Бабушкин дом

Глава I

Летним июльским утром, в десять часов, уже стояла невыносимая жара. В поселке Н. почти каждый житель отмечал, что такого жаркого лета не было последние пять лет. Столбик термометра показывал тридцать два градусов. А ведь это только утро, впереди еще целый день. Из-за сильной засухи урожай в этом году выдался довольно – таки скромным, поэтому селянам уже с утра надо было отправляться на огород и поливать свои овощи и фрукты, а также выкапывать назойливый бурьян и заниматься другими домашними хлопотами. Но обыватели Н. не отличались особым трудолюбием, поэтому спасать дары природы никто не спешил. Стоит отметить, что за последние годы в поселке начали активно выкупать дома под дачи. А новые владельцы приезжали всего несколько раз за лето и не особо утруждали себя сельскохозяйственными заботами. Ведь главное, чего людям хотелось, так это отдохнуть от города и своих начальников, а уж потом заниматься садами и огородами.

Местной молодежи в поселке почти не осталось: она вся стремилась перебраться в большой город в надежде устроить свое личное счастье или найти работу. Так или иначе, большинству молодых людей это удавалось. Ну, а старшее поколение не выбиралось никуда. Самым дальним маршрутом для них была дорога в лес за грибами или поездка в город на рынок. В основном селяне предпочитали вести монотонный образ жизни, без волнений и лишней суеты. Видимо, так на них действовал южный климат.

Ровно в одиннадцать часов в поселок Н. каждый день приезжал автобус из города. В субботу он часто был переполнен людьми, самыми активными жителями поселка, которые ездили в город продавать домашние продукты, чтобы заработать деньги. Сельчанам хватало всего пару часов, чтобы распродать весь товар и вернуться обратно в деревню. И хотя в поселок все чаще приезжали иномарки, нежели автобусы, этот рейс был регулярным и неизменным последние лет тридцать. Менялись только вид транспорта и водитель. И в этот день автобус вызывал недовольство у пассажиров. В старом и душном общественном транспорте не было кондиционера, поэтому люди чуть ли не обливались потом, вдыхая пары бензина. Обратно местные жители возвращались с продуктами, в основном с колбасой, сырами и конфетами. Многие везли утят, цыплят и прочую мелкую живность. Поэтому в автобусе постоянно слышался писк мелких пушистиков.

Вместе с пожилыми жителями поселка Н. от духоты страдала молодая девушка. На вид ей было лет двадцать пять. Молодая особа, одетая в легкое синие платье, сидела возле окна и держала в руках букет из пяти белых лилий. Ее темно-русые волосы были собраны в пучок. Такая прическа очень выгодно подчеркивала тонкие, почти что кукольные черты лица. Нарисованные темно-серым карандашом стрелки подчеркивали большие светло-голубые глаза. Девушка сосредоточенно смотрела в окно с какой-то тревогой. Было заметно, что она думает о чем – то не очень приятном. Девушку звали Таисия, но все близкие ее называли просто Тася. В поселке Н. она никогда не была и даже не планировала туда приезжать, если бы не одно обстоятельство. Незадолго до этого дня ей позвонил отец. Он попросил ее приехать, потому что бабушка стала хуже себя чувствовать, поэтому и хотела срочно увидеть внучку. Нужно сказать, что родную бабушку по отцу Тася совсем не знала. Так сложилось, что родители разошлись еще до ее рождения. После расставания они больше не общались. Когда Тася родилась, мама дала дочке свою фамилию и даже отчество по имени своего отца. Поэтому по паспорту Тася была не Одинцова Таисия Николаевна, а Александрова Таисия Александровна. Возможно, этот поступок матери и вызвал такое странное поведение со стороны родственников. Но, как считала девушка, их обида не заслуживала оправдания. И если бы семья отца сделала первый шаг навстречу Тасе еще в детстве, она бы поменяла и отчество, и, может быть, даже фамилию. Но чуда не случилось. За все двадцать пять лет бабушка так и не приехала в город навестить свою внучку. Даже по телефону она ни разу не поздравила ее с днем рождения. Тася росла в окружении родственников матери. Отношения с отцом у нее были также напряженными. Они почти никогда не созванивались, встречались только раз в году и говорили в основном на общие темы, без намека на теплоту и душевное родство.

