Читать книгу: «Наследник для звёздного захватчика», страница 2

Глава 4

Я вошла в столовую и вздохнула от длины очереди у раздаточного окна. Думала, если приду ближе к концу обеда, стоять долго не придётся, но я ошиблась. Народ толпился с разносами у окошка в ожидании своей пайки.

Еда в свободном доступе в бункере не находилась. Её выдавали бесплатно, но строго по времени три раза в день. Не успел – твои проблемы. Оставляли только тем, кто ушёл на вылазки, но часто потом оказывалось, что еды больше, чем вернувшихся человек.

Продукты были простые и в режиме экономии, потому что со снабжением были проблемы, что неудивительно. Мне в целом хватало, но насколько достаточным было питание для крепких мужчин типа Шейна или Тома, трудно было сказать.

Я дождалась своей очереди и поставила на столик в окошке разнос.

– Приятного аппетита, Лили, – сказала Нина, опустив тарелки и кусочек серого хлеба, сегодня как раз была её смена на раздаче.

– Спасибо! – поблагодарила я её и, взяв свой поднос, отошла в сторону.

Сегодня на обед был свекольный суп и пшеничная каша с жареным луком, кусочек хлеба и даже две сушки к компоту. Вполне прилично, да и перебирать харчами сейчас не время. Дважды в неделю даже бывают мясо и молочные продукты, а если их не хватает, мы стараемся оставлять их детям. У них растущий организм, нутриенты из этих продуктов им необходимы. Да и не так много детей тут у нас.

Вообще, для многих такое питание оказалось шикарным. Я думала, что все люди жили в примерно одинаковых условиях – весьма неплохих, если судить по нашему гетто. Но это оказалось далеко не так.

Том из Северного гетто, а у них там всё было совершенно иначе. Никаких домов, белых заборчиков, школ и маленьких милых магазинчиков. Никаких собачек и мальчишек на велосипедах. Мы думали, что нам было жить страшно из-за программы «Источник», но мы глубоко ошибались.

В Северном гетто царил хаос. Никакой медицинской помощи, болезни, безработица, люди жили в грязных, неотапливаемых бараках. Сбивались в банды и воевали между собой.

И умирали.

Том говорил, что встретить на улице несколькодневный труп под забором – обычное дело. Обыскать его на предмет каких-то грошей или других сомнительных ценностей – тоже.

Нет полиции, нет никакой даже видимости правительства, как было у нас. А кроктарианцы просто приезжают на машинах, хватают нескольких человек прямо на улицах или в первом попавшемся бараке и увозят.

И таких гетто, как Северное, не одно. Их множество. Где-то ситуация чуть лучше, где-то примерно как в том, где родилась я, а где-то совсем худо. Говорят, что если в каком-то гетто начинается болезнь или сильные междусобойные стычки, то захватчики просто-напросто проводят полную зачистку. Им не с руки возиться.

Дина, девушка Шейна, как раз из такого. Брат говорил, она из гетто «Аква», которое располагалось на берегу моря. Там четыре месяца назад разыгралась эпидемия, люди стали умирать один за другим от кишечной инфекции. А однажды явились они – кроктариацы. Приехали на огромных машинах, извергающих из больших пушек огонь, и сожгли всё дотла. Дине же удалось спастись просто чудом. Она как раз была на нелегальной вылазке за рыбой.

Нелегальной – потому что само гетто от моря было огорожено высоким забором и людям на берег было нельзя. А Дина знала лазейку и, когда возвращалась, увидела, что творится что-то страшное, вернулась и спряталась в ущелье, несколько недель жила там одна, пряталась в морской пещере, вход в которую был через воду, пока её там не обнаружили повстанцы.

С тех пор она ещё более люто ненавидит всё, что связано с кроктарианцами, и говорит, что готова в любой момент жизнь положить на борьбу с ними.

Думаю, такая её непримиримая ненависть – одна из причин неприязни ко мне. Она считает, что я как минимум, прожив столько времени в доме командора кроктарианцев, должна была попытаться ему как-то навредить.

Я, крепко удерживая поднос, пошла в конец большой столовой, к столику, из-за которого мне помахал Том.

