Читать книгу: «Академия неприкаянных душ. Второй шанс», страница 3

Глаза закрылись. Яркий свет сменился непроглядной тьмой.

В комнате осталось только двое. Райан де Гэдраэль, сидящий в кресле и Родерик, стоявший с приоткрытым ртом и полным стаканом воды.

Кай и Рэя исчезли, вместе с кристаллом.

– Знаешь, Райан, – толстяк грузно опустился в свое кресло, – мне не по себе от мысли, что этот парень вернётся. И, надеюсь, мы не отправили внутрь еще кого-нибудь из тех, кто ему дорог.

ГЛАВА 5

Вязкая темнота постепенно сменялась цветными разводами. Словно вода в луже от пролившегося туда зелья искрилась, менялась, придавая невнятному пятну форму.

Звучала музыка. Укрывала, укутывала, успокаивала. Нежная мелодия лилась, казалось, целую вечность, заставляя Рэю плыть по течению – то кружась на водоворотах, то сбиваясь с ритма на порогах, а то плавно раскачиваясь в жарких объятиях… Нет, не вода и не музыка дарили тепло. На такое было способно только человеческое тело. Кто-то, до боли реальный, прижимал девушку к себе, крепко сжимая руками ее талию.

Рэя распахнула глаза.

Сначала не поняла, почему все плыло перед глазами. Вокруг кружили тени. Силуэты мелькали, смазывались, сводили с ума своими расплывающимися очертаниями. Стоило попытаться разглядеть – тень менялась, становилась ниже, шире или, наоборот, растягивалась вверх настолько, что девушка, даже задрав голову, не могла увидеть, где она заканчивается. Смазанные фигуры кружили парами, менялись местами, застывали на месте или вдруг делали такие рывки вперёд, что в пору было сомневаться – а не привиделись ли они?

Наконец, когда девушка уже была готова признаться себе, что сошла с ума, когда устала ловить ускользающие от взгляда силуэты, она обратила внимание, что стоит не одна. Первым желанием было отшатнуться, вырваться из крепко державших рук, но что-то знакомое было в мужчине… Темные приглаженные волосы были словно смазаны чем-то, чтобы не лезли в глаза. Черная, изрисованная золотом (узором эти странные завитки, расположенные в хаотичном порядке было никак не назвать) маска скрывала пол лица. Мужчина склонился к самому ее уху.

– Не смотри на них. Чем меньше обращаешь внимание, тем яснее они становятся.

Кай. Только настоящий или тоже видение?

Рэя не придумала ничего лучше, чем поднять руку и ущипнуть его за единственную свободную от одежды часть тела (не считая рук, лежащих на талии) – за шею. Мужчина дёрнулся и сквозь зубы прошипел ругательство. Что ж, видимо он.

– Надеюсь, это не было попыткой меня убить, потому что иначе – она провалилась.

– Где мы? Что происходит? – девушка почти не обратила внимания на замечание. Да и что тут скажешь?

– Смотри куда угодно, только не на них, и сама все поймёшь. Это какой-то безумный бал.

Куда смотреть, если вокруг творится сумасшествие, а единственный, кто не дает потерять веру в реальность происходящего – мужчина напротив? Рэя подняла глаза, встретившись с внимательным взглядом.

– Мы в кристалле памяти. Демоны их разбери, что тут творится, но выбора у меня не было. Ощущение, что мы в чьих-то воспоминаниях. Отсюда и эти наряды, – Кай чуть отстранился и одернул черный пиджак. Кстати, сидевший безукоризненно.

Девушка чуть отстранилась, насколько позволяли чужие объятия, и опустила глаза вниз. Ноги скрывал подол широкого, украшенного той же безумной вышивкой, платья. Ни за что бы сама такое не надела.

– Может отпустишь?

– Не думаю, что это хорошая идея, – Кай дёрнулся, словно слова задели за живое. – Нам придётся следовать правилам игры, а кто-то решил, что на балу самое место еще одной танцующей паре. Прекрати смотреть по сторонам!

Рэя с трудом оторвала взгляд от черного пятна, что кружилось совсем рядом с ними. Оно то становилось гуще, как вязкая противная жижа, то, наоборот, расплывалась вширь, и тогда сквозь нее уже можно было разглядеть дальние фигуры. Они тоже не отличались постоянством формы.

