Читать книгу: «Программная ошибка – 2. Ясуни», страница 4

– Нет, не слышал. – помотал головой подросток, – Ты спроси у Садху, он мудрый.

– Спасибо тебе, значит нужно найти Садху. Это вероятно – Старец.

Где же его искать? Алиса обернулась вокруг своей оси, ища Старца, и её голова закружилась в круговороте индийского рынка: здесь женщины, варившие рис в чёрных котелках; здесь мальчик у костра жарит на углях кукурузу, посыпая её чили и солью; там старик, продающий чай из алюминиевого чайника, разливая в глиняные чашечки, там – видны проходящие женщины в длинных сари, но нигде не видно Старца. Алиса купила ещё один тикки и отдала его проходящей мимо женщине с ребёнком. Женщина с благодарением смотрит на Алису, которая решилась спросить:

– Скажите пожалуйста, знаете ли вы, где живёт Садху?

– Садху сам приходит, если призывают, – ответила женщина.

Алиса смотрит в роящуюся толпу рынка и начинает немного отчаиваться, испытывая вполне человеческое чувство. Может спросить в кафе? И девушка направилась в заведение с вывеской, похожей на кафе.

Кафе состояло из двух скамей под рваным брезентом, и везде пахло кардамоном и керосином. Смуглый индиец хозяин, худой, как жердь, с седыми усами, помешивал в котле что-то жёлтое.

– Чай, мадам?

– Да… немного чая, – после еды захотелось пить.

Он широко улыбнулся, показывая красные от специй зубы, и начал дальше предлагать:

– Попробуйте Дал роти, алу гоби! Лучший в округе!

– Спасибо, только чай.

Чай ей подали в глиняном стакане – густой, молочный, с имбирным огнём на языке. Рядом сидит старик, хлебает причмокивая жидкую чечевичной похлёбку с плавающими луковыми кольцами. Потом Старик тянет руку к тонким лепёшкам и откусывает своим ртом.

– Скажите уважаемый, – Алиса решила оторвать старика от трапезы, – Где мне найти Садху?

– Проси помощи у Вишну! – отвечает не отрываясь от похлёбки Старик.

Алиса задумалась, как же обратиться к Вишну по местным обычаям? И тут она вспомнила сцену из своего прошлого, как по улице Москвы шли люди в странных жёлтых балахонах и пели песнь «Харе Кришна», стуча в барабаны.

Как там… – пытается вспомнить мантру Алиса: «Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна Харе Харе, Харе Рама Харе Рама,

Рама Рама Харе Харе».

Вдруг перед Алисой возник Старец, в одеянии индийского монаха.

– Помыслы твои чисты и помощь придёт, – проговорил Садху.

– Я ищу девушку, – заговорила с Садху Алиса, – имя её Анжали, это необычная девушка, помогите, где она?

– Она там, откуда уходят в другой мир и не возвращаются, там – где отплывают от берега души. – медленно проговорил Садху и исчез в дымке.

– Что же это… – оторопела Алиса. Другой мир, то есть умирают…

Алиса быстро обращается к той же женщине, у которой покупала еду: – Где у вас тут умирают? Может кладбище какое?

– Кладбище? – удивлённо женщина. – Умирают у реки, хоронят у реки, в священных водах Ганг.

– Конечно! Как я сразу не догадалась! Это же город – Варанаси! И Алиса принялась бежать к реке Ганг, наведя навигатор.

Она расталкивала толпу и пробиралась по узким улочкам. Наконец, она увидела дымные окрестности у реки Ганг, наполненные шёпотом мантр, плеском воды и пением. У воды собралось много женщин, это были старые и согбенные, с серебром в волосах, и совсем юные, с браслетами на запястьях. Они окунали медные сосуды в реку, плескали воду на лбы, шептали имя Шивы. Некоторые зажигали маленькие глиняные лампы и отпускали их по течению, как если бы доверяли реке судьбу своей души. На каменной ступени рядом сидит старая женщина, кидая в воду лепестки календулы. Она вдруг обернулась к Алисе:

– Ищи в воде! Ганга заберёт её боль! – произнесла она с кривой улыбкой.

Где же среди этого искать Анжали? Может она умерла?

