Читать книгу: «Проект особого значения», страница 36

* * *

За полдня их смена успела осмотреть несколько проблемных мест и предотвратить пару мелких аварий. Своды технических тоннелей и лазы кабельных колодцев сменялись один за другим. День пошел к закату, когда с Марком связался диспетчер и отправил их на новую точку маршрута.

Шахта энергоузла проглотила их, отрезав от внешнего мира. Смолин был тут впервые. Пластобетон, кокетливо обрамлявший арку входа, через пару метров врезался в старую грубую облицовку из неровного кирпича. Несмотря на басовитое гудение промышленных осушителей, в воздухе пахло влагой и мокрым цементом. Было довольно прохладно.

– Здесь, над нами, раньше Сухаревская башня стояла. Слышал о такой? – Гаврила споро шел по металлической решетке пола, и гулкое эхо шагов вплеталось в человеческую речь.

– Так, что-то краем уха, – стараясь не отставать, бросил Марк.

– Мистическое место. Тут просто лабиринты из ходов и ответвлений. В прошлом каждая новая власть пыталась добавить что-то свое: не туннель, так колодец, не амбар, так кладовочку. Ну и перемешано это все это меж собою без счету и здравого смысла. Так что смотри внимательно, если окажешься один, не заблудись.

– А что за сумки вы с собой таскаете? В описи их не было, – обратил внимание Смолин. Помимо штатного ранца с приборами и проводами, у техников за спиной оказались приторочены небольшие брезентовые чехлы. Иногда там что-то глухо лязгало и бряцало.

– А, это так, частный вспомогательный инструмент. На всякий случай, – ответил Рафаил.

Гаврила поправил лямки, врезавшиеся в плечи, и добавил:

– Наша личная инициатива, как ударников труда.

Туннель уходил все глубже, закручиваясь спиралью, лишь изредка прерываясь на запертые двери. Смолин прикладывал выданный смене электронный ключ, и разблокированная дверь пропускала их дальше. Потолок становился все ниже, металлическую облицовку пола сменила старая кафельная плитка. Наконец, они вышли к широкой рабочей площадке. От нее прямыми лучами убегали четыре тоннеля. Именно их им сегодня предстояло пройти, проверяя относящееся к «ГорКоллектору» оборудование.

– Чтобы до ночи не торчать, предлагаю разделиться. Студент работает в третьем тоннеле, потому что он короче и проще. Я беру первый, Рафик второй. Потом сообща пробегаем четвертый. Тут разбросаны усилители связи, так что радиообмен функционирует и даже почти без помех. На нескольких отрезках туннели между собой соединяются вспомогательными ходами-связками. Они выкрашены в черно-желтую полосу. Ходить только по ним. Ни в какие другие двери, ответвления, лазы не соваться.

Марк понял, что этот курс знаний предназначался для него. Наверное, мужики забыли, что он уже год как вторым инженером в своей собственной смене ходит. Но обижаться не стал. Сам же при знакомстве предложил делиться опытом.

Гаврила закончил:

– Контрольное время общей связи каждые полчаса, – и словно спохватившись, поинтересовался: – Я все правильно говорю, господин инженер?

Смолин кивнул.

– Ну раз возражений нет, работаем.

* * *

«Так, проверим участок цепи. Полет нормальный, идем к следующему. Тоже хорошо. Фиксируем показания прибора, пломбируем блок и шагаем дальше». Тыц-дыц-щелк. Щелчки пломбиратора напоминали Смолину фрагмент недописанного им трека. Ритм постоянно крутился в голове, то удаляясь, то вновь притягивая к себе внимание. Иногда, инженер даже начинал напевать вслух формирующуюся мелодию. Работая таким образом, он шел все дальше и дальше, а тоннель никак не хотел заканчиваться.

