Шелест. Экспедитор

Глава 1

– Здравия, дядька Василь, – войдя в трактир, я сразу же направился к стойке.

До вечера ещё далеко, заведение открылось недавно, а потому народу совсем мало. За дальним столом сидит одиночка, который зашёл перекусить, хорошо всё же тут готовят, без изысков, но достаточно вкусно и сытно. Чуть ближе двое, но эти больше по пивку, видать, день уже удался. Остальные завсегдатаи сейчас трудятся в поте лица, чтобы было с чем здесь появиться. Трактирщик человек, конечно, душевный, и если совсем уж плохо дело, то с голоду умереть не даст, но вина задаром не нальёт. О том можно даже не просить.

– И тебе поздорову, Шелест. Чего на этот раз учудил? – встретил меня трактирщик.

– С чего это ты решил? – сразу пошёл я в отказ.

– Да больно шебутной ты в последнее время. Как благостное время вспоминаю твоё детство, – хмыкнул он.

– Не наговаривал бы ты на меня, дядька Василь. Я ведь никого сам не задеваю. Только в ответ зубы вышибаю.

– Ну да, ну да, весь из себя такой невинный. Чего в такую рань пришёл-то? Засвербело? Любаву позвать?

– Хм. Любава это дело хорошее. Дымок, покувыркаться не желаешь? – спросил я молочного брата.

– Квасу бы мне, – отрицательно цыкнув, ответил он.

Я показал два пальца, после чего легонько пожал плечами, мол, некогда, заскочили на минутку.

– Прибытку с вас на копейку, зато головной боли на империал, – вздохнул трактирщик, наполняя квасом кружки.

– Да какие от нас проблемы, – пошёл я в отказ. – Мы мирные люди, дядька Василь.

– Не от всякого лиходея столько шуму исходит, как от тебя, Шелест. Ну, вот скажи, за каким таким делом ты ни свет ни заря сюда заявился?

– Да спросить просто хотел. Ты ведь много чего знаешь, а то, может, кого знающего сможешь присоветовать, – подпустил я трактирщику лести.

– Говори, чего надо, – покачав головой, с понимающей улыбкой произнёс он.

– Ты никогда не слышал о таком месте, как Белотурова падь?

– И ты слыхал, хотя и вряд ли бывал, – без раздумий пожал плечами трактирщик.

– И что это за место? – спросил я, будучи уверенным в том, что точно ничего подобного не слышал.

– Волчья падь.

– А! Ты о той байке, когда лет сто назад почти вся разбойничья ватага в оборотней обратилась, – припомнил я одну из историй, которую слышал ещё в детстве.

– Ну, байка то иль быль, сегодня уж не узнать, да только до того её называли Болотуровой падью, потому как там было капище, при котором обретался волхв Белотур, что означает «светлая сила».

– Хм. Помнится, именно ты нам ту байку и рассказывал, только ни о каких волхвах тогда не упоминал, – заметил я.

– Не упоминал, потому что и сам не знал. А в прошлом году покойный Топорок рассказал. Выпил он тогда изрядно, а Архип, покойный же, возьми да подкинь его, мол, сменил тот жизнь вольную на холопскую. Ну, Топорок не удержался и выдал, что он, значит, теперь учёный, а Архип как резал людишек ради их добра, так по сию пору и режет. Ну и как пример как раз про Волчью падь и выдал, дескать, мы неучи, а он нынче вон чего знает. Мы над ним потешились, спросили, что даёт ему-то это знание? Можно ли его продать, съесть или носить? А он смолчал да рожу скривил, словно горсть клюквы прожевал.

– Понятно.

– А тебе это зачем?

– Да так, вычитал в книге про это место, и будто бы оно в наших краях, да только я никогда о нём не слышал. Вот и стало интересно.

– Что за книга?

– О стародавних временах, любви княжны и витязя из княжьей дружины.

– Вот смотрю я на тебя, Шелест, то ты муж зрелый, умудрённый годами, разве только седой бороды не хватает, то ты варнак, каких свет не видывал, а то прям дитё благостное. А главное, никак разобрать не могу, где ты настоящий.

