Читать книгу: «Сеть орбитальной блокады», страница 3

В общем, пока лидеры вражеской коалиции ведут себя пристойно, и, видимо, глупостей от них пока ждать не стоит, ведь мы уже на территории, контролируемой войсками Русской Империи.

У моста через Днепр нас встретил целый механизированный батальон императорской гвардии, но быстро выяснилось, что двигаться с нашей скоростью способны едва ли две-три машины, а ни о каких задержках Богдан Первый даже слышать не пожелал. Так что от постоянного эскорта пришлось отказаться, и теперь мы движемся к столице с максимально возможной скоростью. Вдоль нашего маршрута плотно расставлены стянутые откуда только можно пехотные заслоны, а между ними подступы к тракту охраняют усиленные бронетехникой конные патрули.

Стоит отдать должное Богдану Первому, забрать у нас высокопоставленных пленников и передать их кому-то из своих людей он не пытался. Честь их доставки в столицу он предоставил нам самим. Уверен, желающих сделать это вместо нас, и тем самым приобщиться к чужому успеху, имелось более чем достаточно, но, думается мне, император не просто так принял такое решение. Во-первых, любопытно же взглянуть на людей, сумевших захватить в плен вражеских монархов, а во-вторых, если уж мы смогли вытащить их с территории, контролируемой противником, то по своей-то земле точно доставим пленных в столицу в целости и сохранности, и это будет явно надежнее, чем доверять столь важное дело кому-то из придворных паркетных генералов.

До Москвы путь неблизкий, но движемся мы без всяких задержек. Никаких лишних остановок, не говоря уже о проверках на въездах в населенные пункты. Тракт перед нами расчищают на много километров вперед, так что объезжать медленно тянущиеся по своим делам караваны повозок нам не приходится. Пленники тоже ведут себя смирно, хоть и пытаются сохранять достоинство, приличествующее их высокому положению. Могли бы потребовать предоставить им более комфортный транспорт, но терпят и права качать не пытаются.

Столица встречает нас толпами любопытных, выстроившимися вдоль нашего маршрута от юго-западных ворот и до самого въезда в цитадель, которая здесь сравнима по площади с нашим Белогорском и уж точно больше городов барона Самарова и виконта Игоря Волжского.

Москва впечатляет. Таких высоких зданий я не видел никогда, причем это не отремонтированные довоенные постройки, а явно новые дома, возведенные через много лет после завершения Чужой войны. Конечно, столица не вся состоит из таких построек. Хватает и домов поскромнее, особенно на окраинах. Высотки сосредоточены исключительно в цитадели, но их много, и все они поддерживаются в очень хорошем состоянии.

Бросаю короткий взгляд на пленных и вижу на их лицах выражение надменности и презрительного превосходства. Из десантного отсека обзор не слишком хорош, но через открытые люки кабины им кое-что всё-таки видно. Судя по всему, в сравнении с их столицами Москва изрядно проигрывает. Впрочем, кривятся они скорее по привычке. Вряд ли это может служить им большим утешением. Может их города и выглядят богаче и красивее, но сейчас именно они едут по столице Русской империи в качестве пленников, а не Богдана Первого везут на встречу с ними под охраной по улицам Берлина, Варшавы или Лондона.

Вопреки моим ожиданиям, резиденция императора оказывается не огромным многоэтажным дворцом, а обширной территорией, застроенной невысокими, но весьма представительными зданиями, изобилующими, на мой неискушенный взгляд, множеством архитектурных излишеств. Хотя, выглядит всё это, конечно, красиво, особенно с учетом того, что все постройки выдержаны в едином стиле и не жмутся друг к другу, а размещены в просторном ухоженном парке.

