Читать книгу: «Легенда белого солнца», страница 2

˗ Решать тебе, – произнес он спокойно, признавая власть Хэку.

Чикты, до этого момента сохранявший молчание, решил вмешаться в разговор. Его голос, хоть и спокойный, прозвучал твёрдо и уверенно:

˗ Я поддерживаю предложение Кадара, – произнёс он, глядя прямо на верховного вождя. – Но тех из молодых, кто хочет пойти на войну, нужно взять с собой. Они должны иметь возможность проявить себя.

Хэку, услышав слова молодого вождя, резко поднял голову. Его глаза, обычно скрытые под тяжёлыми веками, сейчас сверкали гневом. Он хорошо помнил, как Чикты, после смерти отца, слишком быстро и уверенно занял место вождя одного из древнейших племен.

˗ А ты пойдёшь? – спросил он строго, бросив на молодого выскочку яростный взгляд, от которого многие в племени не могли сдержать дрожи.

Чикты, не отводя глаз, ответил коротко:

˗ Пойду.

В юрте повисла напряженная тишина. Все присутствующие обратили внимание на этот короткий, но значимый диалог. Только Чикты, унаследовавший от своего отца не только власть, но и несгибаемый характер, мог так спокойно выдержать тяжелый взгляд верховного вождя.

Хэку, хоть и недолюбливал молодого вождя, всё же признавал его достоинства. Он помнил, каким великим воином и вождем был отец Чикты, и видел, что сын унаследовал от него лучшие качества – решительность, храбрость и умение принимать сложные решения.

˗ Нет, – наконец произнёс Хэку, его голос звучал твёрдо и решительно. – Пойдут все мужчины племени. Приказ короля не обсуждается.

Его слова эхом отразились от стен юрты. Теперь решение было окончательным, и каждый вождь понимал, что должен будет подготовить всех своих воинов к предстоящему походу.

Чикты, хоть и не согласился с решением полностью, понимал его необходимость. В его душе боролись противоречивые чувства – желание защитить молодых воинов и осознание того, что сейчас каждый боец на счету.

Хэку, приняв решение, поднялся. Его движение было плавным и уверенным, как всегда.

˗ Разослать гонцов в свои племена, готовьте воинов,  – произнес он. – После обряда почитания духов Природы мы отправимся к месту сбора всех племён. Наш долг – защитить

Бохай и наши земли от неизвестного врага.

Вожди, один за другим, начали подниматься. Каждый из них понимал, что впереди их ждёт тяжёлое испытание, но они были готовы выполнить свой долг перед народом и королем Бохая.

Понимая бесполезность дальнейших споров с верховным вождем, Чикты и остальные вожди племен молча склонили головы в знак согласия. В его душе бушевала буря противоречивых чувств – с одной стороны, он осознавал правильность решения Хэку, с другой – его беспокоила судьба молодых воинов его рода.

Чикты прекрасно помнил тот день, когда после гибели своего отца Кагынкана, верховным вождем союза племен был избран Хэку. Хотя по праву наследования трон должен был перейти к нему, закон был непреклонен – верховный вождь тот, кого выбрал совет вождей. И теперь, несмотря на личные разногласия, он был обязан подчиняться его приказам.

Особенно тяжело было осознавать последствия последней войны для племени Чикты. Из ста сотен воинов, отправившихся на защиту племени, вернулись лишь двадцать сотен человек. Многие в племени шептались, что некогда самый могущественный род племени Хэрги теперь ослабел и утратил свое влияние.

Однако Чикты знал правду. Новое поколение воинов его рода уже выросло и окрепло. Молодые бойцы, прошедшие обучение под руководством опытных наставников, были готовы встать в один ряд с бывалыми воинами других племен. Их сила и мастерство не уступали ветеранам, а молодость и жажда подвигов делали их опасными противниками.

