Читать книгу: «РОКЕР: черное и белое», страница 2

После разговора с Велеевым Арс загрустила. Светлова понимала, что даже если бы она извинилась, наладить отношения с Артуром ей бы вряд ли удалось, слишком уж он злопамятен. И все равно Арс корила себя за несдержанность, своей очередной грубостью она сделала еще хуже.

Нина слушала ее внимательно, не перебивала. Только один раз тяжело вздохнула, как раз в тот момент, когда Арс пересказала, какие именно претензии и какими словами Светлова высказала Велееву.

Стук в дверь раздался, когда девушки выпили по две чашки чаю. Пришла жена Островского. Нинель дипломатично выскользнула за дверь, оставив Арсению наедине с молодой женщиной по имени Динара.

«А дверь в студию Нина не закрыла, – машинально отметила Арсения. – Вот лиса любопытная».

На лице вдовы почти не было косметики, одета она была в просторное платье цвета хаки и черные кеды. Светлова разглядывала ее украдкой. Сложно было понять, что в облике женщины казалось неправильным.

«Она слишком молода для того, чтобы становиться вдовой. – Арс внезапно поняла, что именно во внешнем виде женщины напрягало ее. – Она младше Островского лет на двадцать».

Нет, Арсения не была ханжой, спокойно относилась к союзам, где у партнеров большая разница в возрасте, неважно, кто из пары старше, а кто моложе. Только вот смотреть на молодую женщину, которая в свои тридцать лет осталась вдовой, было очень больно. Хотя какая разница, в каком возрасте терять близкого человека, в любом случае это горе, и для того, чтобы справиться с ним, нужно немало сил.

– Примите мои соболезнования, – произнесла Арсения, когда они с Динарой уместились на том же диване, на котором только что чаевничали с Ниной. Арсения налила гостье чай.

– Спасибо, – выдохнула Динара. – У меня еще не получилось привыкнуть к мысли, что Эдуарда больше нет. Мы ведь вместе не так давно, поженились меньше года назад. Можете рассказать, как он погиб? Это ведь случилось прямо у вас на глазах.

Так вот зачем она пришла. Хочет узнать историю из первых рук. Только вот Арс говорить об этом совсем не хочется. До сих пор тело содрогается, когда она вспоминает, как открыла глаза там, на сцене, и поняла, что случилось непоправимое.

Даже странно, она ведь поэт, сама сочиняет тексты для песен, и в какой-то момент ей стало казаться, что не только в творчестве, но и в жизни она может говорить на любые темы. Он писала много – о любви, смерти, войне. Единственная тема, которой она не касалась принципиально, – политика. Арс хорошо знала свои недостатки и лишь в этом случае ей хватало выдержки не соваться туда, где наделать глупостей своей несдержанностью было страшновато.

– Вряд ли вам поможет мой рассказ, – Арсения покачала головой, она не собиралась мучить женщину, расписывая подробности гибели ее мужа, – в нем нет ничего, что помогло бы вам справиться с горем. Лучше запомните Эдуарда живым, в сущности, важно только то хорошее, что было у вас, пока он был жив, а все остальное пусть останется за кадром. Теперь это уже не так важно.

– Вам, наверное, и самой тяжело об этом говорить? – проницательно заметила Островская. Арс в ответ только кивнула. – Вы не видели, кто это сделал?

Арсения покачала головой. Говорить действительно было сложно.

– Ему угрожали, – вдруг сказала Динара. – Я не знаю кто, муж был не слишком откровенен, когда дело касалось проблем, но я несколько раз слышала его разговоры по телефону. Как жаль, что…

Динара заплакала. Арсения понимала ее. Когда умер папа, основным чувством, которое охватило ее с головой, была жалость. Не к себе, нет. Ей было жаль, что она не успела сделать то, что откладывала. Редко говорила папе, как на самом деле его любит, не так часто звонила – ведь у нее столько дел, столько планов. Хотела подарить ему электронную книгу, папа так о ней мечтал, и как-то не собралась. Она думала, что все успеет, а оказалось, что на то, чтобы все успеть, ей выделили не так много времени.