– Ты сегодня поздно, – сказал он, когда я опустилась на стул и поставила еду на стол.

– Много дел было в медблоке, – пожала плечами. – Ты, кстати, тоже.

– Угу. – Он откусил кусочек сушки и аппетитно захрустел ею. – Надеялся встретиться с тобой.

В любой другой раз я бы, скорее всего, даже не обратила внимания на эту фразу, но после слов Шейна само как-то получилось зацепиться. И не просто зацепиться – я почувствовала, как потеплели мои щёки.

– Решил, что мало измучил меня на тренировке? – попыталась отшутиться я.

– Ага, – он улыбнулся простодушно и открыто. – То-то я смотрю, ты слишком легко присела на стул. Видимо, приседаний надо было дать больше. И даже руки не дрожат.

Он положил свою крупную горячую ладонь чуть выше моего запястья и немного сжал, на что моё тело отреагировало странно. Я вздрогнула и уронила ложку. Хорошо, что пустую.

– Эй! – пожурила его я, стараясь игнорировать странное тепло на коже, хотя он уже убрал руку. – А если бы я держала горячий чай?

Он сложил ладони, жестом прося прощение, а я наконец приступила к обеду.

– Лили, у меня к тебе предложение, – сказал Том заговорщическим тоном. – Но Шейну оно не понравится. Однако ты взрослая, сама уже решать имеешь право.

После такого вступления у меня едва еда комом в горле не встала. Что такого намеревался предложить мне Том, что мог не одобрить Шейн?

– На днях планируется вылазка, нам нужен медик. Задача довольно простая, уровень опасности крайне низкий. Думаю, ты уже достаточно подготовлена для первого боевого задания. Что думаешь?

Глава 5

– Я сказал «нет».

– Шейн! – Я ожидала, что он будет недоволен, но Шейн крайне категоричен. – Так нечестно! Я готова!

– Нет, Лили, не готова.

Он покачал головой, слишком сильно надавил на ключ, и гайка слетела «с мясом».

Брат отбросил в сторону сломанный прибор и, тяжело вздохнув, посмотрел на меня исподлобья.

– Нет, готова! Том тренировал меня шесть месяцев, Шейн. Я больше не могу сидеть в бункере, понимаешь? Короткие вылазки на солнце не в счёт. Я хочу быть полезной!

– Ты и так полезна, Лили. Ты почти врач, а такие у нас на вес золота. Мы тебя должны беречь.

Я видела, как он сжал зубы, а взгляд заволокло пеленой грусти. Шейн потёр переносицу, пытаясь скрыть свои эмоции, но потом шагнул ко мне и сжал плечи.

– Лил, я чуть не сдох, когда тебя забрали, понимаешь? С ума сходил, обезумел от горя. Мне башню снесло напрочь. Если бы ребята из Сопротивления не пришли за мной и не дали надежду на твоё спасение, я бы не вывез. – Он смотрел мне в глаза, и я ужаснулась, как на самом деле сильно ударило по нему то, что меня забрали в «Источник», как изменило это его. – Я ничего в этой жизни не боюсь уже, Лили, ничего. Только одного – снова тебя потерять.

Выдохнув, я бросилась брату на грудь. Крепко-крепко прижалась и едва смогла сдержать слёзы. Мне в очередной раз так сильно захотелось рассказать ему ту правду, которую я узнала о нас с ним и наших родителях.

Я зажмурилась изо всех сил, сдерживаясь. Напомнила себе о том, какие последствия могут быть у моей откровенности. Это как минимум опасно. Я не знаю, как сложится всё дальше, вдруг людям станет известно о том, что в мои вены влили кровь пришельцев. А если окажется, что Шейн был в курсе, его тоже накажут.

Да и вообще… Он всем сердцем ненавидит кроктарианцев, его борьба за свою расу искренняя и целеустремлённая. А каково ему будет узнать, что в нём самом течёт кровь кроктарианцев? Каким будет осознание того, что ты – результат эксперимента?

Я уже прошла через это. И как можно дольше хочу уберечь брата. Не только ведь ему обо мне заботиться.