Скоро предстояло отправиться в стойбище племени Кагынкана, чтобы собрать воинов для предстоящего похода. Хотя главы племен могли бы немедленно приступить к выполнению приказа вождя, их присутствие здесь было необходимо по другой, не менее важной причине.

Они прибыли на один из самых значимых праздников Хэрги – Праздник почитания духов природы. Каждый член племен Хэрги глубоко верил, что миром правят могущественные духи. У каждой местности, каждого ручья и горы был свой дух-хранитель. На небесах обитали небесные духи и души предков, которые всегда следили за своим народом.

В этот день все члены племен собирались вместе, чтобы отдать дань уважения своим покровителям. Шаманы проводили сложные ритуалы, призывая духов защитить их народ, даровать удачу в предстоящем походе и сохранить воинов в бою. Дым жертвенных костров поднимался к небу, а звуки ритуальных барабанов разносились по всей округе, возвещая о начале священного праздника.

Чикты, как и все присутствующие, понимал важность этого события. Даже перед лицом надвигающейся войны, нельзя было пренебрегать древними традициями и обычаями. Только получив благословение духов, племя могло надеяться на успех в предстоящем сражении.

Праздник почитания духов начался на рассвете следующего дня. Ещё затемно огромная толпа людей собралась на просторном поле. Природа вокруг, окутанная предрассветным туманом, словно наслаждалась последней тишиной перед началом торжественных обрядов. Было довольно прохладно, но свежий, живительный воздух приятно наполнял лёгкие, и Чикты, стоя в первых рядах, с особым трепетом вдыхал каждый глоток утреннего благовония.

Все собравшиеся с благоговением ждали появления солнца. Маленькие хлопья облаков на кристально чистом небе постепенно окрашивались в красные и золотистые тона, предвосхищая рождение нового дня. Над собравшимися людьми пронесся едва уловимый гул пробуждающейся природы – словно сама земля просыпалась вместе с ними.

Вокруг них запели птицы, приветствуя новый день своими мелодичными трелями. Первые лучи солнца робко коснулись земли, окрашивая траву в золотистый цвет. И вот оно, величественное светило, медленно показалось из-за горизонта, вызвав у всех собравшихся радостный возглас. В этот момент каждый чувствовал присутствие предков, которые, как верили люди, смотрели на своих потомков с небес.

Прямо на поле были принесены в жертву олени – их отборные стада специально выращивались для таких важных церемоний. Их мясо позже будет использовано для священных угощений, а шкуры – для ритуальных одеяний.

Гулкий, завораживающий звон шаманского бубна и его помощников заполнил всю округу, создавая особую, мистическую атмосферу. Старейшины, облаченные в традиционные одеяния, украшенные священными символами, начали проводить обряды угощения духов огня и природы – разжигали костры, бросали в них специальные травы и подношения.

Все присутствующие, от мала до велика, закружились в ритме древнего обрядового танца. Движения были плавными и размеренными, каждое движение имело свой смысл и значение. Женщины в ярких национальных нарядах, мужчины в боевых доспехах, даже дети – все участвовали в священном танце, передавая из поколения в поколение древние традиции своего народа.

Танец продолжался долго, с рассветом до полудня, а затем и после него. Люди танцевали, пели древние гимны, радовались новому дню и имели возможность почтить память своих предков. В эти моменты все разногласия и конфликты отходили на второй план – перед лицом вечных традиций и священных обрядов все были равны, все были единым народом, объединенным общей верой и историей.

Чикты, как и все остальные, отдавался танцу полностью, чувствуя, как с каждым движением его наполняет особая сила и уверенность. Он знал, что эти обряды не просто традиция – они дают людям силу духа, необходимую для предстоящих испытаний.

К полудню, когда солнце достигло зенита, на поле были установлены длинные столы из свежих досок. Они тянулись насколько хватало глаз, столы ломились от огромных куч свежеприготовленного мяса жертвенных оленей. Аромат жареного мяса смешивался с дымом костров и благовоний, создавая неповторимую атмосферу праздника.