Анжали стояла на краю ступеней Дашашвамедх – гхата, босая, в хлопковой сари, которую едва касался утренний ветер. Её пальцы, тонкие и изящные, сложены в намасте, а губы беззвучно шепчут древние слова:

– Ganga maiya, pavitra karo mujhe. Мать Ганга, очисти меня… Забери мою боль.

Слышится священный звук флейты. Рядом проплывает плот, объятый пламенем, с которого исходят клубы дыма с запахом горящего тела, тлеющих от огня живых цветов, которые возложили на плот, и всё превращается в прах. Это кто-то тоже уходит в последний путь…

Девушка шепчет, идя дальше по водам реки: – Я, Анжали, пришла на берега Ганги, чтобы умереть. Болезнь всё больше отнимает силы, и я чувствую свою смерть.

Анжали медленно вошла в воду и чувствует, как течение священных вод обнимает её.

– Твои воды прохладны, небесная Ганга, вытекшая из пальца Вишну, это – благословение, и я чувствую прикосновение смерти, – шепчет девушка. Её сари намокла и прилипла к телу, глаза девушки смотрят вверх – туда, где Солнце. Золотой свет залил реку, словно сама Ганга вспыхнула изнутри.

– Ганга, ты всё знаешь обо мне, почему я умираю? Почему врач сказал, что эта лейкемия лечится только в Германии? И почему у нас с матерью нет денег на лечение? Ты всё знаешь Ганга… Это моя судьба, умереть… Я принадлежу Богам. И Анжали заходит всё глубже в реку, чувствуя, как её оставляют силы и рассудок мутится. Вода покрывает всю голову и река принимает её. Вдруг, кто-то подхватил тонущую бездыханную Анжали.

– Не умрёшь девочка! Ты не для этого рождена; – Алиса вытягивает тело девушки на берег.

– Что же делать? – Алиса пытается сделать массаж сердца, но безрезультатно. Неожиданно, четыре огненных луча пронизывают тело Анжали. Алиса видит источник этого: вокруг стоят четыре фигуры посвящённых Воинов – Ясуней. Их их рук исходит свет, направленный в бездыханное тело девушки. Анжали открывает глаза. На вопросительный взгляд Алисы Ли заговорил: – Мы всегда чувствуем друг друга. И сейчас мы пришли на помощь Анжали.

– Вы настоящие Ясуни! Я благодарю вас! – проговорила Алиса, а Воины исчезли и отправились в свою реальность.

– Кто вы? Я умерла? – очнувшаяся девушка.

– Ты жива, и Бог излечил тебя. Для тебя Всевышний приготовил испытания, и ты должна стать Воином Света. Теперь твой путь – помогать людям!

– Что мне делать? Молиться за людей?

– Лететь! Лететь в дальние края и проходить испытания. – проговорила Алиса, и перед ними возник воздушный шар на ядерном реакторе. Через минуту две девушки уже летели по направлению к Африканскому континенту и жаркой пустыне Сахаре, видя, как отдаляются воды Ганг, над которыми сгустился дым. Воздушный шар приземлился просто на песок, и девушки вывались, в раскалённую массу. Медленно отряхиваясь и поднимаясь, они поняли что песок был везде – в волосах, под ногтями, между ресницами. Пустыня Сахара объяла их дышащим жаром.

– Ну почему, женщинам даётся всегда самое тяжёлое испытание? – проговорила Алиса, глядя на бескрайние пески.

– Может, они самые выносливые? – продолжила Анжали, – Моя мама говорила, что наш удел женщин, нести свою тяжёлую ношу, рожать детей, потом кормить их, добывая еду.

Но… моя бедная мама так и не смогла найти мне деньги на лечение, и это превратилось для неё в страдание, – грустно Анжали, и слеза выступила из её глаз.

– Ничего, твоя мама вскоре увидит, что ты излечилась, главное – нужно пройти эту пустыню. Поторопись, – продолжила Алиса наставления, – Возьми флягу с водой, через Сахару тебе нужно дойти до Песчаного Храма, где живут божества. И ещё… Тебе придётся идти одной, такое правило. Перед девушкой появилась плазменная панель, за которой простиралась виднеясь бескрайняя пустыня. Анжали сделала шаг навстречу испытаниям, а Алиса сказала вслед:

– Надеюсь, увидимся. Удачи!

