Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Народная толпа страшна, она отвратительна. Они - как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.
- Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? (Святая) Сколько церквей в Moscou? - спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
- К чему такая бездна церквей?
- Русские очень набожны, - отвечал Балашев.
- Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, - сказал Наполеон.
Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо-обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что-нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина.
При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, — второму.
— Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
— А от чего же?
— От того чувства, которое есть во мне, в нем, — он указал на Тимохина, — в каждом солдате.
<...> главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться.
Но разве не все равно теперь. А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что-то было в моей жизни, чего я не понимал и не понимаю.
Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность...Наполеон
...и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устраивают и берегут люди, - все это ежели и стоит чего-нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.