– Да я и сам себя раз в седмицу не понимаю.

– Оно и видно.

Задерживаться в трактире я не видел смысла. Оно, конечно, время к обеду, да куда там есть, если аппетит напрочь перебит сладким. Сначала сам лакомился, потом за компанию с Эльвирой Анатольевной, а следом и с Марией Ивановной. Кондитерских изделий на месяц вперёд налопался. Хм. А ведь в гостинице ещё и торт дожидается.

К тому же свербело от желания поскорее добраться до Волчьей пади так, что никакого удержу. Но коль скоро так всё удачно сложилось, и я с ходу получил нужную мне информацию, то уходить вот так поспешно уже неправильно. Опять же, это я себе аппетит сладким перебил, у Илюхи с этим полный порядок, и отказался он скорее, на меня глядючи, а не по собственному желанию.

Ну и такой момент. Я помню карту княжества и точно знаю, что до оврага того нам не меньше тридцати вёрст. А ведь ещё и в дорогу нужно собраться, пока то да сё, на поиски останется не так чтобы и много времени. Мне же совершенно не понятно, как искать нужное место. Седову-то полегче было, он ориентировался по шести валунам, выложенным в круг и являвшимися вершинами лучей, на которых и приносили людей в жертву. Что же нужно искать мне, я не знал.

Обидно, конечно, будет, если до завтрашнего вечера не сыщу потребное, потому что минует полнолуние, и тогда месяц ждать придётся. Ну или в течение всего этого времени искать это самое место Силы, чтобы проверить свою теорию.

Хм. Вообще-то, залить конструкт силой у меня ещё получится с помощью моего «Панциря», который я мало-помалу с помощью княжьих вассалов сумел заполнить под пробку, а вот активировать – уже нет. Я же вообще ещё ничего не могу и не смогу ещё долго, как ни стараюсь. Если только кого в жертву принести, чего не хотелось категорически…

Время есть, и чтобы не заострять внимание дядьки Василя на Волчьей пади, я заказал в отдельный кабинет чего перекусить и попросил позвать пару подавальщиц. На что трактирщик только одобрительно кивнул, мол, давно бы так, а то припёрлись по кружке кваса выпить…

Из Воронежа мы с Ильёй выехали на рассвете, экипировавшись по-походному. Благо я догадался придержать пару трофейных лошадей. Не потому, что собирался куда-то, а просто не хотелось добираться до дома пешком, в погоню-то за оборотнем мы отправились на своих двоих, поскольку живой транспорт в этом деле только помеха.

– Вот что, Дымок, давай параллельно мне поверху. Время от времени обмениваемся сигналами, – произнёс я, спрыгивая на землю и снимая из-за спины ружьё.

Мы выехали к глубокому и протяжённому оврагу, и потому как я понятия не имел, что мне нужно искать, решил доехать до его северной оконечности, ну или начала, так как южным своим концом он упирался в Дон. И теперь мне предстояло пройти по его дну все шесть вёрст и постараться найти искомое.

– А если… – начал было молочный брат.

– А если к нам кто сверху подберётся, – оборвал его я. – Так что не расслабляйся и головой крути во все стороны.

– Там кустов и деревьев хватает, и склоны местами чисто скалы, я тебя не всегда видеть буду. А ну как свистнуть не получится, – возразил Дымок.

– На этот счёт не переживай. Уж стрельнуть-то я всегда успею, – тряхнув двустволкой, ответил я, не забыв добавить: – И ты ружьё наготове держи.

Что тут сказать, мой колесцовый замок это не курок. Для изготовки к бою достаточно легонько толкнуть вперёд ползунок предохранителя, доля секунды, а там жми на спусковой крючок.

Вначале склоны у пади были вполне себе пологие, а на правом обнаружился ключ, из которого тянулась тонкая струйка прозрачной воды. Чем дальше я углублялся, тем круче становились склоны, а поток ручейка всё сильнее, подпитываемый другими ключами. Одни обнаруживались в самом русле, другие на склонах или чуть в стороне. Похоже, в Дон впадал уже полноводный ручей.