– Как можно не смотреть? Ты видишь что-то кроме этих странных силуэтов? Я уже молчу, что это жутко, так еще и непонятно.

– Смотри на меня, – Кай усмехнулся, и пальцами приподнял подбородок девушки. Вторая все также лежала на ее талии. – Мы – танцующая пара. Так задумано. Поэтому сделай вид, что тебе жутко нравится музыка и кавалер, а все вокруг само придёт в равновесие.

– А если мне не нравится? – Рэя спросила из чистого упрямства. На самом деле, было куда спокойнее осознавать, что она тут не одна, ведь какой-то части ее души хотелось сесть прямо на пол и разрыдаться. От обиды, злости и бессилия. Ее опять втянули в непонятные игры, забыв рассказать правила. За что ей это?

– Эй, – мужчина осторожно, кончиком пальца, стер скатившуюся слезинку. – Если ты собралась рыдать, потому что тебе насколько неприятен партнер по танцам, я могу тебя уступить. Например, – Кай сделал вид, что разглядывает кого-то у нее за плечом, – вон тому мужчине с поросячьим пятаком на лице, вместо носа.

Рэя всхлипнула. То говорит, чтобы не отвлекалась, то вызывает жгучее желание обернуться. Она положила руки ему на плечи и сделала маленький шаг вперёд.

– Танцы, так танцы. Веди уж, кавалер.

Кай отступил назад, а потом плавно, следуя за музыкой, повёл девушку по невидимому залу.

– Тоже не нравится? Что ж… Тогда сдам тебя с рук на руки вон тому. Лысый, ростом на полголовы ниже тебя, шире раза в три. Нет… в четыре. И хвост! Я уверен, ты будешь в восторге, когда он этим тонким крысиным… извиняюсь, не самое лестное сравнение. Для крыс. В общем, когда этот тонкий, покрытой редкой черной шерстью хвост, будет ласково обвиваться вокруг твоей талии.

Рэя фыркнула. Она усилием воли заставляла себя не смотреть по сторонам, не сбиваться, не наступать на ноги… А тут он со своими описаниями. И вроде место не подходящее – да кто б знал еще, что это вообще за место?! И вроде нет причин для радости, но девушка уткнулась носом в мужское плечо, пытаясь спрятать смех. Или надвигающуюся истерику?

– Опять ревешь… – Кай, аккуратно придерживая, закружил ее под ускорившуюся музыку. Мелодия пела, убегала вдаль, заставляя прислушиваться и вновь, словно гром, настигала танцующую пару. – Хорошо. Если тебе не нравится и этот кавалер, могу предложить тебе…. Даму? Как насчет потанцевать с вооон той престарелой аппетитной герцогиней? Только представь… Она тебя нежно обнимает своими вспотевшими ладонями, ее декольте, в которое видно абсолютно все содержимое, находится у тебя аккурат перед глазами. Правда, содержимое так себе. Кожа вялая, покрытая мелкими черными родинками, словно мухами, а грудь держится чисто на стараниях портнихи и служанки, что сумела затянуть корсет. Так как ты относишься к дамам, м?

Девушка отрицательно замотала головой. Она так и двигалась, склонив голову ему на плечо. Плотная ткань пиджака приятно холодила кожу, теплые надежные руки уверенно вели ее по залу, а смеющийся шепот, которым Кай расписывал ей очередного кавалера, отвлекал от грустных мыслей.

– Слушай, ну тебе не угодишь. Тут и достойной пары больше не осталось. Придётся терпеть меня.

Он на время замолчал. И, может, сказался шутливый разговор, который немного сгладил весь абсурд происходящего, или плавные движения танца, а может и просто настоящее, искреннее тепло чужого тела, что согревало, обволакивало и дарило спокойствие, но Рэе вдруг стало неважно, где она. Важнее – с кем.

– Спасибо, – она прошептала скорее для себя, как отражение собственных мыслей, но Кай услышал.

– За что?

– Что не бросил меня. Ни там, в Ториуме, ни здесь, где бы это ни было. Знаешь, я ведь трусиха. Всегда ею была. И иногда очень хочется забиться в угол и порыдать.

