Читать книгу: «Период полураспада. Том 1: Общество», страница 13

– Ну, вы знаете, да? – спросил он, ожидая положительного ответа, чтобы быстро освободиться.

– Нет, – ответил здоровяк.

– Иванов, сука, ты не знаешь как в наряд заступать? – насупился командир.

– Товарищ лейтенант, я просто до этого не ходил, – виноват ответил Игорь. – То болел, то ещё что-нибудь. Не довелось как-то. Бог спасал!

Текущий дневальный, что стоял возле арсенала, тихо рассмеялся.

– Ну ты даёшь. Это же по уставам должны знать… – удивлённым потрясением покачал головой командир. Он даже не понял: злиться ему или смеяться – поэтому остался спокоен. – Значит так, идёшь и берёшь штык-нож, табуретку и огнетушитель. Всё.

Через несколько минут всё было сделано и арсенал закрыли.

– Так, как пользоваться огнетушителем хоть знаете? – спросил командир, поднимая красный баллон на руки.

– Так точно! – ответил Павел. – Нужно выдернуть чеку, – он протянул руки и схватил небольшую проволоку, – и, нажимая на рычаг, направить на пожар.

– Ты чё делаешь?! – выдернул командир огнетушитель из рук солдата.

– Показывал, – ответил Павел.

– Дома маме на письке своей показывать будешь, – закрывая лицо рукой от стыда, быстро бросил командир. – Блять, тут есть вообще соображающие?! Чё за команда дегенератов по спасению мира мне сегодня попалась? Так, ты, – он кивнул в сторону Кирилла. – Знаешь как этой хуёвиной пользоваться?

– Так точно, – ответил Кирилл. – Товарищ Чухотко же рассказывал.

– Вот и держи, раз знаешь, – командир протянул ему огнетушитель. – Только так, этому еблану не давай, – командир кивнул в сторону Павла, – а то он выкинет что-нибудь и потом не разберёшься – спрашивать с тебя буду. Приказ понятен?

– Товарищ лейтенант, это же шутка, – извиняясь, встал Павел.

– Так точно, – ответил Кирилл, аккуратно подхватывая и ставя на пол огнетушитель. Командир ничего не ответил.

– Значит, сколько там… – проговорил командир, поправляя часы на руке. – Половина пятого. Пока что, отбой. Через полчаса – на развод.

Двое сослуживцев ушли из казармы, не обращая внимания на Кирилла. Он снова отошёл к своей кровати, хотел сесть, подумал и решил подойти к окну: его отряд тренировался в марше на плацу, напевая одну из боевых песен, а недалеко стояли солдатки и весело смотрели.

Отойдя от окна, Кирилл прошёл в коридор, где висели основные пункты устава. Для уверенности, он решил повторить основные положения – вдруг, кто-нибудь из «высокого начальства» спросит.

Когда пришёл командир, Кирилл хорошо обновил основные положения и совсем не боялся опроса. На вечернем построении сделали несколько объявлений, замполит снова растёкся речью о родине и том, как много она даёт синим гражданам: образование, медицина, пенсии, больничные – почти что земной рай. В отличие от Королевства: в его словах на восточной части континента царило ужасное страдание, бессмысленность и бесценность. После этого назначили командиров заступающего наряда и оставили всех, кто заступал в наряд – остальные пошли на вечернюю разминку.

Кирилл не ошибся, решив подготовиться. Заступающий командир жёстко спрашивал основные положения, обязанности других нарядов – будто чувствовал в этом собственное спокойствие и заполнение пустоты. Кое-как, Игорь справился. Были вопросы и, скорее всего, к нему потом командир придёт для ещё одной проверки, без начальства. На проверке одежды и чистоты штык-ножей вопросов не возникло. У женской казармы всё шло гладко – к сожалению Кирилла, Марины в этот наряде не оказалось.

Закончив с проверкой, перешли к передаче наряда. Быстро зашли с дежурным (невысоким бритым сержантом) в оружейную, пересчитали оружие – всё было на месте. Перешли к материальной описи имущества. Почти всё было на месте: куда-то пропала чайная ложка. Искали полчаса. Нигде не было. Решили проверить в офицерском кабинете – Павел читал в интернете о такой истории. Кирилл с остальными заступающими пошёл искать офицера. Нашёл у «чепка». Оказалось, ложка забылась одним из офицеров после кофе. Чтобы успеть к ужину, в ускоренном порядке прошли по казарме, проверили чистоту. В убывающем наряде попались адекватные ребята и они нормально убрались, как и было положено – проблем не возникло.

