Читать книгу: «Дочь Пастора: Ступая по ее следу. Книга 2», страница 2

"Тайна под землей"

Следующим утром, когда первые лучи солнца коснулись заброшенного поселения, Майкл, достаточно отдохнувший, припарковался у дороги и уверенно шел к возможной могиле своей любимой. У дороги уже стояли припаркованы несколько полицейских машин и автомобиль детектива. Майкл прибавил шагу, стараясь сохранять спокойствие. Как бы он не пытался верить в то, что Алиса жива, в душе его бушевал настоящий шторм. После увиденной могилы, он ежесекундно думал: "А что если там всетаки она? Пастор мечтал расправиться с ней! Что если он закопал его девочку здесь?"…

Подойдя ближе, он встретился взглядом с детективом, тот в свою очередь, ухмыльнувшись, ехидно произнес, будто с издевкой:

«Мистер Майкл! А я уж решил, что вы не приедете…» – протягивая руку мужчине он улыбался.

Майклу изрядно надоело поведение этого наглеца, и уж тем более подозрения. Но он понимал, что его главный козырь – это холодный рассудок. Поддаваться на провокации было бы для него как минимум – не разумно. Майкл, пожав руку детектива в ответ, ледяным тоном произнес:

«Я заинтересован найти Алису больше чем кто-либо здесь присутствующий. Поэтому я не мог не явиться сюда!»

«Ну разумеется…» – бросил детектив ему в ответ.

При утреннем освещении, Майкл, наконец, как следует разглядел лицо детектива. Вчера, в сумерках, ему показалось, что это человек средних лет, но каково было его удивление, когда он увидел мужчину, примерно лет так тридцати. Холеного, с аккуратной прической и идеально выбритой щетиной, в идеально выглаженной рубашке и брюках, уж слишком педантичного. Его черты лица были немного змеиными – острый подбородок, четкие скулы и выразительные глаза. Возможно девушки находили детектива очень привлекательным, в отличии от Майкла.

«Что ж, давайте приступим…» – с ноткой веселья в голосе сказал детектив, обращаясь к полицейским.

Майкл стоял рядом и наблюдал. Детектив был холоден и отстранен. Криминалисты готовились к раскопкам, все надели перчатки и костюмы для сбора улик. В их руках были чемоданчики с инструментами для взятия материалов. Чем ближе была разгадка, тем сильнее Майкл волновался. В глубине души он очень переживал, что там будет лежать его любимая Алиса. Атмосфера была очень напряженной, в воздухе витало не только ожидание, но и подозрение. Майкл стоял в стороне, наблюдая, как рабочие снимали землю. Каждая лопата, каждый ком земли, казались ему приговором. Он молился, чтобы это была ошибка и в гробу ее не было. Но глубоко в сердце, он знал, что правда может быть просто ужасной.

Когда лопаты достигли гроба, детектив подошел к Майклу, его глаза блестели от скрытого удовлетворения.

«Приготовьтесь, мистер Майкл» – прошептал он, его голос был полон зловещего предвкушения, «Правда близко…».

Лопаты заскрежетали о дерево, когда полицейские вскрывали крышку гроба. Затаив дыхание, Майкл наблюдал, как крышку осторожно поднимают, ожидая увидеть там тело Алисы. Он был готов ко всему, но реальность превзошла все его страшные опасения.

В гробу было пусто.

Внутри не было ни тела, ни останков. Только темное, выстланное тканью пространство, которое зияло пустотой, как бездна.

Мир Майкла рухнул. Все его страхи, сомнения и надежды в мгновение ока обратились в пепел. Он почувствовал, как его ноги подкашиваются от нахлынувшего облегчения, и ему пришлось опереться о дерево, чтобы не упасть. Сердце его отчаянно билось от адреналина, а в голове пульсировала теперь одна только мысль: что это значит?

Он не мог поверить своим глазам. Сиюминутную радость принесла мысль, что Алиса вероятно жива! А затем улыбка погалсла, так как исход мог быть абсолютно противоположным. "Или нет, и кто-то забрал ее тело? А если так, то зачем? И куда?" – вопросы роились в его голове, но ни один из них не имел ответа.

Он хотел подойти ближе, заглянуть внутрь гроба, попытаться найти хоть какую-то зацепку. Но детектив, стоящий рядом, остановил его резким жестом. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читался целый калейдоскоп эмоций. Детектив сам подошел к гробу, попутно натягивая перчатки на руки, его движения были медленными и выверенными, будто он проделывал подобное сотни раз. Он наклонился, внимательно осмотрев содержимое, а затем, словно хищник, нырнул прямиком внутрь.

