Читать книгу: «Извращенная преданность», страница 4

Глава 5

Фабиано

Я заехал на парковку «Роджерс Арены» и заглушил мотор. Напряженные мышцы уже дрожали от предвкушения. Столько лет прошло, а меня все так же будоражил азарт перед боем. В клетке неважно, кто твой отец – Консильери или строитель. Все равно, что о тебе думают люди. Имеет значение только этот момент, только то, как ты умеешь драться и просчитать противника. Один на один. Жизнь редко бывает настолько справедливой.

Я зашел в «Роджерс Арену», где уже собралась толпа. В воздухе витал запах застарелого пота и сигаретного дыма. Это место не назовешь уютным. Люди приходили сюда не для того, чтобы расслабиться и вкусно поесть. Их привлекали кровь и деньги.

Первый бой должен был вот-вот начаться. В центре ринга уже стояли лицом друг к другу два противника, однако гвоздем программы были вовсе не они. При моем появлении глаза всех присутствующих устремились на меня, но пока я лавировал по залу между столиков, зрители отводили взгляд, встретившись с моим. Я дрался последним. Я выйду на ринг против жалкого бедолаги, который за последние несколько недель выбился в лидеры. Римо считал, что будет здорово, если я до кровавого месива отделаю в клетке сильнейших бойцов, чтобы показать, на что способен Каратель Каморры. Ну а я совсем не против. Это помогало помнить о том, с чего я начинал, помогало оставаться собранным и жестким. Как только позволишь себе потерять бдительность и расслабиться, тут же пропустишь удар и проиграешь.

Мое внимание привлек бар. Я не сразу узнал девушку, ведь сейчас она не была мокрой и не тряслась от холода, в отличие от вчерашнего дня. У нее оказались длинные каштановые вьющиеся волосы и заостренные, но изящные черты лица. Она подавала выпивку мужикам, собравшимся у бара, а они смотрели на нее голодными, как у волков, глазами. Девочка сосредоточилась на работе, не замечая пожирающих ее жадных взглядов. Она слишком долго возилась, наливая обыкновенное пиво; ясно было, что опыта работы в баре у нее никакого. По правде говоря, я не думал, что она станет здесь работать. Раз она осталась после того, как увидела клетку, значит, либо ее положение отчаяннее некуда, либо она повидала в своей жизни вещи и похуже.

Девушка вскинула голову и заметила меня. Я ожидал неизбежной реакции от нее, но она меня удивила. Застенчиво улыбнулась и задержалась взглядом на моей одежде. Сегодня никакого костюма. Черные джинсы и черная толстовка – мой излюбленный стиль в одежде, хотя все же иногда приходилось и костюм надевать. Она замешкалась, но быстро вернулась к работе и принялась наливать пиво какому-то старому мудаку.

Кто она, черт возьми? И почему не испугалась?

Отвернувшись от нее, я направился к Роджеру. Тот беседовал с нашим букмекером Гриффином. Я поздоровался за руки с обоими и кивнул в сторону барной стойки:

– Новенькая?

Роджер пожал плечами.

– Пришла сегодня утром в мой офис, ищет работу. Мне нужен новый персонал. – Прищурившись, он неуверенно добавил: – Хочешь, чтобы я предупредил Стефано?

Стефано у нас слыл романтическим любовником. Он оказывал женщинам знаки внимания, притворялся, что влюблен, а потом вынуждал их работать в одном из борделей Каморры.

Мне он никогда не нравился, и потому сейчас я мрачно покачал головой.

– Она не подходит под профиль.

Я понятия не имел, какие критерии отбора у Стефано, и, по правде говоря, мне на это было плевать.

– Ну так как дела? – Я покосился на айпад Гриффина, в котором он управлял всеми поступающими ставками.

– Отлично. Те несколько идиотов, что поставили против тебя, принесут нам кучу бабок.

Я кивнул, но взгляд против воли вернулся к барной стойке. Сам не знаю зачем. Вчера вечером я подвез девушку, повинуясь внезапному порыву, только и всего.

– Возьму что-нибудь выпить.

Я направился к бару, не дожидаясь от них ответа. Зрители украдкой пялились на меня, это бесило, но я много работал, чтобы заслужить их страх.