– Эй, – Кай остановился и осторожно, кончиками пальцев, провёл по ее волосам, – ты очень смелая. Я бы сказал, иногда даже чересчур. Было бы проще, если бы ты посидела еще немного дома – там ты хотя бы была в безопасности. Книги, завтраки, модистки… Да только ради жаркого из ягненка я бы согласился посидеть дома пару месяцев.

– Тебя так легко удержать взаперти? – Рэя подняла голову и усмехнулась, а потом до нее дошел смысл сказанного. – Откуда ты знаешь, что у меня было на ужин?

– Ты же не думала, что я оставлю тебя на произвол судьбы? Я был тебе должен. А долги надо отдавать.

Девушка не заметила, что музыка притихла, и они уже не кружат по невидимому залу, а стоят, так и не разжав рук. Слишком близко были смеющиеся глаза. Слишком горячим прижимающий к себе мужчина. Хотелось стоять так вечно, наслаждаясь теплом и окутывающим ее спокойствием. Или даже податься вперёд и коснуться…

Но Кай отвел глаза. Посерьёзнел. И тихо, без намека на шутливость, проговорил.

– Рэя, не стоит. Просто поверь, тебе это ни к чему.

Она отпрянула.

Все очарование момента разбилось вдребезги, оставив после себя лишь осколки, что больно впивались в душу. Хотя о чем это она? Просто глупое наваждение. А может место так подействовало?

Рэя отвела взгляд, но тут же чуть не вскрикнула. Прямо к ним шел мужчина. Может немногим младше ее отца, в костюме с серебряной вышивкой и с абсолютно белыми волосами. Впрочем, брови и ресницы у него тоже были очень светлыми, так что почти терялись на вытянутом лице.

– Студенты, я не понял! – несмотря на общую угловатость фигуры, голос у направлявшегося к ним человека был грубым и басовитым, а выражение лица – очень уж строгим. Рэе вмиг захотелось спрятаться за чью-нибудь широкую спину и пролепетать, что это не она. За что бы там этот мужчина не собирался ругаться. – Вы оставили кабинет открытым, самовольно ушли с практики, чтобы потанцевать?! И ради этого вы поступали в академию? С таким рвением вам самое место на ведьмином болоте! Будете собирать поганки и варить из них зелья для крестьян! На большее вы не способны!

Он скрестил руки на груди и выжидающе уставился на замершую парочку. Рэя так растерялась, что не нашла, что сказать. Только, отчего-то стесняясь, бросила взгляд на Кая.

– Простите, профессор, – тот, казалось, ничуть не удивился, – чем мы можем загладить свою вину?

– Профессор Илай! Сколько вас, неучей, не воспитывай, а деревню так просто не выбьешь из ваших бестолковых голов. Еще раз ошибешься – получишь десять плетей. Понял?

– Да, профессор… Илай. Мы поняли, больше не повторится.

Мужчина немного смягчился. Возможно, сказалась сговорчивость Кая, а может излишне обтягивающее платье проплывшей (а по-другому и не назовёшь) мимо них женщины с бокалом вина в руке. Рэя украдкой оглянулась.

Они стояли посреди большого, знакомого до боли, зала. Это же Академия неприкаянных душ! Только… новая. Свежие шторы на высоких окнах, живые цветы в напольных вазах, украшенные резьбой колонны. Все сверкало, сияло и переливалось магией. И по этому залу прогуливались и кружили в танце молодые пары, а за ними изредка мелькали лица людей постарше, возможно, преподавателей. И никаких свиных пятаков и престарелых герцогинь.

– Пойдёмте со мной. Радуйтесь, что я сегодня добрый, и не хочу портить себе вечер, – мужчина всё-таки обернулся и заинтересованно проводил женщину взглядом. – Проверю, что вы сделали и вернётесь. Если, конечно, не натворили чего-нибудь разрушительного, маги недоделанные.

Коридоры академии были непривычно многолюдны. В укромных уголках обжимались студенты, прогуливавшиеся мимо преподаватели успешно делали вид, что не замечают этого, только усмехались и шли дальше.