Через мгновение он выпрямился, держа в руках какой-то предмет. Майкл вперил в него взгляд, его сердце предательски екнуло. Это было украшение. Маленький кулон в форме звезды, когда-то сверкавший на шее Алисы.

Майкл узнал его мгновенно. Это был его подарок, который он вручил ей в один из самых счастливых дней – в день ее Рождения. Он видел, как Алиса носила его все эти годы, не снимая, как он был дорог ей. А теперь, он был здесь, в пустом гробу, словно последнее напоминание об ее исчезновении. В голове Майкла проносились воспоминания одно за другим, яркие, как вспышки молнии. Он видел, как Алиса смеялась, как она просила его надеть ей кулон на шею, а когда он ее целовал, этот кулон так же сверкал на ее пышной груди, как она была счастлива и восхищалась им. И теперь… Этот кулон был единственным материальным свидетельством ее существования, единственным доказательством того, что она когда-то была здесь… В его жизни, в его объятиях. Глаза Майкла наполнились слезами. Он хотел закричать, взорваться от ярости и отчаяния. Ему нужна была правда, любой ценой.

Детектив подошел к нему, держа украшение в руке. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то, что Майкл не мог расшифровать.

«Интересно, не правда ли, мистер Майкл? Это ведь ее вещица?» – произнес он, его голос был тихим и вкрадчивым. "Как же этот кулон оказался здесь?» – кивнув в сторону гроба, спросил детектив. Но вопрос звучал риторически.

Майкл не ответил. Он просто смотрел на кулон, чувствуя, как его мир рушится на глазах. Пустой гроб, украшение, которое он подарил своей возлюбленной… Все это было частью какой-то зловещей игры, в которой Майкл был всего лишь пешкой.

Детектив, продолжая держать кулон в руке, ухмыльнулся, и этот жест был полон ехидства. Он словно наслаждался страданиями Майкла, смакуя каждый момент его мучений.

«Что ж, мистер Майкл, похоже у нас тут еще одна загадка», – произнес он, его голос был полон насмешки.

«Пустой гроб. Кулон, как мы знаем, принадлежал вашей… возлюбленной. И все это указывает на то, что кто-то очень старательно пытается запутать нам следы, будто специально водит нас за нос».

Майкл стоял, оцепенев от шока. Он больше не сомневался. Это была игра. Игра, которую затеял Пастор. Он вспоминал его коварство, слова Вероники и Алисы, о его странном влияниий на люде, о его проникновениях в их сны. Он обладал темными силами, владел дьявольскими секретами. Теперь все становилось на свои места. Пастор использовал Алису, чтобы заманить Майкла в ловушку и избавиться от него.

«Я знаю, кто за этим стоит! Пастор Иаков, это его рук дело!» – прошептал Майкл, его голос дрожал от гнева.

Детектив приподнял бровь, его глаза сузились. И он сказал:

«Пастор Иаков, говорите? Что ж, интересная версия. Вот только Марфа, мать вашей возлюбленной… Говорит, что он умер… Давно… Мертвец едва ли смог бы похитить Алису! Что скажете на это, мистер Майкл?» – передавая украшение как улику – полицейским, он вопросительно уставился на подавленного и затравленного Майкла. А затем продолжил, его взгляд моментально стал тяжелым:

«Мистер Майкл, я попрошу вас, пока не покидать город. Нам нужно задать вам еще несколько вопросов. И я полагаю, что вы можете оказаться нам очень полезным в расследовании этого дела…».

В этих словах Майкл услышал не просьбу, а приказ. Он понял, что теперь под пристальным наблюдением, и любое его действие будет тщательно контролироваться.

«Я понимаю…» – сказал Майкл, чувствуя себя загнанным в угол.

Детектив кивнул. И добавил:

«Отлично. Тогда ждите моего звонка. И, мистер Майкл, помните: правда всегда найдет свой путь».

Детектив развернулся и пошел к своей машине, оставив Майкла одного, в окружении полицейских и тайн. Майкл стоял, глядя на пустой гроб, на кулон, унесенный полицейскими, на разрушенное поселение. Полиция, с собаками, тем временем, приступили к работе. Они забрали кулон, чтобы снять отпечатки пальцев и провести анализ ДНК. Каждый их шаг и каждое действие, теперь казались Майклу частью зловещей игры, заговором, где он был жертвой, а Пастор – охотником.

