Сказки заповедного леса. Там, на неведомых дорожках

Глава 25 Верните кота немедленно

Наша Кикимора Настасья, была не злопамятной. Но уж отомстить тому, кто ее обидел, она могла, глазом не моргнув. А на кота Макара она так часто обижалась, что опасаться надо ему ее мести. Гусенка так след и простыл, хотя она понимала, что кот, сговорившись с гусем, его прячет в надежном месте.

Но она решила, что расшибется в лепешку, а кота изловит и притащит к царю Гороху. И не видать ему тогда леса, а то хитрец такой, и сам царем сделался. Так, глядишь, и ею командовать станет, и она будет у него на посылках.

Кикимора как представила себе такое, так и вздрогнула. Она понимала, как далеко могут пойти такие коты, как Макар, уж если он Баюна так спокойно опередил и с Ягой остался, и глазом не моргнул то, что про других говорить.

Она оставила на двух других Кикимор свое хозяйство, быстрехонько собралась и подалась снова в заповедный лес.

Как уж она там действовала, кого до смерти перепугала, это никому не неведомо, только кот оказался в ловушке.

Недавно охотничьи псы из такой западни выбраться не могли. И вот теперь наш кот попался, как миленький, и не пикнул даже, когда пленником Настасьи стал.

Кикимора стояла на краю оврага, очень искусно скрытого, так, что ступишь и не поймешь, что там пустота, и заглядывала в тот самый провал.

– Ты там, дорогой мой? – спрашивала она.

Кот молчал, и только глаза во мраке сверкали. Он мысленно призывал Ягу. Но она была где-то далеко, и не слышала его криков. И понял Макар, что от Кикиморы никуда не деться.

Вороненок чувствовал, что на этот раз все закончится плохо. С Кикиморой никто из зверей, кроме Яги самой, справиться не сможет. Но если даже кто-то и может, не стоило рисковать жизнью их любимого кота.

Он улетел, оставив волчонка смотреть за Кикиморой и кота охранять.

Но тут-то и появился Баюн. Хотела того Кикимора или нет, но она действовала с ним заодно. И понимала, что только вместе они смогут победить кота Макара, вернуть его туда, откуда пришел. Баюн получит власть, а она отомстит Макару. Эти двое были не такой уж маленькой силой против одного пусть и хитрого кота.

Волчонок отойти от оврага не мог, но он незаметно отправил лягушонка за вепрем.

Баюн видел, как прыгнул лягушонок, но он не стал за ним гнаться

– Чем может помешать лягушка и далеко ли она допрыгает? – самодовольно думал он.

Тем временем Кикимора склонилась к оврагу, волчонок толкнул ее немного, и она полетела кубарем вниз, чуть не раздавив кота Макара. Ловушка была не такой уж большой для двоих.

И тогда он от ярости так подпрыгнул, что сам вылетел наверх. Странно, до сих пор вроде старался выбраться и не мог, а тут само получилось. Кикимора прыгнула за ним, но оступилась, сорвалась и снова оказалась на том самом месте.

Она ругалась так, что все черти в окрестностях собрались. Ведь они являются всегда, как только кто-то вздумает их помянуть, а уж голос Кикиморы трудно было не услышать.

Птицы отыскали Ягу. Она возилась с ягненком, отбившимся от своих. Та привела его к себе на двор и теперь устраивала. А что делать, не оставлять же его на съедение волкам.

Яга сразу же отравилась туда, куда повели ее птицы. И заметила Яга, что Кикимора в яме сидела.

– Верни кота, хуже будет, – потребовала Яга.

Кикимора молчала, ее глаза яростно сверкали от бессильной злости.

– Был и сплыл твой кот, злодей такой, – услышали они голос из ямы.

Яга повернулась к волку, она не слишком доверяла словам Кикиморы.

– Сбег он, – подтвердил волк, – то вытащить никак не могли, а тут так разозлился, что сам выбрался и сбег, только мы его и видали.

– А с ней что делать? – спрашивал вороненок у Яги.

Ему совсем не хотелось, чтобы Кикимора оставалась на таком близком расстоянии.

– Вытаскивайте, что ее здесь держать, – приказала Яга.

Но Леший уже шел к ним с какой-то веревкой, которую в яму и бросил.

– Еще раз явишься, там и останешься, – предупредил он появившуюся на поверхности Настасью. Она из последних сил намертво держалась за веревку.

– Да ноги моей больше тут не будет, и не ждите, – грозно пообещала Кикимора.

Они и не ждали ее особенно. Как известно Кикимора с воза – заповедному лесу легче. Так и на этот раз случилось.