И странница в пустыни начала свой путь, ступая босыми ногами, после чего беспощадный ветер заметал следы. Сари развевалось на ветру, а безжалостное Солнце старалось прожечь её прикрытую голову. Незаметно уже шёл третий день пути.

Кожа Анжали, смуглая от Солнца южной Индии, теперь была обожжена до боли, потрескалась, и красные пятна выступили на ней. Тонкая сари на голове, которую подарила ей мама на день рождения, больше не защищала её от беспощадного солнца Тенере, самой негостеприимной части пустыни.

Вода почти закончилась, – Анжали потрясла флягу. Тень исчезла на третий день. Песчаные барханы сменялись солончаками, редкие акции и тамариски выглядели как миражи, а девушка продолжала медленно идти.

Первая опасность пришла с закатом.

Анжали её просто не заметила, и почти наступила на неё – змея лежала, зарывшись в песок, оставляя на поверхности лишь рожки над глазами. Песчаная гадюка… – пронеслось в голове Анжали.

Змея зашипела, изгибаясь, видно рассмотрев девушку.

– Главное не двигаться, – прошептала себе Анжали, – может проползёт мимо. Но, гадюка оказалась не из добрых, и бросилась на девушку шипя, оголив свой ядовитый зуб.

В последний момент Анжали отпрыгнула в сторону и ударила змею по голове полупустой флягой. Та зашипела и скрылась в барханах.

Наступила ночь, и холод сковал пустыню.

Анжали присела на песок, чтобы хоть немного восстановить силы. И тут она вскрикнула. Что-то ползло по её руке.

На её запястье сидел толстохвостый скорпион. Это была одна из самых ядовитых тварей в мире. Его чёрное тельце блестело в лунном свете, а хвост был изогнут, готовый к удару. Анжали старалась не дышать. А скорпион медленно полз по её руке, цепляясь клешнями за кожу. Медленно, миллиметр за миллиметром, она подносит другую руку к скорпиону, пытаясь встряхнуть его, но почувствовала боль. Чёрная смерть успела вонзить своё жало. Яд молнией пронёсся по телу, и девушка рухнула на горячий песок.

В сознании Анжали слышится обволакивающий голос:

– Очнись, дочь пустыни.

Сквозь горячечный бред она увидела силуэт – это мужчина с лицом, скрытым под куфией. Рядом виден стоящий верблюд.

– Зовут меня Ахмад. Я из племени Туарегов. Но, в снах меня зовут «Идущий Между Мирами». Ты на границе между жизнью и смертью, девушка. Скорпион отравил твою плоть, я помогу тебе. И Ахмад протянул к губам Анжали флягу с травяным отваром. Девушка сделала глоток. Через какое-то время она даже смогла подняться. Ахмад всё ещё был рядом.

– Ночь в пустыне тяжела, это царство теней, – продолжил разговор Ахмад. Анжали видит, что он развёл костёр из колючек и сухих корней. Под глухое уханье ветра Ахмад нанёс на лоб девушки пасту из целебных трав и крови змеи, чтобы укрепить её силы.

– Свет приходит через тьму и испытания, – шепчет Ахмад.

Анжали вдруг погрузилась в сон.

Утром она проснулась одна. Ни Ахмада, ни верблюда, ни следов. Только старая куфия, привязанная к ближайшему кусту, и фляга с водой, которую оставил Ахмад, вероятно для неё. С этого дня Анжали шла иначе. Она не боялась, не проклинала пустыню, она слушала её. Теперь она поняла: ветер здесь разговаривает, а барханы передвигаются, как живые.

С ней был внутренний огонь, тот огонь, который она несла из родного дома в Индии, живительную силу, которая не угасала даже ночью.

– Что это? Пальмы на песке! Озеро! И Анжали принялась бежать навстречу чудесам. Это настоящий оазис, появившийся впереди – пальмы, вода, даже крики птиц. Но, образ дрогнул и рассыпался, как мираж при приближении к нему.

На тринадцатый день она достигла древнего оазиса Убар – мифического города, унесённого песками. Это были древние руины посреди пустыни. Здесь я смогу передохнуть, – решила Анжали. Она не знала, что и здесь её ждут испытания.

Они появились внезапно.

Тени в чёрных одеждах скользили по руинам и шептали наводя ужас.

– Джинны… – поняла Анжали.