Овраг извивался змеёй, то сужаясь настолько, что могли пройти не больше трёх человек в ряд, и тогда склоны становились практически отвесными, то расширяясь до трёх десятков шагов. Дважды, то справа, то слева попадались узкие участки с достаточно пологими склонами, позволявшими сойти на дно не только пешему, но и всаднику. Как, впрочем, и любому зверью, следов там хватало и свежих, и застарелых, и оплывших из-за дождей настолько, что их принадлежность уже не определить, несмотря на науку дядьки Ефима и мою абсолютную память, позволившую хорошо её усвоить.

Я прошёл через очередное сужение и оказался на довольно просторной площадке длиной шагов в семьдесят и шириной в тридцать. Склоны превратились в стены, сложенные из сланца высотой с двухэтажный дом. Слева отвесный, справа имеет отрицательный уклон и нависает эдаким козырьком. В основании три широких и достаточно глубоких грота.

Стоило присмотреться к этому творению природы, и мне показалось, что сводчатые сланцевые потолки закопчены. Могло ли быть так, что эта копоть осталась от бывшей стоянки разбойников? Не знаю, сколько она может держаться, но если её не смывает дождь, то отчего бы и нет. К тому же в центральном гроте заметен валун, на котором пристроилась довольно большая каменная плита практически правильной овальной формы, эдакий здоровенный стол, и я готов поставить рубль к тысяче, что он рукотворный.

Решив рассмотреть находку получше, я поднёс к губам свисток и дунул в него, издав птичью трель. Практически сразу послышался сигнал Дымка, и я дунул ещё дважды, обозначая остановку, а в ответ получил один, мол, понял.

Я практически вплотную приблизился к первому по счёту гроту, оказавшись под нависающей скалой, как вдруг остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Я почувствовал Силу, в этом нет сомнений. Ощущения сродни тем, что я испытывал, оказываясь в изнанке, и вместе с тем серьёзно отличались от них. Это как почувствовать запах моря, слышать его прибой, но не видеть и не иметь возможности прикоснуться к нему.

А ещё пришло понимание, что карман подо мной, как прыщ, который зреет, наполняясь Силой, а в какой-то момент он превратится в нарыв и лопнет, выметнув своё содержимое. Только произойдёт это ой как не скоро, без понятия когда, но уж точно не сегодняшней ночью. А потом этот карман вновь начнёт наполняться, и всё повторится.

Скорее всего, эти ощущения свидетельство моей связи с единым информационным полем Земли. С другой стороны, быть может, причина и в том, что я универсал, каковые случаются крайне редко, а чтобы почувствовать место Силы, нужно оказаться непосредственно в нем. Вот это, к примеру, имеет радиус всего-то в полторы сажени, и я ничего не почувствовал, пока не вступил в его пределы.

Хм. А ведь может статься и так, что случайные выбросы Силы, под которые попадают люди, превращаясь в оборотней, происходят с определённой периодичностью и в конкретных местах, как гейзеры. Просто не всегда у подобных выбросов бывают жертвы. Конструкт же волхвов всего лишь является катализатором, ускоряющим этот процесс.

И если взять за основу, что чувствовать их могут только универсалы, то в принципе нет ничего удивительного в том, что эти места остаются необнаруженными. Сами одарённые, способные в равной степени работать со всеми стихиями, редкость, а почувствовать эти маленькие пятачки они могут, только оказавшись в их пределах. Так что ничего странного в том, что места Силы пока попросту неизвестны.

Кстати, бог весть с чего, но у меня появилось стойкое убеждение, что при вскрытии нарыва накрывает всю площадь места Силы. Воздействие же конструкта подобно проколу, и весь поток выходит через его центр. Надо полагать, именно в этом причина того, что в оборотней той ночью обратилась почти вся разбойничья ватага. Ну или несколько её членов, а дальше разнесли и добавили жути те, кто выжил. У страха ведь глаза велики.

