Читать книгу: «Встретимся в Блэгхолле», страница 2

Глава 2. Блэгхолл

Люба разглядывала обветшавший, но все еще симпатичный замок-усадьбу. Тот самый, что был нарисован на принадлежавшей ей картине. Только на полотне поместье изображено без сколов и трещин на стенах, через которые пробиваются вьющиеся растения. А так, те же два этажа и третий мансардный. Дверь украшена лепниной. Пять декоративных башенок на выступе крыши. Со стороны фасада на втором этаже одиннадцать удлиненных окон и десять на первом. Даже два каменных льва, что спят у основания лестницы, идентичны нарисованным. Один привалился на мощную лапу, свесив другую с постамента, второй раскрыл пасть во сне, вывалив длинный язык.

Ей не было страшно. Ее обуревал восторг. Неужели все получилось, и теория гравитационного притяжения в пространстве времени на самом деле работает?

Как она и предполагала, башня-обсерватория Якова Брюса являлась земной черной дырой. Люба руководствовалась записями графа, где он писал о притяжении космической черной дыры с помощью объекта, который послужит магнитом. Таким магнитом стала картина. Люба замерла от ужаса и восторга, когда увидела небесный артефакт без всякого телескопа. Черная дыра оказалась не такой уж черной, от нее исходил слабый пульсирующий свет. Больше всего девушку поразила форма космической материи – идеальный круг.

Она уловила тот миг, когда гравитационное поле дыры начало воздействовать на нее, ноги сами собой оторвались от каменного пола. Дальше все произошло быстро, Любу засосало в межвременной переход.

И теперь она тут, в незнакомом месте возле заброшенной усадьбы, над дверьми которой имеется хорошо читабельная надпись – «Гостиница БлэГхолл».

− Вот как, − вслух произнесла Люба. – Гостиница.

Ей показалось, или каменный лев, тот, что привалил морду на свои лапы, приоткрыл один глаз?

Воображение разыгралось, − успокаивала она себя, невольно пятясь назад, подальше от каменного изваяния.

А вот теперь ей совсем не кажется. С одной стороны приближается всадник на молочно-белой лошади. Он мчится во весь опор и безусловно видит ее. С другой стороны к поместью торопится пара. Мужчина и женщина. Нет сомнений, что, как и наездник, спешат они именно к ней, Любе.

Пешие не могли соревноваться в скорости с лошадью, и первым до девушки добрался всадник.

− Любомира! – радостно заорал он, спрыгивая с коня.

Любомира? Мужчина принял ее за свою знакомую? И, судя по жарким объятиям, близкую знакомую? Но не это больше поразило Любу.

− Артур? – изумленно выдохнула она.

Незнакомец был очень похож на ее любимого. Невероятно похож. Пожалуй, прическа немного другая, более лохматая. И в глазах блеск странный. Уж не пьет ли?

− Артур? – вопросительно протянул он. – А что, мне нравится!

− Артурион, − тебе всегда все нравится, что говорит и творит моя доченька, − оттеснила парня подоспевшая дама и также заключила Любу в объятия.

− Любомира, мы так рады, что ты вернулась, − обнял ее уже мужчина, который немного отстал в забеге от женщины.

Интересно, как та смогла опередить его, будучи на высоких каблуках, да в платье длиной по самую щиколотку?

− А что на тебе надето, дочка!? – взвизгнула мамочка. – Любомира, как можно?

По мнению Любы она выглядела вполне скромно. Прямое платье из вискозы неброского каштанового оттенка. Длина приличная, чуть ниже колен. Никаких обтягивающих частей тела.

− А мне нравится! − сообщил Артурион.

− Кто бы сомневался, − ехидно парировала мамочка.

А ведь она и правда копия моей мамы, − дошло до Любы. Мать она видела по фотографиям, которые внучке регулярно пересылала бабушка. И эта женщина определенно одно лицо с Ириной. Такая же ухоженная и моложавая.

− Любомира, немедленно переоденься! – между тем продолжала маман.

− Ирэнжа, отстань от девочки, − вмешался рыжеволосый мужчина.

Рыжеволосый? Так вот как выглядит ее отец. Люба ни на секунду не усомнилась в его личности. Высокий, грузный, со слегка обвисшими щеками. И, судя по всему, отчаянный подкаблучник своей жены.

