Власть и нежность

– Послушай, Мира, я давно сказал себе, что ты будешь моей. Я желал тебя, всегда. Такая недотрога, такая пугливая и в тоже время недосягаемая… И даже если ты не моя жена, будешь этой ночью моей!

Девушка с ужасом поняла, что он хотел от нее. Когда – то няня Агафья пыталась донести до нее свои скромные знания, что происходит между мужем и женой. И, очевидно, молодой мужчина хотел именно этого. Мира не узнавала Ярослава. В его глазах огнем горела нескрываемая похоть. Тем временем, он уже с силой тащил ее к конюшне. Тогда, одержимая страхом, девушка со всей силы укусила молодого мужчину за правую ладонь. Ярослав неистово закричал, и, оступившись, упал назад. Этого было достаточно для Миры. Она подхватила низ платья и со всех ног побежала в дом. Лишь закрыв дверь собственной комнаты на затвор, она почувствовала себя в относительной, но не полной, безопасности. Образ благородного Ярослава стал стремительно разрушаться, и теперь в памяти девушки было его страшное, чужое лицо с похотливыми глазами. Мира испытала сильное потрясение. За последние два года в ее воображении был создан идеальный образ светловолосого юноши, что напал на нее этой ночью. Вот Ярослав идет с церкви, вот он умело едет на коне, вот улыбается ей, Мире, на ярмарке… Ничто не предвещало, что он на самом деле другой человек. Как? Как она могла мечтать о нем, таком страшном, безнравственном, как оказалось, мужчине? А ведь в своих мечтах, призналась Мира сама себе, она вознесла Ярослава чуть ли не до уровня ангела! Как же она горько, глупо ошибалась! «Вот что значит оставаться наедине с чужим мужчиной,» – мелькнуло в ее голове, и девушка вспомнила, как совсем недавно заботливая няня предупреждала Миру об этой опасности, предостерегающую каждую честную девушку, если та останется наедине с противоположным полом. Она расплакалась. Разочарование, вставшее горьким комом в горле, теперь изливалось наружу. Вместе со слезами уходила и детская влюбленность в Ярослава, и его непогрешимый образ, и наивные, несбыточные мечты, и детство… Мира, понимая, что быть ей в родительском доме оставалось лишь эту ночь, свернулась калачиком на кровати и заснула.

Глава третья.

Рано, на рассвете, девушку разбудил ласковый голос Агафьи:

– Мира, милая, просыпайся, – няня аккуратно дотронулась до бледной щеки своей подопечной. Девушка открыла глаза и увидела уставшее, грустное лицо старой женщины. – Сегодня, девочка моя, тебе предстоит покинуть этот дом. Пора собираться.

Мира мягко улыбнулась, взяла няню за морщинистую руку и поцеловала ее ладонь.

– Милая моя нянечка, я знаю. Я вижу, ты обеспокоена. Но прошу тебя, не печалься за меня. Я не могу просить тебя поехать со мной, потому что дорога будет слишком тяжела для тебя. Мы расстаемся с тобой… И я прошу тебя, не расстраивайся, значит тому быть. Я так благодарна тебе за то тепло, которое ты мне дарила каждый день на протяжении всех этих лет. Нянечка моя, спасибо тебе…

Девушка порывисто обняла старую женщину. Обе еле сдерживали рвущиеся наружу слезы, но им обоим нужно было проявить мужество ради друг друга. Агафья была поражена мудрости этой маленькой девочки. Хотя, признаться, няня всегда знала, что ее подопечная – особенная, в лучшем смысле этого слова. Она так отличалась от обитателей этого дома, да и от большинства людей. Чистая, мягкая, мечтательная, нежная Мира. Сердце Агафьи разрывалось от осознании того, что ее девочка попала в лапы князя Дмитрия. Но сделать старая няня ничего не могла. Оставалось лишь молиться за девушку и дать ей последнее наставление.

