Световид – хранитель света. Боги и духи славян

© Любовь Сушко, 2020

ISBN 978-5-0051-4788-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СВАРОГ И СВЕТОВИД —

Цикл СОЛНЕЧНЫЕ БОГИ СЛАВЯН

Дела давно минувших дней,

Преданье старины глубокой…

А.С.Пушкин.

 
Вступление
 

И была сначала тьма, одна только тьма, и хаос был в этом мире делом привычным. И стояла она над землями, которые еще не скоро будут называться славянскими.

Ничего и никого нет здесь пока: ни одной звезды, ни одной живой души, ни зверя лютого, ни человека дикого, ни птицы легкокрылой. Только бездна вверху и бездна внизу, только ветер вольный, летит, куда ему хочется и нигде не встречает преград на пути своем. И никто не может его удержать, да и удерживать некому.

Никого пока нет в мире этом. Бесконечно пространство и непроглядна тьма вокруг. Сколько времени уже прошло, – никто не знает, никто время это не считал, и считать не собирается. Но так хотелось, чтобы оживилось все вокруг, чтобы солнц на небесах засияло, трава зазеленела. Да нет в черном мире ни травы, ни солнца – ничего нет.

Может быть, какие-то соринки и пылинки летали и сбивались в одну кучу, и на темной воле должны были какие-то островки возникнуть, но никто их не видел тогда. И все-таки первые хилые растения появились уже, и жизнь какая-то зарождаться стала очень медленно.

Первый день творения, так и оставшийся незамеченным, был самым трудным и безнадежным, ведь творцу из ничего надо было сделать все, и не испортить и не ошибиться, чтобы потом собственные ошибки не пришлось исправлять слишком долго, в ужасе от творения своего не отшатнуться.

А как много предстояло ему еще сотворить, прошел только первый день. И надо было давать имена деревьям, животным и предметам разным, которых в тот миг не так уж и много, к счастью, было. Но все в мире этом еще оставалось безымянным.

Шорохи, звуки, стоны – все рождалось с великим трудом. А мир был так несовершенен, он только возникал из тьмы, и возникнет ли, неизвестно было до конца.

Дух захватывает, замирает душа, и, кажется, мы снова можем увидеть, как это было тогда. Но слышится шум бесконечных лесов, воздух свеж и прозрачен, но света и огня еще не хватает этому миру, для того, чтобы все всколыхнулось, и он ожил, и зажил, наконец, своей собственной жизнью. Но это случится только тогда, когда появится здесь кто-то из богов, еще никак не названных и духов, готовых что- то сделать для богов и людей, ведь и они рано или поздно здесь появятся.

Хотя боги завистливы, и непременно враждовать начнут и смуту всякую учинят, но без них мир пуст. Те, кто все доделают, могут потом оставаться незамеченными и уйти в сторону, но все равно, пока они должны приложить усилия. И он появился – тот смельчак, который готов был дотворить этот мир, до конца начатое довести.

Часть 1. И отступила тьма

Глава 1. Двое во тьме

 
Поэма Начала
 
 
Рождались боги на заре кровавой,
И проступали в жуткой тишине,
И всем хотелось неги, света, славы,
И выли волки при слепой луне.
Угрюмый Сварог, не узнавший лада,
Ковал устало новые миры,
Метался Световид, смеялась Лада,
И начиналась спесь большой игры.
 
 
Еще о Солнце даже не мечтали,
И не хотели, все приняв сполна,
Познать и боль, и вечные печали,
Но появилась Мокошь, и она
О судьбах их во тьме заговорила,
О Доле и Недоле бытия.
И молнии – Перуна злая сила,
Столкнула жизнь на землю, может зря.
 
 
И шкурою Медведя одарила
Там Велеса бестрепетно Луна,
Когда рыдала Жива сиротливо,
Была Морена с ним в печали сна.
Мир проступал яснее и тревожней,
Под молотом творца в ночной глуши,
И заиграл вдруг Лель там осторожно,
И о любви запел он от души.
 
 
Еще о людях только говорили,
Разбросанные духи по лесам.
И без людей они так славно жили,
Порой лишь обращаясь к небесам.
Откуда искры Сварога летели,
И надо бы гасить такой пожар,
Но отвлекли на время птичьи трели,
Когда беда шагала по следам.
 
