, был в самом их центре… Часть меня хотела оплакивать то, что я никогда не смогу вернуть, а часть боялась, что отсутствие этого опыта означает, что всегда будет чего-то не хватать.

В частности, этого чего-то будет не хватать нам с Дани.

Так что теперь мне предстояло сделать выбор. У меня не было оправдания «ты брат моей лучшей подруги» или «я слишком стара для тебя».

Всё, что у меня было, – это испорченная жизнь и вопрос о том, правильно ли я поступила, втянув в неё Дани.

Особенно зная, что это была не та жизнь, о которой он мечтал.

Это была даже не та жизнь, о которой мечтала я.

Я сказала себе, что мне не нужно выбирать сразу. Что Дани поймёт, и Эшли тоже. Учитывая всё, что происходит сейчас, было вполне разумно отложить этот выбор.

Я могла бы даже написать Дани, чтобы сказать ему об этом.

Но я этого не сделала.

Вместо этого, после того как Блэр позвонила мне, чтобы пожелать спокойной ночи, я положила трубку и переоделась в пижаму со слезами на глазах, жалея свою дочь и злясь на бесплотный голос на заднем плане, который, вероятно, принадлежал моему бывшему мужу, призывающий её поторопиться и закончить, чтобы она могла лечь спать.

И когда я вытерла слёзы с глаз, я сделала свой выбор.

Глава 16

– Я скажу это только один раз, так что слушай внимательно.

– Я буду. Я слушаю.

– Хорошо. Ты всегда будешь слишком молод. Ты…

– Мы уже говорили о…

– Дани, заткнись нахрен. Я сказала: слушай.

– Ладно.

Я сделала глубокий вдох.

– Ты всегда будешь слишком молод. Ты всегда будешь братом моего лучшей подруги. Это никогда не изменится. А я всегда буду слишком хреновым вариантом для тебя. Я никогда не смогу понять, как правильно делать подобные вещи. У меня никогда не было нормальных отношений. Никогда. Я не знаю, как это, и я уже прошла тот этап, когда думала, что смогу научиться. Иметь дело с этим было бы несправедливо по отношению к кому бы то ни было, и в первую очередь к тебе. Ведь ты можешь организовать всё это с кем-то другим намного лучше.

– Ладно, подожди, это не…

– Дай мне закончить.

– Я не собираюсь сидеть здесь, пока ты говоришь…

– Ради всего святого, дай мне, блин, закончить! Это и так тяжело, ясно?

Он жалобно вздохнул.

– Ладно.

– Я рассказываю тебе всё это не потому, что это весело. Мне нужно, чтобы ты знал обо мне все дерьмовые вещи. Мне нужно, чтобы ты знал, что я боюсь больниц. И что после того, как я ушла от Давида, мне понадобилось переспать с тремя разными парнями, чтобы понять, что у меня проблемы с возбуждением, потому что я так привыкла к боли во время секса, что мне казалось, будто чего-то не хватает. Есть большая вероятность того, что существует ещё много вещей, о которых я просто не знаю, потому что моя система координат включает в себя чёртова монстра.

Я коротко вздохнула и продолжила:

– Я могу плакать. Я могу вернуться к своим плохим привычкам и позволю своей гордости взять верх. Я буду стараться не делать этого, но я знаю, что у меня ничего не получится. Я буду бояться, снова и снова вспоминать одни и те же вещи, даже когда буду знать, что лучше их забыть. Будут дни, когда я стану параноиком и буду принимать решения, которые кажутся бессмысленными, даже если они имеют смысл для меня.

Я посмотрела на сосредоточенное лицо Дани, но снова не дала ему заговорить.

– Лучше всего было бы найти кого-то другого. Кого-то твоего возраста, кто может дать тебе больше, чем я. Кого-то, у кого нет психованного бывшего мужа, с которым приходится иметь дело. Кого-то, кто может поставить тебя на первое место. У меня есть дочь. Она всегда для меня на первом месте. Со мной ты не можешь быть на первом месте. Просто не можешь. Я говорю тебе всё это, потому что мне нужно, чтобы ты знал, что я эгоистка, Даник. Потому что, даже сказав всё это, я хочу этого. Я хочу тебя.

Я сглотнула, поймав его взгляд.

– Я говорю тебе всё это, потому что, если мы сделаем это, если ты решишь, что всё ещё хочешь меня, ты заслуживаешь того, чтобы узнать обо всём этом первым. И если ты всё ещё хочешь…

– Да.

