Читать книгу: «Пеп Гвардиола. Искусство управления в футболе», страница 6

Шрифт:

Закулисье 3. Выжить со схемой 3–5–2

Дортмунд, 4 апреля 2015 года

В четверг, 2 апреля, Пеп уже принял решение и сообщил его утром своим помощникам. Без неистовости Роббена и Рибери, без вездесущности Алабы, без чувства предвосхищения Бадштубера (все они травмированы), без чувства соревновательного ритма у Лама и Тьяго команда снова по-спортивному и эмоционально в проигрышной ситуации. «Бавария» не может атаковать на дортмундском «Сигнал Идуна Парк» с шашками наголо, словно бы кадровых проблем нет, поэтому Пеп снова сооружает схему 3–5–2, использованную в финале Кубка 2014 года: плюс один человек в защите, плюс один человек в центре поля, минус двое в атаке.

В последующие дни тренировки были сфокусированы на отработке игрового поведения, предполагаемого выбранной игровой конфигурацией. Рафинья и Бернат должны быть подобны аккордеону и то сближаться, то отдаляться от находящихся между ними трех центральных защитников. Хаби Алонсо придется попотеть, чтобы между ним и центральными защитниками не оставалось пространства, чтобы эта смертельно опасная зона не оставалась на откуп полузащитникам «Боруссии». Лам и Швайнштайгер будут играть в центре, и один из них, по очереди, будет отделяться от Хаби, чтобы оказывать давление впереди, в то время как второй должен будет оставаться рядом с испанцем; а перед парой нападающих, Мюллером и Левандовским, стоит задача потруднее – вдвоем они должны будут стягивать на себя четверку полузащиты соперника, угрожать им настолько, чтобы они не разыгрывались в центре поля, беречь мячи, которые до них доходят, и практически в одиночку строить атакующую игру «Баварии», потому что для остальных игроков есть строгие инструкции от Гвардиолы: никакого риска в нападении, вся атака – только через Мюллера и Левандовского.

В сложнейший момент сезона единственным возможным планом оказалось выживание.

Пеп еще не понимает, сможет ли в апреле – мае применить другой игровой план. Сезон дает понять, что все разработанные им планы разбились о травмы. Начинался сезон с 3–4–3, но Хави Мартинес повредил колено. С приходом Хаби Алонсо Пеп думал было, что сможет применить более каноничную позиционную игру, но потеря Тьяго и перелом лодыжки у Лама спутали карты, некому стало играть в середине, и вариант 4–3–3 отпал. Третьим вариантом в этом сезоне был план с акцентом на нападающих – Гвардиола играл сразу с пятью (2–3–2–3), результаты были прекрасные, но, когда Роббен и Рибери были на пике, в матче против донецкого «Шахтера» конструкция рассыпалась всего за восемнадцать минут, поскольку оба травмировались.

Тогда Пеп вынужден был создать четвертый игровой план, но на дворе стоял апрель, уже не было времени на примерку и корректировки. Теперь каждый матч был как финал, а играть предстояло раз в три дня. Логика говорит, что возвращение Лама и Тьяго, хоть на двоих у них и получается полтора года без игры, должно означать возврат к более каноничной игре с Хаби или Швайнштайгером в качестве единственного центрального полузащитника, который будет доводить мяч до коллег, чтобы они завершали атаки около штрафной соперника. Но правда оказалась суровее. Лам – как дизельный мотор, он надежен, как никто другой, но ему нужно достаточно много времени, чтобы «прогреться». А времени нет. Что касается Тьяго, то он просто-напросто не играл триста семьдесят один день, и наверняка в его голове и в головах всех мюнхенцев роятся сомнения. Пеп спрашивает себя, включает ли его новый план двух игроков, далеких от лучшей формы. И его ответ – нет. Важнее выжить, чем создать четвертый план на сезон.

В матче с «Боруссией», в немецком «Дер Классикере», при владении мячом «Бавария» выстраивается в 3–5–2. «Боруссия» будет захлебываться перед этой закрытой и компактной расстановкой, не оставляющей пространства между линиями, что лишит команду хозяев самого важного для нее – дистанции для разбега. Впервые за все время команда Пепа не заинтересована во владении мячом (оно делится между соперниками примерно пополам) и не пытается засесть на чужой половине. Это предметные указания тренера: компактность линий, численное преимущество в защите и в центре поля, минимум потерь мяча и игра на двух нападающих для завершения ими атак. Дортмундцы играют электризованно, как всегда, но уже через десять минут после начала матча они попались в мюнхенские сети. «Бавария» похожа на «черепаху» древнеримских легионеров⁸ – надежная защита с четырех сторон, полная непроницаемость.