Вообще-то, это всё только мои ничем не подкреплеённые выводы, основанные на… Да чёрт его знает, на чём они основаны. Сведений для этого точно маловато, ощущения же так себе аргументация для подобных умозаключений. Впрочем, если припомнить мои успехи с узорами, то всё это не так уж и нереально…

– Значит так, Дымок, днёвку и ночёвку организуем в этой рощице, огонь не разводим, ведём себя тихо, чтобы никто не заметил, – вернувшись к пологому склону и поднявшись наверх, подозвал я молочного брата.

– Зачем? – недоумевающе поинтересовался тот.

– Нужно. Как стемнеет, ты останешься здесь один, а я кое-куда схожу.

– Ничего не понял, – после непродолжительной заминки сделал вывод Илюха.

– А тебе и не нужно понимать. Просто жди.

Ну вот не желал я посвящать его в детали предстоящего. Меньше знает, лучше спит. Если у меня что-то выгорит, это будет такая бомба, что мама не горюй. Да чего уж там, даже если правильно моё предположение относительно мест Силы, это уже информация государственной важности. Причём проверить его я смогу уже в самое ближайшее время, потому что мне относительно точно известно, где именно попал под удар Ерёма.

До наступления темноты мы пробыли в роще, ведя себя тише воды, ниже травы. Оно вроде бы места глухие, ни имений вокруг, ни деревень, ни дорог поблизости. Даром, что ли, разбойнички себе тут логово устроили. Но с другой стороны, мало ли кого могла сюда занести нелёгкая, поэтому лучше перебдеть, чем недобдеть…

С наступлением темноты я подхватил своё оружие и направился к спуску. Вообще-то, до места путь получался неблизкий, но хорошо уже то, что на небе ни облачка, и видимость, как говорится, на миллион. Даже вокруг видно на несколько вёрст.

Я был уже у самого спуска, когда вдруг услышал приближающийся лошадиный топот. Ручкаться с незнакомцами в ночной степи дурная затея, и я поспешил укрыться в зарослях бурьяна. Контраст лунного света и непроглядной тени мне в помощь, поэтому всадники, проехавшие в направлении спуска в овраг буквально в дюжине шагов, меня не приметили.

Зато я сумел рассмотреть неизвестных вполне себе отчётливо. Вот интересно, почему я не удивился, увидев среди них Эльвиру Анатольевну? Двое из них позвякивали цепями кандалов. А чем же ещё-то? Не металлисты же они из моего мира, в самом-то деле. И вообще у меня не было и капли сомнений, за каким они сюда заявились.

Дождавшись, когда группа всадников спустится на дно оврага, я посидел ещё с минуту, соображая, как быть, а после двинулся обратно в рощу. Торопиться мне незачем, так как до полуночи всё одно не начнут, а значит, у меня в запасе минимум два часа, и я предпочёл вернуться к молочному брату.

– Что случилось? – вышел он из кустов в стороне от лошадей, когда узнал меня.

Грамотно, что тут сказать. Самому укрыться куда проще, чем спрятать лошадей. Хорошие животные, сильные, быстрые и выносливые, только не обученные, а потому и к тишине неприученные. Стоять на месте бесшумно они не умеют, то топчутся, то всхрапывают да гривами трясут или насекомых отгоняют хлёсткими ударами хвостов. Чтобы хорошо обучить конягу, нужно терпение и не один год.

– Гости у нас.

– Лихие?

– Нет.

– И что делать будем?

– Сейчас поверху доедем до места нашей последней переклички. Там я тебя оставлю, а сам сползаю к оврагу, погляжу сверху, луна мне в помощь, – ответил я.

Скала с нашей стороны имеет отрицательный уклон и нависает над местом Силы. Подобравшись к самому её краю, я смогу увидеть весь конструкт целиком. Если у меня и получится рассмотреть, какие можно сделать в нём изменения, то лучше условий не придумать. С земли охватить его одним взглядом я всё же не сумею. Ну и такой момент, что при этом не придётся опустошать свой запас Силы.

– Шелест, ты можешь толком сказать, что случилось и за какой такой надобностью мы здесь? – набычившись, поинтересовался Дымок.

– То тебе без надобности, – отмахнулся я.

