Воин на все времена. Сага о богатырях

ГЛАВА 13 ПОЕДИНОК

Не особенно раздумывая, выхватил свой меч воин и, позволив врагу своему на ноги вскочить. Он не собирался добивать лежачего. Алешка обрушился на разбойника во второй раз. Еще не удалось понять Алешке, как удалось тому сдернуть его с седла высокого, наверное, он был все-таки слишком беспечен, а этого никому никогда не прощалось.

Но, оказавшись на земле, были они примерно на равных, не стоило особенно сетовать на проведение.

Алешка в тот миг не видел, но чувствовал, что весь мир духов, а может, и богов на него взирает. Это была не в меру самоуверенность с его стороны. Не мог он перед такими зрителями в грязь лицом ударить. Все силы свои собрал богатырь.

Ясно ему было и другое – если не одолеет он свирепого незнакомца, то не стоит о Киеве и о службе княжеской и мечтать. Станет он там настоящим посмешищем, конечно, если вообще в живых останется. Не было у него выбора, он мог только победить того, кто бы перед ним в эти минуты не стоял.

Тугарин же так долго ждал и так много сил накопил, что непобедим в тот миг казался. Схлестнулись они и стали по земле кататься.

И видно было, что ни один, ни другой никак соперника одолеть не могут. Даже бес, за всем этим очень внимательно следивший на какой-то миг засомневался в том, что его герой выйдет сухим из воды и победителем станет в поединке, в который он его своими руками кинул.

Сил у них со временем явно уменьшилось, но уменьшилось ровно на столько, чтобы ни одному, ни второму победа не досталась. В том и оказалась на этот раз для беса самая большая досада. Только симпатии к одному и ненависть к другому и могли сыграть решающую роль

Леший первым устал волноваться и следить за происходящим, и подставил Тугарину ножку. И тот, в очередной раз, бросившись на Алешку, онемел, остановился и замер на месте. Он прекрасно понимал, что поступает не слишком хорошо, может быть, заслужит попреки потом от своих собратьев, но был уверен, что должен кто-то первый решиться прекратить все это безобразие, а так как остальные только наблюдали, то отличиться хотел именно он.

Тугарин не ожидал такого подвоха и вместо почти смертельного удара, только слегка царапнул богатыря, а сам оказался не просто на земле, а еще и под ним, да так, что и выбраться не смог, как ни старался.

В тот момент вконец измученный Алешка и сам засомневавшийся в том, что врага можно одолеть так просто, наконец, увидел отсвет своей победы, и понял, что самое главное в этой жизни – это удача, которую приносит случайный ветер. И только она, родимая, и может как-то помочь ему самому. Добряк Леший вытащил его из безвыходной ситуации.

Тугарин взвыл, почувствовав, что шея его сломана, и с невероятным проклятием испустил дух. Дернулся зверь лесной и затих навсегда.

В первый миг Алешка оторопел, потому что в лицо самой Смерть – Марены до сих пор он почти никогда не заглядывал так пристально, и уж вовсе никогда он не был причиной смерти. А все, с чем сталкиваешься в первый раз, всегда производит сильное впечатление. К нему еще не успеваешь привыкнуть.

Но это была победа, и бес, единственный из духов воплотившийся, плясал вокруг него и открыто радовался, тому, что он видел и в чем и сам участвовал.

Алешка тяжело поднялся, и снова показалось ему, что он задыхается, словно во всем мире вовсе не было воздуха, а был только один угарный газ.

Но дыхание восстанавливалось быстро. Он отошел от бездыханного тела Тугарина, и услышал в тот же миг шелест листвы, какие-то слова, крики, хотя вокруг никого не было видно. Какая-то черная птица поднялась над его головой и устремилась ввысь.

И затихло все вокруг в тот же миг. И показалось ему, что это душа его обидчика покинула убитое тело. Она что-то с диким упреком вопила над его головой, что невольно сжалось сердце победителя, и радости значительно поубавилось.

– Ты все-таки молодец, – усмехнулся бес.

– Я не справился бы с ним, если бы не твоя помощь, – поспешил подхалимничать тот, понимая, что этот тип и в дальнейшем ему очень даже пригодиться может. И это сработало бы, окажись Алешка перед кем-то другим, но бес прекрасно знал все его штучки, не одно столетие и с хитростями покруче сталкивался. Он не стол отрицать, что помогал ему, пусть думает так, какая разница, кто кого из духов опередил.

