Читать книгу: «Стихрология…»

Начинается…

Тост…

Наесться от пуза

И лечь, и уснуть,

Забыть все обузы,

Спокойно вздохнуть…

Как было бы просто,

Коль было бы так;

Поднимем же тосты

За сущий пустяк:

Зо то, что на свете

Мы белом живём,

За счастие в детях,

За отчий наш дом,

За день – за вчерашний,

За завтрашний день,

За стяги на башнях,

За мир, за сирень,

За звёздное небо,

За тучи идей,

За зёрнышко хлеба,

За верных друзей,

За смерть, что на тризне

Оскалилась вновь…

За честь и Отчизну,

За жизнь и любовь!..

Раннее юношеское…

Другу…

Ты в прошлой жизни был Поэт,

Прочёл я в древнем манускрипте,

Что появился ты на свет

Не в Индии, и не в Египте…

Но там, где Солнце прежде всходит,-

В Корее – сказочной стране…

И ныне дух Поэта бродит

В тебе, мой друг, как и во мне…

Юношеское…

Графоманский рондель…

Мне день невмочь, мне в руку ночь,

Смыкаю веки на заре,

Всю ночь со мной сигара-дочь,

Точь-в-точь как кобра я в норе.

Живу один, храню свой бред,

Должно быть, мне не быть святым:

Лампада в келье – лунный свет,

А свет в норе – табачный дым.

Но здесь: в дыму, в чаду, в ночи,-

Подобно тлению свечи,

Спиральной памяти скрижаль -

Судьба,– нагрянет вдруг печаль,

И лягут строчки, как мечи.

Юношеское…

Ночи, гнетущие, ночи, безмерные…

Ночи, гнетущие, ночи, безмерные,

Вы – быстротечные, вы – бесконечные,

Вы – и враги, и товарищи верные,-

Мучите вы меня мыслями вечными:

"Кто ты – избранник ли Небу внимающий,

Гений непризнанный, светоч раздавленный?

Или ничтожество, славы алкающий,

Богом забытый, друзьями оставленный?"

Нет, не властитель ты дум непослушливых,

Ты, словно лотос, что силой нездешнею

Брошенный, гибнущий в дюнах удушливых,

Жаждешь напиться лишь водами вешними…

Юношеское.

Дух, Душа, Закон Авесты…

Дух, Душа, Закон Авесты,

Искушенья сатаны,

Целомудрие невесты,

Проституция жены…

Слабость Знанья, Веры Сила,

Правозвестница Добра -

Неизбежная могила,

Неприступная гора…

Где Конец и где Начало?-

Взяли, да, и рассекли…

Из Вселенского Бокала

Льётся Злато в ад Земли…

Совпаденье – Дар Случайный,

Приближенья – краткий миг…

Разум Космоса беZкрайний

Кто умом своим постиг?..

Вековечного мученья

Незабвенные столпы:

Одиночки – исключенья…

Остальное – для толпы…

Юношеское…

Скороговорка…

В Париже рожи в неглижЕ,

А на Иже – в неглИже;

Ужи жируют на Иже,

А жрут ужей – в Париже.

Юношеское…

Скороговорка 2…

Дружили Жорж и Жозефина,

Как Сойер Том с Геккельберри Фином.

Юношеское.

Поэт…

Горит сигарета в дрожащей руке,

Убитого горем поэта,

Пульсирует дума со скоростью света

На белом от боли виске.

По вене височной сквозь душу, сквозь мозг,

Сквозь всё мирозданье Вселенной

Несётся небесный расплавленный воск,

И строчку рождает нетленной.

Юношеское.

Триптих Учителю…

             1

Зеркальная грань золотого заката,

Прозрачных небес надо мной глубина,

Мы курим одну сигарету на брата,

Нам пятую вечность с тобой не до сна.

Нам нету покоя, нам нету уюта,

Печальная мысль затаилась в глазах:

"Прощай!..",– подошла роковая минута,

И глас одиночества: "Сударь, Вам – шах!"

         2

Пройдут века, тысячелетья,

И в жёлтом доме, на Луне,

Во сне двадцатого столетья

Ты руку вновь протянешь мне.

И дрогнет мускул непреклонный,

И озарится небосклон…

"Прости, учитель благосклонный,

Я выиграл Армагеддон!"

3

Когда пойдёшь на встречу с Ним,

То в свой последний май

Душеприказчиком своим

Меня не назначай.

Я рад им стать, учитель мой,-

Так накажи меня:

Пусть удостоится другой

Награды, но не я!

Юношеское.

Деревушка в тумане ночном…

Деревушка в тумане ночном

От речонки, что рядом бежит,

На окраине старенький дом

Пепелище родное хранит…

На крылечке в сорочке одной

Седовласый дедуня сидит

И шершавою жёлтой губой

В такт пичуге ночной шевелит…

А под сенью плакучих берёз,

Где шалашик любовный разбит,

Жемчугами обманчивых слёз

Дева юную душу пленит…

Но в избушке в забвеньи святом

Дедов внучек калачиком спит,

И Евтерпа лирическим сном,

Как нектаром, ребёнка поит…

Юношеское…

Музыка стихов…

Стоял закат, лоснилось небо,

Из ткани алых облаков

По нитям яблочного Феба

Сочилась музыка стихов.

