Только не бойся!

Ого! Вот теперь я совсем растрогалась. Мало того что им небезразлично моё мнение при выборе человека на моё место в группе, так ещё и заморочились с концертом прощальным.

Нелегко передать глубину чувств, которые я испытала в тот момент. Вместе с тем пришло и понимание, что мне придётся оставить этих близких и дорогих для меня людей, попрощаться со своим комфортным мирком, отправиться навстречу новому и неизвестному. И, наверное, именно тогда я осознала, что в ближайшее время моя размеренная жизнь изменится. Только я ещё не представляла насколько.

Не думаю, что Лёва просто дал объявление и пригласил всех откликнувшихся, – скорее, он сам искал и отбирал кандидаток. Потому что из шести девушек четыре великолепно владели инструментом. Да и пятая тоже, думаю, не зря оказалась в этом списке, только вот продемонстрировать навык не смогла: сильно нервничала, спотыкалась, делала паузы. Потом, вообще, вышла не прощаясь.

Последняя девушка поразила нас сначала внешним видом, а следом и энергетикой, которую ощутили все присутствующие буквально сразу, как она вошла в студию. Все будто замерли и не дышали, ожидая, пока она начнёт соло. Сложно назвать её типично или даже нетипично красивой. Просто её величественный взгляд, вызывающая улыбка, прямая осанка, походка дикой кошки – всё говорило об абсолютной в себе уверенности. А когда без приветствий и прелюдий полилась неизвестная мне мелодия, народ выдохнул, и я вместе со всеми. Она посмотрела, лукаво улыбнулась, напомнив мне теперь почему-то змею из какого-то детского мультика. Будто она танцует перед нами, чтобы усыпить нашу бдительность, а после намеревается напасть и проглотить всех разом. Странные ассоциации, вызванные последней кандидаткой, удивили и меня саму.

Касательно её исполнительских качеств, сказать, что она играла божественно и невероятно профессионально, будто владеет инструментом целую вечность, – значит ничего не сказать. Единственное, что навевало мысль о подвохе, было разумное сомнение: почему она проходит прослушивание в мелкую городскую группу, исполняющую в основном чужие композиции в барах, а до сих пор не взошла на вершину Олимпа и не прославилась на весь мир. Потом я вспомнила, как начинало большинство великих музыкантов, – присоединялись к посредственной, на первый взгляд, группе, а после, совместными трудами и успехами, они покоряли большие сцены и сердца тысяч поклонников. Может, она и есть недостающее ключевое звено на пути к абсолютному успеху группы «Наваждение»? Может, благодаря её таланту, профессионализму всех ребят и бесценным организаторским способностям Лёвы группа сумеет-таки заявить о себе и выйдет, наконец, на большую сцену?

Восхищаясь игрой интересной девушки и мечтая о грядущих успехах группы, я стала разглядывать её с ног до головы. Дорогие, но хорошо поношенные чёрные ботинки на высокой протекторной подошве в байкерском стиле; того же цвета узкие джинсы, будто большеватые ей на пару размеров, что нисколько не портит её фигуру, затянуты вокруг талии на… это что, веревка? Так и есть! Вообще, не заморачивалась, либо у неё проблемы с финансами. Изумрудного цвета блуза с жабо, хоть её так и не носят, намеренно не застегнута на несколько пуговиц в зоне декольте. А там, кстати, есть на что посмотреть. Если суметь оторвать взгляд от грудной выемки, выше внимание привлекает замысловатый кулон на тонкой цепочке. С этого расстояния нельзя сказать наверняка, но похоже на календарь майя, инкрустированный алым камнем. Вероятно, эксклюзивная работа – я не видела ничего подобного раньше. Густые волосы тёмно-каштанового цвета убраны в тугой хвост. Интересно, она выпрямляет их, или они от природы такие ровные? Взгляд раскосых глаз брюнетки обратился ко мне, будто она почувствовала мой пристальный интерес. Прозвучали финальные аккорды, кандидатка опустила голову в поклоне. От аплодисментов не удержался ни один из присутствовавших.