Остановившись перед барной стойкой, я сел на табурет, а спортивную сумку пристроил рядом. Напротив, у другого конца стойки несколько мужчин бросали на меня настороженные взгляды. В одном из них я узнал парня, которого из-за трех кусков навещал буквально на днях. Рука у него была загипсована.

Девушка, которую я вчера подвозил, подошла ко мне. Ее кожа была тронута легким загаром, но не с тем неестественно оранжевым оттенком из солярия, которым грешат большинство женщин, работающих в наших заведениях.

– Не ожидала так скоро тебя увидеть. – Она улыбнулась той застенчивой улыбкой, которая напомнила мне о давно минувших днях. Днях, которые мне в основном хотелось забыть. Я заметил мелкую россыпь веснушек у нее на носу и щеках, а глаза у нее оказались васильково-голубыми с темным ободком радужки. Теперь, когда с ее волос не капала вода, я обнаружил, что они не черные, а темно-каштановые с естественным золотистым блеском.

Положив руки на столешницу, я порадовался, что длинные рукава толстовки прикрывают татуировки на предплечьях. Время для грандиозного откровения еще не пришло.

– Я же говорил, что часто здесь бываю.

– Сегодня без костюма, но во всем черном. Я так понимаю, тебе нравится темная сторона, – поддразнила она.

– Ты даже не представляешь насколько, – хмыкнул я.

Она нахмурилась ненадолго, но снова заулыбалась.

– Что тебе налить?

– Стакан воды.

– Воды, – с сомнением повторила она. – Ты первый с таким заказом. – И она мягко рассмеялась.

На мне еще не было боксерских шорт. Я не сказал ей, что вечером у меня запланирован бой, и это одна из причин, почему я не могу выпить, а вторая – то, что утром мне придется переломать несколько ног.

Девушка подвинула ко мне стакан с водой:

– Вот, держи. – Она обошла стойку и протерла столешницу рядом со мной. Я позволил себе оценить ее фигурку. Вчера я не обратил должного внимания на детали. Она была хрупкой и маленькой, как человек, который не знает, когда в следующий раз сможет поесть, но каким-то образом ей удавалось держаться с изяществом, несмотря на мешковатую одежду, скрывавшую изгибы ее тела. На ней было то же платье, что и вчера, и эти жуткие шлепанцы, так не подходящие для нынешней погоды.

– Что привело тебя сюда?

Ее отец жил в опасном квартале. Мне не верилось, что ей больше негде остановиться. Что угодно было бы лучше. С этими ее веснушками, застенчивой улыбкой и утонченными чертами лица ей самое место в каком-нибудь приличном районе, не в этих поганых трущобах, и она уж точно не должна работать в бойцовском клубе на территории мафии. В последнем можно винить только меня.

– Мне пришлось переехать к отцу, потому что мать снова попала в реабилитационный центр, – не колеблясь выдала она. Без малейших сомнений или осторожности. Легкая добыча в этом мире.

– А кто твой отец? Я его знаю?

Она нахмурилась:

– Откуда бы?

– Я многих знаю. И еще больше людей знают меня, – пожал я плечами.

– Если ты какая-то знаменитость, просвети меня, чтобы я не позорилась своим невежеством, – поддразнила она.

– Нет, я не знаменит. – Скорее печально известен.

Девушка сделала неопределенный жест рукой.

– Кстати, сегодня ты не похож ни на бизнесмена, ни на адвоката.

– Тогда на кого?

Легкий румянец начал заливать ее шею. Смущенно пожав плечами, она вернулась за барную стойку, но опять замялась, опустив взгляд на мои руки, которые я положил на столешницу.

– Ты не мог бы мне помочь? Нужно принести из подвала несколько ящиков пива. Сомневаюсь, что Роджер захочет это делать, а мне самой их не поднять. А ты, похоже, сможешь, не напрягаясь, унести сразу два или даже три.

Развернувшись, она подошла к вращающейся двери, ведущей в подсобные помещения, и оглянулась, чтобы убедиться, что я последовал за ней.

Движимый любопытством, я поставил стакан и поднялся. Похоже, она даже не догадывалась, кто я такой. И я не о своем положении в иерархии мафии. Обычно людям было не себе рядом со мной, даже если они не видели моих татуировок. Ее хорошей актрисой не назовешь, и если бы она испытывала страх, я бы почувствовал.

Мы прошли в подсобку, а затем спустились вниз по лестнице в складское помещение. Я здесь бывал не раз. Использовал его для серьезных бесед с должниками. Дверь за нами захлопнулась, и у меня на миг закралось подозрение. Разве может быть человек настолько беспечен и доверчив? Что, если это ловушка? Но все равно это казалось невероятно глупым.

Девушка копалась в дальнем конце склада, на меня даже ни разу не оглянувшись. Слишком доверчива. Слишком наивна.

– А, вот же они! – воскликнула она, обнаружив несколько ящиков пива. Взглянув на меня, она нахмурилась. – Что-то не так?

В ее голосе звучало беспокойство. Ради всего святого, она, похоже за меня беспокоилась. В Вегасе любая другая девчонка, да и мужик тоже тут же обделались бы, окажись они в звуконепроницаемом подвале наедине со мной. Мне захотелось привести ее в чувство.

Подойдя ней, я наклонился, чтобы поднять с пола три ящика, а когда выпрямился, уловил, как сладко от нее пахнет. Черт.

Она улыбнулась, глядя на меня снизу вверх. На ее лице было минимум косметики, что только подчеркивало ее естественную красоту. Коснувшись россыпи веснушек на лице, она робко спросила:

– У меня что-то на лице? – и смущенно хихикнула.

Я понял, что она стесняется своих веснушек, но будь я проклят, как же они мне нравились.

– Нет.

– Ну, ладно. – Сдвинув брови, она внимательно посмотрела на меня.

Девочка, даже не пытайся заглянуть за эту маску. Тебе не понравится то, что ты увидишь за ней.

– Пожалуй, нам лучше вернуться. Я не должна оставлять бар надолго.

Неужели она увидела в моем взгляде то, что наконец вселило в нее здоровую дозу страха? Хотя вряд ли, судя по тому, как она с безмятежным выражением лица придержала для меня дверь.

Я кивнул на лестницу.

– Иди первая.

Она на секунду замялась, но потом все-таки пошла впереди меня. Может, она подумала, что я хочу получше рассмотреть ее задницу, но ее платье делало это невозможным. Правда в том, что я терпеть не мог, когда кто-то стоял у меня за спиной.

Мы как раз проходили по узкому коридору, когда дверь в зал распахнулась, впустив Роджера со Стефано.

Увидев меня с девушкой, они напряженно переглянулись, а она сама, заметив Стефано, занервничала. Мне показалось это странным. Он выглядел как мечта любой тещи, а его обаяние было безотказным оружием Каморры, если нужно было заманить женщин в наши бордели.

– Фабиано, можно тебя на пару слов? – обратился ко мне Роджер, разглядывая девушку и, очевидно, выискивая какие-то признаки того, что я напал на нее на складе. Стефано тоже впился в меня взглядом. – Леона, возвращайся к работе.

Леона. Вот, значит, как ее зовут. Она не показалась мне львицей, как на то намекало ее имя. Девушка смотрела на меня, не двигаясь с места, несмотря на приказ Роджера. Я кивнул.

– Иди, я скоро подойду.

Леона ретировалась, и, к моему крайнему раздражению, Стефано решил пойти за ней. Отвали, мудак.

Он явно положил на нее глаз. Почему он даже мысль допускает, чтобы взять ее в один из наших борделей? Она вообще нам не подходит.

– Я понимаю, тебе никто не указ, но в последнее время слишком много официанток я потерял из-за борделей Каморры… или несчастных случаев.

– Эти несчастные случаи в основном происходили из-за того, что своевольничали люди Римо.

– Я рад, что у меня появилась эта новая девочка. Похоже, гостям она нравится, и умеет себя вести. Если она останется больше чем на пару недель, я буду твоим должником.

– Нам никто не указ, ты сам сказал, Роджер. Если мы решим забрать ее в одно из наших заведений, тебя спрашивать не станем.

Он кивнул, но по нему было видно, что такой расклад ему не по нутру, равно как и мне.

