Читать книгу: «Основы медицины, о которых пора забыть», страница 4

Шумер

Месопотамия! О, прекрасный древний край! Во времена, когда я ходил в школу (а это было несколько позднее самих шумеров), чтобы узнать что-то о нем, надо было открывать серию энциклопедий «Всё обо всём» или просить у знакомых «Советский энциклопедический словарь». Перешерстив все перекрестные ссылки, выписав все странички, можно было собрать на три-четыре страницы информации о древних и «загадошных» месопотамах в «ихней» Месопотамии.

Сейчас же, чтобы найти оригинальный текст – да что там текст, даже 3D-модель глиняной таблички, нужно минут 10 и хороший вайфай. В свободном доступе есть, например, вся шумерская библиотека, оцифрованная и переведенная на английский⁴². Ну не прекрасно ли? Хочешь, пиво вари, как древние предки, хочешь, геморрой лечи по-месопотамски. Но погодите-ка, что-то не так и здесь. Сложно с ходу вспомнить какую-то шумерскую мазь или рецепт еды, а ведь на курсе истории медицины всегда, обязательно, неумолимо и беспощадно есть раздел про медицинские знания древней Месопотамии. Тысячи и тысячи интернет-статей включают в себя поверхностно описанные разнообразные методы лечения и рецепты с неизменным выводом о великой мудрости шумерцев и невероятных знаниях в области медицины, заложивших основу, так сказать, базу базы.

Тем не менее многие рецепты сохранились до наших дней благодаря различным источникам. И проверить, что там, сегодня достаточно легко. В этой главе я попробую поведать о нескольких из ним, вскользь рассказав, где я их взял и в каком контексте вообще стоило бы рассматривать шумерскую, извините, «медицину».

Начнем с самого старого

Условно самый старый медицинский учебник в мире был найден в руинах шумерского города Ниппур. Датируемый концом III тысячелетия до н. э., он состоит из одной клинописной таблички размером 9,53 × 15,88 см, на которой записано около дюжины проверенных рецептов.

Чтобы увидеть самую древнюю медицинскую библиотеку в мире, необходимо отправиться в ассирийский город Ниневию (или в Британский музей в Лондоне, куда взяли и вывезли в безвозмездное вечное пользование его архивы). В VIII веке до н. э. король Ашшурбанипал собрал в своей дворцовой библиотеке около 800 глиняных табличек, содержащих самое сокровенное – все известные медицинские знания того времени, что являлось, видимо, на его взгляд, ценнейшим ресурсом и залогом процветания империи.

Кому это было надо?

В древней Месопотамии принято выделять два основных типа врачей. Первый тип (асу) использовал медицинские вещества для лечения. Второй тип (ашипу) полагался на духовные средства. Иногда упоминается, что каждый тип врачей мог применять методы друг друга для обеспечения выздоровления пациента; в сложных случаях специалисты могли сотрудничать, собирая консилиум. Достаточно сложно описать, кто из них кто, сегодняшним языком и образами современного времени. Ведь, на мой взгляд, ни те ни другие врачами в полном смысле слова вообще не являлись, так как не понимали, что, собственно, делали. Но наиболее близкими современному читателю были бы такие герои, как необразованный ботаник и экзорцист, слуга всех известных в мире богов. Там ведь многобожие. Звучит не слишком надежно, правда?

Но даже с этими понятиями есть определенные лингвистические сложности. Ведь есть шумерский термин «шим-му» (буквально «выращиватель растений»), который часто переводится как «жрец заклинаний» или «экзорцист», на основе I тысячелетия, когда шумерский «шим-му» приравнивался к аккадскому âšipu (экзорцист)⁴³. Он встречается пять раз в корпусе ETCSL (современное собрание всей шумерской литературы в интернете), в основном в связи с богинями Нинисиной и Бао/Шухалби. И на текущий момент принято говорить, что шим-му и а-зу не считались отдельными медицинскими профессиями ни в реальной, ни в божественной сферах. Скорее, первое было высоким, архаичным синонимом второго. А по факту изгонять из вас дьявола мог и просто какой-то условный оториноларинголог.

Заметно, что древние месопотамцы не разделяли науку и религию так, как это делаем мы в современном западном мире. Но и с богами было не все так просто.

Божественные силы

Был обнаружен гимн, восхваляющий шумерскую покровительницу медицины, известную под именами Бау, Гула или Нинисина. Ее противоположностью у вавилонян была Ламашту, богиня болезни и смерти.

Шумерские боги часто имели множество имен – по нескольким причинам, связанным с культурными, религиозными и лингвистическими особенностями шумерской цивилизации.

Различные аспекты и функции. Каждый шумерский бог или богиня могли выполнять несколько функций или обладать разными аспектами. Например, Энки был богом воды, мудрости, магии и творения, и каждое из этих проявлений имело свое название. Различные имена могли подчеркивать разные стороны божества в зависимости от контекста. Это примерно как Посейдона называть мокрый бог, водяной бог, морской бог, бог с трезубцем, бог моря, повелитель «рыбов» и т. д. Для современных лингвистов – удар под дых, а тогда все понимали, о чем речь.

Региональные различия. Шумерская цивилизация состояла из множества городов-государств, таких как Ур, Лагаш, Урук, Ниппур и другие. Выглядело это как цивилизация из мини-цивилизаций с разными государствами, так как города могли воевать друг с другом, ненавидеть друг друга, и вообще, в Вилларибо трусы резинкой наружу, а в Виллабаджо – внутрь⁴⁴. И все. И конфликт. Каждый город мог почитать одних и тех же богов, но под разными именами или эпитетами, которые отражали местные особенности или функции божества в конкретном регионе. То есть, например, в Вилларибо Посейдон – мокрый бог, в Виллабаджо – бог мокрых. Как правильно? Опять конфликт.

Титулы и эпитеты. Шумерские боги, как и боги многих других культур, часто имели титулы и эпитеты, которые описывали их силу, власть или особые качества. Например, богиня Инанна могла называться владычицей неба, царицей земли и т. д., что подчеркивало ее власть и важность. И все бы супер, но речь идет про столетия истории. Буквально. И если в какой то период она, что всем известно, – владычица неба, а в следующие 100 лет, что каждый знает, – царица всего, то ученым, нашедшим две таблички из разных эпох, понять, кто это, было очень проблематично.

Слияние мифов. В течение времени разные мифологические традиции могли сливаться, что приводило к тому, что одно и то же божество начинали ассоциировать с разными мифами и именами. Боги могли быть синкретизированы с другими божествами, что также приводило к появлению множества имен. Из простых примеров: когда Рим захватил Грецию, греческий пантеон перекочевал в римский, получив легкий ребрендинг – Арес превратился в Марса, Геракл в Геркулеса и т. д. В религии это обычное дело. Христианство, приходя на новые земли, кстати, тоже успешно адаптировало местный фольклор. А что делать, если у вас десяток государств, боги похожие или одни и те же, а вот традиции и названия все время тасуются?

Языковые особенности. Шумеры использовали клинопись, и одно и то же имя могло записываться по-разному в зависимости от диалекта или письменной традиции. Это могло создавать разные варианты имен для одного и того же божества.

Клинопись – одна из самых древних систем письма, использовавшаяся в Месопотамии (современные Ирак и Сирия) начиная с конца IV тысячелетия до н. э. Суть клинописи заключается в том, что знаки выдавливались заостренной палочкой (стилусом⁴⁵) на мягкой глиняной табличке, образуя клинообразные (отсюда и название) символы. Если заказать роллы и ткнуть круглой палочкой в кусок васаби под острым углом, вы увидите этот характерный клинышек, похожий на редуцированную Т. Самое простое – написать сегодняшнее число: от 1 до 9 – это вертикальные клинья, десятки горизонтальные, то есть 11 будет – |, а 16 – то же самое, но справа 6 маленьких палочек в 2 ряда. Просто? Казалось бы…

Эти знаки и группы знаков могли обозначать слова, слоги или отдельные звуки. Клинопись использовалась для записи различных языков, включая шумерский, аккадский, хеттский, урартский и другие. Каждый из них имел свои особенности грамматики, лексики и произношения, что влияло на то, как один и тот же знак или комбинация знаков читались и интерпретировались. А со временем клинописные знаки, как и современные языки, изменялись и упрощались – в общем, жили своей жизнью. Один и тот же знак мог измениться по форме и значению в разные периоды или в разных регионах, что приводило к вариативности в чтении.

