Казанова из глубинки

Глава 10

Обманутая Варенька

Юрий был один в комнате, лежал на кровати в одежде, тупо уставившись взглядом в окно. Воспоминание о Варе нагоняло неизбывную тоску.

Его отношения с ней зашли так глубоко, что он не знал, как поступить. Оставалось очень мало времени, чтобы принять окончательное решение.

Через неделю у Вари предстояла защита диплома, в сентябре ей предстояло отправляться по месту распределения. У него оставался ещё год учёбы.

Варю он не любил, но, сам не зная почему, допустил столь длительные отношения с ней. Юрий не раз корил себя за случайные слова, вырвавшиеся из его хмельных уст в ту совместную новогоднюю ночь.

В свои двадцать два года Варя оказалась девственницей, и Юрий был у неё первым мужчиной. Это открытие было для него неожиданным и приятным, но и тревожным одновременно. Юрий подсознательно уловил, что такое событие не может пройти бесследно, и ощущение непредсказуемости настораживало. Однако, две головы мужчины всегда мыслят по-разному. Та, которая находится ниже пупка, всегда норовит поскорее проникнуть в неизведанную пропасть между ног у женщины, опережая в помыслах вторую, которая несёт ответственность за неразумные действия первой.

…С Варей он познакомился во время новогоднего бала в институте.

Всё было банально: выпивка, танцы, возвращение в общагу, приглашение в свою комнату отведать чашечку «обалденного кофе». Снова выпивка, на этот раз уже на брудершафт, затем горячие поцелуи, учащённое дыхание, выпрыгивающее из груди встревоженное сердце и финал: познание друг друга в постели.

Варя, со страхом в глазах, дрожащими руками помогала ему снимать с неё кофточку. Мысль увидеть себя и Юрия обнажёнными сводила её с ума. Никогда ещё в своей жизни она не видела подобной картины. О своём состоянии в тот момент она рассказала ему уже после того, как постельная сцена была позади.

Когда с тела были сброшены последние детали одежды, и взволнованная Варя увидела среди чёрной растительности между ног Юрия его возбуждённый член, у неё помрачилось сознание. Юрий вовремя успел подхватить девушку и уложил в постель.

– Что с тобой? – спросил он растерянно, не догадываясь об истинной причине обморока. – Тебе плохо?

– Ничего-ничего, Юрочка, это я так, от волнения… – прошептала Варя. – Не обращай внимания, не останавливайся… я хочу тебя… очень хочу… милый… я так долго тебя ждала…

Ему бы остановиться тогда, и сейчас не было бы головной боли от содеянного. Но он, неотразимый мачо, не привык отступать, не покорив очередную красавицу. Особенно, когда приглянувшаяся чаровница произносила волшебные три слова – «я люблю тебя». Этих слов он ни разу не слышал от своей любимой «Басурманки», и теперь этот горячий шёпот из уст других женщин оказывал на него магнетическое воздействие.

– Я люблю тебя, Юрочка, – прошептали губы Вареньки, и эта жаркая фраза на выдохе стала отправной точкой для дальнейших действий.

Руки Юрия принялись ласкать миниатюрное тело влюблённой девушки. Варенька, закрыв глаза и трепеща под его ласками, прижималась к нему ногами и животом всё сильнее и сильнее…

Разум Юрия помутился окончательно, он взгромоздился на неё, опираясь на локти из-за боязни придавить это хрупкое создание своей массой.

Варя не знала, как произойдёт ЭТО, но её возбуждение нарастало с каждым мгновением. Преодолевая страх, она страстно желала стать частью своего возлюбленного.

Миг проникновения внутрь неё поверг Варю в мучительное ожидание – детородный орган Юрия был слишком велик для её сокровища. Юрий пытался проникнуть в неё одномоментно, но этого не произошло. Он повторил попытку несколько раз, нажимая фаллосом на непреодолимую преграду сильнее, не желая отступать. В какой-то момент Варе даже показалось, что у Юрия ничего не получится. Она подалась ему навстречу и вдруг почувствовала, как ОН медленно входит в неё, и сильная боль тут же пронзила её. Из горла девушки вырвался невольный крик.