– Не говори никому об этом – пусть победа будет только твоей, – тут же посоветовал он, – удача или неудача тебе не подвластна, и потому касаться тебя никак не должна.

Он запомнил навсегда этот дельный совет.

№№№№№№

Узрев происходящее и услышав разговор их странны, громко расхохоталась Марена

Еще недавно она была уверенна в том, что уж с мальчишкой таким неказистым разбойник Тугарин легко справится. Увидеть его теперь мертвым странно было для нее. Странно и очень обидно. Но она не собиралась подавать вида, не показала, что это произвело на нее сильное впечатление, и признаваться в своих ошибках не хотела.

– Ты получил то, что заслужил, приятель, – говорила она, касаясь ладонью плеча Тугарина, и словно бы приглашая с собой в дальний путь, – жаль, что первый твой поединок последним оказался, но согласись, что ты сам со всем виноват, – прибавила она задумчиво. Да и что еще могла она сказать обо всем случившемся.

Трудно было понять, что на все это ответить Тугарин мог, если бы вообще захотел с кем-то из богов говорить. Но было такое впечатление, что он никак не мог понять, что с ним такое случилось и как он при этом должен действовать.

Говорят, что те, которых смерть настигает внезапно, и кто к ней оказывается не готов, так и остаются где-то у черты и никак не могут уразуметь, что с ними такое произошло. Отчего нельзя пошевелиться, а все наоборот суетятся вокруг и враги их старые отходят в сторону, хотя, кажется, что жизнь продолжается, и ничего не изменилось.

– Что случилось? – хотелось крикнуть ему, но ни одного звука не прозвучало. Тогда он и понял, что такое безмолвие, от которого никуда не денешься. И так пусто и тихо в тот момент было в его душе, а может, просто пустым оказалось то место, где была душа. Она отлетела уже далеко – не дотянуться.

Но еще страшнее, что нельзя пошевелиться и отомстить злодею за себя. Не мог он этого сделать, как ни старался.

ГЛАВА 14 ПОБЕДИТЕЛЬ

Алешка знал, что он победил, но не особенно этому радовался. К победам тоже надо привыкать долго и мучительно. Это только на первый взгляд легко и весело кажется. А на самом деле тяжка ноша победителя.

Но бес успел убедить его в том, что час назад он был просто юношей, одним из многих, готовых послужить великому князю, а теперь он настоящий герой и сделал то, что не каждый в княжеском воинстве из бывалых воинов совершал.

От этих слов возгордился и встревожился он одновременно, потому что одним махом множество врагов и соперников себе нашел.

– Там был Дунай, – рассуждал он, – лучший из лучших, все еще живы Илья Муромец и Добрыня, есть еще какие-то герои, но их всегда было немного, и ты успел себя в их число поставить.

Он мысленно над собой насмехался, полагая, что не только проигравшего, но и победившего (вот незадача) приходится убеждать и уговаривать в том, что ничего страшного с ним не произошло.

Но если он понимает, что проблем у него только прибавилось, то не так и глуп для начала.

– Ничего, пройдет время, и он сам уверует в то, насколько все замечательно, тогда над собою вволю посмеется, или придется с настоящим богатырем сражаться. И еще неизвестно, чем там все для него завершится.

Только в тот миг вспомнил бес о черной сове – душе Тугарина и понял, что за особенной птичкой это надо внимательно следить, она может немало бед причинить. Месть – сладкое и любимое развлечение для черных душ, и он не может не считаться с этим, если свою жизнь сохранить хочет.

Бес решил, что это его забота. Богатыря к такому темному и тайному делу он решил не подключать. Не будет ему пользы оттого, что шарахается по темному таинственному миру. И так всегда было, когда дело касалось человеческих душ.

Бес знал и еще одну закономерность – как бы быстро не двигался к Киеву воин, слава его все равно быстрое окажется. В этом и была своя прелесть. Пусть знает князь окаянный, что не перевелись богатыри и герои, и хотя сам он не стоит их мизинца, но для защиты земли русской они необходимы и будут службу свою славную нести, не во славу князя, а для того, чтобы защитить землю свою и народ свой уберечь от врага лютого.