Тася знала, что у нее есть двоюродная сестра Лариса, которая была старше ее на пять лет и жила вместе с бабушкой и ее отцом. Отец рассказывал ей, что Лариса сама воспитывает маленькую дочку и сына. Выходило, что Тася первый раз увидит своих племянников. Как с бабушкой, так и с остальными членами семьи Одинцовых она не была знакома.

Несмотря на то что, бабушка никогда не общалась с ней, из жалости к умирающей старушке, девушка согласилась приехать. Но мысль о том, что ей нужно будет смотреть в глаза своим незнакомым родственникам и о чем-то с ними говорить, не доставляла ей никакой радости. Настроения у нее упало, в автобусе она долго размышляла над этой поездкой и пришла к выводу, что зря согласилась. Чем ближе автобус подъезжал к деревне, тем больше Тасе хотелось вернуться обратно домой. Но назад пути не было. Ей придется идти в этот чужой дом и прожить там два дня. Наконец автобус повернул вправо и проехал табличку с названием поселка. «Они уже совсем близко»,– мелькнула в голове мысль. На минуту Тася забыла о своих родственниках и обратила внимание на вид, который открывался из окна…

Что особо отличало поселок Н. от остальных сел в этой области, так это живописная природа. Деревня раскинулась на холмах. Правый и левый берег поселка разделяла река. На набережной любила проводить время большая часть мужского населения. Так как рыбалка была хорошим поводом отказаться от выполнения домашних дел, обсудить последние политические новости и, конечно, немного выпить. А недалеко от реки находилось озеро, куда местные и приезжие ходили купаться и плавать на лодках. Особенно это озеро нравилось молодым людям. Трудно было найти более романтичное место, где бы плавали грациозные лебеди и росли красивые белые лилии. Не удивительно, что состоятельные люди выбирали именно это место для строительства загородных домов.

Тасе очень понравилась природа и те дома, что мелькали за окном. Девушка увидела красивые коттеджи, отгороженные ото всех высокими заборами. Ей удалось заметить несколько очень скромных домиков. На многих из них висели объявления: «Продается». «Место, конечно, чудесное», – подумала Тася, но приятные впечатления вновь заслонили мысли о предстоящей встрече.

Глава II

Пока остальные жители деревни пытались приободрить себя чашечкой кофе или задыхались от жары в душном автобусе, члены семьи Одинцовых с самого утра хлопотали на кухне, в гостиной и на веранде, которая выходила на задний двор.

– Мария Дмитриевна, мои поздравления! – то и дело произносили прохожие.

Но в ответ лишь видели равнодушный кивок головы старой дамы, которая сидела в кресле-качалке на веранде и дышала свежим воздухом. Старая женщина смотрела в пол. Она без всякого энтузиазма реагировала на поздравления и на то, что происходило вокруг нее. Старушка была крупного телосложения, ее лицо и руки покрывали глубокие морщины. Дряхлую старую кожу частично скрывало летнее серое ситцевое платье в мелкий цветочек. А седые волосы Марии Дмитриевны были спрятаны под зеленую косынку. В этот жаркий день «виновнице» торжества исполнилось восемьдесят пять лет.

Мария Дмитриевна – женщина жесткая и очень властная, повидавшая на своем веку множество невзгод: и голод, и горести войны, и потерю любимых людей. Поэтому в посёлке ее все уважали и даже побаивались, так как она всегда говорила то, что думала. От ее «острого» языка пострадал не один человек, в том числе и ее дети, внуки и другие родственники. Все соседи обращались к ней лишь по имени отчеству. Даже Николай, ее родной сын, и внучка Лариса говорили ей только «вы». В последний год Мария Дмитриевна неожиданно обратила свои мысли к Богу. Проблемы с ногами не позволяли ей ходить в церковь на службу, поэтому она часто приглашала местного священника домой на разговор. О чем они беседовали, одному только Богу известно было. Но и Николай, и Лариса замечали, что после бесед с духовником Мария Дмитриевна становилась мягче и добрее. Правда, ненадолго…

На небольшом круглом столике стояли собранные тарелки, бокалы и рюмки, а в самом центре красовался «пузатый» самовар. Рядом со старухой вытирали полотенцем тарелки две молодые женщины лет тридцати. Одну звали Ларисой, она была внучкой Марии Дмитриевны.