Выбор был очевиден, и нам не пришлось тратить время и силы на дискуссии, связанные с определением победителя. Осталось лишь обсудить организационные моменты, что обычно смело перекладывается на Лёвины ответственные плечи, посему остальные участники собрания тут же, расслабившись, разбрелись кто куда по студии, и начался привычный балаган, в котором все общаются на разные темы, пытаясь друг друга перекричать. Я старалась сохранить эти моменты в памяти, когда в мою маленькую идиллию вторгся чей-то голос.

– Сыграем в одну короткую игру на прощание? – прозвучало так близко от меня, что я невольно вздрогнула, ощутив чужое дыхание на своей коже.

Рядом стояла победительница отбора, и обращалась она явно ко мне.

– На что? – сама не понимая отчего, тут же загорелась я.

– А ты азартная! Мне нравится. Если проиграешь, сегодняшний остаток вечера и дальше, как пойдёт, проведешь со мной. Место, разумеется, выбираю я, – многообещающе улыбалась она. Звучало странно, но я втянулась.

– А если проиграешь ты?

– Твои условия? – Она выглядела настолько уверенно в себе, что я подумала, будто зря потрачу время на выдумки выигрыша, которому, вероятно, не бывать. Но я всё же выпалила первое, что пришло в голову.

– Кэт пойдёт с нами, – кивнула я в сторону подруги.

Она удовлетворенно улыбнулась. А я осознала, что только что согласилась при любом раскладе тусить с ней. Стоп, я не спросила главного: во что мы будем играть? Заметив моё замешательство, она объяснила суть простейшей вроде бы игры.

– Я начинаю мелодию – ты, если знаешь, продолжаешь. Следующую начинаешь ты – когда останавливаешься, я продолжу. И так до тех пор, пока ты не сдашься и не проиграешь!

Чрезмерная эта её заносчивость начинала раздражать.

На самом деле, глупая игра. Потому что, если вы вдруг встречали людей, утверждающих, будто по памяти они могут сыграть тысячи мелодий, знайте – на вас лишь пытаются произвести впечатление. Нет, возможно, конечно, «снять» знакомую мелодию на основе коротких повторяющихся музыкальных фраз, если в арсенале гитариста имеется немалое количество разученных аккордов. Я много внимания уделяла этому, и при условии, что композиция будет мне известна, скорее всего, смогу её продолжить. Но если речь идёт о полноценном исполнении оригинальной композиции, то хранить в памяти даже выученные пару сотен – невозможно. Я могу начать эту игру с мелодии, которую она точно не встречала, и в её фонотеке наверняка найдутся такие. Но я так поняла, что такой батл не произведёт впечатления на окружающих, поэтому начнём мы, скорее всего, с чего-то простенького и общеизвестного.

– Нет! – Моя реакция явно удивила окружающих, чьё внимание уже было приковано к нам.

– Прости? – не поняла она.

– Я начну! Эм… и начну, пожалуй, с того, что попрошу напомнить твоё имя.

– Что ж, так даже интереснее, – расплылась в улыбке соперница. – Зовите меня Юкки, – она обвела взглядом всех собравшихся. – Твой выход! – бросила мне вызов Юкки, подмигнув, её глаза были густо подведены чёрным карандашом.

Я уже обдумала, что сыграть. Это должно быть что-то всем известное, попсовое, простенькое, чтобы не выглядеть выскочкой, одновременно с тем воздушное, лёгкое. Я начала с куплета «Don't Wake Me Up» Криса Брауна. Дав мне проиграть первую половину, не дожидаясь остановки и явно не впечатленная моим выбором, она просто присоединилась к исполнению, вызвав, тем самым, бурную реакцию и всеобщий восторг. Должна признать, в две гитары зазвучало просто великолепно.

Юкки в свою очередь удивила меня: не заморачиваясь, начала играть всем известный саундтрек к фильму «От заката до рассвета» – «After dark». И чем дальше она играла, тем больше я понимала её выбор и чувствовала себя глупо. Глупо, потому что она не взвешивала степень редкости композиции, в отличие от меня. Она выбрала безусловный и вечный топ, то, что любят все, и что она действительно умеет исполнять. Я не спешила включаться, она же смотрела на меня пристально, изучающе, в какой-то степени хищно даже. Я видела отрывок из фильма на этот момент – может, она пародирует роль сексуальной вампирши и чересчур в неё вжилась?

