Над люками загорелся аварийный – красный свет, в отсеке криокапсул – слабый, моргающий белый. Послышался короткий сигнал и щелчок. Крышки капсул раздвинулись, и под тонким слоем воды стали видны фигуры космонавтов: Римма – среднего роста девушка-брюнетка с веснушками на исхудавших щеках, Элмер – высокий рыжий парень с угловатыми скулами и Адам – коренастый светловолосый мужчина с полноватым лицом. Все трое были одеты в легкие халаты.

Адам очнулся первым. Поднялся, откашливая воду из легких. То же самое вслед за ним проделала Римма. Оглядевшись вокруг, спросила:

– Аварийное освещение?

– Именно…

– Что с Элмером?

Парень в тот момент еще только нащупывал борта своей капсулы. Пока он откашливался и протирал глаза, его товарищи успели переодеться. Ежась от холода, Элмер поспешил к ним.

Вскоре команда уже стояла у люка, ведущего к пункту управления, грузовому отсеку и шлюзам.

– Кислород запущен, открытие через три, два, один… – произнес Адам. Люк со скрежетом откатился. Белое мерцание криокамеры смешалось с потоком красного света.

Мужчина сел у монитора и начал сосредоточенно печатать. Девушка заняла соседнее кресло. Парень устремился к шкафчику, потянул на себя скрипучую дверцу и схватил старинные серебряные часы с крышкой. Он силился их открыть, но подушечки пальцев, сморщенные от воды, соскальзывали с металла.

Красный свет в пункте управления сменился на штатный дневной. Под напором Элмера часы наконец сдались: с фотографии на обратной стороне крышки ему улыбалась юная зеленоглазая блондинка – совсем как в рекламе зубной пасты. Воспоминания прервал резкий голос Адама:

– Плохие новости, команда. На корабле неисправны 8376 модулей. Какие именно, мы не знаем, база данных тоже повреждена. Точно есть проблема с двигателем, возможно, что‑то с охлаждением – температура выше нормы. Или дело в радиаторах реактора.

– Надолго мы задержались? – парень явно нервничал.

– Лет на десять минимум. Связь не устанавливается, отчета о работе нет… Нужен внешний осмотр, вероятно ремонт.

– Я осмотрю «Викторию», – Элмер захлопнул часы и убрал их в карман.

– Как твое самочувствие? – спросила Римма. Внимательные карие глаза врача выражали тревогу.

– Бывало и хуже. Просто хочу скорее выбраться из этой посудины.

– «Виктория» – величайшее достижение всех времен и народов. Думаю, к ней можно относиться с уважением.

– А я думаю, – завелся инженер, – что уважение полагается и нам тоже! Тем, кто не побоялся! Кто двести лет спустя обнаружил, что на гребаной посудине восемь тысяч неисправных модулей!

– Сбавь обороты, Элмер! – осадил его Адам. – Что нам сейчас полагается, так это еда. Съедим целую порцию, потом будем экономить – урежем на треть. Приемы пищи сократим с трех до двух в день.

Через час инженер, готовый к выходу в открытый космос, был у шлюза.

– Элмер, проверь, работает ли локальный обмен сообщениями, частота один и девять.

– Есть, – парень надел шлем и подсоединил к нему трубки от ранца. Включил передатчик, выставил нужную частоту. Раздалось потрескивание.

– Проверка – раз-два.

– Слышу тебя, Адам.

– Отлично, заполняю кислородом шлюз. Выравниваем давление в отсеках.

– Атмосфера урегулирована? – уточнил Элмер спустя двадцать секунд.

– Нет, заполнение не происходит.

Инженер вернулся в пункт управления, где Адам вводил команды в консоль, пытаясь разобраться. Шкала вверху экрана показывала не более десяти процентов.

– Журнал дефектов? – спросил Элмер.

– Неисправен. Судя по всему, разгерметизация.

– Камера на шлюз?

– Тоже не работает. Я и Римма перейдем в отсек криокапсул. А ты пока откачивай кислород из пункта управления, чтобы потом безопасно попасть в шлюз. Когда выяснишь, в чем там проблема, приступишь к внешнему осмотру корабля.

За Риммой и Адамом откатился люк. Элмер снова надел шлем.

– Один и девять, как слышно?

– Пункт управления, прием! Слышно отлично, мы заняли места. Остановку вращения корабля разрешаю.

Элмер сел в кресло и запретил подачу кислорода в отсек управления. Шкала вверху экрана пропала. Пристегнувшись ремнем безопасности, он ввел команду на