За три часа Марку не раз приходила в голову мысль, что ему могли подсунуть далеко не самый короткий маршрут. Хорошо, если не самый длинный. А что? С мужиков станется его разыграть. Техники. Наверное, уже давно закончили свой фронт работ, сейчас сидят возле входа в четвертый тоннель, смеются над ним и алкоголируют. Хотя нет. Какой там алкоголь, не похожи они на пьющих. Смолин вдруг понял, что его раньше в них смущало. Они вообще не были похожи на обычных техников, с которыми ему доводилось работать. Нет, внешне все соответствовало: испачканные туннельной грязью спецовки, видавшая виды рабочая обувь, характерные стрижки. Но манера говорить и держаться выбивалась из общего портрета тружеников «ГорКоллектора». Оба глубоко и всесторонне образованы. Причем гораздо обширнее, чем бы это требовалось сотруднику их специализации. Самостоятельны. Нет в них привычного – «ты начальник, ты и думай». По большому счету, Марк как инженер им вообще не был нужен. Все делают сами, его мнением интересуются только для вида. Причем Рафик вежливо, а Гаврила хамит. Но хам умный. Глаза выдают. И если поначалу он казался занудой, то теперь превратился в язвительного грубияна. Так бывает у актеров, сыгравших множество ролей: незаметно для себя переключаются с одного амплуа на другое. Но какова цель этого спектакля?

Смолин оторвался от своих размышлений, ощутив, какой холодной и пронзительной была царившая здесь пустота. Как чуть ли не физически давит на плечи висящий над ним свод туннеля, унизанный ожерельем аварийного освещения. Марк вздохнул поглубже, чтобы успокоить тревожно бьющееся сердце. И в этой паузе он вдруг отчетливо услышал странный шорох. Тихий звук из-за плохо освещенного пространства электрических коробов. Так, как если бы кто-то крался, пытаясь замаскировать свое движение за работой смолинских инструментов.

«Что это? Кто-то из техников? Но зачем им подкрадываться?» По позвоночнику расползся липкий страх. «У них уже была сотня возможностей застать его врасплох, зачем ждать именно этого момента? Тогда кто? Зверь, человек, дух подземелья?» Глубоко под землей, в одиночестве, в голову человека приходят самые разные мысли. Нелепые слухи и легенды уже не кажутся такими очевидно-смешными, как на поверхности. «Сходить посмотреть? Или ну его, одному не соваться? Если я сейчас вернусь к мужикам за помощью, те поймут. Но если потом окажется что там ничего не было, или хуже, какая-нибудь мышь шалила, то я для них так и останусь студентом. Вечно «молодым», шарахающимся от каждого сквозняка. И пойдет об этом трезвон по всем сменам. Нет, я должен сам посмотреть. Любой страх можно преодолеть!»

Из-за короба снова тихо зашуршало. Но уже левее.

Смолин набрал в грудь побольше воздуха и медленно потянулся к сумке. Выбрал гаечный ключ потяжелее. Осторожно, чтобы не выдать себя, Марк на цыпочках двинулся к источнику звука. Вот уже пыльные кожухи коробов совсем рядом. Еще чуть-чуть и он сможет заглянуть за них, выяснив природу загадочных звуков. В полуметре от цели Марк внезапно почувствовал тяжелый смрадный запах. Он появился сразу, вдруг и так стремительно, словно удар «крюком» профессионального боксера. Зловонная вонь шарахнула в нос, заслезились глаза, к горлу подкатила тошнота. И тут же за спиной Смолина кто-то громко сказал:

– Прошу прощения.

Марк дернулся от неожиданности и чуть не выронил импровизированное оружие. Резко повернувшись на сто восемьдесят градусов выставил перед собой ключ.

Перед Смолиным стоял бродяга. Типичный бездомный, коих с избытком хватало в городских трущобах и заброшенных зонах. Власти то не замечали их вовсе, то вдруг устраивали «охоту на ведьм», объявляя бичей «рассадниками болезней и очагов криминала». Периодически полиция и нацгвардия проводили рейды по их поимке с последующим выдворением за периметр города. Как знал сам Марк, большинство бродяг были абсолютно безобидны и старались не попадаться лишний раз на глаза.

– Я прошу прощения, – повторил тип в мятой испачканной одежде. – Не хотел вас пугать, но нам никак было не разминуться не потревожив друг друга. Тем не менее я попытался. – Он виновато развел руками и новая волна ужасающих запахов взволновала обоняние Смолина. Амбре из давно немытого человеческого тела, застарелого пота и разлагающейся пищи заставило Марка сделать шаг назад.