Один из существ протянул чёрную руку, и длинными паучьими пальцами схватил за сари девушки.

– Иди с нами Анжали! Идём в тьму! – слышны голоса в голове девушки.

Главное не отвечать им, это всё иллюзия, и Анжали укусила себя за губу, закапала кровь. Боль поборола страх, и Анжали взмолилась:

– О Всемогущие боги! Оградите меня от этих ужасных джиннов! Молю! И в темноте в облаке возник прекрасный образ улыбающейся Богини Лакшми. Джинны попятились и скрылись в темноте, уничтоженные светом, исходящим от Богини. Передохнуть Анжали не удалось, и нужно продолжать путь.

Что это чернеет вдалеке? Подойдя ближе, Анжали увидела грифов, чёрных, как смоль и круживших над верблюжьим скелетом. Рядом лежал полузасыпанный песком череп.

Анжали прихватила верблюжью кость – это будет моё оружие, вдруг кто нападёт снова.

Самум начался внезапно, подняв сухой горячий шквал.

Ветер поднял вверх стену рыжей пыли, и сквозь рёв бури Анжали услышала смех. Высокие фигуры шли за ней по барханам.

– Опять Джинны… Просто видения.. – прошептала она.

Существа напали, когда Анжали споткнулась и рухнула на песок.

Их пальцы впились в её волосы, и начали тянуть вниз, под пески. Анжали начала кричать и пнула костью верблюда одного Джинна. Это не сработала, и её продолжали втягивать в песок, уже втянув до пояса.

– Всемогущий Бог, спаси меня! – вскрикнула Анжали, захлёбываясь песком и кашляя, потому что её уже втянуло почти всю, и она задыхалась. Наступила темнота.

Анжали обнаружила себя лежащей на песке, и перед ней сидит Старик. Его индиго – тюрбан сливается с сумеречным небом Сахары, а в руках он держил – древний кинжал туарегов с крестом в рукояти.

– Тыгырдын, – произнёс Старик хрипло. Анжали поняла, и это слово означало – та, что вернулась из песка живой.

– Я жива? О боги, благодарю вас!

Старик высыпал на песок девять чёрных камней. Они выстроились в сакральный узор, похожий на лабиринт.

– Джинны старше песков, девочка. Они помнят, когда Сахара была морем. Но, у них есть слабости, и с ними можно побороться.

Старик продолжил: – Имена… У каждого джинна есть истинное имя, спрятанное в пустыне.

Имя ищи там, где ветер рисует буквы на барханах.

– Возьми это, – старик вынул из своей котомки мешочек и протянул Анжали. – Мешочек с солью, повешенный на шею, заставляют их держаться на расстоянии.

– Это магия? – девушка взяла мешочек.

– Это ещё не всё, возьми и это оружие – клинок. Если провести им по по кругу перед атакой Джиннов, он изрежет их невидимую плоть. Анжали взяла протягиваемый ей клинок.

– А это что? – спросила Анжали, когда Старик без слов протянул ей инструмент, похожий на флейту.

– Это флейта из кости верблюда.

– А.. понятно, в пустыне очень скучно, и музыка может скрасить одиночество.

Вдруг Старик оторвал кусок сари Анжали на плече и углём начертал на её коже какой-то символ.

– Это знак Тин – Хинан – царицы туарегов.

– Повтори за мной! Не бойся.

– Ахаггар н уран! – громко произнёс Старик.

Анжали повторила слова.

– Имушар н тема!

– Ад акхад такхаррат! Повтори.

Эти слова скажешь Джиннам и они сгорят в огне огненном. И помни, что нельзя смотреть им в лицо. И не пей воду из пересохших колодцев, – это знают все тауреги. Что найдёшь – не бери! Теперь ты всё знаешь. И старик исчез. На песке остался только его тюрбан. Девушка продолжила путь, надеясь, что скоро она уже выберется отсюда. Вода опять закончилась и осталась одна капля, упавшая в песок с пустой фляги. Вдруг на пути появился кувшин с водой. Он стоял прям у ног Анжали, как будто его кто поставил. Рука потянулась к благостной воде.

– Нет! Нельзя! – рука отпрянула, – Нельзя ничего брать!