По традиции, ни одна частица жертвенного животного не должна была пропасть даром – всё до последней крошки следовало съесть в течение дня. И люди, уставшие от танцев, с удовольствием устраивались за столами, чтобы подкрепить силы. Ели все – от седобородых старейшин до маленьких детей, которые с восторгом смотрели на взрослых и старались подражать им.

Параллельно с праздничной трапезой на поле проводились традиционные состязания среди воинов. Состязания были серьезным испытанием мастерства и силы, где каждый мог проявить себя.

Чикты, как и подобает настоящему вождю, не мог остаться в стороне от испытаний. С юных лет он участвовал в подобных соревнованиях, и ещё ни разу не знал поражения. Его мастерство в стрельбе из лука было легендарным – он попадал в цель с невероятной точностью, даже когда другие промахивались.

Особое место в его жизни занимал верный конь Гирки – вороной красавец с белоснежной проточиной на лбу. В скачках на лошадях Гирки не знал себе равных. Когда он мчался по полю, его стремительный бег оставлял всех соперников далеко позади. Зрители с восхищением следили за его полетом, а опытные наездники уважительно кивали, признавая мастерство Чикты и его коня.

Однако сегодня, когда начались соревнования по борьбе, события приняли неожиданный поворот. На площадку вышел молодой воин, вождь другого племени, который недавно вернулся из дальнего похода. Его мускулы бугрились под кожей, а взгляд был полон решимости доказать своё превосходство.

Чикты, хоть и славился как отличный лучник и наездник, никогда не считал себя лучшим борцом. В его племени больше ценили искусство верховой езды и стрельбы, чем борьбы. Но отказаться от вызова значило потерять лицо перед своими воинами и перед всем племенем.

Он вышел на площадку, где уже собрались зрители, предвкушая интересное противостояние между молодыми вождями. В воздухе повисло напряжение – все понимали, что исход этой схватки может многое изменить в расстановке сил среди молодых вождей племени…

Площадка для борьбы была расчищена и утоптана. Чикты и Кам вышли в центр, окруженные плотным кольцом зрителей. Солнце стояло в зените, заливая всё вокруг ярким светом. В воздухе витало напряжение – все знали, что этот поединок особенный.

Кам предстал перед противником во всём своём величии. Его длинные кучерявые волосы, заплетенные в сложную косу, сейчас были распущены и ниспадали на могучие плечи. Темная смуглая кожа блестела от пота, а под ней бугрились мощные мышцы, каждый мускул которых был четко очерчен. Его дерзкий взгляд не выражал ни тени страха – только решимость доказать своё превосходство.

Чикты, хоть и был сложен не хуже своего противника, отличался более легкими и плавными движениями. Он внимательно изучал Кама, и в его голове промелькнула мысль: “Год назад он был меньше… Значит, он специально готовился!”

Поединок начался стремительно. Кам, стремясь взять реванш за прошлые поражения, сразу же бросился в атаку. Его железная хватка сомкнулась на теле Чикты, но, к его изумлению, он не смог даже сдвинуть противника с места. Могучие мышцы Кама напряглись до предела – он легко побеждал всех своих соперников, но сейчас столкнулся с равной себе силой.

Собрав все силы, Кам попытался поднять Чикты, чтобы бросить его на землю. В его глазах на мгновение вспыхнула победная искра, но она тут же погасла. С невероятной лёгкостью Чикты выскользнул из его рук, словно вода. В следующий момент уже сам поднял Кама в воздух и осторожно поставил его на землю.

Победа была за Чикты. Он протянул руку сопернику, помогая подняться. Кам, несмотря на поражение, улыбался – он почти смог победить непобедимого. Чикты, признавая силу противника, дружески похлопал его по плечу.

Толпа взорвалась овациями. Сородичи с гордостью приветствовали своего вождя – могучего и непобедимого Чикты, сына великого Кагынкана. В их глазах он был не просто победителем – он был воплощением силы и мудрости своего рода.