– Мне тоже очень жаль. Эдуард немало для нас сделал, у нас благодаря ему все только начало налаживаться. А вы работали вместе?

– Я нотариус, к музыке имею весьма далекое отношение, только как слушатель. Но зато я знаю, как он хотел, чтобы у вас все получилось. – Динара вытерла слезы и глубоко вздохнула, успокаиваясь. – Он был уверен, что вместе вы сможете добиться грандиозного успеха.

Из студии в это время полилась музыка. Видимо, Нине надоело подслушивать, и она решила включить радио. Арс отчетливо услышала припев старого хита, который постоянно крутили по телевидению лет десять назад:

Улететь и не вернуться,

Быть с тобой и не проснуться.

И в объятиях твоих

Сладкий сон меня сморил.

– Представляете, какую ерунду сочиняют, – заметила Островская. – Эдуард понимал толк в музыке, он долго работал за рубежом, знал цену настоящим музыкантам. Я так сильно его любила, как же он мог так со мной поступить?

*

Арс давно не было так хреново, как после разговора с Динарой. Она быстро подписала диски, которые Нина запланировала подарить фанатам и, даже не посмотрев информацию в навигаторе о пробках, рванула домой.

Пожалеть о своей беспечности ей пришлось почти сразу. Как только она выехала из переулка, где располагалась студия, тут же попала в затор – где-то впереди случилась авария, которая перегородила две из трех полос. Происшествие наложилось на пиковое вечернее время, когда весь офисный рабочий люд устремляется по домам, и эти обстоятельства в сумме создали такую пробку, в которой движение более статика, чем динамика.

Арсения настроила магнитолу на «Лейлу» Эрика Клэптона – эта песня всегда ее успокаивала – и на секунду закрыла глаза, чтобы привести в порядок обрывки тревожных мыслей. Этого мгновения хватило, чтобы пропахший выхлопами майский воздух разрезал нестройный хор автомобильных клаксонов – зазевалась на дороге дамочка, позволила себе расслабиться. Арс продвинула машину вперед на полтора освободившихся метра, вытащила из бардачка самые большие темные очки, которые ей в свое время удалось найти – в целях конспирации – и нацепила их на нос. Очень хотелось крикнуть из окна что-то резкое, а то и показать нетерпеливым товарищам по дороге средний палец – ее нервы, похоже, действительно были на пределе, но она понимала, что все это ей нисколько не поможет. И уж если поддастся искушению, а ее узнают, в прессе будет скандал. Поэтому она спрятала глаза за темными очками, а мысли за красивой мелодией и приготовилась к долгой дороге.

Когда она уже почти смирилась с тем, что ей придется провести за рулем не только вечер, но и часть ночи, зазвонил телефон. Сдержанный мужской голос представился Леонидом и сказал, что он от Селина. Какого – младшего или старшего – не уточнил.

– Вам удобно сейчас разговаривать? – тихим уверенным баритоном спросил он.

– Как раз сейчас удобно, только наушники подключу. – Арс зашерудила рукой в сумке в поисках чехла с гаджетом. Выцепила наушники, достала из чехла и вставила себе в уши. Собеседник терпеливо ждал. – Все, Леонид, я готова общаться.

– Владимир Маркович сказал, что у вас деликатная проблема, но в подробности не вдавался. Какая помощь от меня требуется?

«Значит, все же старший Селин, – отметила Арсения, – надо знать, кого в итоге благодарить за контакт». Она коротко описала ситуацию, в которую попала, начиная со столкновения с Велеевым и заканчивая трупом у себя под ногами.

– Я не понял, – после небольшой паузы сказал Леонид, – если случилось убийство, то этим и так будет заниматься полиция. Тем более что дело громкое, о нем уже вся Москва говорит. Просто так, на тормозах его не спустят. То есть смысла заниматься расследованием убийства у меня нет. Что же вы хотите?

Арс призадумалась. А и правда, чего она в итоге хочет? Чтобы ее ссоры с Велеевым не было? Или чтобы рассудительный полицейский поговорил с ним «по-своему», надавил, чтобы Дедушка от нее отстал. Иными словами, обеспечил крышу. Предположение было абсурдным, и Светлова хмыкнула.

