Во имя Отечества

© Михаил Соловьев, 2017

ISBN 978-5-4474-4811-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Михаил Соловьев родился 28 марта 1981 года в Москве, в семье педагогов. Детство и юность прошли в одном из московских дворов. Поэт, писатель, номинант ряда литературных премий, автор книг: «Книжный червь» и поэтического сборника» Вопреки», с огромной любовью пишет о Родине, истории России, человеческих отношениях… Правда и совесть нашего века.

Фамилия Снигирев представляет собой замечательный памятник славянской письменности и культуры. Роман описывает жизнь пяти поколений. Их интересы, цели, достижения, любовь и разочарование.

Часть первая
Есть такая профессия

1

Утром одиннадцатого октября 1922 года золотая осень никак не покидала город Калугу, и с рассветом появилось ослепительное солнце, которое осветило желто-красные листья, висевших до сей поры на верхушках деревьев. Именно этим прекрасным утром в семье Кузьмы Михайловича и Агриппины Алексеевны родился четвертый ребенок. Долгожданного сына окрестили Михаилом. Он рос послушным и ласковым мальчиком, окруженный вниманием своих старших сестер: Ольги, Надежды и Марии. Помогал отцу нарубить дров, наносить воды, починить забор и почистить сарай. Ребенок так хорошо справлялся с домашними обязанностями, что отец порой за ним и не успевал.

– Пап! Отдохни, давай теперь я поколю дрова, а то как-то быстро я поленья разложил.

– Иди поросятам поесть наложи, а я разберусь с дровами.

– Так просо нужно сначала отварить.

– Я отварил, еда на крыльце остывает, – улыбнулся Миша.

– Ты ее действительно отварил?

– Да!

– Как это у тебя так все складно выходит?

– Я просто купаться хочу очень.

Этим жарким летом 1935-го года, Миша часто бегал с друзьями купаться на речку, которая находилась за пшеничным полем вблизи леса. Ребята очень любили эту небольшую речушку, несмотря на то, что находилась она от их домов не так уж и близко. Ближе было озеро, но там нельзя было нырять, а на речке был мост, именно с него друзья и любили прыгать в воду.

И вот после очередного купания, по дороге домой, Димка предложил зайти в лес, который граничил с рекой, чтобы поесть немного черники. Сеня и Миша согласились. Собирая ягоды, друзья не заметили, как зашли слишком далеко вглубь леса и заблудились. Их искали два дня, и нашли только на третий, благодаря Рексу, который быстро взял след и привел родителей к сыновьям. Рекс очень часто играл с Димкой и сильно его любил, поэтому своего хозяина он нашел без труда.

– Андрон Степанович, что же ты Рекса раньше не додумался взять, – произнес Кузьма Михайлович.

– Так растерялся я Кузьма, вот и не додумался! Главное, что мы их нашли и все теперь позади.

Вечером Миша поделился своими впечатлениями с отцом:

– У Сеньки были спички, и как только начало смеркаться, мы решили развести костер, дабы отпугнуть диких животных и одновременно согреться. На следующий день мы заново попытались найти выход из леса, но опять безуспешно. Вот тогда я и предложил сделать из прутьев временное убежище и накрыть его лопухами и находиться в нем до тех пор, пока нас не отыщут. Так мы и поступили: соорудили шалаш и спали в нем по очереди; один спал, а двое у костра дежурили.

– А почему по двое, – поинтересовался отец.

– Чтобы не так страшно было, – смутившись ответил Миша, и продолжил, – и вот когда мы ночью с Димкой сидели у костра, представляли, что мы солдаты, и только от нас зависит, пройдет враг через этот лес или нет.

– Мы тут себе места не находим, а они солдатами себя возомнили, – выкрикнула мать.

– Мам, да это мы чтобы не страшно было.

– Молодцы что вы не паниковали, а то в панике можно наделать много глупостей, – произнес отец.

– И вот там-то, после всего случившегося, я понял, кем хочу стать, – произнес Миша.

– И кем же? – поинтересовался родитель.