Юрий вздрогнул и замер. Он впервые лишал девушку девственности и не знал, как ему следует вести себя дальше.

Подождав немного и не получив сопротивления со стороны Вари, он устремился вперёд с ещё большим натиском и вскоре полностью погрузился в пылающее лоно.

Не взирая на боль, Варенька разжала губы и принялась неистово целовать Юрия в плечо, шею, подбородок…

Он же, тяжело дыша, начал двигаться внутри неё. Уткнувшись ему в плечо, она задвигалась вместе с ним…

Когда оба пришли в себя, Варя вопрошающе прощебетала скороговоркой:

– Я тебе понравилась? Тебе со мной было хорошо? Ты ведь не бросишь меня после ЭТОГО, правда?

Он не мог ей в тот момент ответить расстрельным словом «нет».

– Конечно, Варенька, ты мне понравилась, мне с тобой очень хорошо, и я тебя не брошу, – произнёс Юрий казенным языком. Проговорил без каких-либо эмоций, ответив отдельной фразой на каждый заданный вопрос.

С девицами образца «оторви и брось» он общался совершенно свободно и совсем другим языком. Юрий бы произнёс стандартную короткую фразу: «ты – классная», или «ты – обалденная» и получил бы в ответ равнозначную похвалу, типа «а ты, чувак, – мачо, я тащусь от тебя» или что-то в этом роде.

С Варей всё было иначе. Если бы Юрий не поспешил овладеть ею, и выяснил предварительно, кто она и из какой семьи происходит, он не посмел бы тронуть её ни при каких обстоятельствах.

Его слова вдохновили её, и она заворковала от счастья уже более раскованно и безостановочно, излагая такие неожиданные факты, о которых он и не помышлял.

– Я, Юрочка, давно наблюдаю за тобой исподтишка. Уже больше двух лет прошло, как я впервые увидела тебя. Это произошло в электричке. Увидела и подумала с большой завистью о той девушке, которой ты достанешься.

– В какой электричке? – спросил Юрий.

– В той, Горнозаводской, на которой и ты и я ездим к родителям на выходные.

– Почему не подошла ни разу? – удивился он.

– Странный вопрос. Разве можно к тебе подступиться? – с ещё большим удивлением, чем он сам, ответила она вопросительно. – Ты – парень-огонь, а я девушка из деревни – скромная, стеснительная и робкая. Не научили меня родители парней охмурять. Под каким предлогом я могла подкатить к знаменитости?

– Например, подойти к скамейке, на которой я сидел, сверкнуть презрительно очами и занять место рядом. Я бы сразу обратил на тебя внимание, – выдал Юрий один из вариантов знакомства.

– Не могла трусиха отважиться на такое, – призналась Варя. – Это было бы слишком дерзко, в твоих глазах я выглядела бы нахалкой. Ты для меня был недоступным и недосягаемым. Непреступная крепость, так сказать, непреодолимая стена. Короче, видит око, да зуб неймёт.

– А сегодня, значит, ты отважилась подойти ко мне?

– Увидев тебя на вечере, решила: или сегодня, или никогда!

– Долго же созревала в тебе смелость, – заметил Юрий.

– Очень долго, – вздохнула Варя. – Любовь к тебе возникла сразу, вера в то, что мы с тобой встретимся, появилась через год, надежда на взаимность отношений – сегодня, реальность стать твоей – сейчас.

Варя была на седьмом небе от реализовавшейся мечты, её распирало от желания поделиться с Юрием планами на будущее. Он лежал и слушал её наивное воркование.

– Теперь мы будем вместе ездить в институт, вместе обедать в столовке, вместе возвращаться в общежитие, ходить в кино, гулять в парке, – тараторила счастливая девушка. – Мы всё теперь будем делать вместе. Будем навёрстывать упущенное время.

В хмельном сознании Юрия мелькнула первая трезвая, осуждающая поступок, мысль:

«Ё-моё, чего же ты натворил, кретин?! Теперь эта девочка, пардон, уже женщина, будет твоей тенью! Конец свободе, Юрчик! Да здравствует жизнь, полная чистоты и невинности! Да здравствует идиллия, едришки-шишки!»