– Да… – начал было он, но я его оборвал.

– Запомни, Дымок, стоишь с лошадьми и ждёшь меня. Ни на шаг от них не отходишь. Увяжешься за мной, и я не посмотрю, что ты мой молочный брат, порешу без сомнений. Уяснил?

Было в моем голосе и облике что-то такое, что Илюха сразу смекнул, это не шутка, и я реально его отправлю к праотцам. Причём я не играл, а был предельно серьёзен.

Хватит с меня и того, что я засветился с улучшением узоров. Если от этого ещё можно как-то отбрехаться, то с апгрейдом плетений уже сложнее. Тут могут и в оборот взять, потому как это уже напрямую одарённых касается. А получится углядеть улучшения для конструкта, тогда точно абзац, и за причинное место меня возьмут однозначно.

Прямо как Эльвиру Анатольевну, которая теперь поставляет оборотней для императора. Вот только она службу долгом своим почитает, а мне этого счастья и даром не нужно. Опять же, я такого доверия, как отставной гвардейский капитан, не могу иметь по определению, а значит, либо на цепь, либо придавить по-тихому.

– Я всё понял, Шелест, – нервно сглотнув, произнёс Дымок.

– Ладно, с этим понятно. Мы шкурки с собой не брали, чтобы обмотать копыта? – поинтересовался я.

– Нет, – коротко ответил он.

– Тогда давай резать одеяла, пустим их на обмотки.

Глава 2

Обмотки из одеял хорошо глушили топот копыт, но я предпочёл не торопиться. Времени до полуночи предостаточно, ехать нам не так уж и далеко, так что и шагом успеем. А при таком раскладе и вовсе получалось практически бесшумно, только сбруя позвякивает.

Когда добрались до места, я избавился от всего лишнего, и оружия в том числе. Зато кроме своего ножа прихватил ещё и Илюхин. А до того распустили второе одеяло на полосы, чтобы наскоро сплести какую-никакую верёвку. Халтура чистой воды, но для страховки вполне подойдёт, мне ведь по ней не взбираться по отвесной стене. А вообще надо бы озаботиться, чтобы моток всегда был с собой.

Дымок хотел было отправиться со мной, пришлось опять осаживать. Видать, недостаточно испугался в прошлый раз, решил, что я не так серьёзен. Разбаловал я этого прохиндея. Вон пусть за лошадьми присматривает, я и сам уж как-нибудь управлюсь. А ему там делать нечего. От слова совсем.

Уклон к обрезу скалы имелся, но незначительный, а потому и не являлся проблемой. Я вогнал в землю ножи по самые рукояти, закрепил на них импровизированную верёвку и, придерживаясь за неё, пополз к краю. Задача её состояла лишь в том, чтобы не дать мне сползти по зелёной и сочной траве, так что и прочности полос одеяла, и такого закрепа хватало с лихвой.

А вот с точностью у меня получилось не очень. Я выглянул из-за края, промахнувшись на добрую сотню шагов. Впрочем, грех жаловаться, могло быть и гораздо хуже. Времени в запасе всё ещё предостаточно, а потому я без спешки пополз обратно, чтобы сместиться и выйти непосредственно над конструктом.

Благодаря моему исключительному дальномеру со второй попытки я оказался именно там, где и нужно. Да ещё и непосредственно над центром рисуемой Рябовой шестилучевой звезды. Судя по всему, Эльвира Анатольевна место Силы не чувствовала, а потому разбила конструкт на самой границе кармана. Ну и как результат я как раз оказался над кругом, предназначенным для приговорённых. Идеальная точка наблюдения.

Рябова работала самой обычной тростью, вырисовывая вязь прямо на голой земле, лишённой растительности. Мне пока ничего не было видно, что и неудивительно. А значит, придётся дождаться, когда она зальёт плетения Силой, только так получится понять, увижу ли я возможность для внесения каких-либо изменений.