– Я не закончила.

– Не имеет значения. Ты не сможешь сказать ни одной чёртовой вещи, которая заставит меня изменить свой ответ.

Я вздохнула.

– Это не шутка. Если ты действительно этого хочешь, то…

– Иди сюда.

Я нахмурилась.

– Что?

Он засмеялся.

– Я сказал, иди сюда.

– Куда идти? На студию?

– Нет. К твоей двери.

Я повернулась на каблуках, расширенными глазами глядя на свою входную дверь.

– Что… ты… серьёзно? Я думала, ты работаешь.

– Я ушёл, когда получил твоё сообщение, – сказал он. – Эшли сообщила Артуру, что он должен быть дежурным сегодня вечером на случай, если ты решишь поумнеть после разговора с ней. А теперь не могла бы ты впустить меня? Здесь чертовски холодно.

Я бросилась в прихожую, телефон всё ещё был прижат к уху, а моё лицо покраснело.

Открыв дверь, я увидела Дани, стоящего на пороге моего дома. На его лице была ехидная ухмылка, когда он отнял телефон от уха и небрежно сунул его в карман пиджака.

– Привет, – сказал он.

– Ты самонадеянный маленький осёл, – сказала я.

Его ухмылка расширилась.

– Да, но я тебе нравлюсь.

Что ж, он не ошибся.

Я сделала то, что должна была сделать. То, что мне нужно было сделать, чтобы освободить себя от всех причин, по которым я не должна была его хотеть. Я предупредила его.

Он знал мои самые глубокие секреты и мои самые большие страхи, и всё равно, даже зная всё это, он стоял перед моей дверью, желая войти.

Хотел стать частью моей жизни.

Хотел быть со мной.

А я хотела быть с ним.

Я едва успела убрать телефон в карман, как он оказался передо мной и заключил меня в свои объятия, когда я потянулась к нему.

Его тело направило меня обратно в дом. Он наклонил голову, заставляя меня таять от его тёплых губ и визжать, когда его ледяной нос прижался к моему.

– Ты замёрз, – вздохнула я, и он рассмеялся, позволяя двери захлопнуться за нами.

– Полностью, – сказал он, – согреешь меня?

Прежде чем я успела ответить, он смело переместил свои руки на мои бёдра и просунул их под подол моей рубашки.

Я вскрикнула, извиваясь, когда ледяные пальцы встретились с кожей, которая ещё несколько секунд назад была идеальной температуры.

– Придурок! – сказала я, когда он попытался прижать свои руки к моему животу.

– Да, но я всё ещё нравлюсь тебе, – сказал он.

– Правда, – я вытряхнула его руки из своей рубашки, – ты мне так нравишься, что я даже не буду настаивать, чтобы ты разделся. Раз ты такой холодный. Я бы не хотела, чтобы тебе стало ещё холоднее.

Он ухмыльнулся и снова схватился за меня.

– О, не беспокойся об этом. Я могу согласиться на холод, если ты хочешь увидеть меня голым.

Я выскользнула из его хватки, невинно моргая.

– Было бы безответственно с моей стороны позволить тебе сделать это, Даник. Мне придётся найти тебе варежки. Может быть, куртку. И одну из тех лыжных масок, которые надеваются на всю голову.

– Ты не посмеешь, – сказал он.

– Нет?

Он снова потянулся ко мне, и на этот раз каким-то образом ему удалось поймать меня. Наверное, потому что я очень-очень хотела, чтобы он меня поймал.

Он прижал меня к стене, его бёдра удерживали меня на месте, когда он снова захватил мои губы.

– Ты бы не стала, – повторил он, – и кроме того, холодные у меня только руки. Остальная часть приятная и тёплая. Даже слишком тёплая. Наверное, нужно сбросить несколько слоёв одежды.

– М-м-м, не позволяй мне помешать тебе снять куртку.

Он прикусил мою губу.

– Может быть, я надеюсь, что ты поможешь мне снять её?

– Правда? Ты выбрал такую формулировку вместо: «Сними её с меня немедленно»?

Его смех вибрировал на моих губах.

– Оставь мои формулировки в покое. Я немного отвлёкся.

Он подкрепил своё заявление движением бёдер вперёд, давая мне почувствовать, насколько он отвлёкся.

Я издала тихий звук, когда он прижался ко мне своей выпуклостью, и он воспользовался возможностью, чтобы просунуть язык в мой рот. В следующий миг он углубил наш поцелуй.

