Семён лежал на лавочке и с показным безразличием наблюдал за Соней и Сашей, которые сидели на старых качелях, сделанных из верёвки, перекинутой через ветку дуба, и небольшой дощечки. Почти сразу после рождения дочери Михаил Дроздов сделал это развлечение в парке рядом с домом.

Подруги весело обсуждали, что будут делать после окончания школы, решали, куда пойдут учиться, перемывали кости парням: Саша уже пару недель отвечала на ухаживания Влада, брата Софии, и все вокруг считали их сладкой парочкой. Сама Александра с сомнением комментировала то, что происходило между ними, ссылаясь на свою неопределённость и нежелание делать парню больно. Арсений, который в этот момент сидел неподалёку с гитарой и тетрадью, тихо фыркнул, так как прекрасно понимал, что Александрова просто играла. И ему всё это не очень-то нравилось.

– Он тебе какой-то сюрприз готовит, – заговорщически зашептала Софа. – Правда, подробностей я не знаю. Но ты и сама всё увидишь.

Девушки переглянулись и глупо захихикали, каждая представляла своё. В голове у Дроздовой висела яркая картинка, как её лучшая подруга и любимый старший брат держатся за руки и с нежностью смотрят друг на друга. Она много раз воображала это, помогала Владу завоёвывать сердце неприступной Саши и всегда давала советы. Как ей самой казалось, эта стратегия очень даже работала. Вот только в мечтах её подруги был совершенно другой парень: высокий, темноволосый, с яркими голубыми глазами и обворожительной улыбкой, от которой на его лице появлялись милые ямочки. Она грезила об Арсении ещё со времён школы, но не могла признаться в этом подруге.

Сёма увидел смех Саши, её неподдельные эмоции и смущённо отвернулся, пытаясь совладать со своими чувствами. Парень всегда крутился рядом, мысленно благодаря брата и Софию, что те зачастую брали Александру и его вместе с собой гулять. Это были хоть и не слишком частые, но всё же возможности пообщаться с девушкой и попытаться обратить на себя внимание.

Александрова в этот момент достала из маленькой сумочки зеркало, деловито почмокала губами, поправила волосы и уточнила:

– Как думаешь, я привлекательная?

– Конечно! – согласилась Соня. – Ты очень красивая!

– Не-е-е, – протянула Саша и скривилась. – У тебя слишком необъективное мнение. Надо спросить у кого-нибудь… – она на миг сделала вид, что задумалась, вскочила с качелей и сделала пару шагов в сторону задумчивого Арсения. – Арсюша, а я симпатичная? Ну, с мужской точки зрения.

Хил лениво оторвался от написания очередной песни, посмотрел слегка затуманенным взглядом сначала на Александру, потом на немного озадаченную Соню и выдавил:

– На любителя. Но в целом пойдёт. Сонь, мы когда домой? Я обещал тебя научить играть на гитаре.

Девушка недовольно поджала губы, а Дроздова только тяжело вздохнула. Иногда она очень уважала прямолинейность Арса. А иногда была готова убить за эту черту.

– Я с вами, – с готовностью вставила Саша.

– Нет, с нами нельзя, – парень выразительно глянул на девушку, потом перевёл тяжёлый взгляд на Софью и улыбнулся. Он хитро сощурился. – У нас есть парочка дел. Личных.

Александрова сразу надулась и отвернулась от всех, но это не могло укрыться от зоркого Семёна, который наблюдал за происходящим со стороны. Арсений собрал вещи, спрятал гитару в чехол, повесил на плечо и, взяв за руку свою девушку, повел её к себе домой. Его брат моментально подошёл к растерянной Саше и предложил:

– Может, погуляем?

Девушка пялилась в удаляющиеся спины друзей и не знала, что делать. Она хотела предложить ему пройти следом за сладкой парочкой, но вовремя заметила приближающегося Влада и проворчала:

– Как-нибудь в следующий раз.

