Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

– Могу, – неуверенно ответил Клиф, – а ты?

– А я… – принцесса неопределенно махнула рукой в сторону музыки.

Она соскочила с седла, отдала поводья Клифу и пошла через ночной луг на свет факелов.

Принцесса подошла достаточно близко, чтобы видеть, что происходит, но осталась в тени – так, чтобы ее не заметили. Два бородача закончили какой-то ритмичный звон, который они извлекали из больших деревянных инструментов с натянутыми жилами, и снова уступили место королевским волынщикам. Оказалось, что под хаарданскую музыку не только пели, но еще и плясали, и теперь несколько раскрасневшихся человек расходились к своим местам на деревянных скамьях, расставленных по кругу. Среди них была и Ниса, которую вел за руку Арманхан. Они уселись на скамью, и Ниса что-то оживленно зашептала. Волынщики затянули балладу о добром короле Муне, который, если верить легендам, приходился принцессе каким-то прапращуром. Она слышала эту песню, наверное, тысячу раз.

Ниса вдруг обернулась и оглядела темноту за собой. Что-то сказав Арманхану, она поднялась, обогнула скамьи и через несколько шагов оказалась около принцессы.

– Ты вернулась! – негромко сказала она.

– Как видишь, – сказала принцесса. – Что тут у вас?

– Какое-никакое развлечение! Пойдем, там для тебя приготовлено место, сейчас принесут горячее вино!

– А этот твой что?

– Танцует смешно! – хихикнула Ниса. – Весь вечер мне шепчет: «Каошш пур айук». Или как-то так.

– И что это значит?

– А я откуда знаю? Наверное, что-нибудь вроде: «Ты самая красивая!» – Ниса снова хихикнула.

– А может, это значит «Я главный штырь во всей округе?» – каждое Нисино хихиканье царапало по позвоночнику.

– Может, – пожала плечами Ниса и сменила тон. – Что с вами, Ваше Высочество?

– Я пойду спать, – сказала принцесса, – голова трещит.

Обе знали, что это неправда. Они помолчали, потом принцесса повернулась и пошла в темноту.

– Я с тобой… – заговорила Ниса, но принцесса только махнула кистью руки назад, оставив Нису стоять на месте.

В шатре дожидалась служанка. С ее помощью принцесса без удовольствия умылась, натянула ночную рубашку и повалилась в кровать. Служанка подоткнула шерстяной плед, поклонилась и вышла. Некоторое время принцесса лежала, слушая отдаленные лесные шорохи, в полном разладе с собой и миром. Сон пришел к ней раньше, чем Ниса пришла в шатер.

– Ваше Высочество, проснитесь, пожалуйста! Ваше Высочество!

Принцесса разлепила глаза, уже понимая по тону служанки, что говорить «доброе утро» неуместно. Она села, спустив босые ноги на овечью шкуру, лежавшую у самой кровати прямо на утоптанной земле.

– Ваше Высочество, у нас беда!

Принцесса огляделась, и служанка сразу подала ей серебряный кубок с водой. Каждое утро начиналось с воды, сколько принцесса себя помнила. Отпивая из кубка, она увидела, как в своей кровати села Ниса. Принцесса вспомнила вчерашний день. «Даже твои сказочные глаза спросонья кажутся маленькими», – почему-то подумала принцесса и вернула кубок служанке.

– Что случилось?

– Хаарданцы схватили Клифа!

– Как это – «схватили»?!

– Я больше не знаю ничего, Ваше Высочество. Гонза говорит, они говорят, он украл какого-то коня.

Принцесса хмурилась на служанку, пытаясь проникнуть в смысл слов. Ерунда какая-то! Как он мог украсть коня? Было ясно, впрочем, что подробностей от нее не добиться.

– Одеваться, – сказала принцесса.

Служанка потянулась, чтобы помочь снять тонкую ночную рубашку, но принцесса раздраженно отмахнулась.

– Я сама, – сказала она. – Дай юбку.