Выделяется тройка центральных защитников: Бенатиа, Боатенг и Данте, все сыграли бдительно и стойко. Швайнштайгер, хоть статистика этого не отражает, провел выдающийся матч, как и Бернат. Дуэт нападающих добился своего: Мюллер и Левандовский притягивают четверку центральных защитников «Боруссии», поляк особенно выделяется, ведь он не только забил победный мяч, разделив голевое действие с Мюллером, но и выиграл десять верховых единоборств за матч – абсолютный рекорд Бундеслиги для нападающего.

Юрген Клопп страдает, пытаясь взломать «Баварию». Складывается впечатление, что тренер дортмундцев ждал более привычную позиционную игру от «Баварии», с большим количеством передач, но это была «Бавария» компактная и закрытая, она не стремилась играть на половине соперника или чрезмерно много владеть мячом, так что тренер и игроки «Боруссии» ломали голову, пытаясь понять происходящее. Они ждали отчаянного и яростного Гвардиолу, а получили Гвардиолу осмотрительного и неприступного – та же версия, которая измучила их в финале Кубка, повторилась в эту апрельскую субботу. Компактные 3–5–2 без единой щели, предназначенные для чрезвычайных ситуаций.

– Тьяго вернулся, это отличная новость. Тьяго придаст нам второе дыхание, – сказал мне чуть позже Пеп.

Вся команда была единодушна, и лучше остальных на этот счет высказался Хаби Алонсо:

– Волшебник вернулся.

Тьяго сыграл лишь двадцать минут, заменив капитана Лама, который снова оставил всего себя на поле, несмотря на неоптимальную форму. Первые пять минут Тьяго после годичного отсутствия были невероятными. Одержимый жаждой, которую трудно описать, испанец словно играл в какую-то другую игру. Он просил мяч, открывался между линиями «Боруссии», финтил, обводил, находил для паса просветы, видные только ему… Пять минут на поле – и Тьяго уже монополизировал игру. Конечно, это было своего рода наваждение, вскоре он уже расплачивался за это потерей ритма и, хоть тренер и повысил ставки, выпустив Гетце, начал выпадать из игры. «Бавария» перетерпела высоковольтную «Боруссию» и сделала важнейший шаг на пути к третьему подряд и второму для Пепа чемпионству.

Победу праздновали бурно, а еще сильнее – возвращение волшебника Тьяго. Партнеры на всю раздевалку славили его возвращение, а сам Тьяго не сдерживал слез. Он пережил сложный год, темный и очень горький, и теперь эмоции переполняли его, он плакал, а партнеры обнимали его, качали и целовали.

– Мы провели очень серьезный матч, – сказал Хави. – Люди могут думать разное о «Боруссии», ведь ее позиция в таблице оставляет желать лучшего, но матч все равно был очень тяжелым. Он был сегодня похож на полуфинал Лиги чемпионов.

Юрген Клопп, всегда искренний в своих комментариях, подвел итог:

– «Бавария» заслужила победу.

Пятидесятая победа Гвардиолы в семидесяти одном матче. Это рекордная скорость для Бундеслиги, ведь Удо Латтек, предыдущий обладатель рекорда, потратил на достижение полусотни побед семьдесят восемь матчей. Гвардиола бьет рекорды, и ему остается небольшой шаг до второго титула в чемпионате подряд, но он крайне раздосадован. Не сразу после финального свистка, конечно, когда он счастлив и ликует, но через несколько часов, когда он уже разобрал матч с тренерским штабом.

Перед этим, впрочем, он обнял всех своих ребят, особенно горячо – Лама и Тьяго; он при всех поздравил Данте, уже не первую неделю пребывавшего в унынии, а также сказал, что гордится этой победой, заработанной «настоящей командой», и в этими словами он выражает сложность момента для «Баварии», ослабленной травмами, но сильной характером, готовой как никогда преодолевать препятствия в соревновательном духе.

