Мечта обетованная. Путь мечтателя

– Но что я могу сделать, если никто не подаёт даже вида… И потом, насколько я поняла, мы говорим о детском заболевания, а я не замечала ни разу таких симптомов у моей сестры или братьев… – растеряно говорила девочка.

– Сегодня утром я был на окне вашего имения, – начал Уинстон. – Я достаточно много времени провёл у вас и, наблюдая за всеми твоими домочадцами, заметил, что маленькая девочка иногда останавливалась посреди комнаты и замирала в таком положении на несколько секунд. Это повторялось неоднократно, на протяжении где-то двух часов. По всей вероятности, твои родственники знают о происходящем, но предпочитают держать тебя в неведении.

– Что? Этого не может быть! Моя сестра не может… – отрицала девочка.

– Я уверен в этом, потому как симптомы совпадают.

– Но как? Нет, это невозможно! Хотя… Я её в последнее время стала так редко видеть…

– В такое всегда тру-у-дно поверить. Мы постараемся тебе всё рассказать об этом, а ты проверишь всё ещё раз хорошенько, – успокаивала её миссис Допл.

– В записной книжке моей бабушки было написано, что для того, чтобы снизить спазмы необходимо употреблять большое количество хинина, – уточнила девочка.

– Да, это верно. В растворе нужна цинхона Леджера или же кора хинного дерева.

− У вас же дома есть этот препарат? – внезапно уточнил Патрик.

− Нет, наверно… Я не знаю, − честно призналась девочка.

− Для Европы и Англии – это старинное лекарство, не пользующееся попу-у-улярностью, поэтому его можно достать только в дни завоза большой партии всевозможных лекарств на территорию Англии. Однако его привозят так мало, что буквально за день всё раскупаю-ю-ют и нужно действовать быстро. Мы же с У-у-уинстоном уверены, что каждодневная терапия и правильная диета помогу-у-ут твоей сестре обеспечить полное выздоровление.

− А где можно найти это лекарство? – спросила Лаванда, на что сова и Уинстон переглянулись, а Патрик с нетерпением выжидал ответ. Ничего не говоря, Уинстон удалился в отдел карт мира и спустя пару минут принёс маленький свёрток и атлас растений. Сова подала ему чернила, в которые кот обмакнул лапы.

– «Среда произрастания хинина, – начала читать птица, открыв книгу на нужной странице, – «от Колумбии до Боливии, во влажных лесах на восточных склонах Анд, на высоте от полторы до трёх тысяч метров над уровнем моря. Встречается и в северной части Анд, на восточных склонах. В настоящее время его также разводят в тропических странах – на островах Ява, Цейлон и в Восточной Африке», – когда миссис Допл закончила читать, на карте появились следы кошачьих лап в указанных местах. Перед тем как сова закрыла книжку, она оторвала кусочек страницы, на которой было изображено хинное дерево, а кот передал карту девочке.

– Я не совсем понимаю, вы предлагаете мне отправиться в кругосветное путешествие? А как же аптеки и больницы? – удивлённо спросила Лаванда.

– Другого выхода нет, – ответил Уинстон. – Корабль, который должен был доставить это лекарство в Англию, затонул на прошлой неделе в тихом океане, поэтому очевидно, что сейчас хинина не будет, как и многих других препаратов, которые перевозило затонувшее судно.

– Я не понимаю, почему? Вообще почему всё этот происходит, будто бы я в каком-то сне? Почему я слышу голоса животных, почему бабушка от меня что-то скрывает и даже не только от меня, но и от моих братьев? Более того, вы… Вы ведь ещё не знаете, что произошло сегодня со мной в школе… Представьте, из-за меня ожили все чучела нашего преподавателя… Это немыслимо, мне кажется, это уже за гранью.

– Не волну-у-уйся. Сейчас ты во власти паники, это быстро пройдёт. Но ты должна знать наверняка, кто болеет и есть ли у вас хоть какие-то препараты… Понимаешь, голу-у-убушка?

− Бог ты мой… Лаванда, − восторженно произнёс Патрик.

− Да, эта юная леди полна загадок… − проухала сова. – Но мы ещё вернёмся к этой истории…

– Мы советуем сначала обзавестись фактами, а не догадками, – дал обобщённый ответ библиотекарский кот.

– Что ж… Я и сама это понимаю, но это займёт время, − ответила уже спокойнее девочка.

– Очень важно знать всё абсолютно точно, – заметил Уинстон.