Он ушёл в свой отсек, а я начала мерить нервно шагами выделенные мне несколько квадратов. От стены до койки и обратно. Я прекрасно понимала Шейна и его страх, его заботу, но… я уже не являлась той Лили, которой была до попадания в «Источник». Меня не нужно было оберегать.

Я хотела действовать. Хотела бороться, как и другие.

Прекрасно понимая, что Шейну это сильно не понравится, я приняла решение пойти с Томом на вылазку. Главное было подготовиться так, чтобы брат не узнал заранее. Ссора перед первым боевым заданием мне была совершенно не нужна.

Получив необходимые разрешения, я прошла инструктаж, собрала сумку с медикаментами и в четыре часа дня была возле третьего шлюза.

– Рад, что ты решилась, Лили, – улыбнулся Том, когда я подошла к группе. – Честно говоря, удивлён, что Шейн вот так тебя отпустил.

– И не говори.

Я нейтрально улыбнулась, не планируя сейчас рассказывать, что Шейн-то был как раз резко против. Я осмотрелась. Группа состояла из четверых человек. Я – пятая. Мужчин среди нас было трое.

– Я Таня, – ко мне обратилась высокая женщина лет тридцати пяти, с виду крепкая и закалённая, с коротким ёжиком рыжих волос и тонким лиловым шрамом, пересекающим лоб. – Операцией командую я. Ты наш медик?

– Да, – я уверенно кивнула, хотя где-то внутри начало зарождаться волнение, потому что приходило осознание того, что я сейчас пойду на своё первое боевое задание. – Меня зовут Лили. Лили Роуд.

– Хорошо, Лили. Объяснять дополнительно ничего не буду, ты ведь прошла инструктаж?

– Да, верно, прошла, – я кивнула ещё раз.

– Отлично. Главное, слушайся приказов и будь максимально собранной. – Она по-мужски похлопала меня по плечу. – Выдвигаемся.

Последнее уже было обращено ко всей группе. Мы все ещё раз проверили каждый своё снаряжение, прикрыли лица масками и вошли в лифт, который должен был поднять нас на поверхность.

Чем выше мы поднимались, тем быстрее стучало у меня в груди сердце. Я несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы выровнять пульс. Подвести всю группа из-за своего волнения мне не хотелось.

– Нервничаешь? – тихо шепнул Том, а потом внезапно мягко сжал мои пальцы, незаметно для других.

Признаться, мне сейчас его поддержка была совсем не лишней. Но… в то же время я смутилась от этого прикосновения. Оно было далеко не первым, если учитывать, как Том без зазрения совести и трепетной осторожности швырял меня на маты в спортзале. Но после слов Шейна про свидание именно это осторожное прикосновение к пальцам вызвало трепет.

– Нет, – зачем-то солгала я, наверное, надеялась, что так действительно перестану волноваться.

Первым делом, что я сделала, когда оказалась на поверхности, глубоко вдохнула свежий воздух и подставила лицо солнечному свету. И не я одна. Но нежиться времени не было, и, пригнувшись, группа направилась на задание.

Относительно недалеко, за лесополосой, проходила трасса. Не самая значимая, и по ней редко ездили кроктарианцы. Но сегодня, после диверсии на более крупном транспортном узле, по этой дороге должна была пройти машина. По данным разведчиков, в ней могла находиться капсула с землянином и партия медицинских препаратов, разработанных кроктарианцами.

Наша задача состояла в том, чтобы забрать человека, если он там будет, и лекарства для дальнейшего изучения их применения. Машина должна была ехать одна. Из «вампиров» только водитель и один охранник, как обычно у них бывает в подобных случаях.

За полчаса мы прошли лесополосу, а потом притаились в небольшом овраге за деревьями в ожидании. Я чувствовала, как вместе с кровью сердце качается большие дозы адреналина. Но при этом была собрана и абсолютно сосредоточена.

И вот Таня дала команду приготовиться, и все заняли свои позиции. Чувства будто обострились. Обоняние, слух казались острыми, нервы – обнажёнными. В голове пульсировала мысль: «Лили, только не облажайся! Ты не имеешь права подвести команду».

Когда послышался шум шин, по знаку Тани она и двое парней двинулись за ней чуть в сторону. Я и Том остались на месте, ожидали распоряжения.

