Читать книгу: «Рассказ Каллена»

Моя главная цель – поделиться с тобой частичкой своего волшебства, увлечь тебя в мир фантазий и дать возможность на время забыть о реальности.

МУЗАР

Прохладный вечер окутал меня, когда кисть скользила по холсту. Внезапно, словно вспышка, в сознании отпечаталось неясное видение. Я знал его, или её, уже не помню. Что-то знакомое, настоящее, теплое. Улыбка, счастливая жизнь – образ был до боли родным. Он ускользал, растворяясь в глубинах памяти, цепляясь за отголоски, что звали меня. "А что, если ухватиться за эту нить?" – думал я. Стоило приблизиться, лишь коснуться, как видение испарялось, как тень, как силуэт чего-то неуловимого!

Я решил собрать воедино все детали: волосы, губы, глаза. Восстановить на холсте этот образ, этот силуэт, что не давал мне покоя. Но стоило попытаться приблизиться, как он отдалялся, исчезая совсем. Вокруг была лишь тьма, безмолвная и всепоглощающая. Казалось, я во власти чего-то необъяснимого, или сам стал заблудшей душой, призраком чего-то потаенно темного.

Краски ложились на холст произвольными линиями. И тогда я открыл глаза.

Дверь. Странно. Что за ней? Загадка, тайна, неведомая мне. Вдруг она завибрировала, и квадрат двери начал светиться, словно призывая меня к чему-то неизведанному. Я попытался дотронуться, оттолкнуть. Наверное, это игра моего воображения, или снова нити воспоминаний, что кружились в голове, не давая собрать картину целиком. Или просто сон, подумал я.

Послышался детский смех. Любопытство взяло верх. Я снова попытался прикоснуться, но дверь все так же сияла ярким, золотистым светом. Странно. Заглянув за край своего рисунка, я не увидел ничего, кроме обычного тканного полотна.

И тут свечение стало угасать. Паника охватила меня. Я заметил, что не хватает одной детали – дверной ручки. Взмахом кисти я нарисовал круг. И дверь снова ожила, наполнившись еще более яркими лучами, словно золотое солнце. Ручка обрела форму!

Я прикоснулся. Дверь в неизведанное легко поддалась и затянула меня, словно пылесос, впитывающий каждый сор. Мое лицо исказилось, напоминая кривое зеркало. Краски и кисть с грохотом упали на пол, где я проводил свой досуг, блуждая по невидимым нитям сознания.

Я оказался на яркой поляне, покрытой мягкой травой, словно пледом, которым мать укрывала меня, подтыкая под матрас. Так было комфортно и уютно!

"Где я?"

Невидимое эхо ответило: "Привет, странник. Не бойся, я лишь проводник."

"Проводник чего?"

"Проводник заблудших душ. Ты заблудился, но только что был там." Обернувшись, я увидел, как дверь медленно исчезает.

"Но где я?"

"Этому месту нет названия. Люди приходят сюда, когда пытаются вспомнить."

"Вспомнить что?"

"Вспомнить то, что давно потеряли, цепляясь за отголоски воспоминаний."

"Но я слышал детский смех…"

"Это часть твоего пути. Найти то, что утрачено."

"О чем ты, эхо?"

"Зови меня Музар."

"Музар? Что это за имя? Моя муза?"

"Нет, Музар – это твой проводник. Помни об этом."

И тут отголоски исчезли. "Музар, погоди! Мне нужны ответы!"

"Помни, тебе нужно отыскать то, что давно утрачено." Эхо удалялось, оставляя меня с роем вопросов.

"Найти… но что? Что я должен искать?! С недоумением на лице, я не услышал отголоски своего проводника!!!

КАЛЛЕН

"Безмолвное эхо, ты здесь? Отзовись, помоги мне найти ответ: что искать и куда идти?"

Он поднял взгляд к бездонному голубому небу. Ни единого облака, плывущего по своим делам, лишь чистая, космическая гладь без следа.

Опустившись на пышную траву, усыпанную одуванчиками, он слушал, как они трепетали в такт тёплому ветру. В душе звучала тихая, умиротворяющая мелодия.

Каллен закрыл глаза, пытаясь ухватиться за ускользающий силуэт, удержать его. Детский смех… Но почему он здесь? Эхо, ты слышишь меня?

И в этот миг проводник Музар заговорил.

"Ты делаешь первые шаги, Каллен. Я горжусь тобой. Всегда гордился. Думаешь, это Музар? Конечно. Я чувствую тебя. Мы дружим, и ты всегда прислушивался ко мне, даже когда было тяжело."

Каллен понял: в этом магическом мире слова были излишни. Достаточно было погрузиться в мысли – и связь с Музаром становилась крепче.

"Откуда ты знаешь обо мне? Я ведь только что вошёл в этот мир! Я потерялся?"

Безмолвное эхо на мгновение затихло, а затем ответило басистым голосом:

"То, что потеряно или утрачено, всегда можно найти."

