Читать книгу: «Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце», страница 2

…И ни о чем не беспокойтесь. Как бы я и правда хотела ни о чем не думать. Просто передать все проблемы и заботы в руки своего мужчины, предоставить ему возможность распоряжаться моей жизнью, но…

Я слишком привыкла быть самостоятельной и независимой. Гордость – вот что всегда добавляло мне проблем. Пресловутая гордость, которая являлась значительной частью меня. Не будь я такой гордой – и, возможно, монарх уже отстал бы от меня, насытившись желаемым. Но как бы я потом смотрела на себя в зеркале? Как бы я жила после этого, позволив кому-то себя уничтожить?

Нет ничего важнее жизни – этот урок я уже усвоила. Но если еще имелись силы бороться, следовало биться за свое и не отступать.

– Ваше Светлейшество. – Несколько замявшись, леди Нахль все же произнесла: – Вы действительно считаете, что вам нужны такие проблемы из-за какой-то девицы сомнительного происхождения?

– Вы забываетесь, леди Нахль. Умение держать язык за зубами – отличительная черта всех разумных леди, – припечатал герцог, зыркнув на женщину так, что она немедленно умолкла и сжалась, спрятав взгляд в ковер.

– Ваше Светлейшество, вам и правда не нужны такие проблемы, – грустно улыбнулась я, поглаживая засыпающую на моих руках малышку по золотым волосикам. – Мне было приятно работать в вашем доме.

Желая поскорее покинуть холл поместья, я спешно возобновила подъем по ступенькам, но, не пройдя и трех, резко остановилась и вновь обернулась. Теперь мой взгляд был устремлен к змеюке Африль. Я не знала, оставят ли ее в этом доме, пока не подыщут новую подходящую кандидатуру няни, но хотела сразу обозначить происходящее.

– Если с головы моей подопечной упадет хотя бы волос, я тебя из-под земли достану.

– Алария! – окликнул меня герцог, отчего малышка вздрогнула и проснулась.

Подкачивая ее, успокаивая звуком “ш-ш-ш”, я замерла на миг на ступеньке, ожидая услышать самые главные слова. Только это было не “Я тебя люблю”. Ждала нечто вроде “Вы выйдете за меня замуж?” или, на худой конец, “Я выкуплю твой долг перед академией”. Но генерал Волдерт больше не произнес ни слова, и я закончила подъем по лестнице, а после скрылась в коридоре.

И уже там, не совладав с собой, позволила единственной слезинке вырваться и прокатиться по щеке, чтобы в конце концов спрятаться в жалкой улыбке.

Король явно с нетерпением ждал меня сегодня во дворце.

Однако разговор между мной и герцогом все еще не был закончен. Показав леди Волдерт знаком, чтобы не шумела, я уложила Сабиру в ее кроватку, поцеловала пухлую щечку в последний раз и заперлась в выделенной мне комнате, не желая отвечать на вопросы матери генерала. Они так и читались в ее глазах, но сил на объяснения не осталось.

Пока я еще могла держать себя в руках, мне следовало собрать свои немногочисленные вещи.

Чтобы поговорить со мной, герцог воспользовался другой дверью, что вела из моей спальни сразу в коридор. Войдя без стука, он попытался обнять меня со спины, но я вовремя юркнула в сторону и закинула в саквояж ночную рубашку.

– Алария, я приказываю вам остановиться, – прошипел он тихо, но зло. – Вы не покинете этот дом.

– Ваше Светлейшество, вы же слышали, – ответила я безразлично, вспомнив о шляпке, заброшенной на полку шкафа. – Мои трепыхания бесполезны. Первый год после обучения, как та, кто учился бесплатно, я принадлежу академии. Леди Нахль распоряжается моим временем как своим собственным, и именно она назначает мне нанимателей.

– Я твой наниматель. Контракт… – уперся дракон, не желая слышать мои объяснения.

