Читать книгу: «Евротётки», страница 2

– Твой номер 105, – крикнул мне вдогонку Энтони. – Ключ в дверях. Располагайся, встретимся на ужине.

2

Зайдя в номер, я немедленно решился на освежающий душ. Тёплая вода привела в порядок мои мысли, и я, раскинувшись на кровати, погрузился в размышления. Первый день работы мне понравился, хотя не обошлось и без неприятных моментов. Энтони вызывал у меня настороженность. Я чувствовал, что за маской добродушия скрывается совсем другой человек. Меня на данный момент интересовали три человека: Энтони, Майкл и Лея. Разумеется, мне хотелось поговорить со всеми, но я надеялся, что такая возможность представится со временем. Недолго думая, я вставил карту памяти в телефон и погрузился в изучение личных дел. Первым объектом был Энтони. Его личное дело оказалось скучным. Он родом из Италии и на три года младше меня. Работал в разных охранных структурах и даже был инкассатором. Характеристики с прежних мест работы были написаны словно под копирку: вежливый, учтивый, доброжелательный. Затем я открыл дело Майкла. Этот человек оставался для меня полной загадкой. 28 летний Майкл родился в Англии и получил степень магистра в университете Бата по специальности «Общая психология и психоаналитика». Это было его первое место работы. Я чувствовал, что за сухими строками анкеты скрывалась незаурядная личность, которая продолжала оставаться таинственной. Следующее личное дело, которое я открыл, принадлежало Лее. Она действительно была дочерью депутата Европарламента, которая всю жизнь занималась политикой и обладала двумя высшими образованиями. Лея родом из Греции, что выдавало её вытянутый греческий нос, тёмные волнистые волосы и смуглый цвет кожи. Она являлась самым молодым депутатом Европарламента с момента его основания, и совсем недавно ей исполнилось 30 лет. Судя по всему, она не была замужем.

– Вот и всё, – разочарованно произнес я. Желания просматривать другие личные дела у меня не было. Я повернулся на бок и задремал.

Проснулся я с ощущением того, что в комнате присутствует кто-то ещё. Повернувшись, я чуть не подпрыгнул от неожиданности. За столом сидел Майкл, погружённый в экран своего телефона, не замечая меня.

– Что ты здесь делаешь? – повысил я голос, обеспокоенный неожиданной встречей.

Майкл слегка растерялся и с дрожью в голосе пробормотал:

– Извините, дверь была открыта. Меня послал Энтони, чтобы поговорить с вами.

– Ты понимаешь, что сейчас вторгся в моё личное пространство? – процедил я сквозь зубы, теряя самообладание. – Для чего Энтони послал тебя?

– Просто хотел, чтобы я с вами поговорил.

– Поговорил как специалист или просто так?

– Я не знаю, он ничего не сказал. Просто послал меня сюда.

– Ещё не хватало, чтобы вы шпионили за мной? – воскликнул я, вскочив с кровати.

– Не сердитесь на меня за такое внезапное вторжение. Мне всё-таки следовало подождать за дверью или прийти в другое время.

– Вот-вот. Странно, что я забыл закрыть дверь. Не могу представить, если на месте тебя мог бы оказаться человек со злыми намерениями.

– У меня не было никаких злых намерений, – начал оправдываться Майкл. – Прошу прощения за этот случай. Если вы не желаете меня видеть, я уйду.

– Нет, раз уж ты пришёл, давай поговорим, – я взял стул и сел рядом с психологом.

Майкл выглядел растерянным. Я впервые встречался с психологом и не знал, как себя вести. Энтони не просто так прислал его. Ему, как и мне, нужна была информация, и Майкл мог её выведать. Но в тоже время он мог рассказать мне об Энтони гораздо больше, чем банальные факты из его личного дела.

– Хотите, я послушаю о том, что вас беспокоит? – предложил Майкл. – В мои обязанности входит изучение психологии человека и помощь в экстремальных ситуациях.

– Скажи, Майкл, у нас здесь экстремальная ситуация? Поверь мне, я бывал в местах, где действительно требуется помощь специалиста, и это каждый день, каждую минуту.