Вот автомобиль кроктарианцев, напоминающий микроавтобус, показался из-за пригорка. Я затаила дыхание в ожидании. Тени наших скользнули между деревьями и бросились машине наперерез. После короткого меткого выстрела Тани машина съехала в кювет и резко остановилась.

– Пошли, – бросил мне Том, и мы, выскочив из укрытия понеслись к дороге.

Никаких лишних мыслей в голове не было. Только ориентир на цель и биение собственного пульса.

Один из парней уже вскрыл дверь.

– Лил, капсула, – махнула мне Таня, обезвредив охранника.

Я подалась в салон, переступив через ноги лежащего на полу кроктарианца. Едва сдержала желание посмотреть ему в лицо. Убедиться, что это… не он.

Это ведь не мог быть командор. Что бы он делал тут? Не для его положения охранять капсулу с донором.

В капсуле лежала женщина. Сквозь стекло я увидела, что она была достаточно молодой, но не юной. Короткие тёмные волосы парили в воде. Она была в анабиозе.

Я вытащила из кармана активатор панели жизнеобеспечения капсулы и приложила его. О том, что могу активировать их без каких-либо ключей, что кроктарианская техника и так распознаёт меня без сигнализации, я пока в лагере повстанцев решила умолчать. Даже Ховарду, который был в курсе некоторых моих метаморфоз, решила не говорить.

– Кто там? – заглянула ко мне Таня, а Том пока вытаскивал сумки-холодильники с лекарствами.

– Девушка.

– Жива?

– Да.

– Забираем.

Я сделала всё, как сказал мне Ховард. Набрала нужные коды, для того чтобы система «отпустила» девушку. Конечно, так резко это делать нельзя, человеку после быстрого вывода из капсулы требуется длительное восстановление, но в бункере мы сможем это сделать.

– Прости, – прошептала я и нажала на контрольную кнопку.

Капсула зашипела, и замок открылся. Я вытащила из своей сумки сыворотку и откинула крышку. Сначала отсоединила трубку от руки девушки, а потом выстрелила инъекцию ей в шею и кивнула парням. Один из них уже взял одеяло, чтобы извлечь девушку из капсулы, и мы могли уходить, но внезапно раздались выстрелы.

Глава 6

– Мать их! – выругалась Таня. – Уходим! Живо!

Парень из команды подскочил и вытащил девушку из капсулы, закинул на плечо и выпрыгнул из машины. Я поспешила за ним, но тут мне под ноги подкатилась какая-то штуковина, напоминающая консервную банку.

«Бомба!» – пролетело в голове.

Но это оказалась дымовая шашка. Она завертелась и зашипела.

Я дёрнулась в одну сторону, но оттуда услышала выстрелы снова. Потом в другую. Ничего не было видно, дышать стало тяжело.

Так же тогда вырвал меня Шейн из рук кроктариацев, так же, кажется, я могла сейчас снова угодить к ним обратно – задыхаясь в едком дыму.

Ужасы, которые я часто видела во сне, ожили и выступили липким потом на коже. Голова начинала кружиться, в ногах появилась слабость. Я закашлялась, но вспомнила про противогаз у меня в сумке. Выдернула его и наскоро натянула дрожащими руками. И вдруг почувствовала, как меня ухватили за локоть. «Пошли, Лили!» – узнала я голос Тома.

Сам он был без противогаза и без своей сумки. Он прикрывал лицо локтем и кашлял. Но, кажется, он ориентировался и точно понимал, в какую сторону нам нужно бежать.

Он держал крепко мою руку, пока мы неслись со всех ног. В противогазе дышать было невозможно, и я сдёрнула его, едва мы выбежали из задымления. Оглядываться я не решалась из страха, да и не надо было тратить на это драгоценное время.

– Сюда.

Том толкнул меня к деревьям на небольшой пригорок, но взбираться на него пришлось ползком, обдирая ладони и колени.

Потом мы скатились вниз и провалились в густой кустарник. Взвыть от оцарапавших руки и лицо веток мне не дал страх за жизнь. Я сцепила зубы и как можно тише застонала.

Том навалился сверху и прижал меня к земле.

– Тихо, Лил, лежи, – прошептал прямо в ухо.