Соня

Ровно в десять утра я стояла около старого дуба и проклинала себя за доверчивость и наивность. Хилина на месте не было, местная детвора, громко визжащая на детской площадке, уверила, что никого рядом с качелями с семи утра не появлялось. Одна девочка в перепачканном комбинезоне уточнила, кто именно должен был прийти, и пока я объясняла все приметы мистера «Я-суперзвезда», она ткнула пальцем мне за спину и тоненьким голоском спросила:

– А это не он? Красивый дядя.

Конечно же, на старых качелях сидел Арс. В явно полюбившейся растянутой майке, кожаной куртке, черные джинсах и такого же цвета кедах. На глаза он натянул солнцезащитные очки, хоть облака и затянули всё небо.

Хорош, чёрт.

Я медленно зашагала в его сторону, выравнивая сбившееся дыхание и считая до десяти. Это всегда помогало. И всё же сердце бешено стучало, когда я вспомнила о «почти поцелуе» и его холодных ладонях на моей талии.

– Прекрасно выглядишь, – наигранно оскалился и вздохнул, поднимаясь на ноги. Он охнул и схватился за голову, стоило сделать короткий шаг вперёд.

– Что случилось? – обеспокоенно взяла его под локоть и осмотрела. Тот факт, что он был выше меня на голову и достаточно крепок, превращало мою попытку помочь в насмешку.

– Сделал пару глотков красного вчера, но реакция, как видишь, неизменна.

Ещё в школе Арс выявил очень странную особенность своего организма: жуткое похмелье с утра даже от капли алкоголя. Он пару раз пробовал шампанское на новый год, но всегда на следующий день в шутку просил его пристрелить и выл от боли и желания утолить бешеную жажду.

– Тогда идём за кофе.

Мы молча дошли до уже знакомой забегаловки, взяли напитки под заигрывающие взгляды официантки и отправились на детскую площадку. Я вытащила из рюкзака документы для Сени, чтоб он смог подготовиться к докладу и не провалился. Около двух часов парень уточнял информацию, делился своими наблюдениями и старательно смотрел в листы. Солнцезащитные очки постоянно норовили сползти, Хил нервничал, поправлял их и тихонько ругался.

Я сидела на лавочке, болтала ногами и таращилась на детей, которые с криками носились друг за другом и кидались песком, а безмятежно отдыхающие мамаши толпились около входа и с восхищением рассматривали кольцо одной из них. Они не обращали внимания на своих чад, будто стояли в огромном пузыре. Лишь размер камня на пальце имел значение для них в тот момент.

– Общую стратегию я понял, – протянул Арс, встал и размялся. Рокер направился в сторону моего дома, мне оставалось лишь семенить следом.

Я ощущала недосказанность и ждала, что Хилин продолжит монолог о проделанной работе или что он что-то очень хочет, но по непонятным причинам ждёт. Будто набрал воды в рот и вот-вот выплюнет всё наружу вместе с эмоциями. И всё же он молчал.

Когда дверь подъезда запищала слишком близко, Арс остановился.

– Может, порепетируем? – с улыбкой кивнула на дом. Он молчал. Непривычно, подозрительно и даже слегка пугающе. Смотрел себе под ноги, как нашкодивший мальчишка, ковырял носком ямку в асфальте и не произносил ни слова.

Это было похоже на пытку. Медленную. Мучительную.

– Я подготовлюсь у себя дома, – наконец отозвался Арс, взбил и без того растрёпанные волосы и виновато добавил. – Думаю, не стоит усложнять наши отношения.

– А какие у нас отношения? – сама удивилась своему воинственному, почти приказному тону и с большим нажимом добавила. – Что между нами по-твоему?

Хил глубоко вздохнул и наконец перестал изучать землю, вскинул голову и, сняв глупые очки, даже посмотрел на меня. Так, словно хотел вырвать душу голыми руками.

– Дружба. И ничего больше.

Эти слова отчаянной чайкой бились в голове, царапались изнутри, пытались вырваться. Я лишь смогла отрешённо кивнуть и пулей забежать в подъезд. Мне хотелось скрыться от его вездесущих глаз, сделать вид, что всё нормально, а самой не вылезать из комнаты весь следующий год. Руки тряслись, в горле застрял ком, глаза начало щипать.