– Военным, – ответил сын.

– Миш, это тяжелая, но достойная профессия, – произнес отец, – и лично я тебя поддерживаю, но помни – это не только профессия, а еще и призвание.

Мать, охнув, села:

– Сынок, да как же так? А отцу кто помогать будет? Глянь, хозяйство у нас какое.

– Ладно, Агриппин, правильное решение Мишка принял, он мужик, а значит должен защищать свою Родину, – вступился отец.

Отец сам был ветераном первой мировой войны, имеющий ни одно ранение: у него не было трех пальцев на правой ноге, и отсутствовала четверть желудка, которую, после попадания пули в брюшную полость, врачам пришлось удалить, чтобы сохранить Кузьме Михайловичу жизнь.

Первый визит в районный комиссариат Михаил нанес осенью 1940-го года, с прошением направить его в какое-нибудь военное училище. Комиссар предложил Тульское артиллерийское училище, и Михаил, не задумываясь, согласился.

Этой новостью Миша поделился с родителями.

– Что ж, ты сделал правильный выбор, только меня беспокоит военная обстановка в Европе: слишком быстро немец продвигается к границам Советского Союза, и я думаю, что нам придется снова померится с ним силой. Только мощь их армии трудно сегодня сравнивать с силами в первой мировой. Но с другой стороны, отправляться на фронт всегда лучше подготовленным солдатом, а не зеленым юнцом, поэтому мой тебе отцовский совет будет таков: принял решение – действуй! Езжай и учись, а мы с матерью, как-нибудь справимся, тем более у нас есть еще три помощницы.

К весне 1941-го года курсант Снигирев попрощался с родными и отправился в Тульское артиллерийское училище.

Впервые перед курсантами свои двери училище распахнуло 30 мая 1919 года. Приказом Всероссийского Главного штаба, существовавшая с 1869 года Тульская оружейная школа, была преобразована в военно-учебное заведение РККА под названием «Тульские оружейно-технические курсы». А к 1921-му году оружейно-технические курсы были реорганизованы в школу с четырехлетним сроком обучения. А уже к 1937-му году оружейно-техническую школу преобразовали в Тульское оружейно-техническое училище. За годы Великой Отечественной войны училище выпустило более четырех тысяч техников, одним из которых в последствие и стал Михаил.

Через месяц учебы, Миша написал первое письмо домой: «Дорогие родители! В училище мне очень нравится, здесь много хороших ребят со всех уголков нашей Родины. Мы быстро подружились. Кормят отлично, поправился на два килограмма, правда, побрили голову, но так даже лучше, не нужно утром причесываться. Очень вас люблю! Ваш, курсант Советской Армии, Михаил Снигирев».

Учеба курсанту давалась легко: он быстро вникал во все тонкости военного дела, на лекциях не пропускал ни единой фразы, а в свободное время, в основном перед сном, пытался по мере возможности повторить пройденный материал. Часто вступал с преподавателями в дискуссию. Если чего-то недопонимал, обязательно старался уточнить.

Теплым июньским утром 1941 года все курсанты были построены на плацу училища. Они находились в недоумении, никак не могли понять, зачем в воскресный день их подняли в такую рань, и построили всех без исключения. Через несколько минут объявление сделал сам начальник училища, который ни при каких обстоятельствах не появлялся на построении. Но сегодняшнее объявление он должен был сделать лично. В руках он держал бумагу, которую ему передали из штаба. При чтении текста лицо его было серьезным, а мышцы скул были сильно напряжены, даже невооружённым глазом было видно, что он сильно волнуется.

– Сегодня, 22 июня, в 4 часа утра, без объявления войны наши границы были атакованы немецкими войсками, – начал он отчетливо цитировать, – это не смотря на то, что между Советским Союзом и Германией был заключен договор о ненападении, известный как пакт Молотова – Риббентропа. Вот такое печальное у меня для вас объявление, но вы по-прежнему продолжаете учиться в обычном режиме, до особых распоряжений командования.