Я прошел мимо него и, толкнув локтем дверь, вышел к барной стойке.

Леона болтала с двумя стариканами, посмеиваясь над тем, что они ей говорили. Стефано, сидя у другого конца барной стойки, наблюдал за ней, как ястреб. Его каштановые волосы были тщательно зачесаны назад. Держу пари, этот мудак часами торчит перед зеркалом. Значит, Леона твердо решила не обращать внимания на него, раз продолжала увлеченную беседу с теми мужиками. Я поставил ящики, и Леона бросила на меня благодарный взгляд. Мужчины, увидев меня, тут же сделали вид, что пиво им интереснее.

Я обошел барную стойку, подхватил свою спортивную сумку с того места, где ее оставил, и задержался возле Стефано.

Тот посмотрел на меня снизу вверх. В иерархии мафии он был на несколько ступеней ниже меня, а потому его вызывающе сверкнувшие глаза навели меня на мысль, не воткнуть ли в них нож.

– Ты собираешься к ней клинья подбивать?

– Да, подумываю над этим. Похоже, она охотно откликается на любое, даже мало-мальское проявление любезности. Ею будет легко манипулировать.

Интересно, если я перережу ему горло, останется ли у него на лице эта гаденькая ухмылочка?

– Похоже, ей твои ухаживания не интересны.

– Все впереди, – самодовольно заявил он.

– Римо ее видел? – Это единственное, что меня интересовало.

– Нет. Я только что ее нашел, но уверен, он одобрит.

Я знал, что так и будет.

– Не трать время. Она уже занята.

– Кем?

– Мной! – рявкнул я.

Хмуро зыркнув на меня, Стефано пожал плечами, допил пиво и поднялся. Я проследил за его удаляющейся спиной. За Стефано нужен глаз да глаз. Мы с ним невзлюбили друг друга с самого начала, и, думаю, вряд ли что-то в этом плане изменится в ближайшее время. Но он уяснил, что мое лучше не трогать.

Я снова нашел взглядом Леону. Она озадаченно наблюдала за нашей пикировкой. Из-за гула голосов она не могла услышать ничего из нашей со Стефано беседы. Она так отличается от тех женщин, с которыми я привык проводить время. Мне попадались разные: кто-то не мог скрыть свой страх, а некоторые надеялись извлечь выгоду из близости со мной. Эта девушка понятия не имела, кто я. Так странно, что к тебе относятся так… как будто ты обычный человек. Я упорно работал над тем, чтобы люди меня боялись и уважали. Пусть пока она ничего обо мне не знает. Это лишь вопрос времени, когда ее кто-нибудь да просветит. Интересно, что она тогда скажет и как посмотрит на меня.

– Узнаю этот взгляд, – произнес Римо у меня над ухом, незаметно подкравшись сзади. Я должен был понять, что он появился, по тому, как люди внезапно притихли, почувствовав себя еще неуютнее, чем в моем присутствии. Он кивнул на Леону. – Забирай ее, если хочешь. Она ничья. Да и нам не нужна. Там в любом случае смотреть-то не на что.

Я обернулся на Леону. Она протирала столешницу, не замечая похотливых взглядов, которые бросали на нее мужики.

– Я не хочу с ней развлекаться, – ответил я, но увидев недоумение на лице Римо, поправился: – Не буду.

– Почему нет?

Опасность.

– Ты сам сказал, что там смотреть не на что.

– Возможно, она возбудит сильнее, когда попытается отбиваться. Может, стоит попробовать? Некоторые девки превращаются в диких кошечек, если их загнать в угол. – Он похлопал меня по плечу.

Я промолчал.

Римо пожал плечами.

– Но если ты ее не хочешь…

– Хочу, – быстро сказал я. – И буду благодарен, если пройдет слух, что я положил на нее глаз. На всякий случай. Не хочу, чтобы Стефано запудрил ей мозги.

Римо ухмыльнулся.

– Конечно. Застолби ее, Фабиано.

В этом и заключалось главное преимущество того, что я у него на особом счету. Римо позволял мне то, о чем другие солдаты даже и мечтать не могли. Он отправился к столику, где сидели крупные игроки одного из наших вип-казино. Я вернулся к бару, решив переодеться позже. Остальные посетители уже разбрелись, и Леона подошла ко мне. Нахмурившись, она спросила:

– Я что-то пропустила?

