Читать книгу: «Три с половиной стенгазеты «Четвертой полосы»», страница 4

К концу обеда они с Булгаковым решили пройтись. Олеша, обычно сопровождающих их в ежедневных моционах, все еще сердился и в наказание лишил их своей компании.

– Мне кажется, вы сами переживаете больше, чем Евгений Петров, – заметил чуткий Булгаков.

– Петров, что Петров, – с досадой сказал Ильф. – Дело не в том, что человек перестанет писать из-за этой гнусной выходки, а в том, что мой друг – двуличная сволочь. Вы слышали утром?..

– Просто не принимайте это на ваш счет, и все, – улыбнулся Булгаков. – Вы слишком много требуете от дружбы. Если вы перестанете прощать вашим друзьям их маленькие слабости, то станете совсем одиноким.

– Есть вещи, которые я не собираюсь терпеть, – серьезно возразил Ильф. – И подлость в том числе. Если он сегодня же не скажет Петрову, я просто не знаю.

– О чем вы говорите! – рассмеялся Булгаков. – Вот так прямо Олеша подойдет к Жене и скажет: простите, я отправил ваш фельетон в «Сопли» не потому, что он так ужасен, а потому, что вы, Петров, положили глаз на мою музу?

– Примерно так.

– Что за наивность, Иля! Этого никогда не будет. Может быть, вы еще попросите Олешу признаться, что он завидует Жене – его характеру, его трудолюбию и его великолепному брату?

Ильф промолчал – говорить об Олеше в таком ключе ему было неприятно. Но оставить все как есть он тоже не мог.

К вечеру он окончательно убедился, что Олеша считает себя абсолютно правым, а инцидент – исчерпанным. Злиться на него было абсолютно бесполезно, и Ильф сменил гнев на милость. Они с Юрой мирно поужинали в столовой и распрощались – Ильф спокойно объявил другу, что хочет задержаться и немного поработать.