Скинув рубашку, принцесса натянула короткую нижнюю полушелковую юбку на тесемке, а затем синее узкое платье без пояса с треугольным вырезом. А если «конь» – это азгорский скакун? Клиф украл Эль-Тарайю? Принцесса засунула ноги в короткие сапожки из козьей замши. Она же сама велела ему отвести коня к хаарданцам. Украшения? Нет. Не до них. Однако принцесса все же взяла из шкатулки одно кольцо – наследство ее матери. Принцессе нравилось верить, что оно приносит удачу. Все равно дикость какая-то, как хаарданцы могут удерживать кого-то из подданных Арранты?! Схватив с сундука льняную расшитую ленту, принцесса выбежала из шатра.

Взмахивая широкими треугольным рукавами, принцесса уже по пути к центральному шатру собрала волосы на затылке и завязала их лентой. Клиф – ее сверстник и детский товарищ, особенно с тех пор, как много лет назад умерла ее мать. Конечно, она принцесса, а он лишь сын конюха, но это не мешало им вместе строить дома на деревьях, ловить чудовищ в замковом рве и тренироваться в стрельбе из лука! Принцесса стреляла, а Клиф в основном бегал за стрелами. Да что говорить! Хватать среди бела дня… Или темной ночи? Неважно! Хватать подданных принцессы…

Пройдя сквозь расступившуюся охрану и резко откинув полог, принцесса влетела на аррантийскую часть шатра. Король Эннер тут же поднялся из деревянного кресла.

– Что происходит? – принцесса подбежала к отцу, не обращая внимания на мужчин, толпившихся вокруг.

– Тише! – сказал король и обнял принцессу. – Они ожидают в зале.

Король еще мгновенье удерживал принцессу, потом разомкнул объятья и усадил ее рядом с собой.

– Посол Маарон пришел с сообщением, что кто-то похитил азгорского коня его сына.

– Но при чем тут… – начала принцесса, но король остановил ее жестом.

– Вчера ночью несколько человек видели, что именно Клиф выводил коня из лагеря, – сказал король.

– Это вранье! – зашептала принцесса, высоко понимая брови и округляя глаза. – Он не мог выводить! Он его туда отвел!

– Однако свидетельствуют против него.

– Ты им веришь? Да эти хаарданцы скажут все что угодно!

– Не только хаарданцы, – король помолчал, принцесса не отводила от него глаз. – Наш сторожевой разъезд видел то, о чем говорит посол. Клиф вел коня от самого лагеря прочь в темноту. Они не сочли это важным, хаарданский конь не их забота, но подтверждают в точности.

– Надо спросить самого Клифа, – вдруг заулыбалась принцесса. – Он, разумеется, все объяснит!

– Мы не можем, – сказал король. – По их обычаям, до суда никто не может говорить с обвиняемым.

– Какое значение имеют их обычаи? Мы в Арранте!

– Но Клиф на территории их лагеря.

– И что? – король промолчал.

Принцесса обвела взглядом собравшихся, почти все смотрели куда-то в землю с унылыми лицами. В груди у принцессы что-то сжалось. Она повернулась к отцу.

– Понятно, – она сглотнула, – политический момент. И что мы будем делать?

– Перед закатом состоится суд, – проговорил король. – Если не найдется конь или подозрения не падут на кого-то еще, Клиф будет казнен по хаарданским законам сразу после захода солнца.

– Что?!

Повисла тишина. Кровь внезапно ударила в уши. Принцесса закрыла рот и почему-то тщательно осмотрела свои руки. На среднем пальце левой блеснул камешек в кольце.

– Я спросила, – медленно сказала она, снова подняв глаза на отца, – что мы будем делать?

Она нажала на слово «мы».

– Мы можем лишь попытаться найти коня, – сказал король. – Я уже распорядился собрать два отряда всадников и послать их в ближайшие деревни. Скорее всего, Клиф передал коня кому-то…

– Нет, – принцесса замотала головой.

Король хотел погладить принцессу по плечу, но она уклонилась. Ноздри у нее напряглись, легкие качали воздух, как кузнечные мехи.

– Мы должны спросить Клифа! – твердо сказала принцесса, стараясь удерживать дыхание.

– Это невоз…

– Я сама поговорю с послом, – быстро сказала принцесса. – С послом-то можно говорить!

Прежде чем король успел набрать воздуха для ответа, принцесса вскочила и, отодвинув полог, прошла в центральную часть шатра, где, окруженный свитой, восседал в кресле Маарон. Принцесса прошла вперед, встала перед послом и вежливо присела в книксене.

