Чувство штиля. Продуктивность и спокойствие в эпоху вечных дедлайнов

«Слепые пятна»

Моя первая ложь самой себе, которую я обнаружила, особенно меня расстроила. В своих выступлениях я люблю рассказывать про исследование, которое выявило: люди, утверждающие, что работают 75 часов в неделю, преувеличивают в среднем на 25 часов [6]. Часто вспоминаю молодого человека, который однажды рассказал мне, что его рабочая неделя состоит из 180 часов. Это впечатляет – ведь в неделе всего 168 часов.

В течение своего эксперимента, который длился на протяжении нескольких лет, я отмечала, что работала около 50 часов в неделю. И пришла к выводу: это моя «рабочая» цифра. Казалось бы, я, в отличие от всех остальных, была застрахована от преувеличения. Но когда я рассмотрела свой год целиком, то заметила, что при анализе я обращала внимание на конкретные недели, а именно на те, когда я работала по 50 часов. Это происходило со мной, потому что я хотела видеть себя человеком, который работает 50 часов в неделю.

Но когда я рассмотрела все подсчитанные мною недели, сложилась совсем другая картина. Я видела, что даже за вычетом отпусков, в среднем я работала 40 часов в неделю за первый год моих подсчетов. Сорок – это не пятьдесят. В моей модели жизни для категории «Работа» было отведено на десять часов больше, чем в реальности. Конечно, несколько недель я работала по 50 часов. Несколько недель – и по 60 часов. Я считала, что серьезные профессионалы должны работать много часов в неделю. Поэтому и пыталась убедить себя, что я – серьезный профессионал. Но на самом деле занималась такой же умственной гимнастикой, как и все остальные. Я запоминала свои самые загруженные недели как типичные, а более свободные – как нетипичные.

И тут возникает вопрос. Если я работала 40 часов в неделю, а не 50, то куда ушли остальные 10 часов? Изучая дневники времени других людей, я выявила несколько причин подобной утечки времени: неэффективные переходы от одного дела к другому, бесцельное шатание по дому в ожидании чего бы то ни было и погружение в «кроличьи норы» онлайна.

В моем случае много времени занимали дети. Но, к моему удивлению, я тратила девять часов в неделю на работу по дому. Это меньше, чем у среднестатистической работающей матери, младшему ребенку которой меньше шести лет (американское исследование использования времени показывает, что это примерно 18 часов в неделю), но это не так мало, как могло бы быть [7]. Я также провела более семи часов каждой недели за рулем машины. Это число шокировало меня, потому что я работаю из дома. Я не пользуюсь машиной ежедневно, поэтому «Время в машине» изначально не задумывалось как большая категория. Но, как оказалось, между воспитанием детей, встречами с людьми, поездками в аэропорт и командировками я провела в машине больше времени, чем за чтением или занятием спортом.

Еще один неприятный факт: проигрыватель компакт-дисков в моей машине был сломан в течение большей части года, разрушая мои амбиции слушать музыкальные шедевры. Это означало, что неделю за неделей я тратила один из своих драгоценных часов в день на прослушивание радиостанции The Pulse или The Blend. Неудивительно, что я знаю столько песен Энди Грэммера^[16] наизусть.

За тот год я занималась спортом в целом 233 часа – около 4,4 часа в неделю. Однозначно отрезвляющий факт – даже за недели тренировок, посвященных подготовке к трем полумарафонам, эта цифра не сильно возросла. Похоже, упражнения занимают много времени лишь в наших объяснениях, почему мы их не делаем.

Я провела за чтением в совокупности 327 часов. Это звучит великолепно – почти час в день. Хотя в момент подведения итогов я была озадачена, потому что поняла, как мало хороших книг прочитала. Позже я подсчитала, что читаю со скоростью примерно 50–60 страниц в час, поэтому все часы, проведенные мной за книгами, могли быть потрачены на 16 350–19 620 страниц. Этого достаточно, чтобы вспахать «Войну и мир», «1984», «Кристин, дочь Лавранса» и другие массивные произведения в моем списке «надо прочитать». Скажем так, этого не произошло. Зато я прочитала много журналов – это мой личный вид бессмысленного развлечения, заменяющий телевизор.

В «ящик» я смотрела всего 57 часов. Но ничем не лучше – читать статьи о прелестях воздушного попкорна и сплетни об актерах в телевизионных шоу, которые даже не смотришь.

Поскольку у меня был ребенок, который плохо спал, меня особенно интересовало, сколько же часов мне самой удалось поспать. Прежде чем я определила количество времени, сладко проведенного под одеялом, у меня возник соблазн заявить себе о катастрофической нехватке сна. И действительно, записи подтвердили, что мой сон постоянно что-то прерывало. За год у меня было 146 ночей, когда я по какой-то причине просыпалась до 4:30 утра. Обычно этой причиной был мой новорожденный сын. Ему требовалось уделять больше времени, чем его братьям и сестрам.

В общем, мне не всегда удавалось поспать тогда, когда я этого хотела. Однако общие выводы относительно моего сна меня сильно удивили. В первый год я спала в среднем 7,4 часа в сутки. В апреле начался новый отсчет, и я решила продолжать вести дневник времени. Во второй год продолжительность моего сна в среднем составляла… 7,4 часа в сутки. Среднее значение продолжительности моего сна в разные годы было одинаковым с точностью до одной сотой часа! Это, конечно, не означало, что я спала 7,4 часа каждый день или 51,8 часа в неделю. Диапазон моего сна составлял 47–57 часов в неделю за первый год и 46–56 часов за второй. Но в течение любого длительного промежутка времени мое тело нацеливалось на 7,4 часа сна в сутки.

Я наблюдала эти «догонялки» в своих записях. Неделя плохого сна означала, что на выходных вместо того, чтобы читать журналы, пока мой ребенок спит, я спала сама. В 21:30 меня автоматически вырубало. Но если несколько дней подряд я ложилась спать в 21:30 – это возвращало меня на круги своя. Я снова была готова ложиться спать поздно. До тех пор, пока снова не почувствую необходимость наверстать упущенный сон.

Еще одна вещь, которая шокировала меня, – это общая продолжительность наших интимных встреч с мужем, о которых я делала очень скромные записи. Мои итоги за временные промежутки 20 апреля 2015 года – 19 апреля 2016 года и 20 апреля 2016 года – 19 апреля 2017 года были одинаковыми. Не близкими по значению. Одинаковыми! А ведь мы не планируем секс, как деловые встречи. И еще кое-что – цифра, которая отражала время, потраченное на нашу интимную жизнь, была трехзначной. Невероятно! И все же я произвела математические расчеты. По-видимому, это был тот уровень нашей близости, который мы подсознательно расценивали как правильный. Или, по крайней мере, чувствовали, что этот уровень вполне достижим, – раз у нас появляется свободное время, пока дети играют в видеоигры.

Осознанность дает время

Мой временной трекинг казался мне достаточно полезным, поэтому я продолжала и после того, как минул второй апрель с начала моего эксперимента. Мне нравилось оглядываться на свои записи. Воспоминания помогают растянуть время, а дневник укрепляет эти воспоминания.

Например, просто так я бы не стала занимать свое время размышлениями о поездке в «Бенихану». Однако стоит мне увидеть запись о ней в своем дневнике – в мою голову возвращаются мельчайшие подробности. Японская сода из мрамора понравилась двум детям, а третий плевался от нее, но зато с удовольствием ел соевые бобы. Детские бумажные шапочки, похожие на те, что носят шеф-повара, – помню, что они опасно болтались рядом с пылающим грилем. Но благодаря бокалу розового цвета, содержимое которого рекламировалось в качестве идеального дополнения к японской еде, я меньше чем обычно переживала из-за того, что мои дети находятся возле открытого огня. Дневниковые записи об этом ужине помогают мне вспомнить больше моментов того вечера. Если бы записей не было, я бы просто забыла все эти детали. А они расширяют часы, из которых складывается время.

Я считаю принудительную внимательность к деталям хорошей вещью. Время идет, думаем ли мы о том, как его проводим, или нет. Задуматься об этом меня заставляет именно внимание к тому, как проходит мой день. Но когда я рассказываю людям о своей привычке следить за временем – говорю им, что знаю, как проводила каждые полчаса последние несколько лет, – у меня начинается нервный смех. Ведь люди могут решить, что я собираюсь утомить их подробностями. Или, возможно, человек намеревался попросить совета по управлению временем, но, слушая меня, решит, что лучше сменить тему.

Поэтому я хочу пояснить: никому не нужно в течение двух лет или даже двух месяцев ходить с блокнотом и расписывать каждые полчаса своего времени. Вот две недели – это нормальная цель. Хорошо бы выделить «типичную» и «нетипичную» недели. Это позволит посмотреть, что меняется, а что нет.

Но многие люди вообще не хотят следить за своим временем. Объяснения, которые я обычно получаю в таких случаях, можно разделить на две категории.

Первая «отмазка» – дневник всего лишь покажет, сколько времени человек тратит впустую, точно так же как записи о приемах пищи могут отразить привычку «я клянусь, это всего лишь один кусочек». Но это не является причиной не следить за временем. Мы все иногда тратим его впустую.

Я знаю, что трачу. Например, частенько слоняюсь по кухне и читаю статьи с провокационными заголовками, когда мне уже давно пора спать. Люди сидят на онлайн-встрече, которая по плану должна была занять тридцать минут, но исчерпала себя после трех, и спрашивают: «Итак, что еще нам нужно обсудить?» Это свойственно нам – тратить драгоценные часы, как будто мы имеем их неограниченный запас. Притом тратить на вещи, которые не являются ни приятными, ни значимыми для нас или близких нам людей.

Вторая «отмазка» более сложная. Я столкнулась с ней, когда на первых порах размышляла о своем времени. Некоторые утверждают, что у них нет времени, чтобы следить за временем, – но это самообман. На самом деле эти люди не хотят следить за временем. Обычно это связано с тем, что если они осознают все свои проблемы, связанные со временем, то будут чувствовать беспокойство или одержимость слежкой за каждой минутой. Они боятся, что их жизнь будет привязана к строкам в электронной таблице. Такие люди знают, что лучшие моменты нашей жизни – это те, когда мы не наблюдаем за временем. Например, за чтением хорошей книги не замечаем, как наступает полночь. Они, как и я, любят чувствовать себя off the clock.

Я знаю, что моменты off the clock прекрасны. Но я также знаю, что, в конечном счете, именно из обыденных часов складывается картинка жизни. Крупный клиент назначает вам встречу на 7:30 утра. Вылет в Нэшвилл запланирован на 16:40. Вы живете в 30 минутах езды от аэропорта и должны учитывать время, которое потребуется для прохождения паспортного контроля. Химчистка закрывается в 18:30, рубашек. Именно так наши будни раскладываются на часы.

Большинство из нас уже должны нести ответственность за свое время. Вот вам причина для того, чтобы следить за своим расписанием – даже у очень занятых людей часто есть место в графике, которое они могут использовать для приятных, значимых вещей. Тогда врач обнаружит, что у него есть возможность сжать свою административную работу в пятницу и пораньше отправиться на пробежку в Центральном парке. А брокер по недвижимости поймет, что отвечать на электронные письма можно в четко установленные часы, – и освободит время для размышлений о том, как он построит собственный бизнес.

Первый шаг – отслеживание своего времени. Помните примеры школьных директоров? Второй шаг – формирование представления о том, как должно выглядеть расписание. И третий шаг – ежедневное удержание себя в нем. Именно такой путь ведет к временно́й свободе.

Новые привычки

Перестановка дел в графике и новые привычки изменили мое восприятие времени. Я посмотрела на цифры, которые получила после первого года ведения дневника, и внесла несколько изменений в свой график.

Во-первых, если я работаю 40 часов в неделю, а не 50, мне нужно максимально использовать эти 40 часов. Я изменила подход к тому, какие статьи писать. Повысила скорость своей речи. Посмотрев на свои повседневные решения, поняла, что иногда нахожусь на «побегушках» в рабочее время. А это сродни перерыву магазина на обед – в это время магазин не работает. Я также возила своих детей на различные мероприятия во второй половине дня.

«Побегушки» я передала на аутсорсинг, а детей решила не возить или не всегда делать это самой. Всех четверых часто нужно возить в разные места, а значит, и водителей может быть несколько. В конечном счете, быть родителем, который в рабочий день забирает одного ребенка с плавания в 17:20, а в 18:20 отправляется на борьбу за другим, означает, что рабочее время значительно сокращается.

Но я поняла, что могу бросить вызов всему этому, – и это был мой личный прорыв. И даже если теперь я работаю только 40 часов в неделю, то больше успеваю за эти 40 часов. Я достигла своих целей и даже превзошла их. Имеет ли значение «50-часовой рабочий день» для чего-то, кроме моего эго?

В какой-то момент я решила, что могу работать и меньше. Действительно, на второй год ведения дневника я позволила себе сократить рабочее время до 35 часов в неделю. А пять освободившихся часов оставила для развлечений, которые позволяли мне чувствовать себя off the clock. Например, для похода на дневной органный концерт в церкви или посещения зала винной дегустации после произнесенной мною речи в Напе^[17].

Однажды, сидя в машине, я начала прислушиваться к собственным советам, и вскоре мне пришла идея загружать больше материала для прослушивания, особенно подкастов, на свой телефон. И я так увлеклась жанром подкастов, что, когда один из моих любимых блогеров, Сара Харт-Унгер, опубликовала на TheSHUBox.com пост о том, что она подумывает о запуске подкаста, я предложила ей сделать этот проект вместе. Потом я в течение месяца включала эпизоды из нашего совместного подкаста, Best of Both Worlds, каждый раз, когда ехала в аэропорт.

Ко второму году эксперимента я поняла, что за 327 часов, потраченных на чтение, я могла прочитать гораздо больше книг, чем бесполезных журналов. Но только если эти книги было бы легко читать, а также при хорошем представлении о том, какую книгу читать следующей.

Так я внедрила в свою жизнь планирование и покупку книг. Каждые две-три недели я посвящала 30 минут чтению отзывов на книги, следуя алгоритмам Amazon, или покупала любую современную книгу, которую рекомендовала миссис Дарси^[18] на своем сайте – я ей доверяю. На моем телефоне появилось приложение Kindle для чтения электронных книг. Это подтолкнуло меня превратить время прокрутки статей с «сенсационными» заголовками и лент социальных сетей во время чтения книг. Я начала вести читательский дневник и с удовольствием наблюдала, как список прочитанного растет.

Довольно скоро журналы со сплетнями исчезли из моей жизни. Я взялась за серьезную литературу, включая книги, которые я давно собиралась прочитать, такие как «Трилогия прерий» Уиллы Кэсер и малоизвестные работы Хемингуэя, Фицджеральда, Нортона и других. В течение августа 2017 года я прочитала «Кристин, дочь Лавранса» Сигрид Унсет и «1984» Джорджа Оруэлла. Это заняло у меня около 40 часов, растянутых на 31 день. Оказалось, что это не намного больше, чем было раньше. Но зато это было время, проведенное осознанно, а не бездумно. Я училась замечать, когда у меня появляется свободное время, а затем выбирала именно чтение книги, а не что-то еще. Конечно, это требовало больше усилий, чем тратить время на что-то попроще. Но осознание того, что я, работающая мать четверых детей, могу свободно читать, словно выпускник университета, стирало все временные границы.

Как найти свободное время

Дневник времени – волшебная вещь. Благодаря ему любой занятой человек однажды обнаружит, что в его расписании есть свободное место.

В мае 2017 года я получила электронное письмо от молодого человека по имени Дрю Пол, который тогда учился на втором курсе финансового факультета Чикагского университета Лойолы. Он рассказал мне, что на курсах лидерства ему было поручено вести дневник времени. Затем, будучи настоящим лидером – я вскоре убедилась в этом, – он решил отслеживать все 16 недель весеннего семестра обучения. Парень записывал время, посвященное занятиям и учебе, сну, «охоте» на практикантов и своему содружеству, в котором он занимался набором новобранцев. Он также подводил еженедельные итоги своих наблюдений. Затем Дрю посмотрел, на каком уровне относительно своих целей он находится, и попытался понять почему.

Глядя на первые недели, Дрю сразу же заметил несколько вещей. Во-первых, телевизор отнимал больше времени, чем ему хотелось бы.

– Я попытался сократить количество часов, проводимых на Netflix, – говорил он.

Вскоре Дрю смотрел сериалы не 12 часов в неделю, а 6. Он также понимал, что деятельность на благо содружества – это его обязательство. И оно занимало 52 часа в неделю, вместе с планированием, интервью и социальными мероприятиями.

– Это было даже забавно. Я думал, что вся моя работа занимает не больше 20 часов, но это было лишь предположение. Никогда не следил за временем раньше.

К счастью, Дрю стало легче, как только в содружестве появились новые члены. Дрю также понял, что развил много хороших привычек. Даже в самую загруженную неделю он возвращался домой и ложился спать к часу ночи. А еще оказалось, что Дрю достаточно усердно учился и мог немного выдохнуть по этому поводу:

– Я понял, что у меня намного больше времени, чем я думал.

Мы поболтали с Дрю в среду во время последней учебной недели, и он рассказал мне, что прошлой ночью пошел гулять с друзьями, несмотря на то что в эти выходные были запланированы два экзамена.

– Я не чувствовал, что поступаю как-то неправильно, потому что вчера (во вторник) я провел пять часов в библиотеке, – объяснял он.

Дневник времени это подтверждал. Кроме того, Дрю знал, что в четверг и пятницу перед выпускными экзаменами у него будет больше времени на подготовку, а оглядываясь на расписание прошедшего семестра, он мог увидеть, как много часов посвятил учебе. Он рассказывал:

– Этот факт дал мне понять, что я могу вписать в свой график и другие занятия. Я чувствую себя увереннее. Я сдам экзамены, потому что моя подготовка к ним была эффективной.

Все-таки чувство уверенности гораздо лучше, чем паника, в которой студенты обычно проводят ночи перед экзаменом.

Клаудия Андре, еще один «следопыт» времени, также с радостью поняла, что в ближайшее время ей не придется жить без сна, хотя и по совершенно другим причинам. Клаудия работала юристом и воспитывала двух маленьких детей. Когда они с мужем решили завести еще одного ребенка, неожиданно родилась тройня. Такой сюрприз может поглотить все свободное время на ближайшие несколько лет. В самом деле, литература, которую Клаудия нашла о воспитании тройни, кишела предупреждениями о предстоящем кошмаре. Ей внушали, что она никогда больше не будет спать и у нее не будет времени на себя.

Крайне любопытная, Клаудия решила узнать на деле, правда ли это. Она следила за своим временем в течение недели на трех разных этапах: когда тройняшкам было 7, 12 и 18 месяцев. Поскольку они родились на 28 неделе, тогда как нормальные роды происходят на 40-й, – их развитие стоило рассматривать на этапах 4, 9 и 15 месяцев.

В течение первой недели, которую Клаудия фиксировала в дневнике, она спала по шесть часов в сутки.

– Это не здорово, но и не так ужасно, – признавалась она. – Думаю, что есть другие мамы четырехмесячных детей, которые спят столько же, но при этом имеют только одного ребенка.

Между прочим, Клаудия даже удавалось ежедневно выделять на личную жизнь около двух часов, во время которых она читала, смотрела телевизор, ходила по магазинам или в спортзал. Надо отметить, что в это сложное время она сделала перерыв в своей карьере – пообещала себе вернуться, когда тройняшки немного подрастут. Клаудия работала над своим блогом Type A Mom of Multiples^[19], иногда навещала сестру и благодаря помощи няни посещала школьные собрания своих старших детей.

Во время второй недели исследования – через год после рождения тройняшек – Клаудия внесла в свой график несколько изменений, которые помогли ей облегчить жизнь. Дети засыпали по расписанию и спали крепко – так что ей удавалось спать по 7,5 часа в день. К тому же каждый день она выигрывала еще полчаса личного времени. К третьей неделе эксперимента жизнь Клаудии стала намного свободнее. Она все еще спала примерно по 7,5 часа в день, хотя предпочитала бы спать по восемь часов в день. Но, по ее словам, тройняшки не были причиной, которая мешала ей увеличить длительность сна. Андре часто ложилась позже, потому что хотела поболтать с мужем или сделать что-то по дому. У нее также получалось организовывать три часа личного времени в день – а это 21 час в неделю.

Учитывая, что многие люди без новорожденных тройняшек утверждают, что у них ни на что нет времени, меня впечатляет история Андре. Конечно, у некоторых тройняшек есть более серьезные проблемы, и у их родителей достижение состояния off the clock потребовало бы невероятной внимательности к своему расписанию и постоянной оценки того, что работает, а что нет. Но вывод Андре был таким:

– У меня на самом деле есть время на себя – я просто должна ясно понимать свои приоритеты. Иногда полезно сделать шаг назад и убедиться – ты контролируешь то, что делаешь. А когда ты тратишь время на то, на что хочешь, – это доставляет удовольствие. Я была приятно удивлена, насколько восхитительным и, если можно так сказать, «управляемым» это может быть – иметь тройню. У меня нет поддержки в отношении моего будущего с тройняшками – я не знаю, что будет дальше, поэтому надеюсь, что мой блог даст эту поддержку кому-то другому, кто только-только подходит к тем этапам, которые уже преодолела я.