Лариса – темноволосая брюнетка, худощавая и ничем не примечательная женщина, мать-одиночка двух детей. В основном ее волновали проблемы неурожая, садовые цветы, большое количество гибнущих цыплят, прогнивший пол в гостиной и детской. А также вопросы, касающиеся недостатка необходимой одежды и обуви у ее детей, будущее образование сына и подорожание медикаментов, которые нужны были бабушке. Но в этот день Лариса думала о новой и самой главной проблеме. В праздничный день Лариса была одетой в красивый зеленый сарафан, но из-за жары и домашних хлопот выглядела скорее утомленной, чем нарядной.

Вторую женщину, помощницу и подругу Ларисы, звали Шура. Женщина работала в местном продуктовом магазине, жила по соседству и часто наведывалась в гости, спеша рассказать самые свежие сплетни. В основном они касались того, кто из сельчан переехал в город, кто кому и за сколько продал дом. Шурочка была женщиной симпатичной и эффектной, самой яркой в поселке и всегда выглядела, на зависть всем, великолепно. Она была ровесницей Ларисы, незамужней и без детей. Главной целью женщины было выйти замуж за какого – нибудь богатого дачника и переехать в город. Правда, пока ей это не удавалось. Поэтому молодая женщина продолжала прихорашиваться каждый день, красить губы красной помадой и привлекать внимание не бизнесменов и чиновников из города, а местных мужчин. На днях Шурочка разошлась с очередным ухажером и была в поиске нового суженого.

Отстранённо ото всех на ступеньках сидел светловолосый паренек и играл в мобильном телефоне. На вид ему было лет двенадцать, не больше. Это был сын Ларисы – Стас. Мальчик очень тихий и замкнутый. В двенадцать лет его интересовали только компьютерные игры и дружба с соседским мальчиком. Стас не проявлял высоких результатов в школе, он был самым обыкновенным троечником. У мальчика не было никакого хобби: ни рыбалкой, ни футболом он не интересовался, зато знал все новинки компьютерных и мобильных игр. Самым мучительным для Стаса было каждый день вставать в шесть часов утра и ехать на велосипеде в соседнее село в школу, так как местную закрыли еще три года назад из-за недостатка учеников в поселке.

– Стас, помоги на стол накрыть! – обратилась мать к сыну.

– Мам, отстань, я занят, – не отрываясь от мобильного телефона, фыркнул молодой человек.

– Опять в свои дурацкие игры играешь? А ну, быстро стулья неси!

– Сейчас…

– Не сейчас, а бегом! – настаивала на своем Лариса и ударила сына полотенцем. Ничего не сказав в ответ, Стас встал и ушел, не поднимая головы.

Неподалеку от Марии Дмитриевны на стуле сидел сутулый, почти седой мужчина среднего телосложения, лет шестидесяти. Это был Николай – сын Марии Дмитриевны. Он не спеша настраивал радиоприемник. Аппарат никак не хотел работать и лишь тарахтел, чем раздражал присутствующих. Коля был самым обыкновенным человеком: робким, молчаливым, застенчивым, не очень красивым. Он никогда не участвовал в конфликтах, а в случае недоразумений предпочитал уходить в «тень».

В поселке Николай подрабатывал на стройках и больше ничем не занимался. Его интересовала исключительно старая техника, непригодная к использованию и никому не нужная. Целыми днями он прятался ото всех в сарае и чинил то поломанный велосипед, то старый телевизор, то нерабочую стиральную машинку. Отремонтировать что-либо ему удавалось крайне редко, но это было вовсе не целью. Николаю нравился сам процесс починки и устранение неполадок. А главное, что в такие минуты его никто не трогал и ни о чем не просил. В закрытом сарае он в основном прятался от Ларисы, своей племянницы, которая часто «капала ему на мозги», выпрашивая деньги, и напоминая, что нужно ремонтировать не только старую технику, но и сам дом.

Вот уж кто точно ни от кого не прятался в этом доме, так это шестилетняя правнучка именинницы и дочка Ларисы – Катюша. Девочка очень громко смеялась, за что все родные прозвали ее «звоночек». Катюша росла очень подвижной и любознательной. Малышка была ко всем добра, особенно обожала всех членов семьи. А еще она очень любила животных, причем абсолютно всех. Она часто подбирала на улице бездомных кошек и собак, которых потом Мария Дмитриевна выкидывала обратно на улицу. В отличие от остальных сельчан, которые держали по несколько собак и кошек, у Одинцовых был всего один дворовой пес, который умер в прошлом году. Катюша так огорчилась потерей любимого питомца, что не ела несколько дней. Тогда Лариса купила ей в городе щенка, лабрадора, и к девочке снова вернулась ее жизнерадостность. Вблизи от дома, под раскидистой вербой, играл «звоночек» со своим четырехлапым другом по кличке Дружок.

– Ларис, ты гуся поставила в духовку? Ух… Паразит! – сухо спросила старуха, давя крошечного жучка палкой, что имел неосторожность проползти по деревянному полу мимо Марии Дмитриевны. Несмотря на достаточно преклонный возраст, у юбилярши был не только острый язык, но и взгляд.

– Поставила. Уже печется. Катюша! – позвала Лариса дочку. – Убери в гостиной игрушки, скоро будем садиться за стол!

Девочка послушно встала с травы и побежала выполнять просьбу матери; щенок тот час же бросился вслед за своей хозяйкой.

– Коля, ты Тасю пригласил? – спросила Мария Дмитриевна сына, глядя на него из-под лба.

– Пригласил. Сказала, что может быть приедет, – ответил мужчина, не отрываясь от починки радиоприемника.

Неоднозначные ответы всегда злили Марию Дмитриевну, и в этот раз именинница повысила голос:

– Так может быть или приедет?!

– Не знаю…

– Так позвони, узнай! – рассерженная Марья Дмитриевна уже крикнула на Николая и ударила палкой по полу.

Громкий стук испугал Шуру, женщина чуть не уронила тарелку, которую вытирала полотенцем.

– Ма, я уже звонил, она сказала, что постарается приехать, адрес она знает…

Николай уже давно привык к вспыльчивости матери и всегда реагировал спокойно, когда она в очередной раз повышала на него голос.

– Никакой помощи от вас не дождешься, ни с чем не можете справиться! – фыркнула юбилярша и оставила сына в покое.

Мария Дмитриевна обеими руками оперлась на свою палку и закрыла глаза. Но маленький «звоночек» отдохнуть бабушке не дал. Кате стало интересно, кто же такая Тася.

– Бабушка, а Тася – это кто? – подойдя к старушке, спросила девочка.

– Это, внученька моя, дочка дяди Коли. – С кем Мария Дмитриевна ласково разговаривала, так это со своей правнучкой. На Катюшу хозяйка дома никогда не повышала голос, даже когда та плохо себя вела.

– А что, у дяди Коли дочка есть? – продолжала расспрашивать девочка. – А сколько ей лет?

– Да, моя милая, двадцать четыре, кажется, – неуверенно ответила именинница, а потом снова посмотрела на сына и позвала его:

– Коля, сколько Тасе лет?

– Ммм…

Этот вопрос заставил Николая, наконец, отвлечься от радиоприемника. Мужчина нахмурился, видимо, пытался в уме подсчитать, но так и не нашел точный ответ.

– Вроде бы двадцать пять, – неуверенно произнес Николай.

– А почему она никогда не приходила к нам в гости? – Катю очень интересовала незнакомка, и девочка хотела как можно больше узнать о своей родственнице. Лариса, услышав этот вопрос дочки, перестала протирать рюмки и поджала губы. Стало ясно, что разговоры о Тасе ей не нравились.

– Потому что ее мама не пускала. – Мария Дмитриевна старалась вежливо говорить с правнучкой, но теперь даже Кате юбилярша отвечала, повысив голос.

– А почему? У нее что, злая мама?

– Не самая лучшая, – фыркнула Мария Дмитриевна и хотела что-то еще добавить, но Коля вдруг вмешался в разговор.

– Катюша, ну хватит задавать вопросы. Иди-ка во двор, поиграй с Дружком.

Девочка послушно собрала игрушки, позвала своего щенка, и они вместе побежали гулять под вербу.

Глава III

Автобус подъехал к остановке. Все пассажиры начали выходить. Тася подождала, пока последний человек покинул автобус. Заметив вопросительный взгляд водителя, она тоже встала и вышла. Девушка осмотрелась по сторонам. Этот поселок, хоть и был живописным, почему-то сейчас испугал девушку. Она задержалась на остановке, судорожно вцепившись в ручки сумки, не в силах сдвинуться с места. Искоса поглядывала, как люди встречали друг друга, целовали в щеки, обнимали и спрашивали у приезжих: «Ну, как доехал?» или «Что там, в городе, новенького?». Шум понемногу стал стихать, все начали расходиться. Еще через несколько минут на остановке остались только Тася, бездомная собака, которая пряталась от жары в тени, и водитель, вышедший перекурить перед тем, как уехать, с интересом посматривающий на девушку.

– Что, не туда заехала? – спросил мужчина.

– Нет, нет, туда, – ответила Тася и решила, что хочешь не хочешь, а нужно идти, а то еще начнут приставать с расспросами.

Девушка отправилась искать нужный дом. Куда именно идти она знала. Точнее у нее был адрес, к тому же отец по телефону подробно объяснил, как найти дорогу. Но, даже не зная точных координат, здесь нельзя было потеряться. «Наверняка местные жители все друг друга знают», – решила для себя Тася. Позвонить отцу и сообщить, что она приехала, девушка не могла. Ее мобильный телефон разрядился, как только она села в автобус. Волнуясь перед поездкой, забыла его зарядить. О том, что она должна приехать, никто не знал. Два дня назад, когда отец звонил ей, дочь точного ответа ему не дала, ссылаясь на большую занятость на работе. «Ее никто не ждет. А может так даже и лучше», – подумала Тася, медленно приближаясь к дому своих родственников.

Солнце начало припекать сильнее. «Хорошо, что я с собой взяла шляпу», – подумала Тася. Она достала головной убор из сумки и надела на голову, после чего направилась к центральной улице. Девушка прошла мимо двух продуктовых магазинов. Стоял сильный запах пыли. По дороге Тася почти не встречала местных жителей. Изредка мимо нее кто-то проходил или проезжал на велосипеде. В основном по дороге ездили иномарки с тонированными стеклами.

Дальше Тася вышла к мосту, который перекинулся через озеро и соединял два берега поселка. Повеяло свежестью. Запах воды и камышей после душного автобуса и пыльной дороги немного освежил девушку. Ей было уже не так жарко. На мосту Тася приостановилась и посмотрела на водную гладь. Вдоль озера росли ивы. Свои ветки они склоняли к воде, как будто пытались утолить жажду.

Вдоль озера располагались в основном одноэтажные дома с небольшими мостиками. Тася обратила внимание, что на одном таком мостике отдыхали люди. Они прыгали с моста в воду и веселились. Природа вокруг озера порадовала девушку, и она почувствовала себя значительно лучше. Она также не могла не заметить желтые и белые лилии, которые плавали на поверхности воды. «А я лилии купила… Вот насмешу всех», – подумала Тася и с огорчением посмотрела на букет.

Тася пошла дальше. Чем ближе она подходила к дому, тем явственнее чувствовала, как учащенно бьется ее сердце. Девушка сильно разволновалась. Вот уже она увидела огромную иву, о которой говорил отец. Сразу за ней находился тот злосчастный дом и просматривалась его крыша. На секунду девушка приостановилась. «Нужно перевести дух перед тем, как зайти», – решила Тася и поставила сумку на землю, переложив букет с правой руки в левую.

Глава IV

Лариса с Шурой ушли на кухню. Там, на кухонном столе, стояли уже приготовленные блюда: фаршированная щука, салат оливье, блинчики, бутерброды. На плите, в кастрюле, варилась картошка, а из духовки доносился запах жареного гуся. Лариса посмотрела на блюда и решила, что нужно приготовить салат из овощей. Она открыла холодильник и достала оттуда помидоры, огурцы, перец и зелень.

– Подай, пожалуйста, дощечку, – обратилась Лариса к подруге, когда мыла овощи.

Та послушно выполнила просьбу.

– Ох уж это жара, невыносимо просто. Хоть бы дождь скорее пошел, -вздохнула Шура, вытирая со лба капельки пота. – Думаешь, Тася приедет к вам?

– А черт ее знает. Коля сказал, что может и приедет. Ты документ подготовила на всякий случай?

– Конечно, вот он, – Шура взяла свою сумку, что лежала на стуле, и достала оттуда документ в файле. – Юрист сказал, что все оформлено правильно, нужна только ее подпись вот здесь. – Женщина показала бумагу Ларисе и указала пальцем, где нужно подписать.

Лариса смотрела на документ и не верила, что ей приходится заниматься таким отвратительным делом, как дележка собственного дома. Она отказывалась верить в то, что бабушка решила отдать часть дома неизвестной родственнице, с которой даже не была знакома. Лариса всю жизнь прожила здесь, тут растут ее дети и им больше некуда деваться. Этот дом – все, что у них есть. Лариса еще раз внимательно прочитала бумагу, после чего положила документ в верхний ящик шкафа.

– Ты с бабушкой говорила на эту тему? Почему она так решила поступить? – спросила Шура.

– Нет, не говорила. Не хотела поднимать эту тему перед днем рождения. Может потом. – Лариса тяжело выдохнула и стала активно нарезать помидоры. Сильный стук ножа по дощечке давал понять, что женщина нервничает.

– А как ты собираешься ее уговорить отказаться от своей части? – поинтересовалась Шура.

Тема дома и еще одной наследницы за последние два дня очень утомила Ларису; женщина не знала, что делать и как решать эту проблему. Последний вопрос выбил ее из колеи, она кинула нож и накричала на подругу:

– Шур, не знаю! Я вообще не понимаю, как это могло случиться! Она что ли совсем спятила на старости лет! Я эту Тасю никогда в жизни не видела, я не знаю, что это за человек и как с ней разговаривать. Я даже не знаю, кем она работает и сколько точно ей лет. Лучше бы она вообще не приезжала!

– Ну, все, все, успокойся, может еще все обойдется. Коля знает о завещании?

– Думаю, что нет, иначе бы он мне сказал. – Лариса снова взяла нож и принялась нарезать огурцы.

– А если не рассказывать этой Тасе о завещании? А просто потом сжечь его, и никто ни о чем не узнает?

Лариса тяжело вздохнула и положила нож.

– Я, конечно, думала об этом. Но потом узнала, что есть еще и второй экземпляр и он находиться у нотариуса. В любом случаи эта дрянь узнает. Ничего тут не поделаешь, единственный выход – что она подпишет расписку.

– Ты, главное, не переживай раньше времени. Документ у тебя есть, просто нужно будет сделать так, чтобы она его подписала.

Лариса немного успокоилась. Женщина была уверенна, что девушка не приедет, ведь она никогда не бывала в этом доме. С чего ей теперь ехать после стольких лет отчуждения? Она изредка общалась с Колей – своим родным отцом. Николай рассказывал, что ее мать удачно вышла замуж за иностранца, когда Тасе было пятнадцать лет. С отчимом у Таси сложились хорошие отношения. Так что жалеть эту девушку Лариса не намеревалась. Ее больше волновал вопрос, что делать, если незнакомая родственница все же наведается, узнает о завещании и будет требовать свою долю.

Готовый салат Шура отнесла на стол в гостиную. Лариса взяла в шкафчике салфетки и последовала за подругой. Из комнаты доносились оживленные голоса Одинцовых и еще кого-то.

– Мария Дмитриевна, голубушка, это вам! Мои поздравления от всей души!

– Спасибо, дорогой мой, спасибо! Я уже думала, ты не приедешь…

– Коля!

– Миша!

Зайдя в комнату, Лариса увидела друга семьи – Михаила Валерьевича Туманова. Вернее, как все его любили называть, дядю Мишу. Это был мужчина лет шестидесяти, невысокого роста, лысоватый. Дядя Миша когда-то в молодости жил с Одинцовыми по соседству и работал в поселке врачом-терапевтом. Его мать была лучшей подругой Марии Дмитриевны. В детстве, во время войны, они вместе переживали голод, делились друг с другом последним куском хлеба. Трудные времена сплотили эти две семьи, и они стали почти родными. А еще у дяди Миши есть сын – Гриша. В детстве Лариса с Гришей были лучшими друзьями. Ездили вместе на велосипедах в школу, ходили на рыбалку, играли в индейцев и казаков-разбойников. А в десятом классе начали ходить за ручку и целоваться. Обе семьи были рады юношескому роману и даже стали подумывать, что влюбленные в будущем поженятся. Но, увы, роман продлился недолго: дороги молодых людей разошлись.

Дяде Мише предложили выгодно продать дом, и они с женой согласились. Вскоре вся семья Тумановых переехала в большой город. На новом месте у них все сложилось удачно. Дядя Миша устроился работать врачом в частную клинику. А Гриша уехал учиться за границу. После окончания университета он остался в Германии работать архитектором. С тех пор Лариса своего возлюбленного не видела. Несколько раз Туманов – старший с женой приезжал навестить Марию Дмитриевну, но без Гриши.

– Дядя Миша! – Лариса кинулась с объятиями к своему знакомому после того, как мужчина подарил цветы Марии Дмитриевне. – Как я рада, что вы приехали! Ну как вы, как Тамара Васильевна? – начала расспрашивать его Лариса.

Дядя Миша присел на стул, достал из кармана носовой платок и вытер пот со лба, потом тихо произнес:

– Тамары Васильевны, к сожалению, больше нет. Умерла два месяца назад.

Эта печальная новость шокировала всех присутствующих. Жену дяди Миши, Тамару Васильевну, Одинцовы любили как родную. Она была жизнерадостной женщиной и никогда не отказывала своим соседям в какой-либо помощи. Все праздники эти две семьи всегда отмечали вместе. Поэтому Тамара Васильевна считалась членом семьи Одинцовых, как и Михаил, несмотря на то, что они были просто соседями. Мария Дмитриевна переглянулась с Ларисой, потом с сочувствием посмотрела на Михаила.

– Как же так, дядя Миша? – еле слышно промолвила Лариса.

Мария Дмитриевна оперлась на свою палку и пододвинулась ближе к гостю.

– Что случилось, Мишенька?

Дядя Миша тяжело выдохнул.

– Рак, полгода пытались лечить, увы, ничего не помогло… Вы извините, что я в такой праздничный день и с печальной новостью к вам.

– Что вы, дядь Миша, а как Гриша?

– Григорий, конечно, переживает. Как матери плохо стало, бросил все и сразу прилетел. Недавно уехал.

– А вы теперь как будете один? – спросила Лариса.

– Да ничего. Как-нибудь справлюсь…

– Жаль-то как, Тамаре Васильевне сколько было? Наверное, не больше пятидесяти семи?

– Пятьдесят восемь лет.

Мария Дмитриевна дотронулась до руки Михаила.

– Хорошая была женщина. Пусть земля ей будет пухом.

Михаил вздохнул и решил сменить тему:

– Ну, вы-то как здесь? Что новенького?

Одинцовы стояли неподвижно, и только после вопроса Михаила Лариса вытерла слезы, Мария Дмитриевна стукнула палкой о пол, Коля почесал за ухом.

– Да как всегда… Что в этой глуши может быть нового? Урожай в этом году ни к черту, жара невыносимая, все засыхает. Лариска цветы выращивает, в город ездит продавать. Кур держим. Коля по месту подрабатывает на стройках. Ну, а я, как видишь, доживаю свои последние годы…

Дядя Миша взял руки Марии Дмитриевны и прижал их к своим губам:

– Мария Дмитриевна, в вас столько жизни, что нам всем нужно у вас поучиться. Эх, как же я по вам всем соскучился. За последние полгода вот только здесь чувствую, что живу. Земли здешние исцеляют. Лариса, а где мне можно переодеться? Пока доехал, весь вспотел.

– Идемте, дядь Миш, я провожу вас в комнату.

Дядя Миша взял свою сумку и пошел за внучкой хозяйки дома. Пока Лариса с гостем поднимались по лестнице, женщина принялась расспрашивать.

– Дядь Миш, а почему вы нам не позвонили? Мы бы на похороны приехали, помогли бы вам.

– Знаю, что приехали бы, потому и не сообщил. Мария Дмитриевна уже в таком возрасте, что дальние поездки ей не пойдут на пользу, еще и по такому поводу. А тебе тоже не следует оставлять на долгое время бабушку, мало ли что. Ничего, все хорошо будет.

Дядя Миша остановился и достал из кармана брюк конверт.

– Вот, возьми, я не стал Марии Дмитриевне деньги дарить, знаю- она гордая, не хотел ставить в неловкое положение.

Дядя Миша с женой всегда помогали Одинцовым не только морально, но и финансово. Во время войны семья Одинцовых спасла от голодной смерти его мать. Дядя Миша знал об этом из рассказов матери и считал своим долгом помогать Одинцовым. Два раза в год он присылал им деньги. Их хватало, чтобы купить нужные лекарства Марии Дмитриевне и починить кое-что в доме. Например, заменить старые трубы или подлатать крышу.

– Спасибо, дядя Миша. Если бы не ваша помощь, не знаю, как бы и выживали. А как у Гриши дела?

– Григорий хорошо живет. Как уехал в свою Германию, так только по телефону и общаемся. Редко домой приезжает, все времени нет. Но оно и понятно, работа у него там престижная. Дома красивые строит. Фирма его квартирой обеспечила и зарплату хорошую платит. В общем, устроился он нормально. Обратно, говорит, не вернется.

– Понятно. Не женат еще? – с какой-то осторожностью спросила Лариса.

– Нет, но кто-то там у него есть. Барышня какая-то, немка. Гриша хотел нас познакомить с ней, планировали даже приехать. Но горе случилось, не до того стало. Сказал, что позже приедут, как отойдем все от похорон. Думаю, собирается жениться на ней. Оно и к лучшему, уже пора! Сколько можно в холостяках ходить. Внуков понянчить хочется.

Больше Лариса не хотела ничего спрашивать о своем друге детства. Она посмотрела на дядю Мишу и указала рукой на дверь.

– Вот, дядя Миша, в этой комнате можете располагаться. Проходите.

Лариса с гостем зашли в небольшую, но уютную и светлую детскую комнату. Тут стояли две кровати, шкаф и письменный стол.

– Будете спать здесь, на кровати Стаса. А вещи можете положить в шкаф на свободную полку.

– Спасибо, Лариса. А ты замуж второй раз не планируешь выходить?

– Нет, дядь Миш, больше не планирую. Мы вас ждем внизу, через пять минут будем садиться за стол.

Лариса закрыла за собой дверь и спустилась вниз к столу. Шура к тому времени расставила тарелки, вилки, бокалы для вина и рюмки. «Сегодня я буду пить только водку», – подумала про себя Лариса и отправилась на кухню, чтобы принести приготовленные блюда.

Михаил переоделся в легкую футболку и шорты серого цвета, затем спустился вниз. Возвращаться к Одинцовым он не спешил. Мужчина вышел через центральный вход на улицу, чтобы стряхнуть с себя усталость после дороги и подышать свежим воздухом. «Как здесь все-таки хорошо…», – подумал он и закрыл глаза. В этот момент подул легкий ветерок, принесший с собой запах скошенной травы. Михаил сделал глубокий вдох и на несколько секунд задержал дыхание. Когда его легкие наполнились чистым воздухом, он выдохнул и улыбнулся. Затем мужчина подошел к высокому ограждению. Когда-то по ту сторону находился его участок и дом. Сейчас же от прежнего дома не осталось ничего: новые хозяева решили окончательно распрощаться с родовым гнездом Тумановых и на его месте построили новый коттедж. Вместо того, чтобы насладиться ностальгией, Михаил почувствовал грусть и сожаление. Больше он никогда не сможет вернуться в свой дом, хотя бы мельком, на секунду, посмотреть на него и вспомнить детство и молодые годы, проведенные с матерью и любимой женой. Михаил достал из кармана спички и поджег сигарету. Еще некоторое время мужчина всматривался в небольшое отверстие в заборе в надежде увидеть хоть что-то, что напоминало бы ему о прежней жизни. Но так ничего и не нашел.