Юкки не останавливалась, а моё напряжение росло. И для того, чтобы пресечь эти смутные ощущения, я включилась в игру. Передавая мне эстафету, она прекратила исполнение. Доиграв куплет, я не стала продолжать и взяла двухсекундную паузу, чтобы подумать, что выбрать следующим. Пауза дала мне возможность вникнуть в происходящее и принять верное решение. Я поняла, что игра сейчас не на то, кто сколько знает и что предпочтёт. А исполнять мне будет лучше мелодии-фавориты, которые я не забываю и от которых, взяв гитару в руки в свободное время, получаю удовольствие. Мой выбор пал тоже на саундтрек, композицию к фильму «Реквием по мечте». Одна из моих любимых, я учила её для себя, и исполнять до этого момента приходилось только себе и семье. Мои пальцы помнят её, мне даже не нужно глядеть на гриф. По привычке я прикрыла веки и стала слегка покачиваться в ритм мелодичному звучанию. Закончив любимый момент, я подняла глаза на окружающих.

– Уоу! Детка! Да мы тебя не знаем! Кто ты? – выпалил ошарашенный Серхио. Его поддержали бурными высказываниями окружающие. Их реакция малость смутила меня, я улыбалась и повторяла «спасибо».

Внезапно зазвучавшее продолжение вдруг прервало всеобщие восторги. Даже заткнуло, я бы сказала. Юкки сыграла всего несколько аккордов, дав понять, что композиция ей знакома и останавливаться на ней ей неинтересно. Этим она не позволила и оценить качество её игры и отобрать у меня лавры. Что благородно с её стороны. Без перерыва мелодия плавно перешла в мгновенно узнанную всеми «Sweet dreams» в исполнении Мэрилина Мэнсона. Ох, как же я люблю этот шедевр! Я не сдержалась и присоединилась почти сразу. Серхио тоже не остался в стороне и подключился на ударных. Ребята все вместе заорали слова песни. В итоге, благодаря поддержке окружающих прекрасная игра превратилась в настоящее всеобщее веселье. И когда всё закончилось, мы дружно рассмеялись и стали хлопать сами себе. Я глянула на Юкки. Она не смеялась, лишь улыбалась и смотрела на меня. Я поняла – мой черёд, и самое время сыграть то, что даст мне шанс на победу в нашем маленьком марафоне.

Известная далеко не каждому гитаристу лиричная мелодия «I'm Leaving» американской группы «Low Roar», однажды услышанная мной и разученная ещё в музыкалке, впоследствии стала одной из моих любимых мелодий перед сном. Думаю, ребята поймут, что мой выбор пал на эту композицию не по причине её малоизвестности, – будет очевидно моё к ней отношение. И у меня вместе с тем появится возможность выйти из игры победителем.

На этот раз присутствующие не узнали мелодию ни с первых, ни с последующих аккордов, тем не менее, стали раскачиваться и прихлопывать в такт. Включая Юкки. Атмосфера воцарилась лёгкая, непринуждённая. Все наслаждались по-настоящему красивой музыкой, посему я не спешила закругляться. А когда, наконец, передала эстафету, Юкки, принимая поражение, просто зааплодировала мне.

– Мои искренние поздравления! Ты выиграла! – С этими словами она опустила гитару и прижала меня к себе, как родную.

– Почему у меня такое ощущение, будто ты могла продолжить? – засомневалась я. Но, следуя её примеру, отложила инструмент и приняла объятия.

– А почему ты задаёшь этот вопрос? – слишком крепко стиснув меня, ответила она вопросом, который прозвучал мне томно в ухо, с намеком, вероятно, на мою выгоду.

– Потому что мне интересно услышать ответ, – резонно усмехнулась я.

– Очевидно! Втроём будет веселей, – бросила она, отстраняясь от меня и всем своим видом демонстрируя, что тема исчерпана.

Защёлка моего кейса с инструментом характерно хлопнула, как заключительная нота, что навело меня на мысль, заставившую вновь обвести взглядом окружающих. Каждый занят чем-то своим: Лёва что-то обсуждает с Юкки; Влад с Серхио громко спорят. Кэт с разных ракурсов снимает ударную установку, скорее всего, для сторис. Алиса на диване залипает в какой-то игре. А меня одолевает грусть, ведь участником этих встреч я уже не буду. Хм, остаётся только принять этот факт, не ныть и идти дальше своим путём, взяв отсюда лишь опыт и приятные воспоминания. Ну что ж, сомнительная тусовка с Юкки – отличный способ переключиться на позитивную волну. Надо только предупредить родителей.

Я не умею врать, поэтому и не пытаюсь. И в такие моменты, как этот, проще было бы объяснить маме, что я иду с Кэт к ней, к примеру. Или поправдоподобнее: в такой-то конкретный клуб, как долго буду – не знаю. Но я ведь уже совершеннолетняя, – помните? – к тому же уезжаю меньше чем через неделю, в конце-то концов! Не мой случай. Сказала, как есть. Мол, в группе новая девчонка, вижу впервые, иду с ней, потому что выиграла спор. Звучит, вообще, дико. И куда – не знаю, не спрашивайте, завтра все объясню. Будь у меня хоть сколько-нибудь адекватная мама, на подобное заявление сказала бы: «Знаешь чего, дуй-ка ты домой, и чем быстрее, тем лучше!» Но нет! Опять не мой случай. «Оторвись хорошенечко. Катюше привет», – среагировала мама и не стала задерживать меня вопросами.

Супер! Тусим! Только что за дурацкое чувство страха обосновалось в груди?

Распрощавшись с ребятами, мы вышли из здания. Кэт доставала ключи, собираясь разблокировать Тотошку, когда Юкки жестом остановила её.

– Свою машину здесь бросайте. Поедем вместе, так удобнее.

Кэт посмотрела на наманикюренную руку Юкки с видом, ясно предупреждающим о необходимости её как можно скорее убрать, во-первых, и воздержаться от бесцеремонных попыток принимать решения за нас, во-вторых.

– Удобнее кому? Мне удобнее ехать на своей машине, возвращаться домой на своей машине и завтра утром, выходя из дома, иметь её же под боком. Поэтому говори за себя! Садись в тачку, мы поедем следом, – сказала, как отрезала, Кэт.

Юкки взглянула оценивающе, пожала плечами и со словами: «Не отставай!» – мягко приземлилась на водительское сиденье эффектного спортивного «ягуара» из минувших, знавших толк в стиле, шестидесятых, кроваво-красного цвета. Серьёзно?! Да откуда она такая явилась? Юкки, разумеется. Тачка-то, ясное дело, из коллекции какого-нибудь буржуя.

Я отогнала мысль, что, если бы не втянула в эту заварушку подругу, прокатилась бы сейчас с ветерком. Интересно было бы послушать, как звучит этот заставляющий трепетать от восторга железный конь.

– Ты это видела? – усаживаясь рядом с Кэт, я не отрывала взгляд от ретротачки.

– А то! – подтвердила она не менее офигевшим тоном, чем у меня. – Диски даже оригинальные. Начала бы она своё предложение ехать вместе с представления своей кареты, я б не спорила, – ухмыльнулась подруга, заводя мотор.

– Ах-х-ах! Я примерно то же подумала, – поддержала я.

– Ну что, прокатимся? – Кэт газанула, рванув с парковки раньше нашей спутницы.

Стоило нам выехать на дорогу, как пролетевший мимо красный автомобиль дал нам основание полагать, что под капотом у него не оригинальные запчасти тех времен, когда даже для спортивной тачки скорость выше ста двадцати была уже запредельной. И времени, чтобы набрать таковую, требовалось явно больше, чем несколько секунд.

– Круто, не спорю. Но нам за ней не угнаться, – хмыкнула Кэт.

– Езжай прямо пока. Увидим. – Я предположила, что Юкки, продемонстрировав возможности своего дивного коня, дождётся нас, и дальше мы продолжим движение уже без выкрутасов.