Как поднялась на нужный этаж даже не осознала, прошмыгнула к себе, легла на кровать и уставилась в потолок.

Дружба. И ничего больше.

Слова оглушительным набатом обрушивались на меня, раз за разом. Я попала в свою собственную петлю времени, гоняла в мыслях этот эпизод, думала, как же могла ответить, что могла сделать в тот момент, чтоб избежать позора.

Он сделал это опять – бросил, причинил боль. Только теперь очень филигранно, смотря прямо в глаза, не убегая в другой город. Может, он наслаждался моими мучениями? Может, именно этого и добивался, снова сближаясь – хотел ударить больней и посмотреть, как я сломаюсь?

Что им двигало? Что заставило сначала выставлять меня перед всем университетом, как свою девушку, а теперь с невиданной дерзостью объявлять о том, что мы – просто друзья? Неужели Варя?

Я почти скатилась с кровати, вытащила телефон из рюкзака и тут же начала поиски информации.

Довольная морда Хилина и его властно лежавшая на талии девушки рука вывели меня из состояния покоя ещё сильней. И всё же я, словно мазохистка, начала читать.

Статей было слишком много, и наверняка большая часть придумывалась репортёрами на коленке, небывалые сюжеты высасывались из пальца, а неожиданные повороты событий оказывались лишь глупыми совпадениями. Но из тонны текстов я выудила то, что в теории могло привести к правильному ответу.

Арс боялся собак ещё с детства, когда огромная овчарка подбежала и напугала до смерти, желая поиграться с мячиком. Он не знал, что животное безобидно, поэтому описался и заплакал. Его мать часто рассказывала эту историю на совместных посиделках, и я каждый раз замечала, как Сеня натянуто улыбается, отводит взгляд, пытается перевести тему и напряжённо сглатывает. Даже спустя много лет он боялся. И уж никак не мог подарить Варе собаку, а тем более выгуливать её каждое утро.

На его физиономии отпечаталась вся боль и страх, правда никто этого не замечал. Все считали, что парочка уже съехалась и обживает любовное гнёздышко.

И это была явная ложь. Хил не стал бы жить с собакой в одной квартире. Конечно, об этом знала лишь я и его родные, поэтому прикрытие не могло быть раскрыто.

В следующей статье говорилось о том, что сам мэтр Хилин подарил возлюбленной шикарное кольцо – их совместное счастливое фото сделало в моём сердце ещё одну дыру. Саднящую, хоть и небольшую. Пришлось приложить немало усилий, чтоб найти среди тонн фотографий Варвары одну очень старую, где она сидела у мастера по маникюру с этим самым украшением на пальце.

Было ли это маскарадом, искусной игрой на публику для поднятия рейтинга? Мне так и казалось, пока я не наткнулась на ещё замечательное фото: Варя сидела на шикарном чопере в ярко-красном шлеме, крепко ухватившись за руль и улыбаясь, а позади неё, по-хозяйски нависнув, сидел Арс и показывал что-то на панели приборов. Они оба были такими весёлыми и счастливыми. И я знала, что Хилин никогда в жизни не пустил бы меня за руль его мотоцикла.

Но не её. Варваре он это позволил.

Эмоции накатили мощным цунами, что сдерживать уже не осталось сил. Я расплакалась. Ревела в подушку, захлёбывалась собственными соплями и надеялась, чтоб родителей не оказалось дома. Пелена застилала глаза, я едва различала общие очертания комнаты. Рычала, била кулаками кровать, осматривалась и начинала с начала. До тех пор, пока истерика не перешла в простую икоту, а слёзы не кончились.

Дружба, значит?

Немедленно написала Стасе и вкратце рассказала, что произошло. Она почти сразу перезвонила, принялась поливать Хилина грязью, угрожать расправиться с ним в понедельник и всячески поддерживать.

– Я ему язык вырву за такое, – не унималась Широких. – Вот явится к Макарову на занятие, так сразу это и сделаю. А кстати, что на счёт доклада? Вы с ним… готовитесь? Как?

Втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

– Даже не знаю, что тебе сказать. Он взял написанный мной доклад, прочитал его и сказал, что подготовится дома. Так что…

– Готовься сама, – решительно отрезала подруга. – Наплюй на этого болвана и просто сдай долбаный зачёт!

Чтоб не расстраивать Славку, сразу же согласилась. Конечно, это был запасной план, но я не могла вот так просто кинуть его, глядя в глаза потоптаться на его будущем. Ведь оно зависело от практики в нашей группе в том числе.

Мы распрощались, и я села за подготовку доклада, уговаривая себя, что это – всего лишь запасной план на случай, если Хил не явится на занятие. Простая подстраховка. Но кровожадное сердце жаждало мести.

Как бы странно не звучало, но я ждала от него хотя бы сообщения. За все пять лет я не меняла номер, да и он мог его легко узнать у брата или родителей. Арс молчал, будто специально хотел помучить, истязал до сумасшествия.

Вечером в воскресенье мне стало не по себе. Легла спать с неспокойной душой, металась по кровати, никак не могла найти удобное положение. Десять раз открывала и закрывала окно, ходила в туалет, умывала лицо в попытке прогнать пугающие размышления. Уснуть удалось только в три часа, из-за чего я, конечно же, сильно переживала и в итоге не услышала будильник.

– Соня! – прикрикнула из коридора мама. – Вставай, тебе через десять минут выходить! Если хочешь успеть уехать с папой, то поднимайся сейчас же!

Ослабевшей рукой подтянула к себе телефон, ужаснулась и сразу же скатилась с кровати.

Проспала. Только этого не хватало.

Сразу же бросила вещи в рюкзак, засунула кое-как папку с докладами, наспех натянула джинсы, первую попавшуюся футболку и побежала умываться. С шоком косилась на время, пока наносила макияж, и молилась успеть.

– Сонька, давай шустрее! – громкий голос отца заставил вздрогнуть.

– Ещё минутку, па, – пробежала обратно в комнату с широкой улыбкой. Он деланно скривился и бессильно сел на обувницу.

Едва нашла одинаковые носки, схватила вещи и вывалилась в коридор.

– Ну, не настолько мы и опаздываем, – смущённо прокомментировал папа. – Ты бы хоть покушала что ли. Лен, ты, может, ребёнку хоть яблоко с собой дашь? Или банан там. Оголодает же!

Мама звенела чашками на кухне, пока я напяливала кеды и приводила волосы в порядок: всегда, когда я засыпала с мокрыми волосами, утром на голове обнаруживала натуральное гнездо. Наконец собравшись полностью, поторопилась отца:

– Пошли скорее, опаздываем.

Уже вылезая из автомобиля около учебного корпуса, осознала, что страх опоздать на занятие перекрыл переживания по поводу Хилина. Всё же хотелось думать, что он не подведёт. Не бросит, как обычно. Надежда умирала последней.

В актовом зале, как всегда, было шумно. Ребята начали улюлюкать, подбадривать и кричать глупости, стоило мне ступить на обитую ковролином лестницу. Я абстрагировалась от лишних звуков и шустро сбежала вниз к Стасе.

Подруга почему-то вдруг явилась в растянутой старой толстовке, спортивных штанах и без макияжа. Я удивлённо указала ладонью на её грудь и подняла брови.

– Знаю-знаю, – моментально согласилась девушка, – я сегодня неотразима. Лучше скажи, ты готова? Будешь выступать одна?

– Пока не решила, – честно призналась. – Если он не придёт, то буду всё рассказывать одна. А если явится…

Я и сама не понимала, что хотела сделать или как должна была поступить по совести. Но бросить его, глядя прямо в небесно-голубые глаза, так же, как поступал он, мне бы не хватило духу.

– Ты лучше скажи, что за наряд? – ненавязчиво перевела тему. Славка хитро сощурилась, сразу распознала дешёвый приём.

– Так и быть, – махнула рукой на меня. – Я по утрам бегаю, ты знала? Так вот недавно соседнюю с нашей квартиру купил парень. Высокий, наглый, с ног до головы в рисунках, как стена в школьном туалете. И глаза такие страшные, почти чёрные. Мы с ним сразу не поладили, а тут на днях я увидела его с девушкой около мотоцикла, потом, когда они ушли, хотела посмотреть, – вздохнула тяжело и быстро затараторила. – В общем, когда я затронула его железного коня, он почему-то упал. На боку осталась хорошая царапина, и Тимур меня заметил из окна. Выбежал, взъелся сразу, пообещал предкам рассказать. Они как назло уехали к бабушке на неделю. Сегодня утром я ушла на пробежку, вернулась, а дверной замок залит монтажной пеной. Пришлось сразу пойти в универ, заново распечатать работу и думать, что делать.

Она закончила говорить и уставилась на меня немигающим взглядом, будто просила помочь без слов. Я с удивлением отметила, что даже без макияжа и после пробежки она выглядела впечатляюще. Очень молодо и свежо, а серо-голубые глаза притягивали к себе магнитом.

– Если нужны деньги, я могу дать немного.

Станислава потерянно кивнула и поджала губы. Наконец в аудитории появилась Саша – я ждала этого момента и её реакции на всё произошедшее, хотелось знать линию её проведения. Подруга коротко поздоровалась, плюхнулись на кресло, вставила наушники и прикрыла глаза.

Это означало лишь одно – я лишилась подруги. Но была ли она мне другом хоть когда-то?

Дверь с грохотом открылась, и на лестнице появились сначала запыхавшаяся Настя, а следом и Глеб Анатольевич. Как всегда, в сером клетчатом костюме, с маленьким платком, торчащим из нагрудного кармана, в начищенных до блеска броугах, с ослепительной улыбкой, будто миллион выиграл. Он вприпрыжку проследовал к трибуне, бросил бумаги на стол и громко поприветствовал:

– Всем доброе утро! Все по местам, просыпаемся! Сегодня у нас допуск к зачёту и, возможно, для кого-то зачет автоматом. Я такую практику не люблю, но вас слишком много, чтоб со всех спрашивать.

Он что-то объяснял про систему получения зачёта, но я не слушала. Сердце клокотало так громко, что закладывало уши. Страх липкими волнами накатывал и накрывал с головой.

«Нужно продержаться, всего лишь один глупый доклад,» – повторяла мысленно, как мантру.

– Не бойся, я с ним разберусь, – горячее дыхание обожгло кожу шеи, и я вздрогнула от неожиданности. Стася сразу же повернулась ко мне и замерла, явно шокированная происходящим. Впрочем, я и сама знала, на кого подруга с ненавистью и долей восхищения открыто пялилась – позади меня сидел Хил.

Обсуждать что-либо не осталось времени, ведь Макаров уже махнул мне рукой, а Арс бодро вскочил и побежал на сцену.

– Что. Он. Творит, – отчеканила Широких. Ася с беспокойством подняла брови.

Мы все знали, что из этой затеи вряд ли могло выйти что-то стоящее.

– Просто скажи Макарову, что вы разделились, – ворчала подруга.

Мой язык, словно по волшебству, присох к небу, и выдавить получилось лишь мычание. По залу прошёлся тихий смешок и удивленный возглас. Меня приводил в восторг и недоумение тот факт, что Хилин и правда решился защищать нашу работу. Мало того, он прихватил с собой флешку и пару папок, в которых и находились наши доклады. По его версии.

Интересно, что же он написал?

Пять минут настройки огромного проектора, и Арс наконец с довольной ухмылкой посмотрел прямо на меня.

– Как вы распределили работу в команде? – решил загнать рокера в угол преподаватель.

– Большую часть письменной работы сделала Соня, я её доработал, добавил иллюстраций и сделал презентацию.

Макаров кивнул и уставился на экран. Следующие пять минут, пока Сеня в ускоренном режиме повествовал о славянах, в аудитории висела тишина. Даже я затаила дыхание.

Он сделал всё не просто хорошо, Арс перевыполнил свою задачу и превратил всё в самое настоящее выступление. Он, словно проповедник, вещал, призывал поискать самостоятельно больше информации и наставлял на путь истинный. Когда наконец он скромно улыбнулся и объявил об окончании, в зале раздались сначала редкие хлопки, а после и громкие овации.