– Хорошо. Тогда думаю, вы не станете возражать, если я это сделаю прямо сейчас. Но прежде мне нужно вас покормить, – вздохнула мечтательница, вложила в карман всё, что ей передал мистер Уинстон и достала корм.

Когда Лаванда покинула библиотеку, её внутренний мир был поражён эмоциями. Всё, что случалось с ней до этого дня было уже далеко позади, там, где Лаванда была простой летающей в облаках девочкой. Обдумывая всё это, юная Грин тяжело шагала в сторону дома. Вдруг громкий и знакомый голос окликнул её и заставил остановиться.

– Лаванда, я здесь! – это кричал юный Джонсон, который стоял неподалёку с вещами девочки. Лаванда уже и вовсе забыла о нём и, изобразив на лице что-то вроде неуверенной улыбки, направилась навстречу.

– Ты знаешь, мистер Поупол настолько зол, то забыл дать нам задание на дом! Надеюсь, ты отдаёшь отчёт тому, что делаешь? – манеры Джорджа никогда не позволяли ему быть более заинтересованным, чем сейчас.

– Да, пожалуй.

– Что ж… Как же это, ах, да – получается, это – одухотворение? Вроде бы так это называется…− не смог усмирить любопытство Джордж.

– Вероятно, – неохотно отвечала измученная всеми происшествиями девочка. – Но знаешь, сейчас мне меньше всего хотелось бы об этом говорить…

– И снова скажу, что надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Однако ты ведь понимаешь, что Поупол может принять меры? Уж родителям он точно скажет, я уверен, – настороженно продолжал Джонсон.

– Да.

– В таком случае, я должен пожелать тебе удачи. До скорого, Лаванда.

– До свидания, Джордж. И спасибо, что пришёл, – тепло попрощалась Лаванда. Теперь можно было идти домой.

Глава V

Потрясённая этим насыщенным днём, юная Грин вошла в свою комнату, где всё не подавало никаких признаков изменений и по-прежнему казалось таким спокойным и привычным: никаких говорящих животных, болезней, разорений и шумных событий… Лаванда успела только присесть и выдохнуть прежде, чем в комнате раздался стук. Когда дверь открылась, мечтательница увидела сестру и растерялась, потому что ждала кого угодно, но не Иветту. В последнее время она очень редко виделась с младшей сестрой, а последние события диктовали совершенно иное отношение к ней. Иветта зашла в комнату и уселась рядом с сестрой. В руках она держала маленький цветочек, который подарила ей бабушка. Юная леди Грин старалась скрыть чрезмерный интерес к сестре, а та рассказывала о своём насыщенном дне и просила, чтобы Лаванда помогла ей выбрать новый наряд для куклы. Девочке ничего не оставалось, кроме как согласиться и помочь сестре. Когда маленькая Иветта выбегала из комнаты за всем необходимым, у самого выхода она остановилась и будто бы приросла к полу, держась за дверную ручку. Впервые лицо Лаванды выражало непередаваемый ужас и страх. Чувства настолько сильно захлестнули её, что она была не в силах даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы заговорить. В этот же миг она всё поняла и тешить себя надеждами, что Холлидей может ошибаться, уже было бессмысленно. Через пару секунд сестра снова зашевелилась и побежала к себе в комнату. Когда она вернулась с куклой и нарядами для неё, Лаванда несколько раз пыталась направить мысли на то, как Иветта бегает по их семейному скверу абсолютно здоровой. Девочке казалось, что если она смогла представить чучел живыми, и они действительно ожили, если фейверк зажёгся так же необъяснимо, но именно после мыслей Лаванды то, если увидеть в воображении здоровую сестру – это тоже случится в реальности, и Иветта пойдёт на поправку. Однако попытки оказались тщетны, и Иветта замерла ещё два раза так же непродолжительно. Лаванда огорчённо изучала сестру, которая, похоже, ещё не до конца понимала, что с ней что-то не так. Задавать какие-то вопросы юная мечтательница не стала, ведь это не имело никакого смысла. Через четверть часа наряд был выбран, а Лаванда окончательно поняла, почему Иветта проводила всё свободное время с нянечкой и бабушкой. Это означало, что только они знали о болезни.

Закончив свои дела, девочка отправилась в городские аптеки на поиски хоть какого-то лекарства, из всех, что перечислила миссис Допл. Но попытки отыскать любое вещество, содержащее хинин тоже не увенчались успехом. Как объясняли продавцы – по первой версии корабль, доставлявший лекарства, и в правду затонул где-то в Тихом океане; по второй версии неспокойная ситуация в некоторых частях Африки также мешала закупке препарата. Окончательно расстроенная девочка поспешила домой, где все уже давно собрались на ужин.

