Следуй сердцу. Follow your heart

Так я молчу, не зная, что сказать, не оттого, что сердце охладело. Нет, на мои уста кладет печать моя любовь, которой нет предела.

Так пусть же книга говорит с тобой. Пускай она, безмолвный мой ходатай, идет к тебе с признаньем и мольбой и справедливой требует расплаты.

У. Шекспир

Первые мои строчки появились однажды,

Первые мои строчки появились однажды, когда я открыла чистую тетрадь и записывала все то, что видела в течение дня, а больше то, что чувствовала. В тот момент я очень грустила по отцу – его нет давно, и я совсем не помню его, но ведь он был, а сейчас его нет. А так хотелось, чтобы он сел напротив меня в своем лазурном свитере (так он однажды мне приснился), такой настоящий мужчина с лицом молодого Алена Делона, и своими добрыми глазами сказал, что такое жизнь и что мне делать в этой жизни, – если я родилась, значит, я нужна этому миру. И… где мой путь и как мне найти истинную себя. Но нет ответа, – я никогда не узнаю, что такое отец.

So I, for fear of trust, forget to say the perfect ceremony of love’s rite,

and in mine own love’s strength seem to decay, o’ercharged with burden of mine own love’s might. O, let my books be then the eloquence and dump presagers of my speaking breast,

who plead for love, and look for recompense, more than that tongue that more hath more expressed.

William Shakespeare

Once I opened a clear copybook…

Once I opened a clear copybook and started writing down everything that I’d seen and felt during the day – thus the first lines of my poetry appeared. At that period of time I felt rooted sorrow for my father – he had gone long time ago and I didn’t remember him at all, but I knew he had been with us and then he was not. I wished he could sit down opposite me in his sky-blue pullover (once I saw him in my dream wearing it), such a hundred-per- cent-man with young Alain Delon face, with kind eyes and would tell me what life is and what Ishould do in it – if I came into this world I was needful. And… where my way was and how I could find the real me. But there’s no answer – I will never know what a father is.

Уже совсем стемнело, и, услышав шелест плакучей ивы, я написала несколько строчек и посвятила их ему:

Плакучая ива, почему ты столь низко свои ветки склонила над брегами реки? Почему слезы мира, словно льдинки, повисли над кроною падшей земли?

Отчего в сердце замер осколок холодный, вспоминающий грусть о тебе? Ты ушел слишком рано за тучи молчанья – и в руинах мой замок в дали. Ты ушел навсегда, но пламя оставил – поселилась в осколке мечта.

Ты ушел, и тебя мне не хватает, будто нет половины меня. Плакучая ива, ты гнешь свои ветки, обнаженную душу укрыв.

Слезы молча скатились на грудь, и мне слышно, как сквозь сердце пронзились мечты.

Эта книга будет говорить с Вами. В ней часть меня, часть моей души. В ней – ответ или чуть слышимый отклик на знакомые страхи от холодного заката, бездушных стен или радость от солнечного бриза, света далекой-далекой мечты. Я не верю в то, что мечты напрасны, что они – только движение к цели. Нет, движение к мечте дает ответ, кто мы и зачем мы на этом свете. Что такое жизнь – сон или соблазн? Наверное, мы видим ответ только тогда, когда что-то теряем.

It grew absolutely dark outside when I heard a murmur of a weeping willow and wrote several lines dedicating them to him:

My weeping willow, why you inclined your arms to the river sides?

Why tears of the world hang above the crown of earth like drops of ice?

Why my heart is disarmed by the coldest chip remembering the grief about you? You left too early behind the silence – my castle stands ruined aloof.

You left past retrieve, but you gave me the fire – the chip is fulfilled with a dream. You’re gone, and I am devastated, I feel that I’ve lost a part of me.

My weeping w illow, you wriggle your branches concealing your naked soul. I hear my dreams are pierced through my heart and tears in silence fall.

This book will talk to you. It contains a part of me, a part of my soul. Inside you can find an answer or barely perceptible response to familiar fears caused by a cold sunset, soulless walls or joy because of sunny breeze and light of a far away dream. I don’t believe that dreams are vain and that they are an in-bound movement. No, the way to a dream brings an answer to the questions “Who are we?” and “Why did we come to this world?” What is life – a dream or a temptation? Maybe we can find the answer only when we lose something or someone.

