Читать книгу: «Волшебный Мираж»

Шрифт:

* * *

Виридис-голубка

1

В старые добрые времена островными плодородными землями Арбореи правила наследственная госпожа – королева Иола. И была она супругой герцога ди Логудоро Дженнаро Лео, даровав ему за отвагу и поддержку против сицилийцев титул короля-консорта. В долгом и счастливом браке родились у них двое детей – принц Джан Карло и принцесса Виридис, радовавшие венценосных родителей природными своими качествами – редкой красотой, острым умом, отважным сердцем и доброй душой, а также замечательными талантами.

К восемнадцати годам наследник мастерски овладел доблестным искусством рыцарским, покрыв себя немеркнущей боевой славой на полях сражений против алчных врагов. А наследница в свои двенадцать лет имела голос несказанно божественный и пела, как ангел небесный. Ко всему прочему принцесса обладала столь грациозной пластикой прекрасного тела, что в танце придворном ей не было равной, и глаз от нее нельзя было отвесть. Но и этим достоинства отроковицы не ограничивались – умела она дивно рисовать на холсте и бумаге, вышивать на ткани богатые сюжеты и, что совсем непонятно, тонко обыгрывать сильных соперников в сложные шахматы.

Шло время. И королева Иола все чаще стала задумываться о дальнейшей судьбе своих любимых детей. Если для сына все было уже определено – ему мать прочила трон Арбореи, то для нежной дочки своей она желала любви и семейного счастья, как у нее. Наступила пора подыскать малышке Верде (как ласково называла королева милую дочку) подходящего жениха. И вскоре такового нашла – принца Танкреда Беневентского. Был он единственным сыном князя-союзника Ромуальда Сильного и во всех отношениях достойным кандидатом в мужья – родовит, умен, красив и душой благороден – настоящий рыцарь без страха и упрека. А главное, что играло на руку предприимчивой искательнице, в стане княжеском была у нее бесценная и верная союзница – ее родная сестрица княгиня Таддея. Знала госпожа Иола, что донна Таддея, лет как десять назад выданная замуж за вдовца-князя, за это время стала пасынку Танкреду не только доброй матерью, но и отзывчивым другом-советником.

И королева, посоветовавшись с супругом, написала послание княгине-сестре с предложением обручить юную Верде и дона Танкреда, а через три года их поженить, с одной лишь особенной оговоркой – если при встрече-знакомстве молодые друг друга полюбят. А иначе свадьбе не быть. И к письму приложила портрет дочки-подростка.

Отправила правительница Арбореи быстрого скорохода ко двору беневентскому и принялась ждать добрых вестей. Но тягостное ожидание затянулось надолго – два месяца минуло с той поры, а скороход все не ехал. Королева почти потеряла надежду на удачный исход сватовства, как вдруг княгиня Таддея сама, в окружении пышного эскорта, прибыла на корабле в столицу королевскую Ористано. Встреча сестер была волнительно-радостной, ибо дамы не виделись долго. Когда же «страсти» чуть улеглись, на семейном совете княгиня Таддея открыла все то, что с собой привезла. А привезла она полное согласие супруга-князя Ромуальда на брак его сына принца Танкреда, а также передала королеве учтивое письмецо принца юной невесте с подарком – драгоценный перстень с аквамарином морским и золотой медальон-портрет высо кородного жениха в россыпи изумрудов. С этим важным штрихом, к всеобщему удовлетворению сторон, сие сватовство стало делом решенным. И принцесса Виридис в двенадцать лет стала официально признанной всеми невестой.

Настало время всеобщего торжества – так супруги хотели достойно почтить свою важную гостью и в ее лице князя и самого жениха.

На пышных балах и веселых прогулках по морю среди приближенных княгини выгодно выделялась особа одна, молодая дама Амедея – умелица поддержать содержательный разговор и быть во всем просто незаменимой. Очень эта учтивая привлекательная дама понравилась королеве Иоле, и она не упускала случая похвалить ту по поводу и без него. Заметила то проницательная княгиня Таддея и, чтобы приятное сделать гостеприимному дому, на званом обеде предложила сестре принять ко двору Ористано столь незаменимую донну. Такое предложение пришлось по душе королеве, король же был вовсе не против, и обе сестрицы призвали к ответу придворную даму. Синьора Амедея не думала долго – она согласилась остаться. И стала отныне приближенной к арборейскому трону.