Как только девушка проговорила это – кувшин исчез. Вместо кувшина впереди появился колодец. Он выглядел совсем пересушенным, но на дне виделось немного воды. Анжали зачерпнула горсть живительной влаги и вот сейчас её губы жадно вопьются в неё. Нет! Вода пролилась на песок. Анжали вспомнила слова Старика, что нельзя пить. Колодец также исчез – как и появился.

Ноги ступали устало дальше, во рту пересохло. Слышен плач и всхлипывания. На песке сидит маленькая девочка в разорванном платье и горестно плачет, заливаясь слезами.

– Помоги… Дай руку! – жалостливо девочка.

– Ты не настоящая… Это всё пустыня!

Девочка подняла лицо – её глаза были совершенно чёрными и не было белков. Потом её рот растянулся до ушей обнажая клыки, а их глаз повалил чёрный дым.

– Проделки Джиннов… – прошептала Анжали и пошла дальше.

Нога ступила на что-то острое: – Ой! – вскрикнула и подпрыгнула Анжали. Разрыв немного песок, она увидела что там что-то металлическое. Так и есть – это лампа, старинная лампа, похожая на лампу Алладина из сказки, которую мне читала мама. Если лампа из сказки, значит опасности думаю нет, и девушка потёрла лампу рукой сбоку, как делал Алладин.

Вдруг из лампы с шумом повалил чёрный дым.

Анжали упала в песок от сотрясающейся пустыни. Её тело начали окружать они… Их было много. Чёрные чудовища с мерзкими щупальцами превращались в воинов с мечами, одетые в чёрные костюмы.

– Это была ловушка, и я попалась, – пронеслась поздняя мысль в голове девушки и она принялась читать заклинания таурега – Старика. Ничего не помогло, чёрные существа не исчезли.

Воины понеслись а атаку, и меч одного разрубил руку Анжали. Кровь залила песок. Анжали взяла клинок здоровой рукой и начертала круг вокруг себя, как говорил Старик. Потом взяла окровавленной рукой флейту и начала играть.

Музыка лилась нежно среди пустыни, обволакивая всё вокруг. С глаз Анжали струятся слезы от боли, лицо её бледно. Умирать, так с музыкой… – думает девушка, чувствуя, как силы покидают её, от кровопотери. Звук флейты явно не понравился нападавшим. И воины тьмы начали превращаться в дорожную пыль, и вскоре всё исчезло.

Анжали бездыханная просто лежала на песке. Когда она очнулась, то увидела, что рана затянулась, и нет и следа крови. – Вот чудеса! Опять тауреги… Девушка всё вспомнила, и решила поторопиться и идти дальше, ведь путь вероятно ещё не окончен.

Анжали уже шла сквозь ту часть пустыни, которая не значилась ни на одной карте. Песок здесь был не золотым, а серым – как пепел, и казался не сыпучим, а вязким, будто это было болото пустыни,

и вот – вот покажется на горизонте место между мирами, где боги встречают тех, кто прошёл пустыню.

Что это впереди? – девушка уже не верила своим глазам, а рассудок мутнел от усталости и жары. Просто посреди пустыни стоит постройка, как будто – древний амфитеатр, выдолбленный из черепов.

Это был не мираж, – Анжали прикоснулась к стенам строения и вошла в этот Храм неизвестности. Там сидели они – Существа с ликами Богов, Ангелов, Духов. Анжали предстала перед ними, – простая индийская девушка, уставшая от скитаний в пустыни.

Сияющее Божественное Существо начало говорить: – Анжали, ты преодолела путь и достойна награды.

– Для меня лучшая награда помочь людям; – слышен тихий голос Анжали. – Вы Боги, скажите, почему люди болеют и умирают, почему страдают даже дети? Почему столько бед? Неужели Боги не слышат нас, людей? Я видела…, как умирают люди в Варанаси и отдают свои тела водам Ганги. Почему?…

Один из Божеств отвечает Анжали: – Тела не принадлежат вам, люди! У тел на Земле есть Хозяин. Лишь ваша бессмертная душа может приобрести свободу.

– Тогда я, Анжали, буду вечно бороться на Земле за людей и их души! Я стану Воином Света – Ясунь! И готова отдать свою жизнь в борьбе за Свет!

– Да будет так! Ты прошла Посвящение.

Анжали очнулась на горячем песке и увидела над собой лицо Алисы.