И тут за закрытыми веками, словно на сцене, возник силуэт девочки. Она снова мило усмехнулась.

"Значит, это был ты? Ты призвал меня сюда?"

"Этот мир – лишь плод твоего воображения. Я – лишь твой проводник, – прошептала девочка. – Я могу принимать любые формы. Но что-то тебя держит. Этот облик – лишь одна из нитей твоего подсознания."

"Тебе пора идти, мой друг. Помни, я всегда рядом. Стоит лишь закрыть глаза, и я приду. Твоё безмолвное эхо – Музар. А маленькая принцесса – твоя муза."

Силуэт начал растворяться, но Каллен успел разглядеть в нём знакомые очертания.

Он открыл глаза, зная, что Музар рядом и оберегает его в этом волшебном мире.

ТАВЕРНА

Прошло некоторое время, и Каллен поднялся. Ясный солнечный день простирался вокруг. Тёплые лучи ласкали лицо, и внезапно в памяти всплыли бабушкины чебуреки – давно забытый вкус детства, сочный и согревающий, а вместе с ним и её заботливый взгляд, обращённый к большой семье.

«Семья… Это самое важное», – промелькнуло у него в голове. Но мысль была мимолетной, как дуновение, лишь отголосок того далёкого прошлого, что осталось где-то в глубине прожитых лет.

Каллен решил осмотреться. Взгляд его упал на таверну с кирпичным дымоходом, из которого в небо поднимались серые клубы дыма. Немного выгоревшее, сероватое строение гармонично стояло на небольшой поляне, окружённой деревьями.

«Музар говорил, что всё здесь – плод моего воображения, путешествие по подсознанию, – напомнил он себе, чувствуя, как нарастает потерянность, словно он щенок, забытый на обочине. – Соберись! Нужно найти зацепку, отправную точку. Для начала – заглянуть в ту таверну.»

Его разум, казалось, материализовал воспоминания по одному лишь желанию. Он подумал о тёплом доме – и вот перед ним таверна. К её дверям вела ухоженная тропинка, чистая и ровная, будто вымеренная по линейке.

Но, подойдя ближе, Каллен скривился: в нос ударил едкий, аптечный запах медикаментов. Он сделал медленный шаг вперёд, оглядывая яркий, наполненный красками мир. Где-то вдали чирикали синицы, и их песня манила к себе.

Чем ближе он подходил, тем больше становилась таверна, всё больше напоминая уютный жилой дом.

Вот и дверь. Каллен закрыл глаза. «Музар, ты здесь?» – мысленно позвал он.

Глубоко в подсознании отозвалось знакомое эхо: «Да, друг мой. Что за дверью? Открой – и узнаешь. Уверяю, там нет ничего опасного».

«Хорошо», – выдохнул Каллен, открывая глаза и вглядываясь в дверь.

Она была простой, деревянной, без излишеств, слегка обшарпанной, но от этого не менее притягательной. По бокам виднелись два окна, а металлическая ручка была выкована в виде изящной спирали. Каллен дотронулся до неё – дверь со скрипом подалась, открывая за собой непроглядную темноту.

Я сосредоточился: « Музар… Но там же ничего нет, лишь тьма! Может, остаться здесь? Мне страшно, друг!»

Ответа не последовало. Лишь лёгкий тёплый ветерок, нежный и успокаивающий, коснулся его сознания, и страх начал таять, уступая место глубокому, всеобъемлющему спокойствию. Сердце перестало бешено колотиться.

И тогда, краем носа, он уловил другой, знакомый до слёз запах – свежей, домашней выпечки. «Бабушка…» – подумал Каллен и, не раздумывая больше, шагнул в тёмный, манящий проход.

СОВЕСТЬ

Не успел я шагнуть, как из темноты всё внезапно превратилось в свет – словно яркая вспышка озарила пространство, и внутреннее помещение начало постепенно приобретать очертания. По правую сторону я увидел небольшие столики, а слева – красивую барную стойку, за которой находился старик. Он был значительно старше меня – морщины глубоко изрезали его лицо, а в глазах читалась мудрость долгих лет. Его смуглая кожа хранила следы прожитых десятилетий, а движения, несмотря на возраст, были уверенными и чёткими. Я не видел его ног, но он ловко управлялся одной рукой – словно волшебник, подкидывал в воздух сосуды с непонятной жидкостью, ловко жонглировал ими, а затем аккуратно выливал содержимое в прозрачный, кристально чистый бокал. Завершив свой необычный ритуал, он украсил напиток дольками лимона, опустил в него соломинку и, наконец, поднял взгляд на меня. Наши взгляды пересеклись, и старик слегка улыбнулся, пристально указав на одно из мест: «Проходи, присаживайся, Каллен».

