Читать книгу: «2 года в сапогах: Армейские истории. Антология Армейских Приключений», страница 3

Бутер

Снова побег. На картошке убежал Ушастый. Вот так взял и свалил. Искали с пацанами, потом ментов подключили, а началось всё с того, что…

Вышли бойцы на уборку урожая, кидали то картошку, то капусту. Все на виду, все рядом. Ушастый говорит в туалет надо. Раз ушел, два ушел, три. Всё дольше были походы. Привыкли, что парень отсутствовал много раз и вот он не вернулся из туалета. Ну не провалился же, в поле.

Сначала забыли, вечером спохватились, думали, может на «красный крестик» попал. Офицер не парился, говорит: «Да, куда тут бежать, одни поля».

Ушастого не нашли не вечером, ни ночью, ни на следующий день. Рядом проходила железная дорога. Вот и рванул на «железку» чудило.

Взвод сразу вернули в часть. Случай с Толиком уже забыли. Какой нафиг Толик, когда такое событие. Домой к Ушастому менты пришли, отзвонили командиру: «Не появлялся»

Стали ждать сводки из милиции. И что думаете?

Привезли парня.

– Куда бежал?

– Домой к маме.

– Служить не хочешь?

– Хочу, погостил бы денек и назад пришел.

Вернули парня в часть. Как командир договорился, никто не знал, но Ушастый остался в роте, работал на свинарнике и в наряды ходил. Духов прокачали в сушилке за залет сослуживца. После отбоя духи подняли залетчика и отвели в сортир. Витьку позвали тоже. Били не долго, но так, чтобы запомнил, что бегать нельзя.

Скоро Ушастый снова отличился.

На утреннем осмотре при команде «Вывернуть карманы!» из кителя посыпались хлебные крошки. «Это залет боец», и никого уже не гребет, где взял – в столовой или на свинарнике.

Это залет боец!

После ужина духов, центровых и ротных, согнали в сушилку. Что бы не запалили офицеры, солдаты в сушилку приходили по два-три человека. Духи упор лежа приняли, ждут худшего.

Чича вошел, довольный, улыбается. Шоу начинается.

– Кто ж не наедается у нас? Ухо ты что ль? Шас покушаешь, а парни посмотрят? Да?

Достает из-за пазухи, завернутую в газету, буханку хлеба. В полутьме было не разобрать, но Чича показал и рассказал. Буханка черного хлеба была разрезана пополам, мякиш удален, а внутри вместо него, слоями лежала крупная соль, перец и горчица.

Офигеть!

Дали бутер Ушастому, а духи отжимались, пока пацан давился. Чича сжалился, что было редким явлением, велел принести кружку воды. Дневальный принес, но не помогло, пока не доел весь бутер, сушилка не опустела.

Ушастый на толчке блевал. После отбоя его снова подняли духи и отвели в сортир, и Витьку опять позвали. Били дольше. Жрать нельзя, а если жрешь, то делись и без палева.

Скоро Ушастый снова убежал.

Больше никто его не видел. Ну, и зачем таких в армию берут? Остальные только страдают. Так пусть дома сидят у мамки и титьку сосут, а если б с автоматом убежал. Да не дай Бог пострелял бы кого.

Носит же земля таких.

Не за понюх табаку и Родину продадут.

Побег

Ушастый летал из наряда в наряд, а после наряда зависал на чистке картошки. Вот и в этом раз до отбоя не успел, пришел после отбоя, сел на табуретку, взял нож и ударился в пахоту. Сегодня один на ЧК, залетчиков больше нет. Бачок наполнил, дежурному доложил, что закончил, осталось очистки убрать и пойдет отбиваться. Дежурный дал добро и ушел в ленинскую фильм смотреть. Ухо аккуратно подмёл, убрал за собой, и решил перед сном покурить. В столовой был черный вход, рабочие по столовой даже внимания не обратили, как парень вышел на крыльцо.

Стоит, курит, осенний ветерок дурманит голову. Шальные мысли покоя не дают.