– Нашего контракта больше нет, Ваше Светлейшество, – заглянула я в его глаза на миг, не сумев скрыть грустную улыбку. – Мое сопротивление, если таковое будет, по суду леди Нахль запросто сможет приравнять к отказу от выполнения обязательств, а это грозит мне уже не одним, а четырьмя годами отработки. Причем место отработки все равно будет назначено директрисой как пострадавшей стороной, а значит, я неизбежно попаду во дворец.

Если вы не захотите выкупить мой долг. Если не предложите мне замужество прямо сейчас. Если… Я смотрела на герцога с ожиданием. Смотрела с надеждой человека, который не смел просить о подобном вслух.

Навязывать себя?

Я не хотела становиться обузой. Не желала выпрашивать брак, словно милостыню. Пожалейте, войдите в положение, вы же можете, что вам стоит?

Нет. В этом доме меня сегодня уже унизили, красочно напомнив о том, что я – маркиза Алария Харфурд – собственность академии. Унижать себя еще больше мне не хотелось.

Возможно, герцог и желал сказать что-то еще, но сделать ему это помешала леди Волдерт. Женщина тихо поскреблась в дверь со стороны коридора, но, открыв перед ней створку, я также едва слышно извинилась перед и бесшумно закрыла дверь.

Перед ее лицом, не дав леди войти внутрь.

Потому что мне предстоял еще один неприятный разговор с герцогом Трудо.

Я пересказывала подслушанный мною план заговорщиков быстро и четко, попутно собирая по комнате какие-то мелочи. Отринув все личные эмоции, проговаривала желание похитителей убить Дэйривза в надежде, что король после его смерти сразу падет и королевство без труда смогут захватить афилийцы.

До сих пор не понимала, зачем им это. Небольшая империя, сколоченная ими за относительно незначительный срок, имела с нами хорошие торговые связи. Мы покупали у них специи и стекло, они у нас – корабли и экипажи. Все были в плюсе, но чего-то им, видимо, не хватало.

– Граф Ворули сумел сбежать. Он единственный, кого мы упустили, – ответил генерал, словно неумышленно загородив собой единственный доступный мне сейчас выход.

– А его люди? – полюбопытствовала для проформы.

– Уже допрошены с помощью “Поцелуя смерти”, но знают ровно то, что сейчас рассказали мне вы.

Я изумленно захлопала ресницами. Уровень магии дракона продолжал удивлять.

Для того чтобы использовать запрещенное заклинание “Поцелуй смерти”, целиком заменяющее зелье правды, магу средней руки требовалось несколько месяцев копить свой резерв в вытягивающих артефактах. Но даже после этого имелся шанс погибнуть и так и не увидеть результата своего заклинания, потому что требуемое количество силы являлось условным.

От чего оно зависело, никто до сих пор так и не смог разобраться. Даже величайший маг прошлого столетия Офхбля не одолел эту загадку. А ведь магистр был лучшим в своем деле! Его научные труды поражали воображение!

– Граф умен и изворотлив. Своим шавкам он много не рассказывал, – продолжил герцог и вдруг оперся спиной о дверь, фактически не оставив мне и шанса на обманный маневр.

– Ваше Светлейшество… – произнесла я просительно, но так к своим словам ничего и не добавила.

Все еще ждала, что мне предложат остаться в этом доме не как няне, а генерал молчал. Только смотрел на меня жаждуще. А еще явно злился. Даже, наверное, ненавидел в этот момент – так явственно ходили желваки на его мужественном лице.

Я замерла с саквояжем в руках. Но, вспомнив о еще одной мелочи, кинулась к ящику письменного стола.

– Это аванс, который я от вас получила, – положила я мешочек на комод, не имея больше сил взглянуть на мужчину. – Можете пересчитать, там не хватает двух монет, которые я брала для поездки к артефактору. Я дошлю их вам позже, с вашего разрешения.

– Можешь оставить деньги себе, – произнес он глухо. – Тебе все равно придется вернуться сегодня в этот дом.

– Нет, – ответила я на все и разом. – С вашего позволения, позже, когда меня отпустят, я навещу вашу дочь.