И он больше не чувствовал себя в безопасности. Он знал, что игра только начинается, что ему придется бороться за свою жизнь и свободу, за правду, за Алису.

НЕСКОЛЬКИМИ ЧАСАМИ ПОЗЖЕ…

Майкл мчал по дороге на всей скорости, спидометр уже лег… От злости и беспомощности, которая заполонила его разум, он больше не мог держать себя в руках. В голове проносились мысли:

«Да кто он такой, этот детектив Дэвид, чтобы подозревать меня? Я единственный, кто не опустил руки! Никто бы так и не поехал в это чертово поселение! Пока я здесь бездействую, Алиса возможно борется за свою жизнь!»

Майкл не допускал мысли о том, что его Алиса могла уже быть мертва. Он верил, без сомнений, что найдет ее. И уже казалось неважным, вспомнит она его или нет. Он погрузился в размышления, стараясь успокоиться, и наконец сбавил скорость. От напряжения на лбу появилась испарина, все вокруг будто было игрой, явно не в пользу Майкла. Разобраться в этом в одиночку не получалось. По дороге в Нью Йорк, он набрал номер Вероники.

После пары гудков, девушка немного волнительно ответила:

«Майкл? Есть какие-то новости?»

Он предложил ей встретиться, но не в их пабе, а в уютной кофейне, находящейся в оживленном районе города. Вероника согласилась и предупредила, что с ней будет Яков. Ее благоверный тоже хотел помочь изо всех сил, так как Алиса была не только подругой жены, но и его тоже. Майкл был рад. «Хоть кто-то на моей стороне» – подумал он про себя, а затем осекся от таких мыслей. Было горько и противно от того, что допустили его причастность к исчезновению им горячо любимой Алисы. Детектив, и его подозрения, очень сильно повлияли на Майкла. Он машинально, на автопилоте, припарковал машину и с угрюмым лицом направился в сторону кофейни.

Вероника уже сидела за столиком у окна, попивая что-то из высокого стакана, возможно чай со льдом. Рядом с ней сидел Яков, помешивая маленькой и изящной ложечкой, свой эспрессо, его молчаливая поддержка ощущалась как надежный якорь среди бушующего моря. Майкл шел к столику, чувствуя, как напряжение медленно отпускает его, как только он увидел взволнованные лица друзей. Войдя внутрь, его лицо выдавало всю тяжесть, которую он нес. Мужчина выглядел изнеможденным, пустые глаза были воспалены, а в походке читалась усталость. Вероника и Яков переглянулись, и им сразу стало ясно: дела идут явно не очень…

Вероника, не тратя время на пустые приветствия, почти сходу спросила:

«Что случилось, Майкл? Ты выглядишь расстроенным…»

Мужчина вместо ответа опустился на стул, тяжело вздохнув. Он потянулся к чашке с кофе, но так и не прикоснулся к ней. Напряжение в его плечах выдавало всю тяжесть груза, которую он нес.

"Все началось с церкви…" - начал он, его голос звучал хрипло, будто он долго молчал и во рту пересохло. Он рассказал им все: о своем визите в поселение, о детективе Дэвиде и его намеках на причастность Майкла, о том, как они раскопали могилу и обнаружили… пустоту.

«Там ничего не было», – голос Майкла дрогнул. «Только гроб, выдолбленный в земле. И… подвеска Алисы. Та самая, которую я ей подарил».

Вероника нахмурилась и поджала пальцы на руках, Яков же внимательно слушал, не произнося ни слова, лишь опустив взгляд. Он всегда был рядом, его поддержка всем придавала сил.

«Детектив вел себя очень странно», – продолжил Майкл. «Он как будто знал, что там ничего нет, будто ему это все приносило некое удовольствие. А потом сказал…» – Майкл запнулся, вспоминая слова детектива. – «Чтобы я не покидал город, ждал его звонка. И вскользь добавил: правда всегда найдет свой путь».

Он сделал паузу, посмотрев на Веронику и Якова, его взгляд был поникшим, злым и затравленным. Таким Майкла не видел никто. Никто и никогда.

«Он что-то скрывает, я уверен, какое-то странное у него поведение…» – закончил Майкл.