Алешка в те минуты переживал не только из-за смерти лютой, которой прямо в глаза заглянул, но еще из-за того, что не особенно героической оказалась его первая схватка, и уж совсем не яркой и не легкой она была, как ему мечталось недавно.

Хорошо еще, что никто из смертных не видел случившегося. Но, рассказывая о пережитом, разве мог он перед лицом вечности что-то изменить и приукрасить? И не посмел он о том ни у кого спросить, да и пусто было пока кругом. Но как ему быть дальше, о чем говорить, про что умолчать стоило.

Но ведь и победа над Соловьем у Ильи, и над Змеем у Добрыни никто не ведал. Видно сказители со слов воинов сочинили или сами придумали сказы свои. А как было на самом деле, кто это знал, да и кто интересовался особенно? Сколько не думал и не вопрошал он – понять и решить для себя ничего новоиспеченный герой не мог. И решил Алешка на судьбу свою положиться.

А тем временем Тугарин-старший ворвался во владения Ниевы и стал бушевать и требовать, чтобы отомстили черные боги подземного мира за лютую и несправедливую погибель сына его, и его самого. Ведь именно на этого сынка и оставались у него последние надежды, коим не суждено уже теперь сбыться.

Мрачен и угрюм был первый помощник Чернобога, у него и без того забот вполне хватало. Но Нию удалось скрыть усмешку в кромешной тьме, потому что не стоило искушать яростного, обиженного на весь мир постояльца, с которым и без того возиться приходилось больше, чем с остальными. Он проиграл уже дважды, а кто из проигравших что-то от своих богов требовать может?

– Ты мне самому предлагаешь на парня этого обрушиться, али как? – спросил он угрюмо.

Ний не стал ему напоминать о бесе, зорко следившем за победителем и во всем ему помогавшем. Он совсем не хотел связываться с этим неуловимым и пакостным созданием. Признать это было выше его темных сил. Но он прекрасно знал, почему победил Алешка.

– Ну отчего, необязательно самому, может, ты меня туда на время выпустишь? – настороженно спросил Тугарин, зная, что не бывать такому, не возвращаются в мир убитые да помершие.

– Это невозможно, – отрезал тот, – ты к нам не живым попал, чтобы назад возвращаться, не можем мы так поступить, если бы и хотели. Тебе известно, что судьбу каждого боги решают, против их приговора не попрешь, как бы того не хотелось, – отвечал он. Другого ответа пленник тьмы и ждать не мог, и все-таки не успокоился.

– Но ты владыка подземного мира, – все-таки напомнил он Нию, чтобы немного поддразнить его, и для себя что-то еще выпросить.

– Это ты точно заметил, на земле у меня власти нет никакой, они вообще предпочитают с нами дел не иметь, это тебе не небеса, тебя сюда не за великие дела отправили.

Нию вовсе не хотелось, чтобы тот напрягал его и новые дела ему предлагал, особенно если любому понятно, что они проигрышные. Чтобы не возиться с ним особенно, он решил быть откровенным. Так оно и получилось в итоге. И что еще ему могло оставаться?

Тугарин еще долго метался во тьме и шумел. Но ему понятно было одно, те, кто был самым могущественным в темном царстве, попав на белый свет, явно проигрывали. А ему казалось, что всегда и во всем они будут самыми могущественными, но он заблуждался и правду узнал поздновато, для того, чтобы хоть что-то в непутевой своей судьбе переменить.

Может, чтобы немного успокоить его, Ний пообещал:

– За каждое убийство или другую проказу виновный все- таки получит по заслугам. За все надо платить на том или на этом свете, тебе – за свое, обидчику твоему – за свое.

Тугарин после этих слов утих и глубокомысленно решил, что это все-таки лучше, чем ничего. И если парень расплатится за убийство его сына, значит не все потеряно, надо только подождать, хотя этого ему хотелось меньше всего.

Он бросился встречать сыночка своего ненаглядного. Тот казался на удивление тихим и каким-то потерянным.

– Видно, это, правда и я мертв? – спрашивал он себя растерянно, как только увидел отца своего, что могло быть лучшим доказательством его догадки.

– Точно, ты в царстве Чернобога. Я испросил для тебя прощение, – прибавил примирительно его папаша, немного сконфуженный от такой встречи.

– Но разве я был в чем-то виноват? – вопрошал Тугарин-сын.