– Кто вы и что тут делаете? – Смолин подпустил в голос строгости, но оружие опустил. – Это закрытая территория «ГорКоллектора», посторонним доступ запрещен. Как вы вообще сюда попали?

– Кличут меня Баюн. Что я тут делаю? Да просто иду себе мимо. На Рижском жесткая облава была, пришлось драпать. Сутки-другие пережду, потом можно будет вернуться. А про то, как я сюда попал, не спрашивай, все равно не скажу. Иначе опять наши ходы законопатите, а это новые хлопоты.

– И что мне с тобой, Баюн, делать?

– Да понятно что. Разойтись миром и забыть. Нам обоим это на руку.

– Это отчего же так?

– Ты новенький что ли? Ну смотри. Если ты обо мне сообщишь в дежурку, то должен будешь оформить встречу по всем правилам. Составить рапорт, написать объяснительную. Дождаться наряд охранной службы, а потом под протокол объяснять, почему ты меня не задержал. Ты же не думаешь, что все это время я их буду тут дожидаться?

Смолин только сейчас подумал, что действительно не представляет, как задерживать этого бродягу. Руки ему что ли вязать?

– И все это вместо того, чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями. – Баюн наставительно поднял грязный палец вверх. – А за невыполненную работу тебя по головке никто не поглядит. Так что сам видишь, от такого расклада одни убытки.

– Ловко ты все разложил, – задумчиво протянул Марк. – Наверное не в первый раз с нашими встречаешься?

– Соображаешь, композитор. Это хорошо. Ну так что, я пойду?

– Ладно… Эй, погоди, а почему ты меня «композитором» назвал?

– Ну ты же вслух сочинял что-то музыкальное. Пока работал. Я давно тебя услышал, все ждал пока ты закончишь в электрических ящиках копаться и дальше пойдешь.

– А как ты понял, что я именно сочиняю, а не чужое пою?

– Я сам в прошлом, музыкант. Могу отличить посещение музы от чужих перепевов.

– Да ладно? Действительно музыкант? – недоверчиво переспросил Марк, вглядываясь в лицо собеседника.

Бродяга молча подтянул рукав пальто и продемонстрировал грязное запястье. На нем угадывалась татуировка: помещенный в контур рыцарского щита скрипичный ключ. Под ним вьющаяся лента и фраза на мертвом языке – Trahit sua quemque voluptas – «Каждого влечет его страсть». Девиз легендарного цеха Артистов.

«Неужели он один из них?» – восхитился Смолин.

– Ох, какое у меня было прошлое! Как мы играли! Слава, деньги, поклонники. А потом я пристрастился к запретным веществам и все под откос.

– Сочувствую.

– Чему? – удивился бродяга. – Я лишь сказал, что та, прошлая жизнь закончилась. Теперь у меня есть другая. Не без лишений, верно. Но зато – свобода!

– Без крыши над головой? Без нормального питания и медицинской страховки? Без пенсии в старости? Ты словно мышь прячешься в этих узких каменных лабиринтах и упрямо называешь это свободой?

– Глупец ты, парень, – вдруг беззлобно рассмеялся Баюн. – Все, что ты перечислил: пенсия, социальное жилье, страховка, это и есть стены темницы. Она не вокруг тела, а внутри головы. Вся твоя жизнь продумана другими заранее! Усердно работай, чтобы не лишиться жилья и еды. Не вздумай слишком активно высказывать собственное мнение, если оно есть. И будь доволен тем пособием, которое насчитают к старости. А вот у нас воля самая настоящая.

– Ладно, шагай спорщик, – махнул рукой Смолин. – Нам друг друга не убедить. Если что, мы не виделись и не встречались. Уговор?

– Само собой! – бродяга помялся, не решаясь уйти. – Это, слышишь. У тебя случайно нет ничего поесть? Веришь, второй день крошки в животе не было.

Марк вздохнул, снял ранец. Покопался там и отдал бездомному паек с ужином. При виде еды, глаза Баюна вспыхнули. Он быстро спрятал пищевой контейнер в недра пальто, распихал по карманам две полученные бутылки с водой.