Зайдя в коридор, Лаванда увидела разговаривающих бабушку и сэра Ричарда. Они беседовали полушёпотом, но разговор был настолько важным, что они совсем не заметили юную барышню.

− Но Матильда, это был наш последний шанс для Иветты… Неужели он и правда затонул?

− Да, к сожалению… Остаётся только надеяться на одного человека… − в этот момент леди Матильда перестала говорить, потому как сэр Ричард, увидевший внучку, громко захохотал, чтобы смех поглотил все тайны их беседы. К сожалению, Лаванда всё равно услышала. Подхватив девочку и леди Матильду за руки, Ричард провёл всех к столу, где собралось семейство.

После трапезы как обычно было шумно, и лишь сэр Томас задумчиво молчал. Мама Лаванды предпочла заняться вышивкой новой безделушки для будущего ребёнка леди Виолы. Бабушка ушла убаюкивать Иветту, а дедушка Ричард решил вспомнить былое и сыграть несколько партий в покер.

Весь вечер Лаванда была крайне неразговорчива. Мысли настолько заволокли сознание, что ей было трудно выйти из себя для бесед. Теперь стало заметно, что Иветта мало контактировала не только с ней, но и со всеми в доме, включая родителей, которые никак не реагировали на отсутствие своей младшей дочери, считая, что ей нужно усердней заниматься и дышать свежим воздухом. Это и помогает держать всё в тайне, как думала Лаванда. К тому же в доме усиливалось напряжение, связанное с банкротством семейной фирмы и все были заняты этой проблемой. Да и ко всему прочему, приступы Иветты могли за день почти никак себя не проявлять, и чаще всего они случались утром или вечером и совсем незначительно или же при физической активности, но няня тщательно следила за тем, чтобы девочка вела себя как можно спокойнее и не покидала своих покоев.

Когда все разбрелись по комнатам, Лаванда наконец смогла уделить время книгам, не связанным с заболеваниями, которые мистер Холлидей так же оставил для неё. У одной из книг название было таким: «Сила мысли и Закон притяжения», другая же была на тему: «На что способна сила мысли? Факты и гипотезы». Последняя книга называлась так: «Телекинез: воплощение мысли».

Лаванде пришлось потратить всю ночь на изучение книг, чтобы пролить свет на то, почему вообще библиотекарь оставил их ей. Утро наступило незаметно, и мечтательница снова направилась в школу по прежнему маршруту, всё так же не понимая природы поведения Холлидея, событий и взаимосвязи с книгами. Усевшись на траву перед ивой, девочка предалась раздумьям. Прислонившись спиной к стволу плакучей ивы и закинув голову вверх, мечтательница смотрела сквозь ивовые ветви, которые уже успели распушить свои листочки. Солнце светило особенно ярко, а в парке не было ни единой души, и создавалась неповторимая тишина, в которой изредка слышались звуки покачивающихся веток и скользящих волн в пруду, перекликающихся с пением птиц. Согревшись под апрельским солнцем, Лаванда задремала.

Девочка проснулась и первым делом взглянула на часы, которые дали чёткое разъяснение ситуации – Лаванда опоздала на занятие примерно на полчаса. В парке стало чуть более оживлённо. Оглядевшись по сторонам, она приняла твёрдое и взвешенное решение остаться под ивой, не сдвинувшись ни на сантиметр. Достав блокнот, юная леди что-то в него законспектировала. Какое-то время Лаванда бесцельно смотрела на то, как расходятся волны от лебедей, проплывающих рядом с берегом.

− Лаванда? – послышался уже знакомый голос Патрика. Он спрыгнул с ивы рядом с девочкой. – Ты всё ещё слышишь меня?

− Безусловно, – вздохнув, ответила сонная барышня.

− Ты разобралась с тем, что будешь делать? – спросил кот.

− Сидеть на этом самом месте до тех пор, пока что-нибудь не произойдёт. А вы, мистер Патрик?

− О, у меня как раз именно такие же планы!