Пока Леший засыпал яму, Баюн сидел на ее краю и уныло смотрел на него.

– Что это с тобой? – спросил Леший.

– Да вот думаю, как только Макар этот появился, никакого покоя нет нашему лесу, и никогда видать не будет.

– А не завидуешь ли ты ему? – спросил у кота Леший

– Это еще чему я должен завидовать?

– Тебя бы все они вот так наверняка защищать не стали, и почему бы это? Не догадываешься?

– Хватит издеваться – то над ученым котом, я не перед кем хвостом не вилял, и за другого себя не выдавал.

– Это верно, ты у нас хороший, только что-то все не по-твоему случается, то одно тебе мешает в мире со всеми жить, то другое.

Спорить с Лешим Баюн не стал, да и что тут сказать можно? У него впервые не было никаких слов.

Глава 26 Стража не спит

Пока спасали их крючковатых рук Кикиморы кота Макара, и провожали туда, откуда пришла, саму Кикимору, Яга уже пристроила на своем дворе ягненка.

Даже кот Макар, вернувшись домой, не мог не умилиться, узрев такую картину. Леший мастерил для него какой-то загон, где были такие же острые колья, как и вокруг дома Яги, и при этом напевал какую-то песенку.

Кот удивился тому, что и в окрестностях своего дома Яга все-таки чего-то опасается, но ничего не сказал. Береженного и лес бережет, так любила она повторять часто. А если ты беспечен, и привык бродить сам по себе, так и в ловушку попасть недолго, как с ним недавно стряслось.

Ягненок был беззащитным, белым и пушистым. Кот не представлял, кто на него мог поднять лапу, но Яге было виднее.

Вечером она свистнула чертей, тех самых, недавно наводивших порядок в лесу. И все еще плоды их трудов были видны – лес казался уютным и прибранным.

– Оставайтесь здесь, – приказала им Яга, – ночь длинная, всякое может случиться, но смотрите, если с ним что-то будет, шкуру вашу полосатую спущу, ни одного не пожалею.

– А кот, почему не с нами? – возник черт Васька, – и он пусть караулит, с ним веселей, а то, как караулить, так сразу черти, а кот дрыхнет, как убитый, да потом еще на нас все шишки и посыплются.

На самом деле на кота они хотели свалить неудачи, если такие случатся, но говорить об этом не собирались.

– Нынче обойдетесь без кота, ну а если не справитесь, тогда и смотреть будем, – отвечала Яга.

И чертям пришлось смириться с этим решением. Черти обступили загон и искоса смотрели на ягненка.

– И откуда ты только взялся на нашу голову, бродишь, где попало, а потом чертям никакого покоя из-за тебя нет.

Но говорил он тихо, потому что слух у Яги был хороший.

Ягненок ничего не ответил. Черти немного пугали его, хотя он понимал, что если бы они хотели его съесть, то вероятно уже сделали бы это.. Он был маленьким, и не знал, что черти ягнятами не питаются. И если кого он и должен бояться, так это волчонка, не нашего, конечно, а вообще волка.

Но сон сморил чертей как раз в полночь, каждый из них надеялся спереть на другого, если что-то случится, а сам спал богатырским сном, многие даже храпели. Черти- охранники верили, что оправдаются, если что-то случится.

Глава 27 А Волки не спали всю ночь

Волки и на самом деле не спали в ту ночь, они вообще ночами не спали.

– Там у Яги ягненок появился, – говорила волчиха, – и что только она с ним возиться и искушает нас, ведь не каждый от этого удержаться сможет.

Волчонок проснулся в тот момент, когда она это говорила.

Все это время он гулял и развлекался с Соловьями в дремучем лесу, и теперь понял, что происходит что-то страшное, тихо выскользнул из норы, и направился к избушке Яги.

Там было тихо и темно. Но он спокойно прошел до самого частокола, за которым оставался ягненок, успокоился и сел. Он был пока жив. Да только потому, что ему такой волк попался.

Волчонок вздохнул, он просидел час, и ему стало скучно, тихонько завыл.

Завизжал он вовремя, потому что и другие волки уже туда направились. Черти повыскакивали, как ужаленные. Все это увидел сначала Макар, а немного позднее и Яга.

Оба они догадались, что произошло.

– Охранники, – взбеленилась старуха, – и как только вас земля еще носит.

Во мраке она казалась еще более грозной. Да и черти поняли, что им снова придется мох чистить и дорожки подметать. Они вспомнили, как с Соловьями перепирались, и на них все сваливали и знали. Это разозлило Ягу еще сильнее, вот и молчали, отпустив к земле головы и хвосты. Волки вспоминали какую-то поговорку, что повинную голову топор не сечет.

Может топор и не сечет, только при первом появлении Горыныча им придется проститься с родным болотом и в странствия отправляться. Они хорошо помнили, что в прошлый раз им Яга говорила. Подольше бы он не прилетал.

Волчонок повернулся к Яге.

– Но я-то не спал, я его охранял, и чертей предупредил, ты уж не шуми особенно.

– Шуми, не шуми, – не унималась Яга, – а что мне еще делать остается, если охранников таких набрали. Ни на что не годитесь, скажите спасибо, что богатырь царя Гороха изранил Горыныча, и он летать никак не может, а то бы вы у меня далеко улетели. Но видно в рубашках родились, повезло вам.

Черти не знали, в каких рубашках они родились, их не прошлое, а грядущее волновало больше всего.

– Может, сначала мох почистим, и весь лес приберем, – предложил кто-то из чертей.

– Это уж точно, от этого никуда не денетесь, вот так и идет все у нас – волки овец охраняют, а черти спят, как убитые, и хоть ты им кол на голове теши. Ничего не помогает.

Вдруг ягненок взвизгнул. Черт Игнат в один миг оказался в загоне и вытащил оттуда за хвост Баюна. Что он хотел сделать, сказать трудно. Но под тот шумок он точно ничего хорошего делать не собирался.

– Вот, – гордо заявил черт, – только я что-то не пойму во тьме, Макар это или Баюн, кто из них решил барана нашего загрызть? Ты уж сама разберись, а я ошибиться могу.

Яга взглянула на черта, она не понимала, шутит ли он или говорит серьезно.

– Это Баюн, и слепому понятно, – заявила Яга.

И все поняли, что он вернул, пусть и не особенно хорошим поступком свое собственное имя, которое у него так вероломно Макар отнял.

– Да, я Баюн, им был и останусь, а у тебя там, в избе одни проходимцы и прячутся, и ты им еще потакаешь.

Макар с тревогой следил за тем, что происходило. Вороненок замер на ветке. Он понял, что наступал момент, когда он так легко может лишиться своего кота, и глазом моргнуть не успеет. Все ждали приговора Яги.

– Царь Горох ко мне захаживал давеча, просил кота Баюна прислать, не могла я ему отказать, пусть он у царя поживет. Все-таки кот ученый, а там царские палаты, люди умные и тоже ученые, а мы будем ждать его да скучать.

Она говорила это почти ласково, но было видно, что решения своего менять она не станет.

Так кот Баюн и оказался во владениях царя Гороха. Как мы помним, он и сам туда собирался отправиться, но только все решиться никак не мог. Но тут все и началось. И в плен его тут же взяли со всех сторон. Вороны царские глаз с него не спускали, шагу лишнего делать не давали. Но куда деваться. Макар его навестил пару раз, но расстраиваться не стал. Только посмотрел издалека на царскую жизнь, да и удалился гордо. А что ему еще оставалось. А он в заповедном лесу обжился и прижился, жаловаться не на что было.

Часть 2 Царь Горох и другие

Глава 1 А вот и царь Горох, и банник с ним

Мы уже заглядывали с вами во владения царя Гороха. Это откуда сбежал однажды кот Макар, когда не выдержал он несвободы, в царских хоромах царившей.

Тогда царь Горох загрустил. А чего радоваться, если коты бегут, богатыри то ссорятся, то пируют, соседи грозятся напасть не нынче, так завтра. И нет царю нашему в этом мире суматошном никакого покоя. Это птицы спокойно поют, и звери живут, да и то у них сколько разных забот бывает, а про царя и говорить нечего.

Вот и сыновья у него уже подрастают, и на первый взгляд вроде бы неплохие царевичи уродились. Но это только на первый взгляд.

Недаром видно про царских сыновей такие жуткие сказки складывали, да ужастики рассказывали. Как двое на одного нападали и не только завоеванное отбирали, но и жизнь тоже с собой прихватывали. Царь наш сказок таких знал не меньше, чем мы с вами, только в его времена они еще в жизнь превращались, а жизнь не всегда на сказку была похожа.

О том в своих покоях царь Горох и разговаривал. А с кем? Да конечно с Домовым своим, с кем еще он тогда говорить мог.

Слушал его Домовой Спиря, слушал, аж прослезился от жалости к своему царю, а чтобы как-то облегчить страдания его и отправил он царя в баню.

– А иди-ка ты в баню, там наш Кеша тебя уже заждался давно, смотри, осерчает, не посмотрит, что царь, и спалить в сердцах может – Банник есть Банник, а царский свирепее иных будет.

