Еще один изнурительно жаркий день подходил к завершению, за горизонт опускался раскаленный диск солнца. Когда к причалу монастыря пришвартовалась комфортабельная яхта, отец Силуан заканчивал вечернюю молитву.

– Как нам найти отца Силуана? – обратились сошедшие на пристань люди.

– Батюшка в это время обычно молится, но я с удовольствием провожу вас к нему, – ответил монах Герман.

Отец Герман не был удивлен столь поздним визитом гостей, он за последнее время привык, что к батюшке Силуану ехали за помощью со всех уголков России. У кого-то была неизлечимая болезнь, у кого-то неразделенная любовь, у кого-то пагубные привычки, а кто-то просто очень хотел найти Бога. Никого отец Силуан не обделял, всех жаловал любовью и добрым словом.

– Отец Силуан, помогите мне разобраться в себе, – оборвал вошедший к старцу в келью темноволосый господин чуть выше среднего роста.

– Присядьте на стул и объясните, что вы хотите от меня услышать? В чем именно нужно разобраться? – поинтересовался седоволосый старец.

– Батюшка, я хотел бы рассказать о своем друге и партнере по бизнесу.

Монах на несколько секунд прикрыл глаза, а когда распахнул, с неимоверной любовью взглянул на гостя и негромко спросил:

– О Мише?

– О нем. Но как вы так? Впрочем, мне рассказывали о ваших способностях!

– Что вы о нем хотели бы мне рассказать?

– Я Мишу знаю давно, мы познакомились с ним в школе и с тех самых пор стали самыми близкими друзьями! За все это время он меня ни разу не обманул, даже больше того, однажды спас мне жизнь. Это было недавно, и это было давно, наверное, в другой жизни. Наши судьбы так сложились, что мы после школы вместе отправились защищать Родину и вместе попали в горячую точку. Так вот, при зачистке города на мне раскрылся гранатомет, и моя жизнь повисла на волоске. Миша стал единственным бойцом, который помог мне в этой ситуации! Благодаря ему я вернулся с войны – целым и невредимым. После возвращения в Москву мы с ним занялись довольно выгодным бизнесом, открыли зал игровых автоматов. На тот период времени этим мало кто занимался, и мы довольно быстро заняли лидирующие позиции, превратив наше развлекательное направление в сеть. Сами игровые автоматы мы закупали в Праге, их там отдавали за сущие копейки. Эта сфера бизнеса приносила нам колоссальные доходы, около тысячи процентов ежемесячно. Наша фирма начала очень быстро набирать обороты, мы продержались на плаву чуть больше пятнадцати лет, пока правительство не приняло закон об игровом бизнесе. Но этот закон нам не успел сильно навредить, так как вы понимаете, что есть хотят на всех уровнях, и чем выше у человека статус, тем слаще он хочет кушать. О решении правительства нас предупредили заблаговременно из думы, и мы успели вывести из России весь капитал за рубеж и вложить основную часть в турецкие отели. Новое направление заработало с той же силой. Поток туристов не убывал. В основном к нам приезжали наши граждане, европейцы посещали наши отели гораздо реже. На первый взгляд, все заработало как часы, если бы не одна деталь. Однажды я очень сильно перебрал, и этим воспользовался мой партнер, он пригласил своего юриста и провел нечестную сделку. Он по всем документам выкупил мою часть, оставив мне незначительную долю имущества.

– Как же вы на такое пошли?