Чуть в стороне под присмотром четверых охранников стояли двое мужчин. Одеты в какие-то лохмотья, на руках и ногах строгие кандалы, скреплённые в одну систему. Такие не то что человека удержат, но и могучего зверя, в какового и превратятся приговорённые. Похоже, у этих уже имелись узоры, и нанести им «Повиновение» не получится, оттого и кандалы. Седов с такими мерами предосторожности не заморачивался, полностью контролируя несчастных в обеих ипостасях.

Итак, что мы имеем? Скорее всего, покойный волхв вычислил по летописям вот это капище и, очень может быть, планировал расширение своего дела или же решил отказаться от обращения оборотней вблизи своего дома, предпочтя более глухое место. Версия вполне рабочая.

А вот слуги государевы наверняка используют оба капища. Здесь Рябова, а под Курском Матвеев. Таким образом на выходе вместо двух волколаков получается четыре. Хотя я бы предпочёл от капища в Чёрной роще отказаться в целях безопасности, ведь о нём как минимум известно мне. Дело-то серьёзное, а потому в угоду секретности лучше бы поумерить аппетиты.

Теперь понятно, отчего Рябова задавала мне провокационные вопросы по поводу волколаков. Хотела убедиться в том, что меня не прельщает перспектива роста дара таким путём, и я не стану поднимать по этому поводу шум. В то, что я за короткий промежуток времени сумею разобраться с записями Седова и после воссоздать ритуал, поверить мудрено. Моя погоня за Ерёмой насторожила её, и она устроила случайную встречу в кофейне, чтобы вновь убедиться в том, что мне это не интересно.

Всё же странно. Рябова ведь офицер гвардии и тут вдруг… Да практически палач, пусть и в весьма своеобразной форме, но сути это не меняет. Настолько предана присяге? Вариант.

Это в моем мире или даже времени подобное не понять. Слишком уж мои современники циничны и прагматичны. Здесь также случается и брат на брата, и обманут, и без штанов оставят. Но это всё по большей части исключения из правил. В основе своей родственные узы тут крепкие, и поговорка: «Кровь не водица» не пустые слова. Купцы нередко заключают многотысячные сделки не на бумаге, а просто ударив по рукам. Солдат идёт на смерть, точно зная, что погибнет за други своя. А у нас даже про Александра Матросова и гололёд анекдот сочинили.

Так что Рябова может как угодно относиться к служащим в Тайной канцелярии, но, получив приказ, она однозначно его выполнит. Будет ненавидеть отдавшего его, презирать себя, но и не подумает ответить отказом…

Эльвира Анатольевна закончила рисовать плетения и подала знак конвоирам, которые подвели приговорённых к центру и определили их в небольшой круг. Как ни странно, те безропотно выполнили приказ. Возможно, их чем-то опоили. Мне показалось, что вели себя они как-то уж слишком апатично.

Едва охрана покинула пределы звезды, как Рябова залила её Силой, и я чётко увидел прорисованные плетения, от которых начало исходить зеленоватое свечение. Пара стуков сердца, и она активировала конструкт.

У меня разом поплыло сознание, словно я провалился в сон. Именно провалился, а затем выскользнул из него, находясь при этом в какой-то эйфории. Ощущения сродни тем, что я испытывал в детстве, когда мы отправляли друг друга в короткий сон, пережимая сонные артерии.

Хорошо всё же, что я обмотал верёвкой запястье. Потому что, придя в себя, понял, как она натянута, и я не соскользнул вниз только благодаря ей. Хотя и высунулся уже по самые плечи. Посмотри кто вверх, и непременно заметил бы меня, но перед находящимися в овраге разворачивалось куда более притягательное зрелище.

Приговорённых корёжило так, что я слышал влажный хруст костей трансформирующихся скелетов. Признаться, завораживающая картина. И таки да, чем-то похоже на то, как это показывают в кино. Дождавшись окончания обращения, я подался назад и, развернувшись, пополз вверх.

Об оборотнях я позабыл, едва они пропали из моего поля зрения. Куда больше меня занимал конструкт. Моё предположение оказалось верным, и я теперь понимал, что его так же можно изменить. Правда, это было лишь на уровне ощущений, ничего похожего на ситуацию с узорами и плетениями. И скорее всего, причина в том, что я совсем недолго наблюдал за свечением плетений. Разумеется, извлечь перед внутренним взором картинку и любоваться ею сколько угодно мне не составляло труда. Вот только осознание, что я могу что-то переделать, при этом не появлялось.