 
И вот тогда явились эти двое,
И размножаться стали в грозный час,
Там народились Змеи и герои,
Чтоб в схватке утвердиться, и за нас
Они сражались зло и побеждали,
И души не могли их усмирить,
Рождались в мире новые печали,
И радости связующая нить.
 
 
И Сварог им послал однажды Дива,
Который должен их остановить.
На мир смотрела Лада сиротливо,
Она же призывала их любить.
А Велес удалился, понимая,
Что это лишь начало их конца,
Они ослепли, снова прозревая,
Прозрели, лишь ослепнув и конца.
 
 
Покорно ждали, не было печали,
И не было потопа и огня,
Когда жрецы своих богов встречали,
Чтоб этот мир неведомый понять.
Им чашу Сварог подарил однажды,
И начиналась новая война,
Когда сам Ний пошел за этой чашей,
И Велес, и Перун лишились сна.
 
 
И кот Баюн историй тех начало
Стал распевать, Свещенный дуб кляня,
И это было темное начало,
В мерцании страсти, неги и огня.
Преобразился мир, в котором снова
Вдруг проступили страсти и пиры,
И побеждало песня или Слово,
И начиналась спесь большой игры.
 

Так во тьме все и зарождалось на земле, в муках невероятных пробивалось. То ту, то там стали появляться неведомые звери и птицы. Они подавали голоса, пролетали где-то близко, стараясь за ветрами буйными угнаться. И только разглядеть их пока невозможно было, и некому разглядывать. И каждый день был похож на глухую ночь в ту пору. На земле или под землей находилось все живое, – этот никто знать не мог. И вдруг появились невесть откуда двое.

И первым был ни кто иной, как Мефистофель, стащивший с Олимпа огонь – несколько угольков и несший их осторожно в лукошке. Рядом с ним шагал огромный черный Демон, которого он случайно встретил в горах, когда сюда добирался. Мефи на него просто наткнулся в кромешной тьме и решил взять с собой. Только уже успел о решении своем пожалеть, потому что кроме нытья, проклятий от спутника своего неутомимый бес ничего не слышал. Он понял, отчего тот нигде: ни на небесах, ни на земле долго задержаться не мог – кто же такое занудство от такого могучего детины терпеть станет

Так и шли они вдвоем. И думал бес только о том, в каком месте лучше угольки ему оставить, чтобы как можно больше света от них на землю падать могло. Пусть пока немного его будет, но если не погаснет, а разрастется он со временем, то и перемены наступят большие, и отступит тьма навсегда. Решение пришлось принимать самому, Демон не был ему в том помощником. Ничего он не понимал, и решать ничего не хотел.

– И согласился же я с тобой в эту темень отправиться, – ворчал между тем Великан, – и какой черт занес меня сюда. Сидел бы на горах своих снежных и в ус не дул, а тут, надо же было так опростоволоситься, так поддаться твоим обещаниям несбыточным.

Бес не помнил, чтобы он его уговаривал и что- то обещал. Наоборот, он сам, не раздумывая, бросился за ним, как только узнал о том, куда тот направляется, и обрадовался первой живой душе, пусть и душе бесовской, но что об этом было теперь говорить?

Бес молчал. Он хотел посмотреть, насколько у того запала хватит, и сколько он один проговорить сможет. По всему было видно, что говорить он может очень долго. Но он отключился и размышлял в это время о своем. Демон не видел его и не мог знать, что тот его не слушает особо и слушать не собирается.

– Зачем тебе это нужно, – донеслось до беса со стороны Демона, – пусть тьма тьмой и остается, тебе – то какая разница?

Но, видя, что бес не отвечает, и разговора давно не поддерживает, он начал злиться по-настоящему

– Какой интерес оставаться здесь, когда мир во тьме и ничего разглядеть нельзя, – подал он голос.

Наблюдать, подслушивать, – всегда было его самым любимым занятием, и он не собирался себя лишать такого удовольствия.

– Не было печали, не видишь, и делать ничего не надо, а так невольно придется за что-то браться, а оно тебе надо? – стоял на своем Демон.

– Мне надо что-то делать. Может быть, это хлопот мне и прибавит. И насобираю неприятностей на голову свою, только у нас с тобой впереди бессмертие. И не мешало бы хоть как-то развлечься. А среди людей и время незаметно течь будет. И самому можно каким-то делом заняться, – предположил он, уверенный в своей правоте.