Этот поединок показал всем, что даже годы, прошедшие с момента его последнего участия в состязаниях, не ослабили Чикты. Его мастерство, отточенное годами тренировок и битв, оставалось непревзойденным. Но ещё важнее было то, что после победы он проявил благородство, пожав руку достойному сопернику и признав его силу.

Этот момент навсегда останется в памяти соплеменников как пример истинного величия духа – когда сила сочетается с благородством, а победа не затмевает уважение к достойному противнику.

Глава 3.

Серебристый, искрящийся вспышками ручей, шумя, бежал по каменистому руслу. В теплый день от него исходила живительная прохлада. Хотя денек и выдался солнечным, вдалеке были слышны раскаты грома, что предвещало о приближении дождя. Да и с каждым мгновением воздух становился немного душным, как будто бы кто-то невидимый и огромный, накрыл мир теплым одеялом.

Жизнь в стойбище кочевников текла размеренно и спокойно, словно неторопливая река. По утрам воздух наполнился детским смехом – проворные ребятишки носились между юртами, играли в догонялки и устраивали свои маленькие приключения. Старики, сидя у костров, наблюдали за ними с умилением, вспоминая свои юные годы.

Однако за этой мирной картиной скрывалась напряженная подготовка к предстоящему походу. Воины не теряли времени даром. В каждом чуме слышался звон металла – это умелые руки точили мечи, проверяли прочность луков, натягивали тетиву, полировали доспехи до зеркального блеска. Опытные мастера передавали свои знания молодым бойцам, показывая, как правильно ухаживать за оружием и готовить его к бою.

Женщины стойбища тоже были заняты делом. Они готовили припасы для воинов, но не перегружали их мешки – каждый кочевник умел найти пропитание в пути, будь то охота или сбор дикоросов. В специальных кожаных сумках укладывали вяленое мясо, сушёные ягоды, лепёшки из дикорастущих растений – лёгкую и питательную пищу, которая не портилась в пути.

За последние годы стойбище Чикты заметно разрослось. Новые чумы, словно грибы после дождя, появлялись на окраине, и теперь поселение почти вернуло себе былое величие, которое было до последней войны. Другие племена Хэрги, хоть и считали племя Кагынкана ослабленным, глубоко ошибались в своих предположениях.

Молодые воины, сыновья тех, кто пал в последней битве, выросли и закалились. Они прошли суровую школу жизни, научились владеть оружием, ездить верхом и выживать в суровых условиях. Теперь они были готовы защищать свой народ и племя.

Стада в стойбище множились год от года. Могучие быки и коровы, олени и лошади бродили по окрестным лугам, обеспечивая племя молоком, мясом и шерстью. Леса вокруг изобиловали дичью – здесь водились олени, кабаны, медведи и пушные звери, что делало племя независимым от внешних поставок продовольствия.

Огромные конусообразные чумы, покрытые шкурами и берестой, возвышались над округой, создавая неповторимый силуэт стойбища. Их остроконечные крыши, устремленные в небо, словно говорили о силе и могуществе живущих здесь людей.

В центре стойбища росло огромное дерево Праматерь – одна из главных сокровищ племени. Вокруг стойбища рос причудливый лес, где деревья были с черной корой. Было предание, что в корнях деревьев живут души воинов былых лет. Все племена Хэрги называли его –ЖЕЛЕЗНЫЙ ЛЕС.

Особую роль в жизни стойбища играли собаки. В те времена эти верные друзья человека были крупнее и умнее своих современных потомков. Они не просто охраняли жилища – их использовали как надежных помощников в охоте на крупную дичь и защите стад от хищников. Собаки умели выслеживать добычу, загонять её и даже могли отличить враждебно настроенных чужаков от своих.