− Вот и хорошо, − сказала Лаванда и обрадовалась наступившей тишине, в которой она снова могла поразмышлять. Однако радость быстро сменилась на тревожные и беспокойные думы. Словно почувствовав на себе тяжесть состояния Лаванды, Патрик улёгся ей на ноги, свернулся калачиком и сонно замурчал. Тепло, исходившее от кота, было подобно пледу, а тепло, которое падало с солнечных лучей – будто камин грело девочку изнутри и снаружи так, что все её беды и печали отходили на второй план. Сейчас юной леди Грин хотелось бы больше всего на свете, чтобы все проблемы оказались сном, который она видит, сидя под этим деревом; чтобы её привычная жизнь вернулась на круги своя, но увы, это было абсолютно невозможно. Спустя десять минут, она открыла глаза, а перед ней уже сидела фарфоровая кошка. Патрик проснулся, почуяв чужой запах.

− Доброе утро! Я − за тобой, − сказала кошка.

− А кто вы? – еле открывая глаза, спросил Патрик.

− Это моя новая знакомая… − начала объяснять Лаванда, забыв о том, что она совсем не знает, какое имя было у фарфоровой кошки. «Да и кошка ли она? Можно ли её считать настоящей кошкой?» − думала мечтательница.

− Фифи, мисс Фифи, − заверила она.

− Что ж, а меня кличут Патриком, − фыркнул кот, потягиваясь на платье Лаванды и впуская в неё когти.

– Ай! Осторожнее, мистер Патрик! – заохала девочка.

– Тысяча извинений!

− Так что, ты идёшь? – спросила Фифи.

− Куда? – удивился кот.

− А это уже не ваше дело, мистер.

− Ой, да пожалуйста, − обиделся Патрик.

− Прошу вас, не ссорьтесь. Мисс Фифи, могу ли я взять с собой мистера Патрика? И куда мы идём?

− Если в этом есть необходимость – он может пойти с нами. Но куда мы идём я тебе сказать не могу, − ответила кошка, приглаживая шерсть на боку.

− Хм… Что ж… Мистер Патрик, вы пойдёте с нами?

− Если в этом есть необходимость, − шутливо повторил ответ Фифи кот. Сама Фифи даже оскалилась после этих слов. Лаванда с тоской осознала, что прекрасные мгновения, каким было в том числе её времяпрепровождение под ивой пару минут назад, длятся не вечно, а лишь какое-то совсем недолгое время. Поэтому насладившись последним спокойным моментом, она сложила свой блокнотик обратно в портфель, поднялась с травы, потянулась и пошла вслед за мисс Фифи.

Все шли вприпрыжку, потому как мисс Фифи всё время их подгоняла. Лаванда серьёзно забеспокоилась, когда поняла, что фарфоровая кошка ведёт их прямиком к выходу из города.

– Мисс Фифи, дальше ведь ничего нет, мы идём в правильном направлении?

– Да, всё прекрасно. Нужно поторапливаться, так как нас уже ждут, – заверила кошка. Лаванде не особенно понравилась эта идея, однако вернуться обратно она не могла и не хотела. Покинув город, она почувствовала, что солнце прогрело землю совсем как в мае, а пальто, надетое ею утром в спешке, было немного опрометчивым решением. Пробираясь сквозь чащу, девочка цеплялась за ветки, спотыкалась и постоянно наступала на какие-то камни. Патрик хорошо знал это место. Всю дорогу он посвящал Лаванду в его боевые приключения и былые авантюры.

− Помню, тогда мы удирали от стаи с Линкомб Хилл, которая загнала нас в самый центр леса недалеко отсюда. Естественно, глупые псы не смогли догадаться, куда мы делись, а мы, мы в аккурат по ёлкам скакали с ветки на ветку, с дерева на дерево…

− Как занимательно, − саркастично подметила Фифи.

− А вы, стало быть, какой-то другой иронией судьбы заброшены в эти места? – съехидничал кот.

− Непременно! Кстати говоря, именно в лес мы и идём, – ответила белоснежная кошка.

– Да ну! – вскрикнул кот, поймавший взволнованный взгляд Лаванды, которая никогда так далеко сама не уходила.

Затем кот и кошка снова заспорили, но девочка уже не слышала бурных подробностей этой дискуссии, так как она снова пыталась осмыслить всё, что с ней происходит. Желание помочь всей семье переполняло мечтательницу, но сама она осознавала, насколько малы её шансы. Когда она очнулась от размышлений, перед ней оказался узенький ручеёк, через который уже пробежала мисс Фифи, что-то громко крикнув мистеру Патрику.