– Спасибо тебе, друг. Знаешь, вот, держи на память, – бродяга бережно снял с грязной шеи небольшой продолговатый чехол и протянул Марку. – Сувенир из прошлого.

Поколебавшись, инженер взял подарок. Вынул тускло-блеснувший на свету предмет.

– Камертон! – ахнул Смолин. – Какой старый, откуда такой раритет?

– А, былое. Владей композитор, пусть он служит тебе верой и правдой.

Когда бродяга ушел, Марк тихонько стукнул вилкой камертона по запястью, вслушиваясь в длинный вибрирующий звук. На какое-то время он забыл об электрических цепях, прозвонах, тоннеле, да и вообще зачем он здесь. Определенно, «каждого влечет его страсть».

* * *

Последний электрощит был проверен и опломбирован. Марк собрался сунуть инструмент в сумку, как вдруг висевший на груди прибор громко пискнул. Инженер бегло мазнул взглядом по экрану и замер. На дисплее горела не виденная им ранее пиктограмма: странная бабочка с зубастой головой. Пиксельное изображение имело простенькую двухкадровую анимацию в виде взмаха крыльев. Это было очень необычно. Из любопытства Смолин нажал на иконку, и та немедленно развернулась в карту. «Что за чертовщина? Эгей, да это же навигация! Вот наш туннель, вот ответвления, вот я в центре, а это что?» Прибор указывал на некую область метрах в пятидесяти от Марка, из центра которой пульсировали концентрические круги. В углу экрана бежал отсчет времени.

Марк надел ранец и сверяясь с прибором двинулся к источнику сигнала. В тоннеле была небольшая ниша с уходящей вниз лестницей. Спустившись, Смолин оказался в проходе густо увешанным старыми кабелями. В ряде мест даже пришлось протискиваться боком. Путь закончился просторной комнатой, «техничкой», но совершенно без освещения. Не сработали ни датчики движения, ни ручной выключатель. Света не было. Пришлось доставать фонарь. Под ногами что-то звякнуло. Яркий луч выхватил фрагмент проржавевшей цепи. Смолин пробежал по ней фонарем и увидел, что ржавые звенья заканчиваются вбитым в стену кольцом. Рядом, в скобе висел самый настоящий факел. Тогда Марк медленно обвел светом все помещение. Он обнаружил две крупные деревянные бочки с затхлой водой, грубо сколоченную скамью и в углу замысловатый топорик на длинном древке. Из детской книжки Смолин помнил, что в древности такое оружие носило смешное название «Бердыш». Все это было настолько нелепо и неуместно здесь, в техническом помещении «ГорКоллектора», что Марк растерялся.

«Что за театральный реквизит? Это же не может быть настоящим?» Инженер потрогал топор рукой. Тот оказался мокрым, холодным и отчетливо пах железом. «Кто и зачем это сюда принес?» Комната заканчивалась обитой железными полосами дверью. Ни обозначений, ни электронного замка, ни доводчика на ней не было. Она была настолько же архаичной и несовременной, как и все прочие предметы этого места.

Прибор разлился очередным писком и на экране появился красный восклицательный знак. Смолин ощутил неясную тревогу. Он подобрал бердыш и решительно распахнул протяжно скрипнувшую петлями дверь.

Марк сразу понял, что фонарь ему больше не нужен. Коридор утопал в мягком фиолетовом свечении. Оно разливалось из плавно изгибавшегося коридора и таинственно скрывалось за углом. Марк осторожно, крадучись как кот, прошел вперед.

В тупике, прямо в воздухе висело темное зеркало. Отполированный сгусток черноты с чуть вздрагивающими краями. Именно отсюда шло то самое удивительное сияние сменявших друг друга оттенков: темно-синего, пурпура и бесконечного многообразия лиловых.

Смолин медленно подошел ближе, любуясь фантастическим зрелищем. Ничего подобного молодой инженер никогда не видел. Сколько прошло времени Марк не знал. Встрепенулся он лишь когда позади снова скрипнула дверь. Кто-то еще решил посетить это интересное место.