В стойбище царила атмосфера готовности к любым испытаниям. Каждый знал своё дело, каждый был частью единого целого – могучего рода Кагынкана, который, несмотря на потери, сохранил свою силу и был готов защищать свои земли и традиции.

В те суровые времена прощания были краткими и сдержанными. Люди привыкли к тяготам жизни, и показ чувств считался признаком слабости. Однако за внешней суровостью скрывалась глубокая привязанность и преданность друг другу.

Семейные узы для племени Хэрги были священны. Здесь не было места предательству – мужчины никогда не бросали своих жен, не уходили к другим женщинам. Брак считался нерушимым союзом, скрепленным не только перед людьми, но и перед духами предков.

Особую славу воинам союза племен Хэрги принесло их отношение к соплеменникам. На поле боя они были готовы пожертвовать собой ради спасения товарища. Нередко случалось, что опытный воин прикрывал собой молодого бойца, принимая на себя удар врага. Эта самоотверженность и взаимовыручка сделали их имя легендарным среди всего Бохая.

Когда мужчины собирались в поход, женщины провожали их без слёз. Несмотря на то, что каждая понимала – поход может стать последним для её мужа или сына, они не позволяли себе слабости. Считалось, что пролитые слёзы могут привлечь внимание злых духов, которые будут преследовать воинов в бою.

Прощание было простым: короткий разговор, напутствие, обмен взглядами, в которых читалась вся глубина чувств. Женщины помогали воинам собраться, проверяли, всё ли у них есть, но не задерживали – знали, что промедление может быть опасно.

В памяти каждого воина были живы воспоминания о том дне, когда их стойбище подверглось нападению. Многие из них, ещё будучи детьми, участвовали в обороне родного дома. Они видели, как гибли их близкие, как разрушали их жилища, как уводили в плен соплеменников. Эта боль навсегда осталась в их сердцах, и теперь они шли защищать то, что едва не потеряли.

Каждый воин чётко понимал свою миссию – они шли не просто сражаться, а защищать свой род, свои традиции, свой образ жизни. Они шли, чтобы никогда больше не повторился тот страшный день, когда враг ступил на их землю. В их сердцах горел огонь решимости – они не должны допустить повторения той трагедии.

Перед выходом воины собрались вместе. Старейшины произнесли напутственные слова, шаманы провели обряд очищения. Каждый получил амулет, защищающий его в бою. И только после этого, с гордо поднятыми головами, воины отправились в путь, готовые выполнить свой долг перед родом и племенем.

Под копытами тысяч лошадей земля словно ожила и задрожала. Северные племена всегда славились своим искусством верховой езды, и сейчас это мастерство было особенно заметно – всадники двигались слаженно, как единый организм, образуя могучий поток, устремившийся за своим предводителем.

Чикты ехал во главе своего отряда, его верный конь Гирки легко нес седока, словно чувствуя важность предстоящей встречи. Вокруг него сверкали наконечники копий, развевались на ветру яркие плащи воинов, и этот величественный вид напоминал древнюю картину, ожившую в современном мире.

Конный переход для опытных кочевников был привычным делом. Они знали каждый поворот тропы, каждый ручей и холм на пути к стойбищу Хэку. Природа вокруг менялась – то они проезжали густые леса, то пересекали широкие луга, где паслись стада диких животных, не пугающихся всадников, привыкших к их постоянному присутствию.

Стойбище Хэку предстало перед ними во всем своем величии. Более тысячи строений раскинулись на обширной территории. Здесь соседствовали традиционные конусообразные чумы, покрытые шкурами и берестой, и массивные дома из камня и глины, построенные искусными мастерами с южных земель. В центре располагалось святилище, где проводились важные обряды и собрания.

Особое место занимала школа письма – небольшое, но тщательно ухоженное здание, где обучали детей грамоте. Хотя взрослые были слишком заняты повседневными делами, молодое поколение должно было знать письменность – это помогало вести торговлю, составлять договоры и сохранять важные записи.