– Я же говорю, что был сильно пьян. Миша, воспользовавшись этим, пригласил своего юриста, и они вынудили меня поставить в документах свою подпись. Сотрудничество наше, конечно, продолжилось, но, как вы понимаете, я уже начал руководить с ограничениями, пока в 2015 году власти России не запретили чартерные полеты в Турцию после инцидента с российским бомбардировщиком в Сирии, тем самым закрыв курорт для граждан России. После этого все турецкие отели опустели, в том числе и наши с Михаилом. За несколько месяцев мы очень много потеряли, и Миша решил продать убыточный бизнес. Выставив на продажу все три отеля, он выручил с них по сути копейки, ну посудите сами – кому нужны пустые отели? Мне он с вырученного перевел крохи, и мы разбежались. А я, как вы понимаете, не спустил все это на тормозах, а подал на него в суд, подключив при этом лучших адвокатов столицы. Но судебное дело мной было проиграно, видимо, его адвокаты на этот раз оказались лучше, но я не собирался просто так сдаваться, а начал готовить апелляцию, после чего мне позвонил Михаил и объявил войну. Мы бодались с ним долго. Наступление вели по очереди, подтянув при этом всю тяжелую артиллерию. Но тут вдруг я узнал, что мой некогда лучший друг меня заказал! Мне об этом поведал начальник моей охраны. Я сперва не поверил и попросил его удостовериться в этом еще раз, но, к сожалению, все факты утверждали об обратном. Я не спал всю ночь, никак не мог сомкнуть глаз! Все вспоминал, как он меня в десятом классе спас от смерти, мы тогда лазали на крыше, и я, потеряв равновесие, начал медленно наклоняться в сторону земли, но Миша, заметив это, не растерялся, а протянул руку, схватил меня за шиворот и потянул к себе. А в Чечне не забуду, как раскрылся у меня гранатомет и я вновь оказался на волосок от гибели. Батюшка, отец Силуан, я плакал всю ночь, а утром принял решение и озвучил его своему начальнику охраны.

– Чадо, ты приказал его убить?

– Да, я отдал приказ о его уничтожении.

– Вот беда-то, какой грех на душу взял. Покайся, чадо, покайся… Вначале сходишь на исповедь, затем на причастие! Я попрошу, чтоб тебя разместили на ночлег. Утро вечера, как говорится, мудренее! Утром начнешь с литургии, причастишься, и Господь все управит.

– Не простит мне Господь грехов. Слишком я увяз во лжи и в лицемерии, а теперь еще руки выпачкал в крови. Если я не ошибаюсь, то одна из заповедей гласит: «не убий». Еще одна: «возлюби». А я весь переполнен ненавистью к тому, кого должен возлюбить! И мало того, я его убить решил. Не сможет Бог мне этого простить, – промолвил Павел и заплакал, как младенец, навзрыд.

– Простит, – продолжил успокаивать его отец Силуан, – Господь милостив к тем, кто хочет покаяться и пересмотреть свою жизнь. Для чего нам дана земная жизнь?

– Я полагаю, что это некий черновик, а чистовик мы будем писать уже не на этом свете.

– Вот видишь, ты и без меня все понимаешь!

– Понимаю, батюшка, а продолжаю беспредельничать. Одним словом, иду на гибель.

– Ну не ты один, не ты один. Главное это вовремя понять. Вот тебе пример из Евангелия:

«Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону… Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: „Если Ты Христос, спаси Себя и нас“. Другой же, напротив, унимал его и говорил: „Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал“. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: „Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю“».

– Все же сомневаюсь, что простит Господь.

– По-прежнему одолевают сомнения?

– Еще какие.

– Тогда, чадо, я расскажу тебе одну историю!

И отец Силуан начал свой рассказ:

– Это было в 1990 году. К дверям одного из московских клубов подкатил мотоцикл, с него слез элегантный мужчина в казаках и в кожаной куртке. Привычным движением руки он поправил свою черную, как уголь, челку и, закурив сигару, спустился в заведение, где его уже как час дожидался продюсер. В этот период музыкальные продюсеры только начали появляться, они пришли на смену комсомольской ячейки, а если сказать точнее, то это и были бывшие члены ленинского комсомола. С началом перестройки и гласности на музыкальные площадки Москвы потихоньку из подполья начали вылезать рок-коллективы, которые базировались при многих домах культуры. В эти составы входили молодые музыканты, исполняющие знаменитые песни и немного своих, это было все официально, но только днем, а основным интересом этой молодежи было совершенно иное музыкальное направление, которое носило название хэви-метал, рок, панк-рок, как вы понимаете, это днем играть не позволяли, была еще тогда некая цензура, а ночью – иногда случалось. Такие рок-группы появлялись быстрее, чем грибы после дождя, настолько это было модно и романтично. Так вот к началу 1987 года на востоке Москвы образовалась группа «Метал огня», и, наверное, на них бы даже не обратил никто внимания, если бы не музыкальные конкурсы! На которых тогда многие заявили о себе. Эти конкурсы, начиная с 1986 года, начали проводить комсомольские активисты, а ближе к 1987-му о конкурсе уже заговорили как о хорошей, если не сказать единственной возможности заявить о себе. Группе «Метал огня» удача улыбнулась быстро, у одного из гитаристов в комсомольской ячейке был очень хороший знакомый, который и пригласил молодой коллектив выступить на конкурсе в 1988-м. Группа выступила и заняла одно из лидирующих мест, тем самым открыв для себя большие площадки. Через два года эта группа была уже довольно популярна. Тогда-то вот, в 1990-м в ночном клубе лидера этой группы Александра Апексимова и дожидался продюсер для оговора контракта. Апексимов должен был подписать трехлетний контракт, который открывал для коллектива новые возможности, и начинал он свое действие с грандиозного концерта в Лужниках:

«Саша, куда ты запропастился? я тебя заждался», – проворчал продюсер.

«Прости, Игорь, заехал по пути к Ерофеевой».

«Погубят тебя девки, Сашка. Хотя тебе виднее, ладно, давай о деле», – предложил Игорь, собрав при этом пшенично-выгоревшие волосы в хвост.

«Что ты хочешь предложить, Игорек, нашему коллективу? Дай угадаю, наверное, на первых порах, как это в союзе и принято, выступать за идею».

«Все мои предложения прописаны в контракте, хотя я тебе отвечу так. Ты прав, больших гонораров ждать не придется, но первый свой концерт группа „Метал огня“, с новым продюсером, даст в спорткомплексе „Лужники“. Как тебе такой подход?»

«Нехило! Я об этом мог только мечтать», – заметил лидер группы.

«Ну вот видишь, со мной все твои мечты осуществятся… Хотя я тебя не тороплю с ответом, ты можешь подумать, скажем, несколько дней, но учти, пока ты будешь размышлять и взвешивать в своей голове все „за“ и „против“, я могу передумать с тобой работать. Решайся, Саня, ты мне нужен! Ты даже не представляешь, какие грядут перемены, мы с тобой стоим у истоков нового музыкального течения! Если ты ставишь сейчас свою подпись, то уже в июне нас ждет грандиозный успех в „Лужниках“. А потом я просто уверен, что начнутся гастрольные туры по Союзу и с деньгами не будет никаких проблем. Посмотри ради примера на „Кино“, на сегодняшней день они занимают одну из лидирующих позиций в мире рок-музыки».

«Я согласен», – ответил Саша и поставил в документе свою подпись.

– Батюшка, вы меня, конечно, простите, но я не совсем понимаю, для чего вы мне это все рассказываете? Какое отношение имеет эта история с металлистами к моей проблеме?

– Ты знаешь, а ты прав, я думаю, что на сегодня нам лучше закончить беседу. Я посоветую тебе, чадо, отправить свою охрану домой! Пусть отдохнут денечка три, а ты поживи здесь при монастыре! Поработай во славу Божью на монастырской кухне, там каждое утро выпекают хлеб! Ты выпекал когда-нибудь хлеб?

– Нет, батюшка, не приходилось.

– Ну вот и помоги монастырской братии с выпечкой просфор и про молитву не забывай! Только помни, что Господь слышит лучше ту молитву, которая идет от сердца, а не от ума. Ступай, чадо! Найди отца Германа, он тебя устроит на ночлег. Спать долго тебе не придется, таков уклад монастырской жизни, встать нужно будет раньше петухов. Отец Герман даст тебе молитвослов, начнешь новый день с молитвы, после направляйся на кухню, а потом уже на литургию! Исповедуйся, причастись, помоги на скотном дворе, а потом я тебя жду у себя! Продолжим нашу беседу. Ну, ступай, чадо, ступай!