Рэя с любопытством осматривалась. Стены белели свежей краской, в воздухе разносился аромат живых цветов, а на дверях кабинетов были прибиты таблички с именами преподавателей. Очень… живо? По-настоящему? Можно было даже забыть, что это лишь воспоминание. А вообще, любой нормальный студент между учебой и развлечениями выбрал бы развлечения. Так что Рэя прекрасно их понимала.

Впрочем, мысли о студенческих развлечениях вмиг испарились, стоило им приблизиться к одной из дверей. Она ничем не отличалась бы от остальных, если бы не отчетливый запах гари, разносившийся по коридору, и потрескавшееся, в черных разводах, деревянное полотно. Преподаватель остановился. Украдкой оглянулся на притихших за его спиной студентов, а затем толкнул дверь. Лицо обдало жаром. Рэя зажмурилась, и прикрыла глаза рукой, но даже сквозь пальцы просочились красные блики. Кожу невыносимо жгло, казалось, еще чуть-чуть и тело начнет плавиться и стекать на пол бурыми кляксами.

– Что за…

Договорить преподаватель не успел. Точнее, он еще что-то кричал, но девушка уже не могла разобрать и слова – картинка перед глазами закружилась, отблески огня смешались с черными подпалинами, сплелись в один замысловатый движущийся узор, вызывая тошноту…. И Рэя на мгновение потеряла сознание.

ГЛАВА 6

Второе пробуждение вышло более осознанным.

Девушка, до того как открыла глаза, уже мысленно приготовилась к танцу безумных расплывающихся фигур. Еще где-то на грани сознания, не очнувшись толком, лишь поняв, что забытье закончилось, она попыталась взять себя в руки. Не смотреть на силуэты, отвлечься, не обращать на них внимания – повторяла себе как вызубренный экзаменационный билет.

И, разумеется, выучила она совсем не то, что приготовила ей фортуна.

Темнота. Тишина. Далекий потрескивающий звук. И никаких танцев и размытых пятен. В нос ударил запах дыма. Но не такой, как был возле обгоревшей двери, а уютный, словно она расположилась недалеко от камина с книгой, а догорающие поленья освещали красным страницы. Только кроме запаха ничего этого не было. Рэя проморгалась, но темнота никуда не делась. Попробовала пошевелиться, но оказалось, что и это затруднительно. В спину упиралось что-то твердое, больно врезаясь в поясницу. Какая-то доска? Босые ноги продрогли от холодного каменного пола. Озноб пробежался по всему телу, вызывая желание поежиться. Но стоило ей шевельнуться, как чья-то рука закрыла ей рот, мешая дышать, а после неловких попыток освободиться, ее только сильнее прижали.

– Да тихо ты! Это всего лишь я, – Кай прижимал свою ладонь ей к лицу, не давая произнести ни звука. – Ты не будешь кричать?

Она его практически не видела, только ощущала. Шепот, что легонько всколыхнул волосы на виске. Пуговица от пиджака, что мешалась, впиваясь где-то в районе груди. Тепло тела, что, в который раз за этот безумный вечер, прижималось к ней. Впрочем, на последнее Рэя и не подумала бы жаловаться – слишком сильно дуло холодом откуда-то сзади.

– Веди себя прилично, ладно? Мы не одни, – мужчина убрал свою ладонь, едва Рэя кивнула.

– А где мы?

– Ну, если в общих чертах – прячемся у окна за шторой.

Так вот что безжалостно впивалось девушке в спину! Подоконник. Она попыталась повернуться поудобнее, заодно отодвинуться от мужчины хоть на полшага, но сделала только хуже – та самая пуговица зацепилась за торчавшую из кружевного лифа пуговицу, притянув Кая еще ближе. Он зашипел сквозь зубы, попытался распутать, коснувшись ненароком того, что, в общем-то, не положено, а потом раздался треск рвущейся ткани.

– Только не говори, что порвал мне платье.

– Только не говори, что ты бы этого хотела.

– Тогда не стой так близко, чтобы у меня даже мыслей подобных не возникало. Какого демона мы вообще тут стоим? У меня уже так замерзли ноги, что я даже возмущаться не в состоянии, что ты ко мне прижимаешься. В который раз.