Когда Чикты вошел в просторный чум Хэку, его встретил напряженный разговор двух вождей. Седовласый Кадар, вождь одного из влиятельных племен, был взволнован и раскраснелся от бурного обсуждения. Его лицо, обычно спокойное и мудрое, сейчас выражало беспокойство и тревогу.

Хэку, напротив, сидел мрачный, словно грозовая туча нависла над его головой. Его взгляд был устремлен вдаль, а руки крепко сжимали его серебряную пластину пояса– символ власти и мудрости. Атмосфера в чуме была накалена до предела – казалось, ещё немного, и воздух заискрится от напряжения.

Чикты, привыкший к подобным ситуациям, молча остановился у входа, давая возможность вождям заметить его присутствие. Его появление не осталось незамеченным – оба собеседника одновременно повернулись к нему, и в их взглядах промелькнуло облегчение, смешанное с ожиданием.

˗ Приветствую вас, вожди, – произнес Чикты, подходя ближе, – вижу, у вас есть важные вести, которыми вы готовы поделиться”

Его голос звучал спокойно и уверенно, но в чуме была  напряженная атмосфера.

Повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в очаге. Хэку, возвышаясь над собеседниками, сверлил Кадара гневным взглядом. Его лицо, обычно спокойное и величественное, сейчас побагровело от ярости, а вены на висках вздулись, словно готовые прорваться.

Кадар, несмотря на свой преклонный возраст, не отводил взгляда. Его глаза, повидавшие множество битв и потерь, сейчас смотрели прямо и твердо. Морщины на его лице, глубокие и извилистые, словно карта прожитых лет, лишь подчеркивали его мудрость и опыт.

˗ Они не могли отправить письмо раньше! – прогремел Хэку, его голос эхом отразился от стен чума, – наши братья ждут помощи, а ты предлагаешь оставить их в беде?

˗ Верховный вождь! – спокойно ответил Кадар, его голос, несмотря на возраст, оставался твердым и уверенным, – я знаю, что мы должны идти. Но прошу – сохраним хотя бы молодых. Что если никто не вернется?

˗ Мы не проиграем! – взревел Хэку, его лицо исказилось от гнева, – никогда не проигрывали! Сама мысль об этом невозможна!

˗ Но Хэку – начал было Кадар, но Хэку резко перебил его.

˗ Хватит! – взревел он, поднимаясь со своего места. Его фигура, облаченная в тяжелые меха, казалась еще более внушительной. – Мы дали клятву, и мы должны ее исполнить! Наши братья в опасности! Или же старый Кадар уже не чтит заветы предков?

В чуме снова повисла тишина. Все присутствующие затаили дыхание, наблюдая за этой схваткой характеров. Кадар, несмотря на свой возраст, оставался сильным – его спина была прямой, а плечи широкими. Рассказывали, что в молодости он был таким же непобедимым воином, как и сам Хэку, таким же горячим и бесстрашным.

Но годы и утраты наложили свой отпечаток. Тяжесть прожитых лет, потеря близких, множество пережитых битв – всё это читалось в его взгляде. И всё же он оставался верен своим принципам, верен своему народу.

˗ Ты верховный вождь… – тихо произнес Кадар, но его голос, несмотря на возраст, оставался твердым, – Тебе решать…

˗ Вот именно! – резко бросил Хэку, возвращаясь на свое место. Его гнев, казалось, немного утих, но решение было принято.

В чуме снова повисла тишина, но теперь она была другой – тяжелой, давящей, словно предгрозовое небо. Все понимали – впереди их ждет нечто серьезное, нечто, что может изменить судьбу всего племени. И только время покажет, прав ли был Хэку в своем решении, и оправдает ли себя их отвага и преданность древним заветам.

Хэку перевел взгляд на Чикты, и в его глазах на мгновение промелькнуло нечто большее, чем просто вражда – это была особая нить, которую он испытывал к сыну прежнего вождя Кагынкана. На мгновение его суровое лицо немного задумалось, но лишь на мгновение.