«Вот это да, выходит отец был прав: напали на нас немцы», – подумал Михаил.

Учеба в военное время давалась сложнее. Все мысли были о фронте. Ребята, все до единого, думали: «Прохлаждаемся в тылу, пока наши войска на передовой бьют врага». Они не понимали в этот момент одного: армии нужны командиры. Поэтому придется им продолжить обучение, несмотря ни на что.

К середине октября Михаил узнал, что его родной город занят врагом. Он не мог поверить своим ушам: «Как же так? Пока нас в тылу держат, враг ест из наших мисок и спит на наших койках», – думал он. Командиры училища запретили курсантам оккупированных территорий всяческую переписку. Это означало одно: связи с родными больше нет. Тогда он решает подать прошение о переводе в пехоту и отправке его на передовую. Прошение тут же дошло до начальника училища, и он вызывал курсанта к себе:

– Что сынок нервы не выдерживают? Захотелось пороха понюхать? – начал он задавать курсанту вопросы. – Поверь, успеешь. Ты думаешь, я не хочу на передовую? Еще как хочу! Захватчики топчут мою землю, а я вынужден сидеть здесь. Но мы с тобой не дети и должны понимать, что приказ есть приказ. Не переживай сынок, я верю, что Калугу скоро отобьют и с твоими близкими будет все хорошо. Я полистал твое дело и понял зачем ты рапорт подал.

– Но там же мама, отец, сестры.

– Я тебя понимаю сынок, но пойми и ты меня, пехота – не выход в сложившейся ситуации, ты слышал поговорку, что артиллерия бог войны?

– Да, слышал…

– Тогда стань этим самым богом, и покажи врагу всю силу советских войск, чтобы они поняли, и навсегда запомнили, что наша Родина – никому не по зубам! А курс ваш решено ускорить, в связи с военным положением, так что потерпи сынок, повоюем еще!

Михаил вышел из кабинета полковника, но мысли в его голове все были спутаны, с одной стороны он понимал, что полковник прав, а с другой стороны, в Калуге была вся семья.

Так прошел еще почти месяц. На очередном построении командир объявил, что фашисты подходят к Москве. В этот момент курсанты ждали решения о переброске их училища на оборону Москвы, но приказа так и не поступило. На защиту столицы военное командование подтянуло подкрепление из Сибири.

2

Ближе к осени 1941-го года немецкая авиация часто наносила бомбовые удары по Москве, и с наступлением темноты такие налеты только учащались. Фашисты не только бомбили город, но и пытались его поджечь. Для этого они сбрасывали на крыши домов так называемые «зажигалки».

К середине сентября на крышах 2-й Мещанской улицы, появились две школьные подруги, Вера Белкина и Оля Стрельцова. Дома они говорили, что их задерживают на занятиях, а сами выходили на схватку с врагом и защищали родной город и любимую улицу, от тех самых «зажигалок», сбрасывая их с крыши вниз, чтобы предотвратить пожар:

– Вер, у меня брат сегодня ушел на фронт, теперь мы с мамой остались вдвоем, даже не представляю, как она меня будет ругать, если узнает что я не в укрытии, а на крыше.

– Оль, а папа твой письма еще не присылал?

– Прислал, уже второе. Пишет, что сражаются насмерть.

– А моему папе «бронь» дали.

– Вера, летит! Ты готова?

– Да.

– Да что же Чухнины свет не тушат!?

– Тушите свет! Свет тушите!

– Посыпались… Не жалеют они для нас этой гадости. Давай, твоя правая часть крыши, а моя левая. Вон упала, видишь?

– Да Оленька вижу, сейчас скину.

– Улетел. Как думаешь, будут еще?

– Думаю, будут.

– Вер, а твой отец почему «бронь» получил?

– Его на оборонную промышленность перевели, поэтому и «бронь» дали.

– Оль, а тебе правда Степка нравится?

– Васильев? Да, нравится, но он на фронт собрался, так что ему пока не до меня, – вздохнув, произнесла Ольга.

– Так ему же нет восемнадцати.