– Каждый в чем-то виноват, сынок, не забудь, что тебя сам черт к нему навстречу вынес, и драку затеял ты, а не он, – говорил в это время старый Тугарин. Он хотел поскорее ему обо всем рассказать и забыть о происшествии навсегда, тем паче, что словами делу не поможешь.

– Но я же за тебя отомстить хотел, – возмутился из-за черной неблагодарности сын.

– А кто тебя решать заставил. Есть тысяча других безболезненных способов, – упрекнул его папаша

– Все мы задним умом хороши, – обиженно говорил убиенный. И они при этих словах побрели в кромешной тьме, все еще переговариваясь и ведя бесконечный и бесполезный свой спор.

Тугарин думал еще об одном из сыновей своих, и не хотел, чтобы и младший влип так же, как и старший. У него еще оставалась возможность не сгинуть так бесславно, как было до сих пор.

ГЛАВА 15 В ПУТИ

Тем временем Банник рассказал брату Тугарина о том, как все происходило на большой дороге. Больше всего ему хотелось, чтобы Алешка не чувствовал себя победителем. И уж совсем не желал, чтобы дальше у него все спокойно да ладно выходило после того подлого и скверного, что он вместе с бесом вытворял.

– Твой братец слабаком оказался, да и мешали ему многие, тебе надо для начала подружиться с Водяным да Лешим, и только потом в нужный момент на него и наброситься, – советовал ему Банник и радовался, что кому-то могут пригодиться его советы. Нечего говорить о том, что задача эта была вовсе нелегкой для такого типа, как оставшийся в живых Тугарин. Но очень уж ему хотелось прибить того, кто осмелился убить братца его. Оставалось подумать только, каким Макаром он может провернуть все это. Пока молодцу не приходило в голову ничего подходящее, и он оставался в грустных раздумьях.

– Всему свой срок, – повторил он, услышанные раньше слова, – наверное, мой срок просто еще не подошел. И, отложив на завтра месть злодею, он радовался жизни, и в лесу, и в замке отцовском наводил свои порядки. Не так уж плохо без старших оставаться, – вдруг понял он, радуясь безграничной своей свободе.

– Ты не должен допустить его в Киев, – говорила коварная русалка, давно добивавшаяся коварного сердца этого юнца.

– Это еще почему? – удивился он такой настойчивости. Он никак не хотел разделять ее прыти.

– Дурачок, просто он должен погибнуть прежде, чем станет героем и прославится. Насколько сложнее будет убить героя, когда у него много друзей и помощников верных, а незнакомец, о котором никто ничего не знает – совсем другое дело. Тогда ты сам после такой победы настоящим героем станешь.

Наверное, она была права. Только это все не входило в ближайшие планы Меньшого, и он отмахнулся от нее.

№№№№№

Алеша немного успокоился, и готовил пламенную речь о своей победе. Он прикидывал, как ночами станет рассказывать, будто молодецкий свист окликнул его и заставил остановиться. Он не собирался допускать того, чтобы кто-то рассказывал потом о том, что как трус последний он сбежал от очередного разбойника.

Воин остановился. И по тому, как реагировал на происходящее его конь, понял, что тот испугался. Значит, соперник на этот раз будет у него серьезный – конь это нюхом чуял. Но каково же было его удивление, когда он узрел того самого Тугарина, им недавно убитого.

С одной стороны ему показалось, что тот ожил, и Алешке стало немного легче оттого, что тот не был мертв, но с другой он представил себе, что ему наверняка снова предстоит схватка, и возможно ему больше не повезет так, как в прошлый раз.

– Это не привидение, покойник не воскрес, это братец его младший, – услышал он голос беса где-то совсем близко.

– Они все у него были на одну рожу, – пояснил тот торопливо.– Бог весть, сколько еще таких на дорогах непроезжих встретить можно.

Алешка расстроился даже немного, узнав, что не волшебник оживил Тугарина, им убитого, а только черты немного похожи оказались. Но потом он приосанился и успокоился, рассудив, что с живым драться все-таки проще, чем с мертвым, с тем, кто посмел с того света назад воротиться.

– Не я за тобой гнался, не я на тебя зло держал, – успел крикнуть воин, в то время как противник уже во всю прыть на него обрушился.

Он не особенно к словам врага и обидчика прислушивался.