Я бережно хранила много лет рукописные листы и все не решалась опубликовать их целиком. Вы держите в своих руках первую книгу, вторая – ждет своего скорого часа. Она также давно как корабль-призрак бороздит просторы моего сердца. Я знаю людей, которые будут счастливы – да, именно счастливы – от того, что книга увидит свет. И они с таким же трепетом будут ждать новую.

Книга? Какая она? Кто в ней герой и почему ее будут читать? По большей мере книга нужна тому, кто ее пишет. Только так он находит себя в этом лабиринте слов. О чем она, сказка или поэзия, легенда или правда, беспредел или погибающая философия? Самое важное в жизни – это научиться слышать и созерцать, видеть и создавать, чувствовать и не осуждать, быть благодарным и верным себе, быть в гармонии с собой и Вселенной.

В поисках истины человек сам загоняет себя в «черный квадрат», забывая о том, что жизнь бежит как река, и ту же каплю уже невозможно будет усмотреть в том же русле. Страх. Он ломает сознание, делает тропу извилистой и пустой, а жизнь – напрасной. Страхи. Они вовлекают нас в безудержный пляс фантазий, и даже крошечная частичка их может разжечь пламя, от которого падают и гибнут города. Что это за книга? О чем книга? Кому она нужна? Да хотя бы тем, кто любит меня, и тем, кто нуждается быть услышанным. Природа дает человеку все. В этом и заключается наша жизнь – сохранить и понять, сохранить и приумножить, сохранить и создать – с теплом в душе и огнем в сердце. Сердце – я столь часто произношу это слово, что порой может показаться, что по-другому выразить себя не могу.

Но это не так. Все, что я пишу, и все, что я чувствую, прошло сквозь книги жизни и творчества Федора Михайловича. Он мой учитель так однажды я сказала на защите диплома и со временем не могу отказаться от этих слов.

I carefully kept the manuscripts for many years hesitating to publish them in block. You carry the first book – the second one is waiting in the wings. It’s been furrowing the spaces of my heart as long as a ghost ship has been swimming in the seas. I know some people that will be happy, sincerely happy because of my book’s release. And they will wait for another one with the same quiver.

The book? What is it like? What kind of hero is it describing and why it should be read? Mostly the book is needed by the author. This is the only way for him or her to indentify oneself in this word maze. What is it like – fairytale or poetry, a legend or the truth, chaos or a withering philosophy? The most important thing in life is to learn to hear and contemplate, to see and to create, to feel and not to judge, to be grateful and true to oneself, to be in chime with oneself and with the Universe.

In search of truth people wedge themselves in a “black square” and forget that life is flowing as a river, and it’s impossible to see the same drop in the same watercourse. The fear. It’s breaking the consciousness, making the path wandering and deserted, making the life empty. The fears. They implicate us into fantasy’s furious dancing and even the tiniest part of it can start the fire capable to ruin entire cities.

What is inside the book? What is it about? Who needs it? At least those people who love me and who wish to be heard. The nature gives a human everything he needs. That is the idea of life – to preserve and to comprehend, to preserve and to multiply, to preserve and to create – with a warmth in soul and heat in heart. A heart – I pronounce the word so often that one can thing I can’t express myself in other ways. It’s far from true. Everything I compose and feel went through the life and art books of Fedor Mikhailovich. He’s my teacher, once I said it during my final research paper defense and as the time passes I can’t refuse the idea.

Однажды в Санкт-Петербурге после творческого вечера петербургских писателей ко мне подошла пожилая женщина и, крепко взяв за руку, молвила: «Доченька, спасибо, что ты есть». В тот вечер я была нужна ей. Есть и еще кто-то, кому очень нужно, чтобы я… мои стихи были рядом. Я уже хорошо знаю, как это, когда бьется сердце, но не от рассвета любви, а от возможной потери или реальной потери – навсегда. Я не хочу быть одной в такие минуты. Мое сердце искренно, а искренность – тот стержень, который поддерживает не только того человека, внутри которого он. Этот стержень укрепляет и других. Спасибо Вам, что Вы открыли мою книгу и стараетесь понять меня, а может, и себя.