− Констандин, не вмешивайся! – осадила Ирэнжа мужа и принялась отчитывать дочь.

– Любомира, как ты могла так безответственно поступить? Исчезла на целую неделю, бросила гостиницу, нас с папой, своего жениха. Администрация города стоит на ушах. Мне пришлось пить мерзкое успокоительное пойло твоей подруги. Уверена, эта проходимка была в курсе твоих дел и готовящегося побега.

− Мама, Марта ведь поклялась, что ничего не знала.

− Артурион, сколько раз говорить, не называй меня мамой! Пока ты еще не муж моей дочери. Вот поженитесь, тогда и обращайся по-родственному, а сейчас я для тебя графиня Ирэнжа.

− Как скажете, графиня, − ухмыльнулся парень и вдруг ущипнул Любу за попу.

Не ожидая подобной фамильярности, она ответила ударом в челюсть. Такому ее Артур научил на случай самообороны.

− Ух ты! – восхитился Артурион, ощупывая место, куда пришелся удар.

− Так тебе и надо, − злорадно заметила его будущая теща. – Не будешь в следующий раз руки распускать. – А ты, дочка, еще подумай, нужен ли тебе пьянчужка в мужья.

− И вовсе я не пьянчужка, − опротестовал ее реплику Артурион.

− А то я не вижу! За лошадь свою держишься, чтобы прямо стоять, − припечатала Ирэнжа.

Кое-что для Любы начало складываться. Она попала в альтернативную Вселенную, где у нее есть оба родителя, верная подруга Марта и жених – любитель выпивки. Для более полной картинки желательно бы понять, какое отношение имеет к ней заброшенная гостиница и почему администрация города стоит на ушах в связи с побегом Любомиры, чье место она заняла.

− Доченька, ты ведь займешься восстановлением гостиницы? – немного заискивающе спросил отец.

− И побыстрее, пожалуйста, − потребовала мать. – Из-за твоей безрассудности мы с отцом были вынуждены вернуть деньги постояльцам. Они еще и за моральный ущерб требовали приплатить. Только представь, проснуться не на мягкой постели, в которой заснул, а на полу, поросшем сорняком. Еще и горгул твой, болван настоящий, вой посреди ночи устроил.

− Да, милая, ты постарайся, − попросил Констандин. – Через две недели начинаются игры. В администрации беспокоятся – куда гостей селить, если гостиница не заработает.

− А почему вы сами ее не восстанавливали? – ошалело спросила Люба.

− Мы бы рады, − подпустив в голос сарказма, ответила Ирэнжа. – Даже без твоей магии что-нибудь придумали бы. Так твои стражи никого к Блэгхоллу не подпускают.

− Мои стражи, − задумчиво произнесла Люба и медленно обернулась к зданию, к которому с минуты встречи с родственниками стояла спиной.

Театральная жизнь научила Любу быть готовой к любым непредвиденным сценам во время спектакля. Поэтому, как ей показалось, она с достоинством справилась с потрясением. Два каменных льва уже не спали на своих постаментах. Изваяния застыли прямо за Любой.

Одно чудище зевнуло, а второе принялось лениво рыть землю.

Люба соединила новые сведения. Получается, эта Вселенная магическая, она сама обладательница некой магии, а ее родственники нет. У нее есть личные стражи в облике каменных львов. Еще имеется горгул, по словам матушки, настоящий болван. Ей предстоит восстановить гостиницу, иначе сорвется прием гостей, участников каких-то игр. Как же все интересно!

− Ты ведь справишься за две недели? – с мольбой смотрел на нее отец.

− Постараюсь, − осторожно ответила Люба.

− Констандин, конечно, она справится! – уверенно заявила Ирэнжа. – Если ты забыл – наша дочь магичка бытового обустройства, и именно она выиграла в прошлом году конкурс среди всех бытовых магов Полесья.

− Я все это прекрасно помню, − начал оправдываться Констандин. – Просто, одно дело поддерживать, а другое дело восстанавливать. Любомире ведь еще не приходилось проделывать такое.

− Нечего было убегать, − не проявила сочувствия маменька, − не пришлось бы восстанавливать.