− Я-то ведь известный скиталец, мне все дороги по плечу, а вот на счёт вас – сомневаюсь, − хихикнул кот и проскакал по маленьким камушкам в центре ручейка. Лаванда в два прыжка оказалась возле Фифи и Патрика. Переглянувшись, они продолжили путь.

Через десять минут они пришли: большая чаща, которую венчал огромный дуб с роскошными листьями. Лаванда внимательно разглядывала необыкновенно высокое дерево: оно восхищало роскошной пышной кроной как в середине июля, хотя вокруг стоял апрель, так что для таких листьев было рановато. Фарфоровая кошка уселась под могучим деревом, сонно прикрыв глаза, а Лаванда и Патрик остались стоять поодаль от неё.

− Что теперь? – спросила девочка.

− Ничего. Ждём, – не открывая глаз, ответила кошка.

− А долго? – уточнил Патрик. Фифи приоткрыла глаза и недовольно прищурила их.

− Не очень, если не задавать постоянно вопросы.

− Ну и хорошо, − ответил Патрик и разлёгся около Лаванды, которая присела на упавшее дерево.

В тишине все грелись под апрельским солнцем и терпеливо ждали. Спустя пять минут Фифи неожиданно громко мяукнула, от чего Лаванда вздрогнула, а Патрик громко засмеялся. Вскоре возле дерева появились уже знакомые девочке по недавней школьной передряге маленький хорёк и лисица, которые поздоровались со всеми, после чего хорёк залез в дупло дуба и пропал на какое-то время. Снова нагрянуло ожидание. Пару мгновений спустя он уже сидел возле Лаванды и, показывая ей дорогу, объяснял, что она должна идти одна.

– То есть как это «одна»?! – возмущался мистер Патрик.

– Я ничего не могу сделать, мне так сказали, – стоял на своём маленький зверёк. Мистер Патрик не отступал и продолжал спорить с хорьком о правильности решения. Его беспокоило то, что Лаванде нужно было идти вглубь чащи абсолютно одной. Мисс Фифи отказалась от участия в споре, а лиса недовольно скалила зубы, будто вот-вот нападёт на приставучего кота. Пока велась оживлённая дискуссия, а Патрик пытался уговорить безжалостного хорька согласиться пустить вместе с девочкой «хотя бы мисс Фифи», Лаванда прошмыгнула мимо спорящих и оказалась в глубине лесной чащи. Внутри стало совсем темно: ветви больших и могучих деревьев загораживали весь свет, и лишь в редких местах просачивались крохотные золотистые лучики. Вероятно, летом, когда листва плотно покрывала деревья, там нельзя было и вовсе ничего разглядеть. Хотя факт того, что крона деревьев была столь пышна в данный период года, наталкивал на странные мысли. Пройдя пару метров, девочка остановилась возле самого широкого луча солнечного света, который спускался прямо на маленький пенёк. Именно там Лаванда и решила немного перевести дух. Кора была настолько тёплой, что иногда девочка всерьёз путала, сидит она в холодной и тёмной чаще леса или же где-нибудь посреди морского побережья. Какое-то время стояла пугающая тишина, и только какие-то далёкие звуки птиц или шорохов нарушали лесной покой. Затем послышались громкий хруст ломающегося дерева, а затем с грохотом посыпались ветки, а вместе с ними вниз свалилась невероятно огромная ушастая сова. Приведя себя в порядок, она вальяжно взлетела и села на ветку упавшего дерева. Окинув пристальным взглядом девочку, птица нервно походила взад-вперёд, затем спустилась на землю. Прямо напротив Лаванды находился большой куст ежевики, способный удержать на себе даже такую крупную птицу, как эта. Поэтому сова села именно туда и уставилась на девочку.

− Сколько людских лет? – спросила сова.

− Кому? – искренне удивилась Лаванда, на что сова округлила и без того большие глаза.

− Сколько людских лет этому-у несмышлёному созданию? – с раздражённым уханьем спросила сова, показывая крылом на мечтательницу.

− А… Вы, стало быть, имеете в виду меня… Что ж мне двенадцать… людских лет.

− Угу, − ответила птица и замолчала на несколько минут.

− Ты действительно помогла всем тем животным из Бата?

− Да.

− Каким образом?

− Если честно, мне это сложно объяснить.

− Угу, − сова снова закрыла глаза и замолчала. Лаванде не осталось ничего другого, кроме как продолжить осмотр чащи. Однако в ней что-то изменилось: уже было вовсе не так зловеще и темно, а лучей, попадающих в чащу сквозь могучие ветви, становилось всё больше.