Идея создать свои дневники живет во мне с тех пор, как я осознанно помню себя. Это не значит писать о себе, а раздумывать над тем, для чего я создана и для чего все создано вокруг. Иногда это полезный опыт, иногда депрессивный, но всегда – нужный. Это всегда ответ на вопрос: а был ли шаг и куда он привел. Жизнь идет – в ней много и мало. Но точно знаю, что мир вокруг нас – это летопись, которую мы придумываем сами. И именно это мне хочется сказать, мой читатель. Сказать то, что я не случайно родилась и мне очень хочется быть достойной и нужной этому миру.

Once in Saint-Petersburg after the local authors gathering an old woman came up to me, gave me a firm handshaking and said: “My dear child, thanks for your existence”. That evening she needed me. There’s someone else in the world who needs me… my poetry to be close to them. I know this feeling very well – when heart is beating fast, but the cause is not the love’s dawn, but a possible or a real bereavement – irretrievable. I refuse being alone when such moments come. My heart is sincere, but sincerity is the prop that upholds not just the person having it inside. This prop supports other people as well. I’m thankful to you for opening my book and for your attempts to understand me and maybe yourself.

The idea of keeping diaries has been following me since I consciously remember myself. I didn’t think of writing about myself, but I reflected of what I and everything around me were created for. Sometimes this experience is useful, sometimes it is depressive, but anyway it’s necessary. It contains the answer to the question: did I make a step and what did it lead me to? The life is going on – we feel lack of something, something is in plenty. But I know for sure, that the world around us is a chronicle created by ourselves. And that’s the thing I would like to express, my reader. To say, that my birth was not an accident and I eager to be worthy and needful in this world.

You can find lots of inexactitudes in my book, but behind it there’s a rough ocean and only those with eyes wide open and pure soul can plunge in it. At Paco Rabanna’s sketch exhibition he told me: “I see you’ve got three eyes. Open all of them!” Maybe after I have my book published I’ll open the door that I couldn’t see before.

Some time ago Sergey Mikhailovich Slominsky invited me to his soiree in Hermitage theatre. In several minutes after the show started I heard songs with my rhymes in them… It’s hard to explain what my feelings at that moment. I realized once again how many-sided can be a human soul and how different is our perception of the same things… certainly, if we want to percept them!

One outstanding person once said: “Changing your consciousness, you create your own Universe”. My reader, follow the call of your heart…

В моей книге можно найти сотни неточностей, но за ними – бушующий океан сердца, следовать за которым могут только те, чьи глаза открыты и душа чиста. На выставке своих зарисовок Пако Рабанна сказал мне: «Я вижу в тебе три глаза. Открой их!» Может быть, опубликовав свою первую книгу, я смогу отворить дверь, которую до этого не видела.

Не так давно Сергей Михайлович Слонимский пригласил меня в Эрмитажный театр на свой творческий вечер. Прошло несколько минут, и я вдруг услышала романсы на мои стихи… Трудно описать чувства, которые я испытала. Я еще раз поняла, как многогранна человеческая душа и как по-разному мы видим и слышим одно и то же… если, конечно, хотим увидеть и услышать!

Один по-настоящему великий человек сказал: «Изменяя свое сознание, Вы создаете свою Вселенную». Мой читатель, следуйте зову сердца…

I saw my wonderful dreamland

I saw my wonderful dreamland during the night. Full moon lighted up my way. I heard a voice in shadowy note and wanted to listen from day to day… and now I see that skillful world in mind with distinct way of thinking for eyes. I’m feeling the mystery of nature and wind. That authority opened

my heart… day to day.

Дневник…

Дневник… в нем тысячи желаний, любовь, разлука и печаль. В нем тысячи преград и ожиданий, в нем сила и мольба моя. Я не хотела, право, бредить и посягать на честь души, в нем лишь осколок части тела, ответ на смуту прежних лет.

Бегут секунды, время прячет частицы сладких и больных, забытых и желанных масок в игре, чье имя жизнь! Стихи – предвестник ли, итог ли? Сосуд ли это пустоты… или законченная проза, иль грань меж веком золотым? Вы не судите строже жизни! Напомнить лишь хотела я о той слезинке, той свободе, что затерялась, миг тая!

Услышьте и не верьте слову! Оно лишь ключик потайной, за текстом скрыто так ведь много, не только я, но мы с тобой!