˗ Ты всех привел? – спросил он резко, возвращаясь к своему обычному тону.

˗ Да, – коротко ответил Чикты, внимательно наблюдая за происходящим.

В его душе зародилось недоброе предчувствие. Что-то явно было не так, и это “не так” было связано с чем-то серьезным. Он чувствовал, как напряжение в чуме нарастает с каждой секундой.

˗ Что случилось?– спросил он прямо, не скрывая беспокойства в голосе.

Кадар, до этого момента сохранявший молчание, стыдливо опустил голову, словно ему было неловко сообщать плохие вести. Хэку тяжело вздохнул, снова опускаясь на свой стул – жест, который говорил больше, чем любые слова.

˗ Долго мы все праздновали, сын Кагынкана, – произнес он медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом. – Война уже давно идет на нашей земле.

˗ Как это понять? – Чикты почувствовал, как внутри у него всё похолодело.

˗ Наши южные братья думали, что сами смогут одолеть врага и проиграли, – ответил Хэку, его голос звучал глухо и устало.

Кадар, не выдержав напряжения, вмешался:

˗ Часть южных городов взята.

˗ Но как? Это невозможно! – воскликнул Чикты, не веря своим ушам.

˗ Как оказалось, война уже полгода! Письмо к нам пришло с опозданием, – пояснил Хэку, его лицо вновь стало жестким.

˗ А остальные племена? – спросил Чикты, пытаясь собрать воедино все кусочки этой тревожной новости.

˗ Тоже получили письма с опозданием. Король Алчун думал, что сам сможет разбить всех врагов, – ответил Хэку, и в его голосе проскользнуло нечто похожее на разочарование.

В чуме повисла тяжелая тишина. Чикты чувствовал, как земля уходит из-под ног. То, о чем он смутно догадывался, оказалось страшной реальностью – враг уже давно ступил на их землю, а они были слишком беспечны, слишком уверены в своей безопасности.

˗ Что теперь? – спросил он, уже догадываясь о предстоящем ответе.

˗ Теперь мы должны выполнить свой долг, – ответил Хэку, его голос вновь стал твердым и решительным, – все племена должны объединиться. Время праздников закончилось. Настала пора войны.

В этот момент Чикты понял – их мир больше никогда не будет прежним. То, что казалось далеким и нереальным, теперь стояло у порога их дома, и им предстояло сделать всё возможное, чтобы защитить свой народ и свои земли.

Хэку сказал:

˗ Выступаем завтра утром, пусть твои воины отдохнут.

Чикты выйдя из дома вождя, пошел в ясеневую рощу, который находился в середине огромного стойбища, где по преданиям жили духи местности. Это древнейшее место, было для Чикты всегда окутано чем-то необычным и мистическим.

Лучи солнца с трудом пробивались сквозь кроны высоченных деревьев. Трава только что растущим зеленым ковром покрывала все вокруг. Люди не заходили на рощу без явной причины, и трава была не протоптанная.

Чикты медленно шагал по тропинке, ведущей к его любимому месту в роще. Здесь, среди вековых деревьев, он всегда находил умиротворение и ясность мысли. Дойдя до центра рощи, он опустился на мягкую траву и прислонился к могучему стволу старого ясеня, чьи ветви, казалось, касались самого неба.

Вокруг царила первозданная тишина – лишь ветер шелестел в листве, да изредка раздавалось пение птиц. Воздух был наполнен особыми ароматами: свежестью хвои, терпким запахом смолы и едва уловимым ароматом лесных трав. Чикты глубоко вдохнул этот целебный воздух и закрыл глаза, впервые за последнее время позволяя себе полностью расслабиться.