– Я знаю. Вы многие годы были на войне. Возможно, именно поэтому Энтони обеспокоен вашим психологическим состоянием.

– Я уже объяснил Энтони, что со мной всё в порядке. Но если ты хочешь в этом убедиться, я не возражаю. Я понимаю, что это твоя работа, и ты стремишься выполнить её качественно.

– Ничего личного. Я действительно просто выполняю свою работу. Хотите, я определю ваш темперамент, ваши привычки, желания, психофизиологический характер личности?

Я улыбнулся. Майкл заметил в этой улыбке иронию.

– Зря вы так. Если вам не нужна помощь, я могу уйти.

– А хочешь, я расскажу о тебе кое-что? В тебе нет решительности. Ты слишком мягкотелый. Я ценю таких людей, которые не лезут на рожон. Может быть, для психолога это и нормальная черта характера. Всё должно делаться в меру, не так ли?

На этот раз мой собеседник улыбнулся в ответ.

– Вы не первый человек, кто мне это говорит. Я знаю, что именно на меня вы обратили больше внимания, чем на остальных. Откуда такой интерес ко мне?

– Внешне ты действительно выделяешься среди всех, и ты это знаешь. Позже я узнал, что ты психолог. Давай поговорим откровенно, я готов пройти все твои тесты или что там у вас, у психологов, практикуется, только результаты останутся между нами. Просто скажи, что я не захотел общаться с тобой как с профессионалом.

– Я никому не показываю свои результаты, ведь у нас, как и у врачей, существует профессиональная этика.

– Отлично. Давай договоримся так. Я новый человек в коллективе, и мне важно знать, с кем мне предстоит работать. Как специалист, ты понимаешь, что каждый человек уникален и требует индивидуального подхода. Но у меня нет этого подхода, потому что я не знаю, чего ожидать от коллег. Ты ведь можешь помочь мне в этом?

– Вы хотите, чтобы я рассказал обо всех в нашем коллективе? – догадался Майкл, его лицо приняло озабоченное выражение. – Я могу помочь, но это должно остаться между нами.

– Конечно, – заверил я его. – Я человек не болтливый и сплетен не собираю, так что на меня определённо можно положиться.

– Хорошо, но прежде чем ответить на ваш вопрос, сможете ли вы вписаться в наш коллектив, я должен тщательно изучить вас, – произнёс Майкл, извлекая из кармана небольшую записную книжку. – Я проведу несколько тестов, – пояснил он. – На обдумывание каждого вопроса у вас будет не более нескольких секунд. Отвечайте честно, иначе результаты могут быть искажены.

– Я готов, – заявил я с решимостью.

Тестирование заняло не более получаса, после чего Майкл ещё десять минут делал пометки в своём блокноте, а затем озвучил несколько неожиданный результат:

– Ваш доминирующий темперамент – сангвиник, который проявляется на 68%, далее следует флегматик – 22%, остальное относится к холерическому типу.

– И что это значит? – спросил я.

– Вы экстраверт, не склонны зацикливаться на своих переживаниях, стремитесь быть в центре внимания. Легко находите общий язык с людьми, но временами можете быть вспыльчивы и импульсивны. Вы дисциплинированы, тщательно выполняете всё, что вам поручат. Быстро адаптируетесь к изменениям и смене обстановки. Вы легко «перевариваете» свои неудачи и никогда не зацикливаетесь на них. Ваша флегматичность выражается в сдержанности эмоций, однако вы быстро погружаетесь в новые идеи, если они вас зажигают. Это краткое описание, если хотите, могу более тщательно разобрать результаты теста.

– Нет, Майкл, благодарю. Ты попал почти в точку. Я раньше считал, что психология не является наукой. Теперь вижу, что ошибался. Что ты можешь сказать об Энтони? Смогу ли я как-то наладить отношения с этим человеком?