Всё это было шуткой, по крайней мере, на некоторое время. Я отвлеклась на него, потерялась в его теле, представляя, где мы будем через мгновение, и ещё через одно, и ещё, и ещё.

Он тёрся об меня, маленькие движения заставляли моё тело трепетать, и когда его руки снова скользнули под мою рубашку, я не вскрикнула, хотя они были ненамного теплее, чем в первый раз.

Они быстро согрелись, когда он прочертил маленькие узоры на моей талии и поднял руки к груди.

Когда он понял, что под мешковатым свитером на мне нет лифчика, он застонал и обхватил мою грудь, слегка сжав её. Его бёдра снова двинулись вперёд.

– Хочу тебя, – пробормотал он, – Кэти, я так чертовски сильно хочу тебя.

– Уже? – поддразнила я.

– Что, блин, ты имеешь в виду под «уже»? – проворчал он. – Я хотел тебя, блин, целую вечность.

Он отпустил одну из моих грудей, убрал руку с моего свитера, чтобы переместить её на шею, обхватывая мою голову и целуя меня сильнее.

– Ты даже не представляешь, как сильно я этого хотел.

И как бы я ни волновалась, как бы ни провела всю ночь, пытаясь понять, правильно ли я поступаю, говоря Дани, что хочу быть с ним, я знала, что это правда.

Я знала, что это правда, по тому, как двигались его губы, по тому, как он прижимался ко мне. И в том, как он дышал, в самом вкусе его рта и теплоте воздуха, касающегося меня.

Он хотел меня.

Теперь была моя очередь направлять его. Я отстранила его от себя, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы поцеловать его в губы, прежде чем взять его за руку.

Для спальни будет время позже, а пока гостиная была прямо здесь, уютная, тёплая и сверкающая огнями от моей глупой, уродливой маленькой ёлки.

Я подвела его к дивану, намереваясь заставить его сесть, чтобы я могла устроиться у него на коленях и продолжить то, на чём мы остановились до того, как Артур и Эшли прервали нас накануне вечером, но Дани остановил меня прежде, чем я успела это сделать.

Он легонько поцеловал меня, а затем принялся за работу, раздевая меня.

Кусочек за кусочком, он разворачивал меня, не торопясь и восхищаясь каждой частью меня, которая, по моему мнению, не заслуживала восхищения.

Трудно было понять, почему мне не нравились эти части, ведь, пока он смотрел на меня, его глаза жадно пировали, скользя по моему телу.

Ещё сложнее было, когда он прикасался ко мне, используя свои пальцы, чтобы отметить каждый сантиметр, который только мог. Пирсинг в сосках и пупке – его путевые точки, когда он исследовал мой торс.

Мне нравилось ощущение его рук, лёгкая шероховатость кончиков пальцев и то, как он контролируемо и в то же время с нетерпением поклонялся моему телу.

Моё тело отвечало ему, электричество плясало по моей коже, когда мои соски затвердели, а в трусиках появилась влага.

Его руки изучали каждый сантиметр моего тела, он снова поцеловал меня, прежде чем отстранился и опустился на колени.

Это было неожиданно, и я зачарованно смотрела, как он спускал мои пижамные штаны с бёдер.

Он не поднимал на меня глаз, просто вбирал в себя каждый новый участок кожи, который открывал, пока я не осталась в одних трусиках.

Тогда он поднял взгляд, позволяя мне увидеть глупую ухмылку на его лице, прежде чем он прижал рот к моему бугорку.

– Ох, – вздохнула я, когда он дразнил меня через трусики. Его язык двигался по месту, которое, как я знала, должно быть влажным.

Уголки его глаз сморщились, и я знала, что он улыбается, даже когда он глубоко целовал мою киску.

Мои трусики прилипли к коже, и он провёл по ним языком, уверенно контролируя себя и не позволяя даже в намёке коснуться обнажённых участков.

Я хныкала, поглаживая кольцо на губах, когда потребность в ласке овладевала мной. Я слишком нервничала, чтобы схватить его за голову и прижать к себе, как мне хотелось, и в то же время едва могла удержать колени от дрожи, пока он играл в свою маленькую игру.

В тот момент, когда я думала, что не выдержу больше ни минуты, рука Дани начала двигаться вверх между моих ног.

Я тяжело сглотнула, наблюдая, как его пальцы всё ближе и ближе подбираются к моей киске.

Сначала колени, потом внутренняя поверхность бёдер, и вот я уже дрожу, когда его рука движется всё выше и выше. Когда я была уверена, что он собирается коснуться моей киски, он этого не сделал.

Вместо этого он осторожно оттянул трусики. Сдвинув их в сторону и удерживая мой взгляд, он приник обратно ртом между моих ног.

Я приготовилась к очередному раунду его дразнилок, и только вскрикнула, когда он погрузил свой язык в мои складочки и начал вылизывать меня как следует.

Так, чёрт, правильно.

У меня не было выбора, кроме как прижаться к его голове. Я просто не могла. Только не сейчас, когда он ласкал мою киску так, будто умирал от голода.

Не тогда, когда я была очарована его взглядом, тёмными глазами, напряжёнными и сверлящими меня. Его язык ласкал меня, жадный в потребности попробовать меня на вкус и снисходительный в потребности насладиться мной.

Когда он отстранился, я не смогла сдержать разочарованного стона. Он засмеялся, прижавшись поцелуем к моему бедру.

– Я хочу их снять, – объяснил он, стягивая с меня трусики, – и я подумал, что здесь есть отличная кушетка, на которой ты сможешь расслабиться и не упасть, когда я заставлю тебя кончить.

Чертовски нахально с его стороны.

Но он был прав.

Прошло совсем немного времени, прежде чем я кончила. Я понятия не имею, где Дани научился так ласкать киску, но, чёрт, он был хорош в этом.

Его язык кружился вокруг моего клитора, а затем погружался в меня.

Я едва могла следить за тем, что он делает, потеряв себя, когда он протянул руки, чтобы взять мою грудь и поиграть с моим соском.

Это, вероятно, и привело к тому, что я задохнулась, потому что только через несколько мгновений я выкрикивала его имя.

– Не останавливайся, Дани, – хныкала я, – да, прямо… так!

И, клянусь, за несколько секунд до того, как мои бёдра сжались вокруг его ушей, и я вцепилась в его голову, чтобы спастись, я почувствовала, как этот маленький придурок снова ухмыляется.

Не то чтобы это имело значение. Он мог бы ухмыляться сколько угодно, если бы собирался продолжать так ласкать мою киску.

– Всё хорошо? – спросил он, откинувшись назад и ухмыляясь с гордостью после того, как мой оргазм закончил рваться через меня.

– М-м-м, – простонала я, закрывая глаза и пытаясь прийти в себя, – дай мне секунду.

– Столько, сколько тебе нужно.

Я приподняла одну бровь, затем открыла глаза.

– Раздевайся.

Он засмеялся, удивлённый.

– А?

– Мне нужно, чтобы ты разделся, – я махнула на него рукой, – на тебе несправедливо много одежды. И ты видел меня почти голой гораздо больше раз, чем я. Я за равенство в отношениях, Дани.

– Так у нас уже отношения? – спросил он, вставая.

– Лучше бы, блин, так и было, – проворчала я, – я бы не стала проходить через все эти моральные дилеммы и рисковать дружбой с твоей сестрой ради одной ночи.

Он не колебался, прежде чем снять с себя рубашку.

– Хорошо. Я надеялся на это.

– Прости. Забыла упомянуть об этом раньше, – я снова жестом показала на него, – снимай штаны. Сейчас же.

Не знаю, заметил ли Дани, что я подглядываю, но я определённо наслаждалась видом. Огни от рождественской ёлки плясали на каждом великолепном дюйме кожи, когда он раздевался для меня.

Он был не столько худым, сколько стройным, поэтому заслуживал гораздо более красивого слова, чем «худой», учитывая, насколько он был привлекателен.

Его живот был плоским, но не слишком мускулистым, а плечи были уверенно отведены назад, когда он повернулся ко мне.

Его член, конечно же, был твёрдым, как скала, и чертовски аппетитным. Но как бы я ни хотела снова попробовать его на вкус, я хотела ещё кое-что.

– Ты должен подойти ко мне, – сказала я, когда его глаза снова встретились с моими.

– Да?

– Угу. Я хочу тебя, – ответила я, – например, прямо сейчас.

– Я хочу тебя постоянно, – его горло сжалось, когда он тяжело сглотнул. – Я… Я знаю, ты сказала, что не можешь…

– Ты хочешь знать, нужно ли тебе надевать презерватив? – спросила я.

– У меня есть один, – сказал он, – и я клянусь, что я… ну, ты знаешь. Чистый. Но я не был уверен, захочешь ли ты, чтобы я его надел.

– Ты был уверен, что залезешь ко мне в штаны, да? – спросила я.