– Наверное, только мне одному несколько попыток прославиться представляется. Вряд ли у моих предшественников столько врагов, да почти на одной дороге попадалось, с грустью думал он, умело, при этом орудуя мечом.

Тугарин в ярости стал дышать и кидаться огнем. Это заставило Алешку усомниться в том, что он был просто воин. Алешка понимал, что пройдет немного времени, и он сам станет тем пепелищем, о котором в старых песнях поется. Но живым видно не избавиться ему от того проклятого семейства.

Ворон стал кружить над его головой. Трудно было понять и разобрать, враг он ему или друг сердечный. Скорее всего, все-таки враг лютый, потому что не бывает таких черных и грозных друзей.

– Прижмись к земле, тогда огонь его тебя не тронет, – прокаркала птица.

Непонятно было следует ли ему так поступать или в совете этом подвох кроется какой и это принесет ему погибель лютую. Но ничего лучшего он придумать для себя все равно не мог, решил попробовать, и это помогло. Огонь пролетал мимо, не задевая его. Он мог сказать, что спасен. Еще недавно он и представить себе такого не мог, и вдруг все так переменилось.

Но младший оказался хитер и верток. Лучше, чем он никто не смог бы преследовать его жертвы. Видя, что богатырю помогают и так просто с ним не сладить, он стал прикидывать, что ему делать и куда направиться в тот самый миг.

– Земля и Боги земли на его стороне, конечно, – рассуждал он, – только Чернобог не может меня оставить без помощи.

Он не особенно верил в помощь темных сил, но это могло оказаться единственным спасением. Никто не придумал ничего другого.

– Лук, я пробью его стрелой каленной, – решил в тот момент богатырь, ему надоела напористая наглость. И полетела стрела точно в цель – он был очень меток.

Не успел Тугарин от нее увернуться, и она пронзила его толстую шкуру и все внутренности и впилась в него с таким остервенением, что напрасно было ему ждать спасения и избавления от боли этой нестерпимой. Ничто не могло спасти его больше.

Дух вышел из злодея за миг до того, как приблизился к нему Алешка. И оказался с ним богатырь рядом в тот миг, когда замертво свалился его обидчик лютый.

– С ним покончено, – то ли утверждал, то ли спрашивал он, и не мог понять, что на самом деле творится в душе его черной и грозной.

Бес в тот миг склонился к врагу своему. Ему навсегда хотелось запомнить эту физиономию, прежде, чем он исчезнет с лица земли русской. А когда он хорошенько его разглядел, то отошел в сторону. Они бросили тело его в чистом поле. Алешка немного отдышался, помылся в озере лесном, темном и странном, и продолжил свой трудный путь. Рано или поздно он должен был добраться до стольного Киева. И без того он показался ему до безобразия длинным и ухабистым. Но рано или поздно все кончается.

ГЛАВА 16 НЕОЖИДАННОСТЬ

Уже по дороге прямоезженной понял Алешка, что зашиб он врага своего. И грустно стало ему в ту самую минуту, хотя радоваться он должен был случившемуся, но отчего-то грусть – тоска воина одолевать стала.

– Что с тобой? – спросил у него бес, видя, как странно он на свою победу реагирует. Такого прежде с его предшественниками не случалось, они всегда бурно радовались после тяжелой, но победной схватки.

– Кажется все враги лютые, чудовища недобитые ко мне навстречу устремились.

– Но тем больше твоя слава будет, – подбадривал его бес.

– Так- то оно, так, конечно, только и орудовать мечом за троих приходится. И показалось ему, что пока вести до Киева долетят он и сам из героя превратится в настоящее чудовище, с которым не только воины, но и сам великий князь дела иметь никогда не захочет.

– Подвигов никогда не бывает много, – постарался утешить его бес. Но у него это плохо получалось, потому что утешения воину какими-то слабыми казались.

– Отведи от меня всех грядущих врагов хотя бы на время, – попросил он, – дай мне передохнуть немного.

– Кончились твои враги, – заверил его бес, на этой дороге и в этих лесах нет их больше. Они могут появиться позднее, но им еще следует основательно подрасти и заматереть, чтобы с таким богатырем сразиться.

И хотя Алешка не особенно привык доверять бесу, но деваться ему было некуда – пришлось поверить.