– Дорогая моя девочка, как хорошо ты все поняла, – Агафья обняла ее еще крепче. – Я тебя очень люблю. Мира, я догадываюсь, что ты чувствуешь. Всю твою жизнь все вокруг пытались донести до тебя, что ты не такая хорошая, что с тобой что – то не так. Я знаю про твои разговоры с теткой и отношение отца к тебе, и даже отношение батюшки… Ты, девочка, стремишься к истине, как когда – то твоя мать. За что же ее называют грешной? Теперь я могу сказать тебе. В ее светлой душе никак не укладывалось зачем, чтобы попросить прощение у Господа, ей надо нести деньги батюшке, и сначала у него спрашивать дозволение обратиться к Богу, и рассказывать ему, батюшке, «святому», свои грехи. Она считала его таким же обычным человеком, как и всех. Ее, как и тебя, родная, крайне возмущало, почему у женщин нет души и почему к женскому полу столь пренебрежительное отношение, почему же всех нас называют грязными. Непонимание в ее душе вызывало и то, что вместо того, чтобы обратиться с мольбой к Господу, можно было обратиться с этой же мольбой к иконе… «Зачем мне молиться человеку, если у меня есть Бог?» – такой вопрос часто задавала твоя мама, и многим это не нравилось. Грех ли это, девочка? Быть в поиске истины? Я так не считаю. Поэтому, твоя мать не грешнее каждого из нас. Она очень любила тебя и желала счастья. Ты должна пообещать себе, Мира, быть сильной духом, чтобы не случилось. Я буду молиться о тебе, милая моя. Ты всегда будешь в моем сердце и в моих молитвах. Видимся в последний раз, – по щекам Агафьи потекли теплые слезы. Девушка поцеловала ее глаза и морщинистые щеки.

– И я тебя люблю, очень. Спасибо тебе. То тепло и та любовь, что ты подарила мне, навсегда останутся со мной. И спасибо тебе, что рассказала мне про маму. Теперь я чувствую себя еще ближе к ней. Она не могла ошибаться, я верю. Я постараюсь быть достойной дочерью своей матери. Спасибо тебе, нянечка, за все.

В этот момент дверь шумно отворилась, и на пороге оказалась Анна. Холодным тоном она сообщила Мире, что лошадей уже запрягают, и скоро она и ее жених отправляются в путь. Девушка стала поспешно собираться в путь. От волнения ее руки дрожали, но Мира не замечала этого. Мыслями она уже была не здесь, а в дороге. Ведь никогда прежде ей не приходилось покидать край, в котором она родилась. К тому же эти мысли отвлекали ее от страшного, необратимо приближающегося будущего, которое ожидало девушку в замужней жизни.

В положенное время Мира спустилась вниз. В коридоре царила полутьма и напряжение. Девушка накинула на голову капюшон своего теплого коричневого плаща, оглядывая грустным, отстраненным взором собравшихся проводить ее родственников и слуг. Пришло время прощаться. Для Миры это было словно сон – она не запомнила ни слов отца, ни тетки, ни брата. Как – будто не она взобралась на лошадь, и лишь когда ее жених со своими воинами двинулись в путь, девушка поняла, что прощается со своим детством. Обернувшись, она увидела торжествующий взгляд Анны. Наконец – то женщина избавилась от той, которая на протяжении всех этих лет напоминала сестру, чьему счастью княгиня всегда завидовала. Теперь же, по уходу из дома Миры, Анна наивно надеялась найти покой и мир, списывая все свои беды, размолвки с мужем на девушку, не заботясь о том, что сама приложила свою руку и темную душу, чтобы получить то, что она справедливо заслужила.