− А что это за скрип? Слышите? – решила прервать Люба родительскую перепалку.

− Яшкина баба идет, − скривилась Ирэнжа. – Эта железная горничная нашего звездочета уже достала своим скрипом. Разгуливает по городу и кокетничает со всеми подряд.

Артурион рассмеялся.

− Да ладно вам, мама. Ей же сто лет.

− Ну и что? Я сама видела, как она Констандину глазки строила.

− Да ладно тебе, Ирэнжа, − покраснел Констандин.

Люба с нескрываемым восторгом глядела на старушенцию, приближающуюся к их группе. Та самая старуха-робот, которая впустила ее в графскую башню-обсерваторию. Маменька назвала ее Яшкиной бабой, а это значит, здесь, в этой Вселенной она может познакомиться с самим Брюсом!

Итак, новые сведения. Она маг бытового обустройства. Во всяком случае, Любомира им является, не факт, что дар обнаружится у самой Любы. Мир, в который она попала называется Полесье. И здесь живет граф Яков Вилимович Брюс.

− Приветствую, − добралась до них женщина-робот.

− И тебе привет, красотка, − подмигнул ей Артурион.

Старуха отправила ему воздушный поцелуй.

Люба хихикнула. А ведь права мамочка, железная леди настоящая кокетка. Шляпка с перышком, веки подведены черным карандашом, губы подкрашены ярким блеском, длинная юбка с запахом и кофточка с кружевными оборками.

− Чего тебе? – невежливо спросила Ирэнжа.

− Записка Любомире Солнцевой, − отдала горничная Брюса помятый лист бумаги Любе.

− Жду к обеду, − прочла девушка единственную фразу.

− Какой обед? – возмутилась Ирэнжа. – У Любомиры работы полно.

− Милая, но девочке надо кушать, − вмешался Констандин.

− Так, что хозяину передать? – спрашивала старушка Любу, но при этом игриво смотрела на Артуриона.

− Я приду, − поспешила согласиться Люба.

Мать фыркнула, но произнесла милостиво:

− Действительно, пообедаешь у звездочета. У него утку вкусную подают. А на ужин к нам приходи, расскажешь, как восстановительные работы идут.

− Ты тоже можешь прийти, − добавила она для Артуриона.

− Благодарствую, − насмешливо произнес парень.

Он поцеловал Любе ручку, шепнул:

− Отличное платьице, Любомира.

− Благодарствую, − ответила она.

Артурион рассмеялся.

− Увидимся вечером, − сказал он всем сразу и пришпорил своего коня.

− Я тоже могу прийти вечером в ваш дом? – невинно поинтересовалась старушка-кокетка.

− Еще чего, − взвилась Ирэнжа.

Женщина-робот надулась. Это выглядело настолько комично, что Люба с трудом подавила смешок.

− Вы же все равно ничего не кушаете, − попытался смягчить Констандин тон жены.

− Не оправдывайся перед ней, − одернула его Ирэнжа. – Идем домой, не будем мешать нашей беглянке.

Они ушли, а старушка дотронулась до руки девушки.

− Обед в два часа. Не опаздывай, − сказала она и отправилась восвояси.

Какое-то время Люба еще слышала скрип-скрежет от ее движений.

Граф Брюс пригласил меня на обед, − размышляла она, − значит, Любомира с ним знакома. Почему-то она не сомневалась, что граф мгновенно вычислит в ней самозванку. Но, возможно, это и к лучшему. Вряд ли он выдаст ее, ведь она воплощение его теории в действии. Есть надежда, что Яков Вилимович поможет адаптироваться ей в этом мире и подскажет, как правильно вести себя.

Еще кое-что после слов матери взволновало Любу. Где она живет? В родительский дом ее лишь приглашают на ужин. С Артурионом они еще не женаты и выглядит все так, что до свадьбы жених и невеста живут раздельно. Где тогда ее дом?

− Значит, вы мои стражи? − обратилась Люба ко львам. – И бояться вас не стоит?

Один лев наклонил голову в знак согласия. Люба уже разглядела, что он немного крупнее своего собрата. Непонятно как, но скульптору, их ваявшему, удалось передать мудрость прожитых лет на каменной морде этого льва и радость молодости у другого. То есть, различить их можно. Второй зверь лег подле ее ног.

