– Эй, кот, ты меня ненавидишь? – Наконец спросил он, глядя в пол перед своими лапами, – Я думал, тебе только тумаков дадут за разгром да за дружбу с мышами. Ведь ты должен их ловить, изводить их поганое племя, а не кланяться их королеве. Эка как всё обернулось-то… Слышишь, кот?

Тимми вздохнул. Он теперь сидел в железной клетке для птиц. В той самой, что повстречалась ему в подвале.

– Нет, господин Кесвиг, вы не правы. Никто не виноват в том, что хозяйка не любит кошек, – наконец сказал он, сворачиваясь клубочком в клетке.

– От твоих слов мне только хуже! – Заныл пёс – Что ты за кот такой?! Где твоя наглость, где хитрость?

Тимми не ответил. Он разглядывал дверцу клетки, но прутья были толстыми и прочными, а расстояние меж ними слишком маленькое, чтоб просунуть лапу и открыть замок.

– Эй, кот! – Снова окликнул его бульдог. Он поднялся на задние лапы и придвинул свою слюнявую физиономию к краю стола, где стояла клетка с рыжиком, – Послушай, кот, утром хозяин уйдет на работу и хозяйка велит горничной унести тебя прочь. А там – пиши пропало. Я хочу помочь тебе, кот!

– Что же мне делать… – всхлипнул Тимми – Как вы мне поможете, господин пёс?..

– Я тебя выпущу! – Заявил Кесвиг, царапая когтистой лапой задвижку на дверце – Я тебя выпущу, и ты незаметно убежишь на улицу. Так ты сможешь сам найти себе хозяев, которые будут тебя любить.

Он зацепил задвижку и распахнул дверцу.

– Беги, кот! На кухне открыта форточка, через неё ты попадешь во двор. Когда будешь на улице, берегись мальчишек и дворников! Удачи тебе!

– Спасибо вам, господин пёс, – мяукнул Тимми, скатываясь по скатерти на пол – Однажды я приду вас навестить и принесу вам самую сахарную косточку на свете!

– Молчи! Из-за меня на тебя свалились все эти неприятности… – насупился Кесвиг, – Какой же ты всё-таки странный… будто бы и не кот вовсе. Беги скорее! Удачи тебе…

Тимми поклонился и поспешил через коридор в кухню. Только слышал, как позади шумно вздохнул старый бульдог. Ему было очень стыдно от того, что он невольно обрёк маленького рыжика на такие большие беды.

По занавеске котёнок ловко забрался на окно, юркнул в форточку, мелькнул по двору золотистым мячиком и спрятался в колючих зарослях у ограды.

Был поздний вечер, прохожие спешили по домам, кареты и лёгкие повозки шумно прокатывались по глянцевой брусчатке, с рокотом уносясь вдоль по улице. Столько голосов! Столько запахов!..

Тимми ещё никогда не бывал на улице. Да ещё и один.

Пускай пять минут назад он плакал и боялся, но теперь с любопытством топорщил усики, широкими зелёными глазами рассматривая новый мир, слушая звуки большими пушистыми ушами. Он долго просидел в кустах. Вскоре на улицах зажглись газовые фонари, прохожих стало меньше. А он всё ждал, рассматривал, слушал и изучал.

– Вот и начались мои настоящие приключения! – сам себе сказал котёнок.

Не так-то просто было заставить себя выйти из кустов и спуститься на тротуар, но всё же, дрожа и припадая к земле, Тимми пересилил собственный страх. Он стремительно покинул свое убежище и припустил по улице, внимательно глядя по сторонам.

Пока он прятался, наступила ночь, и город медленно погружался в сон. Тимми торопливо семенил вдоль фасадов домов, избегая случайных прохожих. Дорога шла под горку и навстречу ему летел манящий запах рыбы. Котёнок поспешил на этот запах. За время проведенное в кусте, он успел здорово проголодаться.

Наконец, улица упёрлась в набережную, где на другой берег реки перекинулся горбатый мостик. Тимми раньше никогда не видел столько воды. Он с любопытством смотрел на реку, просунув голову между прутьев ограды моста.

– Наверное, это вода так пахнет… – подумал он, – Как же хочется кушать…

На набережной, чуть в стороне, виднелся маленький пирс с лодочками и каменная лестница, ступени которой уходили в воду. На причальном столбе нахохлившись сидела большая белая птица. Казалось, она спала. Тимми снова прислушался.

– Паршивец! Блохастый! – Вдруг прозвучало у него за спиной и пинком тяжелого ботинка котенка отшвырнуло сквозь перила. Бедный рыжик успел только жалобно мяукнуть. Как брошенный камень он плюхнулся в воду, почти не поднимая брызг.

Холодная! Вода была такая невыносимо холодная, что всё кошачье тельце свело ужасной судорогой. Тимми пустил пузыри и пошел на дно. Плавать он не умел…

Вдруг чьи-то сильные когтистые лапы схватили его за шкирку, вздернули вверх, к спасительному воздуху. Они впивались больно, тащили и тащили, пока котёнок не почувствовал под ногами холодный камень мокрых ступеней. Он выбрался на берег и свалился без сил, дрожа и безмолвно рассматривая своего спасителя.

Перед ним стояла та самая большая белая птица.

– Квирк! – Сказала птица – Ты не рыба! Ты кот. Ты не должен плавать в реке.

– Спасибо, вы спасли меня… – только и смог выдохнуть Тимми.

– Какой вежливый кот! – Удивилась птица – Отряхнись, не лежи, замерзнешь! – Она легонько клюнула рыжика в лоб – Я чайка. Меня зовут Квиркин Пин или просто Пин, будем знакомы.

– Меня зовут Тимми, – ответил котёнок, отряхиваясь – Я убежал из дома, потому что мои хозяева не смогли меня полюбить…

– Люди бывают злые, злые! – грозно расправила крылья Квиркин Пин, переминаясь с ноги на ногу – Вон как мальчишка ловко тебя пнул! А потом шёл и смеялся, как ни в чем не бывало. А ведь ты мог утонуть, утонуть!

– За что он меня так?! – Заплакал Тимми, дрожа от холода, – Я ведь никому не делал ничего плохого…

– Не плачь! – Пожалела его чайка – Идём со мной, я спрятала рыбы впрок, тебе надо поесть.

Тимми всхлипнул и поспешил за птицей, спотыкаясь на непослушных лапках. Они поднялись на причал, к перевернутым лодкам и мусорным ящикам. Там, среди старого тряпья и досок, чайка Квиркин Пин свила себе гнездо.

Внутри здоровенного деревянного ящика с гнилыми стенками она держала свои запасы. Из предложенных лакомств Тимми вежливо соблазнился только половинкой сушеного окуня, хотя гостеприимная хозяйка предложила ему отведать дюжину рыбьих голов, черствую хлебную корку и размокший ванильный пончик.

– Куда ты собираешься идти потом? – Спросила птица.

– Не знаю… Я хочу найти себе добрых хозяев, которые будут меня любить.

– Это очень, очень хорошее желание. И где ты думаешь начинать искать? – нахохлилась любопытная чайка.

– Не знаю…

– Тогда оставайся здесь со мной, пока не придумаешь, как поступить. Будешь охранять мои запасы от воробьёв и других чаек. Знаешь, днем на причал приходят дети из приюта. Они приносят хлеб для птиц. Может, и тебе чего-нибудь принесут. Оставайся!

– Спасибо тебе, милая чайка, – улыбнулся Тимми, – Я буду изо всех сил защищать твои запасы!

Утром котёнок проснулся от того, что на причале царило необыкновенное оживление. Галдели птицы, шумели люди, плескали вёсла и аппетитно пахло свежей рыбой. Через щель в доске Тимми видел, как из причаливших лодок выгружают ящики с уловом. Мелкую рыбёшку, застрявшую в сетях, рыбаки со смехом скармливали чайкам. Глядели, как те на лету ловят блестящие рыбьи тушки. Сквозь весь этот полуденный гвалт котёнок услышал, как глухо урчит его собственный живот. Ему очень хотелось кушать.

Через мгновение в ящик ворвалась Квиркин Пин, яростно размахивая крыльями. В клюве она несла двух мальков и одну рыбёшку покрупнее.

– Тимми, беги скорее! – крикнула она, выплюнув трофеи – Поспеши, не упускай момент!

Рыжик опрометью выскочил из своего убежища, резво перепрыгивая через доски и старые веревки.

На причале бушевал настоящий рыбный пир! Голодные чайки устроили драку за толстого окуня. Они пикировали, клевали и царапали друг друга, стараясь отобрать добычу. Тут же, поодаль, толпились медленные голуби. Они подбирали хлебные крошки, которые щедро раскидывали дети, облепившие ограждение набережной. То тут, то там шныряли юркие воробьи. Тимми осторожно пробрался мимо чаек, стараясь держаться подальше от яростной потасовки. Голуби расступились, пропуская котёнка, как маленький рыжий ледокол.