– Наладить рабочие отношения можно с кем угодно, – ответил Майкл. – Но это будет непросто. Энтони почти на 100% холерик. Его характеризует быстрота принятия решений, целеустремлённость и настойчивость в достижении целей. В основном, это те люди, которые предпочитают играть главную роль во всех сферах жизни. Можно сказать, что они карьеристы, которые не останавливаются ни перед чем для достижения своих целей. Они могут быть несдержанными, импульсивными. И, несмотря на то, что ваши типы темпераментов немного схожи, сангвиники и холерики не могут уживаться на рабочем месте.

– Вот и всё, – вздохнул я. – Сразу почувствовал напряжение между нами.

– Есть ещё одна вещь, – шепнул мне на ухо Майкл. – У Энтони я наблюдаю пограничное состояние психики. Проще говоря, есть психически больные и есть те, кто стоит на пороге этого психического расстройства. Так вот, Энтони вполне может под воздействием внешних факторов стать пациентом психиатрической больницы. Помните, что это должно остаться между нами.

Откровенность Майкла меня насторожила. Он видел меня впервые и вдруг решился довериться. Может, он в сговоре с Энтони? Он так же легко может обнародовать всю правду обо мне.

– Ты не боишься, что я расскажу Энтони всё, что ты мне сказал? – спросил я, пронизывая Майкла своим взглядом.

Майкл остался невозмутим.

– Я знаю о вас больше, чем вы сами. В тех тестах, что я вам показал, скрыто ещё нечто, которое вам знать не следует. Вы не способны на подлость без причины. Если вы делали что-то недоброе, это было не от желания, а по приказу, которого вы не могли ослушаться. Вы хотели узнать об Энтони? Позвольте мне продолжить и предостеречь вас. Будьте осторожны с этим человеком: у него налицо два типа психического расстройства, которые могут перерасти в болезнь. Он жаждет внимания, обожает драматизировать, не переносит споров и не отстаивает свою правоту, упуская детали. Он патологически много внимания уделяет своему внешнему виду и постоянно ждёт одобрения со стороны окружающих. А если учесть, что он свято убеждён в своей уникальности и важности, стремится к власти и успеху, и часто использует людей в своих интересах, то получается довольно взрывоопасная смесь.

– Благодарю за предостережение, – искренне произнёс я, восхищаясь познаниями этого человека.

– Если честно, я очень опасаюсь Энтони, – откровенно признался Майкл. – В любой момент он может предать или подставить тебя. Не доверяйте его вежливости, изысканным манерам и доброжелательности.

– Получается, что он двуличен? – спросил я.

– Не совсем, – ответил Майкл. – У него одна личность, и не совсем хорошая. Просто эту сторону он тщательно скрывает. Я сразу раскусил его и хочу предостеречь и вас.

– Спасибо, а как насчёт других?

– Нужно быть осторожным с Мартином, – предостерёг меня собеседник. – Он излишне болтлив и часто жалуется на коллег. Энтони приблизил его к себе, ему нужен такой человек. Но Мартин не понимает, что первым, кого предаст Энтони, будет он.

– Иными словами, он стукач, – заключил я.

– Можно и так сказать, – согласился собеседник. – Они с Энтони очень похожи, у них завязались дружеские отношения. Но дружба с Энтони может выйти боком. Остальные, в принципе, надёжные. У них у всех свои особенности, но в плане деловых отношений они гибкие и предсказуемые.

– Мне в вас не нравится ещё одна черта, – произнес Майкл, как бы невзначай. – Она тоже может привести вас к психическому расстройству.

– О чём это ты? – недоумённо пожал я плечами.

– Вы чрезмерно подозрительны и склонны воспринимать любые поступки окружающих как агрессивные, будто направленные на причинение вам вреда. Это нарушение психического состояния, известное как паранойя или параноидальное расстройство. Пока в этом нет ничего страшного, но, если подобные чувства будут сохраняться длительное время, это может перерасти в психическое заболевание. Я полагаю, это связано с вашими долгими стрессами во время военных действий. У вас не развился посттравматический синдром благодаря вашей сильной и устойчивой психике, но незначительные параноидальные симптомы всё же появились. Если вы заметите, что ваша паранойя прогрессирует, немедленно обратитесь ко мне. Я бы также рекомендовал вам сменить место работы. Вам подойдёт спокойная, мирная деятельность, свободная от опасности и риска. Но я уверен, вы справитесь с этой проблемой сами.