− У вас ведь должны быть имена. Как же мне к вам обращаться?

В этом вопросе звери подсказок не предложили, и Люба решила позже кого-нибудь вызвать на разговор о ее стражах, может невзначай всплывут их имена. Прикидываться беспамятной девушка не хотела, кто знает, как в этом мире относятся к такому недугу.

− Что ж, раз вы тут охраняете, я спокойна, − неожиданно для самой себя Люба погладила каменных чудищ и направилась осматривать Блэгхолл.

Сада как такового не было. Разросшаяся трава, спутанные ветки кустов, несколько грязных неработающих фонтанчиков из гранита и ракушечника, лавочки на открытом пространстве, предоставленные на радость палящим лучам солнца. Две вспомогательные постройки и все. Ни тебе детской площадки, ни причудливых уединенных беседок, ни конюшни, никакого прудика с шезлонгами на деревянном причале. Скукота. Что постояльцы вообще делали в этой гостинице? И почему город так за нее держится? Построили бы другую, немагическую. Немудрено, что Любомира сбежала.

Незапертую дверь гостиницы открыть решилась не сразу. Любопытство и страх мерялись силами. Зайти внутрь большого безлюдного здания, жуть как страшно. Но все-таки жадный интерес победил.

Люба постояла в захламленном холле. На стойке регистрации каскадом растеклись остатки люстры. На потолке, в том месте, где ей полагалось находиться, зияет внушительная дыра. Кожа на креслах для посетителей изобилует рваными порезами, полученными в схватке с кусками штукатурки. При всем этом большие напольные часы оставались в вертикальном положении и продолжали показывать время.

Из комнаты в комнату перед Любой открывалась печальная картина. Облупившиеся фрески, вспученный паркет, груды досок, изувеченные скульптуры, поврежденные балки-перекрытия, разломанная утварь, матрасы с оголенными пружинами, какие-то подтеки и даже проросшие деревья.

Удивительно, но закругленная лестница с коваными перилами и деревянными ступенями, по которой можно было попасть на второй этаж, смотрелась целой и выглядела вполне презентабельно. Люба поднялась наверх. Ничего хорошего не увидела. Через пустые проемы окон на пол налетел всевозможный уличный мусор, смешавшись с мусором строительным. На одном из ковров кишели личинки непонятно кого. Маленьких полупрозрачных насекомых было так много, что казалось, будто ковер шевелится. Люба выбежала из комнаты, едва сдерживая рвотные позывы.

− И как я должна это восстановить? – пробормотала она. – Сделать какие-то пассы руками? Сказать заветную фразу? А может быть, просто нанять рабочих? Надо узнать, богата ли она, имеются ли в ее распоряжении денежные потоки. Хотя, разве возможно такое восстановить за две недели? Подобные здания обычно сносят, а на их месте или рядом строят новое.

Люба закрыла глаза, вытянула вперед правую руку и произнесла:

− Легким движением руки разрушенное здание превращается… превращается – в шикарную гостиницу.

Она чувствовала себя невероятно глупо, но надо же с чего-то начинать. Открыла глаза. Ничего не изменилось.

− Так у тебя ничего не получится.

Вкрадчивый голос из-за спины заставил Любу метнуться к выходу. Но унести ноги не вышло, она банально споткнулась о фрагмент настенной лепнины, валяющейся на полу.

− Платье порвала, − расстроилась девушка.

− Оденешь другое.

− Ух ты! Горгулья! Говорящая! − обомлела Люба, узрев каменное, крылатое, зубастое, когтистое, остроухое фантастическое животное.

Несмотря на демоническую внешность, горгулья рассмешила Любу. Каменный демон сидел в позе собаки, ожидающей команды от хозяина. Даже язык вывалил из зубастой пасти.

− Меня Горгул зовут. Мужской род. Запомни.

− Хорошо, запомню, − со счастливым неверием рассматривала Люба горгулью. – Это про тебя матушка говорила, что ты ночью выл?

− Я же не волк, чтобы выть. Твоей матери показалось.

− Правда?