Я жизнь люблю! Люблю беспечно! Мы лишь понять должны одно, что каждому свое предназначенье, и счастье – если ты готов к нему!

«Ты словно соткана из грез»…

«Ты словно соткана из грез», – сказал однажды ты. Хотел владеть ты всем всерьез, но вмиг развеялись мечты. Теперь же носишь ты цветы на постамент огня, где орхидеи вьют молву, и слез на сомкнутых устах едва коснулся ты.

Пишу тебе слова, коснувшись на мгновенье дыханья твоего и сильных твоих рук. Распутав сети грез, воспринял дуновенье и, захватив с собой, внушил себя всерьез. Моя слеза молчит, потупившись на правду, я стену возвела сомнения и лжи.

Пытался плод вкусить и знойный, и опасный. Не зная о болях, ты скорлупу сломил.

Зажата как в клещах лишь взглядом и молчаньем, ты постарался вновь раскрыть чужую плоть. Вдруг луч пронзил меня, и раны не осталось… Тобой и без тебя – ушла скупая грусть.

Так ты и я… больны – ты ближе, я чуть дальше… Та слабость от хандры на время уведет… Я нежность берегла от сумасбродства страсти. И лишь тебя обвить хочу надолго я.

Ты далеко, как я… а сердцу не прикажешь. Оно взорвалось вновь, и обжигает кровь.

С тобой согрет мой путь…

С тобой согрет мой путь далекий и желанный. В мечтах и я, и ты – но чьи мечты всерьез? Что хочешь ты и я, что голос тела жаждет? Как путь – притворный страх от истин отличить? И понял ли меня в раскрытой книги масок, и принял ли всерьез вуаль забытых грез?

Спросил, не плачу ль я – какой ответ быть должен? Самолюбивых фраз я не хочу бросать! Моя слеза во мне, твоя, быть может, глубже… Далек ты от меня, а связь моя сильна!

Сквозь временной огонь свеча зажглась мольбою. Я обрела семью в кругу твоих друзей. В кругу тебя, родной, в кругу твоих несчастий, в тепле твоих волос, заботливых идей.

Осколок синий льда, в ресницах исчезая, коснулся губ моих, чуть возбуждая страсть…

Согреть осколок твой в руках моих не страшно. Пойми меня, и ты – поймешь, как счастье знать!

Не казалось тогда

Не казалось тогда, что предала любовь. Ту, что правдой была, и казнить мне пришлось. Потеряла друзей, ту любовь не вернуть. И не нужно теперь, ведь не он – тот мой путь.

Что творила судьба? Что вершина всему? Ты был послан для чуда. Чудо – роскошь ему! Я любила тебя, ты не понял меня. Я ушла навсегда, в тот же час обрела!

Ты прости, не вини, не вернусь, невинна. Не могу я понять, что случилось спустя. Он ушел за отцом – вновь горела звезда. Предала ли тогда, был ли ты для меня? Тот скиталец был всем – я в любви ожила. Праху предана жизнь, но не время, не я.

Я в переплете дней узнала

Я в переплете дней узнала, что ты был сном в преддверье лет, что ты поведал мне науку любви к тебе меж сотен вед. Перебороть и вновь умчаться, и вновь в объятия к тебе… Но далеко ты оказался, и только снишься ты во сне.

Я вспомнить все хочу без тайны одной и одинокой мглы. Я не могу забыть той страсти, что нас столкнула… нас, не мы. Уносит ветер с головою – все та же страсть на мостовых. В тисках любви, в тисках у тайны, я между строк ищу молвы.

Что же происходит?

Что же происходит? Милый, отзовись! Мир в пучину тянет – гиблый, может быть. Я не знаю, где ты. Будь со мной всегда!

Сердце мчится к веку, тянет мне глаза. В океане страха я спасу тебя! Та секунда вечна, только ты и я. Миновать те цепи гордо я должна! Растворить сомненья, сохранить себя!

Мне грустно без тебя

Doubt thou the stars are fire; doubt that the sun doth move; doubt truth to be a liar, but never doubt I love.¹

Мне грустно без тебя, и дождь стучит по стеклам. Мне грустно без тебя ни утром и ни днем…

когда я влюблена в те звезды на восходе, когда любовь сильна в осколке сердца слез.