Погруженная в свои мысли, Мира ехала позади Дмитрия. Она неумело держала поводья своей лошади и с тревогой вглядывалась в туманную даль. По доносившимся разговорам мужчин девушка поняла, что путь до города ее будущего мужа составит около трех суток. Девушка не могла представить, возможно ли столь долго быть в седле, но ее успокоили, сообщив, что они будут делать привал каждый раз, когда велит князь. Сам Дмитрий не проявлял никакого интереса к своей невесте. Он вел наиинтереснейшую беседу со своим другом, о какой – то битве, попутно расхваливая свое воинское мастерство. При этом Дмитрий громко хохотал и дергался на коне. Девушке было столь неприятно смотреть на него, что она отвела взор в сторону. Всего в колонне было тридцать воинов – мужчин, ведь передвигаться меньшим составом было крайне небезопасно. Мира была единственной женщиной среди них, ей не позволено был взять ни одну прислугу. Девушке было некомфортно как физически, так и психологически в окружении чужих мужчин. Не зная чем развлечь себя, она стала любоваться открывавшимся ее глазам пейзажами. Красивые, бескрайние поля, сменились холмами, а те густым лесом. Казалось, никто не собирался делать привал, однако Дмитрий дал знак своим людям, и все стали спешиваться. Мира, без чьей – либо помощи, неуклюже слезла с лошади. Ноги девушки и спина сильно болели, ведь она впервые в жизни ехала верхом так долго. Было послеполуденное время. Днем ехать было еще тепло, но сейчас стало резко холодать. Один из воинов передал Мире еду – это был кусок хлеба и одно кисло – сладкое желтое яблоко. У девушки не было сил даже жевать. Кое – как справившись с едой, она захотела уединиться. Мира заметила, что недалеко от места, где они сделали привал, есть неглубокий ручей. Сообщив о своем намерении князю, она побрела сквозь деревья. Не смотря на ощутимый холод, ручей не замерз еще полностью. Постучав найденной веткой по тонкому слою льда, девушка сломала его, и дотянулась руками до воды. Холодный ручей пронзил ее пальцы и ладони, но Мира все же осмелилась попить воды и умыться ей. Здесь было так тихо и хорошо, что девушка не заметила, как задержалась на большее время, чем дал ей разрешение отсутствовать Дмитрий. Она поспешно пошла в сторону места остановки. Пробираясь сквозь деревья, девушка с отвращением услышала, как ее жених говорит другу:

– Не терпится скорее приехать в город и запереться в спальне с этой девчонкой!

– А как же твоя любимая Настасья? – послышался усмехающийся голос его собеседника.

– Настасья подождет! Счастливый я мужик – в спальне высокородная княгиня, а за ее дверями изобретательная кухарка!

Густо покраснев от стыда, Мира постаралась сделать вид, что не слышала ровным счетом ничего. Завидев ее, князь приосанился и пошел наперерез девушки. Та интуитивно ощутила неприятный холодок в груди.

– Ты задержалась, – рявкнул он, и не успела Мира понять, как мужчина ударил ладонью по ее лицу. Массивный перстень на его пальце задел губы девушки, и с левого уголка их тонкой струйкой потекла кровь.

Глазами, полными ужаса, Мира посмотрела на Дмитрия. Тот надменно взирал на свою жертву, подперев руки в свои бока. Стоявшие воины никак не отреагировали на произошедшее насилие. Князь злобно произнес:

– Будешь знать, как опаздывать. Ты будешь слушаться меня или же каждый раз будешь наказана мной.

Жених шумно прошагал мимо девушки, бросая на ходу приказ:

– Собираемся в дорогу!

Мира с заплаканным лицом подошла к своей лошадке и дрожащими руками погладила ее по гриве. Как же девушке хотелось иметь крылья, чтобы улететь сейчас отсюда! Какой ужас, будущий муж оказался не только любителем выпить, но и распутником, и настоящим чудовищем. Левая щека Миры горела и пульсировала, а во рту ощущался вкус собственной крови. Кое-как взобравшись на лошадь, девушка дернула поводья, и колонна из тридцати взрослых мужчин и одной юной невесты, двинулась в путь. Мира с отсутствующим видом на лице смотрела прямо перед собой, ее уже совершенно не интересовало происходящее вокруг. Все для нее стало будто в тумане. А внутри, в ее душе, все плакало и дрожало от страха. Девушка чувствовала себя униженной и слабой. В ее сердце, обжигая, начала вспыхивать ненависть к будущему мужу. Мира сравнивала Дмитрия с кабаном – такой же жирный, глупый и злой. А ее словно отдали ему на съедение. Девушка догадывалась, что по приезду в город князя, ее жизнь превратится в одно бесконечное мучение. Мира не видела выхода из этой ситуации, казалось, ее судьба была уже предрешена. Но как? Как найти ей мужества и стойкости, чтобы справиться со всем этим? Где найти силы, чтобы выдержать весь этот ужас и не наложить на себя руки? Неужели каждая женщина вот так страдает, терпит боль, унижение, насилие? И жизнь женщины состоит лишь из мученического терпения и боли? … Вот так, в свое безмолвии, задавала Мира сама себе важные вопросы.

Глава четвертая.