− Нет, неправда, − признал Горгул. – Двое деточек ночью на кладбище клад искать отправились. Пришлось припугнуть.

− А клад правда есть?

− Нет там никакого клада. Его выкопали давно, а народ до сих пор шастает.

− Горгул, а что ты в Блэгхолле делаешь?

Каменный демон, смешно перебирая лапами, переместился поближе к девушке. Он выглядел устрашающе, но у Любы вызывал умиление.

− Как что? Услышал радостные вопли твоей родни. Сразу понял, хозяйка вернулась.

− Я ведь ненастоящая хозяйка, − покраснела Люба. – Так получилось, что я чужое место заняла.

− То, что ты не Любомира, я сразу распознал. Но ты на ее месте, значит, пока она не вернется, ты здесь хозяйка.

− Подожди, − вдруг напряглась Люба. – Если ты понял, что я не она, то и другие поняли?

− Нет, конечно. Только стражи. А людишки подлога не заметили.

− Стражи? Почему же они меня тогда пропустили?

− Ты хозяйка. И неважно, что из дыры вывалилась. Они только тебе служат.

− Львы тоже говорить умеют? – с подозрением спросила Люба.

− Нет. Рычать только. Но лучше бы они этого не делали.

− Почему?

− Страшно очень.

− Страшно? Тебе? – не поверила и рассмеялась Люба.

− Ну да. Я один раз с трубы свалился, когда услышал, как Джем рычит.

Горгул прижал уши, выпучил и без того большие глаза и раззявил жуткую пасть.

− Вот так я испугался, − объяснил он свои действия и пододвинулся к Любе еще ближе.

− Джем. Один из львов?

− Да. Тот, который постарше. Второго Олимпом зовут. Их так еще старая карга назвала – бабка твоя по отцовской линии. Она, как и ты, сильной магичкой бытового обустройства являлась. Когда стало ясно, что внучке способности передались, старуха Блэгхолл тебе и отписала.

− Ты не очень-то ее жаловал, да?

− Она вредная была. И приколы надо мной разные устраивала. То хвост подпалит, то в ухо из свистульки дунет. А один раз, пока я спал, живую мышь мне в пасть засунула. Знала, зараза, что я мышей терпеть не могу.

− За что же она так с тобой? – старалась Люба сдерживать смех, уж больно уморительно выглядела обиженная горгулья.

− Развлекалась так. Хотя я ее понимаю. Выходных нет, отпуска нет, работа никогда не кончается. Быть привязанным всю свою жизнь к одному месту и не иметь возможности покинуть гостиницу больше, чем на день, не каждый выдержит. Вот она и придумывала каверзы всякие, чтобы поразвлечься и не свихнуться от однообразия жизни. А Любомира добрая, пакостничать и развлекаться за чужой счет не в ее характере. Не выдержала нагрузки девочка, сбежала. Вернется, конечно. Совесть замучает. Но пока ты за нее. И работки тебе предстоит…

− Горгул, а что, других гостиниц нет? Почему и мои родители жаждут ее восстановить, и администрация городская?

− Ты совсем не догоняешь, да? Деньги и престиж. Вся твоя семья кормится с доходов Блэгхолла. А город получает колоссальные выручки от туристов. Ведь во всем Полесье другой магической гостиницы нет.

− Как нет? – ошеломленно спросила Люба.

− А вот так. Магически одаренных людей много, но такой силой, как у твоей бабки была, а теперь у тебя есть, никто не обладает.

− Ясно. Только мне все равно непонятно, отчего такое желание остановиться в магической гостинице, а не в обычной? Находится она на отшибе, развлечений никаких. Еще, как оказалось, и проснуться можно не в постели, а на полу.

− Это как раз легко объяснить. Сильный магический след подпитывает любого обывателя, придает сил, улучшает кровообращение, разглаживает морщинки и все в таком духе. Здешняя вода отбеливает зубы, а земля возрождает самое чахлое растение. Запись в Блэгхолл всегда на год вперед.

− Да… В такой гостинице я бы и сама пожила.

− Ты и так в ней живешь, − огорошил Горгул.

− Мой постоянный дом здесь? – изумилась Люба. – То есть, я не только работаю тут, но и живу?