– Ладно, прекратите, – прервал всех Глебушка, размахивая длинными руками, как лопастями. – Согласен, его есть за что похвалить. Как вас по фамилии? – заглянул в свой лист. – Хилин Арсений, точно, так вот вы с Софией Дроздовой отлично поработали. Она может рассчитывать на автомат. А вам я дам рекомендации, как и договаривались.

Сеня спрыгнул посреди сцены вниз, вбежал по лестнице на своё место и жарко заговорил:

– Я же обещал, что подготовлюсь. Так что с тебя обед, птенчик.

Старое прозвище больно резануло слух и оставило свежую рану на сердце. Тяжело сглотнула, пропустила Стасю к лестнице и принялась упорно смотреть на подругу, воинственно пытающуюся включить презентацию на большом экране.

– У нас очень мало времени, а людей много, – громогласно прокомментировал мужчина и с грустью посмотрела на Широких. – Попрошу всех готовиться заранее. Также доношу до всех ещё раз: на доклад у вас есть всего пять минут. И максимум пять на вопросы. Так что рассчитывайте свои силы и время.

Ребята стали выходить на сцену один за другим, словно на огромном конвейере. Большинство просто читали сжатую сводку по докладу и убегали прочь, но нашлись и бунтари. Тридцать девятая группа с Макаровым раньше не сталкивалась, поэтому все учащиеся долго мямлили и злили историка. В конце он не выдержал, поставил всем, кто заслужил, автоматы в зачетки и ведомости и отпустил. По его скромному мнению, остальные не должны были страдать из-за глупости одной группы.

– Ура, первый зачёт! – воскликнул кто-то из толпы, как только мы оказались в светлом коридоре. Раздался недружный смех, болтовня и шепот. Все решили пойти в столовую, пока было время, хоть и прошло всего полтора часа.

Хил скрылся среди массы людей, и мне даже показалось, что я больше его не увижу. Никогда. Но холодная ладонь легла на моё плечо, отчего я вздрогнула.

– Я тебя не подвел, – на лице рокера расплылась довольная улыбка.

– Не подвел, – вторила эхом.

– Значит, я могу рассчитывать на обед? – с надеждой заглянул в мои глаза. Я замерла около библиотеки и с сомнением вспомнила своё финансовое состояние.

На шикарную трапезу из утки в яблоках или сочного стейка мне бы никогда в жизни не хватило.

– Давай остановимся на напитке, – попыталась увильнуть от ответственности.

– Три напитка! – жадно выкрикнул и нахмурился Сеня.

Я только сдержанно улыбнулась, стараясь скрыть веселье. Вдруг в коридоре появилось смуглое давно знакомое мне лицо – Макс Капустин со второго курса. Отчаянный ловелас и весельчак. Мы с ним иногда работали в одну смену в кинотеатре, отчего быстро нашли общий язык и сдружились. И хоть Максим работал, чтоб себя прокормить, в универе иногда всё же появлялся.

– Сонечка, – с визгом бросился ко мне и буквально повис на шее, несмотря на то что был на голову выше. Он радостно прыгал и заставлял скакать меня, отчего его светлые кудри смешно болтались. – Золотце моё, ты куда пропала?

Казалось, Макс совсем не заметил присутствия Арса, который в этот момент сильно нахмурился и выглядел весьма устрашающе.

– Учёба, – неловко развела руками.

– Ты посмотри, что я себе прикупил, – парень с диким воплем покрутился на месте.

Надо признать, Макс всегда выглядел впечатляюще стильно. На фоне Хила, стоящего рядом во всём черном, Капустин являлся глотком свежего воздуха в запертом помещении. Его темные спортивные штаны с ядовито-зелёными лампасами и ляпистая футболка в цветочек сидели на нём, как литые, показывали мышцы, что он с усердием тренировал, и скрывали недостатки. На Макса обращали внимание все, и ему это очень нравилось.

– Шикарный прикид, – сухо прокомментировала и косо глянула на Арса. Он так и стоял на месте, спрятал ладони в карманы и хмуро пялился на Капустина.