Это сколько же людей и денег требуется для поддержания всего этого великолепия в настолько безупречном виде? В нашей далекой провинции столь непрактичное расходование ресурсов даже представить себе невозможно. Впрочем, если вспомнить праздничный прием у графа Волжского, многое становится понятнее. Там роскошь и достаток аристократов тоже сразу бросались в глаза, но здесь, в столице, всё, конечно, намного масштабнее. У меня даже возникает желание взглянуть на резиденции наших пленников. Михай, конечно, вряд ли чем-то удивит, а вот, к примеру, Генрих Пятнадцатый, вполне на это способен. Ну, может быть, когда-нибудь и посмотрю. Только желательно не так, как сейчас Генрих смотрит на Москву. Нет, против прибытия в его столицу на броневике или в танке я ничего не имею, но за рычагами управления, а не в десантном отсеке в роли подневольного пассажира.

У въезда в резиденцию нас встречает почетный эскорт во главе с целым графом в каком-то хитром генеральском мундире.

– Генерал-аншеф граф Боргин, – подсказывает нам Тапар. – Командующий императорской гвардией.

Помимо гвардейцев я вижу и множество штатских. Делегация явно собрана не в нашу честь, а для демонстрации уважения высокопоставленным пленникам. Тем не менее мой доклад граф Боргин выслушивает благосклонно, однако тут же перепоручает нас с Шелой и Ло кому-то из своих подчиненных, а сам сосредотачивает всё внимание на пленных лидерах вражеской коалиции. Монархов, князя Михая и лорда Уильямса немедленно окружают заботой богато разодетые обер-лакеи, камер-лакеи, дворецкие и прочие мажордомы, разбираться в чинах которых у меня нет никакого желания.

– Ваша милость, разрешите представиться, – вежливо, но с едва заметной надменностью обращается ко мне бравый офицер в форме императорской гвардии. – Полковник Волынский. Мне приказано сопроводить вас с баронессой и княжну Лою Эристави в подготовленный для вас особняк.

Полковник окидывает взглядом нашу боевую экипировку, и на его лице отражаются смешанные чувства. С одной стороны, здесь, в резиденции императора, среди идеально выглаженных мундиров, зеркально блестящих сапог и сияющих пряжек и пуговиц, наши запыленные тактические ботинки, легкие бронежилеты и давно не видевшие утюга комбинезоны выглядят чужеродно, но с другой, вряд ли даже в императорской гвардии многие могут похвастаться таким разнообразием и качеством оружия и снаряжения. Да и танк с броневиком говорят сами за себя.

– Ваши боевые машины лучше оставить здесь, – продолжает полковник, – Не беспокойтесь, гвардейцы возьмут их под надежную охрану и не допустят к ним никого из посторонних. В особняке есть всё необходимое, чтобы привести себя в порядок после долгой и непростой дороги, включая обширный гардероб. К сожалению, с учетом всех обстоятельств, прямо сейчас возможность нормально отдохнуть представится только вашим спутницам. А вас, ваша милость, его величество желает видеть с докладом ровно через час.

Глава 3

– С вашего разрешения, полковник, мы всё же оставим около наших машин ещё одного часового, – я решаю немного перестраховаться, а заодно решить и ещё одну небольшую, но важную задачу. Пора уже продемонстрировать широкой публике нашего ремонтного дрона. Это сразу снимет множество лишних вопросов. Правда, возникнет изрядное количество новых, но это уже неизбежные издержки. Враги о роботе всё равно уже знают, так что и от своих его можно теперь не скрывать.

– Вы хотите поручить охрану техники баронессе или княжне? – на лице Волынского отражается полное непонимание.

– Ну что вы, нет, конечно, – откровенный ступор полковника вызывает у меня легкую улыбку. – У меня есть вариант намного лучше. Только прошу вас, предупредите своих людей, чтобы они воздержались от стрельбы, когда мой боец появится из люка броневика.

– Ваша милость, но в своих донесениях вы не упоминали, что с вами едет ещё кто-то, кроме княжны, баронессы и пленных.

– А это и не «кто-то». Сейчас сами всё увидите, только подчиненных лучше всё же предупредите.