Веселье пролетело незаметно и быстро. Закончились торжества. Княгиня Таддея с эскортом отплыла к дому, напоследок условившись с венценосной четой сыграть свадьбу детей через три года, не забыв оговорку сестрицы своей.

И пошла жизнь своим чередом, как было то раньше. Но вскоре при дворе арборейском стало все неуловимо меняться – напряженность вражды нависла среди придворных, а меж венценосцами нежность пропала совсем. Все больше и больше Иола и Дженнаро Лео между собой отдалялись, позабыв любовь в совместном согласии. Только их дети – принц Джан Карло и принцесса Виридис – ничего плохого не замечали, так как сердцем были чисты.

Такая разительная перемена произошла при дворе совсем не случайно – была в том повинна приятная дама из Беневенто, ставшая подругой королевы и тайной фавориткой короля. Была синьора Амедея злой и сильной колдуньей, вознамерившейся трон захватить – до смерти извести добрую королеву и женить на себе отважного короля. С тем очень успешно в жизнь претворяла она свои темные планы: осторожно ядом питала розовую воду для омовений вечерних донны Иолы, а дона Дженнаро Лео податливостью и лестью пленила и оплела, опаивая зельем любовным Ореха волшебного, что с собой привезла. Одним словом, была она большой мастерицей по части магии черной и колдовства. И коварство ее не пропало даром – с каждым днем королева таяла на глазах, а король все больше и больше влюблялся в прелестную даму.

И вот, по прошествии срока недолгого, умерла добрая королева Иола, а король, только ее проводив до дверей усыпальницы, начал приготовления к свадьбе. Такое вопиющее неуважение к памяти наследственной госпожи возмутило верных подданных, а в большей мере детей опечаленных – принца Джан Карло и принцессу Виридис. Пришли они к отцу-королю и слезно просили родителя не венчаться с избранницей, пока не пройдет траура срок. Но не внял просьбе своих наследников влюбленный монарх, более того, выгнал их в гневе из комнаты при молчаливых свидетелях-слугах. Вскоре жестокосердие дона Дженнаро Лео стало повсюду известно, и среди местной знати и люда простого нешуточный ропот поднялся. Собрались вельможи на Государственный Совет и в присутствии короля и епископа города Ористано провозгласили принца Джан Карло королем-соправителем Арбореи и наследственным своим господином. А чтобы решение это было законным, потребовали они от синьора епископа огласить на Совете завещание донны Иолы, что в кафедральном соборе хранилось. Пришлось епископу исполнить требование большинства и напомнить вдовцу-королю о правах его сына – по завещанию королевы выходило, что принц Джан Карло после смерти ее должен короноваться короной Арбореи и вместе с отцом править страной. А если станется вдруг, что умрет Джан Карло, то Арборею принять должна на себя принцесса Виридис и править совместно с родителем. Подобного развития событий дон Дженнаро Лео никак не ожидал. Не захотел он поступиться властью своей даже ради детей. Воспротивился завещанию супруги умершей и решению знатнейших синьоров. И донельзя злой покинул Совет.

В личных апартаментах его в нетерпении ждала невеста-колдунья. Узнав неудачный исход для себя, дама поддержала во всем своего короля, мол, нельзя добровольно власть отдавать в руки несмышленыша-сына.

И повелел тогда дон Дженнаро Лео: принц и принцесса остаются его возлюбленными детьми и наследниками престола на весь срок его правления. И только.

Джан Карло и Виридис очень любили отца своего и, невзирая на недовольство знати, остались послушными воле его верховной.

Но не прошло и пары месяцев, как король вновь женился – на своей фаворитке даме из Беневенто, а еще через несколько недель супругу свою короновал золотым венцом Арбореи. И стала донна Амедея новой островной королевой.

2

Эти важные события переполнили чашу терпения детей короля. И оскорбленный Джан Карло поднял мятеж против отца и мачехи-королевы. Своего брата поддержала во всем юная Верде, пожертвовав на борьбу справедливости деньги свои и украшения.