Мы замерли. Об удобстве я совсем не думала, главное было остаться незамеченными. Выжить.

Шли минуты. Сердце продолжало биться быстро в жутком ожидании, что нас вот-вот обнаружат. Но постепенно всё же пульс стал выравниваться. А потом, в какой-то момент, слишком близкое дыхание Тома вызвало во мне странные ощущения. Я старалась их не замечать, но, когда его тёплое дыхание шевелило волосы у меня на шее и касалось кожи, это казалось… волнующим. Как-то иначе, чем тогда, когда рядом оказывался командор. Не так мощно, без примеси страха. Мне хотелось хоть немного отодвинуться, но сейчас самым важным было, чтобы нас не заметили. Поэтому стоило сконцентрироваться на этом.

Не знаю, сколько мы так пролежали, но моё тело ощутимо затекло. Пальцы замёрзли, ноги и руки казались деревянными. Спустя время Том пошевелился и немного приподнял голову.

– Думаю, можем идти, пока они не вернулись с подкреплением и не стали прочёсывать местность. Да и стемнеет скоро.

Осторожно, стараясь не хрустеть сухими ветками, мы с Томом выбрались из оврага и, стараясь идти осторожно и максимально незаметно, двинулись в сторону ближайшего замаскированного входа в бункер.

Выдохнуть у меня получилось, только когда мы уже спускались в лифте. Мне сейчас предстояла приличная взбучка от Шейна, но даже это казалось сейчас не таким важным.

Мы потеряли людей.

Скорее всего, никто из команды, кроме меня и Тома, с задания не вернулся. И девушка, которую я вывела из анабиоза, тоже, вероятнее всего, погибла.

Мы живём в мире постоянных потерь. Казалось бы, такое не должно удивлять и так сильно цеплять, но на деле это оказывается совершенно не так.

Это больно. И осознавать, что ты вернулся, а они нет, – тоже.

Едва лифт открылся, первое, что случилось, – я увидела, как разъярённый Шейн вцепился в куртку Тома.

– Эй! – тот попытался утихомирить моего брата. – Успокойся, дружище, мы живы. Выбрались. Лили вернулась.

– Я вижу! – прорычал Шейн. Он был чрезвычайно зол. Просто разъярён. – Какого чёрта она вообще там оказалась?!

Том бросил на меня быстрый взгляд, догадавшись, что я солгала и брат мне добро на вылазку не давал.

– Шейн, успокойся! – пришлось и мне подключиться, потому что казалось, что он Тома сейчас задушит. – Том не знал, что ты был против. Я соврала ему. Но… это было моё решение!

– Лил! – Он отпустил Тома, сердито оттолкнув, а на меня посмотрел с яростью. В глазах полыхал гнев. – Мы же говорили об этом!

– И я прекрасно понимаю тебя, правда, – Я прикоснулась ладонью к его предплечью. – Но ты тоже пойми меня, Шейн, я не могу больше сидеть на месте, я…

Он даже не дал мне договорить. Сбросил мою руку, яростно взглянул на Тома, а потом развернулся и быстрым шагом удалился прочь по коридору.

Тяжело вздохнув, я опустилась на корточки. День и так выдался непростой, а тут Шейн ещё…

– Твой брат слишком переживает за тебя, Лили, – раздался женский голос рядом, я подняла глаза и увидела Таню. – Последние полтора часа он считал, что ты либо погибла, либо снова оказалась в руках «вампиров».

– Таня! – Я тут же резко поднялась. Сердце от радости застучало быстро. – Ты выбралась! А остальные?

– Все на месте, – она улыбнулась. – И девчонка из капсулы. Она в больничном крыле сейчас.

Это была отличная новость! Просто невероятная!

– Мы думали…

– Вот и мы о вас так думали. – Таня покачала головой. – Но, слава богу, вы целы и смогли вернуться. Кстати, сегодняшняя вылазка оказалась куда результативнее, чем мы планировали. Мы взяли одного из них. «Вампира». Живого.

Глава 7

Наблюдать за тем, как Шейн и Том швыряются друг в друга огненными взглядами вот уже два дня, меня начинало уже порядком утомлять. И шушуканье других, что двое друзей поссорились из-за меня, из-за того, что я приняла самонадеянное решение принимать участие в вылазке.

