Читать книгу: «Исповедь секс-массажиста. Часть 2», страница 4

Куколд – насильник

История про пару. Наши встречи проходили примерно так… Я приезжал в гостиницу. Мужик встречал меня внизу, вместе мы поднимались в номер. Каждый раз, свою жену, о моём визите он не предупреждал. Каждый раз, я входил, здоровался, а она смотрела на меня совершенно охуевшими глазами. Муж подло хихикал – неудобство супруги доставляло ему огромное удовольствие!

Супруга, видно было по всему, такие встречи не одобряла. И всячески пыталась отсрочить момент соития. Вначале, выходила с мужем на балкон и там они выясняли отношения. Затем заходила в комнату и всячески пыталась поддеть меня словесно.

– Ты качаешься – смотрит на меня – Вот мой муж не мышцами, а мозгами думает. Поэтому он богатый и всё у него хорошо.

Я смотрю на неё и делаю вывод « Похоже, не всё у него хорошо»

– Как ты можешь этим заниматься? – не унимается она – А как же семья, дети?

– Иди в постель – говорит ей зашедший в комнату муж – Сейчас будем создавать семью.

Шутка была отличной. Но жена начала вопить. Начала дерзить мужу и говорить ему всякие гадости. Он, нежно, уговорил её лечь в постель.

Я поделал ей массаж спины. Затем муж вставил ей фаллоимитатор, в виде бабочки, прямо в жопу. И понеслось. Он ебёт её в пизду, я в жопу. Потом меняемся. В общем, трахаемся, не обращая внимания на её, периодическую ругань, до полного изнеможения. И так при каждой встрече.

Во время шпилива, муж наклоняет её голову к моему члену.

– Возьми у него в рот!

– Не хочу – протестует жена – Мы же договаривались!

–Да, договаривались, договаривались… Соси у него, соси! – муж буквально насаживает её рот на мой член.

Я чувствую себя пиратом насильником. Жена каждый раз в ахуе, хоть и видно, что ей кайфово от моего хуя и от моих рук. Муж каждый раз беспредельно счастлив.

– Ты так ебёшь каждую свою клиентку? – спрашивает жена.

– Нет, только по большой любви – отвечаю.

– Но как же ты не думаешь о будущем? Ты ведь не сможешь постоянно этим заниматься?

Лучше уж всю жизнь этим заниматься, чем жить со стервой женой, которая достала настолько, что я каждый месяц вызывал бы интимного массажиста её трахать.

– Когда мне будет пятьдесят, я, возможно, подумаю над твоими словами.

– И всё же, я не одобряю то, чем ты занимаешься.

– Мне по фиг – мысленно заканчиваю наш диалог.

Затем массирую её жопу и мы переходим к очередному кругу ебли.

Меня иногда поражает женский идиотизм. Этой женщине приходится выполнять то, что ей не нравится, ей неприятен секс со своим мужем, она открыто об этом говорит. Они не могут завести детей, по каким-то причинам… Ей не нравится наши встречи в стиле мжм. Однако все подобные личности постоянно втирают мне про какие-то жизненные и семейные ценности. И чем они сами дальше от этих «ценностей», тем втирают настойчивее.

Моя профессия

В жизни можно достигнуть успеха в той или иной области. Моя сфера, как вы поняли, к слову «успех» не очень относится. Ну, посудите сами… не применяется это определение к таким профессиям – успешный киллер, успешный говночист, успешный интим – массажист…

Даже если ты добиваешься в данной деятельности некоторого материального успеха, то успешным в целом тебя назвать… язык не поворачивается. Несмотря на то, что ты трогаешь и трахаешь огромное количество жоп и, порой, твоя жизнь как отборная порнуха, на которую дрочат миллионы неудачников!

Тем не менее, ты всегда остаёшься неким изгоем. И какая-нибудь девушка со своей мамой тебя врятли познакомит. А в незнакомых компаниях ты точно не будешь хвастаться тем, чем занимаешься, плавно меняя тему разговора каждый раз, либо умалчивая детали. К тому же, карьерный рост ограничен месторасположением, где ты находишься и количеством людей, которых можешь принять за день.