«Тьфу ты, дура, – подумала она, – просто бандитские девяностые во всей красе. Какая крыша, какое «надавил», у Велеева статус, авторитет. Да и, скорее всего, знакомства у него в таких кругах, которые Арс и не снились. Этот полицейский, какой бы крутой он не был, скорее сам вылетит с работы, чем сможет ее защитить».

– Не знаю, – честно призналась она. – Мне нужно быть уверенной, что если убийство заказал Велеев, то с рук ему это не сойдет.

– То есть все же я должен работать параллельно с официальным следствием и если улики укажут на Артура Велеева, то предоставить их вам? – уточнил детектив.

– Да, я должна знать точно, Артур это или нет.

– А если это не он?

– Тогда я должна узнать, кто убил Островского и почему его труп оказался у моих ног. Вы сможете это сделать?

– Смогу, – ответил полицейский, и Арс почему-то подумала, что сейчас этот человек пожал плечами. – Мы сможем встретиться, скажем, завтра утром и оговорить детали?

– На Кузнецком мосту, например, в одиннадцать? Я как раз туда поеду продлевать страховку на машину. Там кофейня такая есть, с резными стульями и красной вывеской прямо около метро. Пойдет?

– Договорились, – подтвердил полицейский, – в одиннадцать на Кузнецком.

И отключился. Арс вздохнула и сделала погромче Клэптона, который давно покончил страдать по своей Лейле и переключился на другие темы. Ехать Светловой оставалось еще около двух часов.

Глава 4. Это уже слишком

Когда Арсения затеяла ремонт в только что купленной «норе», как она ласково прозвала свое новое жилище, ей казалось, что стиль лофт – это идеальный вариант оформления пространства. Мама убеждала ее сделать уютную квартиру в светлых тонах прованса, Нина предлагала дизайн в стиле модерн с обилием мягкой мебели, картин и вазонов, ребята из группы ничего не знали об интерьерных деталях, но сошлись на том, что Светловой в квартире нужен огромный яркий диван и барная стойка. Арс же хотелось бунтовать. Она заказала черные открытые полки, а вместо платяного шкафа сделала гардеробную. Ее она не стала прятать за глухими стенами, ограничилась затемненными стеклянными раздвижными дверями, надетыми на грубые направляющие. В ее квартире так же, как и в гардеробе, преобладали контрастные черно-белые тона. Уже потом Нина заметила, что квартира Светловой лучше всего отражает ее характер – абсолютная бескомпромиссность во взглядах, никаких полутонов. Либо ее устраивает происходящее, либо нет, и что бы ни случилось, она никогда не пойдет на сделку с собственными представлениями и принципами.

Она тщательно выбирала картины и плакаты. Кроме них на стенах, отделанных панелями, имитирующими белый кирпич, висела как минимум дюжина гитар, еще несколько стояли на подставках на полу. Немного выбивалось из брутального рокерского антуража светло-коричневое акустическое пианино советского завода «Аккорд», но тут Арсения была непреклонна – электронный инструмент прекрасно выручал на репетициях, но душой она отдыхала, только когда играла на акустике.

Сегодня впервые Арс пожалела, что в ее гостиной нет торшера с мягким рассеянным светом или кресла-качалки – ей вдруг захотелось тишины и уюта. А еще кофе, но уж это удовольствие она себе позволить точно могла.

Кофемашина блаженно заурчала, прыснула, и в широкую фарфоровую чашку, больше напоминающую супницу, полилась белая пена, а потом, когда молочный водопад прервался, машина выпустила струйку черного, только что смолотого ароматного кофе. Арсения постояла несколько секунд, глядя на неполную чашку, и нажала на кнопку «эспрессо». Сегодня можно и покрепче. Она снова немного подумала, не глядя протянула руку и достала с полки красивую бело-черную бутылку с ликером. «Шериданс», ее слабость. Да, пусть ее кофе сегодня будет покрепче во всех смыслах.