– Знаю, – сразу же согласился парень. – Кстати, на работе спрашивали про тебя, ты как? Я пока берегу местечко, но моих сил надолго не хватит.

Я и правда хотела летом пойти работать. В течение семестра этого сделать не удалось, да и родители оказалось категорически против, но на счёт лета никто ничего не говорил. А деньги бы очень пригодились.

– Даже не знаю, Максон, надо этот вопрос обсудить с предками. Я звякну тебе на днях.

– Ладушки, мне уже пора, – кивнул и приобнял на прощание, а после достаточно громко зашептал. – Ты знаешь этого красавчика? Так и зыркает на тебя. Как будто съесть хочет.

– Не совсем…

– Я её парень.

Мы сказали это одновременно и переглянулись. Капустин скривился, махнул на меня рукой и прошептал.

– Не упускай такого жеребца.

Макс побежал по коридору, размахивая рюкзаком и насвистывая, а я попыталась смыться. Тщетно.

– И что это за персонаж? – внезапно охрипший сильнее прежнего голос рокера сквозил сомнением.

Мы поднимались вверх по лестнице к кабинету, в котором должна была состояться следующая пара. Но все мысли музыканта явно оказались заняты не успешным прохождением теста на профпригодность, а новым знакомым.

– Макс Капустин, – как бы между делом ответила. – Местный КВН-щик, глава студсовета, вечно работающий студент с манией величия. Считает меня своей подопечной и пытается найти парня. Мы с ним недолго работали вместе.

Шаги за спиной на мгновение затихли, а после затопотали чаще и ближе. Арс словно остановился на секунду, чтоб переварить полученную информацию.

– И кем же ты работала?

Сеня открыл для меня дверь и жестом пригласил войти в длинный коридор, где уже толпилась часть нашей группы. Стася, усевшись на мягком кресле, с облегчением растянула губы в улыбке и махнула рукой. Она звала к себе, но я не хотела приближаться к остальным, пока следом шёл Хилин.

– Я работала билетёром в кинотеатре, доволен? – резко обернулась и заглянула ему в глаза.

Хотелось сказать, что его выходки не задевали чувства и не заставляли погружаться в собственные ужасающие мысли, но это была была бы неправда. Я переживала. За него, за себя, за то, что происходило между нами.

Хил растянул губы в довольной ухмылке, попытался её спрятать и прошептал.

– Весьма. Что тебе этот хмырь сказал на ухо, когда уходил?

– Что он видит тебя впервые, но пятой точкой ощущает, что ты – невероятный засранец, – дерзко бросила, наклонила голову, как это делают собаки и немигающим взглядом уставилась на музыканта.

Арс громко захохотал, явно оставшись довольным после моей бравады, и наклонился ко мне, отчего кожа на шее покрылась мурашками.

Слишком близко для «просто друзей». Слишком откровенно для отдалившихся людей.

– Да неужели? – говорил так тихо, как мог. – Только вот я всё слышал. Не помню таких слов.

– Тогда советую потренировать память. Или купить слуховой аппарат.

Неожиданно для самой себя покраснела и под заливистый хохот Хила сбежала в туалет. Через минуту там появилась и Славка с упаковкой салфеток. Подруга решила, будто музыкант меня обидел, и я сорвалась, чтоб жалко расплакаться в кафельной комнатушке.

Когда мы наконец выбрались снова в шумящую толпу студентов, Хилина нигде не было. Ребята только развели руками и посоветовали «повесить на своего парня трекер для отслеживания», громко рассмеявшись при этом. Я решила не обращать внимание на настроение рокера, которое менялось, как море.

Наконец явилась Алла Олеговна Комарова – наш преподаватель по криптоанализу – впустила всех в кабинет и спокойно уселась за свой стол. Женщина пила кофе, с благоговением смотрела в открытое окно на берёзы во дворе нашего корпуса и улыбалась, пока некто бессовестный не прервал её релакс.

– А мне куда можно сесть? – в дверях нарисовался Хилин. – Я с вами уже общался по этому поводу сегодня.