И эта саркастическая мысль уже через день стала скорбной реальностью.

Варенька преследовала Громова повсюду. По утрам она дежурила у его общаги, чтобы вместе отправиться на остановку трамвая, в институте умудрялась вылавливать его в период между лекциями, чтобы засунуть в его портфель пирожок или бутерброд. После учёбы дожидалась на выходе из института, и они вместе возвращались домой на трамвае. Если везло – они устраивались на одном сидении. Варя укладывала голову на плечо Юрия и мирно покоилась на нём до конечной остановки. Он не отвлекал её разговорами и молчал всю дорогу. Это было необычно для него и очень трогательно. Он старался смотреть на поведение Вари сквозь пальцы и пытался привыкнуть к новому укладу жизни. Несколько раз Громов даже попытался представить себя её мужем. Это получалось с трудом. Его эго требовало независимости и упорно рвалось на свободу.

Покой наступал лишь поздним вечером, когда Юрий оставался в комнате один. Его друзья успели пережениться и проживали вне общаги. Их отсутствие являлось тайной для коменданта, и поэтому он нелегально оставался единственным жильцом в четырёхместной комнате.

Варя оказалась исключительно милой и заботливой девчонкой. Называть её женщиной даже мысленно у Громова не поворачивался язык – настолько юной она выглядела.

После бурной и разухабистой жизни ему даже нравилось некоторое время побыть на попечении внимательной и домовитой хозяйки.

Их сближало одинаковое представление о неблагоустроенном быте, они изъяснялись простым народным языком, понимали друг друга с полуслова, словно были из одного посёлка и жили по соседству на одной улице. Юрий будто вновь вернулся в привычный для него мир, который постепенно начал отходить на второй план. Оба они были выходцами из простого народа: Варя – из деревни, Юрий – из небольшого таёжного посёлка.

Однако, даже такое обстоятельство не поспособствовало появлению в нём привязанности к Варе, не говоря уже о более глубоких чувствах. Варя же, наоборот, твёрдо уверовала в то, что их союз прочный, и начала строить далеко идущие планы. Через неделю после новогодних праздников она спросила Громова:

– Юра, а почему ты не требуешь от меня близости? Боишься, что я откажу тебе?

Вопрос застал Юрия врасплох. После лишения Вари девственности, он наложил «вето» на секс. Во-первых, Юрий опасался, что его подруга может забеременеть (если не забеременела с первого раза, чего он тоже пока опасался!) и тогда наступит полный звездец! Ещё ему казалось, что если сексуальные отношения станут регулярными, то он вынужден будет жениться на Варе. Поматросить и бросить это ранимое создание будет выше его сил. Юрий опасался страшных и непредсказуемых последствий – от поруганной любви Варя могла наложить на себя руки. Быть подонком в собственных глазах Громов не мог.

– Нет, не боюсь. Просто у нас нет подходящих условий для уединения, – выкрутился он.

– Я могу договориться с подружками, – сказала она. – Они погуляют пару часов, ничего с ними не произойдёт. Многие женатики так поступают, у которых нет отдельного жилья.

– Мы с тобой пока не женатики, – взвинтился Юрий, услышав слово, резанувшее его слух. – Я не желаю делать ЭТО по-собачьи, воровская любовь мне не нужна.

– Ну, как скажешь, – пожала плечами Варя. – Для меня эта тема не актуальна. Просто я подумала, что ты уже не можешь обходиться без ЭТОГО.

– Что за вздор? – возмутился Юрий. – С чего вдруг такая мысль взбрела тебе в голову?

– Я же говорила, что наблюдаю за тобой больше двух лет.

– И что?

– Мне известно, что у тебя до меня было много женщин, и я подумала, что близость с ними стала твоей потребностью. Но это же было в прошлом, и я не ставлю этот факт тебе в упрёк. Теперь у тебя есть я, ты можешь любить меня, когда тебе захочется. Можешь делать ЭТО хоть каждый день. Я не могу допустить, чтобы ты имел интимные связи на стороне.