Демон знал, что бес прав, впрочем, как и всегда, но что- то подсказывало ему, что неизвестно, как там все еще сложится. А к тьме они привыкли и ни о чем особенно не волновались больше.

И в тот самый миг, словно отвечая его помыслам, огонек в корзине, от порыва ветра стал быстро гаснуть, бес закрыл его собой, понимая, что возвращаться назад и снова столкнуться с суровыми богами, в его планы не входило. Кто знает, пройдет ли все на этот раз так гладко, как тогда. И он не подарит свет этому миру. А тьма должна отступить, и сотворит это он.

Мефи резко остановился, чтобы не позволить ветру совершить свое черное дело, и послал Демона набрать веток с деревьев, чтобы можно было поскорее разжечь огонь, и новых головешек наделать. Он упрекал себя за страшную беспечность, – давно надо было обо всем позаботиться, тогда не пришлось бы так суетиться.

Тот побрел прочь, на что-то натыкаясь и ворчал при этом без умолку. А бес оставался в полном одиночестве. Это его не особо расстраивало – можно и передохнуть немного и побыть в тишине.

Он ощутил себя творцом и почти Богом, хотя, что они своими руками сделали – эти всемогущие боги. Если бы не было рядом таких, как он, совсем туго бы им пришлось, тогда бы еще посмотреть надо было, кто творец и кому следует почести приносить и жертвы творить.

№№№№

Бес очнулся в тот миг, когда мимо пронеслась какая-то огромная черная тень. И Демон где- то во тьме отпрянул от нее.

– Дьявол, – завопил он, – кто это тут шастает?

Бес понял, что в тишине ему удалось побыть недолго. Но он научился не обращать внимания на него. Он стоял на том же месте, радуясь тому, что все ему удалось, и он заслонил огонь от ветра.

Они пошли дальше, когда отполыхал огонь, и число угольков в лукошке прибавилось. Но во второй раз налетел ветер, откуда не возьмись, и снова пришлось защищать завоеванное. И снова взвыл Демон:

– Зачем ты его бережешь, пусть погаснет и дело с концом.

– Я не хочу оставаться в бесконечности и в бессмертии без богов и

людей, а ты можешь делать все, что хочешь, только меня в это не впутывай.

Он поражался его занудности и тупизне, словно ребенок неразумный был в тот миг перед ним, а не здоровый детина. И все же он почувствовал, что терпение спутника его на исходе, и как-то поспешно замолчал. Ни у кого, а у беса точно, терпение не было бесконечным, а он привык к его обществу, и оставаться одному совсем не хотелось.

– Потом, когда ты с копыт собьешься, и голова твоя треснет от забот, – злорадно пообещал ему Демон, – не говори, что я тебя не предупреждал о том, что от дел твоих героических случиться может.

Кажется, в первый раз за все время он был собой доволен, и молчал почти победно. Бес усмехнулся. Но Демон не мог видеть эту усмешку, и считал, что тот начал к нему серьезно относиться.

Демон мечтал снова оказаться в горах и блуждать там беззаботно. Но он лгал себе, потому что знал, что снова вернется рано или поздно к бесу. А все оттого, что тот успел заразить его строительством нового мира, и покой его был нарушен надолго, может быть, навсегда. Он много раз мог смотаться, исчезнуть без следа, он все-таки оставался рядом, и с любопытством смотрел на то, что могло получиться у него. И сам он что-то сотворить может, чтобы хоть какой-то след, какая – то память о нем оставалась. И хотя он знал, что редко у него что-то путное получалось, но с тупым упорством каждый раз брался за дело.

Глава 2. Рождение бога

И вдруг с Демоном что- то произошло. То ли какой злой дух подсказал ему, то ли сам он решился на подвиг, но собрался он отнять огонь у беса. Ни с того, ни с сего каприз этот возник. Тот и глазом моргнуть не успел, он бросился на него и стал с ним яростно бороться, так, что задрожала земля под ногами у них, и не было с ним никакого слада – так всегда у него и начинался бунт.

Бес понимал, что дело, стоившее ему стольких усилий, находится под страшной угрозой. Он так изловчился и пнул его, что тот кубарем полетел прочь. А когда вернулся назад, то ничего не оставалось, только раскаяться, отступиться и признать, что он больше не будет так скверно поступать, а как такое случилось, он и сам не ведает.