На самом деле, ступни от холодного пола почти онемели. И кто додумался тащиться сюда босиком?!

– Замерзли ноги? Не думал, что ты такая неженка.

– Сам постой на холодном полу! Можешь отдать мне свои ботинки, я не гордая. А то скоро так зубами стучать начну, что все сбегутся.

– Ты что, босиком?!

– Нет, в меховых сапогах! Говорю же, холодно. Ещё этот подоконник…

– Ты бурчишь, как престарелая ведьма.

– Сам ты!..

Договорить Рэя не успела – ее подхватили за талию и усадили на подоконник. Теперь спина касалась почти ледяного стекла, а Кай…

– Отодвинься.

Рэя мысленно порадовалась, что платье достаточно широкое и не сильно задралось.

– Не могу. Тогда нас будет видно.

– Может нам и стоит выйти? Сколько нам придётся так стоять? Это… неловко! А еще холодно и непонятно.

– Тсс!…

Где-то там, в помещении, что было скрыто за темными шторами, послышался скрип двери, а затем шаги. Шорох одежды. Стеклянный звон посуды. Скрип кресла. И только потом приглушенные расстоянием голоса.

– Нет, Илай. Я все понимаю, но, уверен, что мы не должны пока никому говорить. Студенты – бестолочи, они и не поняли, что открыли. Так что сейчас только мы с тобой понимаем, какая перспектива нам открывается.

Голос принадлежал мужчине. Рэя, не видя говорившего, попыталась представить, каким он мог бы быть. Пожалуй, излишне самоуверенным. Он растягивал слова, не торопился и ни капли не сомневался в сказанном. Он не спрашивал совета, а выдавал свою точку зрения за единственно верную.

– Но ты только представь, какие перспективы откроются! – а вот второй голос девушка узнала. Профессор Илай, тот самый, что, казалось, мгновение назад увел их с бала. – Даже сейчас тут полно одарённых подростков, а если им дать доступ к магии Ториума!.. Ты представляешь, каких магов мы сможем взрастить?

Второй собеседник хмыкнул.

– Представляю. Которые не имея за плечами опыта, наворотят таких дел, что мы до старости не разгребем. Вспомни, это твои студенты как раз и умудрились разорвать ткань между мирами. И даже этого не поняли! Нет, – голос засмеялся, потом вновь скрипнуло кресло и послышались шаги, – ну вот как?! Как можно доверять им такое открытие? Это же почти безграничный резерв, такая магия, к которой ни у кого еще не было доступа! А они просто сбежали на танцы… Девчонка-то хоть того стоила? Или так, очередная крестьянка, на которой платье сидит, как на корове седло?

– Не уходи от темы, Адриан. Что мы будем делать? По-хорошему, надо сообщить нашим. Портал в другой мир – это слишком значимое событие, чтобы об этом умолчать.

– Мы сообщим. Просто не сразу. Сначала попробуем разобраться сами, и заодно проверим, держится ли резерв на том же уровне вдали от портала. Если у нас есть возможность, стать сильнейшими магами, почему бы этим не воспользоваться?

– Не нравится мне эта затея.

– Илай, – голос наигранно вздохнул, – тебе никогда ничего не нравится. Поэтому именно я обычно и принимаю решения. Расслабься. Что там у тебя с этой новенькой? Она не для тебя сегодня надела свое излишне облегающее платье?

Сидеть на подоконнике было жутко неудобно. Рэя и рада была бы подвинуться, но прижиматься еще сильнее к стоящему слишком близко к ней мужчине не хотелось. Все происходящее больше походило на какой-то фарс. Она в чужих воспоминаниях, подслушивает разговор, который происходил сотни лет назад, а думать может только о том, что приличные девушки не позволяют себе прятаться за шторой в обнимку с парнем. Слишком это было интимно, неправильно. И волнующе.

Она все же попыталась отстраниться, но случайно облокотилась спиной об окно. Стекло тихонько звякнуло.

– Ты слышал?

– Это в той комнате, кажется.

– Я думал мы одни…

Скрипнула дверь. Звуки шагов приближались, не неся с собой ничего хорошего. Что они сделают с теми, кто прятался и слышал то, что не было предназначено для посторонних ушей?