Колышется скала, и льдинки нависают. Фундамент – пепел лжи. Пронзит сквозная нить. В порыве тонких тел, несущих горсти соли, вольна над мной судьба, вольна дорога в степь. Верхом на скакуне, на палубе сквозь парус вольна душа дышать и бредить темнотой,

пытать свободой снов и верить в звездопады, когда увидишь цель и сердце распахнешь.

1. «Не верь, что в звездах есть огонь. Не верь, что солнце встанет вновь. Не верь, что в истине нет лжи. Но верь в мою любовь».

У. Шекспир

Так, стало быть, любовь

Так, стало быть, любовь – игра и незаконченная проза былых времен, и в стуже дней неугомонна и жестока. Как чувства стерегли гранит, так быстро листья наземь пали. Я не заметила игры, что всех искусно обуяла.

Интуиция – пророчество иль сила

Интуиция – пророчество иль сила, что разум тенью страха скрыла в ночь? Ваятель громогласный и сердитый или насмешливый,

бесовский, хитрый дух?

Может видение дальних просторов ограждает от мелких забот? Эта высшая сила природы – как монета с двуглавым орлом.

Нет границ, и печали ничтожны – погрузиться сквозь недры, взлететь над несущим вдаль звездопадом, разум с чувством в косу переплесть. Царство теней. Преклонены колени. Завуалирован огнем печальный свист, иль шепот непристойного гоненья, иль кандалов не запаянных скрип. Как сила интуиции тлетворна тем, что пытается сомненья оправдать, и тем, что в вихре лжи мольбой и слезно пытается бальзамом душу ткать. Предчувствие завалено порою несметными богатствами молвы, раздутой и манящею тревогою, железными оковами мечты.

Под натиском тяжелой артиллерии, слепой слепого бережно хранит. Приглушенно, стыдливо и ничтожно мы день за днем теряем каждый миг. Вот если бы ту искру откровенья соединить с расчетливым умом, спокойной мудростью заполонить гоненья и претворить удачливым венцом!

Вкусить игру и грешника не славить, признать борьбу, не покорившись ей, познать себя и цель поставить, чтоб без лукавства, верить

только ей.

Тебя люблю…

Тебя люблю… и нет на свете слов, что скажут, захватив Вселенную сквозь чувства,

что речи облекут в волшебный переплет из нитей сердца – нет похоже чувства!

Моя любовь к тебе… та роза у огня, что лепестками грез усыпала дорогу,

и ало-красный зной пронзил мои уста, лишь прикоснусь к тебе – и жарче нету чувства!

Вращает жизнь судьбу меж кольцами планеты – я встретила тебя, и это больше снов! Нетленным очагом пусть дом влечет и греет, что для тебя храним единственным лучом.

Моя любовь… волна, что ласкова и страстна, что может захлестнуть, а может уволочь

тебя в прекрасный мир и сладкий, и опасный, но ты прильни ко мне и осчастливь собой.

Ты ангел во плоти иль демон – я не знаю… Любовь моя сильна тем, что верна тебе!

Что было не с тобой, та жизнь уже погасла. Лишь прикоснусь к тебе – и жарче нет морей!

Когда один глаз смотрит вдаль…

Когда один глаз смотрит вдаль, второй мой ищет путь. Я быстро мчусь, волненья прочь, и ветер мне в лицо. Но стоит затеряться там – мне не найти пути. Тогда цветы сомкнут главы. Затеряны следы.

Борясь с причудами в слезах, я трачу силы зря. Понять – не значит соблюдать, всего лишь не упасть! Глаза как зеркало души покрыты пеленой. Волненья где-то там внутри – не дастся нам покой!

Бушует пламя, сердце жжет – те муки как в аду! Сомненья, страх, упрек и вот… глаза опять в пылу. Душа, которая слаба, пропитана насквозь. И если бы не сила та, исчезло б тело то.

Молва гласит: «Пороки – зло. Мы не способны лгать!». Великий суд настигнет вмиг – глава в ногах опять. Но стоит мысли бередить – и колесница в бой. Остался тот, кто превозмог, тот, кто сказал: «Стоять!»

Чем стойче честь ты бережешь, чтоб обрести себя, отныне дольше весь твой путь, чтоб покорить слова!