Сегодня, например, «полка» (русский) и polka (польский) – горизонтальная поверхность для хранения и национальный танец. «Рука» (русский) и ruka (чешский/словацкий) – конечность человека и помощь в переносном смысле. «Диван» (русский) и divan (сербский/хорватский) – мягкая мебель для сидения и прилагательное «отличный, замечательный». «Зад» (русский) и zad (польский/чешский) – задняя часть тела и задача. «Сарай» (русский) и saray (болгарский) – постройка для хранения инвентаря и дворец. «Казна» (русский) и kazna (сербский/хорватский/болгарский) – государственная казна, сокровищница и наказание, штраф.

Эти примеры демонстрируют, что схожие по звучанию слова в разных славянских языках могут иметь разные значения, что может вызывать путаницу или быть интересным объектом для изучения с точки зрения лингвистики. Но представьте, что у вас вместо словарей и интернета просто пара десятков табличек, где на каждой слово «зад» записано одинаково – а значения везде разные. И где-то это поражение на фронте, где-то описание средства от геморроя, а где-то – новая должность визиря. В общем, труд ученых-востоковедов неоценим и многогранен. Но я даю это описание для того, чтобы дальше по тексту при чтении шумерского рецепта на лечение чего-нибудь вы понимали, насколько сложно это адекватно перевести. Ведь все сказанное относительно взаимозаменяемости терминов, названий, топонимов, характеристик и прочего применимо и к растениям, мазям и средствам. Ведь если в какой то области мята – это холодящая трава или слезы Иштар, то в другой вполне может быть бодр-лист или свежесть Нургла⁴⁶. Что ставит перед нами еще одну проблему, до решения которой невозможно изобрести медицину как науку – отсутствие стандартизации записей и полученных знаний.

Кадуцей шумеров

Любопытный факт: у шумеров символом медицинской профессии был божественный посох, обвитый змеями. Он принадлежал Нингишзиду, который был божеством подземного мира и плодородия. Его имя переводится как «Господин Доброго Дерева». Посох Нингишзиду символизировал власть над жизнью и смертью, а также связь с растениями и плодородием. Этот символ мог олицетворять обновление и возрождение, поскольку змеи были связаны с циклическими процессами природы благодаря линьке, что, собственно, символизировало возрождение и обновление. А в греческой культуре посох, обвитый змеями, известен как кадуцей (или кадусей), символ бога Гермеса. Кадуцей обычно изображается как жезл, обвитый двумя змеями, с крыльями на вершине. Гермес был вестником богов, покровителем торговли и проводником душ в подземный мир. Кадуцей символизировал мир и примирение, так как, согласно мифу, Гермес использовал его для прекращения ссоры между двумя змеями. Также в греческой культуре существует жезл Асклепия, бога медицины, представляющий собой посох, обвитый одной змеей. Жезл Асклепия стал символом медицины и исцеления и до сих пор используется в медицине по всему миру. История происхождения жезла связана с культом Асклепия, где змея считалась священным животным, олицетворяющим мудрость, исцеление и возрождение.

Так что в теории, когда на входе в какое-то медицинское учреждение вы видите на эмблеме посох с двумя змеями, то это символ либо бога торговли Гермеса, либо бога подземного мира шумерского царства Нингишзиду. То есть, по логике, это или коммерческое заведение, или морг. Но точно не отсылка к греческой медицине. О ней, а вернее, об ее отсутствии, поговорим в следующей главе.