– Не сопротивляйся, ладно? – Кай склонился к девушке и прошептал в самое ухо. Она его по-прежнему не видела, но горячее дыхание обожгло кожу. А потом….

Рэя ожидала чего угодно – что он вновь изобразит покорного студента или использует магию, но точно не того, что его губы коснутся ее. Сильные руки притянули ее ближе, она лишь успела упереться ладонью ему в грудь. Потом Кай провел рукой по ее подбородку, немного запрокидывая голову вверх, и склонился над ней. Хотелось бы сказать, что ее обожгло жаром страсти, но там, в темноте, все было скорее странно. Его губы оказались сухими и горячими, а Рэя застыла от неожиданности.

Не было звезд в небе (как когда-то выразилась о своем первом поцелуе ее подруга), но не было и желания оттолкнуть, послать к демонам или хотя бы отдать на растерзание двум приближавшимся мужчинам.

Кай чуть отстранился и практически выдохнул:

– Просто подыграй.

А потом вновь склонился над ней, но уже не так осторожно – язык нагло раздвинул губы, проникая внутрь. Одна рука задрала платье и сжала оголенное бедро. По коже пробежали мурашки, но это только от холода, верно же?

Поцелуй длился всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы забыться. Раствориться в теплом дыхании, умелом движением горячих губ, растаять, желая, чтобы пальцы не прекращали гладить тонкую кожу. Рэя подалась вперёд и запустила руку в волосы мужчины, прижимаясь, отвечая на эту неожиданную ласку.

Все закончилось также резко, как началось. С противным, режущим слух звуком отодвинулась штора, впуская в их укрытие дрожащий свет свечей и два серьёзных взгляда.

– Какого демона вы тут забыли?! – голос запнулся, явно разглядывая открывшуюся картину. – Вам что, мало своих комнат?

Рэя, растерянная, взлохмаченная, через плечо Кая смотрела на замерших мужчин. Профессора она уже видела, а вот второго… Поймав его взгляд, она не смогла отвести глаза. В тёмных, почти чёрных глазах, полыхало пламя. Он усмехался, но лишь уголком губ – ядовито, презрительно. После такого взгляда хотелось помыться, а еще лучше – признать себя ничтожеством и спрятаться в глуши, никогда больше не показываясь людям.

– И что же мне с вами делать?

В этот раз Рэя была счастлива, что картинка перед глазами поплыла, закручивая ее в водоворот теней и погружая в блаженную темноту.

…

– Прости. Мне не стоило этого делать.

Зыбкое сознание никак не желало возвращаться. Рэя то выныривала на поверхность, идя на такой знакомый голос, то вновь терялась в пугающем сумраке забытья.

– Тут как в театре, понимаешь? Это лишь воспоминание – все это уже кто-то проживал. Нам остается лишь следовать сюжету, чтобы ничего не испортить. Если что-то пойдёт не по плану – мы застрянем тут надолго. Я не знаю, сколько нам еще предстоит увидеть и что именно. И что будет, если мы вмещаемся в привычный ход вещей.

Холод пробирал до костей. Скорее всего, именно он, наконец, привёл Рэю в чувство. Тело затекло от долгого лежания на земле. Где-то рядом шуршали листья, сквозь прикрытые глаза пробивался неяркий свет, и пахло осенью – прелой травой и дымом от костров.

– Я вижу, что ты очнулась. Можешь открыть глаза, тут нет ничего страшного.

Кай. И очередной момент чьей-то жизни, который им придётся пережить. Вдвоём. Вот только как… как теперь можно с ним спокойно общаться? Делать вид, что ничего не случилось? Для него – может быть. А для нее? Кто подумал о том, каково будет Рэе смотреть на него и не вспоминать о том поцелуе? Как убеждать себя, что ей не понравилось? Если это ложь.

Было бы куда проще, будь он ей противен.

– Я сплю. Нет меня. И не будет.

– Ты лежишь у меня на коленях, трудно в таком положении заявлять, что тебя нет.

– Я не хочу открывать глаза. Тогда мне придётся решить, как себя дальше вести.

– Извини. Я не хотел.