«Дружелюбный», – подумал я, но знакомый запах, который привёл меня сюда, намекал на то, что моё присутствие здесь не случайно. Я обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на солнечную поляну, но дверь за моей спиной словно испарилась – ни следа, ни намёка на то, что всего мгновение назад я стоял снаружи. С некоторой опаской я направился к барной стойке, где меня ждал этот загадочный старик. «Мы знакомы?» – спросил я. «Ещё как!» – усмехнулся он в ответ. «И как тебя величать? Присаживайся, выпей».

По правую руку от меня стоял красно-чёрный стул с металлической спинкой – он выглядел одновременно уютно и немного угрожающе. Я присел и уже было собрался взять бокал, но старик резко поднял руку, останавливая меня. Я поднял глаза и увидел на стенах старинные фотографии – такие, какие делали ещё с помощью полароида. «Знаешь, кто я?» – вдруг спросил старик. «Ты очередное подсознание или воспоминание?» – ответил я осторожно. «Нет, – сказал он, – я твоя совесть». «Совесть?» – переспросил я удивлённо. «Совершенно верно, мой юный друг! Я прихожу внезапно, когда кошки скребут на душе, понимаешь?»

Каллен не чувствовал ни терзаний, ни вины, но слова старика заставили его задуматься. «А я разве в чём-то провинился? – продолжал Каллен. – Если считаешь, что да, то, скорее всего, я приду и не дам тебе спать ночами». «Человек должен оставаться человеком, правильно?» – добавил он после небольшой паузы его совести. «Мне нравится ход твоих мыслей. А теперь можешь расслабиться».

Я долго смотрел на чистый бокал, наполненный до краёв неизвестной жидкостью. Наконец, Каллен медленно отпил – нежный вкус газированной воды приятно освежил его. Не теряя времени, он задал вопрос, который давно вертелся у него в голове: «Но зачем я здесь?» Старик отвёл взгляд, и я последовал его примеру. В углу я заметил аккуратно сложенную стопку выпечки – от неё медленно поднимался пар, напоминая о свежеприготовленных блюдах, которые только что сняли с раскалённой сковородки.

«Возьми, покушай, тебе надо восполнить силы», – предложил старик. Каллен потянулся за одной из булочек – в пальцах хрустнула корочка, а золотистый цвет зажарки ослеплял, оттеняемый блеском подсолнечного масла. Он поднёс булочку ко рту, но вдруг в его голове снова раздался детский смех. «Музар, ты тут?» – мысленно позвал он. «Он тебя не услышит», – спокойно ответил старик, продолжая ловко управлять бокалом в своих руках. «Почему?» – удивился Каллен. «Когда ты вошёл, ты вошёл в мой мир – в мир совести. А Музар лишь проводник».

Старик продолжал объяснять, что Музар и он сам – это часть Каллена, его внутренние голоса, которые помогают ему находить путь в лабиринте жизни. «Ты здесь, потому что ты мне нужен, – сказал старик. – Ты всегда был мне нужен, просто иногда я появлялся неожиданно и в самый нужный момент». Каллен всё ещё не до конца понимал, но чувствовал, что в словах совести есть глубокий смысл.

Вдруг старик улыбнулся и сказал: «А теперь, Каллен, тебе пора идти». Я посмотрел вправо и увидел новую дверь – чистую и белую, как простыня, которую мама перестилала мне в детстве. Я отложил булочку, так и не попробовав её. «Что за ней?» – спросил я старика. «Тебе стоит выяснить самому», – ответил он. «Готов?» Старик облокотился на каменную столешницу барной стойки, и в его глазах мелькнула искорка загадочности.

Снова неизведанное – может быть, доброе, а может, страшное. Но пока не войду, не узнаю. Я попытался собраться с мыслями и шагнуть к двери, но старик окликнул меня: «Парень, постой, ты кое-что забыл». Он достал из-за стола небольшую баночку, в которой лежали монеты – пять рублей, два, один, а также несколько бумажных купюр. «Это тебе, – сказал он. – Потом отработаешь». Я дотронулся до стеклянной баночки, ощутив прохладу стекла и шероховатость пластиковой крышки. В этот момент меня накрыла волна воспоминаний, и я произнёс: «Спасибо, дедушка». Убрав баночку в карман, я услышал его напутствие: «Иди, сынок, ищи себя, ищи отголоски и нити воспоминаний. А увидимся мы с тобой позже, когда придет время».

Старик медленно положил свою сильную, мускулистую руку мне на плечо и посмотрел мне в глаза. «Спасибо тебе за всё, что ты делал для меня», – сказал я. «Я рад, что был какое-то время с тобой, хоть и недолго». Мы обнялись, и я двинулся к двери. Каллен в очередной раз подошёл к ней и отпер – она открылась бесшумно, без малейшего скрипа. Петли, видимо, были хорошо смазаны – дедушка всегда заботился о мелочах, даже с одной рукой.

В последний раз я обернулся, чтобы запомнить старика, и вдруг увидел рядом с ним бабушку – они вместе махали мне вслед. Я так и не распробовал вкус выпечки, которую уже почти забыл. И тут дверь поглотила меня, отражая, как кривое зеркало, и унесла в новое приключение.