– Какая чушь бродит в твоей голове! – высказался Юрий с возмущением.

– Это, Юрочка, не чушь, а житейская мудрость. Моя мама всегда ублажала папу своей любовью сполна, чтобы он не заглядывался на других женщин. Поэтому они и живут душа в душу уже три десятка лет, – проговорила Варя со знанием дела, словно была знатным специалистом брачно-семейных отношений.

Через пару месяцев Варя предложила Юрию познакомиться с её родителями. Они стояли на крыльце её общежития, Юрий проводил её от остановки и собирался уходить.

– Юрочка, как ты смотришь на то, чтобы съездить в гости к моим родителям? – спросила она. – В прошлый раз я рассказала им о тебе.

– И что конкретно ты им рассказала? – поинтересовался он.

– Что мы с тобой не разлей-вода, – сообщила она. – Разве не так?

– Так-то оно так … – смутился Громов. – Но…

– Что – но?

– Не рановато ли?

– Рановато – это если придерживаться старинных обычаев ходить в женихах и невестах годик-другой, а мы с тобой продвинутые люди и живём в космический век, – убедительно ответила Варя. – Давай скатаемся к предкам в эти выходные?

– Я подумаю, – скупо произнёс Юрий.

– Боишься, герой? – рассмеялась Варя. – Не бойся, они у меня не людоеды – не съедят. Мама – добрейшей души человек, а папа – компанейский мужик, умеет найти подход к любому человеку. Вы с ним быстро найдёте общий язык.

Варя говорила так, будто Юрий уже предложил ей руку и сердце, и им оставалось лишь сообщить о своём решении родителям. По её интонации можно было судить, что предстоящая встреча с ними – само собой разумеющаяся процедура, формальность, которой не избежать.

Период совместного времяпровождения дал Юрию пищу для серьёзных размышлений. С одной стороны, все его закадычные друганы за один семестр успели пережениться, в холостых оставался лишь он один. Новых друзей заводить было поздно, и Юрий чувствовал себя одиноким волком. После расставания с женатиками его развесёлая жизнь почему-то сразу утеряла яркие краски, поблекла и сделалась серой. Даже подружки, которых он периодически приводил к себе, не доставляли ему былой радости и наводили скуку. Ему хватало краткого общения с ними, чтобы снять сексуальное напряжение, затем он под благовидным предлогом выпроваживал их за дверь, не оставляя на ночь, как поступал прежде. По его понятиям это были девицы для «одноразовых инъекций», такие же сексуально озабоченные экземпляры, как и он сам.

Побывав на десяти свадьбах, Юрий, откровенно говоря, тайно завидовал окольцованным друзьям и стал частенько задумываться о своём брачном мероприятии.

Почему бы и нет? Чем он хуже своих друзей? Ему исполнилось двадцать четыре года, учёба в институте подходила к концу, ему предстоит отправляться на новое место жительства. При мысли о новом месте жительства ощущение было таким, словно его повторно призывали на службу в армию и впереди вновь маячила неизвестность, в которой всё начнётся с нуля.

Начинать жизнь молодого специалиста с верной подругой было бы разумнее и предпочтительнее, чем преодолевать препятствия в одиночку.

Такой подругой вполне могла стать Варя – проверенная и преданная девушка со звездным понятием о любви. Она на все сто подходила на роль идеальной жены. Однако, было одно «но», которое угнетало Юрия: он не испытывал к Варе той магнитной тяги, которую однажды ему довелось испытать. За время дружбы с Варей у него так и не возникло большого пожара в душе. Искра, проскочившая между ними в новогоднюю ночь, вызвала лишь некое тление нежных чувств. Пламя любви не разгоралось, как Юрий того ожидал. Он получил успокоение мятежной души и не более того.

Предложение Вари о поездке к её родителям заставило его крепко задуматься о дальнейших отношениях с ней. Нужно было срочно определиться раз и навсегда: или он отказывается от Вари, или же принимает бесповоротное решение вести это милое, неземное сокровище под венец.

Промучив себя размышлениями пару дней, Юрий решил отложить знакомство с «тестем» и «тёщей».

– Я не готов встречаться с твоими родителями, – заявил он Варе без лукавства.

Она пристально посмотрела на него так, будто выстрелила прямо в сердце:

– Потому что не готов взять меня в жёны?

– Да, пока именно так, – после мучительной паузы глухо произнёс Юрий. – Предлагаю прекратить свидания на некоторое время, чтобы разобраться в наших чувствах.

– В твоих чувствах ко мне, – с усмешкой поправила Варя. – В своих чувствах я разобралась уже давно и у меня нет никаких сомнений в них.

– Ты права, прости. Я не уверен в своих чувствах к тебе.

– Я знала, что ты не осмелишься первым заговорить о разлуке. Поэтому и придумала эту поездку к родителям, чтобы подстегнуть твоё признание, – глаза Вари сделались грустными, а лицо слегка побледнело. Казалось, она не выдержит душевного накала и вот-вот расплачется.

Громову стало жаль эту невинную девушку настолько сильно, что он готов был взять свои слова назад, лишь бы не обрекать её на незаслуженные страдания.

– Не вини себя, Юра, ты ни в чём не виноват, – сдерживая эмоции, сказала Варя. – Я же видела, как ты старался полюбить меня. Считаю, что ты поступил очень правильно. Лучше расстаться сейчас, чем спустя годы.

– Я не сказал, что мы расстаёмся навсегда, – попытался снять напряжение Юрий. – Просто мы должны побыть некоторое время порознь, чтобы прислушаться к своему внутреннему голосу. До осени ещё далеко, и время покажет.

– Юра, не нужно оставлять призрачной надежды на появление любви, – укорила меня Варя. – Любовь – это закон природы, и никому ещё не удавалось его обойти. Ты – не исключение.

Она высвободила свою ладошку из ладони Громова, заглянула напоследок ему в лицо и торопливо скрылась в дверях. Тугая металлическая пружина рванула их назад – раздался громкий хлопок, который гулким эхом отозвался в его голове.

Юрий медленно побрёл в свою пустую берлогу…

***

И, всё-таки, они вновь очутились с Варей в одной постели. К большому сожалению Юрия. Он не смог отказать ей в последнем желании перед расставанием и провёл с ней бурную прощальную ночь. Варя буквально вымолила его пойти на такой шаг.

Девушка безумно любила Юрия и, вероятно, хотела, чтобы их встречи остались в её памяти более яркими и насыщенными.

Громов понял с большим запозданием, что не должен был идти у неё на поводу. Ему нужно было расстаться с Варей. Следовало прекратить встречи сразу после того, как он понял, что у него нет влечения к ней. Он же, наглец, беспричинно тянул время аж до защиты диплома, затем, всё-таки, съездил вместе с ней к её родителям и, можно сказать, на их глазах увёл дочь на сеновал.

Юрию казалось в тот момент, что поступал он так из жалости к этому милому созданию.

Исполняя её последнюю необычную просьбу, он не смог выдержать эту пытку до конца и совершил самое постыдное и омерзительное в этом эпизоде – уже на следующий день Юрий оставил её. Уехал, не попрощавшись. Это было подобно бегству жениха в день бракосочетания. Жестоко и оскорбительно не только по отношению к Варе, но и к её родителям. Они, эти добрые и порядочные старики, не заслужили такого унижения. Он видел их счастливые лица при встрече с ним, они искренне радовались за свою дочь. Он не мог смотреть им в глаза, зная, что обманывает их дочь.

Юрий действительно жалел Варю и не хотел, чтобы она мучилась и дальше. И он выбрал шоковую терапию. Ударил по больному месту один раз, чтобы рана не саднила долгие годы. Сбегая от Вари, он рассчитывал, что она возненавидит его за такой гнусный поступок и её любовь к нему угаснет немедленно.

И лишь позднее Юрий представил себе, как Варя после его бегства стоит перед родителями, потупив глаза, и сочиняет что-то несуразное в его оправдание. Ему было мучительно больно вспоминать о своём гнусном поступке. На душе было тягостно и мерзко.