Кадуцей шумеров

Фармацевтика

Медицинская библиотека Ашшурбанипала, например, является настоя-щим справочником врача, перечисляющим около 250 растительных веществ и 120 минеральных, по мнению современников, обладающих лекарственными свойствами. Наиболее распространенные минеральные агенты включали нитрат калия (селитру), известный как вяжущее средство, и хлорид натрия (соль) – принято писать, что это признанный антисептик. Но даже представить себе антисептическую повязку с солью мне сложно. Также упоминаются сера и квасцы. Сборник служит скорее примером описательного процесса, нежели примером появления лекарств. Как в том анекдоте с чукчей⁴⁷.

Подготовка и использование лекарств

Что действительно шагнуло немного вперед, так это систематизация. Ведь описывать тоже надо уметь. А с написанным надо что-то делать. Развивалась письменность. Традиции, изложенные в рецептах, стали укореняться. Теперь это не просто охапка хрен-пойми-чего (хрен в данном случае – это Armorácia rusticána, многолетнее травянистое растение), а лекарственные средства. По мнению шумеров. К простому описанию что-то начинало добавляться. Травы могли храниться в свежем или сухом виде, пока не были нужны, после чего их готовили и смешивали с различными веществами для внутреннего или наружного применения в соответствии с хранимым рецептом.

Пиво. Любимым «смешивателем» в Месопотамии было пиво, но это даже близко не тот чудесный лагер или «ипа», что можно так легко купить в наше время, если вам больше 18 лет. Предки варили, по сути, речную/озерную/болотную (какую нашли) воду с зерном. А потом под воздействием естественных дрожжей, которые есть везде и всегда, это все сбраживалось – и затем пилось. В этом ни вредного алкоголя, ни пузыриков особо нет, но зато нет и бактерий. А так как никто про них не знал, то простое наблюдение: пил кислую брагу – живой, воду из ручья – мертвый, превалировало над вкусовыми и эстетическими понятиями. Но это именно кислая брага, а не осветленный, отфильтрованный пастеризованный пенный напиток. Это бродящая разбавленная каша, еще и скоропортящаяся. Еще было молоко, мед и вино – они выполняли ту же функцию. С некоторыми нюансами.

Вино. Вино само по себе, как продукт, получаемый в результате брожения, обычно считается относительно безопасным, поскольку алкоголь и кислоты, содержащиеся в нем, создают неблагоприятные условия для роста большинства патогенных микроорганизмов. Однако я пишу про вино и виноград, и у вас наверняка в воображении появляется пышная гроздь винограда, сладкая и сочная, с легкой патиной влаги, прямо из холодильника, и каждая виноградинка как бы сама тоненьким голоском говорит: «Съешь меня!» Если сейчас зайти в продуктовый, то можно найти селекционно-гэмэошные чудеса, где каждая виноградина размером чуть ли не с абрикос.

К примеру, сорт Ruby Roman – это виноградины 4 сантиметра в диаметре каждая. А еще бывает виноград без косточек, что в природе в принципе – идиотизм, ведь растение должно размножаться. Если у него нет косточек в плодах, значит, оно не жизнеспособно. Но до появления селекции и генетики в XIX веке весь процесс был интуитивен и ненаучен. Есть множество трудов на эту тему, где в качестве одного из самых шокирующих доказательств приводят средневековую живопись фруктов и их же описание. Когда арбуз раскрывали молотком и долотом, а виноград в сыром виде вообще не ели, потому что он был близок по своей сути к дикому. Маленькие толстокожие плоды с большим количеством семян, около 0,5 сантиметра в диаметре. И это-то как раз с точки зрения природы вполне оправданно. Толстая кожа, много семян – максимум выживания. Но даже мелкие горькие бананы, крохотные финики и дикие груши со средневековых картин не могут идти ни в какое сравнение с шумерским рынком фруктов, ведь между ними не одно тысячелетие, а значит, плодовые культуры были еще ближе к диким. А дикие были еще более дикими.

А еще не было удобрений, ирригации, разных сортов, учебников по сельскому хозяйству, поэтому говорить о вине у шумеров в том виде, как мы себе его представляем, нет никакого смысла. Представьте себе, каково было бы из дикой вишни, или малины, или земляники варить вино?