Возникшая вокруг нашей бронетехники суета привлекает внимание всех встречающих. Невозмутимость сохраняют только пленные. Они-то прекрасно знают, что сейчас увидят. Когда из открывшегося люка не слишком элегантно выбирается ремдрон кибов с зажатым в манипуляторах пулеметом, гвардейцы непроизвольно хватаются за оружие, несмотря на полученное предупреждение, а по толпе штатских проносится испуганный ропот.

– Ваш… боец не будет представлять опасность для моих солдат и гражданских? – с трудом сохраняя невозмутимость, спрашивает полковник Волынский.

– Дрону приказано пресекать любые попытки проникновения внутрь танка или броневика, – мой ответ звучит спокойно и даже буднично. – Других задач у него нет. Не беспокойтесь, полковник, этот робот может доставить неприятности только нашим врагам, да и то строго в рамках полученных инструкций. Оружие он будет применять лишь в самом крайнем случае.

* * *

Аудиенция у императора… Да, помнится мне, ещё совсем недавно генерал Павлов, тогда ещё полковник, рассказывал мне, что при большой удаче я могу удостоиться аудиенции у барона Самарова, и это почти наверняка станет поворотной точкой в моей карьере, а то и во всей жизни. Помнится, я в тот момент в это даже верил. Жизнь – интересная штука. Демонстрация людям нереальности большинства их представлений о будущем – одно из её любимых развлечений. Правда, в данном случае мне, пожалуй, жаловаться не на что.

Малый зал для аудиенций, куда меня проводил дворецкий, на мой взгляд своему названию совершенно не соответствует. Огромный стол с напоминающим трон креслом во главе, высокие потолки, большие окна и много свободного пространства. На столе расстелены карты западных графств империи, пестрящие множеством красных и синих пометок.

Император здесь не один. В глазах пестрит от мундиров и звезд на погонах. Мажордом церемонно представляет меня собравшимся, я делаю шаг вперед и совершаю предусмотренный этикетом поклон. О том, как себя вести на аудиенции, меня заранее проинструктировал полковник Волынский, тщетно стараясь скрыть так и лезущее из него пренебрежительное отношение к барону-деревенщине.

– Справа Герцог Петр Клещеев, – подсказывает мне по ментальному каналу Тапар, – рядом с ним генерал Бубнов, глава Императорской тайной службы. Остальные не столь важны. Если понадобится, представлю их по ходу дела.

– Проходите, барон, не тушуйтесь, – благосклонно улыбается император. – Впрочем, о чем это я? Вы, конечно, ещё очень молоды, но после того, как вам довелось провести столько времени в обществе князя, лорда и двух королей, вряд ли стоит ожидать, что вас смутит встреча с ещё одним монархом.

– Есть важный нюанс, ваше величество, – слова мне приходится подбирать с предельной осторожностью, ведь в придворных интригах я, мягко говоря, не силен. – Главнокомандующих вражескими армиями я воспринимал исключительно как ценных военнопленных. А короли они, князи или лорды, имело в тот момент сугубо второстепенное значение. Для меня важен только один монарх – император моей страны.

– Неплохо сказано, барон, – на лице Богдана Первого возникает легкая усмешка. – Пожалуй, несколько многовато пафоса, но в целом действительно неплохо. Впрочем, не будем отвлекаться. Своим рейдом по тылам противника вы ухитрились полностью перевернуть весь ход войны. Войска вражеской коалиции повсеместно перешли к обороне. Активные боевые действия прекратились, и по обе стороны фронта все ждут результатов предстоящих переговоров.

Император ненадолго замолкает и внимательно смотрит на меня. Я тоже молчу, ведь никаких вопросов монарх мне не задал.