– Я слышала, что он себе возраст как-то прибавил и в военкомате ему поверили. Уже и форму получил.

– Оль, смотри, самолет прожекторы поймали, сейчас собьют. Сбили, Оля! Он падает! Падает!

– Оля…

– Вера, ложись.

3

Благодаря перегруппировке всех военных частей и прибытию подкрепления из Сибири, под руководством генерала армии Г. К. Жукова войска западного и Юго-западного фронта нанесли сокрушительный удар по силам фашистских захватчиков.

Для измотанного в беспрерывных боях, и использовавшего свои последние резервы, врага удар оказался неожиданным. Немецкий фронт не выдержал ряда сильнейших ударов. Бросая технику и вооружения, неся огромные потери, враг стал постепенно отходить.

– Таким образом, в битве под Москвой немецкие войска потеряли около полумиллиона человек, тысячу триста танков, две с половиной тысячи орудий, более пятнадцати тысяч автомашин, – произнес начальник училища, – поздравляю вас, товарищи курсанты!

Это была первая крупная победа советского народа в этой войне. Благодаря наступательной операции наших войск, противник был отброшен на триста километров.

Троекратное «Ура» грянуло из уст всех курсантов. Это объявление было самым лучшим за последнее время. Оно означало не только, что наши войска отбили столицу, но и то, что Калуга тоже отвоёвана и курсант Снигирев, может писать домой. Вечером того же дня было написано долгожданное письмо.

4

К началу июня 1942 года Ольга окончила курсы медицинских сестер и получила форму. Зайдя домой, она громко окрикнула маму:

– Мамуль!

– Я в кухне, – ответила мать.

– Мамуль, ты только не переживай, но я ухожу медицинской сестрой на фронт.

– А как же я? Оля, ты обо мне подумала? Вы все от меня хотите уйти? Ну ладно отец и Коля, они мужики, а ты куда собралась?

– Я собралась этих мужиков лечить.

– И куда тебя определили?

– На медицинский поезд по доставке тяжелораненых с места боя в тыл.

– А Верочка?

– Вера остается дома, она продолжит нашу вахту на крыше.

– На какой крыше? Какую вахту? Я тебя не понимаю.

– Мамочка! Мы с Верой сбрасывали фашисткие «зажигалки» с крыши нашего и соседнего дома, теперь я отправлюсь на фронт, а Вера останется здесь и будет дежурить одна.

– Оля, почему я об этом слышу впервые?

– Мамочка, ну разве ты позволила бы мне ходить на эту вахту?

– Конечно, нет, это опасно.

– А сгореть в собственной постели, всем домом, это не опасно? Так что, я тебя очень прошу, не говори ничего Анне Ивановне, пускай Вера ходит на крышу.

– Хорошо, пускай ходит.

Уже к концу июня Ольга принимала первых раненых. Солдаты поступали в крайне тяжелом состоянии. При виде тяжелораненых бойцов у Ольги не выдерживали нервы и она, закрыв лицо руками, не могла сдвинуться с места.

– Что ты встала? Давай грузи его, у нас и так немного времени, – закричала на Ольгу медсестра.

– Простите, я такое вижу впервые, – произнесла Ольга бледнея.

– Ты новенькая?

– Да…

– Первый раз всегда очень тяжело. Самое страшное – это когда только что отошел от человека, с которым разговаривал, а его шальным осколком разорвало напополам. Страшнее этого я еще здесь не встречала.

– Мы долго еще будем стоять? – спросила Ольга.

– Думаю еще минут пятнадцать, пока не началась новая атака, – ответила медицинская сестра.

– Тогда я беру всю свою волю в кулак, и жду ваших указаний, – произнесла Ольга.

– Давай дочка, грузи этого без ноги, и помни, что от тебя зависит их жизнь, а насчет ранений не переживай, привыкнешь, человек ко всему привыкнуть может – ответила медсестра.

