День перед свадьбой ректора Рикошета и Оси запомнился мне как «день неприятных открытий». Конечно, он и не чаял сравниться с тем эталонно омерзительным днем, когда я сломал крыло, так что можно было бы и не ныть по этому поводу, если бы одно из открытий не касалось лично меня.

Но началось все, конечно, с Магарыча. В последнее время весь бардак в Академии начинался либо с него, либо с его ненормальной любовницы, леди Клариссы Шар-Трени, которая повадилась проводить у нас выходные.

С другой стороны, нормальных любовниц у него никогда и не было. Выбирая даму сердца с периодичностью раз в пятьдесят лет, мой дорогой друг явно руководствовался принципом «чем эксцентричней, тем лучше». Его предыдущая леди тоже не отличалась повышенной адекватностью. Но речь не об этом.

Итак.

Этим далеко не прекрасным субботним утром мы с Рикошетом обнаружили, что Магарыч не разговаривает со своей следачкой. Он был подозрительно мрачный, хмурый и молчаливый. Кларисса, напряженная и тоже без настроения, бросала на него странные взгляды, но он или делал вид, что ничего не замечает, или действительно был слишком погружен в себя.

Когда я встретил Магарыча с Клариссой в коридоре, это было не так заметно, но когда эти двое зашли в ректорский кабинет и продолжили злодейски молчать там, тут даже я насторожился. А наш безмерно чувствительный Рикошет так вообще жутко расстроился и принялся старательно снижать градус напряжения веселыми байками про неурядицы во время подготовки к свадьбе.

Только это совершенно не помогало! Магарыч смотрел в чай, леди Кларисса старательно отворачивалась и от завхоза, и от Рикошета, а я молчал в ожидании дальнейшего развития событий. Что тоже изрядно добавляло нервозности, благо мое молчание у них считалось особенно подозрительным.

– Лорд ректор, нам нужно поговорить, – сказала наконец дознавательница. – Наедине. Это важно.

– Да, конечно! – с облегчением откликнулся Рикошет. – Магарыч, Грайси, я попрошу вас!..

Вот тут дорогой наш завхоз повел себя странно. Он словно стряхнул с себя оцепенение, нашел глазами Клариссу и спросил:

– А ты уверена, что сейчас удачный момент?..

– Так я три месяца жду, – дернула плечом дознавательница, и у меня от этого жеста заныло в районе старого перелома. – Дождалась вот, Багрового демона в задницу! Но завтра еще хуже будет.

– Хорошо, – кивнул Магарыч. – Грайси, пойдем. Рикошет, держись.

Мой друг встал, дошел на нервно глядящего на все это ректора, коснулся его плеча и вышел. Тут явно намечалось что-то интересное, так что я решил остаться и наблюдать.

Только устраивало это далеко не всех.

– Лорд Грайси, – хмуро сказала Кларисса. – Прошу вас. Или мне снова начать клясться вашими штанами?..

Я решил не игнорировать эту угрозу и вышел. Дознавательница осталась наедине с Рикошетом, и последнее, что я услышал прежде, чем дверь закрылась, было:

– Лорд ректор, наша Ося не та, за кого себя выдает…

– Как интересно, – пробормотал я, после чего прикрыл дверь под нервным взглядом Клариссы и сладко улыбнулся стоящему рядом Магарычу. – Напомни, дружище, кому пришла в голову чудесная мысль установить в этот кабинет звукоизоляцию? Что же там был за противник подслушивания, а? Не мог подождать пару месяцев, да?

Наш дорогой завхоз тут же отошел от двери, отвернулся к окну и сделал вид, что мои замечания его не касаются. И снова молча! Абсолютно, зараза, молча!

Он явно рассчитывал, что я лопну от любопытства.

– Обрадуй меня, Магарыч, – предложил я, решив зайти с другой стороны. – Скажи, что ты разлюбил эту сомнительную кудрявую особу и решил послать ее к Багровому демону.

Вот тут дорогой друг встряхнулся и повернулся ко мне со своей обычной полуулыбкой:

– Вынужден огорчить тебя, Грайси, но нет! Просто сегодняшнее утро началось у меня с потрясающего признания. Думаю, ты уже понял, что Кларисса признавалась далеко не в любви, и даже не в каких-нибудь четырех убийствах. Она рассказала, что Ося никакая не повариха, она шпионка и работает на Крылатого Короля. Который, конечно, не может оставить меня в покое и предпочитает, чтобы я был под присмотром.

Я понимающе кивнул. Агенты Крылатого Короля заводились у нас и раньше. Я знал про фальшивых студентов, фальшивых преподавателей и целого фальшивого декана. Это был на редкость омерзительный тип, Рикошет после него ликвидировал саму должность – решил, что без деканов как-то спокойнее. Только они ни в кого не влюблялась и уж тем более не собирались выходить замуж за ректора!

Поэтому я жаждал подробностей.

– Ну и как это было? Рассказывай!

– «Багрового демона в задницу, Магарыч! Я заставила Рикошета жениться на королевской шпионке и усыновить ее фальшивых детей!». Каково?

Мы посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.

– Ладно, согласен, если не думать о том, что у них завтра свадьба, и Рикошет действительно ее очень любит, это и вправду смешно. Но ты еще не все знаешь. Наша Ося не просто шпионка, она какая-то известная отравительница. Пять лет назад ее должны были отправить на каторгу, но вместо этого выдали троих детей из приюта и послали к нам.

– Отличная замена каторге, – пробормотал я. – Отравительницу в поварихи, вот это я понимаю. Один вопрос, почему ее не отправили преподавать манеры?

Магарыч пожал плечами и припомнил, что когда у нас появилась Ося с тремя детьми, должность преподавателя хороших манер была занята. К тому же леди Осинда (какой кошмар, она еще и леди!) сразу предложила взять на себя готовку. Тогда, кажется, у нас кашеварила наемная повариха из деревни, в четыре Рикошета обхватом.

– Кажется, та повариха тоже в кого-то влюбилась…

– В тебя, Грайси! Уж я-то помню! – снова развеселился Магарыч. – Кстати, я до сих пор считаю, что вы идеально дополняли друг друга. По крайней мере, по объему и весу.

– Молчи, я стараюсь об этом забыть. Итак, со временем Ося полюбила Рикошета и привязалась к фальшивым детям, и если бы не дурацкие интриги Крылатого Короля, она спокойно жила бы в замке и отрабатывала каторгу на кухне?

– Вроде того, – согласился Магарыч.

После чего потрогал цепочку на шее, посмотрел мне в глаза и с ужасающей решимостью заявил, что понимает Крылатого Короля и не имеет к нему претензий! Завхозу, конечно, надоели шпионы, но если выбирать между ними и профилактическими визитами самого Короля, то…

Я вздохнул. Магарыча заносило на теме Крылатого Короля сколько я его помню. Была там какая-то сложная смесь любви с обидой и ненависти с обожанием, и все это было замешано с чувством вины – да так, что мой друг и сам не мог с этим разобраться.

В последние три месяца с этим вроде стало получше, но зато у него появилась Кларисса.

И я даже не знаю, что хуже!

– Дай угадаю. Кларисса не знала, как рассказать тебе об Осинде, потому, что боялась тебя расстроить?

– Да. Ну и что мне с ней делать?

Я знал, что он уже все решил. Примерно в тот момент, как снова начал улыбаться и разговаривать. Так что с разумными советами я запоздал.

Но это не значит, что мне не было, что посоветовать!

– Накажи ее, – предложил я. – Скажи: Кларисса, ты была Очень Плохой Девочкой. И чтобы искупить свою вину, тебе придется делать Очень Плохие Вещи…

Я не успел развить мысль: Рикошет выбрал именно этот момент, чтобы выйти из кабинета. Разумеется, он тут же смущенно порозовел, зато Кларисса взглянула на меня с интересом. Но тут же перевела взгляд на Магарыча. Она смотрела строго, серьезно и очень походила в этот момент на Крылатого Короля: такое же узкое, бледное, нечеловечески красивое лицо в обрамлении темных кудрявых волос.

Она явно ждала нецензурного вывода Магарыча о том, где он видел королевских шпионок. И дознавательниц. И…

– Послушай, ты очень расстроишься, если я скажу, что все равно люблю Осю и детей? – осторожно спросил наш впечатлительный ректор. – Я не хочу сказать, что… но если я… если тебе будет тяжело видеть ее у себя в замке…

Не понимаю, на что он рассчитывал. На то, что Магарыч вышвырнет его вместе с Осей, детьми и леди Клариссой?

Разумеется, он принялся успокаивать Рикошета и говорить, что Осенька ему нравится и он ни в чем не винит ни ее, ни детей, так что пусть он спокойно женится, а Крылатый Король посылает новых шпионов, от него не убудет.

И я в очередной раз убедился, что живу в замке, полном сентиментальных идиотов.

Вот только неприятные открытия на этом не закончились.

***

– Кажется, я еще не совсем его понимаю, – осторожно сказала леди Кларисса, когда Рикошет с Магарычем ушли объясняться с Осей. – Это… это странно.

Судя по отсутствию в речи «задницы Багрового демона» и прочей характерной для дознавательницы «красоты», каждой слово было обдумано Клариссой не меньше трех раз.

Я посмотрел на нее как на идиотку:

– Магарыч обожает Рикошета и ненавидит, когда срывают свадьбы. Два пунктика из двух. С таким раскладом наш ректор может на ком угодно жениться: хоть на Осе, хоть на Багровом демоне.