Я пожал плечами:

– Из-за меня некоторые из них потеряли деньги. – И конечности.

Она приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но ее опередил звук шмякнувшегося о клетку тела, после чего зал разразился восторженными аплодисментами. Леона, широко распахнув глаза от шока, приложила ладошку ко рту. Я оглянулся через плечо. Один из бойцов валялся в отключке. Второй стоял над ним, подняв вверх руки и исполнял какой-то дебильный победный танец. Возможно, через пару недель он станет моим следующим противником, если победит еще в нескольких поединках. Придется сломать ему колени, чтобы больше не пришлось видеть этого танца.

– Это ужасно, – прошептала Леона, в ее голосе звучало сострадание, как будто она чувствовала их боль.

Я повернулся к ней.

– Как может кому-то нравиться смотреть на такую жестокость?

Жестокость? Она еще не видела настоящей жестокости. Если повезет, и не увидит.

– Это в нашей природе. Выживание сильнейших. Борьба за власть. Жажда крови. Все это укоренилось в нашей ДНК.

– Я в это не верю, – возразила она. – Думаю, мы далеко ушли от первобытных инстинктов, просто изредка старые повадки дают о себе знать.

– Тогда почему люди все еще равняются на сильных? Почему женщины предпочитают альфа-самцов?

Она фыркнула.

– Это миф.

Выгнув бровь, я придвинулся ближе к ней, мельком увидев в вырезе платья ее белье. Белый хлопок. Ну конечно.

– Да неужели?

Она посмотрела на меня, и румянец начал заливать ее шею и щеки.

Я подавил смешок и встал, не дожидаясь ее ответа. Мне пора было идти переодеваться.

– Скоро вернусь.

Когда я вошел в раздевалку, голоса остальных бойцов смолкли. Некоторые ответили на мой взгляд, один посмотрел на меня с вызовом. Я предположил, что это и есть мой сегодняшний противник. Ростом под метр девяносто, немного выше меня. Ладно. Может, этот бой продлится подольше.

Я разделся и натянул шорты. Надеюсь, эти парни разглядели все мои шрамы. Да что они знают о боли. Я ухмыльнулся, пристально глядя в глаза своему сопернику. Если повезет, он доживет до завтра.

Покинув раздевалку, я вернулся к бару. Леона замерла, ее взгляд прошелся по мне от голых ног к шортам и обнаженной груди. Она выронила стакан, который вытирала в этот момент, и тот с громким плеском упал в грязную воду. На ее лице эмоции сменяли одна другую. Шок. Смущение. Восхищение. Благоговение. Последнее я прочувствовал членом. Что ж, это заслуженно – я много работал над своим телом.

Подхватив со стойки оставленный мной стакан, я допил остатки воды. Затем достал из сумки бинты и начал обматывать руки, все это время чувствуя на себе ее любопытный взгляд.

– Так ты один из них?

Я наклонил голову, не уверенный, что она имела в виду. Боец? Член Каморры? Убийца? Да, да и да.

В ее глазах не было страха, поэтому я сказал:

– Боец в клетке? Да.

Леона облизнула губы. Эти чертовы розовые губы подкидывали моему члену такие мысли, которые мне перед боем совсем ни к чему.

– Надеюсь, мои слова тебя не задели.

– Из-за того, что ты считаешь, что это слишком жестоко? Нет, все так и есть.

Она все разглядывала мои татуировки и шрамы, а иногда ее взгляд опускался на кубики пресса. Навалившись на барную стойку, я приблизил свое лицо к ее. Я знал, что мы на виду у всех и за нами наблюдают, хоть и пытаются делать это незаметно.

– Ты по-прежнему уверена, что женщинам не нравятся альфа-самцы? – пробормотал я.

Она судорожно сглотнула, но не ответила. Я шагнул назад. Всем присутствующим в клубе должно быть ясно это послание. От взгляда, которым она меня одарила, я едва не кончил. Что-то было в этой девушке, что притягивало меня. Я не мог сказать, что именно, но намеревался выяснить это.