Но противостояние отца и сына длилось не долго. Военный опыт сослужил королю хорошую службу, да и новая королева-колдунья постаралась супругу помочь – где подкупом, а где ядом, устранила с пути враждебных ей кондотьеров. И принц был повержен королевским мечом, а его боевые отряды понуро вернулись под сень Ористано.

Король Дженнаро Лео и королева Амедея праздновали скорую победу над мятежом. И втайне мачеха лелеяла жестокую надежду, что непокорный сын своим отцом будет казнен. Но она просчиталась. Дон Дженнаро Лео простил наследника своего, ибо очень любил принца и видел в нем будущую славу Арбореи. Но советников сына король не простил – за измену Короне многие вельможи королевства поплатились своей головой.

Принц же вернулся в свое крыло в королевском замке, и размеренная жизнь потекла своим чередом. Это совсем не понравилось мачехе-королеве – не желала она мириться с принцем-врагом, видя в нем угрозу своему благополучию. И она постаралась обезопасить себя и своего ребенка, которого под сердцем носила.

В один из жарких весенних дней Джан Карло с товарищами увлеченно играл в мяч на зеленой лужайке королевского замка. Жара без ветерка и энергичная игра разгорячили принца, и его нестерпимо начала мучить сильная жажда. Вскоре принцу принесли на подносе добрый кубок с охлажденной апельсиновой водой и спелые фрукты – виноград и очищенные дольки апельсина. С большим удовольствием выпил Джан Карло приятный напиток, отведал сочные фрукты. И отдохнув немного, продолжил игру. В этот день ему легко все удавалось, и принц вскоре товарищей всех победил.

Но вечером вдруг круто все изменилось – Джан Карло тяжело заболел. Высокая поднялась температура, и горло саднило, будто шипами тысячи роз.

Лекарь придворный дал королевскому сыну обычную для простуды микстуру. Но микстура обычная не помогла. Ночь напролет принц одержимо метался в бреду в своей пышной кровати под балдахином, а утром затих в полусне, близких своих не узнавая.

Король Дженнаро Лео не находил себе места от беспокойства за сына. Принцесса же Виридис, вся в горьких слезах, не отходила от ложа брата больного. Одна только мачеха злая была ко всему безучастна, за маской искусно скрывая лицо отравителя. Знала королева-колдунья, что принцу уже не спастись от яда ее рокового.

Так все и вышло, как знала коварная донна. Три дня проболев, в полусне тихо скончался Джан Карло, оставив в горе родных. Король не мог сдержать слез сожаления – с уходом сына он утратил опору трона и радужные надежды свои на славное будущее Арбореи. А безутешная Виридис, как только брат навсегда покинул ее, лишилась чувств, погрузившись в глубокий обморок.

Этим не преминула воспользоваться мачеха-королева – слугам своим приказала она перенести принцессу в замковую башню, подальше от вездесущих придворных, и там закрыть ее на замок. А удрученному встревоженному супругу сказала, что дочка его от горя сама не своя и очень нуждается в душевном покое. А потому она лично заботу о принцессе проявит и поможет ей вновь равновесие обрести. Опечаленный король супруге любимой поверил и за милосердие ее похвалил.

А донне Амедее того и было нужно – усыпить бдительность короля и руки себе развязать. Приставила она к падчерице свою верную дуэнью Мажеллу и принялась с ее помощью опаивать юную Верде сильными снадобьями, от которых бедняжка стала словно умалишенной, память свою потеряв.

* * *

Быстро летело время. И у короля с королевой родился долгожданный сын, названный ими Джакомо Орсо. По случаю прибавления в королевском семействе созвал счастливый отец Государственный Совет и потребовал от знати местной признать своего отпрыска от нового брака единственным наследником Арбореи. Но дворяне не захотели лишить принцессу Виридис ее законных прав на Корону и объявили ее перворожденной в ущерб прав сына мачехи-королевы.

Подобного оскорбления донна Амедея простить не смогла. И участь ненавистной падчерицы была решена.

Вечером поздним пришла королева в башню к принцессе. Дверь ей в покои открыла дуэнья Мажелла и проводила свою госпожу к деве, которая уже легла почивать. Разбудила мачеха падчерицу и тут заметила, что та совсем не больна – нет и следа нервного помешательства, и память ее, как прежде остра.