– Кот, кот! – Изумленно гудели они – Нас съест? Опасно, опасно!

– Эх, – огорченно буркнул Тимми – Куда мне вас есть? Хотя, конечно, кушать хочется… Да каждый из вас больше меня вдвое!

– Какое солнышко! – Вдруг котёнок услышал радостные звонкие голоса – Смотрите, смотрите, какой апельсинчик!

Он поднял голову и увидел ребят, висевших на перилах. Девочки показывали на него пальцами и смеялись. Мальчишки гоготали, запрокидывая головы.

– Кис-кис! – Звали они – Хочешь булки? Хлеба? Милый котик, иди сюда!

– Коты не едят хлеб! Пускай отнимает рыбу у птиц, – засвистел кто-то из мальчишек, – Ишь, какой важный! Надо в него камнем бросить, чтоб не важничал!

– Не смейте! Не смейте! – Заголосили девочки, – Не обижайте его!

В этот момент рыбаки выплеснули на доски причала новую порцию рыбёшек и голодные птицы жадно набросились на добычу, громко галдя. Мальчишки восторженно засвистели, размахивая руками.

– Драка! Драка! Глядите, глядите!

Они мгновенно забыли про яркого оранжевого котёнка посреди стаи серых медлительных голубей.

Тимми остановился, в нерешительности глядя на ребят. Из шумящей грозди детворы вдруг отделилась одна девочка, в бедном платьице и длинной шерстяной кофте. Она достала из кармана маленький газетный сверток и поспешила к ступеням причала, не спуская глаз с Тимми.

– Иди сюда, бедненький, – тихо сказала она, и Тимми услышал эти слова сквозь оглушительные крики чаек и вопли мальчишек. Он радостно поспешил на голос, разгоняя говорливую стаю голубей.

В маленьком газетном свертке был заветренный кусочек сыра и ломтик белого хлеба. Тимми жадно проглотил весь сыр и даже хлеб. Теперь он сидел на ступеньке причала и разглядывал свою благодетельницу, пока та гладила его по пушистой оранжевой спинке.

Девочка была лет шести, улыбчивая и добрая, с выгоревшими на солнце светлыми волосами. Веснушчатый нос, синие глаза. Тимми замурлыкал.

– Какой же ты хороший, рыжик. Потерялся? Интересно, как тебя зовут… – сказала девочка.

– Тимми! Меня зовут Тимми! – Ответил котёнок, но вместо слов раздалось жалобное "Мяу"!

– Мяу! – засмеялась девочка, – А меня зовут Полли. Как жалко, что туда, где я живу, нельзя приносить животных… Что же, беги, я буду приходить каждый день и приносить тебе покушать. До завтра, милый Мяу!

Тимми снова тоненько мяукнул. Он хотел бы столько всего рассказать Полли, столько всего спросить. Но не мог. Как жалко, что люди не могут понимать зверей…

Он ушел в свой ящик и свернулся там в клубок, подобрав под себя лапки, укрыв нос хвостом. Как же грустно…

Целый день Тимми пролежал в ящике, не желая выходить. Чайка то и дело прилетала, принося то рыбёшку, то хлебные корки, то какие-то блестящие вещицы, и снова улетала, сочувственно поглядывая на грустного котёнка.

А Тимми всё думал, думал… Понимал, что нужно что-то делать, но что?..

Наконец, вновь вернувшаяся Квиркин Пин не выдержала. Птичье любопытство взяло верх, и она решилась всё же заговорить с рыжиком.

– Тебя кто-то обидел? Что случилось? Ты весь день лежишь… Ты не заболел? – сердобольно затараторила она, топорща перья.

– Нет, всё хорошо, – ответил котёнок – Сегодня я встретил девочку, и она была такая добрая… Угостила меня сыром и хлебом, хотя это была её еда на весь день. Я бы так хотел поговорить с ней…

– Люди нас не понимают, – ответила чайка – Так уж устроен мир. Что бы ты им ни кричал, не услышат. Не горюй! Дети каждый день приходят кормить птиц, увидишь её ещё не раз.

– Как бы мне хотелось, чтоб меня слышали и понимали! – Вздохнул Тимми, обнимая лапками хвост. На его зелёные глаза навернулись слёзы, – Мне бы так этого хотелось! Больше всего на свете!