Читать книгу: «Последний шаманский танец Минотавра», страница 3

А вот, в бесноватом приступе гнева, в самом расцвете своей быковатой дури, он пробивает рогами дыру в темном замкнутом пространстве, из которого кубарем выкатываются несколько растерянных, искрящихся сгустков энергий. Минотавр жадно бросается на эти доверчивые, безобидные живые существа и взахлеб сжирает их!

Ослепительный взрыв такого экзотического вкуса, туманит остатки его разума, и в новом голодном приступе, он долбит рогами свою темницу дальше, требуя новую порцию световых сгустков! Ведь как потом выяснилось, каждый из них обладал неповторимым вкусом, рождая невиданные доселе видения и переживания.

А в это же время, когда-то Большое и светлое, внутри которого был заперт и взращен терзающий его зверь, чувствовало душевную боль, которая пила из него жизненную силу. Это Большое, обнаружило, что когда оно по кускам отдает сакральную часть себя – как будто откупаясь от непонятно чего, – то на какое-то время, эта неизвестно откуда взявшаяся боль, утихает.

Во сне, наш нынешний Минотавр, как наяву видел, чем на самом деле были эти светящиеся шары… Это были самые светлые мечты, творческие идеи и удача Большой сущности. Это, по сути, было его счастье, брошенное во внутреннюю топку: растоптанное, сожранное его внутренним зверем, который никогда не бывает сытым.

Очнувшись, Минотавр не мог взять в толк, почему его темница так отличается от той, в которой он был во сне. Почему она завалена кучей обглоданных трупов, и почему он гораздо несчастней того, другого Минотавра.

“Какой странный сон! Что это за игры разума и чьи они?! Возможно того, в чьей темнице я заперт? В темнице Че… – и лицо его перекосилось от внезапной догадки. – В темнице… Че-ло-ве-ка!» – вторя голосу внутри себя, вслух произнес он, чувствуя при этом полный фатализм истории своего существования! И с живодерской любезностью, в его голове откуда-то из глубин подсознания, всплыли строки Лукреция: “Видя, как мясом живым он в живую могилу уходит…”.

После таких печальных мыслей, Минотавр понял, что это был конец… Да, это был конец его надежд!

Осознание своей никчемной жизни, как жизни зверя, поедающего другую часть себя. Того, который сжирает то целое, частью которого он является, которому принадлежит; невозможность преобразовать свою животную, звериную суть, во что-то другое… Что-то человеческое…?? Да и пищи больше не поступало.

Большое и светлое будто усохло и потеряло светимость. Покормить внутреннего зверя оно могло, разве что собственной смертью, которая неизвестно как быстро наступит.

“Меня некому убить! Убить сию же секунду! Тесея, посланного мне во спасение, я съел!” – пронеслось в голове у Минотавра. В приступе страха и полной безысходности, он схватил валяющуюся связку ржавых ключей. По-быстрому, дрожащими руками заточил о камни самый большой ключ и неистово, со всей своей звериной дури, вонзил его себе в живот! После, быстрым движением вскрыл себе вены на руках, и завершающим, точным рывком руки профессионального самоубийцы – вонзил острую заточку себе в яремную вену!

В сладостном ожидании скорой смерти, он с внутренним трепетом лег на грязный пол навзничь, словно это была мягчайшая из постелей, скрестил в смирении руки и закрыл глаза… Но, смерть почему-то не наступала. Он приподнялся, и с удивлением уставился на места, где должны были зиять самонанесенные, кровоточащие раны, но там их не было, – он не потерял ни единой капли крови!