– Знаешь, я чувствовал, что со мной что-то не так. Теперь ты мне это научно объяснил. Постараюсь разобраться. Но меня также интересуют личности женщин, которых мы оберегаем.

– Не просите меня. Я не имею права разглашать подобные сведения. Всё-таки это политики и общественные деятели. Не дай бог, если информация о них просочится в прессу. Вы ведь видите, сейчас никто не афиширует их деятельность. Мы защищаем их не только от различных террористических атак, но и от посягательств на личную жизнь со стороны прессы и общественности.

– Все сведения останутся между нами. Я не собираюсь раскрывать тайну чьей-то личной жизни. В настоящий момент меня интересует только одна женщина. Её зовут Лея.

Майкл отвёл глаза, неуверенно перебирая складки на своей одежде.

– Почему такой интерес именно к ней? – спросил он, насторожившись.

– Просто в Бухаресте произошёл некий инцидент из-за неё. Объяснения Энтони не совсем удовлетворили меня. Теперь я просто хочу лучше узнать, кто она на самом деле. Ничего личного. Я интересуюсь с профессиональной точки зрения. Мне показалось, что Лея взбалмошная и несерьёзная. Удивительно, как она смогла стать депутатом Европарламента. Неужели мама её туда протолкнула?

– Зачем вы так? – смутился Майкл. – Просто она ещё молода. А если учесть, что она ни разу не была замужем, то её поведение не отличается от поведения тысяч женщин в подобной ситуации.

– Ты пытаешься её защищать, – удивился я. – Тогда расскажи о ней, возможно, я поменяю своё мнение на противоположное.

– Вкратце, она свободолюбивая, раскрепощённая, независимая. Не боится высказывать своё мнение и уверенно отстаивает свои взгляды. Избегает серьёзных конфликтов, а если таковой происходит, то лучше оставить её в покое. Разнесёт в пух и прах.

– А что ты знаешь о её матери?

– Абсолютно ничего. Только то, что она председатель комиссии по экологии, а её муж – дипломат, работает где-то в Южной Америке. Почему бы вам не спросить о её семье у неё самой? Хотя вряд ли она будет откровенна с вами.

– А с тобой будет? – неожиданно спросил я.

Мой вопрос поставил Майкла в неловкое положение.

– Со мной тоже вряд ли будет, – запинаясь, проговорил он. – Но если это так важно, то я попытаюсь кое-что разузнать.

– Будь так добр. Для меня эта работа новая, и я не знаю, как себя вести.

– Просто будьте самим собой, и всё будет хорошо.

3

Во время ужина я подсел на свободное место рядом с Энтони. Он с удовольствием уплетал что-то, напоминающее шницель.

– Можно я составлю тебе компанию? – спросил я, заранее зная ответ.

– Конечно, мог бы и не спрашивать, – удивлённо отвлёкся от еды Энтони. – Кстати, кормят здесь совсем неплохо. Как дела? Вижу, ты немного отдохнул. Ах да, в гостинице появилось новое правило. Раньше нельзя было выбрать еду на завтрак и ужин, то есть то, что тебе преподнесут, тем и приходилось довольствоваться. Теперь они предоставят меню на целую неделю вперёд, и ты можешь выбрать то, что тебе по душе.

– А я думал, тут будет шведский стол, как во всех гостиницах.

– Шведский стол только сегодня в честь нашего заселения. Завтра всё будет иначе. Они обещали принести буклет с меню после ужина. Кстати, ты собирался вечером на пробежку. Я нашёл тебе партнёра. Мартин составит тебе компанию, он тоже поддерживает хорошую физическую форму.

«Я нисколько не сомневался, что это будет Мартин», – подумал я про себя. – «Какой же хитрый этот бестия Энтони! Мартин будет присматривать за мной, выведывая всё, о чём я думаю. Хорошо, что я поговорил с Майклом, теперь я готов к любым вызовам».

Я молча кивнул головой и изобразил что-то наподобие улыбки.