Но в тот же момент произошло еще что-то непонятное. Какая-то комета или иная сила пролетала мимо, столкнулась с бесом и очень больно его ударила. Она задела и огоньки, которые были у него в лукошке, на их глазах все ослепительно вспыхнуло в один миг, так, что оба они невольно зажмурились, а когда открыли глаза – перед ними стояло какое-то полыхавшее ясным пламенем создание. Он стал разрастаться, превратился в огромный огненный столб, от которого путникам пришлось отскочить как можно дальше, но и то паленой бесовой шерстью страшно завоняло. И они убедились, что это создание может все уничтожить на своем пути, если не убраться вовремя.

Но пламя усмирилось в один миг, и уже не касалось таким опасным.

Подождав немного, сначала бес, а потом и Демоном приблизились к нему, слишком любопытно было рассмотреть, что же это было такое.

Вместо огня возник свет, очень яркий, особенно в той тьме, которая была вокруг. Создание это меняло свои формы, словно бы старалось обрести новый облик, и, наконец, обрело более приемлемый для них вид, и перед ними появился новый бог. Первый бог, других здесь просто не было.

Огненный бог или бог света – это можно будет со временем уяснить для себя. Но золотистый плащ переливался и развивался на ветру, и надо признать, что он был очень красив, просто великолепен – дух захватывало, его первозданная красота слепила, хотя эти двое на своем веку и прежде немало видели, но в отступившей тьме, то, что они сварганили, было великолепным

– Кто это? – наконец подал голос Демон

– Сварог, – просто ответил он, словно бы давно это знал, а не только что дал ему такое имя странное, но что уж первое пришло на ум, то и сказал. Он хотел казаться для этих двоих как можно спокойнее и увереннее, надо же было пока, кому – то на себя взять всю полноту власти, он решил, что больше всего для этого подходит.

Бес в тот день был вдохновенен, он видел то, что больше никто и никогда не узрит – явление в мире первого Бога, потом появятся другие, но только это явление было неповторимым.

Первый бог не мог не быть никем иным, только Богом огня. Он мог спокойно передохнуть и уйти в тень – бес не собирался надолго оставаться здесь властелином. Половина дела была сотворена, а там все как сложится – это уже не так важно. Все тревоги о том, что огонь погаснет, оставались позади.

– И отступила тьма, – на разные лады, словно какую-то веселую песенку, то с тревогой, то с радостью, то с гордостью повторял он.

Впрочем, волноваться, тревожиться пока было ему не о чем.

– У нас есть бог огня, – сообщил он бесу.

– Не задавай лишний вопросов и не занудствуй, а то опалит, и спрашивать не будет, – припугнул он, хотя понимал, что Богу не слышно нытье Демона, а если кого-то он и оберегал от него, то именно себя. Но пусть знает, что вести себя стоит поприличнее.

Но, кажется, Демон и без его предупреждений понял, хотя соображал не так быстро, как бес, что теперь ему не так вольготно будет. Когда возникала какая-то опасность, думать он начинал значительно быстрее.

Словно хорошо поработавший художник, совершивший чудо и сотворивший шедевр, смотрел Бес на Бога, делавшего в этом мире первые шаги. И своим творением он остался доволен. Величественный – раза в два больше самого беса, и на полголовы выше Демона, стоял перед ними Сварг – бог огня. И такой яркий свет от него исходил, что постепенно стало хорошо видно все, что их окружало: очертания дальних лесов появились перед глазами, и долина бескрайняя за их спинами была, и озеро блестящее оказалось рядом. И смогли они, наконец, увидеть, как устроен этот мир.

Демон от яркого света и от зависти стал щуриться, и напряженно размышлял он, каким дураком был недавно, когда беспечно открестился от творчества. Это явный просчет с его стороны. Он был уверен теперь, что тоже должен что-то сделать, внести свою лепту в творение. И он пролил воду около огненного столба, там, где какие-то камни перед Сварогом валялись.

Эти камни быстро стали черными головешками, но вода-то у него была волшебная, и потому рядом с Богом в тот же миг возникла женщина (о чем еще Демон в отличие от беса мог помышлять), только была она вовсе не так красива и у нее оказалась не одна, а три головы.

Даже на первый взгляд была она скорее чудовищна, чем прекрасна. Но что сделано, то сделано. Демон сокрушался, но довольный своим творением, Бес его утешал добродушно:

– Ничего страшного, богиня должна чем-то отличаться от смертного, пусть такая и останется, что сделано, то сделано. Теперь у нас еще есть и Триглава, – спокойно говорил он, а потом уж и более обычные боги и богиня появятся. Мы сделали свое дело, а там они сами как-нибудь разберутся, не все же нам стараться.