– Теперь моя очередь, – сказал я, когда закончил мотать бинты.

– Береги себя, – просто сказала она.

Парни, сидевшие неподалеку, переглянулись и прыснули. Но Леона не обратила на них внимания.

– Не волнуйся за меня. – Я повернулся и прошел между столиков к клетке.

Под вопли и оглушительные аплодисменты толпы я шагнул в клетку. Сколько из этих людей поставили против меня? Если я проиграю, они разбогатеют. К несчастью для них, я никогда не проигрываю.

Я заметил, что Леона, все так же изумленно распахнув глаза, наблюдает за мной. Да, я боец, и эта часть меня самая безобидная.

Она бросила работу, обошла стойку и забралась на барный табурет. Сбросив шлепанцы, Леона подтянула и скрестила ноги, а затем аккуратно поправила складки на юбке. Что за девушка. Это место не для нее.

Меня отвлек мой соперник, появившийся на ринге. Он называл себя Змеем. На его шее даже татуировка была в виде змей. Они извивались, поднимаясь к ушам и оскалив пасти с клыками по обе стороны его головы. Змей. До чего же идиотскую кличку он себе взял. Не знаю, почему люди думают, что грозное имя сделает их образ более пугающим. Я никогда не называл себя иначе, чем Фабиано. Мне хватало и этого.

Судья захлопнул дверь и разъяснил нам правила. Их не было, за исключением того, что бой не до смерти, так что Змей, скорее всего, сегодня останется в живых.

Змей ударил себя в грудь ладонями, издав боевой клич. Может, хоть это придаст ему храбрости.

Подняв руку, я поманил его к себе. Мне хотелось поскорее начать. Он, как бык, с ревом бросился на меня. Уклонившись, я вцепился ему в плечо и три раза подряд двинул левым коленом по корпусу, выбив воздух из его легких. Змей не упал, а взмахнул кулаком, попав мне по подбородку. Я отскочил, нацелившись пнуть его в голову, и, несмотря на быструю реакцию противника, вскользь задел пяткой его ухо. Попятившись, он привалился к стенке клетки, потряс головой и снова бросился в атаку. Что ж, повеселимся.

В отличие от предыдущего этот продержался дольше, но в конце концов я доконал его ударами по голове. Его взгляд все больше и больше терял фокус. Схватив его за затылок, я впечатал его лицо в свое колено и услышал, как, ломаясь, хрустнули его нос и скула. Змей хрипло взвыл и опрокинулся навзничь. Бросившись за ним, я швырнул его о стенку клетки, а когда он с глухим стуком упал на пол, я навис над ним и ударил локтем в живот. Раз. Два. Змей слабо хлопнул ладонью по полу. Лицо у него опухло, и сам он еле дышал. Сдается.

– Капитуляция! – крикнул рефери.

Я никогда не понимал таких мужиков. Я предпочел бы умереть, чем сдаться. Лучше погибнуть с честью, чем опозорить себя мольбой о пощаде и жить в бесчестии. Я поднялся. Толпа ликовала.

Римо, сидя за столиком с вип-игроками, показал мне большой палец. Судя по его возбужденно блестящим глазам, он снова хотел войти в клетку, и поскорее. Он терпеть не мог обхаживать высоких гостей, но кто-то же должен этим заниматься. Нино был красноречив и искушен в делах, но через какое-то время он забывал о том, что нужно изображать эмоции, и как только люди понимали, что они напрочь у него отсутствуют, бежали, сверкая пятками. Савио еще подросток, к тому же своенравный, ну а Адамо… Адамо ребенок.

Я обернулся. Леона так и сидела на табурете перед барной стойкой и смотрела на меня с ужасом. Этот взгляд уже более близок к тем, что я привык ловить на себе от остальных. Может, увидев меня такого – потного и в крови, она наконец поймет, почему должна меня бояться.

Выпутав ноги из подола платья, она спрыгнула с табурета и скрылась за вращающейся дверью.

Я выбрался из клетки, оставляя за собой капли пота и крови. Придется накладывать швы.