Арс уселась с ногами на диван цвета молочного шоколада, придвинула поближе приставной столик с дымящейся кружкой. В квартире стояла тишина. Девушка нажала на кнопку пульта, и из огромных колонок, умело расставленных в разных углах гостиной так, чтобы звук концентрировался в центре – там, где стоял диван, полились успокаивающие звуки любимого Radiohead. Да. Сегодня так. Отдых. Спокойствие. Тихая музыка и мысли. Мысли, которые требовалось упорядочить, расставить по своим местам, аккуратно разложить на полочки, совсем как в ее лофте.

Из-за последних событий она не сделала и половины из того, что запланировала на это время. Больше всего ее беспокоило, что она не продлила страховку на автомобиль, а вместо этого поехала к Велееву. Но дела могут и подождать. Главное – восстановить силы и решить, что делать дальше. А страховку она купит завтра. Как раз неподалеку от Кузнецкого моста есть офис ее страховой компании.

Она отогнала от себя желание взяться за телефон, чтобы оформить полис через интернет, и зарылась в мягкий вязаный плед. Надо отдохнуть.

Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда Арс, вдохнув из чашки дурманящий аромат кофе и ликера, собиралась сделать первый глоток.

«Ну и кого это принесло?» – раздраженно подумала Арсения. Как только вошла в квартиру, она отключила домофон, убрала все оповещения с телефона и часов, плотно прикрыла и зашторила окна. Девушке хотелось одиночества и тишины, чтобы ее не отвлекали от внутреннего диалога, ведь то, что произошло, могло изменить ее жизнь раз и навсегда. Точнее – уже изменило. А вот в какую сторону все повернется, зависит теперь только от нее.

Сигнал повторился. Арс подавила порыв отсидеться за запертыми дверями, отставила чашку и поплелась открывать. Вдруг она забыла про очередную доставку, ну или, в конце концов, это приперлись соседи сообщить, что она их заливает.

Ивана Арсения узнала сразу, как только глянула на дисплей видеодомофона. Теперь он уже прерывисто жал на кнопку звонка, словно отстукивал сообщение на азбуке Морзе, и что-то говорил ей в камеру.

«Ну что ты там бубнишь! Не хочу я тебя слушать! И видеть не хочу!» – проговорила Арс скорее себе, чем барабанщику, и только после этого распахнула дверь.

– Тебе не кажется, что это не очень вежливо являться в чужой дом без приглашения? – вместо приветствия заявила Арс.

– Кажется, – согласился Иван. – Но на телефон ты не отвечаешь, а мы с ребятами волнуемся.

– И где же они? – Арсения в ужасе представила, что сейчас в ее квартиру вломится целая толпа «ребят», и мысленно схватилась за голову.

– Кто где, – Иван бесцеремонно отодвинул ее и вошел в прихожую, – Скептик с Гариком на халтуре, окучивают какой-то клуб.

Арсения знала, что ее клавишник и гитарист, помимо работы в «Лунных бликах», выступают с какой-то кавер-группой. Она в свое время дала согласие на эту авантюру, при условии, что их концерты все же будут у ребят в приоритете. Каждый раз, когда она слышала о том, что Гари и Ренат идут на подработку, ее сердце щемило от боли и обиды. Это она, Арсения Светлова, должна обеспечить своим мальчикам регулярные концерты, большие сцены и крупные гонорары. Это она виновата в том, что ее команде приходится искать дополнительный заработок.

– Нинулька наша сопли лечит, а Валера с малыми остался. Сказал, что жену отпустил то ли в спа-салон, то ли к массажисту.

– Какой салон, ты на время смотрел?!

– Я тебе объясняю, почему ребята не пришли. Не знаю я, где сейчас Леркина жена, может, уже дома. Важно, что я здесь. Если хочешь, можешь использовать меня в качестве жилетки.

Арсения содрогнулась, разглядывая рубаху Ивана в огромную фиолетово-синюю клетку.

«Хорошо хоть и правда без жилетки», – пронеслось у нее в голове.

– Ты меня кофе напоишь? Пахнет изумительно! – И, не дожидаясь ответа, ее барабанщик принялся стягивать кроссовку, опираясь пяткой о носок.