В такие удачные мгновения он умел быть великодушным.

«Пусть остается, – мысленно передразнил его Демон, – попробовал бы он ее поймать, а если и поймаешь, кто знает, как переделать ее, и не получится ли еще хуже. Нет, не стоит, и начинать, пусть такой уродкой, и остается, с женщинами вообще шутки плохи. С их куриными мозгами может только три головы и необходимы, чтобы хоть немного они соображали».

Богиня не обращала на них никакого внимания, а сразу же присоединилась к Сварогу. И все они отправились к пещере, находившейся между небом и землей. В те стародавние времена хоромы их небесные и города воздушные еще и в помине не были. И первые боги обитали на земле, правда, в горах и пещерах предпочитали оставаться.

№№№№

Убедившись, что первые боги устроились неплохо, бес потащил Демона прочь. У них было еще немало дел, пока те оглядывались вокруг, и осваивались

– Куда ты меня тащишь? – возмутился тот, как только они покинули пределы теплой пещеры.

– Мы должны поискать людей и сообщить им о том, что тьма отступила, и свет появился, – как о чем-то обычном, говорил он, так спокойно, словно все время только этим и занимался.

Сколько задору было в его голосе. Но Демон представлял себе, чем все это может закончиться, и особенного вдохновения не испытывал.

– Это слишком хлопотно и неизвестно чем закончится, – ворчал, как обычно он.

– Ну и что же, сделали половину и бросить надо все? – искренне удивился он, – и что, по-твоему, будут значить наши боги без людей? Ничего, напрасный труд.

Демон больше не проронил ни звука, он успел убедиться в том, что спорить с ним – себе дороже и будет только хуже. Но как ему удается быть таким беспечным и веселым, когда ничего путного в мире не происходит. Силы его были на исходе, и еще неизвестно в каком месте, на краю света, они отыщут людей. Но раз столкнула их судьба, значит, и терпеть его выходки придется еще долго, расписываться в своей беспомощности ему не хотелось.

Глава 3. Поиски людей

Хотя свет на земле и появился, но он не успел еще разойтись по многим местам, половина мира еще оставалась во тьме. И блуждать странникам пришлось довольно долго. Бес устал, но невзгоды переносил мужественно, а вот Демон просто извелся и не собирался скрывать свои чувства. Он так притомился и так проклинал этот мир и всех, кто там был, что земля ходуном ходила под ногами его из-за гнева, который он источал. И успокоиться он не мог до тех пор, пока бес не предупредил его, что она и вовсе расколоться может, и тогда он провалится в недра ее, а там вряд ли ему легче и проще будет. Только тогда он неожиданно притих, перестал вопить, как резанный, и лишь слегка еще постанывал.

Бес вскоре понял, что на двадцать четыре часа, только он решил для суток отвести, света все равно не хватит. И стоило разделить их на две равные половинки. И Богу огня на колеснице его стоило и передохнуть определенный срок, а то надолго его не хватит, да и хорошего должно быть не слишком много.

Так они смогли установить первые законы, и оставался творец рогатый доволен тем, что уже сделано было. Люди во тьме нашлись не сразу, но все-таки отыскались со временем. Некогда было особо выяснять, кто они такие и от какого стада отбились, какое это имело значение? А были это три небольшие семьи, которые держались друг с другом по соседству. Такими несчастными да хилыми они показались, когда свет неяркий на них упал, что бес мог бы разрыдаться, на них глядя, если бы хоть капля жалости была в его душе. Только ему одному да собратьям его могла нравиться жизнь в глуши среди болот, а эти создания все время хотели чего-то большего.

Он не стал выражать им своего сочувствия, а просто предложил отправиться вместе с ними. И они пошли, хотя ничего он им не обещал. И в сравнении с ноющим демоном вели они себя довольно сносно. Пристыженный, и он немного успокоился и только спросил:

– Чем же те места, куда ты направился лучше этих?

– Там светлее и уютнее, и теплее, и вам всем придется поверить мне на слово, – уклончиво ответил тот, – пусть люди все это узрят и оценят со временем, и мне еще спасибо скажут.