Неуловимая для слуха,

Неощутимая на вкус…

Садилось Солнышко на брюхо,

Как в позу лотоса – индус.

1991 год.

Под Маяковского…

Вечность вздымалась стрелою из льда,

Каплей сочилась святая вода;

Призрачный свет из алмазного дна

Губы белил в голубей полотна;

Очи сверкали, как звёзды, в ночи,

Молний метая стальные мечи;

Адский огонь между явью и сном

В душу проник пожирающим злом;

Сдавленный вздох, демонический крик:

Дух постигал сам себя в этот миг…

Словно знамение чудной судьбы -

Горный хрусталь водосточной трубы.

Юношеское.

Как твой голос беспечно весел…

Как твой голос беспечно весел,

А улыбка – солнечный луч:

А я нос угрюмо повесил,

Сдвинул брови мрачнее туч…

Это ты во всём виновата,

Красота твоя – словно чума:

Из-за губ твоих розоватых

Потерял я остатки ума…

Юношеское…

Живу безмятежно…

Живу безмятежно,

И дума – светла…

Погибла надежда,

Что прежде была…

Любил, как безумный,

И думал: "Любим!"…

Страдал, словно чумный,

Я, страстью томим…

Но пылкая нежность

Куда-то ушла…

Живу безмятежно,

И дума – светла…

Лето 1989 г.

А мне б коня лихого…

Припев:

А мне б коня лихого,

Да шпагу, да седло:

Не надо мне чужого,

Не надо мне назло…

1

А Вы мне в этой жизни

Пророчили Судьбу,

А я её на тризне

Видал вчера в гробу…

2

Но Вы хотели очень,

Чтоб физиком я был,

И всё же сердцем громче

Я про себя вопил…

3

И вот смирился с Вами,

О прошлом я молчу,

И лишь на сердце камень,

И вслух ещё шучу…

Юношеское…

Да, в идеале любовь такова…

Да, в идеале любовь такова,

Что не нужны ей любые слова…

Чувство, обретшее форму,– фальшиво,

Ибо бессилие слов справедливо

Там, где бушует сердечный Мальфстрим,

И пламенеет одно за другим…

Юношеское…

Я растратил свою нежность…

Я растратил свою нежность,

Я теперь для урок – брат,

Ведь души моей безбрежность

Бьёт в который раз в набат.

Я растратил свою нежность,

Но сберёг души огонь,

Мчится бешенный мой конь,

Бьёт копытом в иней снежный.

Бьёт копытом в иней снежный,

Удивляюсь я и сам,-

Льнёт слеза к моим глазам

По ухабам судеб грешных.

По ухабам судеб грешных

Катит каторжный вагон,

И Высоцкий рвётся вон -

На простор Церковный вешний.

На простор Церковный вешний

Утла лодочка плывёт,

Как трамвай пустой идёт -

Несуетно и неспешно.

Несуетно и неспешно,

Не видать ни зги в ночи,

Очи выколи, молчи,

Хоть один на свете грешник.

Не один на свете грешник,

Я бы рад сломаться вновь,

Но вскипает в жилах кровь,

Кровь казачья – кровь-орешник.

Кровь казачья – кровь-орешник,

Чашу доли пей до дна:

Сынку, дерево, скворечник,-

Смысл жизни – смерть одна…

Я растратил свою нежность,

Но сберёг души огонь,

Мчится бешенный мой конь,

Бьёт копытом в иней снежный…

Юношеское…

Старушка по двору идёт…

Старушка по двору идёт,

Старушка пуделя ведёт

На поводке, на расстояньи,

В своём обычном состояньи

Воспоминаний о былом:

Где пудель этот был котом,

Старушка кошечкой была…

Зоофилия так мила!..

Юношеское…

Всё просто, как в аптеке…

Всё просто, как в аптеке:

Есть Бог, есть человеки…

Извилиста дорога,

Но жизнь – есть дар от Бога…

И значит, коль ты есть,

Живи!.. А там, Бог весть,

На том ли, этом свете

Чрез череду столетий

Зачем-нибудь, как знать,

Мы встретимся опять…

Юношеское…

Щелкунчик…

Крапать стихи – марать бумагу, -

Скажите, есть ли проще что?

Пожалуй, нет, тогда прилягу

И настрочу про всё про то,

Про что, быть может, и не нужно…

Но нет же, просится рука;

И вот уж рифмы кружат дружно,

За строчкой крАдется строка.

Ловлю недужное мгновенье

Из суесловий и забот,

И вот… почти стихотворенье;

Мой друг, открой по-шире рот.

Ведь удивительно же, право,

Казалось бы, из ничего,

Казалось бы, одна забава,

Ан глядь и чудо… каково?

Юношеское…

Где-то Ангел мой неповенчанный…

Где-то Ангел мой неповенчанный,

Где-то девица – ярче Солнышка,-

Ждёт Любовь мою несказанную,

Тихо слёзы льёт, пригорюнившись…

Ты, мечта моя, словно ласточка,

Облети вокруг света белого,

Ты коснись крылом той печальницы,

Ты развей её думу грустную;

Думу грустную – бесприютную,

Думу нежную – безответную,

Думу светлую – беспросветную,

Думку-думочку – одинокую;

Ты пропой над ней, над уснувшею,

Песней трепетной ясна Сокола

Про Любовь его страстно-верную

К ней единственной, к ней Божественной…

Чтобы знала лишь, чтобы верила,

Одолеет он силы тёмные,

Обойдёт кругом земли грешные

И найдёт Тебя – несравненную…

Помнит он, как в младенчестве,

Ночью лунною безмятежною,

Музой девственной Ты явилася

И поведала Тайну Вечную…

Верь, родимая,– обвенчаемся,

Верь, прекрасная из прекраснейших,

В бездну звёздную – бесконечную,

В цель конечную – неизвестную…

Лето 1991 г.

Санитару Юрию Степановичу…

А Юрий Степанович – крепкий орешек,-

Буквально, как Гашек, имел он и чешек;

А кто он такой-то на самом то деле -

Всех стран мудрецы разгадать не сумели…

Зима 1991 г.

Медсестре Софье Андреевне…

Вы нас храните от запоя,

От перепоя и того,

Чего и Вам, во бденьях стоя,

Навряд ли, ясно – от чего…

Зима 1991 г.

У могилы отца…

Сирень склонилась, ветер стонет,

Твой сын вздыхает на ходу,

Он облик твой слегка затронет

И побредёт в слепом бреду.

Ты будешь сниться мне ночами,

Да ты и так уж снишься мне:

Отец, ты ближе мне с годами

В своей родимой стороне.

Отец, тебя я не забуду,

Ведь образ твой всегда со мной

И, верь мне, вечно помнить буду

Твои дела – твой дух земной.

Юношеское…

О вспомни, друг мой…

О, вспомни, друг мой,

Минувших дней

Не вдруг испуг свой

В душе моей…

О, вспомни странный -

В снегу апрель…

Как безымянный

Последний лель

Тот, полный молний

Сверканий взгляд,

И грома дольний

В груди раскат…

Тот, весь из боли

И страсти взор,-

В нём всей Юдоли

Немой укор…

Тот взор,– бездонный,-

Святых очей,

Непревзойдённый

В красе своей,

Он так терзает

Всю суть мою,

Как будто знает

Судьбу свою…

О, вспомни, сердце,

Огонь – в крови,-

Три пуда перца -

На пульс любви…

О, вспомни Чудо,

И Бог – Любовь

Из Ниоткуда

Дарует вновь…

Храни же в сердце -

Залог Любви,

И Иноверца

Благослови…

Юношеское.

Ну, вот и всё, Луна сокрылась…

Ну, вот и всё, Луна сокрылась:

Ушла Любовь, не возвратить,-

Была мечта, но, ах, разбилась…

Ну, как, ну, как теперь любить?..

Ты плачешь ли, о, Маргарита,

Ведь Мастер твой сошёл с ума?-

Душа – во тьме, Любовь убита,

И жизнь – не жизнь, она – тюрьма…

Но придет грозный час расплаты,

В него вселился сатана:

Меч дьявола острей булата,

И покорает Вас Она…

Она вовеки выше тлена,

Она – безумная Любовь:

И поздно преклонять колена,

Она Вас покарает вновь…

Юношеское…

Иди один…

Иди один -

Своею Дорогой,

Живи в ночи -

Для шороха листьев…

Мы все на Земле -

Посланники Бога,

Друзья мои,

Друзья мои…

Друзья мои,

Потерпите немного,-

Совсем чуть-чуть,-

Путь – короток мглистый…

Юношеское…

Марк Аврелий Антонин…

Марк Аврелий Антонин -

Первый Римский Гражданин:

Император и мудрец,

Да, и просто – молодец…

Жизнь его – пример для всех

Тут предметом выбрал смех…

Марк Аврелий Антонин

Не носил мужских штанин:

Он в одном ходил плаще,

А под ним – был наг вообще…

Что же делать, как же быть?..

Ай-яй-яй, пришлось простить…

Марк Аврелий Антонин -

Настоящий Господин:

Много он имел врагов -

В переносном смысле слов…

А в буквальном смысле слов -

Как рабынь, так и рабов…

Марк Аврелий Антонин

Избегал креплёных вин:

Если кто к нему зайдёт,

Он нальёт, а сам не пьёт…

Развязать умел язык

Этот бдительный мужик…

Марк Аврелий Антонин -

Первоклассный семьянин:

На работе день и ночь,-

Дома некому помочь…

Быт вела жена сама,-

Ему некогда весьма…

Марк Аврелий Антонин -

Всей Державы Властелин:

И Трибун, и ФилосОф,-

Римлянин в конце концов…

Марка Лавровый Венец -

Этой песенки конец…

Юношеское…

ЗАЗ…

Я ехал не спеша,

Размеренно дыша,

Я ехал в белоснежном лимузине.

А от меня вдали,

В грязи весь и в пыли,

Какой-то дед на кляче с керосином.

Я вижу поворот:

"Крутой же, чёрт!",– и вот

За поворотом кончилась дорога.

И я притормозил,

Я асом прежде слыл,

И деда с клячей подождал немного.

А тот без тормозов,

Заметил: "Без усов…",-

На полном газе съехал на грунтовку.

И там среди камней,

Ухабов и гвоздей

Показывает мне свою сноровку.

Не вытерпел и я,

Взыграла кровь моя,

Решил догнать, во что бы то ни стало:

"А может, перегнать?

Конечно, обогнать!",-

Догнать, ведь это, право, слишком мало.

Завёл свой лимузин,

И свиста новых шин

Не услыхал в пылу опереженья.

А дед всё гнал и гнал,

Как будто Бог послал

Его ко мне для нашего сраженья.

Вот стал я догонять,

Затем опережать,

И, наконец, оставил клячу сзади…

Как вдруг в карданный вал

Мне камешек попал,

Как будто бы усмешки Бога ради.

Тут дед меня достал,

Сравнялись мы, он встал,

И бодро вышел, хлопнув ржавой дверью,

И живо говорит:

"Ну, что там барахлит

У новенькой твоей, давай проверю."

"Да нет, спасибо, друг!",-

С губ сорвалося вдруг,

И он заулыбался старой рожей.

"Скажи ка лучше, дед…"

Он перебил в ответ:

"Да, знаю, моя кляча, про которую ты хочешь спросить: "Как она называется?",– так она называется – "Запорожец."…

С тех пор я всё не сплю,

Я по ночам молюсь,

Хочу машину выпросить у Бога;

Тогда сказал мне дед,

Что клячи лучше нет,

Чем "Запорожец" – русской Бог дороги…

Юношеское…

Подёрнулись инеем кроны…

Подёрнулись инеем кроны…

Бушует синичий народ…

Дворняга гоняет ворону…

Прозрачен и чист небосвод…

Февраль… Разударилось Солнце…

И зимний последний мороз

Надрывно стучится в оконце

И дышит весной… прямо в нос…

Юношеское…

Софизм…

Изо всех сил я приложу все свои силы,

чтобы никакая сила не в силах была поколебать моей силы…

Юношеское.

Меня невозможно простить…

Меня невозможно простить,-

Вопрос это или угроза,-

Ничем тебя не удивить,

Я знаю, ты скажешь: "Заноза.",-

И в этом ты вся, я же знаю,-

Ты голову склонишь к плечу

И молвишь: "Я всё понимаю.",-

Добавив: "Но я не хочу…"

1999 год.

Андрею…

А всё же чем-то мы похожи…

Нас, не добитых нудью стуж,

Двух мух, которых нету строже,

Разбудит вечно пьяный муж

Евграфий… Бог с ним!.. Спать пора!..

"Ювентус"… Мама… Три утра…

Примерно 1990 год…

Юношеское прозрение…

Ты – моя Марина Влади,-

Ты мою рубашку гладишь…

Около 1990 г.

Продолжается…

Моему деду…

Под Харьковом, у малого Донца,

В июне месяце сорок второго

Немецкий снайпер в голову бойца

Прицелился и ждал удачи снова.

А тем бойцом был мой живучий дед,

Тогда ещё и мама не родилась,

Теперь уж деду восемьдесят лет,

И, кажется, что это всё приснилось.

А было так… Мой дед в разведку шёл,

"Разведка боем", – это называлось,

С моста на землю он едва сошёл,

И до кустов два шага оставалось;

И вздрогнул дед, и куст схватил рукой,

И вдруг в глазах от боли потемнело,

Как будто он узнал о пуле той

Заранее, пока она летела.

Немецкий снайпер целился в висок,

Меж ним и дедом смерть метнулась нитью,

Но он не знал, и знать никак не мог,

Что вздрогнет дед, как будто по наитью.

В разведке той "мы" взяли "языка",

И если бы не дед, без осложнений,

Была задета правая рука,

И до сих пор она без изменений.

А ровно через пять спустя годов,

День в день с тем днём моя родилась мама…

И так как этот мир извечно нов,

Назвали днём России день тот самый.

1998 год…

Памфлет на Вову Патрина…

Как хорошо, что я, не кстати,

Не рифмоплётик, не сектант,

Что можно выпить Бога ради,

И на троих разлить талант;

Забыть, что я и есть Мессия,

Что Ленин – Бог, а Сталин – Царь,

Высоцкий – брат мне, и Россия,

А твари нет… А что, есть тварь?

Одни вопросы, нет ответов?

Напрасно ставите акцент,-

В конце концов, в стране советов

Флюидный мент – всего лишь мент.

1998 год.

Из единиц закон системы…

Из единиц закон системы,-

Биологичное число

Несуществующей проблемы

Меж тем и этим пролегло.

Разгадки есть, загадок нету,

Всегда диктует тот, кто прав,

И каждый… верует в примету,

Себе её предначертав…

1998 год.

Ах, если б вы знали…

Ах, если б вы знали, как плачет несчастный,

От плача ужасно весь красный дурак,

То, может быть, как-то погодкой ненастной,

Вдоль дома бы вы моего безучастно,

Пускай безучастно, но всё ж не напрасно,

Немножечко страстно, но вряд ли опасно,

Походкой прекрасной прошлись просто так…

Ах, если б вы знали, как в сердце печальном

Кристальным рождается пристальный взгляд,

То, идучи мимо, и мимо тотально,

Вы взор обратили бы свой специально,

Глобально морально, невольно орально,-

Орально – от слова "орать" невербально,-

В окно мне буквально, случайно, как яд…

Ах, если б вы знали, что я в вас влюблённый,

Настолько влюблённый, что аж: "I love you…",-

То, может быть, вы бы зашли благосклонно

Под кров немудрёный, где ждёт окрылённый

Маньяк непреклонный, и вооружённый,

Две ночи бессонный, такой обозлённый,

Что всё очень просто,– так я вас убью…

1998 год…

В тишине игрушечной и зыбкой…

В тишине игрушечной и зыбкой

Шумных, многоликих городов

Золотою сказочною рыбкой

Ты вплыла в озёра моих снов.

Твой Земной покой я не нарушу

Адскою нездешнею мольбой:

Дьяволу я нЕ дал свою душу,

Спи, мой Ангел, крепко, Бог – с тобой…

Осень, 1998 год, зима 2001-2002 года…

P.S.: Изначально, переоткрыв для себя Джона Леннона, предпоследняя строка звучала так: "Дьяволу я продал свою душу", силой которой я подразумевал то, что никогда уже никого так, как люблю свою жену, Олю, не полюблю… Позже, когда наш сын был в чреве мамы Оли, я стал терзаться по поводу написанного и, переосмыслив его, исправил на противоположное… Так, наверное, хуже с художественной точки зрения, но зато правильней в сакральном смысле… "Amitus Plato, sed magis amica veritas",– что в переводе с латинского означает: "Платон мне друг, но истина дороже"…

Моё кредо…

Я – обыватель до мозга костей,

Нет здесь приувеличенья,

Так как фигуре печальной своей

Не придаю сверхзначенья.

Участь моя заключается в том,

Что сокровенные чувства

Так передать надо мне, чтоб потом

Жили они для искусства.

В этом задача, таков мой удел,-

Я им горжусь так привычно,

Что никакой архисверхбеспредел

Мне не мешается лично.

Нет, я такой же, как все, человек:

Кушаю я и болею,-

Но, пока длится недолгий мой век,

Выражу всё, что сумею.

Кредо моё, как у всякого,– бди,-

Я – как струна на гитаре…

Жаль, только трудно с ума не сойти

В этом Вселенском кошмаре.

1998 год.

Запоздалое признание в любви…

Капель. Февраль. Аллея парка.

А помню я, я был юнцом.

Светило Солнце, было жарко.

Мы по аллее шли с отцом.

Шуршала хвоя под ногами,

Валялись шишечки в пыли…

Под голубыми небесами

Мы, взявшись за руки, с ним шли.

Он говорил о бутерброде:

Откуда слово, почему,-

Я понимал его… и вроде

Сказал об этом вот ему.

А он в ответ мне улыбнулся,

И, точно как-то невзначай,

Ко мне мальчишески нагнулся,

Сказал: "А дома будет чай."

И мы, как будто по команде,

Помчались делать бутерброд…

С утра сказали, что в Уганде

Произошёл переворот.

1999 год.

Я всё могу, я знаю это…

Я всё могу, я знаю это,

Сознанием постичь,-

Мой разум больше, чем Поэта

Косноязыкий спич…

Толпе я кину безразлично

Созвездие острот…

Пускай живут они публично…

Я – гений… Баста… Вот…

1999 год.

Я не буду одиноким…

Я не буду одиноким

Ни за что и никогда,

Буду старцем светлооким

В свои лучшие года.

В чёрном драповом костюме,

Шляпа фетровая, трость,

Буду я являться в Думе,

Как всегда,– желанный гость.

Буду знать я всё, и сразу

То, что нужно, говорить,

И на всё, что видно глазу,

В сердце отклик находить.

А однажды, на рассвете,

Когда стает вешний лёд,

Все ко мне приедут дети,

И инфаркт придёт…

1999 год.

Комар и медведь…

Развалившись на диване,

Я себе воображу,

Будто я комар в стакане,

И на дне его сижу.

"Это дом мой, в нём просторно,

Сыро, тихо и тепло…",-

Думаю я не притворно:

"Как мне круто повезло!

Я один на дне стакана,

Это не причуды сна,

Значит, я достоин сана

Президента стакана!"

Вдруг какое-то движенье.

Думаю: "Электорат?

Выборы на продвиженье?"

Нет, не выборы – молчат.

Взяли, понесли на кухню.

Сомневаюсь: "Я же тут,

Вдруг как сверху жахнет-ухнет,

Да меня же не спасут!"

Нет сомнениям предела,

Мозг мой выжгли аж дотла,

Только двинулся несмело,

Тут вода то и пошла.

Это мишка косолапый

Пососать решил с медком

Свою жилистую лапу,

И сварил меня чайком…

Лишь остались экскременты,

Остальное вышло в пар…

Коли метишь в президенты,

Будь медведь, а не комар.

Осень 1999 года.

Песня капитана Немо…

Мы просто электроны

В межзоновом пути,-

Никто не застрахован

С дистанции сойти,

И вылететь навстречу

Рентгеновским лучам,

Как мотыльки на свечи,

Жизнь принося свечам.

Опять стреляют мимо,

Опять кричат: "Ура!",-

Судьба неуловима

На кончике пера.

Сверхпроводник не выдаст,

Электрик не продаст,

У золота не выкрасть

Тайн порошковых паст.

Шизофрения вышла,

Охота началась,

Врага пока не слышно,

Но крепость не сдалась.

Бегом на баррикады,

Огонь со всех сторон,

Кому мы будем рады,

Тот будет в нас влюблён.

А тот, на батарее,

Уже, как пахарь, пьян,

И вздернут был на рее

Усатый капитан…

Смятения напрасны,

И пропасти – ничто,

Мы просто с вами разные,

А имя мне – "Никто."

Осень, 1999 год.

Блокадное…

Краюха солёного хлеба,

Солёного лишь от того,

Что соль подарило нам Небо,-

Ты слёзы ронял на него…

Вчера, в час воздушной тревоги,

От взрывов оглох Ленинград,

А ты всё стоял у дороги:

Тебя покидал младший брат.

Его увозили в Ташкенты -

Туда, где не видно войны.

Проворно возились агенты,

Мальцам поправляя штаны.

А ты всё стоял у дороги,

Семью в дальний путь провожал

И, будто не слыша тревоги,

Куда-то, как все, побежал.

А Мишка остался в машине,

Детей погрузили туда.

"На нём был платок мамин, синий…",-

В сознаньи мелькнуло тогда.

И замер ты, и оглянулся:

Машина всё также стоит,

И Мишка тебе улыбнулся,

Как будто с плаката джигит.

А в небе уже грохотало,

Снаряды рвались тут и там;

Ты вспомнил, как мама сказала:

"Теперь ты, сынок, будешь сам…"

И в этом аду среди взрывов,

Как будто бы в сердце укол,

Подумалось: "Мишка – красивый.

Наверно, он в маму пошёл…"

И вновь тишина, ожиданье,

И вновь нарастающий гул,

И снова мелькнуло в сознаньи,

Смешно как-то так: "Караул!"

И взрыв, и в глазах потемнело:

Сознание ты потерял

И рухнул на снег белей мела

И, кажется, вечность лежал.

Очнулся уже на квартире,

Помог столь привычный озноб,

От страха зрачки стали шире:

На стуле стоял чей-то гроб.

Ты судорожно шевельнулся.

И вдруг… ты увидел у ног

Знакомое что-то, нагнулся

И взял в руки мамин платок.

Ты понял всё сразу, но плакать

Уже просто не было сил,

Ты впал в забытьё, снились маки,

Ты в маковом поле бродил.

Кого-то искал, утомился,

На алые маки прилёг,

Уснул… И как будто приснился

Тебе мамин синий платок.

Проснувшись, ты долго не верил

Случившемуся наяву,

Ты ждал, что откроются двери,

Куда-то тебя позовут…

И только сейчас тётя Соня

(Соседка, что ниже живёт)

Твой призрак сомнений прогонит,

Хлеб Мишкин и твой принесёт…

Краюха солёного хлеба,

Солёного лишь оттого,

Что соль подарило нам Небо,-

Ты слёзы ронял на него.

1999 год.

Подражание С. В. Михалкову…

Я не знаю, что мне делать,

Я не знаю, как мне быть:

"То ли чёрный, то ли белый

К брюкам мне карман пришить?

Чёрный – это по мужскому,

Белый – тоже хорошо…",-

Думал я, ходил по дому,

А меж тем и год прошёл.

И, чтоб вовсе не рехнуться,

У жены я взял совет,

А она: "Пора очнуться,

Брюк то не было и нет!"

И решил я: "Точно – синий!",-

Вмиг дилемму разрешил,-

Я сходил до магазина,

И карман… к трусам пришил.

~1999 год.

Моя блатная стилизация…

Влетел я в этот мир отнюдь не бедный -

Так, что работать незачем и лень…

Ну, а сегодня день, друзья, последний -

Последний мой по жизни вольный день…

Сегодня будем пить и веселиться,

Как не гуляли раньше никогда…

А может быть мне взять да застрелиться?-

Нет, лучше за решётку навсегда…

Пускай меня Судьба моя не любит,

Но выбор сделан, отступать нельзя:

Я знал всегда, что честь меня погубит,

И завтра на этапе буду я…

Нас было трое, мы пошли на дело,

Витёк шалаву в деле замочил -

Так, что она и пискнуть не успела,

И я не знал, что там моргало был…

С утра ко мне впорхнула опергруппа,

А Витя свою пушку мне отдал,

При этом он сказал довольно скупо,

Чтоб Walther я немного придержал…

Маслята отыскали очень быстро,

А пальчики то там были мои:

С браслетами меня, ну, как министра,

В момент к их главному доставилИ…

Сижу я в кресле и глазам не верю:

Их главный – бывший одноклассник мой…

И он мне говорит: "Я всё проверю,

Я думаю, что Walther тот не твой…"…

А я ему в ответ лишь рассмеялся:

Что делать, раз я слово Вите дал?-

Я в тот момент ничуть не растерялся,

А просто на себя мокруху взял…

Назавтра мне ни меньше и ни больше:

Пожизненно за всё, что я сказал…

Ну, а теперь гулять будем подольше,

Покуда зеком я ещё не стал…

~2000 год…

Сизый дым я выдыхаю…

Сизый дым я выдыхаю,

Сигарету я курю,

И смотрю, и не мигаю

На вечернюю зарю.

В алой дымке солнце тает,

Унося за край Земли

То, чего мне не хватает

От него вдали…

2000 год.

К сожаленью…

К сожаленью, мне знакома

Расслабляющая лень:

Целый день сидел я дома,

Как разбитый старый пень.

Это всё – моя простуда,

Древнерусская хандра:

Ожидать, что будет чудо,

Там, где жить давно пора.

2000 год.

Посреди чернеющей равнины…

Посреди чернеющей равнины

Выписал сентябрьский мороз

Ранние осенние картины -

Золотые проседи берёз…

Словно свечки, тают на рассвете,

На закате тлеют, как угли,

Эти нестареющие дети

Щедрой на художества Земли…

2000 год.

Кружился мартовский снежок…

Кружился мартовский снежок,

И во дворе играли дети,

И дядя Ваня мусор жёг,

И день был радостен и светел.

И в серебре лучей весны,

Казалось, не было печали,

И на отшибе две сосны

Вечно-зелёные молчали.

~2000 год.

Я побреюсь…

Я побреюсь, я побреюсь, я побреюсь

Для чего-то там, быть может, ввечеру…

Я надеюсь, я надеюсь, я надеюсь,

Что назавтра я, конечно, не помру…

Я скончаюсь, я скончаюсь, я скончаюсь

Лишь тогда, когда успею сделать всё…

Не прощаюсь, не прощаюсь, не прощаюсь,-

Говорю Вам: "До свидания!" ещё…

Ах, успеть бы, ах, успеть бы, ах, успеть бы

Спеть последнюю мелодию свою…

Не уметь бы, не уметь бы, не уметь бы

Слышать песни, прозвучавшие в Раю…

Но я слышу, но я слышу, но я слышу…

И ЛЮБОВЬ ко мне является во снах…

Что я вижу, что я вижу, что я вижу?..

Ту же злобу, ту же месть и тот же страх…

И не деться, и не деться, и не деться

Никуда от этих грязных передряг…

Будь же детство, будь же детство, будь же детство -

Наш спасительный предсмертный верный шаг…

2000 год.

Оправдание необходимого зла…

Моцарту завидую, представь себе, мой друг:

Был Сальери недругом прекрасным,

Взял и сделал Моцарту искусственный каюк

Злодеянием своим ужасным.

Жалко всем нам Моцарта: хороший был чувак,

Ненависть питаем мы к Сальери,-

Ну, а что вы скажете, коль было б всё не так,

А вот так, как в этой вот премьере.

Предположим, Моцарт бы дожил бы лет до ста,

Всё бы сочинял в своёй манере…

Он бы был не гений,– эта истина проста,

Потому-что где тогда Сальери.

Там, где гениальность, всё сплетается в клубок:

И добро, и зло тогда едины,-

Даже Пушкин был бы не святой, а дурачок,

Если б избежал своей кончины.

Если бы Есенин, Маяковский или Блок,

Или остальные иже с ними,

Чуть засомневавшись, пропустили бы свой срок,-

Мы бы с вами были бы другими.

Не было бы зла бы, мы не знали бы добра,

Были бы ошибки в партитуре,

И под наше дружное вчерашнее ура

Ленин запретил бы всех в натуре.

Так что слава Богу, что Сальери всё же был,-

Режиссёр доволен в полной мере…

Нам же неизвестно,– что бы Моцарт натворил,

Если б не убил его Сальери.

2000 год.

Стихи, как дети…

Стихи, как дети, вырастают,

Как дети, на ноги встают,

Потом учиться начинают:

Сад детский, школа, институт…

Стихи живут… И понемногу

Ты тоже учишься у них…

Таков закон… И слава Богу,

Что появился новый стих…

~2000 год…

Дождь с утра, и Солнца нету…

Дождь с утра, и Солнца нету,-

Пасмурный денёк;

И скучаешь ты по лету

Грустен, одинок…

Стынет чай в твоём стакане,

И на дне его лежит

Этот вот, что в Лету канет,

Недовыстраданный хит…

2000 год.

Памяти В. С. Высоцкого…

На обрывке бульварной газеты

Я прочёл заклинаньем двух слов

Песен тех, что тобой были спеты,

Ах, Володенька: "Ты – Богослов…"

                Эпиграф.

Пусть все ангелы в раю

Помолчат,-

Ты поёшь нам песнь свою,

Как набат:

По усопшим и живым

Слышен стон

Хриплым голосом твоим

Вне времён.

Ты – такой же, как и мы,

Человек,

Словно вышел из тюрьмы

Целый век,

Осознавши недосуг,-

Кто ты есть,

Заклиная, словно друг,

Нашу честь.

Ты и был, и есть всегда

Сын Отца,

И горит твоя Звезда

В Небесах.

Приходи же поскорей

В гости к нам:

Песни пой и водку пей

На "Ура!"

Примерно 1999-2000 года.

Любимому учителю…

В настоящее время на вооружении Армии РФ

состоит карманный радиационный дозиметр,

разработанный и сконструированный в 1956 году

Жаравиным Анатолием Ивановичем…

Эпиграф.

Этот странный мужичок,

Лишь на первый взгляд,– тихоня;

Он такое превозмог

В коммунизменном загоне:

Что приснись оно врагу,

Выражаясь фигурально,-

Враг согнулся бы в дугу,

Враг загнулся б моментально…

А Жаравин, как всегда:

Ласков, вежлив, пунктуален…

Жаль вот, курит иногда…

Но устойчив и морален…

Осень, 2001 год…

Павшей смертью храбрых в Чечне роте ОМОНа…

Беспощадное танго

Цвета алой Звезды:

Два червлёных мустанга -

На краю у беды.

Трагедийная нота,

Обезумевший взгляд:

Здесь легла наша рота -

Сорок девять ребят.

2001 год…

Гимн метролога…

"Ноль,– запятая,– девять-девять-семь…",-

Отныне, друг, запомни насовсем;

"Ноль,– запятая,– девять-девять-семь…",-

Как Божий день должно быть ясно всем.

Метрологи, сплотим свои ряды,-

Принёс нам в дар Фурье свои труды;

Нам Джоуль написал квадрат кривой,-

Теперь он просто датчик тепловой;

А тот, который, как его там, был,-

И есть и будет наш надёжный тыл…

Мы знаем, мы проверим, мы учтём

Бесценных знаний данный нам объём,

И вступим в новый век не абы как,

А так, чтоб был доволен сам Дирак.

А с ним Эйнштейн, Ферми и даже Фик,-

От наших знаний встали бы в тупик…

Пусть необъятное не нам объять,-

Мы всё, что сможем, выучим на "пять";

Профессор подытожит наш урок…

Крепись, мой друг, таков студента рок…

P.S: Трещит по швам нетленная Юдоль…

P.S.S: Но бдит "Неразрушающий контроль"…

2001, 2013 года.

Моя дорогая…

Моя дорогая -

Тихий нежный свет,

Ты – одна такая,

Таких больше нет.

Словно мне приснилась

В дымке прошлых лет

Твоя Божья милость -

Этот белый свет.

Ты – моя отрада,

Ты – моя печаль,

Ничего не надо,

Ничего не жаль.

Только было б Солнце

Завтрашнего дня,

И в своём оконце

Ты ждала меня.

Я вернусь, родная,

Через сотни лет,

Ты – одна такая,

Таких больше нет.

Я вернусь, я знаю,

Через сотни лет,

Ты – одна такая,

Таких больше нет.

2001 год.

Чем занимается Захаров…

– Чем занимается Захаров?

– Магнитный ищет коммунизм:

Вот два числа, он скажет: "Пара!",-

Потом поставит пару клизм…

– Кому?

– Кому? – Кому попало!

Ему б науку доказать

О том, что много – это мало,

А мало – много, так сказать…

2002 год…

Вокруг меня нет ничего…

“А сыны царства извержены будут во тьму внешнюю…”

Матф. 8:12

Вокруг меня нет ничего,

Лишь тьма, окутанная ложью;

Но свет внутри, и свет Его,