Нахмурившись и взяв топор наизготовку, Смолин двинулся навстречу гостю. Но еще до того, как изгиб коридора свел их вместе, Марк понял, кто это. Такой запах трудно было спутать с другим.

– Ты чего вернулся?

– Да вот, – Баюн протянул уже пустой пищевой контейнер. – Решил вернуть. Нам чужого не надо. Еще раз спасибо за харчи, кстати. А чего это там? – с любопытством спросил он, стараясь из-за плеча Смолина рассмотреть источник свечения.

– Да так… Не знаю в общем, – не стал скрывать своего неведения, Марк. – Что-то странное.

– Дай посмотреть, а? – взмолился вдруг бродяга. – Ну хоть одним глазком? Прямо чувствую, что помру, если не увижу.

– Да пес с тобой, иди смотри, – разрешил Смолин и двинулся вслед за Баюном.

Они вместе вглядывались в антрацитовую темноту и казалось, что взор их пронзая зеркало, простирается в невообразимую даль. В ту часть вселенной, где кружили мириады холодных звезд. Где в ледяной пустоте летели каменные осколки далеких миров. Туда, откуда на них взирала вечность.

Прибор издал требовательный писк, и Смолин вернулся в настоящее. На экране горело напоминание об очередном сеансе связи с товарищами. Инженер покосился на замершего в созерцании неведомого чуда Баюна и отошел в сторону.

– Гаврила? Рафик? Вы меня слышите?

По зеркалу пробежала легкая рябь.

Ему пришлось несколько раз повторить вызов, прежде чем в наушнике щелкнуло: «Ты куда пропал, студент? Мы так и до конца смены не закончим!»

– Я свой тоннель отработал. Слушайте, мужики, а вы когда-нибудь сталкивались с таким… – Марк понял, что не знает, как сформулировать свою мысль. «А действительно, что он хочет им сказать? Что в тоннеле завелась какая-то магия? Да его на смех поднимут».

– Студент? Чего замолчал?

– Слушайте, вы только не примите меня за сумасшедшего, но… – молодой инженер посмотрел на чуть колышущееся зеркало.

– С тобой все в порядке? – начали проявлять нетерпение напарники.

– Да, все нормально. Просто тут экран прибора демонстрирует иконку, – решил начать издалека, Марк, – которой я раньше никогда не видел. Такая смешная фиолетовая штука, похожая на бабочку со крупной головой. Ну я и подумал, может…

– Давно на экране эта пиктограмма? – быстро перебил его Гаврила.

– Минут десять. Или двадцать? Честно говоря, я немного потерял счет времени. Тут еще навигационный модуль активизировался, и я прошел по предложенному маршруту. Ну просто чтобы посмотреть.

– Мы поняли. Он привел тебя к порталу? Ты сейчас там? Он уже открылся – посыпались вопросы Гавриила.

– Какого портала? А, это портал? Так. Стоп! А вы что, в курсе того, что происходит? Откуда?

– Слушай меня очень внимательно, студент. Встань метрах в двадцати от портала. Достань из аварийной сумки буйки замыкающего контура. Выглядят как серые цилиндры с кольцом. Выстави их от стены и до стены, цепью, через небольшие промежутки. Активируй каждый вытягиванием кольца до щелчка. Что бы не происходило, буйки должны стоять линией и отделять тебя от портала. Только не паникуй и все будет хорошо, мы видим твои координаты и скоро будем рядом. Держись!

«Чего это они?» – Смолин обескураженно огляделся, не замечая ничего, что могло бы являться источником опасности. Только он, инженер Марк Смолин, светящаяся штука и Баюн. Про Баюна техники ничего не знали, значит им можно пренебречь. Остается вот это живое зеркало, названное в разговоре «порталом». Почему они вообще решили, что Марк может запаниковать? От чего? То, что видел перед собой Смолин, можно было бы назвать «необычным, загадочным, красивым». Но опасным? И что там еще было про буйки?

Марк расстегнул сумку с надписью «Вскрыть только при аварийной ситуации» и достал из нее гладкие цилиндрические предметы. Легкие, темно-серого цвета, с белой маркировкой «БЗК» на боку и вытяжным кольцом сверху. До сего момента Смолин даже не подозревал, что в этой сумке лежат именно такие вещи. В его второй смене там хранились спасательный маяк и запас кислорода для газовой маски.