Путь на самом деле оказался немного длиннее, чем все они надеялись в самом начале, но непроходимые леса со временем закончились, может быть, потому что они их все уже и прошли. И они, наконец, и сами смогли увидеть свет, о котором столько было сказано. Счастье охватило в тот же миг усталые души их, и были забыты все тяготы и несчастия недавние. Они рванулись из последних сил к этому свет.

Не только свободная земля, освещенная Сварогом, оказалась перед ними, они узрели и мощную реку. А люди успели понять, как трудно без воды в этом мире обходиться.

Работа у них спорилась, как только они стали устраиваться на новом месте. Среди них оказались и настоящие умельцы. Первые жилища свои они строили с упоением, ловили животных и птицы, которых оказалось здесь огромное количество. И все налаживалось и обустраивалось.

И тут только понял бес, что Свет, исходивший от Сварога, был холодным. Совсем другим должен быть огонь – он должен согревать, может даже сжигать дотла, ведь о таком он и думал, прежде всего. Он необходим был и для костров их, и для приготовления пищи. Об этом он и сказал Демону.

– А где ты этот горячий огонь возьмешь? – поинтересовался тот, и в душе его недобрые предчувствия тесниться стали.

Он понял, что тот затевает что-то еще, а так как он все еще при бесе оставался и не решился от него сбежать, то понял, что и ему в этом придется участвовать. И хотя он не особенно хорошо рассуждать мог, но понимал, что просто так палящего огня не найти. Для этого надо пройти немало верст, одолеть немало трудностей и неприятностей пережить. И, скорее всего теперь уже отказываться от всего поздновато было. Это и тревожило его больше всего. Поздно отказываться и прощаться. Так чаще всего с ним и случалось – везде он умудрялся опаздывать.

– Нам снова на Олимп отправиться придется, – заявил бес спокойно.

– А это еще зачем, – удивился Демон, понимая, что и на этот раз самые худшие его предположения сбываются.

– Снова головешки тащить, – понял он, а где уверенность, что мы возьмем именно те, которые дотянут и не потухнут раньше срока? А если схватим какой-нибудь холодный или мертвый огонь? Он хотел любыми путями избежать этого похода.

– Хорошо, – вдруг воскликнул бес, – я придумал кое что получше!

Можно представить, что этакое он придумал на этот раз. Но стоило все-таки поинтересоваться, во что он влипает на этот раз. И он заерзал на месте от нетерпения.

– Там есть бог – Люцифер. Он хранит до сих пор весь свет, – спокойно пояснил бес.

– Что ты от него хочешь? – поинтересовался Демон вкрадчиво.

– Я знаю, что он очень честолюбив и горд, но греки давно его держат на заднем плане. И так как он честолюбив, то ему все труднее переживать такое положение, – размышлял на ходу бес. И говорил он, скорее всего сам с собой в тот момент.

– Ты и его, как этих людей, хочешь притащить с Олимпа сюда? – осторожно поинтересовался он, понимая, что на самом деле все еще хуже, чем он мог подумать сначала.

Демон проявил редкую сообразительность.

– Вот именно, все так и будет, – подтвердил его опасения бес, – здесь он нужен больше и может оказаться самым главным.

– И ты уверен, что если эти несчастные пошли за тобой, то и он все бросит и отправится в эту глушь? Но что же такое ты ему пообещать сможешь?

При этих словах Демон скривил на физиономии своей такую гримасу, что любой бы отшатнулся в ужасе. Но беса это нимало не смутило.

– А почему бы ему ни отправиться с нами? Тут он станет одним из первых богов, если не самым первым, думаю, ему лучше быть здесь первым, чем последним там, – предположил он, уверенный, что и Люцифер считает точно так же. Сварог не рвется к верховной власти, его можно будет уговорить или обмануть рано или поздно. Если не согласится, мы каждому из них внушим, что он и есть первый из всех. Но нам, в этом мире нужен Люцифер, чтобы все сдвинулось с мертвой точки, – сделал вывод он.

Возразить на эту пламенную речь Демону было нечего. И так интересно было посмотреть на то, как он станет соблазнять этого гордого и строптивого Бога. Он не хотел оставаться здесь, с людьми, и согласился на это путешествие быстро.

Они предупредили обо всем Сварога, хотя ничего ему объяснять не стали – потом обо всем сам узнает, и поспешно отправились в путь. Бес уводил Демона, пока тот не одумался и не стал упираться – он терпеть не мог одиночества, особенно в дальнем пути.