– Ваше Сиятельство!

Посол шевельнул своей безволосой головой, обозначив кивок. Краем глаза принцесса видела, как вслед за ней молча вошли король Эннер и другие.

– Я бесконечно опечалена исчезновением вашего скакуна. Я знаю – все указывает на то, что виновником является наш подданный. И я искренне прошу вас простить нас, – принцесса сделала маленькую паузу и добавила: – …если это действительно так.

Посол помолчал, ощупывая принцессу своими маслянистыми глазками, потом обозначил еще один кивок.

– Человек, которого обвиняют в краже, не только наш подданный, но и – так случилось – мой личный друг. Я прошу вашей милости и снисходительного позволения навестить его.

– Это нельзя! – громко сказал Арманхан из-за правого плеча посла.

Принцесса заметила, как на долю мгновения неприязненно поджались губы Маарона, лишь потому что не отводила глаз от его лица. Арманхан-то вовсе не кладезь ума!

– По законам Хаардана, – медленно произнес Маарон, – посещать узника до суда не может никто!

Принцесса вдруг отчетливо поняла, что это не отказ. В конце речи Маарона не было интонационной точки. Это было испытание. Ах ты лысая брюква какая! Принцесса опустила глаза.

– Я и есть никто, Ваше Сиятельство, – сказала она кротко. – Всего лишь милое дитя, которое плачет по другу своего детства.

Она подняла глаза и увидела, что Маарон ей не поверил. Вариант «покорная овечка» с ним явно не проходил. Принцесса пыталась сохранять скромный и просящий вид, пока в голове метались от уха до уха лихорадочные обрывки мыслей. Как они там свои южные фразочки складывают?

– Мудрый человек знает, когда жизнь оказывается сложнее самого правильного закона, – сказала принцесса, сама не очень понимая, что имеет в виду.

Маарон, очевидно, забавлялся. Мозг у принцессы потихоньку закипал. Однако она решила дать послу последний шанс, прежде чем ногтями вцепиться в эту лоснящуюся морду.

– Мудрый человек не станет сеять семена сорняков, – нащупывая слова, сказала она, – ведь дети вырастают.

Маарон едва заметно прищурился. Принцесса не знала, стоит ли говорить то, что пришло ей на ум, но уже не могла удержаться.

– Или нет, – твердо закончила она, перевела глаза на Арманхана и тут же вернула их обратно.

Маарон все понял. Арманхан не понял ничего. Сама принцесса была где-то посередине. В шатре и до этого было тихо, а теперь тишина стала прямо-таки мертвой. Было слышно, как звякают ложки в полевой кухне на самом краю луга. Маарон молчал. Принцесса смотрела на него прямо и твердо, с удивлением ощущая, как в ней растет какая-то неведомая мощь. Ничего подобного она никогда не чувствовала. Она очень спокойно смотрела на посла и прямо в лицо ему думала: «Попробуй только отказать, и я тебя убью».

– Быть другом непросто, – сказал Маарон. – Быть хорошим другом очень сложно.

Он помолчал. «Я не поняла, – подумала принцесса, – конкретно скажи: да или нет».

– Мой советник проводит вас к узнику, – Маарон решил ничего такого не пробовать.

Все одновременно вздохнули. Арманхан быстро и резко заговорил на своем языке. Плечи у принцессы расслабились, щеки зарделись. Она присела в поклоне, распрямилась и под общий гомон пошла за советником Маарона на хаарданскую половину луга.

В середине посольского лагеря была прямоугольная площадка. В дальней ее стороне к большому солдатскому шатру был прикреплен полотняный навес, опиравшийся на толстые деревянные столбы. К одному из них цепью был прикован Клиф. Он сидел, опустив голову и не глядя по сторонам. Стараясь проглотить комок в горле, принцесса подошла ближе и присела на корточки. Советник посла, тот самый мужчина в малиновом халате и круглой шапочке, остановился в нескольких шагах от них.

Клиф поднял голову, тут же зашевелился, потянул звякнувшую цепь и развернулся к принцессе всем телом. Он был бледен, под глазами темные пятна, на щеке ссадины. Принцесса протянула ему руку, и он тут же схватился за нее двумя ладонями.