– Спасибо, что заботишься обо мне. Скажи Мартину, что я буду ждать его в холле в девять вечера.

– Хорошо, передам. Но у меня есть к тебе просьба: постарайся не убегать слишком далеко от гостиницы и вернуться не позже десяти.

– Я чувствую себя подростком, находящимся под строгим контролем родителей.

– Мы все в таком же положении. В первое время необходимо проявлять бдительность и осторожность.

Энтони закончил трапезу и неожиданно произнес:

– Я послал к тебе Майкла, ты с ним разговаривал?

– Конечно, – ответил я настороженно.

– Извини, что я не предупредил. Просто мне хотелось, чтобы психолог немного взбодрил тебя. Я понимаю, как тяжело и непривычно тебе на новом месте.

– Всё нормально, – отмахнулся я. – Мы с ним отлично поговорили, и я остался доволен.

– Он действительно замечательный специалист, – заметил Энтони, приступая к десерту. – Всё о всех знает. Я порой его боюсь. Человек, который знает тебя лучше, чем ты сам, может быть опасным. Интересно, что он обо мне рассказал?

Я сразу понял, к чему клонит Энтони, но не подал виду и сдержанно ответил:

– О тебе мы вообще не говорили. Я не привык обсуждать людей за их спинами. А вот обо мне он поведал довольно много, но не думаю, что тебе это будет интересно.

– Нет, конечно, – недовольно пробурчал Энтони. – Но будь с ним осторожен, мало ли что может прийти в голову этому человеку.

– С Майклом я уже познакомился, – сменил я тему разговора. – Теперь не помешало бы узнать всех остальных.

– Разве Майкл не поведал тебе о них?

– А что, должен был?

Энтони молча проглотил мой вопрос, а затем пробормотал:

– Нет проблем. Я организую встречу со всеми.

– И даже с женщинами? – спросил я прямо в лоб.

– Да, что тебе эти женщины? Чем меньше ты с ними будешь контактировать, тем лучше будет твоё душевное здоровье. Женский коллектив – это разнообразное сборище ядовитых животных, которые только и ждут момента, чтобы ужалить тебя.

– Вот мне и нужно узнать, кто и когда может меня ужалить, – улыбнулся я, заметив нервозность своего собеседника.

Теперь я видел в Энтони того человека, о котором рассказывал Майкл. Изысканный костюм, накрахмаленная рубашка, дорогой галстук, аккуратная причёска и аромат приятно пахнущего дезодоранта – всё это должно было произвести впечатление на окружающих, особенно на женщин, которые сидели за соседними столиками. Удивительно, но депутаты Европарламента выглядели куда скромнее, чем их главный охранник. И действительно, зачем так наряжаться на ужин? Энтони считал себя главным среди них и втайне мог критиковать, хотя в личных беседах оставался галантным и вежливым.

– Прошу, оставь их в покое, – раздражённо произнёс Энтони. – Пусть занимаются своим делом, а мы займёмся своим. В конце концов, от нас зависит, смогут ли они принять какие-то законы. От нас зависит, могут ли они спокойно работать. Мне, например, нет дела до них, и тебе должно быть тоже. Чтобы было понятно, поясню: мы – пастухи, а они – овцы. Зачем пастуху знать овечьи проблемы? Овца должна мирно пастись и слушать пастуха.

«Ничего себе сравнение», – подумал я, осознавая, как легко вывести Энтони из равновесия.

Я решил немного подыграть ему. Никогда не замечал за собой актёрских способностей, но, кажется, сыграл здорово и достоин аплодисментов.

– Я вот наблюдаю за ними, – слегка кивнул головой в сторону депутатов. – Им не дано заниматься политикой с их мозгами, им нужно быть домохозяйками, готовить пищу, воспитывать детей и ждать мужей с работы. Политикой должны заниматься мужчины, у женщин для этого не хватает ни фантазии, ни ума.

– Тише! – зашипел на меня Энтони, удивлённый моими словами. – Никогда не произноси это вслух, они могут нас услышать. Я согласен с тобой. Без нас они ничто. Если бы не охранники, все эти важные депутаты давно были бы умерщвлены или взяты в плен. Мы – настоящая власть, от нас зависит будущее не только Европы, но и всего мира. Ты согласен со мной?