Наконец, Кирилл заступил в наряд. Предстояло самое сложное: его назначили очередным дневальным. Он огорчённо думал как почти все следующие сутки проведёт стоя возле оружейной, откуда никуда нельзя отойти. В прошлые разы везло: Кирилл заступал дневальным свободной смены. В его обязанности входила уборка в определённом месте в определённое время – всякие комнаты казармы. Кирилл всегда сочувствовал очередным дневальным, стоящим под камерой. Бывало, в моменты тяжёлой уборки – например, умывальника – ему хотелось постоять у тумбочки, оставить всё это вымывание грязи от старой плитки. Возвращаясь назад, он вспоминал обязанности и выдыхал спокойно.

До ужина ещё оставалось пятнадцать минут. В роте начали собираться солдаты. К Кириллу подошёл Гриша.

– О-о, Киря, а я тя искал! Ну чё, заступил? – кивнув, спросил он.

– Как видишь.

– И как оно?

– Пока нормально. Завтра будет хуже.

– Ну-у… ты держишь давай, братан. Кстати, можешь мне ещё сотку дать?

– Зачем?

– В чипок схожу, пока не закрылся.

– Так я же давал тебе днём уже.

– Да тут такое дело… – замялся Гриша, потирая шею. – Проебал я их, короче. У меня, бля, в кармане дырка, прикинь. Я когда в чипок пришёл, руку в карман сунул – нихуя. Пиздец, да? Ну я и лох ебать.

– М-да… – ответил Кирилл, доставая ещё одну сторублёвую бумажку. – Держи. Только в этот раз не теряй.

– Не! – радостно ответил Гриша. – В руках понесу. Ладно, – сказал он, взяв купюру, – побегу, а то скоро ужин, не успею!

– Давай-давай, – ответил Кирилл ему вслед.

Когда все пошли на ужин, Кирилла на «тумбочке» подменил Игорь Иванов. Такие были порядки: очередной дневальный шёл со всеми на ужин, а дневальные свободной смены – те, что должны убираться – кушали позже. Им спешить было некуда. Убрать мусор до отбоя, когда ротный будет проверять – много времени не надо.

На ужин дали приплюснутую мясную котлету и пюре. Небольшая куча бледно-жёлтого пюре с комочками не очень радовала Кирилла. Вид огорчал бедностью и безразличием к здоровью. Нехотя, Кирилл собирался для полных сил съесть это и не давиться. В любой другой день он не стал бы такое есть – несколько часов до отбоя можно потерпеть. Сейчас Кирилл знал испытание и вбирал все калории, чтобы выстоять дежурство достойно. Мало того, что сегодня поспит всего несколько часов, с утра уже нагрузили работой – не повезло «стоять на тумбочке». Поэтому Кирилл готовился заранее, чувствуя ответственность перед жизненным моментом.

Гриша сидел напротив – у него было совсем другое отношение к еде: радостное, довольное, непривередливое, человеческое. Рядом сидел и Дима – он больше Кирилла отвращался и скорбел.

– Фу, как ты эту мерзость ешь… – протянул Дима, приподнимая ложку – пюре несколько секунд тянулось, чтобы разорваться полуоднородной массой.

– Да чфё, фкуфно вфе. Ефи не бувеф, дава мфе, – довольно причмокивая, с полным ртом, проговорил Гриша.

– Да на здоровье. Я эти помои есть не собираюсь, – гордо ответил Дима и переложил ему пюре.

– А катвета? – удивлённо спросил Гриша.

– Это я ещё могу съесть. Радуйся обретённому.

Нисколько не обижаясь подачей, Гриша довольно ел. Не обидело его и завуалированное оскорбление. Не потому, что не обидчивый: Гриша это просто не понял.

– Ты на тумбочке сегодня? – спросил Дима, отпивая вечерний чай. Кирилл в ответ кивнул. – Ну, я подойду к тебе сегодня. А то так и не поболтали.

– Нельзя, – ответил Кирилл.

– Ай, – махнул рукой Дима. – «Quod licet Iovi, non licet bovi».

– Чё? – спросил Гриша.

– Через плечо, – ответил Дима. – Это из Старого Мира поговорка: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку».

Кирилл улыбнулся.

– Так это против тебя и говорит же. «Что дозволено командиру, не дозволено солдату».

– Мне всё дозволено, не волнуйся, – улыбнулся Дима, смущаясь и не зная как лучше ответить. Он почувствовал банальность и ничего с этим не мог сделать.