– Лина! – сипло сказал Клиф и откашлялся. – Простите, Ваше…

– Перестань, – сказала принцесса так приветливо и бодро, как только могла. – Всю жизнь звал меня «Линой», а теперь будем строить из себя.

– Лина! Я не брал коня!

– Конечно. Я знаю, – принцесса погладила его по грязной руке.

– А Его Величество? Он знает? – у Клифа из угла рта потянулась ниточка слюны.

Принцесса закрыла глаза, и потребовалось значительное усилие воли, чтобы открыть их снова.

– Знает. Конечно, знает. Ты не волнуйся, он тебя обязательно вытащит отсюда.

– Не надо, – Клиф покачал головой, – я же не дурак. Если бы все так просто, уже бы выпустили.

Ком в горле разросся так, что не давал дышать и давил на глаза. Принцесса заставила себя улыбнуться и крепче сжать его ладонь. Клиф придвинулся совсем близко и зашептал:

– Лина, я тут думал. Может быть, хоть попросить их, чтобы не совсем казнили? Я слышал где-то, у них там ворам руку отрубают. Может быть, попросить, чтоб только руку? А?

Где-то за переносицей у принцессы скопилась предательская жидкость. Целое море. Она продолжала улыбаться, отчаянно боясь неосторожно открыть рот или неудачно моргнуть и выпустить это море наружу. Очень медленно она набрала полную грудь воздуха и стала выпускать его понемногу, чтобы не дрожал голос.

– Ты все же дурачок. Твои руки будут целы! А уж голова тем более. Я все-таки дочь короля! А ты мне лучший друг. А?

Клиф кивнул, потом еще раз и, наконец, просто опустил голову. Принцесса, продолжая держать его за руку, посмотрела через плечо на советника, который явно прислушивался к их разговору, на нескольких солдат рядом с ним и незаметно сглотнула.

– Расскажи-ка мне, – сказала она, поворачиваясь обратно, – в подробностях. Как все случилось?

– Как? Повел коня сюда, к ним в стойла. – Клиф неохотно приподнял голову. – Когда подошел, на меня один наскочил: «Чистить, чистить». Конюх он у них вроде. Я думаю, ладно, дело привычное. Почистил. Хотел идти, темень уже. А он мне: «Ходить коня! Вечер – ходить коня!» И рукой машет, мол, туда. Я думал, он хочет, чтобы я коня выгулял, перед тем как в стойло ставить…

– Фаше Высошество! – услышала принцесса и посмотрела на советника.

Он подзывал принцессу к себе взмахами ладони. Принцесса не реагировала. Тогда, видимо, решив, что она туповатая, он показал двумя пальцами идущего человечка. Принцесса приопустила брови, медленно смерила его взглядом вниз, потом вверх, дернула носом и тут же повернулась к Клифу:

– Рассказывай скорее!

– А что там? Повел его куда велено. Из лагеря вывел недалеко, там опять этот стоит. Давай, мол, коня и иди. Я отдал поводья, пошел к себе. Но до нашего шатра не дошел чуть-чуть. Из темноты пятеро ихних…

На плечо принцессы легла рука. Принцесса, не оборачиваясь, дернула плечом.

– Лина, ты попроси, чтобы только руку! Пожалуйста! – зачастил Клиф, сильнее сжимая ее пальцы.

– Держись, – сказала принцесса, изо всех сил сжимая в ответ руку Клифа. – Слышишь? Ничего не случится. Мы еще с тобой ого-го!

На плечо снова легла рука одного из караульных. Принцесса поднялась, повернулась к нему и наотмашь врезала ему открытой ладонью по щеке. Охранник дернул головой, схватился за лицо и отступил в сторону. Откуда-то слева донесся смех, но сразу оборвался. Хаарданские солдаты обступили ее неплотным кольцом, загораживая выход из лагеря.

– Держите руки при себе! – с достоинством сказала принцесса всем сразу, стараясь не морщиться от боли в отбитой ладони.

– Ваше Высочество, – сказал советник через паузу, – мой господин, посол Маарон, хотеть знать, о чем вы говорить с преступником.

– Ваш господин может спросить об этом сам у Его Величества короля Арранты, – сказала принцесса, чувствуя каждую жилу на собственной шее.

– Боюсь, я вынужден… – начал малиновый.

– Бояться вам не пристало! – перебила принцесса.

Она пошла вперед, прямо на одного из солдат, разгоняясь с каждым шагом. В последний момент она резко подняла руки на уровень подбородка ладонями наружу и с хода, выбросив их вперед, всем весом толкнула солдата в грудь. Ожидай он этого, принцессе не удалось бы сдвинуть его с места. Однако трюк удался. Солдат дернулся, запнулся и, гремя железом, упал в траву задом. Принцесса, не оборачиваясь, шла вперед. Она совершенно не чувствовала страха, только сердце стучало как ненормальное. Принцесса решила, что это от бешенства. Хаарданцы буравили ее удаляющуюся спину взглядами, но ни окликнуть, ни остановить не попытались.

Принцесса шла через луг и сквозь зубы описывала вслух некоторые особо яркие характеристики хаарданцев. Когда придворные писатели будут создавать историю ее славной жизни, всю тираду надо будет вычеркнуть. Никто не должен знать, что принцессам бывают известны такие слова.

Посередине пустого луга маячила одинокая фигурка в светло-сером платье. Ниса. Маршируя широким шагом, принцесса направилась к ней. В конце концов, Ниса еще ни разу не подводила ее, а вчера… По сравнению с сегодня, вчера было просто девчачьей суетой. Дойдя до Нисы, принцесса резко остановилась, скосолапив ступни и выдвинув голову вперед. Кисти рук то сжимались в кулаки, то распрямлялись жесткими ладонями к земле. Принцесса молчала, уставившись исподлобья прямо Нисе в глаза. В них отражались небо, луг, сама принцесса и еще примерно полкоролевства. Ниса сочувственно подняла брови, но принцесса только молча пыхтела.

– Я все понимаю, – наконец осторожно сказала Ниса, – но если ты откроешь рот, то рассказать о том, как там Клиф, будет гораздо легче.

Вместо ответа принцесса вдруг села прямо в траву и обхватила руками колени. Ниса, не пожалев платья, села рядом. Пахло нагретой землей последних теплых дней лета.

– Клиф этого не делал! – сказала принцесса, пристально разглядывая ничем не примечательную травинку.

Пена в голове у принцессы осела, и между мыслями кое-где стала появляться связь. Нужно было нащупать отправную точку.

– Я точно знаю, что Клиф этого не делал, – с нажимом повторила принцесса, – что бы мне ни говорили свидетели. Точка.

– Как ты можешь это знать?

Принцесса сорвала травинку и пожевала ее. Неподалеку, над тощим цветком, жужжал шмель. Солнце ощутимо грело плечи. Принцесса повернулась к Нисе.

– Я ему верю.

Ниса смахнула с ключицы какую-то мошку и почесала шею.

– Я тоже. А если все же он врет?

– Если ты веришь, то никаких «если» быть не может, – принцесса выплюнула травинку. – Понимаешь, если он врет, то это его проблема. А если ему не поверю я… – и она постучала костяшками пальцев в собственную грудную кость, – …тогда у меня вот здесь что-то лопнет.

Ниса почесала ногу между краем юбки и сапожком.

– Хорошо, – сказала она. – Значит, Клиф говорит правду, а коня украли сами хаарданцы.

– Зачем им красть собственного коня? – принцесса скроила мину. – Соль и перец, бессмыслица какая-то…

– Это как раз нашим красть бессмысленно. У нас в королевстве проще тебя продать, чем такого коня.

– Ниса, – глаза принцессы расширились и уставились куда-то вдаль, – ты гений!

– Да? – с сомнением спросила Ниса, запустила руку в вырез платья и почесала где-то в области плеча.

– Да! – сказала принцесса. – Если бы ты еще перестала чесаться, была бы вообще неотразима.

– Жарко! – возмутилась Ниса, но ее уже никто не слушал.

Принцесса вскочила на ноги и стала ходить мимо Нисы кругами.

– У нас такого коня не продашь, так?

– Так, – сказала Ниса, поворачивая голову вправо.

– Значит, кто бы коня ни украл, его повели не вглубь королевства, а к границе, правильно?

– Да, – сказала Ниса, поворачивая голову влево.

– Если ты конокрад, ты будешь вести коня по дороге днем или ночью?

– Ночью, – сказала Ниса, перестав поворачивать голову, видимо представляя себя уводящей коня во тьму.

– А днем ты бы пряталась где-то и пережидала бы неподалеку от дороги. Так ведь?

– Я не такой уж опытный конокрад, как ты думаешь, но пока звучит разумно.

Дальше Ниса говорить не могла, потому что пришлось вскакивать и бежать за принцессой, которая устремилась к армейским шатрам, где собирался отряд на поиски коня. Они то бежали, то переходили на быстрый шаг, по дороге собрав подолами платьев все репейники, которые еще не были вытоптаны лошадьми.

– Кто там у них главный? – принцесса чуть замедлила ход, чтобы отдышаться.

– Сейчас, – Ниса на ходу прикрыла глаза от солнца. – Кажется, Элладайн.

Принцесса снова побежала. Увидев ее, Всадник Его Величества барон Гарт, рыцарь Элладайн, спешился и пошел навстречу, ведя коня в поводу.

– Надо искать в другой стороне! – выпалила принцесса, еще не успев остановиться.

Элладайн молчал. Принцесса впилась взглядом в его лицо. Поднятая лошадьми пыль подчеркнула тонкие морщины у глаз, волосы выгорели на солнце. В светлых глазах не было никакого отчетливого выражения.

– Клиф говорит правду, а значит, меня не продашь, то есть конь не в королевстве! Его ведут к границе!

Элладайн посмотрел в сторону границы, где в небо упирались вершины Белого Хребта, горной цепи, отделявшей Арранту от южных земель. Принцесса подошла к нему на расстояние вытянутой руки. Это было довольно близко. Принцесса видела хитроумное сплетение стальных колец его кольчуги без рукавов, запыленный воротник светлой рубахи и фрагмент цепочки на его шее. Принцесса вспомнила, как однажды видела его на тренировке без рубашки, его мышцы, похожие на туго скрученные веревки, и маленький медальон на этой самой цепочке.

– У меня приказ Его Величества, – негромко сказал Элладайн.

– Они казнят Клифа! – принцесса подалась еще ближе, пытаясь смотреть Элладайну сразу в оба глаза. – А я знаю, что он не брал коня! Вы ведь тоже это знаете. Знаете?

Элладайн кивнул. Где-то за его плечом фыркнул конь. Побрякивали удилами лошади под ожидавшими командира всадниками. От Элладайна пахло свежескошенной горькой травой.

– Я хотел бы вам верить…

– Так верьте! – принцесса коснулась его кольчуги ладонью.

Элладайн посмотрел на ее руку, под кожей на челюсти двигались желваки. Принцесса перестала дышать.

– У меня приказ, – сказал Элладайн и поднял глаза.

Лицо его было неподвижно, он даже не моргал. Зрачки расширены, отчего глаза казались одновременно пустыми и какими-то дикими. Это были не глаза, а пропасть. Принцессе вдруг стало больно: то ли заныло сердце, то ли свело позвоночник. Она отодвинулась, отступила на два шага и, наконец, развернувшись, быстро зашагала прочь. Сзади послышался топот двинувшихся в ближайшую деревню лошадей.

Принцесса рассекала луговую траву. Щеки у нее были красные, губы сжаты, она шумно дышала через нос. Перед глазами под ноги текли суховатые луговые цветочки, такие же бессильные, как и сама принцесса. Наконец Ниса взмолилась:

– Ваше Высочество! Ты только скажи, куда нам надо, и я составлю маршрут покороче!

– Что? – остановилась принцесса.

– Мы уже пошли на третий круг! – обмахиваясь ладонями, сказала Ниса.

– Что делают мужчины, когда им никто не приказывает, а? – спросила принцесса зло.

– Это, – мягко протянула Ниса, поднимая одну бровь, – мысль из середины. Можно из начала? Объясни, что тебе нужно?

Принцесса перевела взгляд куда-то Нисе за плечо. К ним приближался Гонза верхом на серой лошади.

– Вот что мне нужно! – тихо сказала принцесса.

– Гонза?! – таким же шепотом удивилась Ниса.

Принцесса фыркнула. Гонза подъехал поближе и спрыгнул на землю.

– Ваше Высочество, – сказал он, поправляя шлем, из-под которого катилась капля пота, – меня прислал Его Величество…

– Как зовут эту лошадь? – спросила принцесса.

– Ута.

– Твоя? – спросила принцесса, подходя к седлу сбоку.

– Просто армейская.

Принцесса ухватилась за седло и попыталась вставить ногу в стремя. Синее платье не было рассчитано на такие упражнения, и нога в узком подоле не поднималась.

– Дай кинжал, – сказала принцесса.

– Ваше Высочество, – заволновался Гонза, – мне не положено.

– Ниса! – сказала принцесса голосом, каким дают команду «Взять!» сторожевым собакам.

– Что вы хотите… – заныл Гонза, но не закончил.

Ниса послушно приблизилась к солдату, коснулась пальцами его груди и плавно подняла взор широко распахнутых глаз.

– Гонза, – сказала она с придыханием, умело вздымая грудь, – ты знаешь, что бабочки живут всего один день?

– Ым, – сказал Гонза, глядя одновременно в серые озерные глаза и в волнующееся декольте Нисы.

Принцесса выхватила у Гонзы из ножен кинжал и безжалостно распорола подол платья спереди от бедер до самого низа.

– Ым? – переспросила Ниса и легко прикусила нижнюю губу.

Принцесса надпорола кромку подола сзади и распрямилась. Гонза наливался сочным красным цветом. Из-под шлема бежали уже три капли.

– Бабочки так легко порхают! – сообщила Ниса. – Тебе не кажется?

Судя по виду Гонзы, мыслительная активность в нем окончательно остановилась. Принцесса расстегнула пряжку и стащила с него ремень с кинжальными ножнами. Гонза был здоровым парнем. Несмотря на то, что принцесса дважды обернула ремень вокруг собственной талии, он еле-еле удержался, перекосившись на бедрах, ножны чуть не хлопали ее по колену. «Бей барана! – подумала принцесса – Зато теперь есть где хранить кинжал». Она воткнула его в ножны и уже без проблем подняла ногу в стремя.

– Подожди! – взмолилась снизу Ниса, оставляя Гонзу приходить в себя. – Что ты собралась делать?

– Я еду искать этого проклятого скакуна, – сказала принцесса, подбирая поводья и разворачивая лошадь. – Если они не хотят искать у границы коня, может быть, им покажется достаточно важным поискать там меня!

– Я с тобой! Подожди хоть немного, я только найду лошадь.

– Это не твоя проблема, – сказала принцесса. – Хватит того, что из-за моей придури один уже сидит на цепи. Я накрутила, мне и раскручивать.

– Но куда?! – Ниса ухватилась за поводья, пытаясь остановить Ее, очевидно сумасшедшее, Высочество. – Куда ты поедешь? Отсюда к границе идет две дороги!

Хлам! Самое узкое место прекрасного плана! Принцесса подняла голову и оглядела окрестности. Из двух дорог одна шла вдоль русла реки, а другая к ущелью Белого Хребта. Похитители Эль-Тарайи могли быть на любой из них.

Принцесса машинально взялась правой рукой за кольцо на левой и заломила запястья. Решимости бы хватило, чтобы скакать сразу в два места, если бы только это было возможно! Принцесса прикрыла глаза и вздохнула. Из цветных пятен, пляшущих под закрытыми веками, на нее надвинулись горные склоны. Она будто увидела себя вместе с лошадью на каменистой дороге. Что ж! Предчувствие, в конце концов, не такая плохая основа для выбора, особенно если других нет. Принцесса открыла глаза, отпустила кольцо и покрепче перехватила поводья.

– Я поеду к горам!

Она тронула лошадь вперед, и Ниса была вынуждена отскочить.

– Ваше Высочество, – подал голос вернувшийся в себя Гонза, – Его Величество меня повесит!

– Если тебя это утешит, я буду висеть рядом, – сказала Ниса, глядя принцессе в спину.

Принцесса обернулась и молча смотрела на солдата и фрейлину долгих шесть лошадиных шагов. Затем она неопределенно взмахнула рукой, сама не зная, прощаясь или подбадривая их, и ударила Уту пятками в серые бока.

Путь оказался долгим. Во-первых, он был длинным сам по себе. Во-вторых, дорога кажется втрое дольше, если не знаешь, куда едешь. Принцесса была вынуждена признать, что это именно ее случай. Попеременно переводя Уту с рыси на шаг и обратно, принцесса ехала, пока не начала волноваться всерьез. За каждым поворотом, каждым подъемом она могла ожидать неведомых конокрадов. Даже никого не обнаружив, она не могла быть уверенной, что их там нет – они бы, разумеется, прятались в лесу, а не сидели прямо у обочины. Принцесса одновременно перебирала в уме то, что она успела заметить по сторонам, и готовилась к новым неожиданностям. Было ощущение, что ее размазало тонким слоем по всей дороге.

Дорога то взбегала вверх, то, петляя, спускалась вниз. С каждым разом подъемы становились все длиннее и выше, а дорога все каменистее. Это были самые окончания отрогов Белого Хребта, тянувшиеся издалека длинными узкими холмами поперек дороги. Между ними в лощинах дорогу пересекали ручьи, на вершинах деревья расступались, изредка открывая вид на следующую гряду.

Иногда принцесса останавливалась и пыталась прислушиваться. Ветер, листва, сопение Уты. Уверенность в правильности выбора таяла с каждым новым подъемом. Принцесса подумала, что это даже забавно! Гораздо проще доказать самой себе, что ты права, когда кто-то несогласный есть рядом. Дискутировать же внутри одной головы невыносимо и безрезультатно. Принцесса ударила лошадь пятками, и Ута проскакала следующие два холма чуть ли не галопом. Стало только хуже.

Как она исхитряется загонять себя в такие ловушки? Вечером погибнет Клиф! И вместо того, чтобы что-то предпринять в лагере, уговорить отца проявить волю, собрать армию и штурмовать хаарданцев, соблазнить жирного посла и заколоть его, да мало ли можно было бы придумать, она сидит тут на полудохлой лошади на пустынной дороге! Гордячка и идиотка!

– Молчать! – принцесса жестким движением развела руки прямыми ладонями вниз.

Кому бы она это ни сказала, но все замолчали. Принцесса вытаращенными глазами уставилась сразу в половину мира впереди себя. В полном оцепенении какое-то волнение тоненько потекло из левой руки в правую, через сердце, минуя голову. Левая рука вдруг пошла вперед, появившись на самом краю зрения. Внезапно Ута тронулась и пошла вперед, хотя принцесса не давала ей никаких команд. Они медленно перевалили через следующую гряду, спустились в лощину, и вдруг Ута повернула влево, в лес.

Принцесса опустила руки, взяла поводья и подвигала глазами. Она по-прежнему прислушивалась, но не к звукам, а к неясной тяге внутри себя. В левой руке отдавалась пульсация сердца. Ута шла, огибая деревья, вдоль склона большой гряды, постепенно поднимаясь выше, ближе к ее хребту. Лес здесь был редкий, совсем прозрачный, скорее много отдельных деревьев, между которыми местами напухли кусты. Принцесса уже разглядывала окружение нормальным взглядом, и тем не менее, опасность проворонила.

Ута почти поравнялась с камнями, которыми, как чешуйками, был выложен гребень гряды, когда в отдалении раздался щелчок, а за ним глухой удар чуть впереди правой ноги принцессы. Арбалетная стрела. Ута дернулась, мотнула головой, оступилась и почти сразу упала на колени, всем корпусом заваливаясь влево. Принцесса вылетела из седла вперед, перевернулась в воздухе и приземлилась на левое плечо ниже по склону, чудом не свернув шею. Она еще пару раз кувырнулась уже по земле. Что-то с силой дернуло ее за руку и треснуло – широкий рукав зацепился за корягу и наполовину оторвался. Не раздумывая, принцесса рывком оторвала его совсем и устремилась вдоль склона, прочь от упавшей лошади.

Не оглядываясь и не останавливаясь, она мчалась, петляя между деревьев, оскальзываясь на листве, падая, перекатываясь и снова поднимаясь на ноги. В конце концов она продралась сквозь куст и оказалась под прикрытием раскоряченных корней старого упавшего дерева. Грязная, ободранная, с отбитым плечом, но живая и взбудораженная. Так или иначе, но события развиваются! Она широко распахнула рот, чтобы дышать потише, и попыталась выглянуть в ту сторону, откуда прибежала. Никого.