Павел вышел из кельи отца Силуана озадаченным. Последнее время Паша привык отдавать указания сам и никак не мог смириться с тем, что его завтрашний день ему, крупному бизнесмену, расписал какой-то монах. «Выпечешь хлеб, уберешься на скотном дворе и не забывай про молитву… Совсем оборзел старик, – на секунду подумал Павел и сразу же себя осек: – Но с другой стороны, это я к нему пришел за помощью, а не он ко мне, а стало быть, нужно смириться и исполнить все его наставления», – продолжал размышлять Смирнов, когда к нему обратился начальник его охраны:

– Ну как, шеф, пообщались со старцем? Можем возвращаться домой?

– Возвращайтесь, Степа, без меня. Я даю вам три выходных! Через три дня жду вас на этом же месте, только никому ни слова, где я и с кем, поняли? Молчок.

– Хорошо, шеф, но я не понимаю, зачем вам это нужно?

– Давай, Степан, без лишних вопросов. Через три дня.

– Хорошо, – ответил Степа, и они исчезли за горизонтом.

Глава вторая

Первая ночь бизнесмена прошла на удивление легко, вероятно, его очень подпитывали слова старца. Он с легкостью читал приготовление к святому причащению, которое ему оставил отец Герман по благословению отца Силуана. А как только Павел закончил с правилом, ему на глаза попалась книга Сочинений Игнатия Брянчанинова: «Душа не может быть без непрестанного упражнения: если не дать ей богоугодного упражнения, то она будет непрестанно упражняться в тех мыслях и чувствованиях, которые родятся в ней самой, иначе она будет развивать свое падение, развивать в себе ложь и зло, которыми она заражена. Благовременно надо принять меры, чтоб не сделаться фарисеем и за мгновенное наслаждение земными преимуществами и человеческими похвалами не потерять спасения и блаженства в вечности. Сердце наше слабо: оно очень удобно может увлечься пороком, прикрытым благовидною личиною. Тот примет меры предосторожности против фарисейства, кто при вступлении в монастырь озаботится о немедленном доставлении себе правильного душевного делания», – писал Игнатий Брянчанинов в книге «Приношение современному монашеству».

Павел так проникся этими словами, что не смог сомкнуть своих глаз. Он прочитал без отрыва несколько глав, а как только в окно его комнаты начали пробиваться первые солнечные лучи, отложил книгу и начал собираться на кухню.

Новый день Павла Николаевича Смирнова начинался для него очень непривычно: вместо утреннего тонизирующего кофе сегодня была обыкновенная вода, правда из монастырской скважины, которую в этих местах очень почитали. Павел сделал несколько глотков, впервые осенил себя крестным знамением и проследовал на монастырскую кухню, как ему вчера повелел отец Силуан.

На кухне уже знали о его приходе, поэтому, когда он появился, встретили с большим почтением и любовью. Сам Павел же, напротив, был очень сильно удивлен. Люди, которых он видел впервые, встретили его как родного. Один из послушников помог ему переодеться и предложил пройти к чаше, где готовилось тесто для выпекания просфор:

– Хлеб в церкви – это символ Христа. Об этом сказал Он сам. Если земной хлеб питает человеческую жизнь, то Христос, Хлеб небесный, приобщает нашу жизнь к полноте жизни вечной. Неотъемлемой частью литургической жизни церкви является просфора, и поэтому послушание просфорника имеет особое значение. За кажущейся простотой в этом богоугодном занятии скрывается множество тонкостей, тайн и сокровенного делания, – объяснил послушник Роман и приступил к замесу.

Павел не заставил себя долго ждать, ополоснув руки, он прочел «Отче наш» и присоединился к Роману. Как только просфоры оказались в печи, Роман отпустил Павла на службу.