Моя гипотеза подтвердилась, когда Юкки, вероятно сделав круг по кварталу, вернулась. Сравнявшись с Тотошкой, она заглянула в боковое окно, подмигнула, рывком вывела машину вперёд нас, и всю дорогу дальше ловко маневрировала по ночным улицам, соблюдая скоростной режим и больше не позволяя нам отставать.

Хоть дорога и не заняла много времени, мы столько раз сворачивали, что, если бы не навигация, можно было бы уверенно полагать, что мы отсюда не выберемся.

– Что за заведение может быть в таких трущобах? – спросила я, не рассчитывая на ответ.

– Судя по карте, мы едем в «Куб».

– Что за «Куб»? – удивилась я осведомлённости подруги.

– Помнишь, я рассказывала, чел один подкатывал ко мне? Написывал пару месяцев назад.

– Нет.

– Не суть. Он рассказывал об огромном помещении, бывшем ангаре, где проводят техно-, транс-рейвы, не уверена. Вроде как там собирается куча народу, диджеев классных привозят. И упоминал, что это где-то в районе старого аэропорта. Судя по тому, что мы двигаемся в этом направлении, могу предположить: именно туда она нас и тащит.

– Ты недовольна, что я тебя в это втянула.

– Не гони! Ты знаешь, если бы мне не было интересно, мы бы в этом не участвовали.

Я, конечно же, заметила, как она поставила ударение на «мы», давая понять, что не позволила бы мне пуститься в отрыв наедине с нашей новой знакомой.

Глава 3
Рейв
или
Оставайся на месте

Вывеска «Cube» искрилась, словно в ней отходят контакты. Сомневаюсь, что так было задумано. Хотя могу и ошибаться. На внушительных размеров парковке было не то количество автомобилей, сколько она способна вместить. Даже мало. Вряд ли народ сюда пешком ходит. И это значит, что либо здесь глухо, либо все приезжают на такси, чтобы не сохранять трезвость ума.

Формирование первых моих впечатлений от нового места прервала появившаяся из ниоткуда Юкки; распахнув пассажирскую дверь, она пригласила меня высаживаться. Я переглянулась с Кэт и вышла из машины.

На улице стояла холодная ночь, воздух был пропитан сыростью и неприятным для меня запахом грязного асфальта. Я поёжилась, мысленно благодаря маму за предложение захватить косуху, и распустила волосы по спине для сохранения тепла. Впереди идущая Юкки держалась, на удивление, ровно, будто не испытывает ни малейшего неудобства.

– Тебе не холодно в одной блузке? – спросила я, сама не зная зачем. Если она ответит, что мёрзнет, не отдам же я ей свою куртку – останется только глупо посочувствовать: «М-м-м…»

– Что ты, лето же! – Дикая бестия (именно такое она производила впечатление) избавила меня от позорного сочувствия. – Скорей! Да пребудет плезир! – резвясь, проголосила она, схватила меня за руку и потянула ко входу.

Я оглянулась – Кэт не отставала.

Контроль на входе оказался весьма условным. У нас даже не спросили документы. Значит, здесь рады всем, от мала до велика. Нам поставили на руки светящиеся в ультрафиолете штампы и попросили не толпиться в проходе, так как сразу за нами зашли ещё несколько человек. Похоже, мы вовремя – народ только подтягивается. Я посмотрела на часы – так и есть: двадцать минут первого. А это лишь начало.

И едва мы переступили порог, как сразу стало ясно, что организаторы знают толк в своём деле. Они не заморачивались относительно ремонта помещения, сохранив изнутри, как и снаружи, его первозданность: старый ангар, служивший домом когда-то для больших самолётов. Они вложились в главное: очень много звука и мерцающего в унисон с битом света. Да, это важно в таком месте.

Играл относительно лёгкий, но способный достучаться до души melodic house; он буквально физически пробивался сквозь грудную клетку так, что я почувствовала музыку точно всеми своими органами. Свет моргал по всему периметру танцпола, сложно было разглядеть что-либо. Это значит, что здесь не место разговорам, знакомствам, оценке окружающих и прочей неподходящей деятельности, здесь лишь ты, звук и движение.