Ощущение было такое, будто он хочет вздохнуть полной грудью, а у него не получается, будто на грудь ему уложили неподъёмную могильную плиту…

Глава 11

Семейная проба

– Что-то ты, Громов, припозднился сегодня, – затараторила контролёр на вахте, пропуская Юрия в общежитие. – Опять, наверно, девки не хотели отпускать? Ох, и долго ты в них ковыряешься, Громов! Твои сверстники давно семьями обзавелись, один ты шатуном бродишь.

Эта словоохотливая громкоголосая старуха без тормозов в голове носила кличку «Штирлиц». Она работала на вахте рабочего общежития уже много лет, знала все имена и фамилии работников стройки, была неплохо осведомлена о их биографических данных. Обладая феноменальной памятью, помнила лица их друзей и подруг, которые посещали общежитие. Службу несла настолько бдительно, что никому из посторонних ни разу не удавалось пройти мимо неё незамеченным. Люди не любили её за длинный язык.

– Тебе, баба Клава, не здесь бы сидеть, – сказал Юрий, перебирая письма из ячейки под буквами «г-д-е».

– А где? – проявив неподдельный интерес, поинтересовалась зловредная старуха.

– На продовольственном рынке. Любой продукт уходил бы в лёт. Никто не предлагал тебе поменять место работы?

– Ты, Громов, это… зубы-то не скаль, – вскинулась на него «Штирлиц». – Сама знаю, где мне трудиться.

– Я зубы скалю, а ты, баба Клава, языком метёшь, как метлой, – вот так и веселим мы друг друга два года уже, – весело проговорил Юрий. – Вот покину скоро этот дом – скучать будешь по ночам без меня, а то и запьёшь с горя ненароком.

– Тьфу на тебя, пакостник! – отреагировала вахтёрша и умолкла, уткнувшись в газету.

Не обнаружив для себя почтовой весточки, Юрий вернул письма в ячейку и проследовал в свою комнату.

Он, как в воду глядел, говоря сварливой старухе о скором выезде из общежития.

При назначении его на должность начальника участка руководитель стройки обмолвился, что если вдруг он надумает жениться, то может смело рассчитывать на ключи от новой квартиры. Слова начальника не успели ещё выветриться из памяти, как Юрий повстречал красавицу, которая заинтересовала его значительно больше, чем все предыдущие женщины.

После расставания с Варей, он не помышлял о брачном союзе и провёл три года жизни в холостяцком режиме. Один год в студенческом общежитии, и два года – в рабочем, прибыв на новое место жительства по распределению.

Тоски по Варе не испытывал, угрызение совести за неблаговидный поступок с ней постепенно утратило первоначальную остроту. Юрий уверенно двигался по жизни вперёд, не оглядываясь назад, словно хотел своими поступками кому-то что-то доказать.

На новом месте жительства у него появились новые знакомства, новые подруги заглядывали ему в лицо. Не испытывая к ним страстного влечения, он понимал, что бурного романа не предвидится, и легко расставался с ними. В нём зародилось непонятное чувство, объяснить которое он затруднялся. Оно напоминало азарт охотника, который однажды добыл самый восхитительный трофей и каждый новый экземпляр казался ему несравнимо хуже первого – единственного и неповторимого, подстёгивая к очередному промыслу.

Так и шёл охотник Громов неизведанной тропой жизни в надежде добыть уникальный трофей великолепного качества.

И вот однажды на горизонте появилась Ирина – новый секретарь начальника стройки. Глаза Громова загорелись при первой же встрече с ней в приёмной начальника.

Женщина была красивой, но строгой и неулыбчивой, не позволяющей вольностей со стороны мужского пола.

«Крепкий орешек», – отметил про себя Юрий. – Такую крепость одиночным штурмом не взять».

И он, впервые за много лет, принялся целеустремлённо оказывать красавице знаки внимания, как когда-то оказывал их любимой Басурманке.

Через три месяца ухаживаний за очаровательной избранницей, взвесив все «за» и «против», Юрий решил сделать прелестнице предложение руки и сердца.

«Почему бы не попробовать себя в роли законного мужа этой обворожительной недотроги?» – спросил он сам себя. – «Не век же быть мне бобылём?»

И пригласил Ирину на свидание.

Декабрьская ночь была удивительной и необыкновенной. Луна на чёрном небе казалась красной. Свет, исходящий от неё на землю, искажал истинные цвета вокруг. Привычные глазу жёлтые стволы могучих сосен окрасились медью с теневой стороны, а, подсвечиваемые уличными фонарями, покрылись тусклым золотом с другой.

Взявшись за руки, Юрий и Ирина медленно шагали по безлюдной заснеженной аллее парка. Иногда они останавливались, вскидывали вверх головы и смотрели на деловито снующих белок. Если белка, набравшись смелости, сбегала вниз по стволу, они с осторожностью подступали к ней, Ирина протягивала ладонь с орешками. Белка выхватывала пару орешков и стремительно убегала назад, в мгновение ока взбиралась по стволу и исчезала из виду среди густых ветвей.

– Слушай, Юра, – взметнув взгляд на багровое светило, обратилась Ирина к Громову. – Почему сегодня луна такая красная, не знаешь?

– Знаю.

– Расскажи.

– Учёные объясняют это явление скоплением мелких частиц пыли в нижних слоях атмосферы, – пояснил Юрий. – А вот про приметы, связанные с появлением красной луны я тебе не буду рассказывать, – интригуя свою спутницу, добавил он игриво.

– Почему? – удивилась девушка и преданно заглянула ему в лицо.

– Не хочу расстраивать. Ты, Ирочка, как я убедился, веришь в приметы, и, чего доброго, начнёшь ещё переживать, у тебя испортится настроение, которое отразится и на мне.

– Хочешь сказать, с появлением красной луны связана нехорошая примета?

– Да. Моя бабка по отцовской линии была очень верующим человеком. Так вот она, завидев на небе красную луну, становилась к ней лицом, что-то бормотала себе под нос, а затем трижды сплёвывала через левое плечо.

– Серьёзно? – не поверила девушка.

– Сам видел, когда был подростком.

– Может, расскажешь о приметах? – спросила Ирина и, не дожидаясь ответа, затрясла Юрия за рукав:

– Пожалуйста. Это очень интересно.

Сначала Юрий хотел сказать, что древние люди воспринимали это явление, как признак грядущих неудач и кровопролития, но в последний момент передумал и стал сочинять на ходу.

– Одно из древних поверий гласит: если молодые люди в этот день решат навсегда соединить свои сердца вместе, то их любовь будет прочной, как металл.

– А почему именно металл?

– Потому что красная луна похожа на расплавленный металл, а древние люди считали металл самым прочным материалом. В этот день сердца влюблённых возносятся на луну и закаляются в её недрах, как клинок воина в горне. Потом эти сердца возвращаются назад и становятся недосягаемыми для злых духов, – без заминки изложил выдуманное предание Юрий. Затем привлёк Ирину к себе и поцеловал.

– Но это же очень красивое поверье, – сказала Ирина. – Вначале мне показалось, будто ты начнёшь запугивать кровавыми событиями и страшными неудачами. А ты вон какую чудесную сказку рассказал. Значит, про бабушку ты пошутил?

– Естественно, моя хорошая, пошутил. Разве могу я позволить себе предвещать жуткие страсти в такой особенный и волнующий день?

– Чем же он особенный? – удивилась Ирина.

– А вот такой, – Юрий повернул Ирину к себе и, пристально вглядываясь в её лицо, торжественно произнёс:

– Иринушка, милая! В ночь красной луны на чёрном небе я предлагаю тебе стать моей женой. Ответь честно: ты согласна?

Произнеся эти важные и ответственные для себя слова, Юрий ожидал услышать непременное «да». После трёхмесячных ухаживаний за девушкой, он был вполне уверен, что она не станет возражать. Однако вопреки ожиданию услышал неожиданный вопрос.

– А где мы будем жить? – спросила Ирина ровным, и, как показалось Юрию, по-хозяйски холодным и взвешенным голосом.