– Вы, наверное, ждали, что я захочу услышать подробный доклад о вашей операции, – откинувшись на спинку своего то ли кресла, то ли трона, произносит Богдан Первый. – Вы правы, захочу, но не сейчас. Тем более что многое нам уже и так известно. Информация о сражении, которое вы устроили под стенами Нижнего Тульчина, распространилась достаточно быстро. Нужно признать, на противника его результат произвел неизгладимое впечатление, но от этого шока враг рано или поздно оправится. Вы, барон, доставили нам очень ценных пленников, но когда вы принимали решение об их захвате, вы задавались вопросом о том, что мы с ними будем делать?

– Вести переговоры о прекращении войны, ваше величество, – я едва сдерживаюсь от того, чтобы недоуменно пожать плечами. – А также о выплате репараций и, возможно, передаче Русской империи каких-то территорий.

На лицах герцога Петра Клещеева и генерала Бубнова одновременно появляются очень невеселые улыбки, больше похожие на мрачные гримасы. На меня они смотрят, как на наивного школьника, предложившего старосте деревни проект нового мироустройства, при котором все будут жить богато и счастливо. Император реагирует чуть иначе, но и в его взгляде мелькает снисходительное презрение. Впрочем, он быстро возвращает своему лицу нейтральное выражение.

– Скажите, барон, почему вы вообще решили, что нужно именно захватить этих людей, а не уничтожить их? – выдержав небольшую паузу, задает следующий вопрос Богдан Первый.

– Это стало бы необратимым поступком, Ваше величество, – выдаю я заранее подготовленный ответ. – Убив монархов франков и шляхтичей я мог нарушить какие-то ваши планы. Решение об устранении первых лиц иностранных государств не может принять никто, кроме вас.

– Разумно излагаете, барон, – в голосе монарха отчетливо звучит раздражение. – А вам не приходило в голову, что их захват тоже может стать необратимым поступком? Не буду скрывать, в первый момент новость о том, что вы захватили и везете к нам Генриха и Сигизмунда вызвала у меня немалый душевный подъем, но теперь я смотрю на ситуацию несколько иначе. Нам предстоят очень тяжелые переговоры, и их исход далеко не предрешен. Для начала я хочу знать, что вы успели наговорить и наобещать лидерам коалиции за время пути в столицу.

– Ничего, ваше величество, – вот тут я уже не сдерживаюсь и всё-таки обозначаю легкое пожатие плечами. – Мы общались почти исключительно на бытовые темы. Обеспечить монархам привычный им комфорт я по понятным причинам не мог, и это не слишком их радовало. Однако, нужно признать, претензий с их стороны поступало немного. Единственное, что я им сказал, это что мы едем в Москву для переговоров с вашим величеством. Никаких деталей я не разглашал, да и не имел такой возможности.

– И своими соображениями о репарациях и передаче территорий тоже с ними не делились?

– Нет, ваше величество. Никто ведь не наделял меня такими полномочиями.

– Ну, хоть так, – с некоторым облегчением произносит император. – И что же, за время пути никто из пленников не попытался склонить вас к переходу на их сторону?

– Была одна попытка, ваше величество, но, как вы можете видеть, неудачная.

– Кто?

– Князь Михай.

– Понятно. Остальные, судя по всему, оказались умнее, – задумчиво кивает император. – А теперь, барон, раз уж именно вы стали причиной всех этих событий, я потрачу немного своего драгоценного времени и изложу вам реальный расклад, чтобы вы полностью осознали, во что всех нас втянули. С одной стороны, вы дали нам в руки очень сильный козырь. Вот только проблема в том, что один козырной туз не определяет исход всей игры. Несомненно, мы получили столь необходимую нам паузу в боевых действиях. Возможно, и даже почти наверняка, сумеем договориться о выводе войск коалиции с оккупированных ими территорий. Можно попытаться получить и репарации, причем даже не деньгами, а высокоранговыми артефактами. Звучит всё это весьма оптимистично, но вражеские монархи – это тоже товар, и он имеет свою цену. Далеко не бесконечную цену, барон.

Император на секунду прерывается и неспешно делает глоток вина из стоящего перед ним кубка. Всё это время он не отрывает взгляда от моего лица, словно оценивая, хорошо ли я понимаю его слова.