– Рота, приём пищи окончить!

После этого они собрались и вышли на улицу.

– Я к те позже подойду! – крикнул ему вслед Дима. Кирилл ничего не ответил.

Сменив дежурного по роте, Кирилл начал тяжёлую службу на посту. За всё это время он чуть-чуть отдохнул и спина не сильно давала о себе знать, лишь немного ныла в центре. Кирилл гадал о будущем и хотел дальше не чувствовать боль жизни.

Через полчаса подошёл Дима:

– Чё как, стоишь?

– Стою, – ответил Кирилл.

– Понятно, – подытожил Дима.

После необходимого введения, около минуты стояли молча. Дима думал как продолжать, как привлечь – он почти ничего не знал о Кирилле, кроме немногой доступной в интернете информации о его семье. Чтобы освежиться от волнения, Дима попытался достать телефон и Кирилл сразу же осадил:

– Э, ты хоть из-под камеры уйди.

– Точно, – ответил Дима и убрал руку. Его посетила мысль: – Слушай, а ты слушал новый альбом Докси?

– Не, – покачал головой Кирилл. – Не слушаю его вообще. Да и вообще реп.

– Почему? Неужели из тех, кто выписал этот жанр из музыки? – не желая ждать ответ, Дима продолжал сам себе из опыта или подобного: – Там часто сложные глубокие тексты, ритм. Есть, конечно, и полнейшая ерунда, в которой просто стихотворная форма, но есть и другие, сложные. Часто в одном треке сразу несколько тем пересекаются. У меня иногда отвал жопы от треков – мощно.

Наконец, Дима замолчал и освободил место для обсуждения. Кирилл улыбнулся.

– Я плохо не отношусь к этому жанру. Пусть, кто что хочет, тот то и слушает. Мне просто жанр не заходит. Не мелодичный. Конечно, бывают там исключения, но даже с ними вот всё равно: что-то не то. Чего-то не хватает. Я люблю, чтобы мелодия была… хм… как бы это сказать… Насыщенная. Не знаю как это словами объяснить. Если бы не в наряде стоял, дал бы послушать: есть у меня парочка песен из Старого Мира любимая. Сейчас такие не делают. Вообще, вся наша культура, как будто, попытка осмыслить Старый Мир – мы ещё не доросли.

– И что тебе нравится? Неужели старая классика? Шопен, Бах, Бетховен?

Улыбаясь очевидному, Кирилл ответил:

– Там есть кайфовые мелодии. Классика тоже не моё. Чтобы не ходила вокруг, да около: я люблю рок. Классику слушаю иногда – на постоянке только рок. Может, ты знаешь… – он перечислил несколько популярных рок-групп Старого Мира.

– Знаю. Тоже когда-то слушал. Я, вообще, меломан. Разное слушаю. И рок бывает, и реп, и классику, и попсу – всё, что понравится. Я тебя понял. Да, это хорошие группы. Сейчас вообще анлак с этим, рок не делают – только майнят из архивов, – Кирилл утвердительно кивнул. – Ладно, раз не слушал, я тогда просто расскажу. Не против?

– Да нет, пожалуйся, – ответил Кирилл и прислонился к стене, заранее складывая руки в карманы.

– Альбом у него мощный. Как включил неделю назад, так на репите и слушаю. Особенно, дома на выходных. В каждой песне своя тема раскрывается. Там и про Новую Школу, и про политику, и про свою жизнь, и рефлексия по написанию музыки. Я ещё разбор смотрел в интернете, и вообще одурел от того, как глубоко он копает. Теперь вслушиваюсь просто в каждое слово. А музыка там… моё почтение. Меня будто волной накрывает, – Дима рассказал подробнее о нескольких песнях и их особенностях. – Ты послушай всё- таки. Он там рифмует отлично, без баянов. Таких рифм больше ни у кого не услышишь. Мы с друзьями обсуждали на выходных – все до сих пор в шоке, просто пушка. Он чарты разорвал в нулину. Даже про его жизнь можно не знать – там много вообще про жизнь, отсылки на классику, про последние события. Советую, короче.

– Интересно, может и послушаю. Иногда, бывает, хочется что-то новое. Особенно когда по городу гуляешь. Извини, не в тему: придумал сейчас сомнительный прикол, пока стоял. Хочешь?

Предвкушая сбывающиеся планы, Дима согласился для симпатий:

– Давай.

– Заходит мужик в магазин электроники. К нему подходит консультант: «Здравствуйте. Подсказать?». Мужик отмахивается: «Не надо». Идёт, проходит ноутбуки, стиральные машинки, телевизоры. Ходит туда-сюда, ищет что-то. Наконец, находит секцию с пылесосами. Подходит к одному и спрашивает: «Сосал?».

Улыбаясь, Кирилл знал, что его шутку не оценят и радовался сам.

– М-да… – ответил Дима, смущённо улыбаясь. – Не мой стиль. Кстати, помнишь, мы забивались у меня собраться?

– Забивались? – удивлённо переспросил Кирилл. У него вылетела из головы такая договорённость. Может, её и не было вовсе?

– Забыл? Я так и подумал. Ждал-ждал, ты не подходишь. Гриша почти каждые выходные подтягивается, а тебя нет. Давай, может, на этих выходных?

Кирилл усмехнулся:

– Ну ты выдал. Завтра суббота. Только вечером с наряда снимут – в воскресенье я буду никакой. Давай потом. Я запомню. Хорошо, что ты напомнил. Договоримся на какие-нибудь ближайшие выходные – сам уже хотел в город выбраться. За эти недели только в строй вошёл, даже не гулял по Славному.

– В какие? В следующие? – деловито нажимал Дима. – Мы на следующих не соберёмся, там одному челу надо к жёлтым ехать, по делам. Решили его не кидать и собраться позже.

– Ну, ладно. Да обсудим ещё, – Кирилл посмотрел на часы. Было почти девять вечера. – Уже девять. У тебя, может, дела есть?

– Бля… – огорчённо выдал Дима. – Как заебало. Скоро с ума сойду от этой пропаганды… Утром, днём и вечером – каждый день. Дали бы хоть день отдохнуть… Ладно, пойду. Удачи тебе. На связи.

– Ага, – кивнул в ответ Кирилл и Дима ушёл.

До самого отбоя ничего сверхъестественного не случилось.

– РОТА, ОТБОЙ! – чётко выдал Кирилл. Немного на слоге «бой» голос подкачал, не удалось твёрдость выдержать. Кирилл волновался этим моментом и странно возбуждался. Оказалось, не всё так сложно и стало понятным.

Отдача приказа, что сразу же выполняется десятками людей, странно радовал. Кирилл с этим и ощущал давящую ответственность. Хотелось быстрее закончить наряд. Вдобавок, спина начала ныть за несколько часов простоя. Очень хотелось оставить всё и отдыхать, держала только воля и, наверное, порядок. Садиться нельзя: дежурный по части может смотреть глазами по камерам и наказать халатность. Приходилось терпеть.

Через несколько минут появились двое сослуживцев – дневальные свободной смены – они взяли инвентарь и пошли на вечернюю уборку. Кирилл смотрел их следу и завидовал внутри. Им нужно было торопиться: дежурным был придирчивый капитан, он тщательно проверял умывальник и туалеты на всякое бездействие. В наказание давал физические упражнения. Кирилл волновался: смогут ли эти двое нормально убраться – наказываться из-за них совсем не хотелось. Приходилось терпеть безвыборное доверие, невозможность контроля и помощи. Он и так недавно отходил в туалет – возможности свободы исчерпаны. Если и сейчас захочется, придётся терпеть до полуночи, когда сменит другой дневальный для нескольких часов сна.

Шло время. Было уже почти двенадцать. Командира по части всё не было. Бывало такое: какой-нибудь, не особо ответственный, лейтенант не проверяет роту, а просто ложится спать. В ответственности этого офицера сомневаться не приходилось – совсем наоборот, многие солдаты с сожалением и обидой добавили бы сюда приставку «гипер», а затем и, шёпотом, описание «пидор». Он не появился ни после отбоя, ни в одиннадцать – непохоже.

В двенадцать часов дверь роты открылась и показался невысокий худой капитан. Его глубоко посаженные глаза с тёмными синяками – кричащие о плохом сне – быстро бегали вокруг. Кирилл отчитался строго по уставу, не вызывая вопросов. Чтобы «засадить» его, капитан задал несколько вопросов из школьного курса геометрии, надеясь на плохое образование солдата. Кирилл ответил правильно (чему даже сам удивился, соображая усталостью). Через десять минут опроса, то ли разочаровавшись, то ли вдохновившись неуспехом, капитан пошёл проверять убранные помещения.

Кирилл позволил себе чуть-чуть расслабиться и облокотился на тумбочку. Он сделал это аккуратно и специально с напряжением в ногах, чтобы не потерять контроль и не уснуть. Было бы совсем нелепым, при проверке командира, когда он находится рядом, так сокрушительно ошибиться. Пока с другой стороны камеры никого не было, можно было дать послабление и чуть отдохнуть.

Спустя несколько минут, Кирилл услышал скорый топот сапог, напрягся всем собой и встал ровно, насколько позволяло ноющее усталостью тело. Капитан ничего не сказал, быстро оценив порядок очередного дневального, и без слов вышел из роты. Кирилл чуть расслабился и ничему не радовался. Он посмотрел на часы: половина первого – его сменят только через два часа. Нужно терпеть.

Со временем, к ноющей спине добавились гудящие ноги и помутнение боли в голове.

«Нужно стоять… Нужно стоять….»

Затекла одна нога, переступил. Затекла другая – поменял снова.

«Нельзя закрывать глаза, нельзя облокачиваться. Выпрямиться.»

Вдох, выдох. Ещё немного простоять. Голова клонится в сторону, веки тянутся к удовольствию сна вниз. «Клюнул» головой, передёрнуло обманутым мозгом – выпрямился. Через минуту «клюнул» ещё раз – снова выпрямился. Ударил себя по щеке. Стало легче. Тяжело, дрожат ноги.

«Как же тянет в спине…»

На часах была половина второго.

С большим усилием, Кирилл несколько раз присел. Хотел отжаться: отходить от тумбочки нельзя. Он прекрасно знал те видео – и истории из других военных частей – где сон солдата привёл к трагедии. До него ещё было КПП, караул – две линии «защиты». Может, стоило дать себе слабину? Он был третьей, последней – это давило и держало. Вдруг, караульный уже спит, солдаты на КПП тоже не смогли усидеть без сна? Всё это человеческий фактор, а значит ненадёжно. Кирилл мог отвечать за себя и не хотел подводить товарищей жизнями. Не хотел отходить от своего долга. Если они не смогли, он тем более обязан быть собранным и нести службу.

«Нужно терпеть и ждать. Терпеть и ждать. Если бы не нагрузили утром с этим забором сраным, сейчас было бы намного легче. Ладно. Что случилось, то случилось. Нужно двигаться дальше. А дальше – это ещё час до смены. Терпеть и держаться. Каждый день.»

Голова всё больше уходила в туман, становилось тяжело соображать. Скука слабыми каплями убивала волю. Было физически тяжело.

«Вот бы хоть сесть на стул… Нет. Если сяду сейчас на стул – это конец. Может сесть на пол? Хотя бы на минуту, чтобы спина чуть отдохнула? Нет. Если сяду, больше не встану. Тело отключится. Ещё немного. Нужно было ещё чуть-чуть приложить силы, оставаться в сознании. Совсем скоро сменят.»

Наступила половина третьего. Время сменяться. Кирилл смотрел в сторону кроватей усталой надеждой. Никто не шёл ему на помощь.

«Неужели, сука, не проснулся?» – он уже едва выдерживал усталое раздражение.

Подождал минуту, две, десять – никаких звуков.

«Бля…» – понял трагедию. У него забрали целый десяток минут. Скорее всего, и все двадцать. Мысль страдания и разбитости глупой человеческой внезапностью парализовала.

Нехотя, Кирилл оставил свой пост и быстро, насколько позволяло ноющее тело, пошёл к кроватям. Было тяжело ориентироваться. Усталость давила всё чувство сочувствия сослуживцам. Перебор, подъём случайных людей, недовольство – дальше. Через несколько минут он нашёл нужную кровать.

– Вставай, – тряхнул Кирилл за плечо того, кто ещё десять минут назад должен был сменить его на посту. Игорь не отвечал. Кирилл потряс его ещё раз.

– Чё?.. Кто нахуй… ща уебу… отъебись… – простонал сослуживец.

Кирилл снова потряс его.

– Ты чё, не понял?.. – тихо протянул он. Кирилл не останавливался наглостью. – Да чё… – ещё несколько толчков. Наконец, Игорь открыл глаза. – Да чё надо…

– Давай, иди на тумбочку, – шёпотом сказал Кирилл.

– Куда?..

– На тумбочку. Твоя очередь.

– Бля… точно. Бля… Ща, погоди… – Игорь закрыл глаза. Кирилл снова потряс сослуживца и тот открыл глаза. – Да иду я, иду… Чё пристал-то. Давай встать. Собираюсь. Как клещ вцепился, ебать тебя в рот.

Шатаясь, Игорь встал с кровати, потёр глаза, оделся и медленно побрёл к тумбочке.

– Пиздец, чё творится в мире… – протянул он на ходу. – Просто в ахуе с этой кукурузы…

Успокоившись, Кирилл побрёл усталостью к своей кровати, быстро разделся и сразу уснул.

Через мгновение кто-то тряс его за плечо. Кирилл неосознанно надеялся, что это пройдёт и старался остаться в тягучих объятиях пустоты. Он цеплялся душевными силами, ленью и усталой наглостью. Настойчивость неизвестного оказалась сильнее, вырывая его в нежеланное сознание.

Открывая глаза, Кирилл не понимал. О своих попытках задержаться в небытии сразу же забыл. Он ничего не соображал, в голове разорванное сознание лениво соединялось единым.

– Давай, пошли. Пацаны уже с зарядки пришли, – сказал неизвестный.

– Чего?.. – протянул Кирилл, приподнимаясь на кровати. Он тяжело вздохнул и сел. – Уф…

Потихоньку лоскуты понимания срастались. Через несколько секунд Кирилл вспомнил, что нужно идти на «тумбочку».

– Давай быстрее. Сейчас ротный придёт и таких пиздов вставит, что все охуеем.

– Да… – Кирилл ещё раз тяжело выдохнул и встал с кровати одной ответственностью.

Тело не ощущалось, сознание мутное – жил сном. Приходилось усиленно напрягаться, чтобы хоть немного двигаться. Участь неотдохнувшего тела висела наказанием над всеми солдатами, что могли уйти в несколько караулов или нарядов по роте подряд. Будь в лучшем сознании, Кирилл радовался, что не был в карауле: здесь хоть несколько часов для сна есть. Сейчас главной мыслью и задачей было правильно надеть штаны.

Через несколько минут, вздыхая и качая головой, Кирилл справился с тяжелейшей задачей – одеться – и даже заправил кровать. Он уже восстановился до уровня сознания, когда понимал «я застелил кровать плохо», и надеялся, что командир не заметит оплошность. Времени переделывать не было: нужно успеть, хотя бы пару раз, обдать себя холодной водой и бежать волнением на пост.

Через минуту Кирилл уже стоял «на тумбочке». Пока что ни спина, ни ноги не давали о себе знать. Счастливые минуты выброшенного в кровь адреналина делами и прочим напряжением.

К счастью Кирилла, командир не заметил проблемы с кроватью – угроза миновала. Удивительное дело, с таким-то придирчивым капитаном.

Перед завтраком, его снова заменил один из других дневальных – Павел, что будил утром. До завтрака успел подойти Гриша, хвастался, что деньги не потерял и даже успел до ужина в «чипок».

На завтраке Дима что-то рассказывал Грише. То ли о фильме, то ли о сериале, то ли вообще о песне – Кирилл не понимал и не хотелось. Он максимально концентрировался на еде, из-за чего всё остальное просто выпадало непониманием. Мыслительных сил хватало только на одно.

После завтрака время будто понеслось рекой. Вечером, особенно уже после отбоя, оно с каждым часом всё медленнее капало, перетекая минутами. Сейчас не так. Посмотрел на часы – одно время. Посмотрел ещё раз – уже прошло пятнадцать минут. Третий – сорок. Четвёртый – час. Так замыкается круг. Точнее, наряд.

Снова передача наряда задержалась из-за мелочи. В этот раз, из-за кружки. По вине лейтенанта. Его так же ненавидели солдаты, что задерживали порядок. Кириллу казалось, что все лейтенанты недоразвитые и не способны армии.

После передачи наряда осталась только усталость: не хотелось ничего, кроме желанной команды «РОТА, ОТБОЙ!», и провалиться в черноту – хоть бы и насовсем. Не хотелось ни смотреть новости, ни играть, ни гулять, ни думать, ни видеть, ни жить. Ничего. Только уснуть.

Это был далеко не предел человеческой выносливости. Нет, это ещё только одна из многих границ, за которые человек может выйти. И выходит в экстренных ситуациях. Кирилл знал это и сейчас никак не успокаивался.

Вот так, не особо заботясь о состоянии подчинённых, вырабатывали, шаг за шагом, у них волю и выносливость. Кто-то ломался. Кто-то становился сильнее. Государство платило цену, чтобы в нужный момент граждане выполняли приказ и существовали как нация – по крайней мере, так это оправдывалось.