– Ну ты, Иван, и наглый, – возмутилась Арс, – может, тебя еще переночевать пустить?

– Ладно тебе, начальница, не ругайся, – добродушно произнес барабанщик. – Я целый день на ногах, кофейку попьем, и я пойду. Заодно и новости тебе расскажу.

– Какие новости? – насторожилась Арс.

– Такие, о которых не говорят на пороге, – отрезал Иван. Арс моментально сообразила, что Иван неспроста перся посреди ночи в такую даль. Она не знала, где живет барабанщик, но была уверена, что не где-то поблизости. И про жилетку он не просто так упомянул. Что-то еще случилось? С ребятами все в порядке – барабанщик только что перечислил, где кто находится. Это главное. Но какие новости может принести барабанщик, если она всегда у руля, все известия в первую очередь проходят через нее?

– Ванная направо, полотенце для рук черное маленькое, – сказала Арс и отправилась на кухню. – Какой тебе кофе?

– С пенкой. – Барабанщик вошел следом за ней и тут же без спросу уселся на ее любимое место. Арс заскрежетала зубами. – Покрепче.

Арс сдвинула на край стола вазочку для конфет, в которой вместо сладостей лежали скрученные струны и горсть медиаторов, и поставила перед Иваном большую черную чашку. Сама уселась напротив. Он отхлебнул, причмокнул и без предисловий произнес:

– В «Формате» концерта не будет.

– Как?! – ахнула Арсения. «Формат» был еще одним крупным клубом, известным на всю Москву. Они должны были играть там большой концерт на следующей неделе. Об этом договорился еще Островский, и это так же, как и выступление в «Роккке», Арс считала отличной возможностью для «Лунных бликов» заявить о себе. – Откуда ты узнал?

– Позвонили.

– Тебе? С какой стати? – Арс как обычно в разговоре с Иваном не могла сдерживать раздражение.

– Да ни с какой! – отмахнулся барабанщик и с громким чавкающим звуком отхлебнул из чашки. – Я в студию приехал к вечеру, Нину прогнал, а то она вся больная за компьютером сидит целый день…

– Дальше! – потребовала Арс.

Иван посмотрел на нее укоризненно, но добродушно, словно на ребенка.

– Да ничего, я приехал порепетировать, услышал, как звонит телефон в кабинете, и взял трубку. Менеджер из «Формата» до тебя не дозвонился, вот и набрал студию. Много там билетов продали?

– Много. Почти весь зал. Господи, – наконец Арс не выдержала. Она схватилась за голову и взвыла: – Ну почему я такая дура!

– Эй, эй, – Иван растерялся. – Ты не дура, успокойся, пожалуйста.

Да, ее барабанщик, как и многие мужчины не знал, что нет для плачущей женщины слова более раздражающего, чем «успокойся». Арс разразилась сначала слезами, а потом гневной тирадой, которая началась тем, что именно она, Арс, виновата во всех проблемах, которые преследуют «Лунные блики», а закончилась тем, что Иван совсем обнаглел, ведет себя бесцеремонно и, если бы он так круто не играл на барабанах, она бы давно его выгнала. Он спокойно выслушал ее возмущенную речь, а потом просто сказал:

– Спасибо.

– В смысле? – опешила Арс. – За что?

– За то, что я круто играю. – Иван улыбнулся. – Я стараюсь, правда. А что касается твоей вины, то ты не кипятись. Велеев очень сложный человек, он многим жизнь попортил, даже тем, кто не вступал с ним в открытую конфронтацию, как ты. Арсения, ты пойми, без твоих текстов, музыки, твоего особенного тембра, да и темперамента, что уж там, не было бы «Бликов». Поэтому перестань себя корить и давай лучше подумаем, как быть дальше.

– И как же нам быть? – Арс вытащила из коробки салфетку и шумно высморкалась. Это было неприлично, но ей было наплевать.

Ивана ничуть не смутило трубное сморкание, он еще раз отхлебнул из чашки – куда уж Арсениному носу тягаться с теми звуками, которые издавал барабанщик, когда потягивал из чашки кофе.