– Если перегнем палку, – чуть тише продолжает Богдан Первый, – не получим вообще ничего. Пленных объявят героями, зверски замученными русскими варварами, и на этой волне война возобновится с ещё большим ожесточением. Так что свои аппетиты по части репараций нам придется изрядно поумерить. И что мы будем иметь в итоге? За счет полученных артефактов наша армия станет несколько сильнее, но заставить врага передать нам слишком много конструктов тайкунов и устройств кибов мы не сможем. Объединенное войско вражеской коалиции всё равно будет ощутимо превосходить нас и по численности, и по качеству вооружения. Война уже наглядно показала, что мы отстаем от врага как по технологиям, так и по количеству и оснащенности морфов. Это понимаем мы, и это же знают наши враги. Да, мы подпишем мирный договор, но кому при таком раскладе интересна бумажка с красивыми печатями? А потом настанет момент, когда в ответ на все уступки противников нам придется отпустить пленных монархов, князя Михая и лорда Уильямса. Как вы думаете, барон, что случится практически сразу после этого?

– Новая война, ваше величество. Если всё сделать именно так, как вы описали, противник перегруппируется, соберет ещё больше сил и опять на нас нападет.

– А вы считаете, у нас есть другие варианты?

– Да, ваше величество. Описанный вами сценарий вполне можно предотвратить.

– И каким же образом? – на лице Богдана Первого отражается неприкрытое сомнение в том, что провинциальный барон способен предложить ему что-то, до чего не додумались его советники и генералы.

– Лидеры вражеской коалиции уже знают на своем опыте, что у нас есть техника, намного превосходящая по характеристикам их танки и броневики. Если мы ещё раз убедительно продемонстрируем пленным монархам, что их ставка на новые технологии и хорошо подготовленных морфов однозначно не сработает, это заставит их строго придерживаться условий будущего мирного соглашения.

– Как мы это продемонстрируем? – в голосе Богдана Первого опять прорезается раздражение. – Пока что наши противники знают только то, что у нас есть ОДИН очень опасный танк и ОДИН столь же продвинутый броневик, способные доставить им серьезные проблемы на каком-то отдельном участке фронта, да и то лишь при условии, что ими будут лично управлять барон и баронесса Беловы и княжна Эристави. Ещё они видели ремонтного робота кибов, вооруженного обычным земным пулеметом. Неплохим, не спорю, но нашим, довоенного производства. Робот, конечно, впечатляет. Бронетехника тоже. Но всё это уникальные образцы, существующие в единственном экземпляре. Не нужно быть техническим гением, чтобы понять, что до запуска таких машин в серию ещё очень и очень далеко, если это вообще возможно. Уверяю вас, барон, наши враги это понимают не хуже нас, так что новую войну вы такими аргументами не остановите. Хуже того, теперь франки и бриты будут торопиться, стремясь успеть победить нас раньше, чем мы наладим массовое или хотя бы мелкосерийное производство такой техники.

– Вы правы, ваше величество, – я почтительно соглашаюсь с монархом, тем более что его анализ сложившейся ситуации практически полностью совпадает с моими собственными выводами. – Однако у нас всё же есть способ убедить лидеров коалиции в том, что нарушать будущий мирный договор не следует. Мы должны показать им, что они УЖЕ безнадежно опоздали, и в случае возобновления боевых действий их армиям придется иметь дело не только с единичными экземплярами нашей новейшей бронетехники, но и с оружием, намного превосходящим всё то, что они уже видели.

– Если у вас есть такое оружие, барон, то почему о нем до сих пор ничего не известно ни вашему сюзерену графу Волжскому, ни штабу императора? – неожиданно подключается к обсуждению генерал Бубнов. В глазах главы Императорской тайной службы при этих словах начинают плясать очень нехорошие огоньки, а в зале после их произнесения повисает напряженная тишина.