В первую секунду у него внутри прокатилась неприятная волна досады, но она тут же исчезла.

«Вопрос правильный и своевременный, – быстро рассудил Юрий, оправдывая Ирину. – В мыслях она давно согласилась быть моей женой и, в отличие от меня, уже устремлена в будущее. Разве это плохо?»

Вопрос о жилье он прорабатывал и был готов ответить на поставленный вопрос, но вовсе не ожидал, что этот вопрос прозвучит в момент предложения руки и сердца.

Первым этапом Юрий считал согласие на брак, а уж затем, в отрезке времени до регистрации в ЗАГСе, решать вопрос о жилье.

О проживании у родителей Ирины не могло быть и речи, хотя жилплощадь родителей позволяла принять молодых, как временный вариант.

Будущая тёща, возможно, и смирилась бы с ущемлением личной свободы, но был ещё алкоголик-отец. В пятницу он напивался до безобразного состояния и все выходные бузил, устраивая в квартире бесконечные разборки.

Жить в одной комнате с тёщей и терпеть дебоши пьяного тестя выглядело бы, по правде говоря, настоящим самоубийством. Более того, с первых дней знакомства с ними Юрий сделал для себя вывод: он, увы, не совсем желанный зять для них. Оба родителя имели в прошлом дворянские корни, и союз их дочери они видели с мужчиной-интеллигентом, а не представителем строительной отрасли.

Если Елизавета Павловна восприняла знакомство дочери как свершившийся факт, то Пётр Семёнович словно не замечал Юрия вообще. Для него друг Ирины был пустым местом. Будущий тесть не здоровался с ним, не поддерживал разговор, который затевала Ирина, и не провожал в прихожей, когда они уходили.

– Жить? – переспросил Юрий, размышляя над вопросом.

– Да, жить, – повторила Ирина. – Ты ведь прекрасно понимаешь обстановку.

– Если ты задаёшься вопросом о жилье, значит согласна стать моей женой?

Ирина ответила не сразу. Чувствовалось, что в её голове происходит какая-то невидимая работа мыслей. Наконец, она, не поворачивая лица, ответила уверенно:

– Да.

Юрий привлёк её к себе, поцеловал.

– Спасибо, Иришка, – сказал он. – А с жильём у нас вопросов не будет.

– Я надеюсь.

– Правда, некоторое время придётся пожить в рабочем общежитии.

Его возлюбленная ничего не произнесла в ответ, хотя по её выражению лица можно было легко догадаться, что она не в особом восторге от слов Громова.

Они дошагали до конца парка, перешли через дорогу на остановку троллейбуса.

– Тогда завтра идём подавать заявление в ЗАГС? – спросил Юрий.

– Идём, – неизменным ровным голосом ответила Ирина. – Не провожай меня. Я доеду самостоятельно.

– Как скажешь. Тогда до завтра?

– Да. Встречаемся у ЗАГСа. Не забудь взять свой паспорт.

Подошёл троллейбус, Юрий чмокнул Ирину в щёку, она ступила на подножку. Двери захлопнулись, Ирина уехала. Юрий направился в общежитие пешком.

По дороге он вспомнил свою встречу с Аннушкой, на которой обмолвился о свадьбе. Сегодня, как и в тот памятный день, он не услышал от своей избранницы признательных слов о любви к нему.

«Не может быть, что Ирина не любит меня, – подумалось ему. – Просто мое предложение было для неё неожиданным, и она сильно разволновалась.

Семейный союз просуществовал недолго. Через год Юрий и Ирина расстались. Желание было обоюдным. Оказалось, Ирина не могла иметь детей. Юрий не смог простить её за то, что она не призналась ему о факте аборта, сделанным ею ещё в юном возрасте.

Их брак длился уже полгода, а беременность никак не наступала. Юрий забеспокоился, стал интересоваться причинами, намереваясь отправить супругу на лечение. Ирина уходила от прямого разговора, не сознаваясь в содеянном, и ссылалась на различные сбои женского организма. Юрий верил жене до тех пор, пока случайно не прочитал запись врача в её медицинской карточке.