Слова больно резанули. Так что Рэя все таки открыла глаза и села. Прямо посреди того самого красного леса, в Ториуме. Не хватало только шепчущего голоса с дурацкими стихами. Но не это сейчас беспокоило девушку.

– Это и бесит! Ты, – сил обернуться и посмотреть ему в глаза не было, поэтому Рэя высказывала все ближайшему дереву. Оно хотя бы не смущало ее своим присутствием. – Ты не хотел! А мне теперь как с этим быть?!

– Рэя, это просто поцелуй. Мы сможем сделать вид, что ничего не было?

Она замотала головой. Все было намного проще, когда ее волновала только возможность вернуться домой. А теперь? Вот сейчас она обернется, будет отводить глаза, боясь выдать свое смущение – чем выдаст себя с головой. И каждое случайное касание будет восприниматься как намек, которого там быть не может. Напридумает себе всякого и будет страдать. Глупо.

– Рэя… – она услышала, как он поднялся с земли, – нам придётся как-то пройти это вместе. Я виноват, не спорю. Обещаю, когда все это закончится, я не буду тебя беспокоить.

Но разве это она хотела услышать?

– Я сойду с этого места, только если меня отвлечёшь. Мы, вроде, никуда не спешим. По крайней мере, я не вижу здесь ничего срочного – значит можешь уделить пять минут рассказу.

– Иногда ты ведёшь себя, как ребёнок. Я не знаю, что будет, если мы тут задержимся.

– Плевать. Я влипла по самые уши в неизвестно что. При том, что я вообще не виновата!

– Ты думаешь, что я виноват?

– Нет. Но ты понимаешь явно больше, чем рассказываешь мне. И я хочу хоть что-то знать. Например, как ты докатился до такой жизни.

Он хмыкнул, но так и не вышел из-за спины. Не видя его было капельку проще вредничать. Ну а что, надо хотя бы выиграть немного времени, чтобы подумать и прийти в себя.

– Что тебя интересует? Когда я первый раз поцеловался? – он откровенно издевался, но это было лучше, чем когда пытался извиниться. Пусть язвит, больше шансов разозлиться и признать все произошедшее ошибкой. – Или когда я впервые…

– Нет уж, оставь это при себе! – Рэя перебила, догадываясь, что он собирался сказать. Только таких тем ей не хватало! Думать о том как он мог бы… Или о горячей руке, сжимавшей ее бедро. Увольте! – Я хочу знать, как ты попал в Ториум.

ГЛАВА 7

На уговоры ушло больше пяти минут.

В какой-то момент Рэя уже хотела отступить, вдруг осознав, что он молчит не из вредности. А из-за боли. Слишком резкими стали его ответы, слишком долгим молчание. Может ну ее, эту правду? Заставлять кого-то вывернуть наизнанку душу, только чтобы успокоить собственную – так себе идея.

И все же, он согласился.

Кай тоже уселся на траву, но спиной к ней. Девушка украдкой обернулась, но он даже не смотрел в ее сторону. Вся фигура как-то сникла, он уперся локтями в колени, а потом заговорил. Фразы были отрывочными, местами рассказ пропускал целые года.

Дом с любящими (как тогда казалось) родителями. Тайные планы отца. Обман матери. Бегство в старую усадьбу к деду, который в тот момент уже еле ходил, хотя и был не так уж стар. Желание помочь матери, поддержать боролось с недовольством – все же дом богатого аристократа не сравнить с местом, куда они приехали. Усадьба требовала ремонта, из слуг были только пожилая экономка и кучер, который делал всю мужскую работу по хозяйству. Детская была небольшой, наспех переделанной из старой комнаты матери – он как-то даже нашел вырезанные снизу столешницы ее инициалы.

Многого не хватало. Больше всего – денег. Кай часто слышал, как мать плакала по ночам, а дедушка ее упрекал, что додумалась сбежать от богатого мужика. И как бы мальчик ее не любил, чем старше он становился, тем сильнее ловил себя на мысли, что согласен с дедом. В доме отца их не обижали, всего было в достатке, зачем уходить?

Подростковый период выдался нелегким. Парень чуть было не бросил учёбу в местной академии, когда связался с плохой компанией. Зачем учиться, если можно буквально на коленке заряжать амулеты? Главное – не спрашивать, что за руны на них и для чего их будут использовать. Зато платили неплохо.