Взгляд Вероники стал твердым, в нем читалась решимость. Исчезновение подруги изменило ее, будто сделав девушку мгновенно старше своих лет. В душе Вероника терзала себя мыслями о том, что ее подруга – Алиса, пожертвовав всем ради ее спасения, еще давно, когда они были подростками, сбежала из дома, рискнув, и нашла ее в том зловещем лесу. Теперь наступила очередь Вероники – спасать Алису, свою названную сестру, не по крови, но по духу, и она заговорила своим тонким и мелодичным голосом:

«Майкл, сейчас ты должен быть предельно осторожен. У этого детектива, должно быть, свои методы. Видимо он не всегда играет по правилам. И скорее всего, закрывает глаза на некоторые вещи, которые другим могут казаться неправильными! Будь с ним аккуратен! Не поддавайся на провокации! Возможно он ищет повод тебя обвинить и дать характеристику как вспыльчивого человека или агрессора. Это явно не будет тебе на пользу».

Майкл нахмурился, вспоминая прошедшие диалоги с детективом, и подумал, что он, в погоне за любыми зацепками, совсем не подозревал, что детектив может быть опасным, возможно даже темным, что Пастор – жив, что нечисть продолжает бродить по темным и злачным улочкам ночного Нью Йорка в поисках своей жертвы. Майкл давно забросил свои дела, слишком полагаясь на полицию, которая и раньше то, не особо могла им помочь. Он вовсе перестал медитировать, упражняться, практиковаться, почти потеряв все свои навыки. Все ребята из его сообщества разъехались кто куда. Остались только Рона и Алекс, которые готовились стать родителями и отойти от дел. Горе потери любимой – сломило его, и видимо только сейчас, Майкл осознал это в полной мере.

«Что вы предлагаете мне делать? Моя жизнь в тупике! Даже Марфа, черт ее побери, постоянно говорит с детективом, при этом не сказав мне об этом ни слова!» – выпалил Майкл, чувствуя, как внутри все сжимается от тревоги и подступающего гнева.

Яков вздохнул, сочувствуя другу:

«Мы хотим помочь. Мы здесь не для нравоучений. Обещаю, мы найдем Алису, сделаем для этого все, что потребуется. Вместе» – похлопав друга по плечу, он добавил: «Мы знаем, что ты очень переживаешь, но ты не один. Мы всегда рядом и поможем».

Майкл почувствовал, как от их слов, по телу разливается тепло, надежда, робкая, но настоящая, начала зараждаться в его сердце. А затем, еще немного поговорив с ребятами, допив свой остывший кофе залпом, он, попрощавшись, вышел из кафе. Ощущение неприязни и отрешенности – никуда не ушло, но благодаря поддержке матери, и немногим позже, друзей, он воодушевился. Чтобы закрепить это чувство, унять тревогу и найти хоть какую-то подсказку, понять, в каком направлении двигаться дальше, он решил прогуляться по городу и хорошенько подумать. Он шел по улице, не зная, куда направляется, какое-то незримое чувство прокладывало ему дорогу. Отчаяние и злость боролись в душе, а теперь смешиваясь еще с одним чувством – решимостью. Вдруг, взгляд упал на золотой купол церкви, возвышающейся над домами, ноги, будто не слушая тело, сами вели его в это святое место. В надежде найти хоть немного покоя, получить хоть какой-то знак, подсказку.

Мрачноватый камень церкви встретил Майкла прохладой и тишиной, окутывающей, словно спасительное одеяло. Он прошел вглубь, где полумрак скрывал лики святых на иконах. Усталость и смятение давили на плечи, и он опустился на одну из скамей, склонив голову. Слова Вероники и Якова отдавались эхом в его разуме, но сейчас, ему нужно было нечто большее – умиротворение души. И он, впервые за долгое время, начал молиться. Слова вырывались с трудом, сбивчиво, но искренне. Он просил о силе, о направлении и спасении. Просил о помощи в поисках его любимой, о каком-нибудь знаке свыше. Майкл просил Господа указать ему верный путь. А через некоторое время, когда слезы уже высохли на щеках, к нему подошел священник. Седой пожилой мужчина, с добрыми глазами, тихо спросил: «Могу ли я вам чем-либо помочь? Возможно, вы хотите пройти на исповедь?».

К своему удивлению, Майкл охотно согласился. Что-то было в этом священнике, его аура спокойствия и света, вызывали даже в самой темной и отчаянной душе – трепет. Майкл прошел в исповедальню, а затем, рассказал о своих переживаниях, о пропавшей Алисе, о своих подозрениях. Священник внимательно выслушал его, мягко кивая, в знак понимания.

«Вера – не всегда легкий путь» – сказал священник, когда Майкл закончил.

«Но, она, дает нам надежду в самые темные времена, даже порою безвыходные. И запомни, что ты не одинок. Бог всегда рядом, даже когда нам кажется, что мы одни блуждаем в непроглядной тьме! Ты бесспорно найдешь ответы! Пути Господни неисповедимы, главное – верить и не сдаваться».

Он говорил спокойно, а слова лились как бальзам для души израненного Майкла. Они еще много говорил о прощении и покаянии, о любви и надежде, о том, что даже в самые трудные моменты, нужно верить в лучшее. После долгой беседы с Отцом Кристофером, Майклу стало легче. Тяжесть на душе немного отступила, и он, впервые, за долгое время, почувствовал прилив сил. Выходя из церкви, сразу ощутив прохладный воздух и сделав вдох полной грудью, Майкл почувствовал себя намного лучше. Но спокойствие продлилось недолго. У самих дверей церкви его поджидал детектив Дэвид. Он стоял, слегка прислонившись к стене, с легкой усмешкой на губах.

«Мы слишком часто встречаемся, Майкл» – произнес детектив, отбросив привычную формальность, а его голос, как всегда, был насмешливым.

«Я скоро начну думать, что это не случайность. Может, сам Господь нас сводит вместе? Его пути ведь неисповедимы, не так ли?» – немного хриплым и тягучим голосом говорил Дэвид, медленно, и будто испытывая отвращение, окинув скептическим взглядом церковь, он добавил:

«А вы, кстати, почему здесь? Замаливаете грехи?» – улыбаясь во все тридцать два, ехидно добавил детектив.

Майкл, сжав руки в кулаки, едва ли смог сдержать гнев, который заполонил его разум. Но тут же, вспомнив слова Вероники, он усмехнулся и решив подыграть детективу, ответил в той же манере:

«А вы, детектив, кажется ищете не сами грехи, а лишь возможность их выискать, или может вам просто скучно?» – произнес он с ноткой издевки в голосе, а затем, выдержав взгляд детектива, немного сузив глаза и напустив маску непроницаемости на лицо, чуть склоняя голову вбок, словно его вся эта перепалка позабавила, Майкл добавил:

«Уж не знаю, что сильнее: вера, или… ваше стремление к истине. Но, должен признать, ваш интерес к моей персоне начинает меня немного утомлять. Неужели вам больше нечем заняться? Или, может, вы уже нашли козла отпущения?»

Глаза детектива Дэвида молниеносно вспыхнули, как два раскаленных угля. Гнев исказил его лицо, на мгновение стирая всю насмешливость. Он шагнул вперед, двигаясь быстро, как змея, готовая к броску. Его тело напряглось, и воздух вокруг словно наэлектризовался. Наклонившись к Майклу, его лицо оказалось опасно близко. Голос стал тихим, едва слышным шипением, пропитанным яростью и угрозой:

«Не испытывайте мое терпение, мистер Майкл. Не притворяйтесь, будто не знаете, что происходит. Ты знаешь. И я знаю. Мы оба знаем, что правда очень скоро вылезет наружу. И тогда… Будет ли вам так весело, как сейчас?!».

Майкл ощутил, как внутри него поднимается волна ярости, вызванная словами детектива. Он тонко и скрыто обвинил Майкла в убийстве Алисы! Мимолетное, но ощутимое удовлетворение на лице Дэвида стало последней каплей. Он больше не мог сдерживаться.

«Я не имею к этому никакого отношения!» – выкрикнул он, его голос сорвался, хриплость выдавала его гнев: «Я не знаю, где Алиса! Я не знаю, что с ней случилось! Прекратите свои намеки! Свои допросы! Свои…игры!»

Он увидел, как на губах детектива появилась кривая ухмылка, и понял, что тот добился своего. Дэвид вытащил его из равновесия, вынудил проявить слабость и гнев, вырвал из него ту часть, которую можно использовать против него. Майкл ощутил прилив стыда, но было уже поздно. Он развернулся, не желая больше видеть торжествующее лицо детектива, его ликующий взгляд. И бросился прочь из двора церкви, быстрыми и прерывистыми шагами.

В голове царил хаос. Ярость постепенно уступала место страху, ледяному и липкому. Покой, который он пытался найти в стенах святой церкви, исчез, растворяясь в воздухе. Его преследовало ощущение надвигающейся катастрофы, опасности, и он знал, что ему придется столкнуться с ней в ближайшем будущем. Его жизнь, как и жизнь Алисы, казалось, разрушалась, и он не мог ничего сделать, чтобы остановить это. Майкл бежал не от детектива, а от себя самого, от своих страхов и отчаяния.