5

К августу 1942 года немецкая авиация начала наносить бомбовые удары по городу Сталинграду. Немецкие удары были небывалой силы, по данным разведки фашистское командования намеревалось перебросить туда все свои лучшие силы. Не трудно было это понять после первых налетов вражеской авиации. Оборонительные заграждения были развернуты вблизи Дона, туда были переброшены 62-я и 63-я армии, чтобы не пропустить форсирования противника через реку и прорыва его кротчайшим путем к городу. Тем же летом, Постановлением Государственного Комитета Обороны в Куйбышевской области началось формирование 266-й стрелковой дивизии. В ее состав вошли 1006, 1008 и 1010-й стрелковые, 832-й артиллерийские полки, 360-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион и другие части.

К тому моменту и до начала 1943-го курсанты, так же как и весь мир, следили за событиями «Сталинградского котла». Они знали, что огромная вражеская сила наступала на город, и то, что перед самим Сталинградским фронтом стояла задача, держать оборону в полосе 500 км и остановить дальнейшее продвижение противника.

К середине октября немцам удалось овладеть Сталинградским тракторным заводом, прорвав 62-ю армию. После этого они начали наступление вдоль берега Волги на юг. Бои шли за каждый квартал, дом, подвал, за каждый метр земли. В ожесточенных и кровопролитных боях защитники Сталинграда отразили бешеный натиск противника.

В Тульском училище в это время курсанты не пропускали ни единой весточки, и регулярно получали свежую информацию из радиоприемников и лично от своих командиров. В то время училище было приведено в полную боевую готовность, на помощь Сталинградским защитникам, но их помощь опять не понадобилась.

В ночь на 31 января 1943-го года мотострелковая дивизия блокировала район универмага, где находился штаб Паулюса, у которого не оставалось больше ни единого шанса на победу. Узнав об этом Гитлер, повысил Паулюса до фельдмаршала, чтобы тот, в свою очередь, не сдавался в плен, а покончил с собой. Так поступали все немецкие фельдмаршалы терпевшие поражения. Но Паульс, все-таки предпочел капитулировать всей 6-й армией Вермахта.

16-го февраля 1943 года условия капитуляции вступили в силу. Это означало, что планы Гитлера по взятию Сталинграда не сбылись, и что он потерял в Сталинграде свои лучшие силы. Весть о разгроме армии Паулюса, потрясла Германию. Гитлеровское правительство объявило в стране траур. Три дня над немецкими городами и селами звучал погребальный звон церковных колоколов. Советский Союз тем временем ликовал, ни у кого теперь не возникало ни малейших сомнений, что до победы осталось не долго, и что основная сила противника осталась здесь, в земле, которую они так хотели завоевать.

6

После холодной, промораживающей до самых костей зимы, пришла долгожданная весна, хотя по ночам еще были сильные морозы. Днем все чаще пригревало солнце, и столбик термометра переваливал на плюсовую температуру. А в Тульском артиллерийском училище сегодня был волнительный день: вчерашние курсанты стали сегодня офицерами. Все ребята получили лейтенантские погоны, и с завтрашнего дня должно было начаться распределение их по дивизиям, полкам; одним словом, на фронт.

Михаил Кузьмич обрел сегодня военную профессию «Оружейный техник». На вечер был назначен бал в честь выпуска курсантов.

Ровно в девятнадцать часов, лейтенант Снигирев вошел в актовый зал своего училища. Сапоги его при ходьбе немного скрипели, китель был отглажен так, что чуть-чуть переливался от света, в этот момент зазвучала песня «утомленное солнце», и он подошел к девушке, стоящий около стены и теребившей в руках платок.

– Разрешите вас пригласить? – поинтересовался лейтенант. Девушка залилась румянцем и смущенно кивнула головой. Они взялись за руки и растворились в толпе танцующих пар.

– Вас как зовут?

– Дарья.

– А меня Михаил.

– Скажите Михаил, у вас сегодня выпуск из училища, вы после этого бала сразу на фронт?

– Да, я этого уже долго жду, все воюют, а мы учимся, ну теперь настал и наш черед. Теперь мы покажем, на что и мы способны.