– Если собираешься сейчас уйти, это не лучшая идея. Мне и так предстоит завтра день истерик, ведь она проснется и не найдет тебя утром.

Я вскинула голову. Его слова полоснули ножом прямо по сердцу, но, увидев взгляд мужчины, я поняла, что он сказал это специально. Это был последний аргумент. Он манипулировал Сабирой, девочкой, что стала мне дорога за столь короткий срок.

– Вы жестоки! – выпалила я глухо.

– А вы, Алария? Вы не жестоки? – спросил герцог требовательно. – Ворвавшись в нашу жизнь ураганом, вы желаете уйти и оставить нас на руинах.

– Поцелуйте ее от меня, – выдавила я из себя едва слышно.

Горло схватило спазмом, а в глазах стеклом встали слезы. Я не давала себе их сморгнуть, хотя все вокруг неизбежно превращалось в расплывчатые пятна.

– Сами поцелуете! – неожиданно разозлился Дэйривз еще сильнее. – Я сейчас же отправлюсь во дворец и поговорю с Его Величеством…

– Прощайте.

Плюнув на все, я открыла вторую дверь и тихонько прокралась через спальню Сабиры. Знала, что герцог не посмеет затеять скандал, чтобы не разбудить дочку. Этим и воспользовалась.

Леди Волдерт тоже не засыпала меня вопросами, когда я появилась в гостиной. Распахнутая дверь в спальню малышки работала безотказно и в этом случае.

Меня никто больше не пытался остановить. Пройдя по коридору, я спустилась по лестнице в фойе и преспокойно вышла вместе с поджидавшей меня леди Нахль прямо на крыльцо поместья. Августа к этому моменту уже куда-то пропала, но я не стала спрашивать о ее судьбе. Была не в силах выговорить хотя бы слово без того, чтобы голос мой не дрожал.

Спустившись по знакомым ступеням, я первая забралась в экипаж. Когда карета тронулась, отчетливо почувствовала на себе чужой взгляд. Повернувшись, увидела лицо герцога в окне второго этажа и уже не смогла отвести глаза. Мы так и смотрели друг на друга, пока окна поместья не затерялись среди зеленой листвы деревьев и не скрылись за высоким неприступным забором.

А еще через миг в голубое небо взлетел огромный черный дракон, чья чешуя под лучами солнца играла коричневыми переливами.

Его страшный рык заставил сотрясаться даже карету.

Глава 2. Очей разочарованье

Генерал Дэйривз Волдерт, герцог Трудо

– Ваше Светлейшество, какую комнату я могу занять? – внезапно появилась на пути у дракона блондинка.

В первое мгновение герцог вообще не понял, что леди Августа Африль забыла в коридоре второго этажа в его доме. Карета директрисы Академии благородных девиц, на которой леди сюда привезли, уже пересекла ворота его поместья, унеся с собой и Аларию. Ее отъезд он очень хотел оспорить, но пока леди Нахль действительно была в своем праве.

Прежде чем подписать договор, он изучил его от и до и прекрасно был осведомлен о том, что третья сторона без объяснений имеет право расторгнуть контракт. Просто не подозревал, что такое действительно может случиться.

Их договор расторгли, да. Он сгорел в черном пламени, аннулировавшись, но и этой даме в его доме было не место.

– Месье Фолотье, избавьтесь, – бросил генерал, уворачиваясь от цепких пальцев распущенной девки.

– Кардинально? – со всей готовностью уточнил старый вояка.

Леди мгновенно утратила вместе с улыбкой и краски с лица.

– Пока просто выставьте вон, – отчеканил дракон холодно. – Но если попробует вернуться, вы знаете, что делать.

Стоило управляющему сделать всего шаг по направлению к леди, как блондинки и след простыл. Некоторое время мужчины еще слышали ее вопли, меланхолично наблюдая за побегом, но дольше бездействовать герцог не мог себе позволить.