Однако есть и преимущества в профессии. Особенно для тех, кто существует в мире большого секса. И главное преимущество – безопасность. Когда знакомишься, без разбора со всеми подряд на сайтах знакомств, на улице или в клубах, там кучи девушек с венерическими заболеваниями, особо активно действующими под алкоголем. И если эти красотки дали тебе, то вполне возможно, они дали до тебя, ещё сотне таких же мудаков…

Когда ты сексуальный массажист, к тебе приходят замужние женщины, нередко очень обеспеченные, у которых есть семья и дети. Таких женщин, в первую очередь, интересует приятный массаж, а не секс. То есть они ни с кем не ебутся вообще! Кроме мужа. А у кого проблемы в браке, так у них иногда не бывает секса по три года подряд!

Практически ни одной дешёвой давалки у меня не было на сеансах! Если и были, то, как исключение из правил. Абсолютно безопасно, если всё делать с умом! Никаких проблем со здоровьем, если не терять бдительность, и это огромный плюс!

Минус же в том, что никто не воспринимает тебя всерьёз. Тут не заведёшь какие-то полезные связи, не найдёшь себе жену и не завоюешь авторитет. Бывает от этого тоскливо, инстинкт превосходства и доминирования никто ведь не отменял. Все люди ебаные животные, для которых доминировать, порой, ещё важнее, чем трахаться.

Второй минус профессии в том, что клиентки разные. Долбоёбки, твари, психические. Бывает, приходится пересекаться и с такими!

Третий минус – нестабильность. Бывает клиентов много, а бывает мало. И этим очень непросто научиться управлять. Чёрный пояс в этой профессии предназначен только для самых стойких.

В общем, если у меня был бы выбор, когда я начинал, я, конечно, предпочёл бы совсем другую карьеру: кинорежиссёра, актёра, ну, или, на крайний случай, писателя. Но жизнь всегда диктует свои правила. И она намного умнее, чем мы сами. Когда я только начинал, выбора не было. Сейчас я понимаю, что это только к лучшему. Иначе, где бы я брал материал для своих произведений?!

Первые потуги творчества

Ни один человек не встречает на своём пути больше сопротивления, чем тот, кто хочет реализовать себя в творчестве, в любой его разновидности. Начать я решил с кинорежиссуры, на свою голову. И, во многом, неуспех и отсутствие перспектив в этом деле, отправили меня на путь интимного массажа.

Помню, пошёл учиться в киношколу на одной известной киностудии. Отец поддержал меня в этом. Дыра страшная. Если там сняли в двадцать первом веке хоть что-то интересное, то я балерина.

Педагог оказался восьмидесятилетний пидор. Не в смысле сексуальной ориентации, а в смысле человеческих качеств. Он был ярый сталинист и ничем в области большого кино известен не был. Но в свои девятнадцать лет, я не заморачивался такими мелочами.

Вёл занятия педагог своеобразно. Сначала показывал нам кино и комментировал в процессе. Оставшиеся же два часа просто матерился на всё подряд. На работы своих учеников, на ситуацию в стране, на положение дел в киноиндустрии, на состояние дорог…

Меня он любил особенно, в кавычках. У него, как у собаки, на меня был особый нюх. И чем дальше, тем громче он лаял. Я бы даже сказал, исходил пеной. С ним всё было понятно. Больше меня поражали ученики, внимавшие каждому его слову, не подвергая сомнению редкостную парашу, которую нёс старый пердун. Старикан, надо отдать ему должное, был харизматичен!

Помню, я приносил сценарии со сценами сексуального характера, что бесило его страшно. Сценарии были более и менее талантливые, но для него особо разницы не было.

– Ебля! Снова ебля! Да, сколько можно!!!! Вот я вышел сегодня из дома, переходил через железную дорогу. Берёзки вокруг, красота, Русь! Почему не написать про это? У тебя там школьники трахают шлюху! Трахают во все щели! Половина группы закомлексованные, а у тебя вообще крыша едет! Никаких границ! Как можно такое приносить?!!! Господи, когда это всё закончится?!!! – вопил он в отчаянии.

На следующем занятии…

– Тебе не в режиссуру, тебе в армию надо!!! – орёт он так, что я чуть со стула не падаю. – Развелось тут высоколобых интеллектуалов, атрхаусов, про писюны не можете не писать, сложно вам, да?! Посмотрите великое кино Эйзенштейн, Уорсон Уэлс, Герман старший. Вот режиссёры! Они не снимали про писюны! Поэтому они великие!!!!