По окончанию бала, Михаил предложил Дарье ее проводить до дома, но девушка вежливо отказала и удалилась в направлении оборонного завода.

Через несколько дней Михаила направили в 266-ю Артемовско-Берлинскую дивизию, в те мартовские дни 1943 года, стоявшую несколько километров западнее Ворошиловграда. Михаила взяли на должность начальника артснабжения 1008-го специального полка. С первых дней службы он проявил себя, как ответственный и надежный командир. К концу марта Михаил получил легкое ранение, но, несмотря на это, продолжил снабжение дивизии боеприпасами.

Уже к концу апреля, на имя командующего артиллерией 3-й гвардейской армии, от командира 1008-го полка майора Мухаметдинова, был подан первый наградной лист, в котором было указано; «Наградной лист на начальника артснабжения 1008-го СП 266-й СД 3-й гвардейской армии, представляется к награде орденом „Красной Звезды“. За время работы в этой должности тов. Снигирев показал себя, как один из лучших командиров. На протяжении всех боев нашей части, благодаря умелому руководству и четкому отношению к своим обязанностям, полк не имел перебоев с боеприпасами, и своевременности ремонта орудия. Неоднократно в критический момент, в разгар боя, тов. Снигирев сам лично выезжал в подразделения и производил ремонт того или иного орудия, вышедшего из строя, восстанавливал его и давал возможность громить фашистов. Под его умелым руководством штат боеснабжения работает четко и бесперебойно. Достоин ордена „Красной Звезды“. Командир 1008 сп. Майор Мухаметдинов.»

Приказ о награждении был утвержден только 2-го июня, и вместо ордена «Красной Звезды» Снигирев, был награжден медалью «За Боевые Заслуги». Это была первая награда, после он будет награжден и орденом «Красной Звезды» и орденом «Отечественной Войны», но эта медаль будет всегда самой важной в его жизни, так как она стала первой.

В середине лета Михаил был уверен, что в составе этой дивизии он обязательно дойдет до Берлина, к которому они потихоньку продвигались. Так день за днем бой за боем и подошло к концу лето, а война по-прежнему продолжалась. В связи с постоянными сражениями, времени на сон у красноармейцев оставалось мало, но это их не пугало, а скорее наоборот раззадоривало, выстрелы артиллерийских орудий не смолкали ни на минуту, солдаты спали по очереди.

Миша, все-таки нашел время, чтобы черкануть домой пару строк «Дорогие мои и самые любимые люди! Мама, папа и сестренки! Простите, но времени на письма совсем не остается. В районе, где я сейчас воюю, началось большое наступление, поэтому даже спать приходится украдкой, не говоря уже о письмах, но я нашел немного времени, дабы черкануть вам пару строк и сообщить, что я жив и здоров, сильно скучаю».

Десятого сентября противник атаковал позиции дивизии с трех сторон. Из-за видневшихся в дали берез полезли танки.

– По фашистским танкам огонь! – раздалась команда командира дивизиона, и сразу завязался бой. Орудия одно за другим незамедлительно вступили в бой, им предстояло уничтожить несчетное количество «тигров». Сержант Панин и рядовой Носов, только успевали перезаряжать и наводить орудие, сержант при этом приговаривал: «Сейчас вы свое получите, давайте, подходите ближе…».

Бой был жестокий, ни одна из сторон не собиралась уступать. Артиллерийские орудия не смолкали ни на минуту, стреляли по очереди и порою вместе. Одно из орудий во время боя вышло из строя, и техник Снигирев, прибыл для устранения поломки, не успев доделать орудие, Миша заметил, что убили командира дивизиона. Тогда лейтенант взял командование на себя, и за время его командования Советская артиллерия уничтожила более десяти танков. Артиллеристы одерживали в бою верх, до тех самых пор, пока не прилетела вражеская авиация. Самолеты Люфтваффе с ходу атаковали орудия дивизии, сбросив на них несчетное количество бомб, одна из которых упала неподалеку от лейтенанта и взорвалась.