Ушастый докурил, затушил бычок и двинулся, но не обратно в казарму, а в другую сторону. Добрался до пробоины в заборе, в самом дальнем углу части, через которую деды бегали в самоволку и двинулся вдоль забора с внешней стороны.

Что бы не вызвать подозрений, беглец вышел к КПП и направился к трассе за поворотом. Ночь уже, одна за другой пролетают машины.

Вдруг фура тормознула.

– Куда?

Солдат сел. Водила расспрашивает. Откуда, куда. Дальнобойщики любят поболтать. Ушастый придумал, в отпуск едет, деньги пропил, вещи украли. Теперь на попутках добирается домой. На судьбину пожаловался.

– Откуда?

Ушастый взял и назвал первый город что пришел на ум.

– Из Тамбова.

Судьба Ушастого помотала по горам и весям, но до Тамбова он добрался месяца через два. Чисто случайно. Солдатскую одежду давно сменил на гражданскую, питался, чем Бог подаст и бабки сбивал, разжалобив судьбиной горькой на автовокзалах да стоянках. Родной дом, аж в Архангельске, путь туда далек, на попутках не добраться, но там и искать будут в первую очередь.

Попутка остановилась в Тамбове, Ушастый спрыгнул на асфальт, поблагодарил и дальше потопал. Вокзал впереди, видит дембель в военной форме идет, с аксельбантами, а вот лицо знакомое какое-то.

Вот так встреча, да это ж солдат с нашей части. Ушастый пока бегает, пацаны уже демобилизоваться начали.

Встретились, пошли дембель обмывать. Беглец наперебой спрашивал, что там в части было после побега. День за днем пролетали незаметно, Ушастый уже неделю жил у отслужившего на хате в деревне под Тамбовом. Пили, гуляли, девок вводили.

Скучно стало.

– Рванем в город? Дискотеки, девчонки?

Сказано – сделано.

В городе на танцах дембель завязался в драку, попали под раздачу. Приехали менты, всех повязали.

Сидят в обезьяннике, не кипишат, менты личности устанавливают. Пробивают пацанов по базам и опа-на. Бегунок попался!

В общей сложности дали Ушастому шесть лет. Через полгода вышел по амнистии, на улице уже июнь, не бежал бы, то отслужил ровно год, а теперь свободен и держит путь домой.

С чистой совестью и чистыми погонами.

Госпиталь

Витьку и пацана из второго взвода, отправили в командировку, на этот раз в Москву, в воинский госпиталь.

Солдат задействовали на внутренней отделке корпусов и более тяжелой работе, сруб деревьев. Тополя, того и гляди, оборвут ветками электропровода. В госпитале лечились офицеры и солдаты, которым требовалось хирургическое вмешательство.

Витьку и пацанов заслали на спил тополей, управляли там старослужащие с разных подразделений части. Госпиталь, местечко сладкое, мечта – скоротать время до дембеля в столице. Деревья пилить деды даже и не думали. Духи есть.

Заправлял здесь старший сержант Поп, а Попом рулил старлей, который толкал дрова налево и гнал сверх плана каждый день. Солдаты поднимались засветло и приходили в корпус уже вечером.

В выходные деревья не пилили. Разводили на работы в столовую, принеси, подай, почисти, убери, помой, покрась. Витьке поручили художку, подписывать емкости на кухне. Вырезал из картона трафарет и красной краской наносил надписи на бачки, но такая халява была не каждый день.

В субботу надо было шарится, чтобы не попадаться на глаза дедам, те бухали на местной дискотеке, щупали москвичек и весело проводили время. Возвращаясь, издевались над духами и метелели их куда не попадя, а причина найдется.

Пробежала мышь – бей. Не убил – лови лося.

Убил: «Вот ты живодер», лови два лося.