Проигнорировав вопросы обеспокоенной матери, Дэйривз направился в свой кабинет и едва не вырвал ящик стола, от охватившей его злости не рассчитав силу. Хотел убедиться, что директриса Академии благородных девиц спалила именно их договор, а не иные бумаги. Но вместо документов наткнулся взглядом на портрет своей покойной жены.

Этим утром он самолично убрал его в ящик стола. Не потому, что не любил ее или забыл о ней. Любил, но уже другой, иной любовью, как родного и близкого человека, как то светлое, что уже никогда не вернуть.

Вчерашний день изрядно встряхнул размеренную жизнь герцога Трудо. Едва он узнал о похищении, его мировоззрению уже не суждено было остаться прежним.

Дочь являлась для него всем миром. Пуская лошадь в галоп в погоню, он сожалел, что проводил с ней так мало времени. Она была достойна всего времени на свете. За малышку Сабиру он был готов убивать голыми руками. Всегда знал это, верил как в истину, в непоколебимую правду, но Алария…

В его сердце неожиданно нашлось место и для нее. Вопрос, мучивший его все последние дни, решился сам собой, больше не требуя поиска ответов. Генерал Волдерт действительно полюбил, и это чувство захватило его настолько, что боль шипами вновь прошла по медленно заживающему сердцу.

Он с ужасом думал о том, что может потерять Аларию. Что он ее не сберег, как не сберег Эрнесту. Маркиза неожиданно стала частью его души. За этих двоих он был готов к чертям спалить всех, кто только попался бы ему на пути.

Этим утром впервые за последние два года Дэйривз осмелился на честный разговор с собой. Герцог решил дать себе шанс на иную жизнь, нежели затворничество, служба и работа, вокруг которых он курсировал. Свой график мужчина осознанно максимально забивал делами, чтобы не оставалось времени зацикливаться на боли. Но сейчас он словно научился существовать с этим чувством.

С появлением Аларии в его жизни суровый генерал будто перестал нестись вперед, а наконец-то остановился и оглянулся по сторонам, словно впервые заметив все то, что его окружало. Тех, кто его окружал, бережно охраняя от проблем и невзгод.

Они дали ему время собрать себя по осколкам. Теперь при воспоминаниях о жене, о той, от кого всегда пахло лилиями, в чьих голубых глазах отражалось небо, а в волосах золото всего мира, он больше не ощущал щемящую боль в груди, от которой невозможно было дышать. Только тихую скорбь.

А еще Дэйривз светло улыбался. Потому что Эрнеста подарила ему множество приятных воспоминаний. Она подарила ему Сабиру.

Ее искрящийся смех, смех королевской воспитанницы, озарявший ярким солнцем весь дворец, он не забудет уже никогда. Но время отпустить ее пришло.

Не отыскав экземпляр договора, генерал Волдерт вновь отправился в покои дочери. Его мать, всем своим видом выражающая крайнюю степень беспокойства и непонимания, нашлась все там же – в кресле и с книжкой, которую, кажется, так и не начала читать. Когда он вошел, ее потерянный взгляд был устремлен в окно, откуда также хорошо просматривались главные ворота поместья.

– Я вынужден уйти на несколько часов. Пришел сообщить, что гвардии в доме стало больше.

– Дорогой, да что же случилось?! – воскликнула леди и сама же закрыла рот накрахмаленным платком, испуганно прижав его к губам.

– Все потом, – ответил герцог, целуя маму в лоб, как когда-то она его в детстве. – Я верну Аларию в поместье. Эту ночь она проведет дома. Позаботься о Сабире, пока меня не будет.

Получив утвердительный кивок от леди, Дэйривз покинул комнаты дочери и отправился на большой полукруглый балкон, где располагалась площадка для взлетов и посадок. Обычно оборот занимал не больше нескольких секунд, но сегодня случился всего за мгновение – в такой ярости он находился.

Тихая, кипящая, удушающая. Она вырывалась из горла устрашающим рыком, прокатывалась по кожаным крыльям с каждым мощным взмахом. Он разрезал синее небо, словно быстроходная галера океан, и, если бы мог, выплеснул бы свою ярость, использовав огонь.