Пока шел, время от времени слышал рядом с собой: «Хороший бой!» Приняв несколько поздравлений и пожав руки, я зашел в раздевалку. Здесь никого не было, поскольку мой бой был в этот вечер последним, а мой соперник уже ехал в больницу. Я открыл свой шкафчик, и в этот момент раздался стук в дверь. Схватив пистолет, я спрятал его за спиной и повернулся.

– Войдите.

Дверь слегка приоткрылась, и в проеме появилась голова Леоны. Ее глаза были закрыты.

– Ты в приличном виде?

Я спрятал пистолет обратно в спортивную сумку.

– Я самый неприличный парень в этом городе. – Пожалуй, если не считать Римо и его братьев.

Леона осторожно приоткрыла глаза, обвела взглядом раздевалку и остановила его на мне. Облегченно выдохнув, она проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

Я удивленно приподнял брови.

– Ты пришла, чтобы вручить мне подарок за победу? – спросил я, прислонившись к шкафчику. Член уже подкидывал идеи подарков от нее. И все они были связаны с ее идеальным ртом и, конечно же, идеальной киской.

– Э-э-э… у меня только бутылка воды и чистые полотенца. – С виноватой улыбкой она показала мне то, что принесла.

Я покачал головой и ухмыльнулся. Боже, что за девушка.

На ее лице отразилось понимание.

– О, ты имеешь в виду… – Она жестом указала на свое тело. – Ох, нет. Нет, извини.

Закрыв глаза, я уговаривал себя сдержать смех. Давно женщина не вызывала у меня желание рассмеяться. В основном мне хотелось их только трахать до потери пульса.

– Надеюсь, ты сможешь удовлетвориться бутылкой холодной воды, – поддразнила она меня.

Когда я открыл глаза, она уже стояла передо мной, протягивая бутылку. Она была ниже меня на голову и совсем рядом. Глупая девчонка. Никакого инстинкта самосохранения. Забрав у нее бутылку, я осушил ее несколькими глотками.

Леона осмотрела мое тело.

– Так много крови.

Опустив голову, я оценил масштаб повреждений. Над ребрами небольшой порез об острый край клетки. На левом боку и правом бедре уже наливались цветом синяки. Но большая часть крови не принадлежала мне.

– Ничего. Бывало и хуже.

Она задержала взгляд у меня на лбу.

– У тебя кожа рассечена, нужно зашить. Я вызову врача. Есть поблизости какой-нибудь?

– Нет, мне не нужен врач.

Леона открыла рот, собравшись спорить, но, похоже, передумала и промолчала.

– Ты был таким… – Она покачала головой, наморщив носик самым чертовски милейшим образом. Черт, эти гребаные веснушки. – Даже не знаю, как описать. Неистовый.

Я выпрямился, удивленно уставившись на нее. В ее голосе как будто звучало восхищение.

– И тебе даже противно не было? Я думал, тебе не нравится излишняя жестокость.

Она слегка пожала плечами.

– Неприятное зрелище, да. Какой-то зверский вид спорта. Даже не знаю, можно ли это спортом назвать. Весь смысл в том, чтобы просто избивать друг друга.

– А еще в умении просчитывать противника, видеть его слабые стороны и использовать эти знания против него. Все дело в скорости и контроле.

Я внимательно посмотрел на нее, оценивая, как оценивал всех своих противников. Нетрудно догадаться, почему Стефано выбрал бы именно ее, если бы ему позволили. Девушке явно нелегко живется, и о ней некому позаботиться. Очевидно, ей хочется большего, ей нужен кто-то, кто возьмет на себя ее проблемы, кто-то, кто будет к ней добр, кто-то, кто будет любить ее. Стефано мог притвориться, что он такой и есть. Скоро Леона поймет, что полагаться можно только на себя. Любовь и доброта – редкие явления в этой жизни вообще, не говоря уже о мире мафии.

– Не понимаю, почему людей тянет смотреть, как другие люди калечат друг друга ради спортивного интереса. Почему им нравится, когда кому-то делают больно?

Я последний, кому стоило задавать такие вопросы. Она не видела, как я умею калечить. Этот бой – смех по сравнению с тем, что мне приходится делать, работая на Каморру. Мне нравилось делать людям больно. У меня это прекрасно получается, и я в совершенстве овладел этим навыком.