На церковной службе Смирнов за всю свою жизнь был всего дважды. Впервые в храм его привела бабушка, а второй раз он посетил литургию уже в сознательном возрасте, после того, как на его плече раскрылся гранатомет. Тогда он чуть не погиб, и это «чуть» приблизило его к Богу, но ненадолго. Через несколько дней он вернулся в Москву и в суете мегаполиса вновь забыл про Христа. А сегодня, сегодня в его жизни был особенный день, сегодня он поменял свое мировоззрение и вновь вернулся ко Христу и тем самым к жизни вечной. Но для этой, новой жизни ему нужно было покаяние, за которым он и прибыл на этот остров.

Осенив себя крестным знамением, Павел промолвил: «Господи, Иисусе Христе сыне Божий, помилуй меня грешного» – и вошел во храм. На этот момент в храме уже было полно народа, Паша от неожиданности вначале даже растерялся, но после вспомнил вчерашние слова батюшки: «Помни, что не в словах и поклонах дело, а в возношении ума и сердца к Богу», и, собрав все свои мысли и волю в кулак, он прошел на исповедь.

После продолжительной беседы батюшка засвидетельствовал искренность покаяния и допустил до причастия.

После окончания литургии бизнесмен был не иначе как окрылен, по-другому он свое состояние назвать никак ни мог. Он вышел из храма другим во всех смыслах человеком… Вышел и направился, как рекомендовал ему вчера батюшка, на скотный двор.

Когда окрыленный после таинства причастия Смирнов прибыл на скотный двор, он окунулся в ежедневное (приземленное) послушание монахов. На скотном дворе Павла встретил монах Илья:

– Проходите, пожалуйста, не стесняйтесь, – предложил монах.

– Чем я вам здесь могу помочь? Хотя, вы знаете, помощник из меня в этом роде деятельности – никудышный! Я коров видел только в детстве, а с козой так вообще встречаюсь впервые.

– Это ничего, хотя, с другой стороны, вы абсолютно правы, это послушание не из легких. Любое послушание в монастыре ответственно и требует полной отдачи сил для своего выполнения, так как совершается не для человека, а для Бога. Но послушания на скотном дворе считаются одними из самых тяжелых в любой обители. И тяжесть эта связана не только с тем, что там ведутся напряженные работы – уборка навоза, мытье, кормление и дойка коров, коз и других обитателей, но и с тем, что это послушание постоянное. Оно совершается изо дня в день. В будни и праздники. Ты не можешь на него опоздать, пропустить, заболеть. Думаю, что вы сегодня поможете с чисткой навоза, для этого большого навыка не нужно. Лопату с ведром я вам сейчас дам, а складывать навоз вы будете за сарай.

– С чем я помогу? – возмущенно переспросил Павел.

– С навозом! Или вас что-то смущает? – спокойным голосом поинтересовался отец Илья.

– Вы в своем уме? Где я, а где навоз?

– А! Вы в этом смысле! – продолжил растерянно монах.

– Да, друг, в этом, у меня часы на руке стоят больше чем все твои коровы, – возмущенно выкрикнул Смирнов.

– Вероятно, батюшка вас ко мне направил, чтоб вы мне с удоем помогли, а я вас по своему нерадению чуть навоз убирать не заставил. Простите меня за мою расхлябанность и приходите тогда позже.

– То-то и оно, а то навоз, придумал тоже, – удовлетворенно ответил Паша и пошел к отцу Силуану.

Когда Павел пришел к старцу, тот заканчивал молитву.

– Можно к вам, батюшка? – спросил Смирнов, распахнув перед собою дверь.

– Проходи, чадо! На чем мы вчера прервали наш разговор?

– На том, что Саша подписал с продюсером контракт, – ответил Павел.

– Да-да, – промолвил монах и продолжил рассказ. – После того как Александр подписал этот злосчастный контракт, его карьера резко поползла вверх, группа «Метал огня» начала играть концерт за концертом, а старт был положен, как и обещал продюсер с «Лужников». Музыкант был поистине счастлив (так ему, по крайней мере, казалось), но чем популярнее становился его коллектив, тем на самом деле несчастнее становился он сам.

– Отчего же?

– Тщеславие, гордыня и тяжелая музыка делали свое дело, а тут еще и наркотики.

– Наркотики?

– Конечно, а куда же без них, когда ты суперзвезда, без них никуда, без них не получится.

– Но не все же звезды садятся на наркотики?

– Нет, не все, есть и другая категория, они пристращаются к алкоголю, – ответил батюшка и услышал из-за двери голос отца Макария: «Молитвами святых отцев наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас».

– Аминь, – ответил отец Силуан, и дверь в келью распахнулась.

– Батюшка, к вам девочка! Вся в слезах, батюшка, что ответить? Позже?

– Ну зачем? Пусть пройдет, – ответил отец Силуан монаху и обратился к Павлу: – Прости, чадо, сейчас продолжим!

– Батюшка, мне выйти?

– Нет, не нужно, посиди.

Девушка прошла в келью, отец Силуан предложил ей присесть, налив в стакан немного чая. Чай он налил, как обычно, по-простому, прямо из своей кружки. Девушка вытерла слезы, удивленно посмотрела на монаха и сделала небольшой глоток.

– Что тебя так расстроило, радость?!

– Понимаете, батюшка, – начала рассказывать девушка, – я его так люблю, так люблю! У меня ведь кроме него и нет никого, я же из детского дома. Родители мои пили, и в пьяном угаре отец тогда зарубил маму топором, его посадили, а меня отправили в детский дом. После того как я начала уже самостоятельную жизнь, я встретила Олега! Вы не подумайте, он очень хороший человек, но оказалось, что не любит меня, а я его очень люблю, понимаете? Я жду от него ребенка, а он… Он предложил мне выбор: сделать аборт и продолжить встречаться или исчезнуть из его жизни навсегда. Батюшка, я не знаю, как мне поступить. С одной стороны, я очень люблю Олега, а с другой стороны, я помню, как папа зарубил мою маму, это случилось на моих глазах, не хочу становиться убийцей. Мне стало от этого всего так плохо, и одна женщина мне рассказала про вас.

Отец Силуан взял девушку за руку и, немного прикрыв глаза, опустил свою голову вниз. Всем стало понятно, что он молится и ждет ответ. Неожиданно он поднял голову и произнес:

– На приходе твое счастье, а девочка будет очень милой, помощницей тебе станет во всем. А то, что на убийство не пошла, – молодец! Господь все управит! Ступай и помни, на приходе.

Девушка вышла, а Павел никак не мог поверить, что батюшка всего за одну минуту успокоил, подарил надежду и рассказал, где счастье в будущем искать.

– Ну так что, чадо, готов дальше слушать или чайку попьем?

– Так одно другому, батюшка, не мешает!

– И то верно! Тогда слушай. Группа «Метал огня» начала давать по два концерта в день, участники коллектива начали чувствовать себя так называемыми «звездами». Переезды исчислялись уже сотнями километров. Жизненный ритм день за днем набирал обороты. После концерта ребята снимали стресс в сауне. Пиво, водка и легкие наркотики – это была норма их жизни. Да, чуть не забыл о девочках легкого поведения. Александру нравилась такая распутная жизнь, пока однажды после очередного пьяного угара он не увидел в зеркальном отражении в аккурат рядом с собой, прости Господи, – и отец Силуан перекрестился, – зверя.

– Кого?

– Я же говорю, зверя. Тот стоял позади него и держал в своей правой волосатой руке песочные часы и очень громко смеялся. Саша прикрыл глаза, а когда открыл вновь, то в комнате кроме него больше никого не было.

– Может, ему просто показалось?

– Может и так, но с того момента Саша задумался о Боге и попытался прочесть хоть какую-нибудь молитву.

– Интересно, у него получилось это сделать?

– Конечно же нет. Он не знал ни одной молитвы.

– А как же «Отче наш»?

– О чем вы говорите, молодой человек? Он жил такой жизнью, где все его сознание занимала музыка. Для Бога места в его жизни не было.

– И что с ним случилось после этого видения?

– Об этом, чадо, давай завтра, а пока ступай. Приходи ко мне, как управишься на скотном дворе.

Павел вернулся в свою комнату, полностью прочел вечернее правило и заснул.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Дыхание истинной любви