Но кое-что я всё же понял. Во время выброса Силы не имеющий дара принимает её телом или печенью, или только желчным пузырём, я не в курсе и гадать могу хоть до ишачьей пасхи. Зато я знал, что происходит с одарённым. Огромный поток Силы устремлялся по каналам, заполняя вместилище и создавая давление, под воздействием которого стенки его начинали расходиться.

Однако напор слишком сильный, и каналы не в состоянии пропустить через себя большой объём. К тому же давление столь велико, что вместилище попросту может не выдержать этого. Поэтому каналы своей неспособностью пропустить через себя критическое количество энергии выступают эдаким предохранителем. Как результат, львиная доля уходит в пустоту, и лишь незначительная часть успевает проникнуть внутрь. Вот только воздействие столь кратковременно, что оно не успевает оказать какое-либо влияние на вместилище.

М-да. Кое-какие ответы я получил, кое-что мне стало ясно, но главное, для чего я сюда и притащился, выяснить не удалось. Иными словами, я понимаю, что могу внести некие изменения, но понятия не имею, какие именно и что за этим последует. Хм. Вообще-то, чего тут думать, трясти надо. Нужно найти место Силы, нанести на нём конструкт, активировать его и тогда уж прикинуть, что и как можно будет изменить.

– Ну как там? – встретил меня молочный брат.

– Там всё очень хорошо, – похлопав его по плечу, заверил я.

– И чего там?

– Есть такая поговорка, Дымок: «Многие знания, многие печали». Понимаешь, к чему я?

– Понимаю. Но интересно же.

– Не суй свой нос туда, куда не надо, целее будешь. Как мне ещё втемяшить в твою башку эту простую мысль?

– Да я же не болтливый, ты ведь знаешь, – гнул своё Стукалов-младший с просительным выражением на лице.

И тут из оврага послышался тоскливый волчий вой. Да такой, что до печёнки пробрал, на что я не впечатлительный. Илюха резко обернулся на звук, а потом опять перевёл взгляд на меня.

– Это… – начал было он.

Ну не мог он не узнать вой оборотня, потому как мы несколько суток шли по следу одного из них.

– Всё. Вопрос закрыт, – оборвал я его. – Лучше скажи, ты со слов Стеши понял, где именно Ерёма обратился в оборотня?

– В пяти вёрстах от деревни на неугодьях, в овраге. Туда никто и не ходит.

– А его за каким туда понесло? – удивился я.

– Горшочек с деньгой у него там припрятан, вот и полез, на ярмарку собирались.

– Понятно. Тогда едем, глянем, что там да как.

Не вижу причин откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Это вот тут место Силы разрядилось, а там, если мои предположения верны, карман остаётся всё так же заряженным и продолжает наполняться Силой, пока не дойдёт до критической массы.

До места не так чтобы и далеко, всего-то шестьдесят вёрст. Нет, понятно, что в моём мире обычным лошадям это, считай, дневной переход, но мы вполне могли управиться за неполные четыре часа. А если на половине перейдём на галоп, так и вовсе часа в три уложиться можно, благо узоры у лошадей напитаны полностью, правда, вымотаем их изрядно. Но мне такие подвиги и не нужны, четыре, значит, четыре. Как раз на рассвете будем на месте.

Пока не выбрались на большак, особо не разгонялись, потому как лошадей стоило поберечь, мало ли что там под копыта попадётся. Но как только перед нами оказалась извивающаяся серая лента тракта, сразу дали лошадкам шпоры. Десять минут рысью и столько же шагом, чтобы дать животным перевести дух. Эдак их надолго хватит. Не автомобиль, но всё ведь познаётся в сравнении.

Как я и предполагал, к нужному месту мы подъезжали уже на рассвете, а с первыми солнечными лучами были под сенью деревьев в начале нужного оврага.