В самоволки ходили каждый день. К воинской части примыкал парк и выход из него соседствовал с рынком. Деды быстро смекнули что к чему и засылали туда духов, попрошайничать и клянчить бабки. Деды на эти бабки и пили. Они строго определили сумму. Не принесете! Завтра будет больше. Чисто рэкет. Дедов и черпаков больше, чем духов, поэтому сопротивляться бесполезно.

Витька ничего не сказал, когда подошла очередь идти на рынок. Узнал, где фуры стоят, помог разгрузить, принести товар, договорился прийти вечером помочь. Денег дали, пива, сигарет, лаваш. Перекусил, купил печенья, конфет, сгущенку парням.

Старшим такой расклад не понравился, когда узнали. Стукачек был среди своих, слил все дедам при первом же случае. Зато не трогали.

Ночью началось. Пришли пьяные, курят, галдят. Витьку вывали к себе, он бросился прочь, но в коридоре подловили. Мощный удар в грудь опрокинул на пол. Витька прикрывался, отбиваться было бесполезно. Деды стояли в круге и пинали находящегося внутри Витьку. Сначала толкали друг другу как мяч, потом подсечка и всё. Парень закрылся руками, ноги подтянул к животу и терпеливо ждал. Ждал и молился.

Деды устали. Один закурил, и позвал будить духов, что бы водяру несли и пива. Витька вдохнул, выдохнул, встал на ноги и испепеляющим взглядом посмотрел на них. Пальцами вставил нос на место. Неприятно хрустнуло.

Утром были синяки на теле, глаз заплыл, нос распух.

Офицер увидел на разводе, нечего не сказал.

Привык.

Цыгане

Деревья валили на землю, спилив у основания, потом обрубали ветки, оттаскивали. Ствол пилили двухручной на колоды, оттаскивали в сторону. Каждый день приезжала машина, загружали и отправляли. Один раз пришел офицер, приказал пацанам, загружать машину и ехать с ним на разгрузку. Блок сигарет обещал.

Витька тоже едет. Загрузили, нырнули под тент, курят, болтают. За МКАД выехали. Витька узнал что шофер развозил дрова по нашим подразделениями воинских частей, солдаты которых здесь трудятся. Такой типа договор. Командир отправляет солдат в госпиталь на заготовку дров, а дрова в часть приходят.

Всем хорошо – лес рубят, щепки летят.

Едут, темнеет уже, поселки проезжают, область. «Зилок» остановился. Пацаны выпрыгнули. Село какое-то. Дом двухэтажный стоит, люди, похоже не русские.

Присмотрелся Витька, цыгане это. Ромалэ.

Офицер приказал разгружать грузовик. Витька услышал, что старлей цыганам две машины дров обещал загнать.

Значит завтра вторую погонят, когда в части никого из командного состава не будет. Закончили разгрузку, офицер подозвал парней.

Говорит: «Ребята, цыгане бои устраивают. Друг с другом надоело махаться, хотят нового соперника. Вот, конкретно с тобой хотят, – и на Витьку кивает – Мне пофиг, как захочешь, так и будет. Умеешь драться? До первой крови надо продержатся».

Витька из всех солдат, что приехали в поселок, оказался самым весомым, цыгане просто на самого крупного и ткнули. До армухи Витька немного занимался боксом, в качалку ходил, вечерами, баловался гантелями, даже шпагат тянул, как Ван Дамм. Ногами махал в школе иногда, на разборках, но ничего серьезного.

«Попробую» – решил Витька.

Осень, прохладно уже, Витька снял китель, кепку. Тельника и свитера не носил, не положено, майка только. Противник подошел. Накачанный пацан лет 20, чуть ниже ростом, то ли чемпион местный, то ли брат чемпиона, то ли сын чемпиона. Кто его поймёт, что они говорят.

Цыган ударил сразу, без прелюдий, сделал выпад правой в голову. Разведка боем. Витька увернулся и кирзачем вдарил под колено. Этого противник не ожидал и сорвался. Удары настигли бойца, но руки у него были длиннее, чем у цыгана. Пару смачных прямых тот и пропустил. Ручеек крови из губы потек и по глазу солидно заехал.