– Полностью, – с важностью в голосе ответил я, приложив руку к груди. – Жалкие людишки возомнили себя властелинами мира.

Энтони воспринял мои слова с полной серьёзностью. Я так мастерски исполнил роль, перекликающуюся с его жизненными принципами. Он закончил свой десерт, и в принципе, должен был уйти, но почему-то сидел и с грустью смотрел на свои тарелки.

– Завтра они начнут заседать. Поверь мне, послезавтра они уже начнут возмущаться, что их никуда не выпускают. Им, видите ли, срочно нужно обновить гардероб, у них закончилась косметика, или они просто мечтают посидеть в кафе. А ещё через два дня они устроят бунт и наотрез откажутся работать в таких условиях. Они будут названивать спикеру парламента, жалуясь на невыносимые условия труда, и в конце концов потребуют нас заменить.

– Но нас ведь не заменят?

– Нет, конечно, мы не виноваты в сложившейся ситуации. То, что мы отлично выполняем свою работу, может привести к тому, что нас могут даже премируют. Поэтому чем раньше закончится этот период спокойствия, тем лучше. На следующей неделе я постараюсь организовать для них экскурсию и поездку в торговый центр, но, если они начнут плохо себя вести, всё это можно быстро отменить. Они обязаны слушаться и подчиняться нам.

Я наблюдал, как Энтони начинает выходить из себя. Майкл был прав, говоря о его вспыльчивости и импульсивности. Он терял контроль над собой, и меня охватывал страх, что он повысит голос, и женщины за соседним столиком услышат его.

– Может, обсудим это позже? – пытался я успокоить собеседника. – Мы говорим слишком громко, нас могут услышать.

В этот миг Энтони словно преобразился. Сжатые кулаки его рук мгновенно расслабились, и он начал стучать пальцами по столу, выводя какую-то ему известную мелодию.

– Знаешь, как я устал, – произнёс он с отчаянием в голосе, – устал не от работы, а от того, что мне приходится быть воспитателем для глупых созданий. Твой предшественник Альберт поступил умно: продержался ровно три месяца и написал рапорт о переводе. Я понимаю его, но теперь он просто рядовой. Зато рядом с ним нет женщин. С мужиками работать проще. Ладно, мне пора. Мартин будет ждать тебя в холле. До завтра.

Мартин ждал меня в холле с точностью, присущей пунктуальным людям. Я приветливо махнул ему рукой, и мы вышли на улицу.

– Хорошо, что вы тоже увлечены спортом, – заметил Мартин. – Энтони никогда бы не разрешил мне бегать в одиночку. Я тоже стараюсь поддерживать форму.

Я взглянул на мускулистого Мартина и понял, что он говорит правду.

В подтверждение своих слов он добавил:

– Я постоянно вожу с собой гирю. С ней много проблем на таможне, но я хочу выглядеть привлекательно для женщин. Вы понимаете меня?

Я отлично его понимал. Вспоминая свою юность, осознавал, что сейчас не стремлюсь к женскому вниманию. Суровые будни службы сделали меня чёрствым и равнодушным, и о романтических отношениях не могло быть и речи.

Мы начали пробежку, и темп задал Мартин. Он был вполне щадящим, и я без труда успевал за ним.

– Осенью здесь станет значительно оживлённее, – сообщил мой партнер. – Мы фактически находимся в самом сердце студенческого городка, среди множества общежитий и жилья для сотрудников университета. Однако сейчас лето, и все студенты наслаждаются каникулами, в то время как преподаватели находятся в отпусках. Я предполагаю, что мы покинем гостиницу задолго до того, как на этих улицах начнётся бурная жизнь.

Я молча кивнул в знак согласия. Честно говоря, особого желания поддерживать беседу с Мартином у меня не было. Вокруг гостиницы действительно царила тишина. У одного из жилых домов прогуливалась молодая пара, а где-то вдалеке доносились голоса нескольких людей, похоже, там отмечали какой-то праздник. Мартин пытался разговорить меня.