− А я о чем тебе говорил? Оттого старая грымза и веселилась от души, чтоб с тоски не подохнуть, а внучка ее деру дала.

− Горгул, так может, Любомира не сбежала вовсе? Может быть, ее убили или спрятали? Позавидовали дару?

− Убили вряд ли. Когда бабка умерла, вся земля в Блэгхолле на трое суток почернела, после пропажи Любомиры ничего такого не было. Пожухло, заросло сорняком – это да, но черноты не случилось. Жива она. Но вот… Как ты сказала? Спрятали? Такого мне в голову не приходило. А что – это мысль! Похитили девчонку перед самыми играми. На них ведь со всего Полесья съедутся. Денежки рекой потекут. И куда гостей селить? Правильно, к конкурентам, где денежки и осядут.

− Горгул, если все сводится к деньгам, получается…. − Люба немного запнулась. Ей стало грустно от такого предположения. – Получается, Артурион на мне, то есть на Любомире, из-за денег женится?

− На этот счет не переживай. Артурион сам богат. Он лошадей разводит. На них спрос огромный, особенно на келпи.

Видя непонимание на лице девушки, добавил:

− Черная лошадь, наделенная магией. Келпи считаются опасными, но люди ведь любят пощекотать себе нервишки.

− Тогда я рада, что его чувства искренние.

− Любомира в его чувствах не сомневалась. Ее последнее время беспокоило пьянство Артуриона. Сам слышал, как она Марту просила какую-нибудь траву приготовить, которая поможет от пития отвадить. Но, видать не получилось у той ничего.

− Марта тоже магичка?

− Слабая очень. Но для самоварения блюд сил хватает. Им с братом от родителей трактир достался, Марта там поваром. А чем Сений занят, не знаю. Любомира его всегда бездельником называет.

− Горгул, а ты что ко мне так близко подбираешься? – подозрительно спросила Люба. – Думаешь, не вижу, как ты по шажочку все приближаешься и приближаешься?

− Эх, спалила, − притворно вздохнул демон. – На ножки твои поближе хотел посмотреть. Красивые они у тебя.

− На ножки? – по-настоящему растерялась Люба. – Горгульи интересуются девичьими ногами?

− Так это…, − замялся ее фантастический собеседник, − понимаешь, в Полесье ноги у всех закрыты брюками или длинными юбками. Непринято тут голые ноги показывать. Неприлично. А у тебя почти коленки видны.

− Понятно теперь отчего матушка негодовала и требовала немедленно переодеться. Только где взять одежду?

− А в твоей комнате все на месте, − дотронулся-таки крылом до ее ноги Горгул. – Пойдем, провожу.

Апартаменты юной магички располагались на третьем мансардном этаже. Островок, нетронутый разрушением и обветшанием. Обстановка Любе понравилась. Аккуратно застланная постель, при этом небрежно брошенное на покрывало платье насыщенного синего оттенка. По дверцам платяного шкафа вьются живые цветы. Внушительный книжный стеллаж оплетен искусной паутинкой. Палас с рисунком Блэгхолла. Плафон в виде горгульи с распахнутыми крыльями. На столе зеркало, необычное тем, что по нему идет янтарная рябь, переливается красно-оранжевыми камешками.

Люба посмотрелась в зеркальце. Рябь остановилась. Вместо своего отражения девушка увидела гостиничный сад.

− Как такое возможно? – обомлела она.

Сад менялся. Распутывались ветки кустов, выпрямлялись пожухлые стебельки растений, трава приобретала сочный зеленый цвет.

Люба высунулась в окно. Так и есть. Несильно, но сад изменил свой облик.

− Действие твоей магии, − ответил Горгул на ее немой вопрос.

− Это очень круто! – восхитилась Люба. – Неужели никто не пытался украсть волшебное зеркало?

− Оно не волшебное. Это твое присутствие делает его таким. Для всех других – обычное зеркало.

− Хочешь сказать, в моих руках любое зеркало показывает картинки, и я могу влиять на них?

− Не совсем. Картинки вызываешь ты сама. И уже по своему усмотрению, облагораживаешь увиденное или, наоборот, безобразишь.

− Я и на людей могу повлиять?

− Чего захотела, на людей влиять… Не забывай, ты маг бытового обустройства.