Но не хотел никого напугать. Не хотел еще больше усилить слухи, которые после сегодняшнего представления в его доме обязательно поползут не только по герцогству, но и наверняка по столице. Ведь еще несколько дней назад его мать необдуманно представляла Аларию своим знакомым как свою невестку, как его невесту. А теперь ее у него демонстративно забрали.

Однако и торопить события герцог не хотел. Не мог себе позволить действовать импульсивно.

Потому что сейчас эта девушка находилась не в лучшем финансовом положении. Его поспешное предложение руки и сердца могло бы кардинально изменить ее жизнь, но настолько ли крепки ее чувства? Или это очередная попытка поправить свое положение за счет брака с перспективным вдовцом, как его называли в обществе, кои он видел уже не раз?

Дэйривз не желал обжечься снова. Был не готов предложить ей семью до того, как уверится в чувствах маркизы. Он не мог предоставить ей только себя. К нему также прилагалась малолетняя дочь, чьи чувства он был обязан беречь в сто раз сильнее собственных.

Ее хрупкий мир он никому не позволит разрушить.

Герцог Трудо знал, что делать. Знал еще утром, четко обдумав свои дальнейшие планы. Прежде всего ему следовало освободить Аларию от долговых обязательств перед академией, но не перекупив ее долг, нет. Так она могла посчитать себя обязанной ему. А на законных основаниях, посредством сделки, элементарно выкупив ее земли, которые номинально сейчас и так принадлежали ему.

Он собирался выполнить то, о чем они договаривались. И при этом делать невозмутимое лицо, если она вдруг озадачится не соответствующей состоянию земель суммой. Поверенный его семьи обязательно подтвердит, что оценка верна, а там…

Только будучи свободной, имея право выбора, право на свободную жизнь, эта девушка должна была огласить свое решение касаемо их отношений. Он знал, что не отпустит. Будет добиваться, если она откажет, но решение войти в его семью должно было остаться за ней. Пока отступить назад еще было не поздно.

А впрочем, нет. Желая поступить благородно, желая все так же придерживаться собственных принципов, Дэйривз безбожно врал. Для нее это поздно наступило еще вчера.

Или не вчера?

В каждом драконе вместе с его человеческой долей сосуществовал зверь, его вторая часть, его обратная сторона. Не желая подчиняться разуму герцога, зверь Дэйривза признал Аларию своей задолго до вчерашних событий. Генерал наивно полагал, что чешуйчатый обманывался из-за некоего внешнего сходства маркизы с его покойной женой, но теперь понимал, что это было не так.

Его драконья часть действительно признала в ней свою. Чего только стоили приставания в саду, когда хвостатый выборочно перехватил контроль над его человеческой ипостасью. Втайне от своей разумной части, поддавшись инстинктам, дракон вытворял то, что здравомыслящий мужчина просто не мог прилюдно совершить по отношению к дорогой ему женщине.

Но чешуйчатые всегда наплевательски относились к этикету. Их вели животные инстинкты и пресловутое МОЯ! Иногда, особенно по молодости, это доставляло серьезные трудности. Отделить разумную часть себя от животной – драконы учились этому десятилетиями. Но если дело касалось любимой женщины, все рамки мгновенно стирались.

Потому что теперь существовала всего одна цель – найти сокровище, забрать и спрятать, чтобы втайне наслаждаться им единолично.

Заприметив башни королевского дворца, дракон пошел на снижение.

Дворцовый комплекс представлял из себя большое количество разных построек, связанных между собой наземными и подземными коридорами и высокой защитной стеной по периметру. На этой стене в крепких башнях заседали постовые, а также на случай нападения дежурили стрелки.

Подобная степень защиты дворцового комплекса казалась совету излишней. Слишком много золотых монет тратилось на содержание служивых вне казарм. Но Световолд всегда тревожился о своей жизни с особым тщанием, потому что самый первый день – день коронации – запомнился монарху травмирующим опытом. На него было совершено четыре покушения, а еще семнадцать представители совета и королевская гвардия предотвратили заранее.

Выбрав балкон, на который можно было попасть прямо из покоев Его Величества, герцог приземлился. Обратный оборот не составил для него особого труда, но дал время монарху на то, чтобы осознать, что у него появился неоговоренный гость.

Двустворчатые стеклянные двери мгновенно распахнулись.

– Дэйривз, дружище, какими судьбами?

Спешно запахивая края халата, на балконе появился король. За его спиной, завернувшись в одеяло, из спальни сбегала его обнаженная фаворитка.

Узнав за прической из золотых волос Озию Энейро, герцог даже не удивился. Эта девушка с пышными формами всегда умела добиваться своего. Сколько бы девиц ни привлекли взгляд монарха, Световолд так или иначе возвращался в объятия Озии. При дворе в одно время даже поговаривали, что леди Энейро приворожила монарха на крови.

Пока его фаворитка сбегала, как можно небрежнее прикрываясь одеялом, Световолд изо всех сил улыбался. Чувствовал, что предстоит серьезный разговор, но не понимал, что именно произошло. Незнание заставляло короля изрядно нервничать.

Потому что косяков за ним и без того числилось великое множество. Когда монарх в очередной раз понимал, что сам выбраться из созданной им заварушки не в силах, он всегда бежал за спасением к совету.

Например, именно так произошло с пиратами. Полагая, что может безнаказанно грабить разбойников, нападая на их суда в открытом море, Световолд очень удивился, когда ему пообещали отрезать голову. Причем приколотая к стене кинжалом записка нашлась в его личной спальне, как бы намекая, что монарх для них досягаем. Подписанный в защиту интересов пиратов договор сильно поправил эти накалившиеся докрасна отношения.

Если говорить откровенно, Световолда на троне терпели как неизбежное зло, но выбирать совету не приходилось. Кузен короля был еще хуже. По всему, чего касался, он проносился как саранча, уничтожая подчистую.

Убедиться в этом, к сожалению, герцогам пришлось не один раз.

Впрочем, имелся еще один вариант. Дэйривзу тоже в свое время предлагали взять королевство в свои руки. Капля королевской крови давала ему право на трон в числе прочих таких же далеких родственников, но взваливать на себя эту ношу он не пожелал и от этой сомнительной чести категорично отказался.

Тогда ему и навязали участие в Совете Семерых. Ему и его лучшему другу Авраиму Юхоко, именуемому теперь герцогом Эльдоро. Всего великих герцогов в королевстве насчитывалось семь. Именно они являлись столбами, на которых держалось государство. Если пошатнется один, упадут и все остальные.

Потому что восьмой столб – королевский – являлся исключительно номинальным.

– Что-то случилось? – не выдержав тягостного молчания, монарх улыбаться перестал.

– Недоразумение, – ответил Дэйривз, поворачиваясь к Световолду спиной.

Облокотившись о белоснежную балюстраду, смотрел на королевский парк в предзакатном зареве. Небо, фонтан, лужи, скопившиеся на дорожках после дождя, – все вокруг вдруг расцвело розовыми оттенками, собирая золото уходящего дня. Но мыслями мужчина был не здесь. Где-то там, за холмами, ехал экипаж с Аларией.

Примечательную карету директрисы Академии благородных девиц герцог намеревался перехватить на обратном пути.

– Очень неприятное недоразумение, – добавил генерал Волдерт. – Но при этом легко исправимое. Дело в Аларии Харфурд. Уже являясь няней моей дочери, маркиза по ошибке была перераспределена для службы во дворец. Мой контракт расторгли, и я хочу вернуть свою няню себе.

– Аларию Харфурд? – удивился Световолд, а его глаза округлились. – Но, дорогой мой друг, это невозможно. Мне жаль. Конечно, жаль, но боюсь, что ошиблись именно вы. Дело в том, что Ларочка – это и есть та самая новая фаворитка, которую я хотел познакомить с советом на балу выпускниц Академии благородных девиц. Мы некоторое время скрывали наши отношения, чтобы девочка спокойно доучилась…

– Отношения? – непонимающе переспросил Дэйривз.

– Отношения, – с уверенностью подтвердил монарх. – Понимаете, с ее распределением и правда произошла какая-то путаница. Меня не было во дворце, поэтому исправить это недоразумение оказалось некому. Но теперь я снова здесь. Уверен, Ларочка очень обрадовалась, когда узнала, что возвращается. Я так соскучился за время разлуки. А какая она страстная… М-м-м… Пылкая, а сама любит играть в недотрогу. Если вы понимаете, о чем я.

Световолд говорил еще что-то. Упоминал про деньги и внимание, предлагал возместить расходы, которые понес генерал, но Дэйривз его не слышал. Смотрел на закатное солнце и чувствовал, как внутри него что-то умирает, будто застывает, покрывается толстым слоем льда.

Понимал ли он намеки короля? Конечно, понимал, но верить в распутность Аларии не хотел, потому что она не выглядела как охотница за титулом и деньгами. Он-то их разных насмотрелся за прошлый год достаточно.

И все же сомнения ядовитой змеей пробрались в его душу. Он не хотел верить. Но имелась одна черта, которая объединяла всех дам, что вели на него охоту. Все они окончили Академию благородных девиц, чья репутация всегда значилась двуликой.

О том, что мужчины платили леди Нахль за возможность быть первым… работодателем девушек, герцог Трудо знал не понаслышке. В этом году он сам подписывал такой договор.

– Если есть желание, можешь дождаться… – услышал он от Световолда.

Но ответом короля не удостоил. Через миг с полукруглого балкона уже взлетал черный дракон.

***

Маркиза Алария Харфурд

С момента моего отъезда столица не изменилась ни на грамм. За время прохождения практики мне так и не удалось погулять по широким улицам с высокими четырехэтажными домами, чьи фасады были выкрашены в пастельных оттенках и облагорожены белой лепниной. Но несколько раз я проезжала мимо них в экипаже, так что имела представление об уровне оживленности на улицах.

Тут вечно кто-то куда-то торопился. Шум не стихал даже с наступлением вечера. Званые балы, литературные вечера, дружеские посиделки. Лорды и леди неслись в каретах навстречу приключениям, то и дело погоняя возничих, а те – лошадей.

Здесь всегда витала своя атмосфера. Праздник не заканчивался никогда, если у тебя хватало денег и здоровья на продолжение. Некоторые питейные заведения вообще не закрывались, работая полные сутки, а другие, напротив, открывались только ночью. Одним из них являлось совсем недавно запущенное кабаре.

Миновав главную площадь города, экипаж свернул на Белую улицу. Эта дорога вела прямиком к воротам крепостной стены, за которой скрывался дворец. Через окно я могла рассмотреть все шесть башен, подсвеченных будто магической дымкой. На этот свет при посадке ориентировались драконы.

Первые ворота, вторые. Чтобы общаться с леди Нахль как можно меньше, я по-прежнему притворялась, что сплю. Рассматривала происходящее сквозь опущенные ресницы, невольно отмечая, как возничий направляет экипаж к главному входу.

Не понимала: зачем? Неужели для того, чтобы меня увидело как можно больше свидетелей?

По всему выходило, что так. Другого объяснения я не нашла. Во дворец вело множество входов, но основное здание было разделено на две части. Во вторую, жилую, минуя первую, могли попасть лишь те, кто постоянно работал и жил при дворе. В передней же все время находились лишние глаза и уши. Там всегда было многолюдно.

– Алария, мы приехали. Приведи себя в порядок, – строго окликнула меня леди Нахль.

Повторив за ней, я выпрямилась и расправила юбку платья. Старалась не смотреть в глаза, чтобы не демонстрировать откровенную ненависть. Но прежде, чем я выбралась наружу, опершись о любезно поданную руку слуги, директриса Академии благородных девиц перехватила мое запястье.

– Будь благоразумна. Такой шанс, как тебе, выпадает всего один раз. Упустишь – и будешь до конца жизни кусать локти.