Последние два слова я произнес с максимально доступной мне издевательской интонацией. Ответ про задницу этого самого демона и его пятнадцать приспешников не заставил себя ждать.

После обмена репликами леди Кларисса развернулась на каблуках и отправилась оказывать кому-то моральную поддержку: не то леди Дане, не то леди Маргарет. Повод, сказала она, никак не связан со свадьбой.

Я сладко улыбнулся и предложил Клариссе отправлять пострадавших от ее моральной поддержки ко мне.

– Чтобы добить? – насмешливо поинтересовалась дознавательница. – Я предложу Крылатому Королю внести этот вид наказания в Уголовный кодекс!..

К сожалению, я не мог бесконечно пикироваться с Клариссой. В отличие от остальных бездельников, у меня еще были занятия – уроки бальных танцев, которые мы ввели после ректорской помолвки. Они шли в счет курса хороших манер, так что я даже не стал ворчать.

А вот студенты никак не могли взять в толк, почему у них на один урок танца приходится три урока теории! Ну ничего, я считал, что страдание закаляет характер.

Сегодня я должен был принимать зачет по бальным танцам у трех курсов. Не сдавшим я собирался запретить танцевать на ректорской свадьбе – еще не хватало, чтобы всякие недоучки позорили Академию перед гостями – и то, что из-за ситуации с Осей свадьба может сорваться, не заставило изменить планы.

Сначала все шло хорошо. Я разбивал лордов и леди на пары, ставил музыку с кристалла и смотрел, как они танцуют. За три месяца студенты все же кое-чему научились, так что я отправил на пересдачу всего троих.

На последнем занятии я уронил кристалл, девушек оказалось больше, чем лордов, и двум пришлось ждать очереди, леди Альбиона потеряла туфельку и принялась искать ее между сдвинутыми в угол партами (логика этого действия от меня ускользала), а леди Агата неожиданно заявила, что партнер по танцам положил ей руку куда не следует, и танцевать она больше не сможет.

– Никогда-никогда? – с улыбочкой уточнил я, отодвигая от возмущенной леди демонически красного студента. – Что ж, леди Агата, тогда вы будете танцевать со мной.

Я сказал это потому, что не хотел поощрять такие вот оригинальные способы ускользать от зачета. Только Агата внезапно сравнялась по цвету с однокурсником и нервным голосом сообщила, что ей показалось, а теперь все прошло, и она готова танцевать с молодым лордом хоть до утра.

Мнение лорда, разумеется, в расчет не принималось. Хотя он едва ли мечтал оказаться втянутым в треугольник с Агатой и лордом Ригаллионом после этого самого «до утра».

– Чем больше вы спорите с преподавателем, тем больше у вас шансов попасть на пересдачу, – уведомил я Агату. – Начинаем.

Я повернул музыкальный кристалл, кивнул, услышав звуки воздушного вальса, и протянул руку застывшей леди Агате.

Студентка, помедлив, вложила пальцы в мои, вцепилась свободной рукой мне в плечо, закусила губу и покорно опустила ресницы. Вступление кончилось, и мы с Агатой шагнули под музыку в первой фигуре воздушного вальса.

Вот тут-то меня и накрыло, да.

Кажется, эти тонкие руки уже были у меня на плечах, а еще я помнил закушенные губы, опущенные ресницы, взлохмаченные светлые волосы, тонкое, нежное тело…

На сеновале, да. Под маскировочным артефактом.

Аррадион так и не рассказал, что за леди послал ко мне. Сослался на какую-то клятву и отказался давать показания – по крайней мере, так передавала Кларисса, и врать ей было незачем.

Но теперь рука Агаты лежала у меня на плече, и память о той ночи оживала у меня перед глазами.

Со всеми недостойными преподавателя хороших манер подробностями!..

Я сбился с шага – впервые за последние двадцать лет – и Агата поняла, что я вспомнил, и тонкие пальцы дрогнули у меня на плече.

Нежное тело в моих объятиях, аромат волос и…

Мы с леди Агатой танцевали молча, и не смотрели друг другу в глаза.

«Спасибо, что все-таки не Кларисса», – подумал я, взяв себя в руки. А то я ведь до последнего сомневался. Следачка же тоже была в таверне, и тоже под зельем, так что риск был.

Последний шаг, поворот, поклон под стихающие звуки вальса, с облегчением отступающая к другим студентам леди Агата… и едкая улыбочка у меня на губах:

– Простите, но на зачет это не тянет. Вам, леди, придется остаться на пересдачу. Жду у себя в комнате через двадцать минут. Все остальные – давайте зачетки.

Я тайно надеялся, что за эти двадцать минут бестолковая студентка сбежит и мне не придется с ней объясняться. Как бы не так! Я только успел разогнать остальных студентов и дойти до комнаты, а бледная леди Агата уже стояла возле двери с выражением тихой паники на лице.

– Л-лорд Грайси…

Да, кажется, она еще и начала заикаться со страху. Похоже, вообразила, что будет пересдавать натурой.

Я тут же решил преподать ей ускоренный курс хороших манер, благо обычный до нее почему-то не дошел, и нарочито медленно открыл дверь.

Дрожащая студентка переступила порог. Я повернул ключ в замке и прислонился спиной к двери, наблюдая за застывшей посреди комнаты леди.

Места у меня было не то чтобы много, так что Агате было не сбежать. Разве что через окно.

– Я жду объяснений, леди Агата. Вашему недостойному поведению.

Я едва не добавил «на сеновале». Сдержался буквально чудом. А то воспитательный момент был бы завален напрочь.

– Я.. я.. не понимаю, о чем вы…

– Забыли? Зато я прекрасно помню, как вы подошли ко мне после танца, попросили поговорить наедине и привели в лапы вашему сообщнику. Аррадиону, не так ли? Вы ведь оба были под маскировочными артефактами, и я не узнал ни его, ни вас. А потом…

Я поморщился, вспоминая. Всю картину я до сих пор не вспомнил, только обрывки: удар, стянувшие руки веревки, горький вкус зелья на губах, разговоры сообщников о том, что меня нельзя отпускать, и да, «зелье отнимает память, но у него есть побочный эффект». И леди уже может наблюдать его на моих штанах.

Потом – я так и не понял, что они решили – она меня раздевала, а я не хотел отдаваться дурману страсти и шепотом просил оставить меня в покое.

Оставили, как же.

Утром.

И еще золота отсыпали на дорожку!

– П-простите, лорд… лорд Грайси, я… я…

Агата стиснула зубы, вытерла сухие глаза и выдала совершенно потрясающую историю о том, как обнаружила в своей постели лорда Аррадиона (он, видимо, не успел замести следы после экспериментов с полетным зельем), а тот, не будь дурак, принялся шантажировать ее тем, что расскажет об измене лорду Ригаллиону!

Похоже, влюбленность в «рокового брюнета» плохо влияла на критическое мышление, потому, что леди Агата побежала исполнять требования шантажистов вместо того, чтобы рассказать все ректору или рыщущей по Академии дознавательнице. Замаскированная артефактами жертва идиотизма заманила меня в лапы сообщнику, позволила оглушить и напоить зельем, а потом насильно подарила мне ночь любви.

Ладно. «Насильно» там было только вначале, потом я тоже… кхм… увлекся процессом. Только Агате все равно было не легче, потому, что хромающий и страшно ругающий леди Клариссу Аррадион принес зачарованный кристалл и запечатлел нас с Агатой во всяких компрометирующих позах.

И наша интеллектуально одаренная леди с ужасом поняла, что доказательств измены с Аррадионом у того не было, а вот со мной их теперь стало хоть отбавляй! А ведь она тогда только-только помирилась с Ригаллионом, и это стало бы страшным ударом…

– Страшный удар это то, что он спит с идиоткой! – не выдержал я. – Леди Агата, вам очень повезло, что лордов Аррадиона и Агри быстро схватили. Кто знает, что бы они потребовали дальше.

Леди Агата опустила ресницы, безропотно проглотив «идиотку», и сказала, что просит прощения. И что поступить по-другому она не могла, потому, что первым делом Арридион велел ей задержать меня на ночь.

Что она и выполнила со всем старанием.

О да. Старание там, конечно, присутствовало.

Теперь я вспомнил это в мельчайших подробностях.

– Просить прощения не нужно, леди. Но вам придется хорошенько постараться, чтобы сдать зачет не только по танцам, но и по хорошим манерам, – я позволил себе многообещающе улыбнуться перепуганной леди, – во всякой случае, пока вы не уясните, что тащить другого человека в постель без его согласия совершенно недопустимо. Даже если это мужчина. А теперь, чтобы вы лучше усвоили этот урок…

***

– …я запишу вам список дополнительной литературы, которую придется изучить к зачету! – заявил я после драматической паузы.

Упс. Переборщил. Леди Агата выглядела так, будто планирует упасть в обморок прямо сейчас.

– Я понимаю, что некоторым девицам… как говорит леди Кларисса, «если они все еще девицы»… соблазнить преподавателя проще, чем что-то учить… – сказал я, отворачиваясь к столу в поисках чистого листа и оригинальных идей. – Но со мной так не получится, леди.

– Лорд Грайси!.. – внезапно возмутилась леди Агата.

– Прощу прощения. Разумеется, вы не девица, у вас же Ригаллион. Вот список.

Судя по моим воспоминаниям с сеновала, учить Агату нравственности было, мягко говоря, поздновато, так что я просто переписал ей названия десяти случайных книжек – первых, что пришли в голову.