А что такого я, собственно, сделала? Том сам предложил. Как мой куратор, он прекрасно понимал уровень моей подготовки. И во время самой операции я действовала по инструкции. Всё, что на меня возложили, выполнила.

Я понимала Шейна, понимала, почему сердится, но в то же время и ему следовало понимать, что я не маленькая девочка, уже совсем не та сестрёнка, о которой нужно так рьяно заботиться.

Знаю, мы всегда в той или иной мере будем заботиться друг о друге, но нужно понимать, что каждый из нас имеет право выбирать, делать то, что считает нужным. Мы должны научиться принимать этот выбор друг друга.

Сил терпеть это напряжение и перекрёстный огонь взглядов у меня уже не было никаких, и я решила как можно быстрее уйти с ужина. Доела свой рис с тыквой, выпила компот, всё сложила на разнос и отнесла на стол для грязной посуды.

– Жду тебя дома, – улыбнулась Нине, которая как раз вышла с тележкой, чтобы загрузить грязные тарелки и отвезти их в моечную.

– Я сегодня допоздна, – она пожала плечами. – Дежурю возле печей с хлебом. Ложись пораньше, если хочешь, у тебя ведь завтра с утра тренировка?

– Да, завтра рано вставать.

Я кивнула ей, на всякий случай мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я ушла из столовой, стараясь не смотреть ни на Тома, ни на Шейна, ни на девушек и парней из их компании, в которую я так толком влиться и не смогла.

Столовая гудела в самом разгаре ужина. В коридорах народу было мало. Я вспомнила, что забыла в медотсеке книжку по хирургии, которую как раз изучала в последние недели, и решила вернуться за ней. Раз уж поужинала я рано, было время до сна заняться учёбой.

Я спустилась по лестнице несколько пролётов на нужный мне уровень, набрала код на двери, чтобы магнитный замок впустил меня за решётчатую дверь, и снова спустилась. Здесь хранились медицинские препараты и располагалась небольшая комнатка, которую мы называли ординаторской. Обычно доктор Ховард проводил тут совещания с остальными медиками, обсуждал план действий на тот или иной случай. Медицинская документация и библиотека тоже были здесь. Когда у меня появлялась минутка, я располагалась на небольшом диванчике и изучала книги по медицине. А иногда, как сегодня, брала их с собой в свой отсек.

Но до нашей ординаторской я не дошла, потому что услышала, как где-то рядом кто-то тяжело дышит и даже всхлипывает. Прошла чуть дальше и у стены увидела Эмму – одну из медсестёр. Она держала в руках медицинский лоток с инструментами и чем-то ещё и вся дрожала. На лице отпечатался неподдельный испуг.

– Эмма, – я бросилась к ней, – что случилось?

Зрачки у неё были расширены, ледяные пальцы мелко подрагивали, а дыхание было частым и поверхностным. Это очень напоминало паническую атаку.

– Тебя что-то испугало?

Я взяла её за плечи и осторожно сжала их, вынудив посмотреть мне в лицо.

– Лили, – буквально пропищала она, – мне так страшно. Я не могу… не могу преодолеть себя, понимаешь?

– Не совсем… – я покачала головой. – Объясни, что произошло.

– Ты же в курсе, что у нас тут живой «вампир»? – прошептала она, втягивая голову в плечи. – Он вроде бы ранен, слаб, но… он тут, понимаешь? И… Вики, которую доктор Ховард назначил присматривать за ним и кормить, срочно вызвали в педиатрическое. У миссис Робин ребёнку стало плохо. И… и… Ховард сказал мне провести перевязку и напоить пришельца.

Эмму затрясло ещё сильнее, а по щекам скатились две крупные слезы.

– А я не могу, Лили! Я так сильно боюсь их, что ноги и руки деревянными становятся, стоит лишь подумать, что мне нужно идти туда, где он… В глазах темнеет от страха…

– Ты говорила об этом Ховарду?

– Да, говорила, что боюсь, но он сказал, что больше некому. И бояться мне нечего, он скован, опасности не представляет. И что я должна учиться быть смелой, если решила быть медсестрой. Но я… – Она судорожно всхлипнула и вздрогнула всем телом, и мне пришлось даже придержать лоток, чтобы не выпал из рук. – Лили, я не могу.