– Никак, – ответил барабанщик, и Арсения сникла, – против Артура идти словно бороться с ураганом, находясь в его эпицентре. Ты вымотаешься, устанешь, но все равно он тебя победит. Или отпустит, но только если захочет сам. Поэтому предлагаю сосредоточиться на творчестве, ведь все, что ты делаешь, не ради того, чтобы победить Велеева?

Арсения яростно помотала головой.

– Вот и забудь про него! Слушай, а ты не хочешь между вторым и третьим куплетом в «Свой-чужой» убрать бридж⁴? Мне кажется, что он там только мешает. Его надо либо совсем выкинуть, либо поставить перед последним припевом.

Арс опешила от такого неожиданного перехода. Она отложила грязную салфетку, прочистила горло и только тогда поинтересовалась:

– А чем это тебе не угодил мой бридж?

Она придумывала его долго, аккорды не ложились на переход, ей все время казалось, что чего-то не хватает, не цепляет. Этот вариант, как она считала, был лучшим из всего, что тогда пришло ей в голову. Недавно она презентовала песню группе, и ребятам материал понравился. Только Ивану вечно все не так. Может, именно поэтому ей так сложно с ним сработаться?

В это время снова ожил домофон, и удивленная Арс отправилась посмотреть, кого еще принесло в такое время. Нехорошее предчувствие ее не обмануло, и, открывая дверь, она мысленно содрогнулась. Трудно представить, что сейчас будет.

– Котенок, привет! – Мирон вручил Арс громоздкий бумажный пакет с продуктами и по-хозяйски впился в ее губы долгим, но будто дежурным поцелуем. – Я так и думал, что ты дома. Ты знаешь, что у тебя отключен телефон?

– Мирош, – Светлова отстранилась от любовника и кивком показала ему на кухню, – тут такое дело…

– Ты что, не одна? – Мирон скинул туфли и буквально ворвался в кухню. Арс, держа пакет обеими руками, проследовала за ним.

– А что здесь происходит? – Мирон злобно посмотрел на Ивана. – Ты что, решил меня не только за установкой сменить, но и в постели?

– Мирош, не кипятись, – примирительно проговорила Арсения. – Мы просто разговариваем. Иван мне новости принес не очень хорошие, вот пытаюсь их переварить.

– Что случилось? – насторожился Мирон.

– Я тебе сейчас расскажу. А Ивану уже пора.

Она посмотрела на нового барабанщика прямо, без стеснения и злости. Должен же он понять, что его визит затянулся.

– Да, я как раз уже собирался уходить. Мироша, – Иван не удержался и напоследок решил поддеть соперника, – ты только не волнуйся, я везде справлюсь. И тут, и там.

Арсения закрыла глаза, выдохнула, сдерживая смешок. Нет, конечно, она не должна так веселиться, ведь Мирон при всех своих недостатках не плохой человек. Но ей почему-то было забавно наблюдать, как бесится от подначек Ивана Мирон. А еще ей почему-то показалось, что Ивану совсем не хотелось уходить. И от этого тоже почему-то стало весело.

На следующий день встали рано – обоим предстоял насыщенный день, на который необходимо было настроиться. Мирон приготовил завтрак, попытался принести его в постель, но Арс отправила любовника с подносом обратно – Светлова никогда не была поклонником крошек на простыне – и завтракали они на кухне.

Арсения налила себе кофе и, обняв чашку двумя руками, уселась за стол. Мирон поставил на стол прозрачный чайник со свежезаваренным чаем. Рядом с вазочкой с медиаторами примостилось блюдо с тостами и ее любимым пахучим сыром, тарелка с голубикой и клубникой. Арс наслаждалась запахом и вкусом утра и любовалась своим мужчиной. Он был красив. Крепкий, накачанный торс, сильные руки – ее слабость. Белая футболка на загорелом теле – меньше месяца назад он вернулся с какого-то курорта, куда отправился сразу, как только она сообщила ему, что больше не хочет видеть его в качестве барабанщика в «Лунных бликах».