Солнце, окрашивая небо багряно – красными красками, начало склоняться к западу. Воздух резко похолодел, лишенный тепла светила. Еще было достаточно светло, но уже скоро путешественникам нужно будет искать место для ночлега. Князь Дмитрий этим и занимался, придирчиво выбирая место для ночного привала. В темной душе мужчины бушевала злость и едкое раздражение. Его невеста разозлила его. И совершенно не тем, что слегка запоздала. Князя злило то, что когда он ударил девушку, та не стала кричать от боли, не стала она и биться в истерике. А жаль. Ведь Дмитрию доставляло немалое удовольствие унижать физически тех, кто был гораздо слабее него. Однако эта девчонка стоически перенесла боль. «Что ж, еще не вечер», – ухмыльнувшись, подумал князь, планируя этой ночью продолжить телесное воспитание – наказание невесты.

Мира молилась. Она просила Бога спасти ее. Затем, отчаявшись, просила, чтобы Он убил ее. Ей было тошнотворно страшно, она чувствовала огромную опасность. Все мысли девушки были обращены лишь к Создателю.

Они проезжали поперек поля, когда Мира уловила какой – то отдаленный, еле уловимый шум. Повернув голову направо, она увидела вдали группу мужчин. Кажется, те отдыхали. Или же наблюдали за путешественниками? Мгновение, и незнакомцы ловко вскочили на своих коней, и погнали их сторону князя и его людей. Дмитрий заметил нежданных гостей и самодовольно улыбнулся – что эта горстка людей, всего лишь десять человек, против них, тридцати воинов? Он уверенно отдал распоряжения своим людям. Тем временем, всадники стремительно приближались. Мира широко распахнула глаза, с удивлением разглядывая их. Таких людей она видела впервые – блестящие черные волосы, все смуглолицые, одетые во все черное и верхом на черных конях. Внезапно, девушка осознала, что сейчас станет свидетельницей кровавой битвы между мужчинами. Ибо незнакомцы ехали не ради мира, но ради войны. В их крепких руках уже были подняты обнаженные сабли.

Глазами, полными ужаса, Мира наблюдала, как воины одолевают людей князя одного за другим. Эти незнакомцы мастерски владели оружием, нанося им смертельные удары. Среди них особенно выделялся, как девушка поняла, их лидер. Это был мужчина среднего роста, широкоплечий, тоже черноволосый. Он двигался с грацией настоящего хищника, уверенно и с ощутимой силой сражаясь с противниками. Мира, как завороженная, наблюдала за ним и каждым его профессиональным движением. Он был похож на ангела смерти… Наверное, Господь услышал ее мольбу, и сейчас, уже совсем скоро, когда девушку заметят, наступит и для нее смертный час. Теперь она молилась лишь о том, чтобы все это быстро закончилось.

Воины князя редели на глазах. Их осталось лишь пятнадцать человек, в том числе и Дмитрий. Последний еще сражался, неповоротливо махая мечом. Его люди прикрывали своего господина. Тем временем, Мира оказалась в гуще боя. Со всех сторон раздавалось страшное лязганье мечей и саблей, крики и стоны. Внезапно, лошадь девушки испугалась и, поднявшись не задние ноги, сбросила всадницу. Мира относительно удачно упала на землю, не получив сильных повреждений. Капюшон плаща слетел с ее головы, обнажив темные волосы девушки. Ничто не ускользнуло от внимания лидера незнакомцев, он что – то приказал на незнакомом языке одному из своих людей и, хищно улыбаясь, двинулся в сторону князя. Казалось, бой не утомил этого незнакомца, а лишь придал сил и раззадорил его, чего нельзя было сказать о Дмитрии. Тот был весь мокрый от пота, лицо его было пунцово – красным от напряжения. Сразив саблей воина, прикрывавшего князя, лидер приблизился к рыжебородому мужчине. Кивнув в сторону Миры, рядом с которой уже стоял один из воинов в черном, лидер произнес:

– Что ты за мужчина, который не может защитить свою женщину?

Он дал знак рукой, и его человек подвел девушку ближе к незнакомцу и Дмитрию. Мира еле волокла ноги, сотрясаясь телом от страха. Она опустила голову вниз и смотрела лишь на свои ступни, обутые в сапожки. Бой почти закончился. Людей князя почти не осталось. Стал так тихо… Незнакомец слегка потянул ловкими пальцами за левый рукав плаща девушки. Даже сквозь плотную ткань, Мира ощутила, какие они горячие.

– Твоя жена? – на ломаном языке спросил он. Князь уловил смысл и отрицательно покачал головой.

– Невеста?

Дмитрий качнул головой вперед. Сухими губами он выдавил из себя:

– Если тебе она понравилась – забирай.