Он облизнул губы.

– Парень всегда на это надеется.

Я засмеялась.

– Я тоже чиста. Но это твой выбор. Если тебе удобнее надеть это, то надень.

– Ты будешь осуждать меня, если я этого не сделаю?

– Ни капельки. Я доверяю тебе.

Он не то чтобы застонал, но я определённо услышала тихий звук, вырвавшийся из его губ, когда он присоединился ко мне на диване.

Я наконец-то устроилась на его коленях, как и планировала до того, как он снёс мне крышу своим языком. Я не стала сразу же опускаться на его член.

Мне нужно было сначала прикоснуться к нему, поцеловать его и почувствовать тепло его груди под своими ладонями, чтобы в свою очередь позволить своим рукам говорить.

И он позволил мне, гораздо более терпеливо, чем следовало бы, пока я нежно исследовала его, проводя руками по его рукам, животу и волосам, прежде чем осторожно расположиться над ним и опуститься.

Его рот открылся, когда я принимала его в себя.

Не знаю, открылся мой или нет; я была так сосредоточена на ощущениях, что почти не могла думать.

Он попал во все точки, в которых я нуждалась, удовлетворив то пустое желание, которое я отчаянно пыталась заполнить, хотя мне потребовалась вторая попытка, прежде чем я смогла полностью ввести его член в свою киску.

Я вздохнула, остановившись, когда он глубоко вошёл в меня. Его руки были на моих бёдрах, но потом переместились на мою талию, притягивая меня вперёд, чтобы он мог поцеловать меня.

Мы оставались в одном сердцебиении так долго, как только могли. Наши тела переплелись, а губы соединились, живя в моменте, который был таким, каким и должен был быть.

Это было просто идеально.

Когда я не могла больше терпеть, я начала двигаться.

Дани застонал – прекрасный, волнующий, великолепный звук, который я почувствовала в себе, и у меня не было выбора, кроме как начать двигать бёдрами быстрее, желая услышать его снова.

Его руки переместились с моей талии на поясницу, затем вниз к моей попке. Он схватил её и снова издал этот прекрасный звук, заставляя моё тело двигаться быстрее и сильнее.

Блаженство пронзило меня.

Он был настойчив, почти требовал моего удовольствия, и мне приходилось опираться на плечи Дани, когда я скакала на нём.

Кончики моих пальцев впились в его спину, когда я поняла, что собираюсь кончить снова.

Я прошептала ему об этом, и он издал то ли полусмех, то ли полустон. С его губ слетали сладкие слова, маленькие призывы, то, что я больше чувствовала, чем слышала, пока доводила себя до очередного оргазма.

Я была близка, так чертовски близка, когда слова стали более настоятельными, его руки сжались на моей заднице, а тон стал более отчаянным и нуждающимся.

– Сейчас кончу, – простонал он, почти страдая, – не могу… чёрт, я не могу…

– Всё в порядке, – прошептала я, прижавшись губами к его уху, – сделай это для меня, Дани.

Он снова застонал, потом, задыхаясь, издал звук, который был поразительно горячим, и откинул голову назад.

Мгновением позже его член запульсировал, и я почувствовала, как он излился внутрь моей киски.

Его лицо исказилось в муке, смешанной с экстазом, когда я продолжала насаживаться на его член. Это было потрясающе, его вид и то, как вздымалось его тело.

Его звук, его ощущения, то, как он прижимался ко мне, словно думал, что упадёт с края света, если его отпустить… это было то, что мне было нужно.

Я прижалась к нему, когда мой второй оргазм обрушился на меня, как приливная волна, омывая нас обоих, и я прижала его к себе, дрожа на его теле, когда кончила.

Пока мы сидели на этом диване, прошло время. Постепенно мир вновь появился вокруг меня, разноцветные рождественские огни нежно ласкали раскрасневшиеся щёки Дани.

Его глаза были закрыты, ресницы касались щёк, когда он ровно дышал. В какой-то момент он отпустил мою задницу, его руки снова обхватили мою талию, чтобы он мог прижать меня к себе.

Прошёл удар сердца, потом два, потом ещё, и когда глаза Дани наконец открылись, он улыбнулся мне.

– Можно остаться на ночь? – спросил он сонно.

– Тебе, блин, лучше знать.

Мы оба рассмеялись усталым смехом, и всё, о чём я могла думать, когда он снова поцеловал меня, это о том, как я благодарна ему за то, что он выбрал меня.