Но в душе Пеп недоволен…

Это не вяжется с его бурной радостью сразу после матча. Он даже за минуту до финального свистка горячо обнимался с Ламом, заранее празднуя победу. У Пепа есть причины для радости – он снова победил соперника на его домашнем стадионе, и хотя эта команда переживает непростые времена, все последние годы это была настоящая глыба: два чемпионства подряд, финал Лиги чемпионов, победа в Кубке 2012 года, где «Бавария» была уничтожена 5:2, два Суперкубка Германии подряд…

Пеп недоволен.

– Мы победили и сделали то, что должны были. Такой и был план, ребята все сделали отменно. Но план был откровенным упражнением на выживание, чтобы попытаться уйти целыми и сделать шаг вперед после стольких перенесенных невзгод.

В такие моменты Пеп не приемлет возражений или аргументов в пользу того, что было крайне необходимо сыграть именно так.

– Так мы никуда не придем. Невозможно. Мы преодолели препятствие, но наша манера игры должна быть иной.

Ему напоминают про Тьяго и Лама, про легион травмированных, а он непреклонен в своем анализе. Он победил, но прекрасно понимает, что он сделал это, пойдя тем путем, который его не устраивает. Он знает, что альтернатив не было, в конце концов, он сам решил, что это был единственно верный план. Но сразу после победы появляется его нонконформизм.

4. Почему он лучший тренер?

Лучшие учителя – те, кто учит, куда нужно смотреть, но не говорит, что ты должен увидеть.
Александра Трефор

Пеп стал лучшим тактиком потому, что Германия не позволила ему завязнуть в комфорте той игры, которую он практиковал в «Барселоне» в течение четырех чудесных лет. С «Баварией» играть так же было нельзя, и этот вызов стал неожиданным источником роста. Пеп был вынужден измениться, приспособиться, следуя инстинкту самосохранения в немецком футболе, чья структура все еще сильно завязана (хотя на первый взгляд и не скажешь) на защите усилиями большого числа игроков и рывках вперед при малейшей возможности, без мыслей о том, что остается позади или что будет дальше. Поэтому в Бундеслиге каждую неделю можно увидеть самые быстрые и ладные контратаки во всем европейском футболе, хоть и не самые эффективные при этом, но, в свою очередь, это заканчивается достаточно неточной, поспешной игрой с нехваткой пауз. Это бесконтрольная игра. Гвардиола постоянно повторяет фразу Хуанмы Лильо, отражающую суть такой игры: «Чем быстрее летит мяч, тем быстрее он вернется».

Эта простая формулировка, точно описывающая одно из слабых мест игры «бей-беги». Гвардиола очень часто пользуется этим постулатом:

– Лильо вообще красноречив, но эта его фраза – одна из лучших. Я часто использовал ее в Мюнхене. Я не сразу понял, как ее правильнее перевести. Я говорил игрокам: «Хотите играть в длинный пас? Нет проблем… Но вы должны кое-что понять: мяч, который быстро продвигается вперед, так же быстро вернется назад». И это чертова правда жизни в футболе. Восемь из десяти длинных передач игрок соперника перехватывает. А когда ты подключаешься, мяч уже возвращается назад. Иные говорят: «Какая разница, мы быстро его отнимем и сделаем заброс вперед!» Но мяч возвращается раньше, чем ты можешь себе представить… Эту прописную истину я много раз объяснял своим ребятам в «Баварии», и в Англии мне тоже придется часто этим заниматься.

Хуанма Лильо – важнейший персонаж в карьере Гвардиолы. Если Йохан Кройф поверил в Пепа как в игрока и вознес его до уровня капитана «Барселоны», то Хуанма Лильо опекал его при переходе из игроков в тренеры. Если Кройф развил позиционную игру благодаря своей невероятной интуиции, Лильо сделал нечто крайне сложное – создал корпус идей, позволивший воспринять (и распространить) позиционную игру. Гвардиола интуитивно близок к Кройфу, но ему нужен был дидактический характер Лильо, чтобы углубиться в эту модель и освоить, как ей учить.