– Часто у тебя наблюдалось подобное, бывали ли ещё случаи? – спросила сова.

− Скорее да, чем нет.

− Пойдём, – сова махнула крыльями и взлетела на дерево, ведущее ещё дальше от входа в чащу. Девочка нехотя поднялась и побежала за совой. Птица всё перескакивала с ветки на ветку, а Лаванда еле поспевала за ней. Постепенно на выходе из леса стали просматриваться горы таких размеров, которых и в помине не было во всей Великобритании. Когда сова остановилась, девочка заметила, что чаща кончилась, а они стоят на пустыре и лишь пару шагов их отделяли от крутого обрыва. Птица повернула налево, Лаванда последовала за ней, рассматривая необычайно красивый и странный вид: напротив неё возвышались могучие горы, справа и слева шла чаща, представляющая в изобилии зелёные дубы, пихты и ёлки, а внизу обрыва, ближе к горам, простиралась речка, возле которой находилась какая-то маленькая чаща и старый дом. Место, в которое вела сова – настоящее сокровище, поражающее воображение бывалого мечтателя. Это был водопад, который стремился к небу, но обрывался на полпути, оставшись без вершины. Проще говоря, это был водопад в виде цилиндра, в котором не было начала, но был конец – он впадал в круглое, маленькое озеро под ним, а затем струился ручейком в лесную чащу. Казалось, кто-то специально, стараясь сохранить этот удивительный водопад от посторонних, обрезал его сверху, чтобы никто не смог дойти вдоль реки к этому месту. Обрамляли эту композицию небольшая каменная площадка и булыжники. Снизу, под обрывом и с боков, этот прекрасный оазис был защищён невысокой, около двух метров, каменной стеной от страждущих взглядов зевак. В самом водопаде текла вода синего, бирюзового и лазурного цветов, а в лучах солнца всё блестело, будто бы тысячи звёзд сверкали и мерцали в переливах воды. Сова уселась на большой камень, взъерошилась, выдохнула и заговорила:

− Теперь ты должна ту-у-да зайти.

− Куда «туда»? – спросила девочка.

– Именно здесь ты сможешь получить ответы на все интересующие тебя вопросы. Тебе нужно просто войти внутрь водопада, − закончила сова, закрыла глаза и задремала. Лаванда не решалась сдвинуться с места ещё пару минут, затем она сделала запись в блокнотик о том, что произошло с ней, о её маршруте и о том, как она здесь оказалась на случай, если что-то пойдёт не так. Всё же интерес пробудил в ней желание идти дальше, и, аккуратно сложив свои вещи, она сняла пальто, надела солнцезащитные очки, чтобы вода так резко не попала в глаза и протянула руку в бурлящую стену. Её рука окрасилась яркими красками воды и переливалась всеми цветами радуги. Вода была кристально чистой и невероятно холодной. Поддавшись сомнению, Лаванда простояла неподвижно несколько секунд, и когда она, наконец, решилась и сделала шаг в неизвестность, послышался крик:

−Лаванда! – кричал голос, но девочка уже пропала в водопаде, где не было никаких звуков, кроме звука бурлящей воды. Душераздирающий крик принадлежал мистеру Патрику, который бежал в сторону мечтательницы и надеялся успеть к ней. За ним следовали лисица и хорёк − Марджи и Алан, которые что-то выкрикивали Патрику. Громкие голоса разбудили сову. Вскоре из чащи выбралась мисс Фифи и так же как и все, она бежала вслед за Патриком, который уже был готов прыгнуть в бурлящий и странный водопад за Лавандой.

− Позвольте! – вскрикнула сова и, захлопав крыльями, перекрыла дорогу коту. – По каком-у-у основанию?

− Что вы затеваете? Это же просто девочка! И что это вообще такое? Что за водопад такой непонятный?! Дайте пройти! – свирепел Патрик.

− Она в полной безопасности, прошу вас немедленно отойти! − заверила сова.

− Мы не должны находиться здесь, понимаешь? – шипела лисица.

− Она лишь ребёнок! – продолжал Патрик.

− Вовсе нет. Совершенно не «лишь» и вовсе не «просто девочка». Вы, вероятно, не отдаёте отчёта том-у-у, что происходит. Вы хоть понимаете, что она у-у-умеет понимать нашу речь и это совершенно не «просто» для обычных людей. А ещё, вы ведь знаете, что она оживила животных из школы? Вы отдаёте себе отчёт, мистер, что стоите рядом с кошкой, которая ранее была сделана из фарфора? – говорила совершенно спокойно сова.