– Дымок, ты с лошадьми остаёшься здесь. Разбей лагерь, разложи костерок, приготовь что-нибудь поесть. А я пока прогуляюсь.

– А можно с тобой? – снова заканючил он.

– Что именно из моих распоряжений ты не понял? – глядя ему в глаза, спросил я.

– Так это… – начал было и осёкся он.

– Что? – резко спросил я.

– Ну-у…

– Значит, сказать нечего. Что-то путается в твоей шибко умной голове, дружище, а потому заруби себе на носу. Либо ты Илья, мой молочный брат, и тогда ты сидишь в имении и пользуешься по этому поводу послаблениями. Либо ты Дымок, мой боевой холоп, и выполняешь мои приказы, а не канючишь по каждому поводу. Уяснил?

– Уяснил.

– И учти, больше разговоров на эту тему не будет. Начнёшь лезть со своими хотелками в бою, пристрелю к Бениной маме. Появятся они в походе, лично выпорю, пока шкуру до мяса не сниму. Остаёшься здесь, разбиваешь лагерь, готовишь завтрак. Это всё, – жёстко закончил я.

Овраг неширокий и неглубокий, никакого сравнения с Волчьей падью. Понятия не имею, где именно это случилось с Ефимом. Может, на дне оврага, а может, и на склоне в начале или в конце. Какой радиус этого кармана? Полторы сажени, как это было на старинных капищах. Впрочем, размеры капища в Чёрной роще мне неизвестны, я же не видел его. Может, волхв, как и Рябова, не чувствовал Силу подобно мне и пристроился на краю, а конструкт не завязан на его габариты и сам по себе имеет такие размеры.

Поэтому я решил сначала пройтись по правому краю дна оврага, потом по левому, после чего начать захватывать склоны. Вот так и буду прочёсывать его частой гребёнкой. Радует одно, в длину он не больше полутора вёрст.

Когда я вернулся, завершив первый круг, костёр был уже разложен, а котелок пристроен на рогатине. Вот и ладушки, к завершению второго круга каша как раз поспеет. На обиженный вид Илюхи я не обратил внимания, разве только расстроился немного, похоже, моим напарником ему не быть. С одной стороны, жаль, но с другой, мне ведь прямая дорога в гвардию, а туда с прислугой и впрямь нельзя.

Я уже возвращался обратно, захватив полосу правого склона, как примерно посредине пути вдруг почувствовал Силу. Как и в Волчьей пади, ощущалось некое воспаление, заполненный карман, которому до выброса ещё долго. Сколько именно, я без понятия, но, несмотря на прошедшее полнолуние, давление Силы, стремящейся вырваться наружу, я не ощущал. В смысле оно присутствовало, но ничего критичного.

Я без труда определил центр кармана. По всему выходило, что его диаметр составляет не больше полутора сажен. То есть в два раза меньше, чем в Волчьей пади. Только там внутри круга не растёт ни одного деревца или куста, лишь редкая трава. Здесь же есть и кусты, и деревья.

– Ну и как тут вписывать эту клятую звезду? – сам себя спросил я, осматриваясь вокруг.

В принципе, лучи не ориентированы по сторонам света, и я начал прикидывать, как именно можно вписать конструкт, чтобы не устраивать вырубку. Совсем без этого не обойтись. Но получалось хотя бы не трогать деревья, ограничившись только кустами. Я совместил центр круга и конструкта. Пример Рябовой показал, что сработает и при смещении, но мне показалось, что так будет правильно.

Для поспешности особых причин нет, но и желания заниматься этим в лунном свете, пробивающемся сквозь листву, я тоже не испытывал. Поэтому вооружился тесаком и срезал все кусты так, чтобы ничто не мешало начертанию плетений. Под нож пошла и трава, но так как я очищал только те места, где будет проходить вязь, то в глаза моя подготовительная работа не бросалась.

На этом я решил пока остановиться. Причин несколько. Во-первых, средь бела дня можно нарваться на нежелательных свидетелей, чего хотелось бы избежать. Во-вторых, предполагаю, что луна мне всё же будет в помощь, пусть она уже и пошла на убыль.