Читать книгу: «Возвращение игвы. Как загнать джинна в бутылку», страница 2

Глава 3. Призрак замка

Дон Алонсо барон ди Сааведра открыл глаза. Острый камень жестко упирался ему в бок. Ложе среди прибрежных скал в хаосе камней – не лучшая постель для сна. Солнце вот-вот коснется горизонта и скроется в море. День закончился. Пора собираться для новой вылазки в подземелье герцогского замка. Может быть, в этот раз повезет?

Барон встал, потянулся, разминая затекшее тело, легонько тронул носком высокого ботфорта лежавшего на подстилке своего второго помощника, известного среди пиратской братии под кличкой Кривой Джо из-за шрама, наискось пересекавшего лоб, бровь левого глаза и частично щеку.

– Вставай, Джо! Пора.

– Да, капитан, – сонно откликнулся Кривой Джо и, кряхтя, сел на подстилке, почесывая бока.

– Сегодня надо будет пробраться в восточные коридоры подвалов, те, что под башней. А пока давай-ка подкрепимся.

Кривой Джо достал спрятанную в дальнем углу грота дорожную сумку, извлек из нее лепешки, кусок солонины и две фляжки – одну с ромом, вторую с питьевой водой.

Пока Джо готовил нехитрый ужин, барон спустился меж камней к морю, быстро разделся и нырнул с камня. Вода освежила, прогнала из тела вялость. Взбодренный, дон Алонсо вылез из воды на камни, оделся и вернулся к их маленькому бивуаку.

– Капитан, ужин готов, – Кривой Джо жестом пригласил своего капитана к скромной походной трапезе. Тот опустился, выпил сначала воды, потом принялся за лепешку с солониной, запивая их глотками рома.

Кривой Джо называл дона Алонсо капитаном по простой причине: дон Алонсо действительно был капитаном двухмачтового брига «Черный альбатрос», хорошо известного в южных морях дерзостью и стремительностью налетов под «веселым роджером» на грот-мачте на торговые суда и прибрежные фактории.

Вот уже больше десяти лет, как барон связал свою судьбу с морем, с жестокой долей и рисковой жизнью вольного пирата. Хотя, надо сказать, эту судьбу выбрал не он сам. Скорее, судьба выбрала его.

Одиннадцать лет назад, когда герцогиня Эльза сбежала из Ларны после прилета дракона и несостоявшейся свадьбы с принцем Эдвином, всех узников, томившихся в подземных казематах ее замка, выпустили на свободу. Тогда по всей Ларне была радостная кутерьма, неразбериха, о доне Алонсо никто даже и не вспомнил – всем было не до него. Впрочем, никто и не знал, куда исчез опальный фаворит герцогини – она держала это в тайне.

Как только угрюмый тюремщик, выполняя приказ новой власти, открыл дверь его камеры, дон Алонсо, не мешкая, выбрался из подземелья незамеченным и счел благоразумным скрыться и от новой власти, и от людей герцогини (они-то никуда не делись – в этом барон был уверен).

Однако для этого ему пришлось решить непростую задачку. Освобождение для него было совершенно неожиданным сюрпризом. Хотя и приятным, но непонятным. Как? Почему? Тюремщик, лязгая связкой ключей, открывая его камеру, только буркнул что-то невразумительное:

– Свободен. На выход. Направо и вверх по лестнице.

Смятение и буря мыслей в голове. Что делать? Если вот так просто выйти, то что ждет его там наверху, на свободе? Его, человека, близкого герцогине? Ее фаворита, за которым числится не одно темное дело. Или постараться исчезнуть? До того, пока ситуация не прояснится. Если исчезнуть, то как? Как незаметно исчезнуть из этого тюремного каземата?

Возбужденный ум дона Алонсо быстро нашел решение.

Тюремщик, выпустивший его из камеры, думал, что узник, вдруг обретший свободу, преисполнится благодарности судьбе, пославшей избавление из застенка, и помчится быстрее вон из этого жуткого места. Но этот узник повел себя очень странно.

Как только кандалы, звякнув, упали к его ногам, дон Алонсо резко схватил тюремщика за горло, прижал к стене, одновременно выхватив кинжал, висевший у того в ножнах на поясе.

– Тихо, дядя, – почти ласковым голосом сказал барон, глядя тюремщику прямо в глаза и приставив острие кинжала к горлу там, где оно переходит в мягкое под нижней челюстью. Барон видел, как глаза тюремщика побелели от страха.

– Покажи-ка мне, дядя, тот тайный нижний ход, по которому мертвецов выносят отсюда. Ты же мне покажешь? Ты же не хочешь, чтобы я проткнул тебе череп насквозь? – дон Алонсо чуть надавил кинжалом вверх. Струйка крови потекла по лезвию…

– Да, господин, – дрожа от страха, смог промямлить тюремщик.

– Веди! – приказал барон.

Тайный ход из подземелья замка, полого спускаясь в толще скалы, вывел в грот, невидимый с моря, поскольку был скрыт в нагромождении больших обломков скал. Выход из этого прохода был тоже хитро устроен так, что массивная каменная дверь снаружи совершенно сливалась со стеной грота, и линия стыка двери и стены ловко дополняла рисунок естественных трещин в скальной поверхности грота. Открыть дверь снаружи мог только посвященный, нажав с немалыми усилиями на массивный выступ чуть в стороне от двери.

Выведав все это у тюремщика, дон Алонсо закрыл потайную дверь, потом открыл ее для проверки, нажав на нужный скальный выступ, и снова закрыл. В раздумье посмотрел на тюремщика.

Тюремщик упал на колени перед бароном:

– Не губи, господин! Не убивай, молю!

Дон Алонсо колебался недолго.

– Как тебя зовут?

– Базилио, мой господин.

– Слушай меня внимательно, Базилио. Жизнь твоя мне не нужна. Пока. – Последнее слово барона прозвучало зловеще. – Перестань дрожать! Расскажи мне лучше, что такое произошло там наверху? Почему меня выпустили?

Базилио сглотнул:

– По приказу короля Эдгара выпустили всех узников герцогини из замковой тюрьмы, в том числе и вас, господин барон.

– Ты знаешь, кто я? Впрочем, это естественно… Но король Эдгар. При чем здесь он?

– За то время, что вы провели в камере, дон Алонсо, многое произошло.

– Рассказывай!

Базилио кратко рассказал барону о последних событиях, о которых знали все, кроме заключенных тюрьмы.

– Вот как все повернулось! Неожиданно… – дон Алонсо задумался.

После недолгого молчания:

– Все, что ни делается, все к лучшему… Скажи, Базилио, кто еще, кроме тебя, знает об этом ходе?

– Ну… Сама герцогиня Эльза, Фердинанд, еще главный тюремщик, господин Горио и я.

– Горио, конечно, тоже сбежал?

– Да, господин барон.

– Я оставлю тебе жизнь, Базилио. За это ты сделаешь следующее. Не надо никому говорить про меня. Не надо никому говорить об этом тайном ходе. Если вдруг кто-то все же будет спрашивать обо мне, скажешь, что я, как и все освобожденные узники, в той суматохе поднялся из тюрьмы наверх. Там все разбежались, и ты больше ничего обо мне не слышал.

Базилио на коленях целовал руки дона Алонсо:

– Спасибо, господин барон, спасибо! Век не забуду. Век буду ваш!

– Молчи и слушай, – барон брезгливо отнял свои руки, – через какое-то время тебя найдет мой человек. Не дай тебе бог вести себя неправильно… А если все сделаешь, как я сказал, не пожалеешь. Будешь выполнять кое-какие его мелкие поручения. Ты меня понял?

– Да, господин.

– А теперь пошел вон.

То время, что дон Алонсо провел в качестве узника герцогини, не сломили его дух. Наоборот – укрепили его. Даже истязания Мясника Краузе только закалили дона Алонсо и способствовали появлению человека, который ненавидел герцогиню так же сильно, как еще совсем недавно преклонялся перед ней.

Но от также решил для себя, что показывать герцогине это не стоит, и тогда он разыграл перед герцогиней хороший спектакль.

Бедный, бедный дон Алонсо, когда-то блестящий аристократ ее двора, морской офицер, авантюрист и бонвиван, и вот… Тогда, почти двенадцать лет назад, перед ней в башне стоял сломленный, безвольный человечек. Как быстро пытки и боль способны содрать тонкую кожицу человеческого достоинства и самообладания! («Слава богу, кости остались целы» – благодарил создателя дон Алонсо.) Мясник Краузе истязал только плоть – этого оказалось вполне достаточно, чтобы его жертва сломалась. Алонсо выложил все, что от него хотели. Он даже и не упирался – не было смысла. И лишь разыгрывал из себя сломленного духом, потерявшего человеческий облик и разум несчастного. На самом же деле он только укреплялся в ненависти к герцогине, к той, которую он когда-то боготворил и которая предала его. И клялся отомстить, когда настанет его час.

Так что здесь, в гроте, на пороге свободы стоял прежний дон Алонсо барон ди Сааведра. Нет, не прежний, а еще более сильный духом. И наполненный ненавистью.

Дальше он действовал решительно. Досконально зная морские течения у входа в бухту Ларны, он вплавь, влекомый в нужном ему направлении прибрежным течением, добрался до выхода из бухты. Там взобрался на проплывавшую мимо рыбацкую лодку, выходившую под парусом из порта. Ему не составило труда подчинить себе двух рыбаков, хозяина лодки, старого рыбака, и его сына, и с вечерним бризом лодка резво пошла на юг. В Арзинию. Подальше от проклятой Ларны.

Порт-Ардус на юге Арзинии пользовался дурной славой – нелегальная торговля, разбойничьи притоны, пиратские сходки, продажная местная администрация, платившая большую дань королю Дорну из жирных доходов с контрабанды и с доли пиратской добычи, за что карабинеры не трогали этот забытый богом угол Арзийского королевства.

Авантюрная натура дона Алонсо привела его именно сюда, где никто не спрашивал документов, а авторитет быстро зарабатывался умением хорошо орудовать кулаками, клинком и внушительным дулом пистоля, приставленного ко лбу сомневающегося. Здесь барон быстро сколотил команду головорезов, захватил двадцатипушечный корабль, темной ночкой перерезав верхушку команды – капитана, двух его помощников и боцмана. Поднял свой пиратский флаг – и под всеми парусами ушел в неизвестном направлении.

Годы пролетели, как чайки, и унеслись вдаль, подернулись дымкой, как острова на далеком горизонте. Герцогиня исчезла. Те слухи, что доносились до дона Алонсо, были похожи на сказки старых магов. Но факт оставался фактом – герцогини больше нет в этом мире. Ему больше нет нужды думать об отмщении. Он свободен!

Начались славные годы пиратской вольницы у берегов дальних колоний. Были и смелые победы, и жестокие поражения. Капитан Алонсо и горел, и тонул. Были и сундуки с сокровищами. Были и целые состояния, спущенные в казино и борделях до последнего дублона…

Но те славные деньки дона Алонсо остались в прошлом. Сейчас его одряхлевшая посудина – двухмачтовый бриг с прежним гордым названием «Черный альбатрос» (так капитан Алонсо называл каждый свой корабль) – трещал по швам, оброс ракушками и водорослями, отяжелел и требовал основательного ремонта. Даже тихоходное торговое суденышко легко убегало от него. Добычу в последнее время приносили лишь набеги на мелкие прибрежные фактории. Быстрые фрегаты Арзийского флота объявили за ним настоящую охоту. Команда ропщет от безденежья. Еще немного, и взбунтовавшаяся команда легко может повесить на рее своего капитана. Спасти положение дел могло только чудо.

И дон Алонсо вспомнил!

Давным-давно (в другой жизни!) герцогиня Эльза шепнула своему фавориту в приступе нежной откровенности после жарких объятий, что у нее в замке есть тайная сокровищница, о которой никто не знает, и не узнает никогда! А дон Алонсо хорошо себе представлял, как богата была герцогиня. Сказочно! И он также понимал, что, в спешке сбежав из Ларны, герцогиня никак не могла прихватить свои сокровища. А это значит… Это значит – они по-прежнему там. В замке.

Нужен пустяк – пробраться в замок и найти эту комнату с сокровищами.

– Вы все будете богаты! – страстным голосом обращался капитан Алонсо к своей команде. – Я знаю, где взять несметные сокровища! Каждый из вас будет осыпан золотыми дублонами, жемчугом, бриллиантами! Вы со мной?

– Да! – взревела команда «Черного альбатроса», по правде сказать, представлявшая собой довольно жалкое зрелище.

Но ему и не нужен был мощный корабль с бравой командой в пять сотен молодцов. Он не собирался брать штурмом Ларну. Наоборот, ему только нужно тихо и скрытно пробраться в замок. И он знает, как это сделать!

«Черный альбатрос» взял курс на Ларну.

Посланные на берег разведчики донесли: заброшенный и много лет пустовавший замок ожил. В замке снова жизнь – он стал резиденцией принца и принцессы Илирийских. Полным ходом идут ремонтные и восстановительные работы.

«Как некстати! – досадовал капитан Алонсо. – Столько лет замок стоял пустым, и можно было спокойно его весь обшарить! Теперь дело осложняется…»

И была еще одна причина, почему дона Алонсо беспокоили эти ремонтные работы – не ровен час, тайник герцогини обнаружат. Надо спешить.

Туманной безлунной ночью капитана Алонсо и его помощника Кривого Джо высадили на шлюпке в указанном им месте среди нагромождения камней в полумиле южнее скалы, над которой возвышался герцогский замок. Здесь капитан отпустил шлюпку.

Грот он нашел без труда. Испытав некоторое волнение, нажал на памятный выступ скалы. Ничего. Ну еще бы – больше десятка лет механизм бездействовал. Еще раз, уже сильнее. Опять ничего!

«Спокойно, Алонсо, спокойно… Это же естественно – столько лет!»

Теперь он навалился со всей силой… Легкая подвижка. Уф-ф-ф… Дверь открылась.

…Предыдущие ночи они, как два привидения, ходили по замку в поисках тайника. Днями отсыпались и отлеживались в гроте со всеми предосторожностями – не дай бог, заметит кто-то с моря, со скал. Обследовали все верхние этажи дворца, башни, стены, постепенно составляя план здания, его комнат и переходов, определяя наиболее вероятные места нахождения тайной сокровищницы. Увы, пока все тщетно.

Закончили с ужином. Солнце утонуло в море. Вечерняя заря догорела. Высыпали звезды.

– Пора, – барон поднялся и пошел к потайному ходу в замок. Кривой Джо – за ним.

«Так… Наугад, вслепую, или методично, квадрат за квадратом… Нет, так не пойдет. Надо что-то придумать более эффективное».

Сегодня дон Алонсо решил спуститься ниже и обследовать первый подземный уровень в той части замка, которую занимала в свое время герцогиня – в западном крыле, над которым возвышалась башня с рабочим кабинетом герцогини.

«Рассуждая логически, нужно предположить, что тайная комната с сокровищами должна, с одной стороны, быть недалеко от той части замка, где расположены комнаты герцогини. А с другой стороны… она должна быть расположена так, чтобы было удобно сокровища заносить, а в случае тревоги выносить. И желательно не у всех на глазах. А это значит… Точно! Какой же я был осел!»

Дон Алонсо и Кривой Джо осторожно шли по анфиладе залов, направляясь к дверям, ведущим в подземелье, и их длинные тени от редких ночных фонарей бежали по стене. В этот момент в боковом коридоре мелькнули две маленькие тени и бесшумно растворились.

– Что это было, Джо? Какие-то карлики?

– Не знаю.

– Давай закончим на сегодня. Вдруг нас эти карлики заметили и сейчас сюда нагрянет ночная стража. Нам этот шум ни к чему. А завтра… У меня появилась отличная идея.

– Элис, – чуть отдышавшись, срывающимся шепотом сказал Тони. – Ты видела? Их там было два! Два привидения!

– Ой, Тони, я боюсь! Они такие большие и страшные!

Тони и Элис от страха не заметили, как уже домчались до жилого крыла замка.

– Не бойся, Элис! Я же с тобой. Хотя, признаться, я тоже слегка струхнул. – Тони виновато потупил глаза. – Зато мы теперь точно знаем, что в замке есть привидения. И знаем, где их можно встретить. Завтра ночью мы их там и подкараулим.

– Ой, Тони, а зачем?

– Ну… Об этом я еще не подумал.

Глава 4. В монастыре

Хранилище артефактов в монастыре Всех Скорбей располагалось в подвальном помещении монастырской библиотеки. За несколько веков здесь скопилось множество интересных предметов, и все они так или иначе были связаны с чем-то таинственным, с каким-то загадочным событием, с волшебством, магией. А все таинственное не любит яркого света. Вот почему хранилище, в отличие от светлой, с широкими окнами библиотеки, располагалось внизу, в подземелье, в сводчатом помещении без единого окна, куда вела узкая каменная лестница.

Здесь были и разного рода старинные документы, свидетельствующие о деяниях магов, и фолианты, содержащие мудрость известных волшебников, описания чудесных опытов алхимиков, теории и таинственные формулы ученых прошлого, занимавшихся магией как наукой. Хранились здесь и записки известных исследователей-натуралистов и охотников на драконов. Были и магические артефакты, и просто предметы, так или иначе связанные с жизнью и деятельностью колдунов, магов и волшебников всех мастей.

Увы, сейчас магические артефакты имели больше историческую ценность – их магические свойства исчезли вместе с уходом магии из мира людей.

Волшебные палочки, когда-то бывшие предметом гордости всех магов, изготовивших их, и предметом вожделения не-магов, сейчас были годны разве что быть указкой строгого учителя.

Плащ-невидимка уже не годился даже для защиты от дождя – ткань утеряла способность не только формировать для смотрящего на него тот вид, который был позади человека, носящего плащ, и заслонявшийся им, но даже и просто отталкивать воду.

Зуб дракона, чешуя с его брюха, засохший кокон…

Много, много чего еще хранилось на стендах и в витринах хранилища…

Один из последних и самых ценных экспонатов – индикатор магического поля. Он был выставлен на самом почетном месте – на серебряном подносе под настенным гербом Ордена Скорбящих сестер.

Именно здесь, в этом хранилище некоторое время назад вдруг стали появляться неизвестно откуда мелкие твари, которые нарушили благочинное и спокойное течение жизни монастыря.

Эта мерзкая, мелкая, злобная нечисть поначалу вызвала просто панику среди обитателей монастыря. Ну а что вы хотели, если даже простая мышка заставляет обычную монахиню с визгом забираться на стул или опрометью удирать из комнаты. А эти твари были и с мышку, и с крысу, а то и с крупную кошку. Вот только желания погладить они не вызывали, и почтенные монахини и молодые послушницы с визгом и с глазами, выпученными от испуга, бегали в панике по ночным коридорам монастыря, спасаясь от этой мерзости.

Однако сестры-монахини и послушницы довольно быстро нашли на них управу. Собственно, ничего и не нужно было делать. Просто надо выждать некоторое время, от нескольких секунд до минут, не подпускать эту тварь к себе (для этого достаточно было обычной метлы), и она сама лопалась с противным хлопком, рассыпаясь мелкой пылью. После этого оставалось этой же метлой собрать оставшуюся пыль и привести помещение в порядок.

По распоряжению матери-настоятельницы теперь в хранилище постоянно находились две дежурные монахини или послушницы с метлами в руках. В таком виде они очень напоминали ведьм, собравшихся полетать на своих метлах. Потому-то эти дежурства в хранилище святые сестры не без юмора назвали «ведьмачьим дозором».

Этой ночью в «ведьмачий дозор» заступили сестра Доротея, дородная монашка лет сорока, неоднократно уже дежурившая в хранилище, и молодая послушница сестра Керри. Это было ее первое дежурство.

Сестра Доротея деловито подлила масла в светильники, подкрутила фитили. Сестра Керри ходила по хранилищу, с любопытством разглядывая экспонаты, – раньше она была здесь только один раз с ознакомительной экскурсией, которая традиционно устраивалась для новых послушниц.

– Сестра Доротея, а как появляются эти существа? Из какого места?

– Да вот прямо здесь, в центре, перед тем стендом, где серебряный поднос. Видишь?

– И что? Вот так, прямо из воздуха?

– Ну да, так вот прямо из воздуха. Обычно сначала раздается какой-то треск, искры такие… И шлепаются на пол. Да сама скоро увидишь.

– Ой, что-то мне боязно как-то…

– Не трусь, Керри. Просто не подпускай их к себе. И к выходу не подпускай, чтобы не разбегались. Метлой их тычь прямо в морду.

– А они каждую ночь появляются?

– Да нет. Не каждую. Редко. Особенно сначала, когда это только началось. Потом чаще. Было время – каждую ночь, да помногу. Сейчас, слава спасительнице, опять реже стали. Так что, это уж как повезет…

Так они неспешно переговаривались между собой, сидя на высоких стульях, на которые в случае чего можно было вскочить и отмахиваться метлой от «гостей». Сестра Доротея делилась своим опытом с юной послушницей, рассказывала разные случаи. Постепенно разговоры затихли.

Они уже начали дремать, когда…

Воздух в пространстве между святыми сестрами и стендом с серебряным подносом, на котором лежал индикатор, задрожал. По помещению разнесся запах серы. Послышался громкий треск, как будто разрывалась какая-то ткань.

Дрема с сестры Доротеи и сестры Керри тут же слетела. Они вскочили на свои стулья с метлами наперевес. Со стороны они представляли собой довольно комичное зрелище, но им было не до смеха.

В треске электрических разрядов на пол прямо из дрожащего воздуха вывалились…

Нет, это были не мелкие противные твари. Это были люди. Два обычных человека. Один – старик в длинной просторной черной мантии. Второй – молодой парень в одеждах моряка. Оба упали на пол и некоторое время лежали, приходя в себя.

Первым поднялся молодой парень. Это был высокий, спортивного вида и приятной наружности брюнет. Распрямился, с удивлением осматриваясь. Заметил лежащего рядом старика, нагнулся к нему, помогая подняться.

– Вы в порядке? – участливо спросил старика парень.

– Да, спасибо. Все хорошо.

Старик осмотрелся по сторонам:

– Похоже, юноша, эти две гостеприимные дамы нас держат на мушке.

Сестра Доротея и сестра Керри выставили свои метлы, направив их, как мушкеты, помелом в сторону неожиданно взявшихся неизвестно откуда пришельцев. Вид у сестер-монашек был грозным и испуганным, нелепым и смешным одновременно.

– Стойте на месте и не двигайтесь! – слегка дрожащим голосом, который старался быть решительным, сказала Доротея. – Кто вы такие? И откуда вы здесь взялись?

– Сестра, – старик почтительно поклонился, – извините нас за столь внезапное появление. Я доктор Аурениус Ло, естествоиспытатель из Ларны, как я себя называю. А это… – старик обернулся к молодому человеку, приглашая его представиться.

– Я – Антонио Каретха, простой моряк, ныряльщик, охотник за жемчужинами и кораллами.

– Это неправда! – сестра Керри крепко сжимала метлу, будто та придавала ей силу. – Доктор Ло жил почти двести лет назад. Он был великим магом. Нам вчера мать Ингрид рассказывала.

– Понятно… – грозно ответила сестра Доротея. – Вызывай сестер-охранниц. Сейчас мы их, миленьких, отведем куда следует. Ишь, самозванцы!

Сестра Керри спрыгнула со своего стула, подбежала ко входу и стала дергать что есть силы за свисающий там шнур с крупной кистью на конце. Где-то в глубине монастырских коридоров послышался тревожный звон колокольчика.

– Однако какие здесь строгие порядки, – сказал старик, когда их запихнули в тесную келью с узким зарешеченным окошком под самым потолком. – Судя по всему, мы в каком-то женском монастыре.

– Да, похоже на то… И монашки здесь бдительные, – Антонио осматривал их новое пристанище, – и стены крепкие – настоящая крепость. Что-то мне подсказывает, что это монастырь Всех Скорбей. Корда здесь бывал и рассказывал о нем.

– Никогда не слышал о таком монастыре. А кто такой Корда?

– Это один из моих… – запнулся Антонио, – друзей. Бывших друзей. Впрочем, это не важно.

По сторонам кельи стояли две узкие деревянные кровати. Старик сел на ближнюю к нему. Провел ладонью по пустой столешнице небольшого стола, стоящего между кроватями.

– Что ж, давайте еще раз знакомиться, – старик доброжелательно улыбнулся, – доктор Аурениус Ло. Можно просто – доктор Ло. Так короче.

– Антонио Каретха. Можно просто – Антонио, – в тон ему ответил Антонио.

Старик внимательно посмотрел на него:

– Что скажете, Антонио? Согласитесь, обстоятельства нашего появления здесь довольно необычны.

– Не знаю, как вы, а я рад, что я здесь, – и Антонио замялся: – Там, где я был… никому бы не желал туда попасть.

– Я тоже прибыл из очень неприятного местечка. А то, как мы очутились здесь, наводит на мысль, что мы прибыли из одного места.

– Да, видимо. Из того места, которое я бы назвал адом.

– Образно сказано. Но вы правы – ад, где живут драконы и вся прочая нечисть.

– Они зовут себя игвами.

В это время дверь в келью открылась. Вошла серьезного вида монахиня:

– Сейчас вам принесут еды, и вы сможете отдохнуть, поспать.

– Но перед этим, – она обратилась прямо к старику, – я попрошу вас сделать следующее.

Она дала знак, и молодая послушница внесла в комнату и поставила на стол чернильницу, рядом положила лист бумаги и перо.

– Напишите на бумаге следующую фазу: «Начала практической магии». И добавьте свое имя и подпись.

Старик хмыкнул, но без возражений взял перо, обмакнул его в чернильницу и написал эту фразу.

Послушница забрала все со стола и ушла. Монахиня тоже пошла к выходу из кельи:

– Отдыхайте. Утром вас ждет аудиенция у святой матери Ингрид.

Она ушла. Другие монашки принесли в келью немного еды, воды, и их оставили в покое.

Но доктор Ло и Антонио уснули не сразу – в беседе засиделись до рассвета. Расспрашивая друг друга, делясь друг с другом информацией, они обнаружили удивительные и необъяснимые вещи, терялись в догадках и предположениях.

Наутро, после легкого монастырского завтрака их провели к настоятельнице монастыря – святой матери Ингрид. Она приняла их в боковом приделе монастырской церкви, где было что-то вроде комнаты для приема посетителей.

Доктор Ло и Антонио почтительно преклонили колени и склонили головы.

Маленькая сухонькая старушка в простом монашеском одеянии поднялась к ним навстречу. Предложила сесть. Молча рассматривала их, в особенности старика.

– Доктор Аурениус Ло, для двухсотлетнего старца вы выглядите довольно молодо, – в глазах матери Ингрид можно было увидеть веселые искорки.

– Вы говорите загадками, святая мать, – доктор Ло вопросительно смотрел на сидящую перед ним мать-настоятельницу.

– Доктор Ло, да, много загадочного и необъяснимого. Вот, например, я знаю, что вы действительно доктор Ло, но это не только не вносит ясность, а даже наоборот. Ведь вас здесь просто не может быть.

– Это почему же, позвольте спросить?

– Вы знаете, какой сейчас год? Вы знаете, что до того, как случился тот переход, вы жили… больше двухсот лет назад?

– Но ведь… – на лице доктора Ло отразились удивление и тревожное непонимание, – я был там… там, где я был… не больше суток!..

– Антонио, а вы что скажете? Я в общих чертах знаю вашу историю, знаю, что и вы прошли через тот же самый переход, что и доктор Ло, но спустя две сотни лет после него, и оказались в том же мире. А ведь с момента вашего перехода прошло одиннадцать лет.

– Одиннадцать лет! – теперь пришла очередь Антонио удивляться. – По моим ощущениям, часа три, ну, может быть, четыре… Я постарался сбежать оттуда побыстрее.

– Расскажите немного об этих часах. Ваших, уважаемый доктор Ло, и ваших, Антонио. То, что вы действительно доктор Ло, как это ни невероятно, я убедилась, сличив ваш почерк с рукописью известной работы «Начала практической магии» великого волшебника прошлого, доктора Аурениуса Ло, сделанной его собственной рукой и хранящейся в нашей библиотеке как великая ценность. Ну а убедившись в этом, поверить в то, что Антонио является действительно тем Антонио, который, рискуя собой, спас Энрике Корду и его друзей, было уже легко.

– Итак, – обратилась мать Ингрид к гостям, предлагая начать.

Первым начал свой рассказ доктор Ло…

…Беседа затянулась. Гостям преподобной матери Ингрид с трудом удавалось находить подходящие слова, описывающие то, что они видели по ту сторону перехода. Настоятельнице приходилось переспрашивать их, самой задавать вопросы, чтобы вытянуть из них хоть что-то. Это «что-то» свелось к общему ощущению давящей тяжести на душе, на сердце, безнадежности и неизбежности несчастья, тоски и полной беспросветности.

Доктор Ло, как ученый-естествоиспытатель и опытный маг, пытался наблюдать, запоминать, фиксировать в памяти то, что он видел там вокруг. Но… Ему пришлось извиняться за свой невнятный рассказ перед матерью-настоятельницей и заверить ее, что, как только он немного придет в себя, соберется с мыслями и как только будет время, он обязательно сядет за описание виденного. На осмысление, систематизацию и анализ виденного потребуется какое-то время.

А тогда, там, по ту сторону, он думал непрерывно об одном – как быстрее вернуться обратно, в свой родной мир, сбежать из этой адской преисподней.

Похожие ощущения описывал и Антонио. То, что рядом были герцогиня Эльза, Фердинанд и Мясник Краузе со своими головорезами, лишь утяжеляло его существование. И он думал о том, возможно ли немедленно сбежать, вернуться обратно, и как это сделать. Ведь если есть путь оттуда сюда, то, наверное, должен быть проход обратно.

Первой очевидной мыслью, надеждой было то, что точка входа окажется и точкой выхода. А точкой входа в этот мир оказался грот в пещере, освещенный отблесками отдаленного багрового пламени. В этом первом порыве они оба метались по тому гроту, где они очутились при переходе. Но тщетно – этот грот был просто пустым «залом» в пещере, из которого вел только один широкий выход в другие части пещеры, и ничего похожего на нужное им. Время от времени по каменному полу этого зала шныряли какие-то местные мелкие твари.

От безысходности оба стали ходить по соседним залам пещеры, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки наличия выхода из этого мира, но каждый раз возвращались туда, где они первоначально оказались. И оба обнаружили выход!

Те же самые мелкие мерзкие твари, что злобно шныряли вокруг, им обоим в этом и помогли. В случае с доктором Ло это было так. В очередной раз вернувшись в исходный грот, он увидел, как одна такая «зверушка» бежала-бежала – и вдруг исчезла, растворилась в определенном месте посреди пещеры. Что за чертовщина?! Показалось? Но понаблюдав еще немного, стоя в сторонке, доктор Ло убедился: нет, не показалось – характерное дрожание воздуха в одном и том же месте, и… «зверушка» как бы проходит куда-то внутрь, исчезая. Вот он – выход! Засечь его без этого волшебного исчезновения «зверушек» было бы очень затруднительно.

– У меня все почти то же самое, – сказал Антонио после того, как старик, доктор Ло, закончил свой рассказ, – только мне еще пришлось думать о том, как сбежать от герцогини Эльзы и ее людей. Да так, чтобы они не заметили мое исчезновение, мой «переход». Кажется, мне это удалось. У меня не было времени ни на наблюдения, ни на раздумья, ведь мешкать было нельзя, и я сразу прыгнул в этот дрожащий воздух, как только увидел его после такого же «исчезновения» какой-то твари.

– И вот вы здесь… – мать-настоятельница задумчиво перебирала четки. – Удивительно, что одновременно и в одном месте. Вы можете это как-то объяснить?

– Преподобная Ингрид, – ученый старик поднялся со своего места и с серьезным видом стал рассуждать, расхаживая по комнате, – в ситуации взаимодействия двух миров, в ситуации, где замешана магия, много загадочного и непостижимого. Где-то проявилась случайность, в чем-то проявились какие-то неведомые нам законы… Как мы двое, люди из разных времен, оказались здесь в одном времени? Почему именно здесь?