Совершенно мертвый третий Тугарин все еще стоял у него перед глазами, когда бес ему торжественно объявил, что он въезжает в столичные пределы, а город Киев, желанный и долгожданный, готов распахнуть перед ним свои ворота.

– Хорошо, может быть слухи, да еще и раздутые, не успели их коснуться, – надеялся Алешка. И ему хотелось верить в то, что это так и есть.

Никто не смог бы отговорить его ехать туда, но как-то жутко, почти страшно было ему при этом. С такими странными и противоречивыми чувствами и появился он перед стражниками. И сразу оказался воин в центре славного града. Даже белые врата казались ему невероятно красивыми, почти величественными. Он, открыв рот, любовался всем, что видел вокруг, и никак не мог сдвинуться с тоски – такого чуда, сколько об этом не рассказывали, он никак не мог себе представить, пока не увидел своими глазами.

Бес доверительно сообщал ему в то время, что он развел костер и спалил тело третьего Тугарина, чтобы его духа не осталось на земле русской. И никто не докажет, что отродье такое на земле русской существовало когда-то.

– Но тогда и подвиги мои под сомнение поставят, – говорит он растерянно, не зная, хорошо или плохо то, что совершил бес. Но он чувствовал, что ему вовсе не нравится такой поворот дела.

– Тебе не угодишь, – взбеленился бес, – то много их оказывается для тебя, то мало, ты уж выбери для себя что-то одно, – предложил он сердито, поражаясь капризам своего подопечного. – Минуту назад ты как угорелый вопил, что слишком много тебе подвигов, – напомнил он, – вот я немного и сократил их число, что мне Тугарина оживить прикажешь? – поинтересовался он, – но ты сам хоть понимаешь, что твоей душе угодно?

Но договорить он не успел, потому что его собеседник стал возмущенно махать руками.

И бес решил пока прекратить этот странный разговор. Так будет спокойнее для них обоих.

В тот момент Алешка и не подозревал о том, что костер, о котором ему минуту назад рассказывал бес, так врежется в память его, что не сможет он больше про него забыть никогда. И хотя пламени этого он не видел своими глазами. Но в душе его снова и снова мелькало это зарево, и от него никак нельзя было откреститься, ни избавиться каким-то другим манером.

И во сне его Тугарин всегда оказывался на вершине костра, и как-то странно косился и кривился при этом, словно посылал свои проклятия тому, кто посмел от него таким вероломным образом избавиться.

И как ни храбр был юноша, но в тот миг ему сделалось по-настоящему жутко, и ничего он со страхами своими поделать не мог.

№№№№

Пока на земле богатырь въезжал в стольный град, в царстве Чернобога взвыли две заблудшие разбойничьи души. И казалось им, что никогда для них не наступит успокоения.

– Да как посмел он так поступить с последней надеждой нашей, – вопрошал старик у сына своего. Люди русские так вероломны и безжалостны, да у них совсем нет сердец.

– Сами такие, – вторил им Ний.

Они знали, что и сам не безгрешны, но были уверенны, что наказание было слишком жестоким за такие мелкие грешки, которые они еще совершали. И не могли они не понять, не объяснить, за что же на головы их пало такое проклятие, за что были они так жестоко наказаны.

Чернобог угрюмо молчал. До родственников Тугарина ему не было никакого дела.

– Но ведь так изведут всех разбойников в мире этом, а как же без них-то оставаться? – спрашивал он. Но слова эти повисали во тьме. И все-таки он вопил, желая быть услышанным.

Но напрасно вопили и метались тени во мраке непроглядном. Они успели убедиться в том, что на земле жизнь идет своим чередом, а им не стоит даже думать о том, чтобы там еще как-то утвердиться, и надеяться совершенно не на что.

Богатырь доберется до Киева, ноги его сами туда приведут, – говорили они сердито, а нам остается только смотреть на доблести его, но можно и мелкие пакости организовать, должны же у него быть какие-то испытания.

Это немного ободрило их, хотя они и понимали, что попали в довольно скверное положение и сделать это будет не так просто. Но самое страшное для них, как и для всех теней в том и состояло, что они могли все видеть, но поделать больше ничего не могут, и беспомощными на все времена оставаться должны.

– Ваше время на земле вышло, любуйтесь только на то, что сделать смогли, большего вам не дано, – говорили им те, кто должен был внимательно за порядком в подземном мире следить.