Вчера после того, как ушел Иван, Мирон сделал все, чтобы Арсения почувствовала себя лучше. Он приготовил ей горячую ванну с морской солью и душистыми маслами. Заварил потрясающий ароматный чай, который в числе прочих покупок оказался в его пакете, сделал расслабляющий массаж. Они допили «Шериданс», не разбавляя его кофе. Арсения подозревала, что Мирон ожидал романтического продолжения, но после чая и массажа у Арс стали так слипаться глаза, что она чуть не уснула прямо на диване. Мирон перенес ее на кровать, и девушка сразу отключилась. Сквозь сон она слышала, как любовник с кем-то говорит по телефону, но уловить смысл разговора не смогла, да и не стремилась.

– Мы сегодня встретимся? – спросил Мирон, отпивая из чашки свежезаваренный чай. Почему-то он не любил кофе, и от этого Арс всегда чувствовала себя немного виноватой. Словно это она не смогла найти нужных слов, чтобы убедить его влюбиться в этот напиток.

– Не знаю, Мирош. Я сегодня столько всего должна сделать, поэтому что со мной будет к вечеру, понятия не имею. Может, лучше завтра?

– Завтра так завтра, – согласился он и запихнул целиком в рот самую большую красную ягоду. – Ты только напиши мне, как с «Форматом» поговоришь, хорошо? Интересно, что они скажут.

– Я и так знаю, что скажут, я ведь это уже проходила, и не раз. Они принесут извинения, а потом озвучат одну из стандартных причин для отказа – например, что билеты никто не покупает или у них внезапно сломалась аппаратура. Могут, конечно, придумать и что-то более оригинальное, но итог будет один – концерт они отменят. Я им, конечно, позвоню, но, уверена, толку от этого не будет.

Да, ситуация повторялась. Еще тогда, несколько лет назад, когда Арс повздорила с Артуром, он начал действовать незамедлительно. Концерты срывались один за другим, ей отказывали как проверенные, так и новые площадки. Каждый раз они находили веский предлог, чтобы разорвать отношения. Кто-то даже платил неустойку, но эти деньги нисколько не компенсировали ни моральные, ни финансовые потери, которые несли «Блики».

Видимо, на какое-то время Велееву надоело ее прессовать, он чуть ослабил тиски, поэтому Островскому и удалось организовать «Лунным бликам» несколько приличных концертов. Однако продюсера не стало, да и Арс снова вспылила и наговорила Велееву дерзостей, поэтому он решил возобновить атаки.

Хватило бы у Эдуарда Островского связей и сил, чтобы противостоять Артуру? Не стало ли его влияние ущемлять не только самолюбие Велеева, но и деловые интересы? Если да, то смерть продюсера выглядит действительно очень подозрительной.

– Эй! – Мирон больно ущипнул Арсению за попу, и она вскрикнула. – Давай вылезай из своих мыслей и иди в душ, а я пока посудомойку загружу.

Арсения послушно встала, залпом допила кофе и отправилась в ванную. Мирон ворвался к ней, когда Арс уже забралась в кабинку и намылила голову. Сначала через шум воды ей почему-то показалось, что Мирон что-то болтает ей о посудомойке – ведь он только что собирался ее загружать. И никак не могла понять, почему он так взволнован. Оказалось, что речь про ее автомобиль.

– Горит?! – прокричала она, выскакивая из душевой. – Как это моя машина горит?!

Мирон собрался первым. Пока Арс в исступлении носилась по квартире, он успел натянуть на себя одежду, найти и сунуть ей в руки спортивные штаны, футболку и куртку. Арсения кое-как оделась, и они с Мироном выбежали на улицу. Первое, что увидела Арс, был дым. Много дыма. Он валил из автоматических ворот въезда на парковку, окутывал пространство вокруг, а потом, не доходя до толпы, рассеивался в утреннем небе. Дом был оцеплен, пожарные натянули бело-красную ленту, чтобы зеваки не мешали им работать, и сами сновали туда-сюда. Толпа людей возле дома с любопытством заглядывала за ленту, но подходить ближе все боялись.