У Эммы забрали мать в программу, едва ей исполнилось девять. Забрали с жестокостью, сломав сопротивление. И Эмма видела это. Она жила с отцом, который свихнулся от горя и больше никогда не стал собой. Однажды он вышел из дома и больше не вернулся. И никто не знает, что с ним стало. Эмма росла на улице, потому что в её гетто не было таких правил, как в нашем, не было детских домов и приютов. Повстанцы нашли её умирающей от болезни, когда ей было десять. Выходили, вылечили, и с тех пор она вот уже восемь лет была с ними.

Кроктарианцев боялись все. Ненавидели все. Но у Эммы приступы паники вызывало лишь упоминание о них. Со стороны доктора Ховарда было опрометчиво заставить её идти к одному из них. Его желание закалить девчонку понятно, ведь мы живём в очень жестоком мире. Но ведь он мог попросить и меня…

– Давай я всё сделаю, Эм. – Я осторожно взяла лоток из её дрожащих пальцев. – Иди сделай себе сладкого чаю и выпей, хорошо?

Девушка закивала и посмотрела на меня со слезами благодарности. Она выдохнула с облегчением и оперлась на стену спиной, прикрыв глаза. Кажется, ей становилось лучше.

– Спасибо, Лили, спасибо тебе большое!

Я развернулась и направилась туда, где содержался пленный кроктарианец. Сказать, что мне было не страшно, что я совсем не боялась, я, конечно, не могла. Но Эмма попросту не справилась бы.

Прибавив шаг, я пошла увереннее. Сделаю, что нужно, и вернусь к себе.

На двери, за которой держали пленника, я набрала код и отперла дополнительный замок ключом. Это была не палата, а большая, почти пустая комната. Из освещения лишь тусклая лампа под потолком.

Кроктарианец был по самому центру. Он обессиленно висел на своих руках, подвешенный за запястья цепями кверху. Изодранная чёрная одежда свисала ошмётками, спутанные светлые волосы закрывали лицо.

Он выглядел очень слабым, и на долю секунды мне стало его даже жаль. Но тут же вспомнилась та бедная девушка в капсуле, Эмма, которая натерпелась от них страху столько, что даже при одном упоминании едва ли не в обморок падала… Да много чего ещё можно было вспомнить, чтобы не жалеть это существо.

Но… желания подойти и причинить ему боль у меня тоже не вспыхнуло.

Я подошла ближе и поставила лоток на небольшой металлический, местами покрытый ржавчиной столик, вздрогнув от понимания, что на него могли класть чуть раньше меня. Уверена, кроктарианца пытали.

– Я принесла воду, – сказала негромко, но в пустом большом помещении мой голос раскатился эхом. Честно говоря, я не была уверена, что пришелец вообще в сознании и слышит меня. – И должна обработать твои раны.

Послышался тяжёлый вздох и тихий, надтреснутый голос.

– Пить…

Как я уже знала по себе, вода для кроктарианцев была намного более важна, чем для людей. Жизненно важна.

Сглотнув, я взяла стакан, вставила в него трубочку и поднесла её к иссохшим губам кроктарианца. Он обхватил её и сделал слабый глоток. Потом ещё один и ещё. Стал пить жадно, будто не мог насытиться.

Когда он выпил весь стакан, я отставила его и распечатала дезинфицирующие салфетки и спирт. На боку на рёбрах у него была глубокая ссадина, она кровоточила и выглядела не очень хорошо.

Я натянула перчатки, смочила салфетку и осторожно прикоснулась к краям раны. Мужчина резко выдохнул, а потом… потом я увидела слабое свечение – под рваной рубашкой заиграли его полосы.

Это было очень странно, потому что я ни у одного кроктарианца не видела, чтобы они светились рядом… рядом со мной. Ни у одного, кроме…

– Лайлэйн… – послышался тихий шёпот, заставивший меня отшатнуться и уронить салфетку. Лицо обдало жаром, а в груди стало тесно.

Сомнений не было – передо мною был Тайен Яжер.