Кройф и Лильо были важными наставниками для Пепа, не проходит ни дня, чтобы он кого-то из них не вспомнил. «Хуанма говорил мне» – одна из его обычных присказок, и это придает оттенок категоричности идеям Лильо, о котором сам Пеп говорит: «Хуанма хорошо говорит, но еще лучше тренирует». Такая характеристика дает Лильо кредит доверия гораздо больший, чем бывает обычно: его ценность не в словах, а в способности создавать применимую на практике манеру игры путем тренировок, а также обучать ей дидактически.

Я говорил с Лильо о том, что чем быстрее мяч продвигается вперед, тем быстрее он возвращается назад: «Все так, потому что поступательное развитие игры означает сиюминутное давление, в то время как быстрое развитие – это внезапный откат. Чтобы игроки нападения в игре были на высоте, мне нужно взаимодействие игроков защиты, а поскольку единственное, что упорядочивает или делает игру хаотичной, – это мяч, то он всегда позволяет моим игрокам находиться на разных осях, на разных высотах. А если ты уже двигаешь игроков соперника, найти свободных партнеров будет куда проще, потому что некоторые игроки при перемещениях для нейтрализации соперника разрывают свои игровые связи или же все они отдаляются друг от друга».

Лильо добавляет: «Если люди спешат активно сыграть, команде трудно будет продвигаться вперед в достаточной степени для слома соперника. При быстром развитии игры ты делаешь стремительный пас, и мяч потом так же стремительно возвращается… И пиши пропало. Надо делать передачу в нужное время, в нужное место и на нужном этапе. В противном случае чем раньше мяч уйдет вперед, тем раньше он вернется, но есть нюанс: мяч катится вперед один, а обратно возвращается уже с игроками соперника…»

На этом месте позвольте мне обратиться к истории футбола и поделиться, что писал в 1901 году (да, в 1901-м) в своей книге «Футбол ассоциации» легендарный капитан «Шеффилд Юнайтед» Эрнест Нидем, один из выдающихся игроков Англии начала прошлого века: «Иногда, и мне нравится это подчеркивать, комбинации между защитниками и полузащитниками – хорошее решение. Когда защитник может сделать передачу полузащитнику в хорошей позиции для продвижения вперед по полю, надо без раздумий поступать именно так, а не делать дальний заброс. Такой тип игры куда успешнее, чем более привычная манера. Слишком часто защитники, когда представляется случай, бьют по мячу от души, думая, что это целый подвиг, и забывая, что в девяти случаях из десяти мяч пролетит над их нападающими и окажется в ногах у игроков соперника, и он легко завладеет им».

Лильо и Гвардиола нашли бы общий язык с Нидемом. Или с Джимми Хоганом, придерживающимся тех же взглядов, о чем высказался Норман Фокс в книге, посвященной английскому тренеру: «Хоган утверждал, что лучшая и самая надежная модель игры – осторожное начало в зоне защиты, продвижение с помощью короткого паса. Он ничего не имел против длинных передач, но они должны были быть очень точными. Он подчеркивал слово „точные“. Запускать длинные мячи без причины, чтобы в итоге подарить их сопернику, – такое никогда не было частью его тактики». Но вернемся в день сегодняшний, заметив только, что современный футбол все еще очень часто протекает по сценариям, очень далеким от видения Нидема и Хогана.

СОВМЕСТНОЕ ДВИЖЕНИЕ

Мюнхен, 1 февраля 2016 года

Ноэль Санвисенте замечает:

– В «Барсе» самым интересным было то, как она возвращала себе владение. Насколько быстро и качественно это удавалось сделать.

Гвардиола на это отвечал:

– Так было потому, что мы шли вперед вместе, все были недалеко друг от друга и при потере мяча не оставалось ничего иного, кроме как вернуть его себе, а это было проще простого! Если фланговые игроки открыты, но нападающие близки к мячу, при потере ты можешь без труда вернуть себе мяч. Процесс делаю пас – делаю пас – делаю пас, движемся вместе – движемся вместе – движемся вместе – это совместное продвижение с мячом. И потери легко исправляются. «Барса» была самой неатлетичной командой в мире, рост Хави или Иньесты – 170 сантиметров, но они возвращали себе мяч потому, что двигались близко друг к другу.