Согласился с ним царь, хотя мог и обидеться за то, что Домовой его учит. Цари этого особенно не любят. Но разумные вещи говорил Домовой. И Банник царский строг был и капризен, если что не по его, так разбираться не станет, царь или не царь, и быстро то угару напустит, то углем каким запустит, да так, что мало не покажется, хорошо, если жив останешься, а то и уморишься быстро.

Крикнул слуг своих царь – одному в баню идти не хотелось, и засобирался он на помывку. Ведь ничто так хорошо от душевных недугов не лечит, как русская баня. А если Банника не рассердил, так и вовсе счастливым и помолодевшим выйдешь.

По дороге царь вспомнил, что пора бы уже сынов своих посылать за молодильными яблоками, что-то старым он чувствовать себя стал. Впору яблочко отведать да лет двадцать назад вернуть. Пока царевичи пойдут да воротятся в самый раз плоды эти чудесные и пригодятся. Тогда еще раз и жениться можно будет. А пока лучше о том и не думать. Он и не думал – всему свое время.

В бане, его не дождавшись, девицы мылись. Всех прогнал царь. Они так нагими и повыскакивали, верещали, как сороки, то ли смеялись, то ли рыдали, не разберешь, но царь разбираться не стал. Не царское это дело – ждать перед баней. А они не замерзнут – лето на дворе.

Шагнул он туда только вдвоем с воеводой Странником, так тот себя называл. А имя, родителями данное в тайне хранил, боялся, что колдуны его сглазят да изведут. Да куда уж глазить-то было, все беды на него сваливались. И недаром Недоля к нему пристала – хвастун и лжец он был такой, каких бы еще поискать, но не найдешь больше.

И так уж вышло, что он один при царе Горохе удержался. С остальными, разругался наш царь да подальше отправил. А этот все терпел, и даже делал вид, что царские капризы ему по душе. И за это великое терпение и обещал ему царь исполнять кое-какие мелкие просьбы его, так ничего особенного.

Вот и на этот раз, как только начал он парить царя, так между делом и говорит.

– А что царь-государь, если нам Соловья изловить, да на службе к тебе определить, вот бы хорошо было.

И так при этом ласково улыбается.

– Да хорошо-то оно хорошо, – согласился уже распаренный царь Горох, – только не ты ли его ловить собрался. Что же, одобряю, скатертью, как говорится, дорожка, одним словом в добрый путь.

Царь Горох иногда путал русские поговорки, но звучали его путаницы угрожающе. Шутит он или серьезно смерти его желает, сам Банник бы не понял, а воевода и подавно. Съежился Странник, уже пожалел, что разговор он такой завел. А царь видит, что большого желания тот не проявляет, и разозлился пуще прежнего, стал в ярость входить.

– Али мне самому ловить его прикажешь, советников тут развелось пруд пруди, а как до дела дойдет, так беда сплошная и начинается.

– Да зачем же сам, – наконец отозвался Странник, – у нас есть Илья, вон богатырь какой, да он тебе вязанку Соловьев наловит, прикажи только, всех во дворец притащит.

Хихикнул Банник из-за угла, удивляясь тому, как этот ловкач выкрутился, от беды ушел.

– Ну, Илья, так, Илья, – немного успокоился царь Горох.

Он благоразумно решил, что сердце беречь надо, а то так и до молодильных яблок не дотянуть. Сердце у царя давно пошаливало, а теперь уже и не молод.

Как только ушли эти помывщики, так и бросился Банник в лес заповедный. И рассказал он Соловью, который там гостил, хотя жил в соседнем, дремучем лесу, что сговаривался Странник с царем Горохом. И на его поимку скоро Илью из Мурома они пошлют.

Крякнул Соловей, ругнулся на воеводу, прикидывая, как ему лучше голову оторвать. Но понимал Разбойник, что сначала самого себя надо защитить. Илья богатырь настоящий, шутить не любит. И подневольный он, хошь не хошь, а приказ царя хоть и Гороха исполнять надо. Вот такая зараза, как этот воевода, заведется в царстве- государстве, и честным Соловьям хоть и разбойникам больше житья никакого нет.

Долго еще он с Ягой о том разговаривал, а Банник возвращался домой да тихонько что-то себе под нос и насвистывал.

И в лес прогулялся, и Соловья предупредил, теперь и передохнуть можно.

Трудно было царю Гороху с такими помощниками, а кому и когда на Руси легко бывало?

Но утро вечера мудренее, завтра будет день и будет пища, а пока спать всем надо, кроме молодых да влюбленных, только тем не до сна.