− ЧТО?! Из чего?! Что?! – кричал Патрик.

− В общем-то, это действительно так, − добавила мисс Фифи.

− Но почему? Что тут тогда происходит? Она всё равно ребёнок! О, боже мой, вон, глядите, она оставила все свои вещи. И блокнот… Нет, я должен пойти за ней! – кричал Патрик и снова ринулся к водопаду, минуя сову, но путь ему перегородила лисица, ловко перепрыгнувшая кота со спины.

− Прекратите! Я гарантиру-ую вам, что с ней всё в порядке. Это место свято для нашего леса, и я отвечаю за него, поэтому слушаться здесь вы будете меня. Будьте так добры, ведите себя достойно и дождитесь возвращения девочки, – отчитывала мистера Патрика мудрая птица. Когда все успокоились, она продолжила более тихим и спокойным голосом: − Девочке там ничего не у-у-грожает. Это единственный способ помочь ей. Если она не получит ответы на свои вопросы − это точно кончится плохо, уверяю вас. Вы этого хотите, мистер? Мне кажется, я дала довольно точные указания ожидать девочку снаружи чащи, − повернула голову сова на Марджи и Алана.

− Простите, госпожа Авалин. Это всё он виноват, − зарычала лиса, указывая на кота.

− Я не стану выяснять, кто из вас это допу-у-стил.

− Если же у нас сложилась подобная ситуация, другого выхода нет, как успокоиться и ждать, − заметила фарфоровая кошка, потягиваясь на солнышке. Все обернулись на неё, и было такое ощущение, что каждому было, что сказать. Но не найдя нужных слов, все промолчали и стали ожидать. Бедный Патрик растеряно и печально уселся на траву и буркнул только это:

− «Из фарфора», как вам такое… М-да… Жизнь моя прежней не будет.

Тем временем, маленькая мечтательница стояла в глубине водопада. Одежда и волосы девочки были полностью сухими. Было тихо и спокойно, а приглушённый шум воды и тоненький тихий звук небольших ветряных колокольчиков создавал гармонию. Вообще казалось, что фантазёрка находится в какой-то очень просторной пещере, стенами которой служила струящаяся вода. Действительно, пространство в водопаде заметно увеличилось. Под ногами был будто бы лёд, сквозь который уходила вся вода. Однако ни одной трещины для того, чтобы вода стекала вниз нигде не было. Льющиеся цветные струи переливались и блестели на солнце, подобно веточкам плакучей ивы, под которой Лаванда любила коротать время. Сделав несколько шагов, она заметила, что радиус водопада в разы увеличился, а под ногами лёд образовывал дорожку, которая уходила куда-то вдаль. Сзади, где Лаванда оставила сову, были видны лишь очертания деревьев, камней, мелких фигур животных. Бурлящая водная стена из водопада размывала картинку, и всё делалось совершенно нечётким. Дотронувшись до падающей воды ладонью, Лаванда заметила, что под рукой стал появляться толстый слой льда. Она коснулась воды двумя руками сначала в одном месте, затем в другом, но вода по-прежнему сменялась ледяной стеной. Юная Грин решила, что в этом есть какой-то потаённый смысл и кому-то было нужно, чтобы она оставалась внутри водопада. Поняв, что выйти она не может, Лаванда решила разобраться с целью своего нахождения здесь. Однако ледяная дорога, не так давно появившаяся здесь, вела прямо к каменной стене.

− «Куда дальше?» – произнесла девочка про себя.

− Не беспокойся, я тебе покажу, − ответил женский голос сверху. Лаванда подняла голову, но увидела там лишь солнечное голубое небо, с которого стекала блестящая вода.

− Кто это?

− Я – вода, которая течёт с этого водопада жизни. Проплывая вдоль лесного ручья под землёй, разделяясь на многие другие ручейки, я расхожусь по рекам и морям, океанам и рудникам. А ты?

− Меня зовут Лаванда. Лаванда Грин. Но разве вода может разговаривать?