В распахнутое окно отчетливо донесся звук знакомого скрежета.

− Ты слышишь?

− Слышу, не глухой. Сонька пришла.

− Сонька? Мама говорила – Яшкина баба.

− Ее все так за глаза зовут, но граф механическую леди Соней назвал. Она обидится, если иначе скажешь.

Люба с горгульей спустились вниз. При виде Соньки каменный демон издал какой-то клекочущий звук. Люба тоже хохотнула. Старушка-робот предстала перед ними в короткой юбке.

− На тебя насмотрелась, − решил Горгул.

− Она с Артурионом кокетничала, а он сказал, что ему мое платье нравится, − вспомнила Люба.

− Письмо для Любомиры Солнцевой, − невозмутимо передала посланница очередную записку.

Люба развернула лист бумаги. «Обед переносится. Жду завтра. Вызвали в администрацию», − писал граф.

− Жаль, − расстроилась Люба. – Я так хотела с Яковом Вилимовичем познакомиться.

− Успеешь еще. Звездочет из своей обсерватории редко выходит. Его почти всегда можно на месте застать.

− Где же мне пообедать? Я есть хочу. А в родительский дом сказали только к ужину приходить.

− Ты к Марте в трактир сходи, − предложил Горгул. – Она тебя накормит вкусно и бесплатно. Только переоденься сначала. А Соня проводит.

− Провожу, − согласилась та.

Люба надела синее платье. Красиво. И почему она раньше игнорировала длинные юбки?

Когда она и Соня выходили за ворота, Олимп издал короткий рык. Джем продолжал сладко спать, свесив одну лапу с постамента.

Идти пришлось долго, не менее получаса. Изобилующая поворотами пыльная дорога представляла собою утоптанную колею. Никакого асфальта. Яркое солнце затрудняло рассмотрение пейзажа. Люба щурилась и видела лишь холмы, одинокие деревья и валуны. Иногда попадались овечки, и их присутствие делало этот край более живым.

−Почему мы идем пешком? – нарушила молчание Люба.

− Я всегда пешком хожу, а почему ты идешь, не знаю, − ответила ее спутница. – Раньше ты на лошади приезжала.

Вот тебе раз. И где эта лошадь? Надо будет горгулью спросить. Ведь ей еще обратный путь предстоит, затем вечерняя прогулка к родителям. А если они тоже не близко живут?

В некий миг пустынный пейзаж перетек в городской. Ничего общего с мегаполисом, где она родилась и выросла. Скорее, такая сельская пастораль. Одноэтажные, максимум двухэтажные домики, пожарная каланча, шпиль на административном здании. Но мостовые – булыжные. Много всадников. Попадались и телеги со всевозможным грузом или пассажирами. Жизнь здесь кипела. Женщины кричали на детей и мужей, жужжала пила, лаяли собаки, торговцы на рынке расхваливали свой товар. Люба подмечала присутствие и некоторых необычных ее глазу вещей. Метла без человека метет крыльцо, деревянные птицы, облюбовавшие зеленый дуб, корзинка с продуктами, которая сама плывет по воздуху вслед за дамой. Это был определенно магический мир.

Некоторые горожане здоровались, заговаривали с ней. Сложных вопросов не задавали, поэтому она не спешила отделаться от них. Вежливо здоровалась и поддерживала диалог. В основном все спрашивали, куда она подевалась и успеет ли восстановить гостиницу к началу игр.

− Мне требовалось отдохнуть, − неизменно отвечала она, выказывая надежду, что гостиницу восстановит. Хотя в этом у нее как раз убежденности не было. Это сколько же придется смотреть в зеркальце, чтобы навести там порядок?

Очень кстати оказалось присутствие рядом горничной графа. Ее смелый наряд отвлекал от Любомиры, и, если девушка и ляпнула, что невпопад, этого никто не заметил.

− Эй, Сонька, что это на тебе надето? – спрашивали железную леди все подряд.

Было заметно, что дама наслаждается всеобщим вниманием. Благодаря такому удачному прикрытию, Люба спокойно осматривалась и прислушивалась. Наконец, они вышли к трактиру. Именно так – трактир, не кафе, не ресторан или столовая, а трактир.