Глава 2 Умри, но не сейчас. Илья

Тяжело вздохнула Яга. Она-то знала, что не избежать Соловью столкновенья с Ильей. Потому как было это в Книге Судеб записано, сама своими глазами она это видала. И можно пенять хоть на царя, хоть на воеводу, а то, чему быть, тому не миновать.

Но Соловей вовсе так не считал. Он решил, что еще пока схватиться с Ильей и повоюет, сколько сможет, и чем черт не шутит, вдруг и победит.

Кстати, о чертях, надо будет с ними договориться, а всем миром и с Ильей, не только со Странником сладить не так трудно.

– И не думай даже, – заявила Яга, – поединок справедливым быть должен, ты и чертей подставишь, мало на их головы рогатые шишек свалилось, и себе только навредишь. Что, Велеса не знаешь?

Соловей знал Велеса не первый день и не первый век. И даже последнее предупреждение от него получил. Вот и передумал чертей на подмогу звать. Самому управляться придется, а там, как получится.

Но все-таки от дурных мыслей отмахнуться никак не мог, решил Горыныча подговорить, чтобы тот пугнул богатыря хорошенько. Да так, чтобы и дорогу он сюда позабыл.

Правда, за Горыныча, который был хоть и трехголовый, но доверчивый, и всегда в историю влипал, сама Яга Соловью единственную голову снесет и Велеса дожидаться не станет. Но с другой стороны риск – благородное дело, и не может же он сидеть сложа руки и своей смерти дожидаться. Не может и не станет, или он не Соловей и не разбойник?

№№№№№

А Илья в гридне царской уже слушал указ, почему- то именно к нему обращенный. И гласил он, что кровь из носу, но должен быть изловлен и доставлен Соловей во дворец царский.

– Это какой еще Соловей? – насторожился воин.

– А тот, который разбойник, – опередил воевода своего царя, и выдал себя с головой. Теперь даже самые задумчивые воины понимали, кому сначала в пустую голову такая идея пришла.

Странник недавно, наверное, обнимался и братался с тем Соловьем. А когда тот ему насолил, или во лжи уличил, так он и побежал к царю управы просить.

Съежился воевода, он думал чаще всего опосля того, как ляпнул что-то, и понял, что еще одного врага нажил. Первым и на самом деле был Соловей. А так как оба они разом погибнуть не могут, то надо быть осторожным. Или Соловей поймает и на лоскутки порвет, или Илья по самую грудь в землю закопает. Второе все-таки лучше – откопать можно. А у царя наверняка живой воды для него не найдется, чтобы голову назад прирастить. Да и не станет Горох его спасать – это чуяло сердце воеводы. Его в том дурном предчувствии не обманешь.

Илья накануне ночью во сне видел небесную пряху, ту, что нить судьбы его пряла усердно. И поведала ему дева прекрасная, что на роду у него это написано, над Соловьем расправу учинить.

– Куда деваться, – развел он руками, и уже забыл о том, что потом с воеводой разделаться надо, чтобы он не придумывал таких испытаний. Добрый был богатырь, не злопамятен, только вот когда на Соловья обрушился, не дрогнул.

Долго бились они, никто из духов не решился вмешаться, ведь Велес все время поблизости был. И рухнул Соловей вдруг замертво.

Посмотрел на него богатырь – живой вроде. И решил, что добивать лежачего не к лицу, особенно если Чернобог с Белбогом смотрят и записывают все дела его добрые и злые. А потом и предъявят на суде высшем. А если Гороху или воеводе это надо, то пусть сами с ним и расправляются. Царю не привыкать расправу чинить, а ему не к лицу как-то.

Схватил он в охапку прибитого Соловья и на царский двор поволок.

Кот Макар проводить его побежал до перекрестка.

– А тебе надо с ним таскаться? – спрашивал он у воина.

– А ты царя нашего не знаешь, он не поверит, что я пришиб его, если не узрит своими глазами?

– Если и узрит, то не поверит, – подтвердил кот.

Царя он знал лучше, чем Илья.

– Вот то-то и оно, но пусть делает, что хочет, а от меня отстанет.

Соловей оклемался, открыл один глаз, увидел кота и снова закрыл его. Пусть тащит Илья, а то еще и пешком идти придется, так хоть какая-то радость. Не каждый день богатырь его на руках носил.

Так они и добрались рано или поздно до дворца самого царя Гороха. Силушки у Ильи немало скопилось, а Соловей, хоть и невелик был, а тяжел оказался. Не каждый бы и донес его. Вот воевода Странник точно не донес бы. Тот на пирах особенно храбр, да силен, да болтлив казался, а тут бы и раскис и развылся по дороге. Но каждому свое, одному – Соловьев прибивать, а другому -царю прислуживать, да вредные советы раздавать.