– Пятый готов.. – прошептала Алиса.

Отправив Анжали на воздушном шаре обратно в Индию, Алиса через Кристалл возвратилась обратно.

***

Алиса была в прекрасном настроении, работая с файлами людей, ведь уже пять воинов – Ясуней есть на Земле, и от одной этой мысли получала заряд энергии для дальнейших действий.

Сообщение пришло внезапно. Да, сообщение было от Фрика, и здесь координаты Шестого Воина: это – Сербия, деревня Вучья Река, девушка – Катарина Влахович.

– Сербия… Ну, что ж, придётся отправляться в самом сердце Балканского полуострова, – сказала сама себе Алиса. Сейчас же активирую Кристалл, – и взялась за дело.

Холодное серое утро зависло над деревней Вучья Река, как старая влажная простыня, тяжёлая и бесцветная. Алиса оказалась на обычной улице Сербии, среди облупленных фасадов, заколоченных окон, словно ничего не менялось с тех времён войны 1999 года. Холодно здесь, заметила Алиса, и посмотрела на свои туфли, и чёрный плащ, который был слишком лёгким для здешнего ветра.

Потрясающая тишина… Деревня казалась почти мёртвой. Старики сидели на лавках у подъездов, будто каменные изваяния, закутанные в выцветшие пальто и вязаные шапки. Женщины в чёрных платках стояли у калиток и смотрели, не мигая. Нигде нет детей и не слышно детского смеха. Такое впечатление, – подумала Алиса, – что я оказалась на кладбище. И опять, я чувствую это человеческое чувство голода, как не кстати.

Алиса наткнулась на вывеску над дверью на ржавой жестянке: «Кафана Код Вука»». Это оно, местное кафе, – и Алиса скрипнув дверью вошла. Внутри чем – то пахло, похоже как старым маслом, пылью и табаком. Воздух стоял, как вода в бочке. Кафана была тёмной, только освещалась тусклой лампочкой под потолком. Алиса видит пару столов с клейкими скатертями, и выцветшие занавески на окнах. У стойки стоит мужчина в клетчатой рубашке, вероятно хозяин сего заведения. Осмотревшись, решила подойти к нему.

– Добар дан, – поздоровались по сербски Алиса. – Можно что-нибудь поесть у вас?

Мужчина задумался и оглядел её с ног до головы.

– Рускиња? – сказал наконец, с лёгким подозрением.

– Как бы, да… Москву знаешь?

Он кивнул. Стукнул рукой по окну кухни за стойкой.

– Баба! Једно пасуљ и хлеб!

Потом резко повернулся к Алисе и произнёс: – Как бы ла. Садись. Будет фасоль

Алиса уместилась у окна, привыкая к местным колоритам.

И здесь – тишина в кафе, а улица изнутри казалась ещё тише. На столе лежит старый нож, надрезанный от времени, и рассыпаны хлебные крошки. Баба – повариха в цветастом, по – цыгански завязанном платке, принесла Алисе еду, оголив в улыбке свои редкие зубы. Теперь перед Алисой на тарелке был вчерашний чёрный хлеб и рядом горшочек с густой горячей фасолью, приправленной луком с паприкой.

Не плохо, – подумала Алиса, и принялась за еду. Еда казалась единственным приятным в этом мрачном месте.

Алиса поднесла ложку ко рту с фасолевым супом, и тут послышался шум за окном. Это был даже не шум, а слышен плач вперемешку с ударами в барабан. Алиса бросила ложку в тарелку и выскочила на улицу. Там она увидела траурную процессию, двигающуюся по выщербленной дороге. Впереди ехал старый катафалк, украшенный одним цветком. Позади него шли мужчины в чёрных пальто, и женщины все в чёрном. В руках у некоторых людей были кресты, а одна старуха несла маленькую иконку.

Гроб уж больно мал, – неужели там ребёнок? – смутилась Алиса и ноги несли её за процессией, она не знала почему, но должна была идти. Процессия прошла до самого кладбища, стоящего на краю деревни. Здесь их встретил печальный вид неухоженных могил и обвалившихся камней. Священник в затёртой ризе читает последние молитвы на сербском языке, а возле гроба плачет молодая женщина, одетая в траурное одеяние. Никто не обратил внимания на стройную девушку в чёрном плаще и в очках, стоящую в сторонке. Это была Алиса, которая наблюдала весь процесс. По тому, как убивалась женщина у гроба, Алиса определила, что это есть – несчастная мать ребёнка. Скоро всё закончилось, лишь ветер разносит звуки поминальной песни, которую тихо поёт, заливаясь слезами несчастная мать, склоня голову на могилу:

«Одлази мој цветак…

Уходит мой цветок…»

Алиса подошла к женщине, заговорив с ней на сербском, и прикоснувшись к её плечу:

– Не убивайтесь так…

Женщина как будто очнулась и посмотрела на незнакомку, повернув голову. Алиса увидела эти глаза совсем ещё молодой женщины – да, это глаза видевшие смерть, и это были красивые зелёные глаза, залитые слезами и болью.

– Я хочу уйти вслед за моей девочкой! – и женщина опять кинулась на могилу.

Сообщение от Фрика пришло внезапно, и на бегущей строке в очках, Алиса прочла: «Алиса! Это она – Катарина!»

– Благодарю Фрик, – прошептала Алиса, и смелее подошла к женщине.

– Катарина!

Женщина обернулась и молча смотрит.

– Всё можно исправить. – Алиса продолжила говорить с Катариной, – Можно вернуть дочь или встретиться с ней.

– Видиш ли онај гроб? – Катарина показала на братскую могилу неподалёку, – Ту је сахрањено 20 људи. Бомба, 1999 годе. И никто не вернулся! До сих пор лежат… Алиса посмотрела на могилу и мысленно перевела слова с сербского, вспомнив о страшной трагедии: – Видишь ту могилу? Там похоронено 20 человек. Бомба, в 1999 году.

– Это грустная история, жаль… Но, девочку можно попробовать вернуть. И чтобы вернуть её, нужно пройти страшные испытания, если ты готова – иди за мной!

– Это всё неправда! – вскрикнула Катарина, оттуда никто не возвращался! Моя девочка умерла от болезни, она в гробу лежит, здесь! – и Катарина кинулась на могилу дочери и заголосила:

– Зашто си ме оставио, доче?!

– Это твой выбор, Катарина, – и Алиса обернувшись, стала удалятся к выходу из кладбища.

– Стој! – Кто-то схватил Алису за руку. Это была Катарина.

– Я пойду с тобой рускья девушка!

– Хорошо! На вертолёте долетим до Белграда, там пересядем на самолёт, – быстро проговорила Алиса.

А сейчас – вон к тому полю, – и взяв женщину за руку, Алиса двинулась к полю. Вскоре над их головами послышался звук рулевого винта приближающегося вертолёта. И вот – они уже по очереди поднимаются по спущенному в воздухе верёвочному трапу.

Катарина смотрит в пустую кабину вертолёта, где обычно должен быть пилот. Алиса отвечает на вопросительный взгляд женщины, держа чашку с кофе: – Он автоматически управляется по заданному маршруту. Сейчас в Белград, а вообще – нам нужно в Египет.

– И там я найду свою девочку?

– Я ничего не знаю, Катарина, но, думаю, её можно вернуть.

– Мне нужно будет подписать контракт с Дьяволом? – со слезами женщина, – Я готова! Лишь бы увидеть дочь…

Лицо Алисы стало серьёзным: – Катарина, прекрати! Никакого Дьявола нет. Есть другие реальности и ты можешь туда попасть. И самое главное, я должна тебе сказать: – Бог не просто забрал твою девочку, это замысел, чтобы ты – стала Воином Света, прошла испытания и потом – помогала людям, всему человечеству.

Глаза Катарины опять зажглись зелёным светом, и она всё поняла. Она вспомнила, как приходили к ней образы, прорезалось ясновидение, и она задолго до смерти своей дочери видела эту трагедию. Всё было неспроста, теперь это она поняла. Самолёт в Белграде ждал по расписанию. Лишь только девушки спустились с вертолёта, обдуваемые потоками воздуха, то сразу направились к трапу. Самолёт оказался скоростной, и вскоре через иллюминатор Катарина с любопытством наблюдала африканский континент.

– Мы приближаемся, – подтвердила Алиса.

Огненное Солнце уже касалось горизонта, окрашивая небо в пылающий оранжево – алый цвет, когда самолёт приземлился на землях Египта.