Зловещий смех пронзил тишину. Незнакомец смеялся, смеялись и его люди.

– Ты разрешаешь мне? – смеясь, спросил он.

– Я, я … – князь потерялся и не знал что ответить. Ему было страшно. Впервые он испытал страх, которому так любил подвергать слабых. Его ноги тряслись. Пот липкой струйкой стекал по лбу и широкому носу.

Незнакомец вновь приблизился к Мире. Девушка не разглядела его лицо, потому что упорно продолжала смотреть вниз. Мужчина пальцами взял ее за подбородок и тихонько коснулся раны в уголке губ. Девушка, не сдержавшись, поморщилась от боли. Отпустив ее лицо, незнакомец решительно шагнул к князю и дернул того за правую руку. Преодолевая страх, Мира подняла глаза и отметила, что он ниже Дмитрия ростом и значительно худее. Они разительно отличались друг от друга. Первоклассный воин и зажравшийся князь. Тем временем, лидер получил то, чему искал подтверждение – на большом пальце правой руки Дмитрия он увидел массивный перстень с рубином, который нанес увечье девушке.

– Бери меч, – рявкнул незнакомец. Дрожащей рукой Дмитрий нащупал свое оружие подле себя. Все длилось недолго. Черноволосому мужчине хватило несколько секунд для того чтобы проткнуть противника саблей насквозь. Захрипев, князь повалился на бок и умер. Девушка, видевшая все это, не испытала и капли сожаления к погибшему жениху. Подготовившись к собственной смерти, она наспех прочла молитву, искренне прося Господа простить ее грехи. Она снова задрожала. Да, ей было страшно, ведь умирать она собиралась впервые. Мужчина в черном приближался. Он встал перед девушкой, и Мира ощутила, что тот рассматривает ее. Все вокруг стихли, все замерли. Время словно остановилось.

Незнакомец свистнул, и тотчас к нему прискакал великолепный черный конь. Мужчина ловко взобрался на него. Его воины тоже стали седлаться, не обращая никакого внимания на девушку. Предводитель что – то сказал своим людям на незнакомом языке, и те рассмеялись. Мире же было не до смеха. Перед смертью, которая, по мнению девушки должна была вот – вот наступить, она внезапно захотела разглядеть этого незнакомца. Он как раз, верхом на коне, находился напротив нее. Помимо черных густых волос и одежды того же цвета, Мира отметила, что у мужчины смуглая кожа и небольшая бородка, подчеркивающая его мужественное лицо. Он не был юношей, и не был возрастом как Дмитрий. От предводителя исходила сильная энергетика – силы, власти, успеха. Это почему – то завораживало. Девушка прерывисто задышала, ощущая, как ей резко стало не хватать воздуха. Да и зачем ей воздух, если через несколько минут она присоединится к воинам князя, Дмитрию, погибшим здесь? Дрожащими ногами она опустилась на колени, не отводя глаз от мужчины в черном. Посмотрев на нее, он сначала нахмурился, а потом дерзко улыбнулся. Он дернул коня за поводья и оказался рядом с девушкой. И тут случилось странное. Наклонившись, он с силой поднял ее, и, подхватив, усадил перед собой. Этого Мира никак не ожидала. Она замерла, боясь шевельнуться и коснуться случайно своей спиной всадника позади нее. Тот довольно грубо накинул на ее голову капюшон. Незнакомец снова что – то прорычал своим людям и те, соглашаясь, кивнули головами в ответ. Понимая, что теперь впереди ее ждет путь и сюда она больше не вернется, девушка мысленно поблагодарила Бога за спасение. Вспомнив о кое – чем, она подняла свои руки к шее и быстро сняла ожерелье, подаренное князем. Проезжая мимо его грузного тела, она бросила на его рыжую бороду, окропленную кровью, подаренное им янтарное украшение. Камни, испачкавшись, стали грязно – красного цвета. Наблюдавший за этим действием незнакомец довольно громко хмыкнул, а затем решительно ударил пятками в бока коня. Тот быстро рванул вперед. Они двинулись в путь.

Ни один из десяти воинов не погиб и даже не был ранен. Князь Дмитрий был наказан за вероломное нарушение ранее заключенного договора. Так будет с каждым, кто нарушил обещание. Так будет с каждым.

Глава пятая.

Они продолжали путь уже достаточно долго. Уже давно стемнело. Сначала Мира боролась со сном, но под конец впала в полудрему. Снова и снова ее мозг разыгрывал события последних дней. Снова и снова она проживала гамму чувств, дрожа. Она слегка касалась спиной незнакомца, и тот чувствовал, как Мира дрожит. Девушка пыталась понять, разобраться, что же она испытывает к своему спутнику. Единственное из чувств, что она нашла в себе, была благодарность и, возможно, покорность. Да, безусловно, девушка была благодарна ему. Несмотря на то, что увидела Мира, пугало ее, она все же была благодарна и признательна незнакомцу. Она освободилась от Дмитрия. Девушка молилась, и Господь услышал ее молитвы. Умиротворенная и уставшая, Мира прижалась затылком к жесткой груди всадника и, наконец, заснула. Стремительно погружаясь в сон, она услышала, что мужчина что – то сказал ей, но не разобрала ни слова.

Мужчина хмуро смотрел вдаль. Он не ожидал, что среди людей князя Дмитрия окажется женщина. Это слегка усложнило его план, но не было таких трудностей, которых бы он не решил. Предводитель сам до конца не нашел ответа почему взял ее с собой. В женщинах ведь у него не было дефицита. Возможно, его внимание привлекла необычная для него внешность невесты князя, или же им двигало мальчишеское желание разозлить Дмитрия, или ему просто стало жаль эту юную девушку. В конце концов, он не собирался оправдываться перед собой. Сделал и сделал, это в его власти, и не только это… Наконец, вдали замерцали огни костров. Приостановившись, мужчина достал покрывало из седельного мешка и накрыл им лицо и тело девушки. Ему крайне не хотелось, чтобы кто – либо еще знал, какой трофей он себе привез. Воинам, что ехали сейчас с ним, приказано было молчать. Хм, трофей, вот и найдено верное определение.

Они заехали в лагерь. Бодрствующие воины, сидевшие у костра, завидев их, поднялись на ноги в знак приветствия. К коню мужчины подбежал один из них. Он взволнованным полушепотом произнес:

– Это было опрометчиво ехать таким маленьким отрядом на князя. Ты мог бы не вернуться, и что бы стало с нами?

– Опрометчиво оспаривать мои решения, – прорычал в ответ незнакомец. – Я лично показал пример, каждому из вас и себе, что отвага, решительность и мастерство, решают почти все! Качество, а не количество! – подчеркнул он, а затем, наклонившись, еле слышно сказал:

– Еще раз ты прилюдно оспоришь мое решение, пощады не жди, брат.

Тот испуганно кивнул головой, и лишь когда лидер направился дальше, понял, какой опасности опрометчиво подверг себя. Уже возвращаясь назад к костру, молодой мужчина вспомнил, что его старший брат вез кого – то или что – то пред собой. Но нахлынувший страх уже не дал ему пойти и разузнать, что это было. В следующий раз надо будет подумать, еще и еще, прежде чем вот так подходить к брату, ибо его ошибка может стоить ему жизни.

Барлас занес девушку в свою юрту. Сперва, мужчина хотел положить ее у самого входа, но тогда ее могли заметить входящие к нему воины. Так и стоял он, держа ее на руках, размышляя, и почти уже жалея, что взял ее с собой. Женщине здесь не место. Это начало слегка раздражать Барласа. Наконец, мужчина отнес Миру в самый дальний от входа край юрты и почти кинул девушку на сложенные меха. Та даже не проснулась, так крепок был ее сон. Барлас, думая о своем недавнем разговоре со своим младшим братом – Исанбеком, лег на свое спальное место. Довольный собой, он заснул.

Мира проснулась. Какое – то время она лежала неподвижно, с широко раскрытыми глазами, вспоминая, что с ней произошло. Наконец, ясность разума вернулась к ней. Девушка попыталась сесть и заметила, что укрыта покрывалом из грубой ткани. Рядом никого не было. На ней было тоже дорожное платье, которое она одела еще дома. Девушка, окончательно придя в себя, стала с удивлением и интересом рассматривать место, где она оказалась. Жилище было подобно дому, но не из дерева и камней. Оно было сооружено из круговых переплетенных палок, а его остов был сделан из жердей, соединенных на самом верху, где находилось круглое отверстие, откуда выходила труба. И ко всему этому был прикреплен черный войлок, который не пропускал ветер внутрь и задерживал тепло в жилище. Этот странный дом, который Мира видела впервые, был достаточно широкий и высокий. В нем было очень тепло и удивительно спокойно. Хозяина юрты не было, и девушка облегченно вздохнула. Она была рада сейчас побыть наедине сама с собой и решила привести себя в порядок – расчесала волосы пальцами и заплела в косу, затем, встав, отряхнула и расправила свое платье. После, как смогла, аккуратно поправила меха, на которых спала.

От голода, голова Миры немного кружилась, и девушка решила поискать еду в юрте. Быть может, на видном месте остался хотя бы кусочек хлеба? Но, к ее сожалению, она ничего не нашла. Пытаясь отвлечься, Мира стала ходить по юрте, еще более внимательным взором рассматривая ее. В самом центре было что – то на подобии печки, высокая труба которой тянулась на самый верх. В противоположной части жилища, от того места, где девушка провела ночь, она заметила широкое ложе, покрытое большим количеством пушистого меха белого, серебристого и черного цветов. Мира догадалась, что это спальное место мужчины, спасшего ее и привезшего сюда. Далее, ближе к центру, на покрытом шкурами полу, лежали подушки, и стоял складной низкий столик. Девушка, голодная и обессилившая, вернулась на свое место и, поплотнее укутавшись покрывалом, стала просто ждать изменений. Она молила Всевышнего о благом.

Барлас вспомнил о своем «трофее» ближе к вечеру, когда вернулся с охоты. Воины жарили на огне куропаток, а на вертеле тушу лося. Аромат жареного мяса разнесся по всему лагерю. И тут мужчина понял, что голоден не только он, но и девушка в его юрте. Доев свою трапезу до конца, он прихватил несколько кусков мяса и кувшин с чистой водой. По правде говоря, он еще не думал и не решил, что делать с пленницей.

Мира заметила движение в дальней части юрты, и в ту же секунды полог приподнялся, и в жилище зашел его хозяин. Он был по прежнему одет во все черное. Мужчина уверенно двинулся в сторону девушки. Мира затаила дыхание, и натянула покрывало почти до самых глаз. Это движение не ускользнуло от глаз Барласа, это выглядело так по – детски, что он усмехнулся. Потянув пальцами за кончик покрывала и стянув его с лица девушки, мужчина нахмурился. От вчерашнего удара князя ее щека и губа раздулись, на лице был багровый синяк. Барлас положил мясо и кувшин рядом с Мирой и глазами показал, чтобы она ела. Только сейчас девушка заметила необычный цвет его глаз – каре – зеленые. Незнакомец смотрел столь пронзительно, словно заглядывал в самую ее душу. Девушка взволнованно захлопала черными ресницами и потянулась к еде. Только после этого Барлас встал и вышел из юрты.

Девушка с аппетитом ела, но все же оставила половину, положив принесенное на столик. Вдруг, это еда на несколько дней? А может, незнакомец еще и сам не ел? С такими мыслями Мира стала ходить по жилищу, чувствуя, что слабость, наконец, стала покидать ее тело. За пределами юрты были слышны голоса мужчин, но у девушки и в мыслях не было выйти наружу. Уже более внимательным взором она заметила, что у широкого ложа незнакомца наверху висело много оружия – лук, колчан стрел, различные мечи – длинные и короткие, с узкой и широкой рукоятями, разнообразные кинжалы с тончайшими и острейшими лезвиями, блестящие, изысканно изогнутые сабли… Они были столь искусно скованы, что девушка невольно залюбовалась ими. Это оружие было прекрасно и опасно, как и их владелец. Вдруг, Мира почувствовала, что испытывает сильную симпатию к незнакомцу. Ее впечатлительная натура и воображение сделали свое дело – девушка поняла, что кажется, влюбилась в своего спасителя. Это чувство разлилось по груди горячей, сладкой волной, доселе неведомой ей. Оно было новое, другое, отличное от того, что испытывала девушка к Ярославу. Это чувство таило в себе опасность и радость, манящее и обжигающее. Казалось, удивительно – она не знала ни имени мужчины, ни его нрава, он был из другого народа, разговаривал на совершенно другом языке… Но все это перекрывало одно но – он спас ее, и это перевешивало абсолютно все. Это был первый мужчина в жизни Миры, который защитил ее и позаботился о ней, и для девушки этого было достаточно. Внезапно, для самой себя, она ощутила такой прилив сил и воодушевления, что ей захотелось ЖИТЬ.

Глава шестая.

Барлас не догадывался, какие мысли, а тем более чувства, посещали его пленницу. Мысли мужчины были направлены на совершенно другое – завтра предстояло продолжить поход, а затем начать осаду очередного города. Все было необходимо сделать четко, аккуратно и без промедления, как Барлас и любил. Его воины послушно выполняли приказы, подготавливаясь к очередному путешествию. Каждый мужчина из его армии обладал мужественностью, неприхотливостью и немалой выдержкой. Барлас знал каждого воина в лицо, знал его имя и прошлое. Они были лучшими. Быть воинами – вот их призвание. Поэтому каждый с радостью и воодушевлением воспринял новость о том, что с наступающим утром они вновь отправляются в путь… И войско это было немалое…

Мира не знала ни о каких планах незнакомца, совершенно не подозревая с кем свел ее Господь. Она тихонько сидела в темноте, в своем удаленном уголке жилища. Время, наверное, было за полночь, но сон не шел. Девушка была взволнована. За пределами юрты уже не было никого слышно, быть может, все ушли спать. Мире хотелось справить нужду, но у нее и в мыслях не было покинуть свое убежище. Пришлось запастись терпением. Спустя время в жилище вернулся его хозяин. Преодолевая свой страх и смущение, Мира пошла ему навстречу. Это слегка удивило Барласа, однако вскоре он разгадал причину этого, по нервному состоянию девушки догадавшись, что у нее имеются физические потребности. Глубоко вздохнув, он указал кивком головы на плащ Миры. Та быстро надела его, накинув на голову капюшон. Незнакомец схватил девушку за предплечье и вывел из юрты. Холодный воздух будто обжег лицо девушки, и та поежилась. Мужчина же быстро шагал, так, что его спутница еле успевала за ним, не говоря о том, что ничего не смогла и не успела разглядеть вокруг, потому что смотрела себе под ноги, опасаясь спотыкнуться и упасть. Незнакомец отвел Миру к ручью и жестами показал, чтобы она не задерживалась. Девушка покорно кивнула головой. Спутник отошел подальше, назад, к тропе, скрываясь за деревьями. Сделав свои дела, Мира, отважившись, зачерпнула воду из ручья и умылась. Лицо закололо от ледяной воды, а больная щека заныла. Девушка сдержала подступившие к глазам слезы. Ей было больно. Не заставляя себя ждать, Мира торопливо направилась в сторону мужчины. Она шла, спотыкаясь о торчащие, местами, корни деревьев. Наконец, девушка добралась до своего спасителя. Тот смерил ее таким пронзительно – оценивающим взглядом, что у девушки перехватило дыхание. Затем мужчина еще более натянул на ее голову капюшон и практически потащил за собой. Следуя за незнакомцем, Мира отметила про себя, что он не на много выше, если выше ее, но в его движениях, в каждом шаге, повороте головы, чувствовались мощь и еле сдерживаемая сила. Девушка слегка удивилась, когда мужчина повел ее в противоположную от юрты сторону. Он заметно торопился, и Мира, спеша за ним, пару раз чуть не упала. Наконец, они остановились перед палаткой, размещенной на широкой телеге, у которой были высокие колеса. Та, в свою очередь, была запряжена в шестерку мощных, крепких коней. Мужчина нетерпеливо откинул полог, и одним лишь взглядом приказал девушке зайти внутрь. Она поспешно, насколько это было возможно, забралась в палатку, а воин вслед за ней. Мира быстрым взором окинула внутреннее убранство, освещенное тусклым светом лампадки – на полу были постелены овечьи шкуры, разбросаны подушки. Здесь было настолько просторно, что можно было выпрямиться в полный рост и пройтись пару шагов. Девушка обернулась и с тревогой посмотрела на мужчину, будто спрашивая – зачем он привел ее сюда? Вскоре, она получила ответ. Барлас обхватил обеими ладонями лицо Миры. Его поразило, насколько нежна ее кожа. Прикосновение мужчины словно обожгло девушку. Она медленно подняла глаза. Теперь их лица были напротив друг друга, впервые столь близко, что девушка ощутила теплое дыхание воина у себя на лице, а затем уловила его личный мужской аромат горько – сладкого вкуса. Глаза мужчины неотрывно смотрели в ее глаза. Он, слегка растягивая слова, произнес: