Северное сияние

В мгновенье отключилось ухо,

И время тихо потекло.

Но через миг уж всё прошло.

Даёт Всевышний насладиться

Последним мигом перед смертью,

И вспомнить всё, ещё от детства,

Успеть, к тому ж, с концом смириться.

Как мудро наш устроен свет.

И ничего милее нет.

Усть-Кара! Жизни эпизод.

Воспоминаний волны плещут.

Рыбалка та, один заброд –

А сердце до сих пор трепещет.

С вопросом в камералке ненец:

«Дай пирта! Хоцца! Пирта есть?»

«Нет спирта». «Вон стоит». «Ну, пей!»

Раствор сглотнул в один присест.

Охота в тундре: птицы – туча,

Ковёр из моха. И морошка!

Кузьмич-шофёр, его Матрёшка -

Хозяйка наша – повар лучший.

И вы, друзья прошедших лет.

Вам от Усть-Кары шлю привет.

Мыс Каменный

Сейчас гремит Ямал по свету.

Его нефть – слава, жизнь, почёт.

И я причастен к славе этой

Чрез каждый съёмочный полёт.

Геологическую карту

Верстали мы ведь той зимой,

Летая надо льдом с посадкой,

Не заслужив за то венок.

В Москве весна, бушует зелень,

А здесь мороз, полярный день,

Весь наш отряд, кому не лень,

Стремит сюда свой пыл, на Север.

Задача: съёмка. Все на месте.

Предмет: наличие здесь нефти.

Пока Обь, скованная льдом,

Хранит в земле, собой скрывая,

Нефть, газ, с приборами пройдём,

Земли давленье измеряя.

На лед садиться нам опять,

За день – площадок двадцать пять,

Среди торосов выбирая,

Единственную, без изъянов.

Мыс Каменный, Ан-2 отряд.

Ну, что? Начнём свою работу!

В Москве оставлены заботы.

Пора на взлёт. Рулим на старт.

«Всем приготовиться! На галсе!

Секундомер включён…, бросайте!»

Механик бросил по сигналу

Цветной мешок на лёд Оби,

Вблизи мешка найти площадку

Теперь пилотам предстоит.

На лыжах надо для пробега,

Ну, метров тридцать, да, без смеха,

Но без торосов, без заструг,

Не мало для умелых рук.

Не сядешь если у мешка –

Рули к нему, ищи дорогу.

Или геологи пускай

Бредут с приборами по снегу.

По уровням прибор поставлен.

Замер. Мешок на борт доставлен.

И снова взлёт среди торосов,

Стараясь лыжей не задеть

Создания крутых морозов,

Течений и погодных бед.

Взлетели! Молодцы! Но надо

Нам не задеть из льда громады

Вздыблённых ввысь давленьем глыб.

Священ полёта каждый миг!

На высоте. Манёвр захода,

Исполнить чтобы новый галс.

Секундомер включён. «Готовы?»

Внимание! Сигнал: «Бросай!»

И так весь день. Посадка, взлёт.

Хвала тебе, наш шеф-пилот.

Очередной заход, посадка.

Вон люди в стороне на льду,

Видать, подлёдная рыбалка,

А рыбу в штабеля кладут.

Пока геологи измерят

Геопараметры Земли,

Мы – к рыбакам, свой зуд умерить,

Мол, любопытство утолить.

Чудно всё, главное же – просто,

Очередной замёт – прибавка.

Пол метра, мельче – на поправку.

Улов – под небом, заморозка.

Из Воркуты заготовитель

Всё оптом скупит. Не ищите!

Такой нет рыбы в магазинах,

Ужель уходит за валюту?

Губа не дура буржуинов,

Достойны чир, муксун салюта.

А рыбакам тем боле слава.

Никто не знает имена их,

Мороз, пурга – они рыбачат,

Лишь уповая на удачу.

У ненцев рыба – между дел.

Олень – их основное дело.

А в тундре жизнь – не просто смелость,

Необходимость и удел.

Песец же – промысел пришельцев,

Их много здесь, Руси умельцев.

Посадка около Сё-Яхи*.

Идёт привычная работа.

Наш командир сейчас в напряге,

Дистанция мала для взлёта.

Торосы велики и – густо,

Разбег придётся делать шустро.

Сумели сесть, а взлёт – проблема.

Шагает шеф, не верит зренью.

И вот он выбрал направленье.

«Задраить дверь! И – по местам!

Готовы? Запуск. От винта!»

Рулим на старт в сплошном вихреньи.

«Начнём отсюда». Разворот.

Закрылки. Триммер. Газ. Вперёд!

Разгон. Есть скорость. На себя.

Пора, взлетай. Но держат лыжи.

Отрыв, в набор пока нельзя:

Ну, разогнать!. «Торосы! Выше!»

Удар! Что с лыжей? Взгляд в окно:

Одна оторвана под корень,

Болтается на торсионах**,

Порвав всё в клочья полотно

Консоли нижней. Чрез мгновенье

Оторвалась. Летим. Терпенье.

«Всем осмотреться! Доложить!»

«Нет правой, стойка лишь торчит»:

Потоком лыжу сорвало,

Ещё, считаем, повезло.

–

*– населённый пункт на берегу Ямала.

**– оттяжка лыжи к креплению на фюзеляже.

Доклад на «Каменный» эРПэ*.

«Без паники! И курс на базу!»

А чуть спустя: «Нет, вам лететь

На Диксон, ведь ремонт там – сразу».

Сейчас на Диксоне начальство,

Технический состав, запчасти,

Запрос. «Добро» – нас принимают.

Летим, в проблемы суть вникая.

А Диксон вновь: «У нас туманы,

На Каменный идти, по плану!»

На жизнь имеет мудрость право:

«На всех не хватит божьей манны».

Вновь разворот, идём обратно.

Не беспредельна ведь заправка.

Проблема: сесть на одну лыжу,

Но чтоб костыль не помешал.

На КДП** консилиум,

Решает ребус экипаж.

Земля велит пройти над «вышкой»,

Спецам чтоб снизу посмотреть.

Подходим, весь посёлок вышел

За экипаж наш поболеть.

Совет с земли: «Заход обычный,

Крыло потрёпано прилично,

Выравнивание продержишь,

На лыжу крен, а скорость меньше».

Пилот в салон: «Всем выше нос!

В момент посадки дружно – в хвост»

–

*– руководитель полётов

**– командно-диспетчерский пункт

Геологам механик тихо:

«Не бойтесь, командир наш ас,

Посадит, как всегда, и лихо,

Случалось это уж не раз.

Как только сядем, все – назад,

Ан-2 свой хвост чтоб не задрал,

Костыль затормозит, конечно,

Но скорость будет уж наименьшей».

Снижение. Рука на «газе».

Вот полоса, и крен на лыжу.

Газ чуть прибрать, и ниже, ниже,

Пока вся скорость не погаснет,

Держи штурвал чуть на себя.

Мы уповаем на тебя!

Касание. Пробег на лыже.

Всё меньше скорость, штанга – в снег,

Глубокий след обрубком пишет.

Рывок чуть вправо. «Молодец!»

Мотор на «стоп». И все выходим.

Но не спеша: ведь при народе.

Считают техники ущерб.

Разбор полёта. «Отдых всем!»

Людская жизнь – всё эпизоды,

И каждый оставляет след.

Не даром если ешь свой хлеб,

Полны все будут мёдом соты.

В моей душе мыс Каменный

Частица жизни и страны.

Рассказ полярного лётчика

Я вас приветствую, ребята!

Добро пожаловать в Полярку.

Вы – пополнение отряда –

Героев и пилотов ярких,

Не одиночек, их – плеяда,

И все они, как вал девятый,

По северам, к мечте взывая,

Прошлись от края и до края.

Ведь лётный труд всегда опасен,

А здесь опасней во сто крат.

Тут ум и навык крепче клятв,

Мотор надёжный, ох, как важен.

Но человек важнее всё ж,

Чтоб как цемент, стальной крепёж.

Свои традиции, заботы,

И жизнь в жестоком климате,

Особая в мороз работа.

Перчаток коль не снимите,

Шурупя ль, гайки ли крутя,

Мотор с презрением тебя

Отвергнет в самый нужный час

И не исполнит твой приказ.

А сколь нюансов, ситуаций

Казалось, в штатном эпизоде.

И не расслабиться. В работе

Полярнику не до оваций.

Но чем опасней и сложнее,

Тем больше это душу греет.

И холод, как Дамоклов меч,

Всё время требует вниманья.

Везде он рядом. И он – смерть,

Здесь стужа – гвоздь существованья.

Полярник ценит очень крышу,

Одеждой тёплой не обижен

И потому, так повелось,

Беречь, как жизнь привык тепло.

Ну, а случись беда какая,

На первом месте обеспечь

Сугрев любой: там, крышу, печь,

Мороз не взял чтоб, вьюга злая.

Сумеешь тело чем согреть,

Тогда и жить тебе сто лет.

Случилось то в разгар полётов,

Эксперимент вели такой:

Сейсморазведка вод холодных,

Возможность связи под водой.

И, как всегда, подбор площадок,

Вернее – «льдинок» для посадок.

И много всяких разных тем,

Летать – на весь полярный день.

Уж зуд работный будоражит,

Не терпится скорей начать,

Не подвести б, не подкачать.

И Ледовитый – наша пажить.

А вот конкретная задача,

Пора присесть уж на удачу.

В известной точке океана

Посадку совершить на лёд,

Но так, не поиметь чтоб срама:

По месту строго, точно в срок.

Под воду на тросу лебёдки

Опустят гидрофон. Сноровку

Теперь проявит сам прибор,

Полёту ставя приговор.

А там, за тыщу километров

Другой такой же экипаж

Сидит на льду и в нужный час

Взорвёт заряд эксперимента.

Один взорвёт, другой замерит.

Ошибка может труд похерить.

Ледовый лагерь копошится

Без перерыва круглый день.

Один взлетел, другой садится.

Лишь безопасность здесь предел

Трудам и отдыху. Шеф-повар,

Блюдя завет, что харч основа,

Наладил поварни процесс,

Любой чтоб смог всегда поесть,

Послушать музыку иль байку,

Иль фильм крутнуть, коль время терпит.

В столовке раздобреет вредный,

«Валять всем станет строгий Ваньку».

Прервёт лишь в миг любой рассказ,

В полёт зовя, «прямая связь».

Взлетел в свою давно уж точку

Другой партнёр эксперимента,

ЭРПэ торопит нас, дотошный,

Не пропустить чтоб «Ч»-момента.

Давно мотор механик греет,

Дошёл в заботах до супрева.

«Рукав» от печки и в кабине,

Там копошатся «херувимы» –

Спецы-механики, готовя

Ли-2-кормильца для трудов.

И груз гидрологов готов.

«Науке» опыт сей не внове.

Пора на старт. «Все по местам!»

Уж руки чешутся: к трудам.

Обычно тихий и безлюдный,

Весь в вековечной мерзлоте,

Сейчас встревожен Ледовитый

И перебранкой в УКаВэ,

Моторов песней переливной,

Морзянкой звучной и призывной,

Следами лыж Ли-2 на льдинах,

Борщовым духом, духом блинным.

Бредёт медведь к торосам грудой,

Колбасный дух ведёт его

И ни мороз, ни глыбь снегов

Не отобьют стремленья к людям.

И «уши держишь на макушке»

Когда идёшь ты даже в нужник.

Сортир, конечно, на отшибе –

Но чтоб не оскандалиться,

Торосами прикрыться лишь бы

И посидеть, расслабиться.

Раз повар в неге сладострастья

В известной позе алкал счастье

Освобожденья от забот

От вкусных кухонных щедрот.

А мозг всегда у нас в дежурстве.

Он уловил едва – хрум, хрум,

Но мыслей всё ж шурум-бурум

Не отключил наш повар шустро:

Ну, хрустнул под ногами снег,

Так пусть идёт – свой человек.

Но шевельнулся мех ушанки

Дыханьем тёплым у щеки,

Торос рассыпался на «склянки».

Кок оглянулся – и затих.

Медведя туша белой массой,

У кока ужаса гримаса,

Мгновения, как долгий век.

Очнувшись, рыкнул вдруг медведь,

Попятился и прочь вразвалку,

Оглядываясь иногда.

Увидел – нет ему вреда,

И вскачь. Охота вся насмарку.

А кок ожил. Сверкнули пятки,

И голый зад нырнул в палатку.

В воспоминаньях между дела

Мелькнёт пример иль эпизод

И в подсознании умело

Он интуицию сплетёт.

Идут в копилку опыт, навык,

Свои или рассказ бывалых

И в нужный час ты весь уверен,

Что каждый шаг твой точен, верен,

Тебе поможет экипаж.

Привычки нету – погибать,

Но трудный час встречай достойно.

Подчинена вся жизнь законам –

Их знай, блюди – и нет резонов.

Каким бы умником ты ни был,

Друзей всё ж опыт уважай

И превозмочь любую небыль

Сумеешь, боли не страшась.

Всегда готов будь сам помочь.

Мы все командовать не прочь –

Утихомирь командный гонор:

Лишь колокол известен звоном.

И чем труднее ваше дело,

Нужна теснее прочность уз,

И тем ответственнее груз

Забот о духе и о теле.

Священ в делах небес и службы

Мужской союз, мужская дружба.

Моторов проба и приборов,

На малых, крейсерских и взлётных,

Рули послушны шефа воле.

Взлетать пора. Наш график плотный.

Всё как всегда, проход над стартом,

Под нами лёд, здесь нет ландшафта,

Пилотам выдал штурман курс,

Механик рад: в порядке груз.

Радист зовёт уже партнёра,

Площадку должен тот искать,

Свою «наука» смотрит снасть,

И в предвкушении манёвра.

Уже давно шеф ищет льдину,

Взгляд рыщет в поле обозримом

Пора, мы в заданном районе,

И свой галсируем квадрат,

Нет отдыхающих в салоне,

Все льдины смотрят, все подряд.

Вот эта, кажется, конфетка,

Но сетка трещин уж заметна.

Нет, надо новую искать.

И вновь вираж на новый галс.

Вон та толста по всем приметам,

Но коротка, нам не взлететь,

На эту вот никак не сесть,

Торосами весь центр изрезан.

Всё мелочь-льдины. И разводья.

Часы идут. Вот наша, вроде.

Секундомер включён. С проходом.

Размер, без слов, нам подходящ.

Смущает цвет. Тонка. С народом

Совет держу, здесь каждый ас.

Все – «за». С пробежкой только пробной.

Дымшашку сбросили. Удобный

Определён заход на льдину.

Садимся, чтобы к середине

Понять, надёжна ли она.

Пробег как надо, бег наш спорый,

Все у окон. Без разговоров.

Пробег кончается. Сполна

Площадка вес восприняла.

И ничего: пока цела.

Взлетаем вновь, длины хватает.

Разбег, отрыв. И снова круг.

Решил: садимся. Время тает.

Партнёр уж сел. И нас уж ждут.

Нормально сели. Остановка.

Приборы, люди со сноровкой

Лебёдку ладят уж для спуска.

Всё быстро, ловко и искусно.

И вдруг без треска и без шума

Просела лыжа, вмиг вода

Всё залила вокруг. Беда!

И все мы в лапах у Фортуны .

Но вот уже другая лыжа

Ушла под лёд. Просадка ниже.

Наш самолёт лежит на крыльях.

Даю команду отойти.

Вовнутрь нельзя, нет связи с миром.

Нет крова, пищи, нет пути.

Хоть пять минут дано нам роком?

Их нет, не надо быть пророком.

Кричу, возможно, то смекалка:

«Ко мне! Все спички, зажигалки!»

Но для костра – одна одежда.

Снимаю первый свитер свой,

Огонь взметнулся вверх свечой,

Обдав всех нас теплом надежды.

Не зря одежды жгли тогда –

Коль дым средь льдов – пиши беда.

Случайно, шанс один из тысяч,

Был обнаружен дым костра.

Нам сбросили немного пищи,

Одежд. Нет худа без добра.

Ан-2 подсел и снял нас с льдины.

Тот эпизод мой не единый.

Уменье, опыт и отвага -

То ж, что «родиться вам в рубахе».

И, как сказал, важней всего –

Мужская дружба, единенье.

В основе если их – уменье,

Тяжёлых нет для нас невзгод.

Добро пожаловать в Полярку!

Носите гордо её марку!