В его памяти ожили картины далекого детства. Его отец, Кагынкан, был верховным вождем союза племен Хэрги – вождем одного из самых многочисленных племен. Мудрый предводитель, он первым решился на смелые перемены: позволил южным ремесленникам строить на их землях необычные дома из камня и глины. Эти жилища были просторными и теплыми, но кочевые воины так и не смогли привыкнуть к оседлой жизни в них.

Кагынкан также стал тем, кто ввел обучение детей чтению – искусству, казавшемуся северянам странным, ведь они передавали знания через устные сказания. Но прежний верховный вождь понимал важность письменности для развития племени. Он сам несколько раз отправлялся в далекие земли южных собратьев и с восторгом рассказывал сыну о их удивительном образе жизни.

Чикты помнил эти рассказы: о том, как южане держат животных в загонах, словно пленников; о величественных каменных строениях, чьи крыши, казалось, достают до небес; о странных растениях, которые они выращивают и употребляют в пищу. Эти истории казались невероятными, но отец всегда говорил, что в них нет выдумки.

Особенно запомнились слова Кагынкана о том, как южные собратья давно хотели помочь им с продовольствием, поделиться своими знаниями и секретами земледелия. Но они не решались сделать это из уважения к традициям и верованиям северных племен, боясь оскорбить их обычаи и уклад жизни.

Эти воспоминания нахлынули на Чикты мощной волной, заставив его задуматься о том, как быстро меняется мир. Еще недавно они жили в мире и согласии, обменивались знаниями и товарами с южными соседями, а теперь их земли оказались втянутыми в войну.

Он открыл глаза и посмотрел на небо сквозь густую крону ясеня. В его душе боролись противоречивые чувства: тоска по мирной жизни и осознание того, что теперь ему предстоит встать на защиту своего народа, как когда-то это делал его отец.

Чикты понимал, что впереди их ждут тяжелые времена, но в его сердце жила надежда, что вместе они смогут преодолеть все испытания и сохранить свой народ и его традиции.

Прохладный ветер, наполненный ароматами леса, нежно касался лица Чикты, принося с собой ощущение спокойствия и умиротворения. Древесный запах, смешанный с ароматом хвои и трав, наполнял его легкие, возвращая в далекое прошлое.

Перед его внутренним взором возникла картина, словно написанная кистью искусного художника:

“Бескрайние зеленые равнины, простирающиеся до самого горизонта, были заполнены движущимся морем оленей. Их рога, словно темный лес, колыхались в такт движению стада, создавая неповторимый гул, наполняющий всю округу.

Солнце, медленно клонящееся к закату, окрашивало небо в огненно-красные и золотистые тона. Его лучи, пробиваясь сквозь пылевое облако, поднятое тысячами копыт, создавали причудливые световые узоры, превращая обычный закат в настоящее природное чудо.

Сумеречную степь оживляли многочисленные костры, вокруг которых собирались люди. Их дым, словно тонкие серебристые нити, тянулся к чистому, безоблачному небу, создавая причудливый узор на фоне закатного неба.

Маленький Чикты, полный энергии и радости, бежал через эту величественную картину к одному из костров. Его детское сердце переполнялось счастьем и гордостью, когда он приближался к группе людей, собравшихся вокруг огня.

Среди них был его отец – высокий черноволосый мужчина со смуглой кожей. Его длинные, слегка взъерошенные волосы и густая щетина придавали ему вид настоящего воина. Но при виде сына его суровое лицо озарилось теплой улыбкой, а в глазах заплясали веселые искорки.

“Мой сын!” – прогремел его голос, полный гордости и любви, заставляя всех присутствующих обернуться. Он легко подхватил мальчика на руки, поднимая его над землей, словно показывая всему миру свое сокровище.

В этот момент Чикты чувствовал себя самым счастливым ребенком на свете. Даже грозный вождь, чье слово было законом для всего племени, становился мягким и ласковым рядом с ним. Этот момент, словно запечатленный в камне, навсегда остался в памяти Чикты как символ безграничной отцовской любви и гордости.”