Вдохновлённая выбором Юкки и предвкушая драйв, я двинулась за ней, не отпуская крепкой руки Кэт. И я ошиблась, предположив, что танцпол будет свободный. Не могу сказать точно, всегда промахиваюсь с оценкой количества людей, но, думаю, человек двести здесь уже было. Тогда как зал, по моей же оценке, вполне мог вместить и пару тысяч. Или больше – как это, вообще, определить?

Мы двигались через толпу прямо к невысокой сцене. Здесь звук зашкаливал – уши будут сутки отходить от подобной нагрузки. Не знаю, каким образом Юкки смогла всех растолкать, но мы оказались в так называемой фан-зоне – прямо у сцены. Я обратила внимание на молодого диджея, создателя атмосферы «на передовой». Рядом с ним уже готовился, по всей видимости, следующий исполнитель, креативного вида чел. Надеюсь, он зажжёт.

Как Юкки плавно раскачивает бёдрами в такт мелодичному звучанию – на это просто нельзя не обратить внимания. У неё прекрасно получается. Невероятная пластика при минимуме движений – так надо уметь. Я обожаю музыку и всё, что с ней связано, но не могу назвать себя особо умелым танцором. Нет, не то чтобы я совсем деревянная. Захваченная мелодией, как правило, я просто двигаюсь в такт, и без выпадов конечностей. Другое дело – танец Юкки! Вероятно, помимо музыкальных занятий, она не пропускала уроки ещё и в какой-нибудь высшей школе танцев.

Кэт, не теряя времени, уже тоже в своём стиле импульсивно поддёргивалась.

Ну а пока я раскачивалась, не решаясь на более активные движения, диджей, завершив свой сет, передал бразды правления коллеге. Тот не стал заморачиваться с плавными переходами, а зашёл дерзко, даже грубо, я бы сказала, резко перескочив на гораздо более энергичный, грувистый бит.

Однако мелодия развивалась, и чем дальше, тем больше меня затягивало её звучание. Музыка… Свет… Юкки… Её лицо так близко к моему. Она двигается со мной… Нет! Скорее, я с ней. Удивительно – не такое уж я и бревно, это так легко, оказывается, да и я способна на что-то меня саму впечатляющее.

Она продолжает смотреть мне в глаза. Холодные мурашки бегут по всему телу и враз отпускают. На смену им приходит полное расслабление, тело вроде моё, но принадлежит не мне. И что самое дикое, не могу сказать, будто мне не нравится такая потеря контроля над собой. Юкки снова напоминает мне голодную кобру, способную разом заглотить меня и не подавиться. Ощущение, будто уже даже целится, чтобы ужалить.

Я никогда раньше не танцевала так близко с девушкой. Первоначальное смущение отступило, и атмосфера полностью впитала меня. Музыка, свет, Юкки и я – сливаемся воедино.

Не знаю, сколько времени я пробыла в такой музыкальной эйфории. И когда бы она закончилась. Но Кэт выдернула меня из неё, водя светящимся экраном своего телефона прямо у меня перед глазами. Далеко не сразу я сумела сфокусировать взгляд, чтобы рассмотреть, что́ она пытается мне показать. А когда, наконец, удалось, стала ясна её обеспокоенность. Не листая переписку, из последних сообщений я поняла, что Густав интересовался, где она. Получив ответ о нашем с ней местонахождении на рейве в «Кубе», он ответил: «Даже так?!»

Я отодвинула руку с телефоном от своего лица и посмотрела на подругу. Она действительно растеряна.

– Психанул? – проорала она мне в ухо. Конец уху и горлу Кэт.

Я отрицательно помотала головой.

Обескураженная реакцией Густава и моим ответом, подруга задала мне следующий вопрос так отчётливо, чтобы я могла читать его по губам: «А что это тогда?» – указывая на телефон.

Следуя её примеру, губами я произнесла: «Туалет». Она поняла. Я повернулась к месту, где минуту назад находилась Юкки, но ни там и нигде рядом её уже не было. Неожиданный поворот. И что теперь делать? Если уйдём, она, вернувшись и не обнаружив нас, подумает, будто мы её бросили одну. С другой стороны, не маленькая девочка, сама оторвалась от группы. Да и наверняка у неё найдутся знакомые тут: совершенно очевидно, что она здесь не впервые.