– Сочувствую. – Сосед из квартиры напротив, полный дядечка в очках с толстыми линзами, подошел к ним, кивнул Арсении, пожал Мирону руку. – У вас была хорошая машина.

– С чего вы взяли, что загорелась именно машина Арсении? – спросил у него Мирон.

– Я видел, – ответил сосед. – Как раз садился в свой «крузак» и услышал шум. А потом увидел, как из вашего автомобиля валит дым.

– Какой шум? – заинтересовался Мирон.

– Я так и не понял. Что-то словно хлопнуло, а потом в сторону выхода пронесся человек.

– Что за человек? – встрепенулась Арс, – вы его рассмотрели?

– Нет, конечно. Он больше походил на тень. Да и я, как вы понимаете, его не разглядывал, сам скоренько ринулся к выходу. Уже снаружи набрал 112, но там, оказывается, все уже знали, у нас какая-то система стоит, которая если что-то загорается, автоматически передает информацию.

– Датчики дыма и огня, – вмешался Мирон, – правильно, парковка-то подземная, если разгорится, то и дом может рухнуть.

Арсения поежилась.

– Ладно, соседи, – мужчина глянул на экран телефона и заторопился, – мне на работу пора, такси подъехало. А вы к пожарнику подойдите, он вас давно искал.

– Пожарник это жук, – громко, почти возле самого уха произнес чей-то голос. Человек в форме, оказалось, стоял прямо рядом с ними, Арсения его даже не заметила. – А мы пожарные. Вам нужно подойти к инспектору, видите, мужчина в черной куртке?

Пожарный указал пальцем на мужчину, который что-то сосредоточенно набирал в планшете. Арс поспешила к инспектору, в душе надеясь, что он поведает ей что-то утешительное. Мозг не хотел верить в случившееся. Оказалось, зря. Ее любимица, почти новая БМВ сгорела, от нее остался только обугленный корпус. «Пойдет в утиль», – так выразился инспектор. Он что-то долго выяснял, записывал, а потом дал Арс подписать протокол и отпустил их.

Дома Арсения распсиховалась. Она плакала, кричала, металась от одной стены до другой и заламывала руки.

– Арсик, угомонись. Ну купишь ты себе новую тачку. – Мирон в отличие от Арсении был совершенно спокоен. Он налил себе чаю в черную кружку – ту, из которой вчера пил Иван, и уселся за стол. – Это ведь всего лишь машина.

– Всего лишь! – возмутилась Арс. – Да ты можешь себе представить, сколько она стоит?!

– Да знаю я, сколько она стоит, – отмахнулся Мирон, – между прочим, я себе точно такую же хотел брать, только денег не хватило.

– Тем более, – уже более спокойно произнесла Арсения. – Дело в том, что и мне, как оказалось, эта машина уже не по карману. Если бы Островскому удалось помочь нам с раскруткой, я бы ее оставила. А поскольку надежды на это больше никакой, я хотела ее продать. Взамен купила бы себе что-то попроще, а остальное вложила в раскрутку – нам надо новый альбом записывать, с ним уже пробовать поездить по регионам, а на это немало денег нужно.

– Тебе страховая оплатит большую часть этой машины, вот и купишь новую, да и на раскрутку останется.

– Да нет у меня никакой страховки! – снова заорала Арс, на этот раз так, что Мирон дернулся и пролил на стол чай. – Из-за убийства Островского я пропустила все сроки, сегодня должна была ехать продлевать ее.

Арс схватилась за голову. Вчера вместо того, чтобы ехать в страховую, она отправилась к Велееву. Мало того, что там глупостей наделала, так еще и с машиной сама себя подставила.

– Ну ты даешь! – Мирон даже перестал водить губкой по столу, остатки разлитого чая тонкой струйкой полились на пол. – Кто ж на страховку забивает с такой тачкой! Ее ведь даже онлайн сделать можно было, они бы тебе сами привезли все бумаги.

Арсения бросилась в комнату, с размаху шлепнулась на кровать и завыла в подушку. Мирон тихо прошел следом и сел рядом.

– Ну все, все, милая моя. Успокойся, ничего не вернешь. Значит, надо просто жить дальше.