В гневе подступила королева к дуэнье – отчего та не потчует ядом дочь короля. Тут и призналась в страхе Мажелла: тому несколько дней как разбила она случайно склянку волшебного зелья, что ей королева дала. А сказать о своей неосторожности она госпоже не смогла – за жизнь свою испугалась.

В сердцах пообещав с ней потом поквитаться, королева приступила к злому заклятью, ради которого и пришла в поздний час Полнолуния. А дуэнья своей госпоже во всем помогала.

Перво-наперво приказала королева наперснице крепко удерживать принцессу руками. И стоя перед вырывающейся из цепких объятий отроковицей, в скромном домашнем платье, донна Амедея принялась нараспев читать страшное заклинание, от которого храбрая Верде похолодела, а дуэнья Мажелла от страха вся затряслась.

– Быть тебе, принцесса Виридис, отныне и до скончания дней твоих черной вороной – гадкой воровкой, которую люди будут гнать от себя, а хищные птицы преследовать и до крови клевать. И никогда не найти тебе любви и счастья, принцесса Виридис. Потому как человеческое обличье свое ты не сможешь вернуть. Никогда, никогда, никогда! Хотя есть один способ стать тебе прежней принцессой прекрасной и свое счастье найти… Но его ты никогда не узнаешь, ибо знаю его только я. Прощай, принцесса Виридис – черная ворона! На тебе крепкая печать-слово могущественной Амедеи!

– Я не боюсь твоего колдовства, мачеха-ведьма! – громко вскричала тут юная Верде. – Мне только несказанно жаль отца-короля, который не видит твоего черного сердца. – Но я верю, когда-нибудь он все узнает.

– Наивное дитя, – расхохоталась в лицо принцессе коварная королева. – Отважный король – мой раб навсегда, не зря же я сильная ведьма. А чтобы был он покорен во всем и любезен, мне помогает в этом любовное зелье волшебного Ореха. Но оставим пустые слова. И завершим начатое заклятье.

С этими грозными словами злая мачеха окропила падчерицу водой заговоренной из золотого флакона, что с собой принесла, и в тот же миг комната закружилась перед глазами принцессы. Она их прикрыла. А когда вновь открыла, все было кончено – Виридис превратилась в прелестную белую голубку с золотыми крылами.

– О! Что это? – от удивления задохнулась тут злая королева. – Отчего падчерица превратилась в белую голубку, а не в черную ворону, как я пожелала?..

– Моя госпожа, у юной принцессы чистая душа и доброе сердце. Оттого и колдовство ваше не подействовало на нее так, как вы захотели, – осторожно предположила Мажелла.

– Раз так, повелеваю тебе – голубку убей.

– Моя госпожа, как же это возможно. Она же дочь короля, – с дрожью в голосе проговорила дуэнья.

– Никаких возражений! Твоя королева приказывает тебе.

– Моя госпожа, я не могу убить Виридис-голубку. Лучше отпустите ее. Пусть летит куда хочет, ведь она уже вам не опасна.

– Опасна она или нет, только мне решать. А я решила, что не хочу, чтобы падчерица жила в теле нежной голубки. Если ты не убьешь ее, это сделаю я.

И злая королева замахнулась на маленькую птичку, сидевшую на кровати под легким балдахином.

Враждебный жест королевы стал сигналом опасности для Виридис-голубки. Она взмыла вверх, под высокий потолок круглой комнаты, чуть помедлила на высоте, а потом неожиданно спикировала к резному комоду у окна, схватила клювом шнурок маленького золотого кошеля, лежащего на нем, и стрелой вылетела из окна в темное звездное небо.

– Что ты наделала! – в ярости закричала на дуэнью королева. – Зачем открыла окно и позволила девчонке скрыться?

– Моя госпожа, окно весь день было открыто, так как день выдался жарким. Я не думала, что окно станет помехой вашим планам, – чуть живая от страха пролепетала Мажелла.

– Ладно. Голубка в окно улетела. И нам ее уже не поймать. Успокаивает лишь то, что я больше ненавистную не увижу, больше не будет она стоять на пути моего сына к престолу. Отныне участь Виридис – быть птицей.