Комарова окинула взглядом аудиторию и счастливо улыбнулась. Она смотрела прямо мне в глаза с неистовой радостью, словно выиграла миллион. Причем у меня.

– Садись к Дроздовой, она поможет, всё равно свою оценку уже заработала.

И музыкант с хищным оскалом двинулся в мою сторону. Пришлось включать компьютер ради приличия. Притворно скривилась, когда парень сел на соседний стул, специально задел пару раз моё колено своим и довольно долго изучал мои ноги при этом.

Я знала, что он делал – выводил меня из состояния равновесия, пытался сбить с пути, хотел увидеть настоящие эмоции. Арс «случайно» уронил ручку и сразу же полез доставать письменную принадлежность, по пути ткнувшись носом в мои волосы и шумно вздохнув.

– Вкусно пахнешь.

Грозно посмотрела на него, сжала губы в тонкую полоску и молча продолжила свои дела. Выходить на новый виток конфликта не было никакого желания.

– Кажется, у тебя и грудь увеличилась за пять лет, – задумчиво пялился на мой вырез.

Терпение заканчивалось, как и хорошие манеры. Отчаянное желание врезать по наглой самовлюблённой морде и уйти в закат возрастало в геометрической прогрессии, но я не могла так поступить.

– Дашь потрогать? Заценю.

Намеренно подливал масло в огонь, пряча озорные смешинки в своих голубых глазах. Арс без всякого стеснения вскинул одну руку, отчего я сразу же отшатнулась и чуть не рухнула со стула на пол.

– Свои потаённые желания держи в штанах, пожалуйста.

– А то что? Что ты можешь мне сделать, птенчик?

Мы перешли на громкий шёпот, и одногруппники наблюдали за перепалкой. Девочки – с ужасом, парни – с любопытством и одобрением. Даже Стася косо поглядывала на нас и улыбалась.

– Алла Олеговна, можно мне уйти? – уточнила, не выдержав напора. Рокер тихо фыркнул, завладел мышкой и принялся что-то включать.

– Ну, почему сразу так? – искренне удивилась женщина, заправила выбившуюся блузку в юбку и добавила. – Считай, это задание для того, чтоб сдать автоматом экзамен. Если выполнишь хорошо, то оценка твоя. Иначе на общих правах придется сдавать.

Какие там были общие права, ведь почти вся группа предварительно получила автомат, решила не уточнять. Мало ли.

В глазах Хилина промелькнуло превосходство. Мне пришлось смириться с участью няньки, сесть за стол и медленно начать объяснение лабораторных работ. Арс с пониманием дела качал головой, задумчиво пялился в монитор и горестно вздыхал каждый раз, когда я просила его повторить вкратце полученную информацию. К удивлению всех вокруг, с этой задачей рокер справлялся легко. Девочки с первого ряда то и дело оборачивались, чтоб бросить полный восхищения взгляд на мистера Звезду.

Мы со Стасей всю пару втайне переглядывались, правда, я так и не смогла понять, к чему это всё шло.

Так как занятие было сдвоенным, пришлось терпеть физиономию нового «друга» целых три часа и пять минут. Сеня делал успехи в криптоанализе, поэтому уже к концу второй пары обсуждал с Аллой Олеговной его основную задачу для получения рекомендации. И, конечно же, Комарова всю ответственность за подготовку музыканта возложила на меня.

Впрочем, с ним можно было поладить, если держаться на расстоянии метра, не допускать случайных и спровоцированных прикосновений и не вспоминать о нашем с Сашей разговоре. Хотя Арс и так не приближался к Александровой и даже сбегал от неё всякий раз, когда она пыталась с ним заговорить. В такие моменты подруга (или уже нет?) зло испепеляла меня своим коронным взглядом и отступала.

После окончания занятий мы со Стасей решили прогуляться по торговому центру, а я заодно хотела заглянуть в наш «Экран» – единственный в городе кинотеатр. Хилин сразу же прилип к нам, втиснулся посредине, подхватил под руки и потащил наслаждаться его компанией.

– Тебе с нами будет скучно, – устало приводила очередной аргумент в пользу того, чтоб парень отправился по своим делам и не мешался.