Баюн стоял все также неподвижно. Смолин осторожно обошел его, и отмерив на глаз расстояние в двадцать метров, осторожно расставил цилиндры в цепочку. Получилось примерно посередине между мерцающим порталом и бездомным.

По мере того, как Марк с тихим щелчком вытягивал из аварийных буйков предохранительные кольца, в портале что-то менялось. Свечение немного слабело, а по поверхности зеркала пробегали серые разливы. Будто бы с той стороны стекла его лизала языком корова.

– Баюн? Ты когда-нибудь раньше такое встречал? – Марк, закончив с цилиндрами, встал рядом с бывшим музыкантом.

– Не-а… – Заворожено прохрипел бродяга не отрываясь от угольно-блестящей поверхности зеркала.

Смолин перевел взгляд на экран прибора, там начали мелькать всплывающие графики, побежали длинные столбцы цифр. Прибор явно хотел что-то сказать, но для этого ему требовался более опытный пользователь.

В висках закололо. Марку показалось, что откуда-то из глубин портала, как из коридора, его зовут к себе друзья. И Ленка. И что у них там горит костер, и все уже пьяные и веселые. Захотелось шагнуть туда, за черную стену, чтобы ему тоже стало легко-легко. Но что это так мерзко пищит?

Смолин потряс головой прогоняя наваждение. Прибор звенел и пиликал на все лады, как сумасшедший. Марк увидел, как к порталу идет Баюн. Он трясся, как щенок под проливным дождем, но шел.

– Стой, дурак! – крикнул Смолин. Бросившись вслед, догнал бродягу перед самой линией аварийных буйков. Ухватил за рукав пальто. – Нельзя туда!

Но Баюн взвыл, рванулся, на глазах блеснули слезы. Словно там, за чертой для него было что-то дорогое и важное.

Бродяга и инженер упали на пол, завозились. Баюн молотил ногами, извивался, стараясь во что бы то ни стало оказаться по другую сторону запретной линии. Победили молодость и здоровый образ жизни. Марк скрутил бездомного, оттащил назад. Но на сердце вдруг похолодело: Смолин увидел, что в пылу схватки два ближайших цилиндра оказались сбиты и откатились в сторону.

И с зеркалом начало что-то происходить. Свечение снова усилилось и из недр тьмы выплеснулась стайка мелких пепельных бабочек. Хотя правильнее было бы назвать их неряшливо сложенными клочками сгоревшей газеты. Бабочки неровным облаком повисли в метре от портала и это зрелище отчего-то Смолину не понравилось.

«Надо вернуть аварийные буйки на место», подумал он и потянулся к лежащим на полу цилиндрам.

Но оставлять за спиной поверженного противника было большой ошибкой.

– Не смей! – зашипел бродяга и с неестественной прытью бросился на спину инженера. Грязные руки крепко сомкнулись на шее Смолина и тот от неожиданности рухнул на одно колено.

Смолин попытался оторвать чужие пальцы от своего горла, но с таким же успехом он мог бы попробовать вручную разжать механические тиски. Марк встал, закрутился на месте, стараясь скинуть вцепившегося в него бродягу, но тот намертво обхватил его ногами. Со всего маху инженер несколько раз приложился спиной в стене, рассчитывая, что душивший его безумец разобьет себе затылок и ослабит хватку. Все было напрасно. Баюн просто не чувствовал ударов, положив всю свою жизнь на то, чтобы не дать Смолину вернуть аварийные маяки обратно. Марк захрипел, опустился на пол, почувствовал, как мир померк и смерть, мягко шелестя саваном, подобралась вплотную.

Прошло какое-то время, прежде чем реальность ворвалась обратно вместе с воздухом, наполнившим рвущиеся легкие. Перед глазами плыло, и общая картина происходящего проявлялась фрагментами.