Мы двинулись к выходу, предположив, что дамская комната где-то там. Как оказалось – зря. Зато нам задали направление, в котором следует двигаться. С трудом пробравшись через уже точно несчётную толпу, мы выяснили, что никакая эта комната не дамская, а просто пара десятков кабинок в изолированном от основного зала помещении, где табачный дым стоит таким столбом, что глаза колоть даже не надо – сами выпадут, иссохнув. Ну, хотя бы поговорить сможем спокойно, без надрыва голосовых связок и лопнутых перепонок.

По счастливой случайности нам удалось проскользнуть вне очереди в крайнюю, освободившуюся рядом с нами кабинку. Мы пулей шмыгнули внутрь и только успели запереться, как тут же поняли, что вынужденно станем свидетелями чьей-то размолвки в соседнем отсеке.

Сначала раздался удар о перегородку, разделяющую наши кабинки. Будто кого-то припечатали к ней. Переглянувшись, мы прислушались, затаив дыхание.

– Что бы ты ни задумала – немедленно прекрати! – с претензией звучал низкий мужской голос. – Не смей, слышишь! Не в этот раз!

– Чувствуешь? – женский шёпот прозвучал заговорщицки. Они на мгновение замолчали.

Я предположила, что их конфликт может перерасти во что-то более интригующее. А нам с Кэт, дабы не выдать себя, так и не удастся поговорить. Но к нашему удивлению, мы услышали, как дверь соседней кабинки хлопнула и следующий посетитель, не мешкая, использует уборную по назначению.

Кэт пожала плечами. И вернулась к интересовавшему её вопросу. Я успокоила подругу, что Густав вовсе не истеричка, и обиды исключены, поэтому будет правильно ответить на поставленный им не совсем вопрос легко и свободно.

– Предлагаешь отшутиться? – с сомнением смотрела на меня Кэт.

– Да! Что-то типа: «Стрельну для тебя пару номерков, если встречу симпатичных девчонок».

– Ты знаешь… а мне нравится! Да! Погоди, прям сейчас и напишу, чтоб не забыть. – На последней фразе Кэт уже набирала текст, а мгновение спустя, не перечитывая, нажала «отправить».

С минуту мы смотрели на окно переписки. Густав не открыл его сразу. Значит, телефон не с ним, и нет смысла ждать реакции. Мы выдохнули и освободили туалет.

Перед тем как вернуться под купол оглушительного звука, отупляющего сознание и восприятие, мы с Кэт условились: сначала заглянем туда, где в последний раз видели Юкки, а там уже, с ней или без, проберёмся к бару, чтоб утолить жажду.

Визуально расстояние от туалета до сцены мне представлялось куда проходимей, чем оно оказалось на деле: количество собравшихся зашкаливало. И как мы ни старались, продвигаться к сцене было очень непросто. Кэт пробивала нам путь и тянула меня за собой. Иногда народ за ней замыкался и ей приходилось буквально выдёргивать меня через людей. Когда я уже начала жалеть о теперь казавшейся неудачной затее вернуться за Юкки, последним усиленным рывком мы-таки выскочили сбоку от сцены.

Отсюда хорошо просматривалась зона, где полчаса назад я, отдавшись порыву, двигала телом вместе с Юкки. Эта зона теперь настолько плотно забилась людьми, что, если кто-то из них поднимал руки, опустить их ему уже не представлялось возможным. Среди них, разумеется, не было разыскиваемой нами заблудшей спутницы. Переглянувшись с Кэт, мы поняли друг друга и двинулись к бару в обход танцпола.

Протолкаться до внушительно длинной барной стойки оказалось проще по периметру здания, где хоть и путался тоже народ, но значительно реже. У бара было, на удивление, относительно свободно, нам даже удалось приблизиться к нему вплотную. Осталось только дождаться, когда один из барменов нас заметит.

Пока Кэт безуспешно привлекала их внимание, я, покачивая головой в такт музыке, стала разглядывать окружающих. Меня заинтересовали двое справа. Пританцовывая, с бутылкой энергетика в руках стояла рыжая Рапунцель: коса девушки достигала колен. С ней заигрывал приземистый парень с выдающимся носом картошкой, бородой и в шапке бини, всем своим видом и стилем напоминающий гнома. Прикольная парочка. А что, необычный народ здесь отдыхает!