Увидев кровь, цыгане раскричались, бой закончился. Радостные, бой всем понравился. Говорят, завтра ждем на реванш.

Офицер приказал в машину прыгать и скорее выезжать из поселка. Ночь на дворе, мало ли что у цыган на уме. Витька только в машине, за МКАДом понял, что случилось. Адреналин не давал думать. Закурили с пацанами. «Завтра не поедем».

На следующий день, офицер взял других духов, Витьку даже не позвал. Зачем ему были такие рамсы с цыганами. Деды, прознали про этот случай, тоже захотели соревнования устроить, а тут и повод как раз есть.

День рождение у Попа. Как не выпить, не повеселится, а духи пусть подерутся на потеху. Сержант же будет праздновать. Всем сказали бабки собрать на бухло и готовиться.

Качаться и боевики вспоминать.

Бои без правил

Вечером в субботу Поп собрал свою братву. Пацаны взяли водяры, позвали местных девок и уединились в одном из уголков парка. Фонари светят, дождик моросит, а они в беседке под крышей зависают. Когда девчонки по домам убежали, Поп за духами послал. Зрелищ ждет.

Витьке достался один борзый черпак. Немного выпивший, нахально улыбается, думает, не стоит того, чтобы марать руки, но не тут-то было. Витька сходу врубил в нос черпаку, пока тот приседал, пару раз по корпусу и ногой по хребту. Черпак растянулся на земле.

Витька собрался уходить, уже накинул бушлат на майку, оглянулся на офигевших солдат.

– Ван Дамм! Ооооо, давай паря садись, – один из дедов протягивал стакан с водкой, – только добей его, втопчи в грязь, мать твою, черпака уронили, во засада, душара силен, ха, ха.

– Красава, – Поп махом вылил в глотку еще пол стакана водки.

Витька взглянул на черпака, который пытался подняться с земли, из разбитого носа хлестала кровь, слезы, сопли, испуганно смотрел на Витьку и пятился назад.

Витька вспомнил как его топтали, ведь и этот чувак тоже был с дедами, кто бил пацанов. Ногой ударил в грудь, с разворота хук справа разорвал бровь и правой добавил в челюсть. Черпак со смачным хлюпом рухнул в лужу, Витька схватил его за волосы окунул лицом в мутную воду.

На следующий день офицеры провели капитальный осмотр, искали побои, но как провели, так и забыли. Черпака положили на постельный режим, дело замяли, а деды в следующий вечер снова собрали духов. Так было несколько дней, пока победители не вышли в финал.

Против Витьки выставили Макса. Они были знакомы с первого дня пребывания в госпитале, но Макс жил в другом корпусе, и встреча на бойцовской поляне, была сюрпризом для обоих, но, в их судьбу вмешался случай.

О боях без правил доложили командиру и лавочку закрыли. Попу сразу вспомнили все залеты. День рождение, беспробудные пьянки, побои. За ним приехали и увезли сержанта назад на службу, ладно не на Губу, месяц всего остался до дембеля.

Сержанта заменили на другого, но что толку, если бороться с дедовщиной, то надо тогда всех солдат отправлять по частям, а кто работать будет?

Витька с Максом сдружились после того случая. Раз Витька простудился гриппом и его положили в карантин. Вот Макс и передавал в форточку, сигареты, продукты и книги с рынка. Неделю в карантине Витька проторчал, отдохнул немного, поправился.

Дни летели быстро.

Триста баксов

В подельник, на развод, с офицером пришел местный электрик. Спросил, кто фазу от ноля отличит? Витька ответил, что имеет разряд. С этого дня валить деревья, стало на одного духа меньше, а Витьку определили в помощники электрика.

Работа была не пыльная, ходили по госпиталю, вкручивали лампы, меняли старые розетки и выключатели на новые. Но чаще сидели в каптерке, ждали вызова. Электрик, добрый, разговорчивый пенсионер, жил не далеко, приносил Витьке пирожки, говорил, жена испекла. В каптерке стоял маленький магнитофон. Кассеты Витька покупал на рынке, стоили 8 рублей.