В сторону отползает закрывающий голову Баюн. Вдогонку ему прилетает пара оплеух от Рафика, который тут же переключается на кого-то еще. Кого именно, Марк опознать пока не может. Рядом с «электронным техническим устройством, артикул ЗАСк-А» суетится Гаврила. Прибор уже установлен на складной металлический треножник. К нему прищелкнут внешний модуль в виде направленной радиоантенны замысловатой формы. Вся конструкция приобрела законченный вид от которой веяло военным дизайном. Антенна смотрела точно на зеркало, с которым происходило нечто зловещее.

Вскоре Смолин понял, что именно. Из зеркальной поверхности, как через штакетник огорода лезли фигуры. Серые, тускло блестящие, как графит. И такие же, как грифель карандаша, угловатые, будто их ножом вытачивали. От них веяло неправильностью, невозможностью того, чтобы они были созданы природой этой планеты. Именно от этих фигур отбивался Рафаил, понемногу отступая назад.

Светлана Якимова

– Периметр… – захрипел Смолин, указывая на прорванную линию защиты. – Аварийные буйки сбиты.

Гаврила, закончивший колдовать над настройками прибора, повернулся к ранцам и рванул с них брезентовые свертки.

– Забудь, буйки уже не помогут, – и коротко свистнув, бросил Рафику импульсный автомат.

«Так вот что они там таскали», – запоздало понял Марк, смотря как привычно и споро техники пристегнули к оружию магазины.

– Гаврила, что это за дрянь?

– Черное с фиолетовым свечением – портал! Надо сбить ему настройку, и это твоя задача. А то, что из него лезет, называют «Молью», ею займемся мы.

– Как мне это сделать?

– Встань к прибору! Портал настроен на электромагнитное излучение какого-то оборудования в радиусе ста метров. Не спрашивай какого, в этих туннелях сотни работающих железяк. Твоя задача найти сигнал, к которому присосался этот адский черный колодец, и загасить источник, иначе нам всем конец! Разорви эту нить! Переводи прибор в ручной режим сканирования. Бери диапазон шире!

Гаврила отвлекся, чтобы полоснуть в кого-то настырного из автомата. Потом еще раз. Поднес руку к уху, активируя гарнитуру и крикнул:

– Факел, это «Четверка»! Действующий портал, примите координаты локации. Нужна срочная помощь!

Марк торопливо сканировал сеть, мечась от одной линии к другой. Пытаясь найти, нащупать тот самый источник электромагнитного излучения, на который неведомо, как и почему навелся жутковатый портал.

– Держи периметр! Слева! – автомат Рафика замолотил по серым угловатым фигурам, перемахивающим через невидимый глазу барьер.

Портал снова разверзся и явил на свет огромное неповоротливое существо. Приземистый гигант на двух ногах-опорах, руки которого завершались острыми когтями-бивнями. Голова практически сразу, без какого-либо намека на шею врастала в панциреобразное туловище. И было это существо таким же графитово-тусклым, как и вся остальная потусторонняя ватага.

Смолин лихорадочно крутил ручку настройки, бросая ошалевший взгляд то на чудовищ, то на выплевывающий их портал, то на шкалу прибора.

Две вереницы пуль сошлись на монстре, но тот только глухо заревел и танком попер вперед.

Гавриил снова заорал в рацию, торопя далекого абонента:

– Факел, мы не вытягиваем! Где вы?

В миг, когда сигнал отправился к загадочному «Факелу», Смолин скорее почувствовал, чем увидел, как портал прорезала слабая рябь. Такая же, как и накануне его сеанса связи, с техниками.

«Стоп-стоп, это что? На каком диапазоне работает наша связь?» Закусив до боли губу, инженер быстро защелкал интерфейсом прибора и крутанул колесо настройки. «Проверим, а ну-ка!» – палец простучал замысловатую дробь, а потом не жалея ладони со всей силы шлепнул по микрофону гарнитуры. Портал откликнулся едва заметными вздрагиваниями и одним значительным всплеском, в точности повторив акустический узор Смолина, При этом одна из вылезающих тварей почему-то замешкалась и ей в спину врезалась следующая.

«Они реагируют не только на диапазон радиоволны, но и на характер звука!» – сообразил Марк. «А что будет, если звук на данной частоте направить прямо в портал? Надо настроить рацию на трансляцию и использовать вот эту антенну, как направленный генератор волн».