Улыбнувшись собственной забавной аналогии, я обернулась на Кэт. Подруга, к моему счастью, уже объясняла на пальцах свой заказ бармену. И именно в этот момент я напоролась на вызывающий взгляд утомленных глаз, смотрящих на меня в упор.

Прислонившись спиной к барной стойке, нахально взвалив на неё локти, непростительно занимая пространство, он стоял, повернув голову в мою сторону, всего в паре метров от меня. Я замерла на месте, уставившись в ответ. Он не отвернулся, когда увидел, что я заметила его пристальный взгляд.

Это глюк? Неужели такое возможно? Я не спутала бы эти глаза ни с чьими другими, даже при столь специфичном освещении. И он вроде как не отрицает нашего знакомства, вон как пялится! Правда, кроме схожести этого взгляда, во всём остальном человек, стирающий рукавами мокрые пятна с барной стойки, явно отличается от того спасателя-контрабасиста с дубайского пляжа. Грязные, засаленные волосы торчат из-под шапки, наполовину закрывая лицо. Лицо… оно… какое-то злое и совершенно некрасивое. Даже отталкивающее, пугающее. Одежда изношенная и непривлекательная. Еле держится на ногах. Всё выдает в нём изнурённого наркомана, который и сейчас ищет дозу. Да уж! Если бы не эти глаза, я шарахнулась бы от такого внимания.

О необходимости дышать мне напомнил толчок в грудь. Кэт пихнула мне банку содовой и, не дожидаясь моей благодарности, открыла свою и с жадностью стала пить. Я вернула внимание к пугающе волнующему меня «наркоману». Что?! Он будто немного приблизился ко мне! Хотя поза его не изменилась, и между нами по-прежнему все те же несколько людей. А он так и не прекращает смотреть на меня. Ладно! К чему гадать? Пойду да узнаю, чего он так пялится… нагло. Заодно развею свои, скорее всего, беспочвенные сомнения относительно его схожести с… А чёрт, пусть будет «Грэгом»!

Прежде чем предстать пред ним, я успела за пару шагов растерять всю свою уверенность. Явно распознав моё замешательство, «глюк» просто нагло ухмылялся. И определённо тем и являлся, кем изначально и казался – наркоманом в последней стадии, если таковые имеются. Но глаза! Именно те! Уникальные! Неповторимого синего цвета, невообразимой глубины.

– Мы знакомы? – собравшись с духом, проорала я, брезгливо наклоняясь к нему. Пахнет от него ровно так, как и должно пахнуть от человека с такой внешностью: будто он спит на грязном матрасе в подворотне. Я отстранилась оценить его реакцию на мой вопрос: понял ли он, вообще.

Он усмехнулся, резким неожиданным движением подтянул меня за затылок к своим губам.

– Все зависит от тебя! – бархатным голосом, готова поспорить, он прошептал эту фразу мне на ухо… Поспорить с собой! Ибо я и сама не уверена, как можно было расслышать шёпот в подобной шумовой пелене. Однако ни спорить с собой, ни выяснять у типа, что он имеет в виду, мне не пришлось.

Первая волна вихря закрутившихся безумных событий огрела почти моментально, словно по заказу втиснулась в настоящее в самый неподходящий момент, когда большинство присутствующих всполошилось, а остальные, заметив это, стали судорожно озираться по сторонам в поисках причины волнений.

Я отвлеклась от «собеседника» только на мгновение, а когда вернула к нему взгляд, его щека уже встречала удар. Поймав который, он всем своим весом повалился, отгадайте на кого? Разумеется, на меня! Я ошарашенно повернулась в ту сторону, откуда прилетел кулак. И к своему огромному удивлению, увидела Кэт, готовящуюся нанести следующий удар по «противнику». Не имея возможности остановить её физически, я попыталась докричаться, чтобы она немедленно прекратила. Но отправленный удар уже достиг цели. И тело, висевшее на мне ещё секунду назад, обмякло теперь прямо у моих ног.