Все нормально было, но только днем, а вечером деды житья не давали. Попал на блатное место, так держись его, но деды завидовали, получал иногда сильно. Один раз так вдарили, что на кровать отлетел, а там гитара лежала. Вдребезги барабан, только гриф остался. Витька играть учился, когда было время, теперь не на чем учиться.

Приходил Витька утром в побоях, электрику разве объяснишь, что произошло. Духов мало осталось. Палаты на четверых, а в Витькиной два места освободилась уже – одного забрали в часть, а второй закосил.

Услышал парень армейскую легенду, если проглотить марганцовку, то она прожжет желудок и образуется язва, а с язвой, как известно, комиссуют.

Ну, вот сосед Витьки по палате, надыбал в госпитале капсулу, высыпал из неё порошок и засыпал внутрь марганцовку.

– Будешь Вить?

– Нах… – выругался в ответ Витька

Парень взял и заглотил после отбоя, типа во сне не почувствует боли, когда жечь будет желудок. Витька ночью просыпается, а сосед, что закосить хотел, «ихтиандра» зовет, да прямо в палате рвет его черной слизью и марганцовкой жутко воняет. Витек вскочил, окна открыл, побежал в сортир, где утки лежали.

Что не ночь, то ерунда какая-то вечно.

Прошлую ночь их подорвали в двенадцать. Деды приказали обои клеить. Сами продрыхли весь день, палату не доделали, а утром офицер проверит и нагнет. Новые правила ввели, не работаешь, отправляют в часть, пьяным запалили, тоже в часть. Разговор короткий. Работка у дедов легкая: обои поклеить, рамы и полы покрасить. График и план надо соблюдать в любом случае, а если не успевают, то духи по ночам догонят, а не догонят, то вешайтесь утром.

Вот так и пахали весь день и всю ночь, а какому деду хочется по нарядам летать как веник, ведь каждому понятно, это здесь он дед, а в части он косарь самый настоящий. Пацаны лямку рвут, а он на госпитале отлеживается. Нет таким авторитета и ништяков по ночам. Не дед он в части. Потому и злые они, рвут перед шакалами.

Сосед Витьки проблевался. Палата только пахнет марганцовкой, как они только хлоркой не драили. На желудок теперь жалуется, к врачам пошел. «Кишку» заставили глотать. Посмотрели, говорят, жить будешь, «Алмагель» от гастрита выписали два раза в день, а он, взял с дуру и рассказал, что марганцовку пил, что сжег всё внутри, кровью блевал, чтобы еще раз проверили и поверили ему.

Доктор засмеялся: «Так, а что сразу не сказал что хочешь домой, триста баксов ищи. Комиссуем»

Какие баксы после дефолта. Столько и родителям не собрать.

Триста баксов. Цена свободы.

Мерседес

Дни пролетали быстро. Электрик уходил в четыре дня, закрывал каптерку на ключ и Витька шел в гараж. Механик, лет сорока, нормальный мужик, тоже гражданский, не успевает командирский «Мерс» к ноябрьским сделать, попросил помощника выделить. Стал Витька в гараже задерживается допоздна. Иногда командир заходил, Витька под «мерсом» лежит, крутит гайки, Серега лампой светит и на вопросы командирские отвечает.

– Сделаешь машину?

– Да, успеем.

– Парень откуда?

Витька узнал, что командир земляк, да еще и с одного района. Вот земляк – всем землякам земляк. Он каждый вечер приходил, проверял, да подгонял парней. Витьку больше деды не трогали, знали, что в командирском гараже работает. Серега постарался, старлея предупредил о последствиях если что. Машину отремонтировали, прокатились. Без Витьки не справились бы. Сергей, после рабочего дня, достал «Три толстяка» с воблой, плеснул Витьке в кружку. По радио Иванов поет про «Московскую осень», вот свобода блин.