Спор о том, можно ли снимать в кино откровенные сцены, если они нужны сюжету, стал нашим краеугольным камнем. Педагог бился словно в эпилептическом припадке. А я был непреклонен. Ну, попробуйте написать интересную десятиминутную короткометражку и снять её о чём-либо, кроме межполовых отношений! Элементарно бюджета не хватит на более интересное кино. Моя логика была проста. Но её никто не понимал.

Иногда мне казалось, что старик обосрётся от натуги. Так он орал.

– Аааааааа!!!! Они едут трахаться, едут по улицам нашего города!! Зачем так позорить наш город?! Минет! Так есть минет! Дальше некуда опускаться!!!! – Он нависал надо мной, капая слюной – Тарковского небось любишь?! Да?

– У него есть хорошие фильмы – робко отвечаю я. Не понимая при чём здесь Тарковский – советский кинорежиссёр.

– Так я и думал! Всё с тобой понятно! Все кто пишут и снимают про писюны, любят Тарковского!

В общем, я ушёл оттуда. Заебал он меня вконец! Как и эта группа дегенератов, которые врятли когда-нибудь вынут палец из своей жопы.

Мать

Есть глубокие занозы в моей собственной заднице, впившиеся очень глубоко. И мучавшие меня всю жизнь. Родители – это люди, мощнейших образом влияющие на твою судьбу, хочешь ты того или нет. Ты с ужасом находишь в себе те же черты, которые были у них и которые не приводили тебя в восторг. Ты впитываешь, как губка, все те настроения, которые преобладали в вашей семье, на протяжении всей совместной жизни. И чтобы обрести истинного себя, для этого нужно вытащить длиннющую занозу негативного опыта из своей раненой жопы. Не самая лёгкая операция!

Про отца и его невесёлую судьбу я уже писал. Мало того, что он взвалил на себя семью, когда к ней был совершенно не готов. Жалость или слабость им двигали тогда, не знаю… Но оставался он с моей матерью, поддерживал с ней связь, по большей части из-за меня. Что особенно тяжело было наблюдать.

К матери, весь осознанный возраст, у меня были странные чувства. Прежде всего – опасение. Её непредсказуемые вспышки гнева были фееричны. Словно живёшь с опасным тираннозавром. Поэтому я никогда ничего не просил у неё, и не высказывал никаких чувств при ней.

Жил словно с опасным хищником. Когда мне стукнуло пятнадцать, она активно начала поговаривать, чтобы я шёл работать и думал, как бы быстрее свалить из дома. Удерживало её только присутствие отца. Которого она не любила, но брала все его деньги. Поэтому некоторые слова папаши чего-то да стоили. Надо отдать ему должное, в неких морально-этических вопросах он был непреклонен. Сочувствия в нём было куда больше, чем в других. Пока он сам не осознавал, какое его жизнь говно и не впадал в раздражённость и озлобленность.

Мать была абсолютно непредсказуема и неизвестно, чего можно было ожидать от неё в следующую минуту. Я не чувствовал ни любви от неё, ни надёжности, только беспокойство и непредсказуемость. С этими эмоциями и жил.

Я настолько эмоционально отморозился от матери, что её саму это иногда пугало, и она делала шаги мне навстречу. Что-то полезное или приятное. Но подарки от неё мне было принимать еще тяжелее, чем равнодушие.

К равнодушию я привык, я прекрасно понимал, что это такое. Оно меня никак не тяготило, со временем. Но вот когда мне делали подарки, мне приходилось проводить целую психологическую работу над собой, чтобы принять их. Они вызывали у меня максимальную грусть.

Я не настолько тупой, чтобы кого-то винить. Моя писанина не имеет такой цели! Человек, который полон говна, сам нередко травмирован, ещё глубже, чем ты. Но по человеческим качествам, мать была мне чужда и неинтересна, со своими мелкими материальными заморочками, комплексами госпожи, и разводкой мужа на бабло.

А любви в нашем доме не было. Ведь только любовь создаёт мостик между людьми. Только любовь и сопереживание могут дать настоящий интерес к человеку и понимание его. Когда же ты видишь, что эти дверки закрыты, то и терять тебе возле них нечего.

Мать, как и отец, были не способны на открытость и откровенность не только со мной, но и друг с другом. Словно у них были шторки на душе, прятавшие самые потаённые её углы. Словно совершили они нечестность сами с собой и прибывали в ней большую часть своей жизни. В неком состоянии иллюзии семьи. А семьи, по сути, никогда у нас и не было.