– Моя госпожа, неужели принцессе суждено всегда носить на себе ваше заклятие? Неужели она никогда не сможет вернуть прежний свой облик?

– Любое заклятие, чтобы ты знала, имеет изъян, ибо его можно снять другим сильным заклятием. Но мое снять почти невозможно.

– Почему, моя госпожа?

– Чтобы мое заклятие снять, нужно быть несравненной ведуньей, во многом искусней меня. Знать то, что знаю я, и даже больше – а главное, уметь приготовить нужное противоядие моему зелью. А это противоядие может дать только Орех Беневенто в ясную летнюю ночь Великого Полнолуния. Но об этом не знает никто, а улетевшая голубка тем паче.

Делясь сокровенным знанием со своей наперсницей, мачеха-королева и не подозревала, что Виридис-голубка слышит ее. Птичка не улетела далеко. Наоборот, она вернулась на каменный подоконник, чтобы темную ночь переждать и с восходом светила покинуть башню-темницу.

«Так вот какое противоядие мне нужно отыскать – волшебный Орех Беневенто. А раз так, путь мне держать в княжество тетушки и моего жениха», – подумала принцесса Виридис-голубка в ожидании нового дня.

3

С восходом теплого солнца полетела Виридис-голубка, держа в клюве золотой кошель, в котором лежали кольцо и медальон-портрет принца Танкреда, прямиком в гавань Ористано, где в тихой бухте стояли торговые корабли. Отыскала тот, который в ближайший час должен был с якоря сняться и отправиться на континент – к берегам италийским. И незаметно на палубу прилетев, спряталась среди канатов.

Долго ли, коротко ли плыл купеческий бриг по синему морю, не встретив на своем пути даже легкого шторма. И все это время путешественница-птичка оставалась для моряков незаметной. Наконец «торговец» благополучно достиг удобного города-порта Неаполя. И Виридис-голубка больше не медлила – полетела она в сторону берега, держа курс в Беневенто, о котором столько рассказывала ей добрая тетушка.

Летела птичка долго, совсем из сил выбилась, питаясь крошками, где придется. Наконец на закате солнца подлетела она к густому лесу. И вспомнила вдруг, как донна Таддея ей говорила, что княжеский град окружает со всех сторон непролазная чаща лесная.

«Скоро я Беневенто увижу. Осталось только преодолеть этот сказочный лес. Пора сделать мне передышку и найти удобный ночлег. А утром опять лететь – в княжеский замок, под защиту доброй княгини».

И только Виридис-голубка об этом подумала, как темная тень нависла над нею, и крупная птица неожиданно сверху спикировала на беззащитную птичку.

Виридис-голубка даже испугаться не успела, а грозный противник уже нанес ей болезненный удар мощным клювом в крыло, поранив его. Нужно было срочно спасаться, чтобы остаться живой. И собравшись с последними силами, путешественница юркнула в крону первого попавшегося ей на пути дерева. Но сильный сокол не отставал, кровь почуяв. Он преследовал свою добычу и настиг ее в ветвях. Завязалась ожесточенная схватка. Маленькая птичка старалась увернуться от острых когтей хищника и его смертоносного клюва, прячась за зеленые ветки, но ей все время мешал кошель, который она в клюве держала. Он-то и стал в конце концов трофеем настырного агрессора. Сокол схватил его когтями и дернул. Сил сопротивляться у Виридис-голубки уже не осталось, и она упустила свою драгоценность.

Тут неожиданно раздался призывный свист, кто-то громко звал сокола. Охотник перестал нападать. Повернул голову, настороженно прислушиваясь к лесным звукам, и в следующее мгновение взмыл в небо, поспешая на зов. Опасность миновала. Виридис-голубка могла теперь с облегчением перевести дух и осмотреть свои раны. А они оказались серьезными – перебитое крыло и глубокие кровавые отметины на спинке. Что же делать? Как быть? Как ей продолжить полет?..

Заплакала тут Виридис-голубка от боли и безысходности – потеряла она надежду добраться до города. И вдруг услышала внизу удары палки по стволу и женский голос:

Бесплатный фрагмент закончился.