Вправил мозги случай. Пожалуй, тот момент можно считать переломным в его жизни. Их поймали, отобрали коробку амулетов и выставили обвинение Оказалось, что с их помощью травили неугодных местной шайке людей – кто-то так освобождал места для друзей у власти, кто-то просто мстил за мелкие бытовые разногласия. Повезло, что готовили незаряженные артефакты такие же маги-недоучки. Где-то ошиблись в символе, в следующем просто перенесли такой же рисунок и вся партия оказалась неработающей. Точнее, вместо смертельного действия она всего лишь вызывала общую усталость. Так амулеты и обнаружили на приеме у целителя.

Кай, пока сидел в камере, успел о многом подумать. Несколько дней в заточении, из еды только хлеб и противная серая каша, крысы. Было страшно, что, возможно, ему придется провести так большую часть жизни. На фоне тюрьмы, его комната с видом на распустившийся сад казалась раем.

Денег ему не хватало? Так никто не мешал зарабатывать их честно, не ставя на кон жизни людей. Уже не ребёнок, справился бы. Недоволен выбором матери? А что если ей там, в доме отца, было также тошно, как ему в этих четырёх стенах? Был бы еще один шанс все исправить!

Тогда все уладили. Дед договорился с кем-то, непутевого студента отпустили, но назначили ему в кураторы одного из преподавателей. Тот должен был следить, чтобы все свободное время было занято учёбой и практикой. А, так как в прошлом он был военным магом, спуску Каю не давали. Единственное, на что ему хватало сил по вечерам – упасть на кровать и провалиться в забытье до утра.

В один из редких выходных, он все таки решился спросить у матери, что же такого случилось в детстве. Она не таясь рассказала все – начиная с любовницы и ее сына, Крейна, заканчивая договорным браком с семьей де Морель. Не утаила и того, что брак планировался не из финансовой выгоды, а с каким-то другими целями. И, возможно, все было не так уж страшно, но она хотела дать сыну возможность самому выбирать свою жизнь.

Кай понял. Он был даже благодарен за такой урок, ведь при наличии огромного состояния неизвестно, куда бы он забрел и какие развлечения выбрал.

Жизнь налаживалась. Ему назначили повышенную стипендию за успехи в учебе и устроили помощником того самого куратора. Теперь он не только учился и тренировался, но и сам вел часть дополнительных занятий. Появились деньги, и, в целом, больше не было сожалений о потерянном богатстве. Пришло понимание, что если будет надо – он сам все заработает и сможет. Зато не было никаких обязательств и навязанной женитьбы с сомнительными последствиями.

К моменту, когда умер дед, Кай уже жил с девушкой. Они снимали дом в центре их небольшого городка и, в общем-то, казались вполне счастливыми. Или это он так думал.

Дарина была приезжей, устроилась преподавателем в их академии. Там они и познакомились – Кай тогда уже успешно сдал все экзамены и должен был сменить своего куратора, который собирался уйти на покой. Сначала она, как новенькая, обращалась к нему с вопросами. Затем, в качестве благодарности, устроила им обед в его кабинете – подговорила практиканта, чтобы он провел занятие вместо Кая.

И как-то все закрутилось… Он не успел опомниться, как они уже вместе выбирали дом и покупали кружевные салфетки и шторы. Было странно, но в тоже время – приятно и волнительно.

У него было все, о чем он мечтал. Любимая девушка, собственный дом, где они сами обустроили все до мелочей, хорошие перспективы. Времени и желания горевать о прошлом не было, и Кай отпустил всю эту историю с отцом. Как сложилось – так сложилось. К матери стал все чаще наведываться местный вдовец, они распивали чай с пирожными, и, в общем-то, тоже выглядели счастливыми.

Так прошел год.

Они с Дариной готовились к свадьбе, и его ни сколько не смущало, что она, в отличии от остальных девушек, не мчалась с нескрываемым восторгом на примерку платья, не перебирала десятки тортов в кондитерской, в поисках «того самого» вкуса. Она говорила, что всего лишь реалистка. И если ей хорошо с ним, то плевать, с каким вкусом будет торт на свадьбе.