Но надо быть начеку: когда ты в атаке и впереди мяча много игроков, при потере ты приговорен… Однозначно приговорен. Если двое нападающих слишком высоко, а два вингера слишком открыты и ты теряешь мяч, никто из этой четверки не поможет. Если ты каждый раз запускаешь мяч далеко – чао, ты устранен. Даже самая атлетичная команда не может вернуть себе мяч после такого. Даже немцы, хотя физика у них зверская. Это не вопрос силы, это вопрос пространства. Поле большое, футбол очень широкий. Он огромен, и, если ты делаешь все не так, как я говорю, – чао.

4.1. Догма, прощай

Никогда не делай того, что уже умеешь делать.
Эдуардо Чильида

За время своего пребывания в Германии Пеп становится более устойчивым, он ищет формулу того, как встроиться в скоростной ритм игры. И в то же время избежать контратак соперника. Он приспосабливается к Бундеслиге, по итогам своего трехлетия ему удается приручить зверя, успокоить игру, наполнить ее передышками. Он смог снизить скорости соперника, не замедлив собственных игроков. Проявляются некоторые парадоксы. Его «Бавария» – команда с лучшей обороной на континенте, но защищается она в пятидесяти метрах от ворот и с помощью двух юнцов (Киммиха и Алабы), играющих центральных защитников, хотя они не центральные защитники. Его футболисты действуют с видимой осмотрительностью, но совершают по 170–240 рывков за матч, почти всегда превосходя по этому показателю соперников. А в пятидесяти трех матчах своего третьего и последнего сезона Гвардиолы «Бавария» позволяет соперникам нанести всего 161 удар по своим воротам, в среднем это три удара за матч. Пеп дает нам определение своей игры:

– Если кто-то хочет взаправду понять, что мы сделали за эти три года, то вот выжимка: мы играли с Киммихом и Алабой (центральным защитником и фланговым защитником) в роли центральных защитников, мы поместили их в пятидесяти метрах от Нойера, что позволило нам диктовать свои условия на чужой половине, и играли благодаря этому так, что нам забили только 17 мячей в 34 матчах лиги. Вот она какая – наша игра.

Даже сам Гвардиола не предполагал, что придется так сильно приспосабливаться к Германии. Он быстро понял, что его «Бавария» не могла играть, как его «Барселона», – достаточно было взглянуть на базовые качества его игроков. Помимо Тьяго, выпускника барселонской академии «Ла Масия», ни у кого не было за плечами тысяч часов занятий, посвященных позиционной игре. В Мюнхене Пеп мог показать им ее основы и немного приблизить к ней, но не мог их превратить в верных последователей. «Барса» была оркестром, состоявшим практически полностью из скрипок; в «Баварии» у исполнителей было меньше специфической глубины, зато разнообразие инструментов было больше. Исходя из сущности доступного инструментария, «Мюнхенская филармония» никак не могла играть так, как «Барселонская филармония», даже если обе исполняли одну и ту же партитуру, потому что мюнхенцы по определению были более разноплановыми по своим качествам, и к тому же клуб стремился развивать и дальше эту свою черту – к примеру, поэтому продали Тони Крооса, несмотря на возражения Гвардиолы.

Пеп быстро понял, в какой реальности очутился, и отказался от своей идеи воспроизвести модель «Барсы», выбрав более длинный и тернистый путь. Он не изменил своему видению футбола: ему нужен мяч, он хочет доминировать в матчах, замедлять их, тормозить скорости соперника, обрубать его контратаки, захватывать контроль над полем через пас и постоянное движение без отхода с позиции каждого игрока и всегда атаковать, при любом раскладе. Но он отказался от основополагающей догмы и добился, чтобы «Бавария» исполняла позиционную игру по вертикали и на высоких скоростях.

ДВАДЦАТЬ ТРИ ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ СХЕМЫ

Ничто не отражает перемены Пепа в Германии так, как число использованных им игровых схем. В Мюнхене он задействовал в общей сложности двадцать три различные схемы, немного не дотянув до двадцати девяти – именно столько вариантов, по мнению Марсело Бьельсы, способна применять футбольная команда.

Мы можем разделить 23 схемы на три большие группы, в зависимости от частоты и способа их применения Пепом в «Баварии»:

• базовые;

• альтернативные;

• эпизодические.

БАЗОВЫЕ:

• 4–3–3

• 4–2–3–1

• 4–2–4

• 3–4–3

• 2–3–5

• 2–3–2–3

АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ: