Читать книгу: «Катастрофа в Академии темной магии», страница 2

Я никогда не знала её. Лишь видела на портретах – величественная, добрая, светлая… и недосягаемая, как звезда. Не спрашивала о ней отца, хотя порой умирала от желания услышать о ней хоть что-то. Просто… знала, как ему тяжело. Он любил маму до безумия, почти до безрассудства. Поэтому и остался один. Никогда не женился снова. Порой, в редкие вечера, когда в доме было особенно тихо, отец говорил о ней. Не как о святом образе, а как о живом человеке, с причудами, шутками и блеском в глазах. Я слушала, затаив дыхание. В такие моменты я мечтала, чтобы она жила во мне – в моих поступках, в голосе, во взгляде. Хоть капля.

– Я знаю твоего отца. – Голос ректора был спокоен. – Он рассказывал о ней.

Я непроизвольно распахнула глаза.

– Вы… настолько старый? – вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык. В голове металась арифметика: папе скоро пятьдесят… неужели и ректору уже…?

– Я моложе твоего отца на двадцать лет, у нас с тобой разница восемь лет – укоризненно бросил он, будто слышал мои мысли. Пока я пыталась прикинуть его возраст, он добавил: – Я работал с ним в Министерстве.

– То есть… могу я считать ваши отношения с отцом дружескими? – осторожно выведала я, подозревая, что ответ будет не просто "да".

– Можешь. И даже должна, – усмехнулся василиск. Было в этой усмешке что-то тёплое и опасное одновременно.

– Вы сооб… – я не успела договорить. Он перебил, словно читал мой вопрос ещё до того, как он сформировался.

– Да, я сообщил твоему отцу об инциденте. Только опустил некоторые… тревожные детали. Он горд тобой.

Я невольно опустила взгляд, губы дрогнули в грустной полуулыбке. Горд… – Но это не изменит его решения.

– Ты о помолвке? – голос Дамира стал почти бархатным.

– О ней самой.

– Так не нравится Влас? Или… есть тот, кто нравится больше?

Я вскинула на него взгляд, полный вызова:

– Магистр Юрдан, вы ведь знаете, зачем я поступила в Академию.

– Знаю, – кивнул он. – Ты пришла сюда, чтобы оттянуть момент свадьбы. Подальше от Имперской Академии, где учится твой… жених. И ты прекрасно знала, что условием твоего пребывания здесь будет идеальная учёба. Но вот что меня интересует: почему ты выбрала боевую магию? Ты могла стать лекарем, некромантом – у тебя сильный дар.

Я фыркнула:

– Я – наследница рода боевых магов. Выбор был не особо широк. Да и, скажу честно, я скорее пациента прикончу, чем вылечу. А если бы стала некроманткой… то точно прикончила бы жениха ещё до свадьбы.

О, как же мне осточертела вся эта игра в "прекрасную невесту". Влас может быть хоть сто раз золотым мальчиком, но я – не товар для политических браков.

Ректор задумчиво улыбнулся и вдруг, словно обронив:

– Решено. Давай заключим пари.

– Пари? – я приподняла бровь, насторожившись. Он с ума сошёл?

– Да. Пари. В течение этого семестра ты должна влюбиться. По-настоящему. Но при этом продолжить учиться безупречно. – Он наклонился чуть ближе. – Я уже расхвалил всех твоих одногруппников перед твоим отцом. Так что если намекну, что ты… неравнодушна к кому-то другому, он меня послушает.

Я вгляделась в его лицо, и впервые за всё время почувствовала искру надежды.

– И если я выиграю?

– Я поспособствую вашей помолвке. С тем, кого выберет твоё сердце. И помогу вам обоим закончить Академию экстерном.

Сердце ёкнуло. Вот она, мечта. Свобода.

– А если проиграю?

– Уже настраиваешься на поражение? – ухмыльнулся он хищно, и я сразу поняла – он наслаждается этим.

– Нет. Но я должна знать все стороны медали.

– Хорошо. В случае проигрыша ты тоже заканчиваешь Академию экстерном и… – он выдержал паузу. Длинную. Томительную. Я не выдержала.

– И?!

– …и выходишь за меня замуж.

…Что?

– За кого? – выдавила я хрипло, надеясь, что ослышалась.

– За меня, – повторил он спокойно, как будто это было самым логичным на свете.

– Можно ещё раз? На всякий случай. Я, возможно, оглохла…

– Ты всё правильно услышала. Если проиграешь – станешь моей женой.

– Зачем вам такая жена, как я?! Я же стихийное бедствие, не человек! Влипнуть в неприятности – моё хобби! Да вы же сами меня отчислить хотели пару раз! И вообще – разве вы не женаты? Ну здравствуй, безумие. Он тяжело вздохнул:

– Пытался завести отношения. И не раз. Первый – саламандра. Второй – василиска, как я. Последняя была огненной чародейкой. Все ушли. Сказали, что я… холоден.

Холоден? Вот это неожиданность. Василиск и холоден – кто бы мог подумать…

– Мне нужна грелка, – добавил он просто.

– Что, простите? – я чуть не поперхнулась.

– Я василиск. Хладнокровный. Мне нужен рядом человек, который будет меня согревать.

– Почему не найдёте кого-то из рода саламандр? Или хотя бы с теплокровным темпераментом, а не моим – взрывным?!

– Пробовал. Но… мне нужен кто-то, кто не боится льда. Кто не боится моего "я".

Он протянул мне руку.

– Так ты согласна?

Я смотрела на его ладонь и чувствовала, как внутри вскипает адреналин. Азарт. И вызов. И шанс. О, если я выиграю – я получу свободу. А если проиграю… ну, я не проиграю. Не планирую.

– А то! – ухмыльнулась я и вложила свою ладонь в его.

Он будто не ожидал моей реакции. Его глаза расширились на миг, но тут же сузились – с интересом. Поймал мой взгляд, заметил искру. Он понял: я не испугалась.

Он сжал мою руку… и, внезапно, притянул к себе, заключая в объятие. И… поцеловал.

У меня есть все шансы проиграть. Он холодный. Первое, что я ощутила – холод его губ. Но… холод этот был нежным. Таким, от которого не хочется отстраняться. Холод, который согревает изнутри. Второе – как жадно он целовал. Будто боялся, что я исчезну, если замешкается.

Третье – мне стало страшно. Я не знаю, как долго это длилось. Но, когда раздался стук в дверь – с ужином, как назло – он отстранился и вышел, что-то довольно насвистывая под нос.

Глава 5

В родной до скрипа комнате 666 на третьем этаже женского общежития меня уже ждала Кифа – моя кошка, магическая и черная, как полночь. Она развалилась на пуфике, горделиво вытянув лапки, и смотрела на меня так недовольно, что я замерла в дверном проеме. Изумрудные глаза полыхнули почти упреком.

– И где тебя черти носили? – фыркнула она, с трудом сдерживая эмоции. – Я уже была готова шерсть на себе драть!

– Ты и так линяешь, – устало отозвалась я, прикрыв дверь за собой. – Девочки с четвёртого курса не вернулись?

– У них практика. Ещё неделя, – отмахнулась Кифа, но тут же уставилась на меня слишком уж подозрительно. – Не переводи тему, Мира. Где ты была?

Я вздохнула и скинула сумку на стол, будто она весила с десяток кирпичей, а потом рухнула на кровать, глядя прямо в зелёные глаза моей полосатой совести.

– В лазарете. Упала в обморок, попала в лазарет. Всё просто.

Если не вдаваться в подробности о поцелуях с ректором и пари, от которого теперь всё моё будущее зависит.

Комната у меня, хоть и скромная, но уютная: кровать, тумбочка, стол, два окна – чтоб не слепнуть от свечей, встроенный шкаф, пара стульев, пуфик для Кифы и даже собственная ванная. Места немного, но мне хватает. Девочки-лекарки ноют, что тесно, но я-то не устраиваю здесь сборы ордена. Да и парней не таскаю – пока.

– Что сказал ректор? – неожиданно резко спросила Кифа, сузив зрачки в тонкие щёлки.

Я тоже сузила глаза. Ну конечно. Эта пушистая шпионка явно сегодня не сидела на месте.

– Тебе всё известно, да?

– А в Академии только дураку будет ничего неизвестно! – возмутилась она, фыркая. – Все видели, как ректор в своей истинной форме тащил тебя через двор на лапах. Верери чуть в обморок не грохнулась!

– Не издевайся, – простонала я, уткнувшись лицом в подушку.

– Хорошо, хорошо, не буду, – смягчилась Кифа и приняла величественную сидячую позу, обвив хвостом лапки. – Но зачем ты согласилась на пари? Хочешь стать его грелкой?

– Не неси чушь, я не проиграю, – отрезала я, выпрямляясь. – Влюбиться? Легче лёгкого.

Я же актриса от природы. Хочешь – буду покорной, хочешь – роковой. Да хоть влюблённой. Не впервой играть роль.

Но кошка мотнула головой, будто мне сочувствуя.

Она помолчала, потом добавила тише:

– Есть проблема пострашнее. Ты глупая. Он ректор. Хочешь, он любого твоего "объекта симпатии" выгонит за плохую посещаемость или за нарушение дисциплины. Или просто скажет твоему отцу. И всё. Игра окончена. – Какая ещё? – нахмурилась я, чувствуя, как по спине побежали мелкие мурашки.

– Ты можешь быть доброй, внимательной, заботиться, но ты не любила. Никогда. Ты не умеешь любить. Слова ударили, будто заклинание без защиты. Я машинально перекинула косу за плечо.

– Папу я люблю.

– Как отца. А ты когда-нибудь думала только о нём, одном? Чтоб тренировки проваливались, заклинания рушились, а в голове вертелась только его улыбка? Было такое, Мира? – Кифа смотрела прямо в душу.

Я молчала. В голове всплывали лица… одногруппники, друзья, даже один старшекурсник, который когда-то мне нравился. Но это было… не то. Не пульсация в груди, не дрожь в пальцах. Так… лёгкое волнение.

Кифа всё поняла. И печально качнула головой:

– Не любила.

– Может, я просто не встретила достойного, – буркнула я, пытаясь защититься, как могла.

– Не встретила?! – взвизгнула она. – Да вокруг тебя тридцать три парня! И каждый по-своему прекрасен! И ни один – достойный?! Ты вообще понимаешь, какая у тебя планка?!

Под её жёстким взглядом я вдруг почувствовала себя… обнажённой. Не в буквальном смысле – в каком-то внутреннем. Словно она ткнула когтем в место, которое я не хотела открывать даже себе.

– Извини, я не хотела обидеть, – тихо сказала она, заметив, как я сжалась. – Просто… ты должна понимать, Мира. Ректор – василиск. Он хитер, он просчитывает шаги наперёд. И если он ввязался в такую игру, значит, уверен, что победит.

– Но зачем ему я? – прошептала я. – Я ведь не особенная. Я не грею, не пылаю. У меня даже заклинания с огнём через раз.

Кифа вздохнула, как мама, объясняющая простые истины капризному ребёнку:

– Ты греешь всех вокруг. Просто сама этого не замечаешь. Ты не пылаешь – ты светишь. А когда ты влюбишься – ты станешь огненной. Слишком яркой, чтобы пройти мимо. Вот он и выбрал тебя. Не потому, что ты лучшая – а потому, что ты не потухнешь. Его прежние женщины – угасли. А ты… ты другая. Ты горишь изнутри, и он это почувствовал.

Я вскинула подбородок и фыркнула:

– А кто сказал, что я буду гореть для него? Я гореть умею, да. Но только по собственному желанию.

Пока я решаю, кому светить. И кому сгореть.

– Всё, на сегодня хватит. Нравоучения – в утреннюю смену. А сейчас я – спать.

Кифа провожала меня до ванной тяжёлым взглядом, полным опасений и мудрой печали. Когда я вышла, её уже не было. Только одно из окон в комнате было приоткрыто, впуская внутрь ночной ветер.

Она улетела. Или сбежала. Или дала мне подумать в тишине.

Я вздохнула и закрыла окно. Ночь обещала быть бессонной.

Глава 6

Утро в женском общежитии начинается с воплей.

– Я первая была!

– Нет, я!

– Синя, давай быстрее!

– Профессора идут в душ без очереди!

– Это уже слишком!

– Не толкайся!

– Пропусти!

– А ну разошлись!

Как же я обожаю жить на третьем этаже. Особенно в такие утра. Когда первый и второй этаж – поле брани.

Наше общежитие четырёхэтажное: стихийники на первом, лекари на втором, боевые маги на третьем, некроманты на четвёртом. И если тебе повезло родиться с магией смерти или талантом к боевым искусствам – считай, ты избранный. У нас душевые в каждой комнате. У остальных – общие кабинки на этаж. Пятьдесят человек, четыре душа, один гель на всех и ноль шансов не поругаться.

Каждое утро у них – как экзамен на выживание. Крики, брызги, битва шампуней. А у нас – тишина и благодать. Поэтому я особенно сильно ценю сломанные кости после тренировок. Лучше быть в синяках, чем стоять в очереди на душ.

Я сладко зевнула, уютнее завернулась в одеяло и натянула подушку на голову, стараясь не слышать крик душевой вакханалии. Почти получилось… пока не раздался настойчивый стук в дверь.

Стук в дверь?!

Я недовольно заворчала, как пробуждённый дракон, и поплелась открывать, не расставаясь с одеялом. Распахнула – и едва не захлопнула обратно.

На пороге стоял Димон – как всегда уверенный в себе до безобразия. Академическая форма на нём выглядела как одежда с чужого плеча: чёрная рубашка вместо белой, расстёгнутая жилетка, пиджака нет, галстука нет, зато улыбка – на миллион. Волосы растрёпаны, взгляд дерзкий, а в голосе – веселье, как будто он не адепт Некрофакультета, а клоун с огненного шоу.

– Доброе утро, Мира! – с энтузиазмом выдал он. – Тренировки отменили. Наши решили устроить пикник на пятом полигоне. Пойдёшь?

– Дим… ты в своём уме? – простонала я. – Я ещё даже с одеялом не рассталась. Пикник под утро – это против всех законов магии и логики.

– Подождать? – не дожидаясь разрешения, он прошёл внутрь и плюхнулся на стул. Вальяжно. С видом "я тут давно живу".

– Ну уж раз пришёл… жди, – вздохнула я и кинула в него одеяло. Он ловко поймал. А я сбежала в душ, пока не передумала.

Через пять минут, бодрая и свежая, я вернулась в комнату – и обомлела.

Кровать аккуратно заправлена, на столе – ромашки в вазе, мои любимые, и тарелка с фруктами. Сумка лежит идеально собранной, обувь вытащена из-под кровати и поставлена ровно-ровно. А сам виновник всей этой неожиданной идиллии сидит себе, как ни в чём не бывало, и улыбается, будто он не хаос в человеческом обличье, а святой покровитель утреннего уюта.

Я, приоткрыв рот от удивления, молча села и начала расчёсывать длинные, всё ещё влажные волосы.

– Ты слишком часто бываешь в моей комнате, – заметила я, глядя на него в зеркало.

– А ты слишком медлительна, – с ехидцей ответил он. – Если бы ты так же двигалась на спаррингах, я бы тебя уже победил.

– Так в чём же дело? Тренируйся, догоняй, обгоняй, – пожала плечами я и занялась косой.

Он не унимался:

– Что с тобой, а?

– В смысле?

– Мира… ты какая-то… не ты. Потухшая. Подавленная. Скажи уже, кто испортил тебе утро. Я – лучший собеседник. А если не поможет – могу проклясть.

Я вздохнула. Посмотрела на него. В эти моменты Димон становился другим – не балагуром, а настоящим другом. Тем, кто видит тебя насквозь.

– Я влипла, – честно призналась я. – По-крупному.

– О-о-о… Ректор отругал?

– Хуже. Он заключил со мной пари.

– Пари? – прищурился Димон, и в его голосе впервые за всё утро послышалась тревога.

– Да. По его условиям я должна влюбиться. В любого парня. За месяц. Если не получится – проиграла. А если проиграю…

Я замялась. Комок подступил к горлу.

– Что тогда? – его голос стал опасно тихим.

– Стану его… женой.

– ЧТО?!

Эхо его рыка прокатилось по этажам, и на мгновение в общежитии воцарилась гробовая тишина.

Он вскочил, начал метаться по комнате, будто волк в клетке. Потом резко опустился на стул, кулаки побелели от напряжения.

– Ты согласилась на это безумие?! – прошипел он, с трудом сдерживая эмоции.

– Да, – тихо ответила я. – Лучше уж он, чем тот, кого мне выберет семья.

– Мира… это не выбор. Это ловушка. Ты же знаешь, Дамир играет в долгу. Он всё просчитал.

Я кивнула. Внутри – пустота. Как будто всё уже решено.

– У тебя хотя бы… кто-то есть? На примете?

– Нет.

– Образ?

– Тоже нет.

– Ладно… – он выдохнул, сел напротив и посмотрел в глаза. – Три года ты живёшь среди тридцати трёх парней. Никто не зацепил?

– Я сюда учиться пришла, а не жениха искать.

– Тогда ищем прямо сейчас. Свободны трое: Дэм, Жора и я.

Я приподняла брови. Он был серьёзен. Настолько, что у меня в груди кольнуло.

– Жора – метаморф. Отпадает. Против Дамира он как воробей против дракона. Дэм – демон. Сила, статус, наглость – может тягаться. Я – некромант. Умный, красивый, слегка мрачный, но влюблённый. Стану твоим кавалером – и никто не посмеет тронуть.

– А некромантки?

– Пусть дальше стонут. Мне нужна ты. Ты – живая, сильная, светлая. С тобой – как будто солнце в карман положил.

Моё сердце пропустило удар. Может, вот он? Тот, кто поможет выиграть пари… и не только?

– Димон, я не хочу тебя подставлять. Ты слишком близко к этому всему. Давай… я попробую очаровать Дэма. А ты…

– А я – очарую тебя, – тихо улыбнулся он. – По-настоящему.

Я ничего не ответила. Только кивнула. И впервые за много дней – улыбнулась по-настоящему.

Глава 7

Коридор на третьем этаже женского общежития был пуст. Плотная тишина заполнила пространство, ни шагов, ни голосов. Остальные девочки-боевики уехали на практику в Западные земли Империи, а младших на курсах не было – так что я оставалась одна на весь этаж. Пожалуй, это было и к лучшему, ведь в одиночестве всегда больше свободы.

Но даже в такой тишине было не совсем пусто. У окна на подоконнике, как древний страж, сидел Дима. Он молча смотрел в окно, поглощённый своими мыслями. Его взгляд был отстранён, будто он был далеко-далеко отсюда. Казалось, его мысли заблудились где-то вдалеке, а я стояла, как статуя, не в силах оторвать взгляд от его силуэта.

– Я готова, – произнесла я, хотя и не ожидала, что он услышит меня в этой тишине. Но Димка, как всегда, уловил каждое слово.

– Тогда пошли, – его голос был уже знакомым, полным решимости и лёгкой иронии, как всегда. Загадочность исчезла, уступив место привычной, почти родной беззаботности.

Мы направились в сторону сада. Путь был пустынен, все остальные студенты были на парах, и не было никого, кто мог бы нарушить этот уединённый момент. Мы шли молча. Он не торопился говорить, я – тоже. Его признание в чувствах было странным и слегка комичным, как всегда, когда дело касалось эмоций, но всё же оно прозвучало. А я… я просто не знала, что ответить. В голове путалась целая буря мыслей, и ни одна из них не могла стать подходящим ответом.

Пятый полигон находился за пределами Академии, но мы имели к нему доступ. Подойдя к воротам, я почувствовала знакомую напряжённую атмосферу. Время от времени появлялся Хатабыч – страж этих самых ворот. Он не сразу появился, а когда и возник, был так же внезапен, как и его астральная форма. Эта форма, как всегда, пугала. Бледное лицо, тусклые глаза, скрывающиеся под лобом, и борода, которая могла бы затмить самых страшных призраков.

– Доброе утро, Хатабыч! – приветствовал его Димон, показав ладонь с татуировкой, подтверждающей наш доступ.

– Доброе? – прорычал Хатабыч. – Чтобы оно было добрым, вы, детишки, должны на лекции быть, а не бегать по полигонам.

– Да ладно, тебе! Мы с культурной целью! – Димка ухмыльнулся и шагнул вперёд.

Я поспешила за ним, но прямо перед моим носом ворота с грохотом захлопнулись.

– Хатабыч, ты своих не узнаёшь? – удивлённо воскликнула я.

– Не велено, – отозвался призрак с холодной уверенностью.

– Кем ещё? – на этот раз нахмурился и Димка, его привычная игривость куда-то испарилась.

– Ректором, – ответил Хатабыч, не моргая. – Адептке Аллен запрещено покидать территорию Академии без сопровождения профессора.

– Но полигоны – это же часть Академии, – я прищурилась, пытаясь оспорить его слово.

Мы стояли и молча смотрели друг на друга, пока призрак не моргнул первым, сдавшись.

– Ладно, иди, но смотри, чтоб не попалась! – ворота с щелчком открылись.

– С меня настойка! – весело ответила я и поспешила за Димой.

Обычно нас сюда водил куратор, и путь был быстрым, словно портал, который сокращает время до предела. Но теперь – только шаги, и путь через лесную тропу, поросшую мхом и заброшенную, казался длинным. Мы свернули за стройной елью, пробрались через деревянный забор и оказались у тёмного хода под трибунами.

Проникнув через боковую дверь, мы оказались на открытом воздухе.

Яркое небо, зелёная трава, тёплые солнечные лучи, пение птиц, – а вот и вся армия мальчишек, раскиданных по полигону. Кто-то сидел на трибунах и что-то записывал, кто-то расслабленно разложился на подушках с большой скатертью, кто-то тренировал кулаки. Спокойная, почти идиллическая картина.

Но первым нас заметил Игорь – хозяин этой самой чудо-скатерти.

– Явились! – воскликнул он, будто это был важнейший момент.

Дэм, сидящий рядом, не спеша обернулся, бросил на меня взгляд и снова отвернулся. Как это понимать?

– Может, сосредоточишься на мне, а не на всей этой толпе? – прошептал мне Димон, подмигнув.

– Я так просто не сдаюсь, – фыркнула я и села рядом с Дэмом, пытаясь не выдать своего волнения.

Вскоре вся команда собралась вокруг скатерти, и все взгляды были направлены на меня. Кажется, я должна была что-то сказать.

– Ну что? – спросила я, доставая яблоко из сумки.

– Сегодня твоя очередь выбирать пиршество, – подмигнул Норт.

– Я выбирала на прошлой неделе! – отмахнулась я. – Сегодня Дар должен.

Я взглянула на него. Он – нимф, с вечными бабочками вокруг и с волосами цвета весеннего утра. Но тот отвёл взгляд, что-то поправил в пряди волос и снова уставился в небо.

– Это нечестно! – возмущённо вставил Арос, наш полуорк-полунимф. Белоснежные волосы, фиолетовые глаза, строгие черты лица. – Я не вынесу завтра зелёного ужина!

– Тогда выбирай сам! – фыркнула я.

– По твоим правилам: кто последний был в лазарете, тот и выбирает, – вмешался Норт. – Смирись, Мира, твой ход.

Я задумалась, чего мне хочется – чего-то необычного, но в то же время знакомого. Мельком заметила, что Дэм читал кулинарную книгу, и на странице было изображение бараньих рёбрышек в сметанном соусе. Сразу загорелась.

– Я хочу бараньих рёбрышек в сметанном соусе с гарниром из овощей, брусничный чай и имперский торт в три слоя! – сказала я, словно на ковре-самолёте.

Скатерть вспыхнула ярким светом и начала неистово генерировать всё, что я заказала. Игорь рассказывал, что эта скатерть была подарком от его матери – она создала её, чтобы её сын никогда не знал голода в Академии. И, надо сказать, это было настоящее чудо.

На весь полигон разнёсся запах печёных рёбрышек – насыщенный, дымный, с нотками специй, он врезался в обоняние так мощно, что мой живот жалобно заурчал, требуя немедленной подпитки. Я едва не застонала от голода. Только одно радовало – на такой чудесный аромат не сбежится ни один дикий зверь: полигон огорожен, безопасность обеспечена.

И вот что им для счастья нужно? Немного мяса, сладкого и заботы. Мужчины, в общем. Когда сервировка была завершена, и в центре скатерти гордо занял своё место огромный, кремовый торт, ребята посмотрели на меня с таким благоговением, будто я не еду организовала, а спасла мир. Я ощутила лёгкую волну торжества. Честно говоря, довольно жирную волну. Почти цунами. Но стоило мне перевести взгляд на Димона, как эта волна разбилась о скалы его ехидной ухмылки. Он явно готовился выдать колкость, и я, зная его как облупленного, не дала шанса – молниеносным движением сунула ему в рот кусок варёной морковки. Дэм, оторвавшись от книги, окинул взглядом тарелку перед собой, бросил на меня мимолётный, но тёплый взгляд, на удивление мягко улыбнулся, отложил томик и потянулся за вилкой.

Попался, некромантик.

Когда дело дошло до десерта, и в воздухе запахло ванилью и сливками, Франциск, потомственный оракул с непредсказуемым чувством такта, не выдержал:

– Мира, а что там у тебя с ректором?

Я и Димон синхронно подавились кусками торта. Не романтика, а прямо дуэт имени шока и удушья.

– А ты о чём? – прохрипела я, пытаясь восстановить дыхание.

– Да так, видение было, – невозмутимо пояснил Франц. Его синий глаз засветился, контрастируя с поблекшим зелёным. – Руны, карты и звёзды заговорили в унисон: твоя судьба теперь связана с ректором. Сама понимаешь… связочка так себе. Может, прольёшь свет на пробелы?

Но мысли мои были перебиты десертом – я молча зачерпнула ложкой побольше крема. Торт был единственным, кто не задавал вопросов. Я открыла рот, закрыла, снова открыла. Внутри поднялся вихрь эмоций: от паники до желания сделать вид, что я – просто мимопроходящая ученица. Какая ещё связь с ректором? Тот ещё дракон – и в переносном, и в буквальном смысле.

– Не это я хотела бы услышать от оракула, – выдохнула я и принялась "тушить" неловкость сладким.

– А что я могу? – развёл руками Франц. – Видения приходят и уходят.

– А есть хочется всегда, – буркнул Димон. – Ешь давай, провидец. Когда разглядишь всё как следует – тогда и доставай Миру, а сейчас рот занят держи.

– Уже держу, – усмехнулся Франц, вцепившись в торт руками. – Видишь?

– Вижу-вижу, – фыркнул Димон. – Только приличней будь, дама же при нас.

И все синхронно повернули головы ко мне.

Я застыла. В одной руке – тарелка, в другой – торт, а лицо, судя по взглядам, превратилось в арену для сливочного сражения.

– Ну фто? – спросила я, не отрываясь от десерта.

Парни взорвались смехом. Настоящим, искренним, звонким. Смеялись все – даже Дэм, обычно невозмутимый, не удержался. Он первым протянул мне платок.

Смущение накрыло с головой. Я торопливо доела торт, надеясь хоть как-то вернуть себе достоинство, но только усугубила ситуацию. Приняла платок, начала вытирать лицо, но ребята засмеялись ещё громче. Я в растерянности взглянула на Дэма, но он цокнул языком, перехватил у меня платок и сам начал аккуратно стирать с моего лица остатки крема.

От его прикосновений пробежала лёгкая дрожь. Что-то мягкое шевельнулось внутри, заставляя сердце неловко споткнуться. Парни явно заметили – в их взглядах появилась ехидная веселость, а Ник, как всегда, не удержался:

– Любовь – это болезнь. Проявляется в мелочах.

– Не глупи, – отрезал Димон. – Какая любовь? Он просто помог. Я бы тоже смог.

– Смог, но сделал-то Дэм, – хихикнул Ник, глаза у него сверкнули с дьявольским задором.

– А я сейчас сделаю! – заявил некромант, уже изрядно развеселившийся, и, схватив остатки своего торта, уставился на меня с выражением, не сулящим ничего хорошего.

Я подняла руки, отступая к Дэму.

– Димон, ты этого не хочешь.

– Прости, Мирочка, но это неизбежно! – сказал он с широкой улыбкой, поднимая торт.

– Не надо! – выкрикнули мы с Дэмом в унисон.

– Надо! – прокричал он и метнул кусок в меня.

Дэм среагировал мгновенно – рывком оттолкнул меня в сторону, и мы вместе рухнули в траву. А торт, описав в воздухе дугу, вмазался прямо в лицо Сумеречному.

Мгновение – тишина.

– Всё, Сумеречный. Берегись, – рыкнул Дэм, поднимая "снаряд" в ответ.

Димон увернулся, схватил ближайший кусок – и началась битва. Он бросился за мной, а я, визжа, помчалась прочь, прячась за Дэма. Ещё один кусок торта перелетел через поляну и угодил прямо в Вуля.

– Война! – раздался чей-то вопль, и всё закрутилось в сладком безумии.

Полигон, ещё недавно напоминавший уютную поляну, в одно мгновение превратился в эпицентр кулинарной битвы. В воздухе замелькали пироги, взлетели торты, кремовые залпы с шипением врезались в стены. Кто-то метнул в противника половник, наполненный желе, – он угрожающе вращался, словно боевой томагавк. Всё происходящее напоминало сюрреалистическую сцену из сна студента-кулинара, доведённого до истощения экзаменами.

Я не стала дожидаться, когда кремовая апокалиптика доберётся до меня, – рванула прочь от Димки со скоростью напуганной наги. За несчастным некромантом мчался Дэм, лицо которого всё ещё напоминало пирожное: в глазах – решимость, на щеке – остатки глазури.

– Сто-ой, Сумеречный! – вопил демон, смахивая с себя фруктовый соус.

– Мира, я ж тебя догоню! – угрожающе напевал некромант, явно наслаждаясь погоней.

– Тьма тебя побери, только не я! – отчаянно кричала я, петляя между столами, как последняя капля здравомыслия.

Мы сделали три отчаянных круга по полигону. Остальные уже активно участвовали в феерии: кто-то катался по траве в креме, кто-то обмазывался суфле с выражением глубокого удовлетворения на лице. Участники теряли человеческий облик, превращаясь в сладких монстров, созданных на стыке академической дисциплины и гастрономического безумия.

И тут – удар молнии. Прямо в центр поля. Грохот, вспышка, вихрь энергии – всё смешалось, заставив меня на миг застыть. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы я подскользнулась на предательски брошенном куске торта, закрутилась, описала элегантную дугу и рухнула на спину.

Сверху на меня обрушился Димон. Его руки сомкнулись по бокам от моего тела, спасая меня от сдавливания. Его лицо… оказалось точно в моем вырезе. Как романтическая сцена, поставленная судьбой с лёгким налётом неприличия.

И тут же сверху на него – с непредсказуемой грацией метеорита – рухнул Дэм, окончательно смяв некроманта, а заодно и меня. Пожалуй, только моё желание сохранить достоинство сдерживало меня от того, чтобы завопить на весь полигон.

Я смотрела на бездонные, почти гипнотические глаза Дэма, ощущала тёплое дыхание Димы, упиравшегося лбом мне в грудь, и всё, что могла подумать: “Да что вообще происходит?!”

Поле затихло. Воздух стал густым. И тут раздалось хоровое, наполненное фатализмом и коллективным осознанием беды:

– Мляяя…

Он появился – Дамир Юрдан. Величественный, как сама ярость. В шёлковой рубашке, расстёгнутой до груди, и свободных тёмных брюках. Спутанные волосы, тяжёлый взгляд и аура, от которой захолодели даже лужи компота.

– Что здесь происходит?! – проревел ректор, и небо будто содрогнулось от его голоса.

– Может… встанем? – прошептала я, с трудом поворачивая голову к парням.

– Стоит, – сухо ответил Дэм, глядя на ректора, как на надвигающееся стихийное бедствие.

– А мне и так нормально, – пробурчал Димон, уткнувшись в меня. Видимо, отказывался верить, что за сладким раем пришёл апокалипсис.

– Аллен. Сумеречный. Темнокрылский. Что за бесстыдная куча мала?!

– Сбежать не выйдет? – обречённо спросила я.

– Увы, – шепнул Дэм.

– Ребят… я… не могу дышать, – прохрипел Димон.

Дэм с ловкостью опытного бойца перекатился на бок. Димон последовал за ним, и я наконец смогла вдохнуть полной грудью… и тут же пожалела об этом – школьная форма была безнадёжно испорчена.

– Я повторяю: что. здесь. происходит?! – зарычал ректор так, что даже торты на столах вздрогнули.

– Пикник, – с максимальной искренностью ответила я, раскинув руки в стороны.

– Аллен, приведите себя в порядок! Почему вы в таком виде?!

Я бросила взгляд на себя. Да, платье задралось. Выше середины бедра. Но, извините, я только что спасалась бегством от двух идиотов! По крайней мере, я не в пижаме!

– Меня вырвали из спальни! – возмутился ректор, перехватив мой взгляд.

– А кто мешал одеться? – вскинула я бровь.

– Кто разрешил вам… Аллен, встаньте уже и поправьте платье!

Я подчинилась. Слева – Дэм, справа – Димон. Надежная защита… или, скорее, обвинение. Я одёрнула подол и постаралась не смотреть на ректорскую грудь. Но как же не смотреть, если она… восхитительна? Каждый мускул – как отлитый в бронзе, тело – без изъяна. Единственное, что напоминало, кто он есть на самом деле – серебристые чешуйки на скулах и зрачки, сжавшиеся в узкие щёлочки.

– Как вы посмели ослушаться?! – бушевал ректор, скрестив руки на той самой идеальной груди.

– Технически, я на территории Академии, – невинно заявила я. – Полигон же считается её частью.