– Потому что этого оружия пока нет, – спокойно парирую я выпад Бубнова, – Есть только проекты и некоторые предварительные наработки. Однако, если на то будет воля императора, и в моем распоряжении окажутся все необходимые ресурсы, действующий образец будет создан достаточно быстро. Уверяю вас, ваше величество, увидев его в действии, Генрих Пятнадцатый и другие лидеры коалиции очень крепко задумаются, нужна ли им новая война.

– Хотите произвести на них впечатление не количеством, а качеством? – задумчиво произносит император. – Ну, допустим. Свою способность создавать уникальные образцы вооружений вы, барон, уже всем доказали. Надеюсь, не блефуете и сейчас. Что это за оружие? И сколько времени потребуется на его создание?

– У меня есть несколько проектов, ваше величество. Для того, чтобы выбрать конкретный, потребуется провести ряд дополнительных экспериментов. Поэтому прямо сейчас ещё рано говорить о том, что именно получится в итоге, но, думаю, через два месяца я смогу представить один, а возможно, и несколько экземпляров новой наземной боевой техники. Правда, для этого нам с баронессой и княжной Эристави придется немедленно вернуться в мое баронство. Все наши производственные мощности находятся именно там.

– Два месяца – это слишком долго, – отрицательно качает головой император. – Когда на фронте стоят друг против друга и ждут только приказа вооруженные до зубов армии, затянуть переговоры на столь длительный срок будет практически невозможно. У вас месяц, барон Белов. Максимум – пять недель. Вы получите любые нужные вам ресурсы. Деньги, оборудование, материалы и лучших техников императорских заводов. Я дам вам всё, что вам потребуется, но не разочаруйте меня. Вы уже совершили почти невозможное, однако сделали это, не вполне отдавая себе отчет в возможных последствиях, чем поставили империю на грань катастрофы. Вы это начали, вам и исправлять ситуацию. Если справитесь, награда вас не разочарует. Однако в случае вашего провала, барон, мне придется вспомнить, что рейд к Нижнему Тульчину вы совершили, нарушив прямой приказ сюзерена. Вы явно неглупый человек, и возможные последствия, полагаю, вам понятны.

– Вот же козлина неблагодарная, – злобно шипит в моем ухе голос Ло. – Он ещё и угрожает! Знала бы, как всё повернется, пальцем бы не пошевелила для этих надутых индюков. Слушай, охотник, может устроим им тут дворцовый переворот? А то этот ваш Богдан Первый совсем берега потерял.

– Хм… А ведь не лишено… – задумчиво произносит Кан, которому ход моей беседы с императором тоже явно не слишком нравится.

Усмехаюсь про себя и вежливо наклоняю голову в ответ на слова монарха.

– Разрешите приступить к работе немедленно, ваше величество?

– Действуйте, барон, – сверля меня взглядом, отвечает Богдан Первый. – И не забывайте о сроках. Через месяц я жду вас в столице, но помните: то, что вы сюда привезете, должно повергнуть наших врагов в настоящий шок, иначе все сказанные вами красивые слова не будут иметь никакого смысла.

* * *

Когда Хаг пришел в себя, он сразу понял, что находится совсем не там, где потерял сознание. Он лежал на боку, и его взгляд упирался в толстый ствол дерева, загораживающий весь обзор. Полковник попробовал пошевелиться и осознал, что его руки и ноги крепко связаны прямо поверх скафандра. Шлем, правда, оказался на месте. Судя по всему, неизвестным, нашедшим их с кейром Гушем на берегу болота, не удалось снять с него экипировку.

– Вычислитель, где мы, и что произошло?

– Вас и кейра Гуша обнаружили аборигены. Состояние вашего организма не позволяло ввести ещё одну порцию стимуляторов – он бы её просто не выдержал. Энергии в накопителе практически не осталось. Поэтому никак воспрепятствовать вашему захвату я не мог. Аборигенов четверо. Все вооружены местным огнестрельным оружием. Они связали вас и кейра Гуша и отнесли в свой походный лагерь, расположенный в лесу в двух километрах от места приземления.