Абсолютно произвольный вкус, количество сахара, очень низкий срок хранения, ведь без пастеризации быстро возникает контаминация (заражение) микроорганизмами: в непастеризованном вине могут сохраняться микроорганизмы, такие как бактерии или дикие дрожжи, которые могут привести к порче вина или вызвать нежелательные вкусовые изменения, например уксусный привкус (из-за бактерий, производящих уксусную кислоту). Иногда это вредные и опасные Listeria monocytogenes или Escherichia coli, особенно если вино было загрязнено после ферментации. Оставшиеся живые дрожжи могут с радостью продолжить ферментацию, и вино быстро скиснет. А сирийская пустыня тех лет хоть и отличалась от современной, вряд ли могла заменить современные холодильники и погреба.

Так что, скорей всего, в таком вине постоянно происходят нежелательные химические реакции, такие как окисление, что может привести к изменению вкуса и качества напитка. В непастеризованном вине могут быть более высокие уровни естественных аллергенов, таких как остаточные дрожжи, которые могут вызвать аллергические реакции у чувствительных людей. Особенно если пытаться намазать их на рану / сделать клизму с этой сивухой – но это я забегаю вперед.

Молоко. Пастеризацию молока и вина, его кипячение для удаления бактерий изобрел Луи Пастер в 1860-х годах, а не шумеры. Собственно, у них вообще отсутствовало понятие кипячения. Ведь не было ни термометра, ни эмпирического наблюдения для понимания процесса, когда вода или пиво кипит. То есть нагреть до состояния «ай горячо / дрова кончились / так сойдет» – это тоже способ, даже для пива. Ну а все остальное, так сказать, из-под коровы, на свой страх и риск. А рисков там много. Сегодня многие бы мне возразили: «Ну я знаю, раньше из-под коровы пили в деревне, я / мой дед / мои родители, и норм». «Норм», потому что корова была здоровой, потому что могучая советская ветеринария, а не потому что это в целом нормально. В целом для сырого коровьего молока «норм»: бруцеллез (бактерии рода Brucella), туберкулез (бактерии Mycobacterium bovis), сальмонеллез (бактерии рода Salmonella), листериоз (бактерии Listeria monocytogenes), кампилобактериоз (бактерии Campylobacter) и кишечные инфекции (бактерии рода Escherichia coli).

Подготовка и использование лекарств

Мед. После того, что я уже сказал про вино, пиво и молоко, сможете ли вы сами догадаться про пчел? О да, Винни, это были неправильные пчелы. Чертовски неправильные.

Сегодня в пчеловодстве активно используются несколько пород пчел, каждая из которых обладает уникальными характеристиками и преимуществами, адаптированными к различным климатическим условиям и требованиям медосбора.

Одной из самых популярных пород является карника (Apis mellifera carnica). Эти пчелы известны своим спокойным нравом и высокой продуктивностью. Они родом из Центральной Европы, а именно из региона Карниола в Словении. В процессе селекции акцент делался на их способность быстро развиваться весной, что позволяет рано начинать сбор меда. Благодаря этому карника получила широкое распространение в Европе и за ее пределами.

Не менее важная порода – серая горная кавказская пчела (Apis mellifera caucasica), происхождение которой связано с Кавказским регионом. У этих пчел длинный хоботок, позволяющий эффективно добывать нектар из цветов с глубоким венчиком, что делает их ценными для медосбора в горных районах. Спокойный характер и высокая зимостойкость позволяют кавказской пчеле успешно конкурировать с другими породами в суровых условиях.

Еще одной ключевой породой является среднерусская пчела (Apis mellifera mellifera). Она отличается высокой зимостойкостью и агрессивностью. Среднерусская пчела эволюционировала в северных регионах Европы и России, где суровые климатические условия требовали устойчивости и адаптации. Порода идеально приспособлена для сбора меда с липы и других медоносов, что делает ее важной для пчеловодов в холодных регионах.

Каждая из этих пород играет свою уникальную роль в современном пчеловодстве, предлагая различные преимущества в зависимости от условий и целей медосбора. Понимаете, к чему я клоню? Их всех выводили под определенные условия, дружелюбными, живучими и, конечно же, очень любящими мед.