Но про себя Лаванда подумала: «Это совсем на грани… Я перестаю ощущать, что реально, а что – нет. Это плохо, я знаю. Так можно потеряться…»

− Конечно, может. Главное – быть услышанным. И это реально, ты не должна бояться. Тебе нужно идти дальше. Пойдём, я покажу тебе дорогу, − когда голос исчез, пропала и каменная стена, а вместо неё появилась дорога изо льда, которая уходила всё дальше и дальше. Какая-то часть разноцветных струй, которые были на водопаде, отделилась от него и образовала что-то вроде водяного коридора или тоннеля по всей протяжённости ледяной дорожки, которая побежала вниз по обрыву. Лаванда опустила взгляд и заметила, что вдали виднеется парк, похожий на тот, в котором она любила проводить время после занятий, а в центре находился старый коттедж. Девочка ещё раз оглянулась на чащу, которая теперь казалась ей даже милой и симпатичной, а не зловещей, как пару мгновений назад. Однако Лаванда была настроена решительно, поэтому смело зашагала вперёд. Сделав только пару шагов вниз, она ощутила сильную тяжесть в ногах. Спуск был очень крутым, и девочке предстояло спускаться почти по отвесной скале.

− Идём, не бойся, – снова вмешался голос. − Возле тебя лежит ветка, − возьми её, так будет легче спускаться. Лаванда сделала, всё, что ей сказали и, действительно, почувствовала облегчение, хотя и чуть не свалилась с обрыва пару раз. Когда весь спуск был окончен, она присела передохнуть на лёд, который оказался вовсе не холодным, а скорее даже тёплым и мягким как одеяло. Уже знакомый голос снова окликнул девочку, поторапливая её. Пришлось снова продолжить шагать вдоль ледяной дороги, которая вела именно к тому заброшенному дому. Войдя в большой парк, она заметила много запущенных сухих деревьев, а дорога, ведущая к коттеджу, была совсем истоптанной и изрядно заросшей мхом. Лёд ложился под ногами девочки поверх мха, а сверкающий на солнце водяной коридор стал тусклым, потому что яркое солнечное небо, закрылось тучами над парком. Однако на вершине скалы, откуда только что спустилась мечтательница, солнце по-прежнему светило. В парке прыгали белки и бродили олени, которые довольствовались изобилием грибов, ягод и мха. Показавшееся из-за деревьев здание выглядело заброшенным, отделка была выполнена в классическом английском стиле. Некоторые стены были полностью разрушены, крыша в нескольких местах – провалена. Когда Лаванда оказалась у двери здания, лёд перестал стелиться под ногами. Вместо этого весь коттедж окружили стены из струящейся воды, а с неба посыпались снежные хлопья. Лаванда постучала, но ей никто не ответил. Тогда девочка решила попробовать открыть дверь, и та покорно отворилась. Внутри здания всё оказалось совсем не так, как это могло бы выглядеть. Ветхий и не жилой снаружи коттедж внутри выглядел не просто жилым, но и обставленным с необычайной роскошью и тончайшим вкусом. Во всём доме горели свечи и абажуры. Ход часов нарушал тягучую тишину звонким стуком. Девочка не громко поздоровалась, ожидая, что ей ответят и сейчас кто-нибудь появится. Однако ничего не произошло, а ответа не поступило. Располагавшаяся напротив входа массивная и парадная лестница вела на второй этаж. Её венчала увесистая, старинная люстра, которая зажглась, как только девочка стала на первую ступень, а вслед за ней загорелись приятным тёплым светом элегантные бра, которыми были увешаны стены. Стоило девочке подняться наверх, как и там появился свет. По три огромных окна были расположены по обе стороны от лестницы. У окон был предусмотрен выход на балконы, с одного из которых открывался вид на парк за домом. С другой стороны также три больших окна в пол висели над лестницей. Вид с них вёл на парк перед домом и также имелся балкон. Однако была одна небольшая странная деталь: к одному балкону можно было без труда добраться, пройдя по старинному паркету вдоль коридора, а вот ко второму не вела ни лестница, ни обходная дорога, ни потайная дверь. Единственный возможный вариант оказаться на балконе – это допрыгнуть до окон, хотя и это было бы проблематично. Вид из дома на парк тоже колоссально отличался от действительности и ставил логику в тупик: весь сад пестрил необычайно зелёными деревьями, которые со всех сторон были облеплены плодами; дорога к коттеджу была ухожена и по бокам была усеяна дорожкой из кустарников; стоял чудный вечер, а на балконах находилось по два необыкновенных дерева друг напротив друга. В высоту они были не больше двух-трёх метров, с густой кроной и огромными цветами роз, бледно розового цвета. Размер их был действительно впечатляющий – каждый цветок был чуть меньше большой подушки для сна. Балкон увековечивал резной заборчик с растительным декором.