– Что с Гушем?

– Союзник жив. Никаких ранений, не считая мелких ссадин и царапин он не получил. Все имевшиеся при нём артефакты забрали аборигены. Сам он связан и находится в двадцати метрах за вашей спиной. Рядом с ним постоянно дежурят двое местных.

– Доложи статус экипировки.

– Скафандр повреждений не имеет. Заряд энергонакопителя меньше процента. Генераторы силового щита и маскировочного поля аборигены пытались снять, но не смогли справиться с креплениями. Они функционируют нормально, однако при таком уровне заряда щит активировать невозможно, а маскировка работает в минимальном режиме. Отключать её полностью пока опасно. Возможно, корабли противника всё ещё ведут наблюдение с орбиты за окрестностями точки, над которой был сбит ваш дрон.

Маскировку полковник всё же отключил. На его взгляд, в ней уже не было никакой необходимости. Если бы корабли третьей силы продолжали сканировать поверхность, их с кейром Гушем уже давно бы обнаружили. Ну не могло противостоять таким сканерам работающее в минимальном режиме маскировочное поле, так что зря расходовать остатки энергии в накопителе Хаг смысла не видел. К тому же союзник всё равно не был прикрыт пологом скрытности, ведь все артефакты у него забрали. Так что, судя по всему, никто их на планете не искал. Похоже, третьей силе вообще не было до них дела. Вполне, кстати, рабочая версия. Логика нового противника и раньше вызывала у Хага множество вопросов. Корабли Республики и Державы враг к планете пропускать не желал, но пока они не пытались к ней прорваться, он их просто игнорировал. Возможно, и судьба двух выживших людей, каким-то чудом добравшихся до поверхности, противника тоже совершенно не интересовала.

То, что снять генераторы щита и маскполя у местных не получилось, Хага порадовало, хотя толку от них сейчас было немного. А вот отсутствие у него хотя бы легкого ручного оружия вызывало досаду. Но кто же знал? Высадка на планету верхом на роботе команды борьбы за живучесть в изначальные планы полковника совершенно не входила.

– Как местные вообще нас обнаружили, если маскировка всё это время работала?

– У них есть сканеры и артефакты наблюдения иншеров, – пояснил вычислитель. – Всё старое, ещё времен прошлой войны, но вполне работоспособное. Если бы ваш генератор маскировочного поля и конструкт скрытности кейра Гуша работали в штатном режиме, вас бы почти наверняка не нашли, но на короткой дистанции и при минимальной плотности маскировки поле не справилось.

– Чем заняты аборигены?

– Направляются к вам. Они обсуждали, что с вами делать, но теперь заметили, что вы пришли в себя. Похоже, вас собираются доставить в какой-то поселок, но их сильно напрягает ваш скафандр и закрепленное на поясе оборудование. Скорее всего, они попытаются заставить вас снять экипировку.

– Интересно, как они собираются это сделать?

– У них кейр Гуш, у которого нет никакого защитного снаряжения. Возможно психологическое давление.

Хага не слишком грубо, но и без лишних церемоний перевернули на спину. В его поле зрения оказались трое мужчин в разношерстной полевой экипировке и с каким-то незнакомым оружием, видимо, местного производства. Впрочем, на поясе самого крупного из них, выделявшегося темно-коричневым, почти черным цветом кожи, полковник заметил довольно необычный жезл иншеров. Не похоже, что боевой, но явно не самого низкого ранга. Впрочем, Хаг не настолько хорошо разбирался в конструктах бывших противников Республики, чтобы утверждать это наверняка.

Остальные двое имели более светлый цвет кожи, хотя постоянное пребывание на открытой местности под прямыми лучами местной звезды и покрыло её коричневым загаром. Четвертого аборигена полковник не видел. Судя по всему, он остался присматривать за кейром Гушем.