– Энтони упоминал, что вы побывали во многих горячих точках.

– Это правда, – ответил я, надеясь, что дальнейшие расспросы на этом закончатся.

– Я тоже хотел бы подписать контракт, – произнес Мартин. – Но моя невеста просит этого не делать. Она переживает за меня. Хотя за несколько лет я мог бы заработать на небольшую квартиру в родном городе.

– Откуда ты родом? – не выдержал я, решив поддержать разговор.

– Я из Австрии. Живу в пригороде Вены. Гринциг, возможно, слышали?

– Нет.

– А вы откуда?

– Я американец, но всю сознательную жизнь провёл в Германии и стал её гражданином.

Расспросы Мартина вызывали у меня лёгкое раздражение, я хорошо помнил, что говорил мне Майкл об этом человеке. Однако я понимал, что мне необходимо узнать о нём гораздо больше, нежели могло раскрыть скучное личное дело.

– Когда же ты собираешься жениться?

– Ещё не думал об этом, – буркнул Мартин. – Она – дочь полицейского, красивая, но с ужасным характером. Возможно, именно поэтому я её люблю. Кстати, это её отец посоветовал мне отправить резюме на эту должность, и вот теперь я здесь, но так скучаю по ней.

– Как её зовут?

– Кристина. Она из многодетной семьи. У неё есть старший брат, который тоже служит в полиции, и четыре младшие сестры. Самой младшей исполняется двенадцать.

– И как же ты с ней познакомился? – я неустанно задавал вопросы, остерегаясь встречных вопросов Мартина.

– Всё довольно банально: по профессии я журналист, работал в местной газете в разделе криминальных новостей. Я пришёл к ним домой взять интервью у её отца после того, как его подразделение разоблачило группу вымогателей. Мне она сразу понравилась, как только я её увидел, и я начал ухаживать за ней.

– Сколько тебе лет? – задал я очередной вопрос.

– 32.

– Ну, в принципе, уже пора заводить семью, – заметил я глубокомысленно.

– Не знаю, с этой работой, когда меня по несколько месяцев нет дома, о семье как-то не особо думается.

– А твои родители где?

– Живут в Мёдлинге.

– Это тоже Австрия? – спросил я, осознавая, что совершенно не знаю географию Европы.

– Да, мама у меня кондитер, а отец – автомеханик.

– Братья, сестры у тебя есть?

– Младшая сестра. Живёт с родителями. Осенью должна выйти замуж. Её муж совсем мне не нравится. Он из богатой семьи, нигде не работает, живёт на иждивении у своих родителей. Я понимаю, что так долго продолжаться не будет. Рано или поздно ему придётся начать зарабатывать самому, а у него ни специальности, ни образования нет. Но я не могу вмешиваться в личную жизнь своей сестры.

С тревогой я осознал, что вопросы у меня заканчиваются и следует ожидать расспросов Мартина о моей жизни. Мы уже довольно далеко отбежали от гостиницы, и пора возвращаться назад. Если раньше улицы были пустынными, то теперь мы забежали в район, в котором было много жилых домов, на первых этажах которых пестрели вывески разнообразных магазинов, точек общепита и других подобных заведений.

– Ты помнишь дорогу назад? – растерялся я, глядя на оживлённый поток автомобилей и большое количеством людей, несмотря на столь поздний час.

– Вы хотите вернуться? – спросил мой попутчик. – Энтони заранее предупредил меня избегать многолюдных мест.

– Кто же знал, что здесь будет так людно, – заметил я, вспоминая, что Энтони мне говорил то же самое. – Так ты помнишь дорогу назад?

– Я хорошо помню дорогу назад, – ободрил меня Мартин. – Я видел карту этой местности, и мы можем немного сократить маршрут.

Я взглянул на часы. Мы преодолели более половины запланированного расстояния. Вернуться можно было даже по короткому пути, тем более стрелка часов неумолимо приближалась к десяти вечера. Вспомнив наставления Энтони, я решил, что не стоит с ним ссориться из-за этого.