– Я вас услышала, – едва размыкая губы, ответила я и…

Спустилась на ступеньку первая. Мой титул был выше, чем у леди. Ей полагалось идти позади меня, что, вероятно, нисколько не доставляло ей удовольствия.

Как я и подозревала, в зеркальном фойе было многолюдно. Даже слишком, учитывая, что к широкой лестнице, ведущей на второй этаж, мы пробивались едва ли не с боем. Короткий реверанс здесь, кивок там, ничего не значащая улыбка тут. Аристократия не в полном своем составе чего-то ждала, но чего именно, я осознала только после того, как проделала большую часть пути.

Чтобы дойти до самого верха, мне оставалось преодолеть пять ступеней. Но я пораженно замерла, так и не закончив подъем, едва на вершине лестницы появился Его Величество в компании своей верной гвардии. Бравые воины в одинаковых светло-голубых плащах окружали его с трех сторон.

Мне ничего не оставалось, как остановиться в заметно безвыигрышном положении на одном из широких переходов и молча медленно опуститься в глубоком реверансе.

– А вот и мой подарок, – произнес Световолд едва слышно и уже громче добавил: – Леди Нахль, леди Харфурд. Безмерно рад наконец видеть вас при дворе. Как прошла дорога?

– Все хорошо. Благодарю за участие, Ваше Величество, – ответила директриса.

Я же так и продолжала изображать застывшую статую. Смотрела на ступеньки, не поднимая взгляда. Надеялась, что внимание короля хотя бы сейчас обойдет меня стороной. Но, спустившись ниже, он захватил большим и указательным пальцами мой подбородок. Приподняв, заставил посмотреть прямо в глаза.

– Я долго ждал вас, леди Харфурд, – произнес он, лучась довольством.

Я же продолжала молчать. Этот мужчина имел отталкивающую внешность, а потому смотреть на него для меня уже являлось чем-то сродни подвигу. Меня в дрожь бросало от одного его вида.

Он напоминал мне хищного коршуна. Причем дело было не только в ястребином носе. Черные курчавые волосы, бледная кожа, пронзающий взгляд. Рядом с ним я страдала приступами тошноты, возникающими от омерзения к этому мужчине, точно склонному к полноте.

Подобно иным аристократам, он не умел себя нести, а был суетливым, торопливым и словоохотливым. Дважды вдовец. Падкий на женщин. Придворные считали монарха жизнерадостным и открытым. Я же видела все его гнилое нутро, которое он так лихо маскировал. Двуличие плясало в каждом его слове и взгляде.

Его называли Светлейшим, но ничего светлого в нем просто не было.

В этот миг я искренне сожалела, что король каждый месяц покидал дворец всего на неделю. В то время, пока монарх омолаживался в горах у шамана, все королевство от него натурально отдыхало.

До следующей передышки мне оставалось продержаться три недели. Их мне предстояло провести с двумя дочерями Его Величества от разных браков. Одной из них было шестнадцать, второй четырнадцать, и в моей компании они уже не нуждались.

Осознав, что я не имею намерений отвечать, Световолд решил пойти с другой стороны:

– Разрешите вас первым поздравить с новым назначением, – проговорил, небрежно протягивая раскрытую ладонь.

Не вложить в нее свои пальцы было огромным искушением. Не имелось никаких сомнений в том, что за нами сейчас следили все присутствующие в фойе. Такое оскорбление, да при стольких свидетелях, король однозначно не смог бы проигнорировать. Ему пришлось бы наказать меня, возможно отстранить от двора и королевской семьи в принципе, сослав в какую-нибудь глушь – работать учительницей в монастырь или деревенскую школу.

Возможное будущее промелькнуло перед глазами с чувством безоблачной радости. Но быстро растворилось, едва улыбка стерлась с губ мужчины.

Не дожидаясь моих действий или бездействия, он сам взял меня за руку. Приподняв безвольную ладонь до уровня своих губ, запечатлел на тыльной стороне поцелуй, при этом продолжая пронзать взглядом.