Чернокожий что-то громко произнес, глядя на Хага сверху вниз.

– Кто вы такие и как здесь оказались? – перевел вычислитель скафандра.

Хороший вопрос. И что ему ответить? Впрочем, врать и что-то придумывать Хаг особого смысла не видел.

– С неба упали, – ответил он через внешний спикер скафандра. Вернее, ответ транслировал вычислитель, уже на местном языке. – В вашей планетной системе произошло крупное сражение. Погибло много боевых кораблей. Наш крейсер тоже был уничтожен, и, вероятно, мы единственные, кому удалось спастись. Впрочем, точно я этого не знаю. Высаживаться на вашу планету мы не собирались, но так уж получилось.

– Это вы устроили бойню на Земле полтора века назад и почти полностью уничтожили нашу цивилизацию? – абориген нехорошо прищурился, присев на корточки рядом с Хагом.

– Не мы. Наши предки. Хотя некоторые из участников тех событий всё ещё живы.

– Не боишься, что я тебя сейчас просто пристрелю? – зло ощерился чернокожий абориген. – Ты один из тех, кто убил миллиарды людей и уничтожил всё то, что создало человечество за многие тысячи лет. С первого выстрела может твой скафандр и не пробью, но патронов у меня много.

– Валяй, – равнодушно ответил полковник. – Наверное, ты имеешь на это полное право. Не думаю, правда, что твой командир, кем бы он ни был, одобрит такой поступок. Мы слишком многое можем рассказать.

– Только поэтому ты до сих пор жив. Сними скафандр. Будет лучше, если ты сделаешь это сам.

– Зачем? Мне и в нем неплохо, – усмехнулся Хаг, сделав стекло забрала прозрачным, чтобы абориген мог видеть выражение его лица.

На самом деле, снять защитную экипировку Хагу и самому очень хотелось. Системы жизнеобеспечения, конечно, справлялись с отходами жизнедеятельности организма, но сутками не вылезать из скафандра – это тот ещё экстрим. Впрочем, в данном случае стоило потерпеть. Полковник знал, что если достаточно долго находиться под лучами местной звезды, накопитель скафандра может немного подзарядиться, а это дало бы ему целый ряд интересных возможностей.

– Хочешь, чтобы мы на твоих глазах начали резать на тонкие ленты твоего приятеля? – чуть подался вперед чернокожий амбал. – Это легко устроить. Более того, скажу тебе честно, снежок, я предамся этому занятию с большим удовольствием. Посмотри вокруг. Здесь, куда ни глянь, везде следы того, что вы сделали полторы сотни лет назад. Они будут меня вдохновлять. Поверь, я не стану торопиться, и ты сможешь в полной мере насладиться мучениями своего друга. Туари, тащи сюда эту небесную падаль.

Вполне предсказуемый ход. Собственно, об этом полковника и предупреждал вычислитель. Что ж, теперь ему предстоит сделать непростой выбор. Хотя, из чего тут можно выбирать? Хаг отлично понимал, что на самом деле никакого выбора у него нет.

* * *

Несмотря на жесткие временные рамки, поставленные мне императором, быстро покинуть столицу у нас не получилось, да и в любом случае стоило сделать хотя бы короткую остановку после бесконечной гонки последних дней. Отдохнуть, конечно, толком не удалось, но зато хоть тряску в броневике по разбитым войсковыми обозами трактам получилось ненадолго сменить на переговоры с имперскими чиновниками, поездки на заводы и прочую организационную суету, которой оказалось более чем достаточно.

Бумажная волокита, правда, свелась к минимуму. Высочайший указ открыл передо мной многие двери, а содействие генерала Бубнова заставило столичных бюрократов исполнять мои заявки с удивившей даже Шелу и Ло расторопностью. Главу Императорской тайной службы местные чиновники, похоже, боялись до дрожи в жирных коленках. Впрочем, этого человека и мне явно не следовало недооценивать.