– Возвращаемся, – произнёс я решительно. – Показывай сокращённый маршрут.

– А вас не терзают воспоминания о войне? – с неподдельным интересом спросил Мартин.

– Нет, а что именно должно меня мучить? Я просто выполнял свою работу. Пусть и опасную, но тем не менее.

– Я знал многих, кто так и не смог оправиться от этих воспоминаний. Они не нашли путь обратно к мирной жизни.

– Со мной всё в порядке, – уверенно заявил я. – К тому же, полагаю, на войну следует отправлять только людей с крепкой психикой. Но, учитывая количество военных конфликтов в последнее время, где набрать столько солдат?

– Вам не жалко было убивать людей?

Я чуть сбавил темп. Я всегда старался избегать подобных разговоров, желая скорее забыть о войнах, смертях и ранениях. Но почему-то окружающие вновь и вновь стремились напомнить мне об этих неприятных моментах моей жизни.

– Нет, не жалко. Представь, что на тебя в лесу нападает медведь, и у тебя есть шанс защитить себя. Разве ты не воспользуешься этой возможностью?

– Это ведь животное, а тут люди.

– Поверь мне, некоторые люди хуже зверей.

Приближаясь к входу в гостиницу, мы с напарником вдруг заметили, как из неё выходит невысокий молодой человек. Несмотря на скудное освещение, я сразу уловил, что он явно неевропейской внешности. Нехорошее предчувствие закралось в душу.

– Ты знаком с этим человеком? – спросил я Мартина.

– Понятия не имею, кто это такой, – взволнованно ответил мой спутник.

В темноте было сложно разглядеть черты его лица. Незнакомец, покинув здание гостиницы, быстро свернул за угол и мгновенно исчез.

«Это же араб!» – промелькнуло у меня в голове.

Мы ускорили шаг, но подозрительный тип растворился в ночи. Когда мы наконец вернулись в гостиницу и подошли к стойке регистрации, я невольно воскликнул:

– Отсюда только что вышел молодой человек!

Пожилой поляк, отвлекшись от чтения книги, посмотрел на нас недоумевающим взглядом.

– Да, вышел. Это наш сотрудник. Он занимается ремонтными работами. Закончил смену и пошёл домой. Если у вас что-то сломается в номере: сантехника, электрика или мебель, – он придёт на помощь.

– Он поляк? – спросил я.

– Нет, – ответили мне немедля и тут же добавили, чтобы я не задавал лишних вопросов. – Ваши люди проверяли всех сотрудников. Его тоже.

– Он араб? – вновь задал я вопрос, удивляясь, как может быть так невежественен пожилой мужчина.

– Да, – подтвердили мне. – Не понимаю, что вас так волнует. Его привезли в Польшу в пятилетнем возрасте, здесь он учился и работает, получил польское гражданство. Никаких нареканий по поводу работы у нас нет. Да и ваши люди проверяли…

– Довольно! – перебил я пожилого мужчину. – Видимо, произошла какая-то ошибка. Спасибо за информацию.

Мы с Мартином поднялись на второй этаж.

– Как ты думаешь, Энтони уже спит? – спросил я его.

– Не думаю.

Довольно странно. Мы пытаемся защититься от посторонних контактов, а один подозрительный человек оказывается работает в гостинице. Он, наверное, уже разнюхал, кто мы, и эту информацию мог передать другим. Нет, мне срочно нужно поговорить с Энтони.

Я постучал в дверь его номера и, не дожидаясь ответа, дёрнул ручку. Как и ожидал, дверь оказалась заперта. Я постучал снова, было подозрительно тихо. Неужели Энтони тоже выбрался на прогулку? После нескольких настойчивых стуков внезапно раздался недовольный возглас:

– Кто там? Вообще-то я собираюсь ложиться спать

– Это Вальтер, – произнёс я. – Нам с Мартином нужно поговорить.

Через мгновение дверь открылась.

Энтони предстал передо мной в одних лишь трусах, что выдавало его намерение предаться объятиям Морфея. Он не распахнул дверь широко и смущённо произнес:

– Как вы не вовремя! Говорите, что случилось?