Так, что Витька на все забил и даже пиво пить не побоялся. Есть шанс здесь зацепиться и остаться. Не хочется назад в часть, что там по нарядам летать. Серега обещал поговорить и попросить перевода Витьки у командира из его части в госпиталь.

Витьку должны были уже забрать назад, и он каждый день ждет что вот приедет за ним Замок и всё, прощай гараж.

Фантазии развеял командир, пришел говорит.

– Так Витек, гражданка есть? Одежду найди, утром едем домой, в форме не возьму. Родителей навестишь, но из квартиры не ногой, «военного билета» у тебя нет. Особо не гуляй, в ментовку попадешь, объявлю, что сбежал. Понял?

– Да, – весело ответил Витька. Не иначе как Серега постарался. Молодец, все – таки мужик.

Гражданскую одежду Витька стрельнул у Макса. Только ему и сказал куда едет, а Макс поделился, что тоже завтра домой, брат забирает. На всякий случай обменялись адресами.

Макс уже отмазался, прошел комиссию и ждал военник, это брат подсуетился, и договорился что бы Макс пожил пока документы делают. Сумму не малую заплатил. Брательник у Макса не простой, Витька видел один раз. Подъезжал на черном «Джип Чероки». Лысый, накачанный, кожанка, цепь золотая на шее. Макс говорит, из люберецких.

Рано утром Витька встал, переоделся в гражданку, и пошел в гараж, дожидаться командира. Тот прибыл в срок, открыл гараж, прогрел машину.

– Холодно сегодня, – командир достал из пакета кожаную куртку – На, накинь, да и если остановят, не так и выделяться будешь.

Витька такую куртку и не носил никогда, прям как у брата Макса, только размеров на пять больше Витькиного размера.

Сели в «Мерседес» и покатили домой.

В дороге молчали, музыку слушали, Наговицына, Трофима. Когда приехали, зашли домой к Витьке. Командир познакомился с родителями, отметил, чтобы не отпускали никуда.

– Пусть дома сидит, – и уехал.

Витька обрадовался, мама картошки нажарила, выпили с отцом, тот рассказал, как на Присягу выехали на «Москвиче», да не добрались, такой ливень начался, дорогу затопило. Так и проговорили допоздна. Утром Витька вскочил, думал приснилось и подъем пропустил, но нет, дома. Чем теперь заняться?

С отцом дядю навестили, на рынок зашли, мимо дома бывшей подруги Витьки проходили, норовился забежать, но удержался. Она написала ему в армию письмо, что молодость идет, сидеть дома не будет, ждать не хочет. Витька выяснять отношения не хотел. Время перемелет.

У друга взял аудиокассет, послушал, чем еще заняться? Все фильмы пересмотрел, что отец покупал и менял за это время. Нечем дома заняться. Вечер с друзьями провел во дворе, вопросов было много, а в воскресение уже пора и в часть. Командир заехал, как и договаривались, мама гостинцев насобирала ему: ягоды, грибы, варенья, маринады. Витьке сумку продуктами набила, что бы пацанов угостил.

Назад в госпиталь ехали, болтали, по пути перекусили, машину заправили. Вьюга сильная налетела, ехали медленно.

В часть вернулись, Витьку солдаты встретили. Сначала по-доброму попили чая с гостинцами. После отбоя деды приняли что, покрепче чая, и решили, что пора учить борзых духов.

Потасовка началась серьезная, но короткая, командир не уезжал на квартиру, а остался ночевать в корпусе, он то и поднял кипеш.

До обеда следующего дня пребывание на госпитале для солдат закончилось, приехали офицеры из частей и развезли служить по месту прохождения. За Витькой приехал Замок, забрал документы в штабе и отбыли в часть. Все произошло так быстро, что Витька даже не успел попрощаться с электриком и механиком. Да и вещи все остались в каптерке.

Командировка закончилась.

Привет родная часть.