Последующие события понеслись как слайд-шоу.

Темные бабочки под потолком вьются тучей. Фиолетовое зарево портала полыхает как сверхновая звезда. Гигант пересекает разбитый периметр аварийных буйков. Рафаил щелчком вбивает новый магазин.

Проделав необходимые манипуляции, Марк хлопнул себя по карманам и сразу наткнулся на камертон. «Спасибо за сувенир, Баюн!» Удар о микрофон, и старинный инструмент загудел, транслируя ноту «Ля» в центр портала.

Строй серых фигур дрогнул. В рядах наступающих возникло определенное замешательство. Глухо застонав и задевая уродливой башкой потолок, вперед упрямо полез гигант, расталкивая более мелких товарищей.

Пальцы запорхали по интерфейсу. «Включить поиск новых устройств на приборе. Активировать доступ к личному коммуникатору».

Гигант прет, плоть его вспухает под выстрелами, но он словно не чувствует этого.

– Студент, что бы ты там ни делал, повтори еще! – кричит Гаврила, отмахиваясь опустевшим автоматом от серых «карандашей».

Рафик, подхватив Смолинский бердыш с нечеловеческой силой и быстротой рубит в наступающих широкие просеки.

Предупреждающая надпись «Незащищенное соединение» – смахнуть. «Опасность утечки данных» – плевать!! Путь к папке, «Открыть», «Запуск».

– Студент!!!

Рафаил грудью принимает удар гиганта, дергается пробитый насквозь огромным когтерогом, но уперевшись ногами в пол, скользя на каблуках, виснет на конечности монстра изо всех сил тормозя его движение к прибору и колдовавшему за ним, инженеру.

Марк смахнул ползунок уровня звука на максимум.

«ТУМ-ДУМ-ТЫЦ…»

По порталу словно ударила тяжелая корабельная артиллерия. Три огромных пробоины вспухли на его поверхности, и все вышедшее воинство сбитыми кеглями рухнуло на пол.

Кто-то попытался встать, а кто-то так и остался лежать неподвижно. Гигант вздрогнул и замер на месте.

«ЭТОТ ГОРОД УПАДЕТ, ПЕРЕД ТОБОЙ, НИЦ…»

С поверхностью портала творилось что-то странное. Зеркало вскипало, скручивалось в жгут, как мокрое белье, выгибалось парусом. При этом из него все еще что-то пыталось выбраться, но с таким же успехом можно было попробовать пробежать через ножи взбесившейся электромясорубки. На пол сыпались фрагменты тел, оторванные клешни и конечности, выплескивались целые фонтаны тусклой темной пыли.

«… ТВОЕЙ ВЕРЕ НЕТ ДО НИХ ДЕЛА…»

По отшатнувшемуся назад гиганту словно наискось махнуло лезвием. Одна часть с сухим шуршанием просто сползла на пол. Оставшаяся постояла еще немного, а потом грузно осела на кирпичную крошку.

Портал потух. Его некогда черное зеркало стало походить на полупрозрачную рваную простыню. Все вокруг погрузилось в полутьму. Слабое свечение едва выхватывало контуры предметов, мешанину тел. Какие-то из них еще подрагивали, не успев окончательно издохнуть. Дело завершила прибывшая, наконец, подмога. Люди в защитной боевой экипировке ворвались в зал. Топот десятков пар ног, в лицо ударили нестерпимо яркие лучи подствольных фонарей.

– Свои! – крикнул Гаврила, держа в поднятых руках металлический жетон.

* * *

Марк стоял вместе с техником, глядя как остатки серых фигур упаковывают в пластиковые мешки. Пол замывали специальной жидкостью. Потолок и стены несколько раз обработали струей огня. От портала ничего не осталось. Прибывшие все же нашли тот самый сигнал и обрывки черного зеркала развеялись как утренний туман.

– Не понравилась им твоя музыка, – кивнул на мешки с останками Гаврила. – И ты знаешь, я их не осуждаю. Это сильно на любителя.

– Часто у вас такое бывает? – Смолин отрешенно наблюдал как тушу мертвого гиганта пытаются поднять с помощью лебедки.