Соня уверенно толкнула дверь, вошла внутрь и, гротескно виляя попой, направилась к самой большой мужской компании.

В трактире было дымно, весело, шумно и пьяно. Смолились папироски, запах курева смешивался с ароматом парфюма и благовоний. От такого амбре у Любы заслезились глаза, в носу защекотало. Ей предстояло самой сориентироваться, так как роботизированная вертихвостка бросила ее.

− Любомира! – радостно заверещала, а потом и кинулась к ней обниматься молодая девушка.

− Марта! – обрадовалась Люба.

− Какая ты молодец, что сама пришла. Сегодня аншлаг. Я собиралась прибежать в Блэгхолл позже, как тут станет потише. Мне Артурион сказал, что ты вернулась.

− Артурион?

Люба неожиданно ревниво отнеслась к известию о том, что ее жених виделся с Мартой. У него других дел не имеется что ли, кроме как захаживать к подругам невесты?

− Он обедать приходил, − продолжала щебетать Марта. – Не волнуйся, спиртного ему не подавали. Наоборот, я ему в чашку чая волчец кудрявый добавила. Эта травка хорошо купирует тягу к алкоголю.

− Спасибо. Марта, я покушать к тебе зашла. В усадьбе пока шаром покати.

− Конечно. Накормлю тебя всеми твоими любимыми блюдами и с собой заверну. Как же Сений обрадуется, когда новость узнает! Брат с самого утра где-то пропадает. Нет бы в трактире помочь. Он ведь, как услышал, что ты пропала, сразу в сыск помчался. Сыщики не хотели тебя искать, говорили – мол девушка записку оставила, устала, отдохнуть желает. Но Сений с Артурионом настояли и тоже в поисках участие приняли.

Вот кого Люба не хотела видеть, так это Арсения. Стоило вспомнить мерзкие фотографии, над ее добрым сердцем начинала глумиться злоба, а хорошенькое личико кривилось от отвращения.

Что, если Сений причастен к пропаже Любомиры? – размышляла она, пока подруга ходила за едой, предварительно усадив Любу за приватный столик на две персоны. Спрятал магичку, а чтобы его не заподозрили – отправился в сыск, принял участие в поисках, может еще и по ложному следу сыщиков направил.

− Прошу, − поставила Марта на стол два подноса с блюдами. – Я тоже проголодалась, поем вместе с тобой.

− Как вкусно! – восхитилась Люба идеальностью сливочного супа с гренками.

− Немного чародейства для получения безупречной консистенции, − скромно улыбнулась подружка.

В другой Вселенной Марта тоже прекрасно готовила, даже без применения магии. Наверное, у нее это от родителей, − предполагала Люба. Те были деревенскими жителями и держали небольшую столовую для приезжих рабочих, круглогодично нанимаемых на местный деревообрабатывающий комбинат.

У самой Любы с готовкой не шибко ладилось, макароны разваривались, рис получался сухим, тесто для пирогов не поднималось. Марта же могла приготовить невероятную вкуснятину практически из ничего.

− Так ты признаешься, где пряталась? – задала вопрос подруга после того, как первый голод был утолен.

− Не сегодня. Расскажи лучше, что за время моего отсутствия в городе происходило, − попробовала направить Люба беседу в другое русло.

Получилось. Марта принялась оживленно выкладывать последние новости. Но долгого разговора не вышло.

− Нашлась, пропажа! – плюхнулся на лавку рядом с Любой старший брат Марты.

Отодвинуться не представлялось возможным, слишком тесно.

− Любомира, ну и где ты была? – уставился на нее Сений зелеными глазами, от которых млели девушки. Но только не Люба.

− Не лезь к ней, − легонько стукнула Марта брата по руке деревянной ложкой. – Она пока не готова выдать тайну своего исчезновения. Лучше возьми лошадь и отвези Любомиру в Блэгхолл, а то бедняжка в город пешком шла.

− Не надо, − поспешила отказаться Люба. – Я прогуляюсь.

− И я тогда пройдусь, − отреагировал Сений, забирая тарелку с мясным гуляшом из рук подоспевшей к их столику подавальщицы.

− Ты кушай, а я пойду. Мне пора, − попыталась встать из-за стола Люба.