– В этой комнате не место лжи, – он с силой сжал мое плечо, но не подала вида, что мне больно. – Я знаю вас, Роза, много лет. Вы бы не стали идти против приказа, не стали бы помогать преступнику выйти на волю, если б не имели личного интереса.

– Забавные выводы. Я хотела освободить Ланса, чтобы убить его. Мне нравился первоначальный план, который делал наемницу герцогиней, а не новый, где мне нет места.

– Можете рассказывать свои сказки кому угодно, но не мне! – Мирт начинал распаляться.

– Просто говорите правду, мисс Саттон, – тихо попросил Клим. – Если будет чистосердечное признание, скорее всего, получится избежать казни.

– Я не лгу, – ответила честно, но кто же в то поверит? – Представьте, что Грир и правда меня пытался использовать в своих целях, что-то рассказал… про какие-то ваши с королем политические штучки. Почему он тогда не пытается мне помочь выйти отсюда? Неужели не боится, что я расскажу все, что знаю, что предам его?

Советник молчал: то ли задумался, то ли разозлился и собирается с силами, чтобы заорать. Поднимать на него взгляд не стала, сидела, уставившись на входную дверь, рядом с которой маячили охранники, и размышляла, как сбежать отсюда.

– Он просто сам решил предать вас, – процедил Мирт. – Минус одна пешка на его доске, всего лишь. Пока мы здесь пытаемся спасти страну, он вновь плетет свои интриги.

Потрясающе глупо.

– Какие интриги? – устало поинтересовалась я.

– Здесь я задаю вопросы! – крикнул Шон и тряхнул меня изо всей силы.

– Я ответила на все, – даже наврать не смогу о том, что якобы мне мог рассказать герцог, потому что не знаю ни черта. – Можете бить сколько угодно, но больше мне рассказывать нечего.

– Бить… Вам это нравится, кажется, – едко сказал советник.

– Да, особенно если это делает красивый сильный мужчина, – отозвалась я. – Ты к их числу не относишься, а вот твои ребята…

– Замолчите! – Мирт схватил меня за подбородок и резко повернул к себе. Уставился прямо в глаза. – Клим, давайте сюда порошок, пора поговорить с ней откровенно.

Молодой человек вытащил из кармана пузырек со знакомой биркой. «Зелье правды от алхимика С.П.Р.». Именно это я добавляла когда-то в вино Тейлору, чтобы он поведал мне о Грире.

– Откройте ей рот, Клим, засыпайте прямо так. Сейчас она расскажет все!

– Мисс Саттон, примите, пожалуйста, зелье. Оно безвредно. Это стандартная процедура для допросов, не волнуйтесь, – увещевал юный полицай. – Можете поверить, вы даже ни о чем не вспомните, когда его действие завершится.

Обвела глазами камеру, остановилась на стражах у входа. Нет, сейчас ничего не получится.

Я покорно открыла рот, и сладковатый порошок, который сыпал советник, отобрав у помощника пузырек, тут же растворился на языке. Несколько секунд продолжала сидеть, как ни в чем не бывало, надо мной продолжал нависать хмурый Мирт, а потом комната поплыла, все вокруг словно окутала лиловая дымка.

Когда только успела так набраться?

Как будто за много миль отсюда или откуда-то из-под воды раздался голос:

– Ну-с, начнем нашу чистосердечную беседу.

35. Прошлое настигает

– Как вас зовут?

Хм-м…

– Эстер Саттон.

– Настоящее имя!

Ах, это Шон спрашивает. Конечно, для него я другой человек.

– Роза Лапер.

– Неужели зелье не действует? Клим, почему она не говорит, как ее зовут на самом деле?

– Не знаю, советник. Миледи, скажите, как называли вас родители.

Ха-ха, зачем ему это?

– Мышка.

– Да что она несет?! Какая к черту Мышка?

– Может быть, она сама не помнит настоящего имени. Давайте перейдем к главным вопросам, господин?

– Нет-нет, мне всегда было интересно, кто она на самом деле, эта коварная тварь. Роза! Назовите имя – не прозвище! – которое носили в детстве.

Нет-нет, имя из детства никому нельзя говорить.

– Прости, Шон, – язык заплетался, – но это большой секрет.

– Чертова шлюха! Клим, такое бывает, что человек не признается под зельем?

– Иногда. Нужно ее разговорить, тогда она ответит и не заметит. Мисс, скажите, откуда вы родом?

– Из предгорья.

– Вам нравилось на родине?

– Аха, прекрасное место.

– Что вы больше всего любили там?

– Свободу. Ветер. Воду.

– Клим, хватит о ерунде!

– Нет-нет, советник, сейчас нужны именно такие вопросы. Вы жили с родителями?

– Да, с мамой и папой.

– Расскажите об отце.

В сознании что-то шевельнулось.

– Он был очень красивый и добрый. Любил маму, меня, собак и лошадей, а еще вкусно пах табаком. Он умер на войне.

– Как его звали?

– Это большой секрет, юноша. И не вздыхайте так.

– Хорошо. А мама?

Мама…

– Она умерла. Давно.

– Почему?

– От чахотки.

– Ваших родителей не стало, когда вы были маленькой? Где вы жили потом?

– В столице.

– С кем?

– С дядей. Он умер.

– Почему?

– Я его убила.

Ох, все замолчали, это хорошо. Надоели их глупые вопросы, хочется просто побыть в тишине. Прикрыла глаза и стала погружаться в сон… Тряхнули за плечо. Опять Мирт пристально смотрит. Надоел.

– Это правда? Вы собственного дядю убили?

– А что такого? Он был очень плохим человеком.

– А потом?

– Тетка отправила меня в приют. А через полгода умерла.

– Вы и ее прикончили, Роза?

Что за глупости!

– Нет, конечно. Ее зарезал грабитель. Вот его я убила. Он тоже был плохим человеком.

– Вы только послушайте, Клим! Это же монстр, а не баба! А вы ее защищали!

– Я не защищал, советник, просто говорил, что наказывать всех нужно по закону. А как звали ваших дядю с тетей, мисс?

– Не скажу. Что вы оба пристали? Я очень хочу спать.

– Это Сатана, а не женщина! Почему порошок не развязывает ей язык? Ребята, взбодрите-ка Роззи парой тумаков, чтобы она вспомнила свое имя!

– Не надо, господин Мирт, пусть она расскажет лучше о Грире. Мы все занесем в протокол. А если для дела нужно будет ее настоящее имя… то тогда допустимо применить силу.

– Не будь вы родственником Айзека, Клим, я бы давно отправил вас куда подальше… Роза, расскажите о ваших отношениях с советником по иностранным делам герцогом Лансом Гриром.

– Ты дал мне задание его убить.

– Это я знаю! – и чего он так бесится? – А что еще? Что он говорил про работу?

– Герцог рассказывал, что у него много работы.

– Говорил ли он о готовящейся войне?

– О какой еще войне? Не знаю я ничего. И не люблю войну. Моего папу убили на войне.

– ХВАТИТ ВРАТЬ!

– Вдруг ей и правда ничего не известно, советник?

– Зачем тогда она вытаскивала герцога из тюрьмы и предала нас?!

– Давайте у нее и спросим. Мисс, а для чего вы помогли Гриру выйти из баши Цайт?

– Потому что он не убивал мою подругу. Вы его засадили просто так.

– Но вам приказали ничего не предпринимать, не пытаться его вызволить. Почему вы нарушили распоряжение?

– Мне хотелось, чтобы герцог был свободен.

– Для чего?

Интересный вопрос…

– Наверное, для того, чтобы его убить.

– Наверное? Вы что, сами не знаете, зачем так рисковали?

– Не знаю.

– Вы должны были его убить, верно?

– Да.

– Но вы не хотите?

– Не хочу.

– Почему, мисс? Это не укладывается в голове. Он же был к вам жесток.

–Не знаю. Наверное, это из-за того, что ему интересна.

– Вы красивая женщина, вы нравитесь многим.

– Нет. Не в этом смысле.

– В каком же?

Какие же вы все глупые…

– Ему интересна настоящая я. Другим – только то, что я хочу показать. Ай, да вы все равно не поймете.

– Вы что, рассказали ему, что вы наемница?! – опять заорал Мирт.

– Пока нет. И не кричи так, Шон. У меня голова болит. Я, кажется, выпила слишком много с Дарой, где она, кстати? Дома? О! А можно попросить кофе?

– Какой к черту кофе?! Что за бред вы вообще несете? Клим! Что она несет?

– Порошок так и действует. Это сродни опьянению, потому и отвечает на большинство наших вопросов.

– Но не на все!

– Скрывает только имя, но это же не так важно.

– Если не признается, как ее зовут, то и в остальном врет!

– Нет-нет, если говорит – то только правду.

– Но имя…

– Да-да, господин. Мисс, советнику интересно, почему вы не говорите, какое имя дали вам при рождении. У вас нет семьи, чтобы бояться за нее, зачем тогда скрывать, кто вы на самом деле?

– Я давно уже никто.

– Но когда вы родились, у вас было имя. Как вас звали тогда?

– Это неважно, потому что я умерла много лет назад.

– Но не на самом же деле!

– Мое имя написано на надгробной плите и больше никогда не должно прозвучать для живых.

– Вы себе могилу сделали, Роза? – зудел Шон. – Клим, да она точно ненормальная!

– Да не кричи же, советник! – устало пробурчала я. – Хватит. Голова болит. Можно хотя бы воды, раз кофе нет?

– Позже, мисс. Сначала ответьте на все наши вопросы.

– У вас глупые вопросы. Я бы задала интереснее.

– Например? – молодой человек присел на корточки напротив меня. Хотела потрепать его за щеку, но вовремя вспомнила, что должна зачем-то делать вид, что у меня связаны руки. Не помню, для чего, но это было важно. – Что бы вы спросили?

– Почему березы белые?

– Что?! Сил больше нет слушать ее бред. Дайте-ка кляп, Клим, и оставьте нас с Розой вдвоем. Допрошу ее лично.

– Заткнете рот и допросите, господин советник?

– Не ерничайте. Вы же знаете, что ваш дядя не станет злиться, что бы мы с ней не сделали. Все равно он подпишет смертный приговор.

Молодой мужчина тяжело вздохнул, глядя на меня.

– Прощайте, мисс Мышка.

– До свидания, Клим. Заходи еще. Только придумай вопросы поинтереснее.

36. Теперь я задаю вопросы

Сознание частично прояснялось. Я в тюрьме, это комната для допросов: стол, два стула и факелы на стенах, увешанных то ли для устрашения, то ли для прямого использования цепями и какими-то пыточными приспособлениями, которых даже в библиотеке Грира не было. Соображать трудно из-за порошка правды. Надо вытошнить его, иначе забуду обо всем. Из угла в угол ходит Мирт и назойливо что-то талдычит. Ему лишь бы поговорить. Голова болит.

– Нет, не думайте, что я жалею, что арестовал вас. Вы давно мне как кость в горле. Не наемник, а сплошная проблема. Пусть ни черта герцог вам не рассказал, я рад, что избавлюсь от вас. Пожалуй, и суд не нужен. Вдруг этот мальчишка – Мышкой назвал, чертов слюнтяй! – разжалобит дядю, и тот передумает вас убивать. Мне будет неспокойно, даже если вы останетесь до конца своих дней в тюрьме. Только когда вы ляжете в свою пустую могилу, я буду счастлив. Сейчас заберу должок, а потом позову своих ребят, они стоят за дверью и ждут, когда вам можно будет отрубить вашу хорошенькую головку, исторгающую яд. Айзеку мы скажем, что это была самооборона. Вы меня слышите, Роза? Понимаете, о чем говорю?

Остановился рядом и внимательно уставился. Кивнула.

– С кляпом во рту вы мне даже нравитесь. И зачем господь дал женщинам возможность говорить? Вам точно следовало родиться немой.

Тебе бы следовало вообще не рождаться, Мирт.

– Так, давайте не будем терять время до прекрасной минуты, когда вас не станет. Хм… Где бы поудобнее вас пристроить? На пол?.. Нет, там холодно, не хватало еще простудиться из-за какой-то шлюхи. Так, встаньте и ложитесь на стол.

Я повиновалась, поднялась со стула, сделала пару неуверенных шагов и легла животом на прохладную дубовую столешницу, повернувшись к советнику задом.

– Нет-нет, ложитесь на спину! Мне нужно видеть ваши дерзкие глаза, когда буду делать то, чего вы так не хотели.

Что ж, так будет даже удобнее. В голове, несмотря на туман и слабость, рождался план. Простой, но, хочется верить, действенный.

Я покорно легла на стол.

– Да, именно так! – он подошел и задрал робу, провел рукой по обнажившейся груди. – Какая красота пропадет, даже жалко убивать. Хотя вы и заслужили. Раздвиньте ноги! – скомандовал, приспуская штаны. – Вот она, ваша сладкая дырочка… – внутрь скользнул палец. – Не знаю, кто был у вас первым – наверняка какой-нибудь похотливый деревенский дурачок, но для меня честь стать последним у такой женщины.

Советник навис надо мной, одной рукой облокотился на стол, другой взял в руку член, готовясь войти. Я обхватила Мирта ногами, он поднял изумленный взгляд.

– Мышка, а теперь, вы, кажется, сами проявляете инициативу, это очень приятно, потому что…

Не успел договорить, как я выгула спину, высвободилась из расстегнутых кандалов, одним движением сорвала повязку со рта и обхватила пальцами толстую шею. Советник этого точно не ожидал. Он выпучил глаза – сперва от удивления, а потом и от недостатка воздуха, захрипел, задергался, замахал руками, пытаясь высвободиться, но я всю силу и желание жить вложила в то, чтобы удерживать толстую тушу ногами и руками.

– Не смей называть меня так! – стиснула его горло еще сильнее. – Пикнешь – голову сверну, – сообщила севшим голосом. – А я это умею.

Мужчина просипел что-то в ответ.

– Надеюсь, это было: «Я все понял, госпожа».

Резко села, лбом боднула Мирта в нос. Он стал заваливаться назад, но я удержала.

– Мне тоже нужно видеть твои глаза, – сообщила буднично, заглядывая в красное перепуганное лицо. Из ноздрей тонкими ручейками бежала кровь.

Каких сил мне сейчас стоило его удерживать, лиловая дымка не хотела рассеиваться окончательно, все тело ныло от слабости. Но Мирт не должен понять, что мне не многим лучше, чем ему.

– Ннннн…

– Что?

– Эээээ…

– Ничего не понимаю, говори поразборчивей.

– Ууууу…

– Ладно, давай договоримся: я отпускаю твое горло, но ты ведешь себя тихо и не зовешь на помощь. Да, твои мордовороты меня прикончат, но ты-то сдохнешь быстрее.

– Хххх…

Разомкнула пальцы с облегчением. Мирт хватал ртом воздух и тер побелевшие следы от моих рук на коже.

– Не убивайте меня! – с трудом проговорил он. – Я помогу вам выйти отсюда. Скажу королю, что мы смогли договориться. Что угодно сделаю! Если вы убьете меня, то и вам конец! Вы же понимаете…

Трус!

– Я просто хочу поговорить, неуважаемый. Ты же любишь говорить.

– О чем? – взгляд наполнен ужасом.

– О жизни.

– Что? Роза, если вы…

– Порошок у тебя? Я хочу откровенности.

Он достал дрожащими руками из внутреннего кармана камзола пузырек и продемонстрировал его мне.

– Глотай давай, все до последней гранулы.

Повиновался, даже не думал спорить или сопротивляться. Спешно опрокинул содержимое склянки в рот и вновь уставился на меня, причмокивая губами. Несколько секунд – взгляд затуманился. Выпустила Мирта из захвата – в таком состоянии точно не убежит. Главное, чтобы орать не додумался.

– Присаживайся на стул. Можешь, кстати, штаны надеть, – великодушно разрешила я, вставая на пол.

Советник опять подчинился. Пока он возился, я, не выпуская его из виду, засунула два пальца в рот и извергла из себя едкий желудочный сок с отвратительно сладкими вкраплениями порошка. Потом еще раз и еще, пока кишки сами не запросились наружу. Сознание хоть как-то прояснилось. Надеюсь, что теперь действие зелья прекратилось, и память не сотрется. Жаль, что не расспросила алхимика о том, как нейтрализовать снадобье, когда еще была возможность.

– Итак, – все еще чувствуя мерзкий вкус на языке, начала я. – Сейчас, Мирт, у тебя появится возможность высказаться, и я, что бывает крайне редко, порадуюсь этому.

– Вы что-то хотели, Роза? – советник рассеяно глядел на меня, а потом стал разглядывать само помещение. – А мы сейчас где?

– У меня дома, глупыш. Ты пришел, чтобы рассказать о том, что скрывает король.

– Правда? Ох… Надо же. Странно. А почему я решил это сделать?

– Да кто ж тебя знает, – вздохнула я. – Наверное, Айзек приказал сообщить про войну…

37. Месть – это блюдо, которое подают с кровью

Мирт какое-то время сидел, сжав виски, и сосредоточенно бормотал под нос, я наблюдала и не торопила его: пусть соберется с мыслями, если нужно.

– Роззи… Я вам говорил, что вы самая красивая женщина, которую я знаю?

– Да. Но сейчас у нас речь про вашу с монархом большую тайну. Для чего вам убивать Грира?

– Он слишком догадливый.

– Что это значит?

– Я не уверен, что это можно говорить…

– Мне можешь рассказать все!

– Правда?

– О, неужели ты мне не веришь? – я взяла стул и уселась напротив Мирта. – Мы же с тобой давние друзья, верно? А как все мне поведаешь, мы с тобой хорошо развлечемся.

– Поедем кататься на лошадях?

– М-да, именно это я и имела в виду. Но сначала ответь, почему ты дал мне задание устранить советника по иностранным делам и занять его место в парламенте?

Шон задумчиво почесал голову и начал медленно – каждая фраза давалась с трудом – рассказывать, с чего все нажалось:

– Однажды меня вызвал Айзек и сказал: «Этот Грир сущий дьявол, он плетет заговор против короны», – задумчивая пауза. – Я ответил: «Нет проблем, его ведь можно убить, его наследники могут оказаться лояльней», – снова остановился, подбирая или даже вспоминая слова. – Но король был против: «Боюсь, что весь род Гриров пропитан этой гнилью. Нам нужен кто-то, кто придет на замену. Найди беспринципного, но верного нам человека, который ради денег пойдет на все».

Пока ничего нового.

– И в чем же заключался заговор против короны, Мирт? Расскажи, будь добр.

– Айзек – мудрейший из правителей, – с пафосом заявил мужчина.

Я глянула сначала на расслабленное как будто пьяное лицо советника, потом на пустой пузырек из-под порошка. Да, он и правда все выпил! Неужели это искреннее подобострастие?!

– Никто не сомневается в мудрости нашего монарха, – заверила Шона. – Кроме разве что Грира, верно?

– Истинно так, – кивнул Мирт. – Айзек день и ночь трудится на благо Алабии, он сделает нашу страну великой!

Ожидала продолжения, но советник перестал говорить и уронил голову на грудь. Размахнувшись, отвесила ему звонкую пощечину. Даже ладонь от удара заныла. Мужчина тут же встрепенулся, плаксиво ойкнул и поднял на меня осоловелый взгляд.

– Что значит «Айзек сделает нашу страну великой»? – спросила, подавшись вперед, чтобы не упустить момент, когда допрашиваемый вновь решить прикорнуть.

– Он хочет расширить границы, – неожиданно воодушевленно сообщил Мирт. – Он хочет, чтобы наша страна простиралась на всем континенте! Чтобы каждый человек от Тилатского перешейка и до Каласского моря говорил на алабийском, чтобы варвары забыли о своих культурах и богах, чтобы каждый человек подчинился нам! Это величайший замысел, который на тысячелетия впишет имя Айзека VI в историю!

Огромные амбиции толкают коротышку на войну. Король-то не так прост, как кажется! Хотя, признаться, он и не оставил у меня впечатление доброго и приятного человека. Вспомнила холодные и черные глаза – как у какого-то зверька, ей-богу, и брезгливо кривящиеся тонкие губы. Наверняка именно такие монархи и одержимы идеей о мировом господстве.

– И он хочет развязать войну, так?

Шон неожиданно энергично закивал. Кажется, его самого настолько возбуждала идея о континентальном величии Алабии, что побочное сонное действие порошка уже почти не ощущалась.

– Все должны встать на колени перед нашим правителем!

– Да, было бы забавно… – протянула я. – И как же он хочет это осуществить?

– Он воспользуется слабостями наших противников!

– Какими?

– У каждого – свои, они все известны светлейшему, но есть и одна общая, – многозначительно сообщил Мирт. – Вам известно, Роза, что больше девяноста процентов полезных ископаемых континента, в том числе и железо, скрываются в горах Алабии?

Кажется, начинаю догадываться, к чему ведет советник.

– Да, – на самом деле я это узнала только что, но это не так важно, – и что дальше?

– Страна рудников и кузнецов, мы снабжали металлом и оружием почти весь мир, но зачем делиться, если можно оставить все себе и использовать для того, чтобы утвердить величие?!

– То есть Алабия перестала поставлять железо, и таким образом другие страны остаются, можно сказать, с одними палками? – проговорила задумчиво.

Вот все и узнала, но использовать в своих целях, как когда-то собиралась, не буду – просто не смогу. В таких грандиозных политических интригах я как букашка среди слонов. Кажется, пора уезжать отсюда, желательно – на другой континент, куда лапы войны не дотянутся. Сбежать из тюрьмы, если получится, забрать Касию, если с ней все хорошо, снять как можно больше денег со счетов, если удастся, потом первым же кораблем отправляться в Тилату, а оттуда – куда глаза глядят. Все так просто, только очень уж много «если».

– Гениальный план нашего светлейшего, верно?! – восторженно отозвался Мирт. – Весь мир думает, что наши запасы иссякли, а мы готовим величайшую армию для величайших побед! – он гордо выпрямился и смотрел с вызовом.

– Весь мир склонится перед Айзеком… – пробормотала негромко. – И правда гениально. Но причем здесь герцог?

– Какой герцог? – увлеченный похвальбой в адрес Айзека, Шон и позабыл, с чего начинался разговор.

– Советник Грир.

– О! Он начал догадываться, что сведения о добытых и обработанных полезных ископаемых искажены. Наш мудрый король сделал все, чтобы соседи ни о чем не смекнули, но Ланс всегда отличался дотошностью, – лицо Мирта исказило презрение, будто въедливость была страшнейшим грехом.

– Герцог понял, что готовится война?

Хотя войной такое трудно назвать: когда противник практически лишен оружия, а ты вооружен до зубов – это просто уничтожение.

– Да, сначала были сомнения, а теперь мы утвердились в этом.

– Что же случилось?

Мирт уже готов был заговорить, но за дверью раздался шум – кто-то резко крикнул, раздался стук о металлическую обшивку. Мы оба уставились в ту сторону. Сердце упало в пятки. Видимо, бравые ребята Шона решили, что как-то долго их хозяина не слышно и теперь готовятся ворваться внутрь. Возможно, с подкреплением.

Метнулась за спину Мирта – вскочила так резко, что мой стул упал, схватила советника, готовая свернуть ему шею. Он что-то возмущенно забормотал.

– Заткнись! – бросила злобно. – Ты теперь мой заложник.

Дверь распахнулась, громко ударилась об стену, Мирт вздрогнул от этого звука, а я задрожала, увидев того, кто застыл в проеме. Трудно было поверить своим глазам. Может быть, алхимический порошок все еще туманит мой разум и этот неожиданный визитер – галлюцинация?

Абсолютно голый, лицо и грудь в крови, изо рта стекают бардовые струйки и капают на босые ноги и пол. Ссутулившийся, сгруппировавшийся, словно для хищного прыжка, перед нами предстал советник по иностранным делам герцог Ланс Грир. Нет, это был не плод воображения, Шон тоже его увидел и узнал. Он издал высокий и дикий визг, как свинья, в которую вонзили нож.

– Чертов Грир! – выдохнула я, когда Мирт заткнулся. – Вы пришли!

Сама не поняла и не запомнила, как сделала этот первый шаг, повисла на мощной шее, прижалась к липкой алой груди, такие же измазанные в чьей-то – не его! – крови пальцы скользнули мне в волосы. Герцог повернул мое лицо к себе.

– Вы пришли, – повторила еле слышно, хотела сказать что-то еще о том, что не надеялась его увидеть, хотя где-то в глубине души тлел уголек веры, но он заткнул мне рот поцелуем. Таким же грубым как всегда, но на этот раз в нем смешались вкусы крови и смерти, которыми герцог щедро делился со мной.

Ноги стали ватными, будто тысячи испытаний последней недели нагнали и одновременно решили одарить последствиями, от которых я успешно убегала.

– Рад видеть вас живой, – хриплый голос вернул к реальности, напомнил, что это не сон. – Одевайтесь, нужно идти.

– Зачем? – очень глупый вопрос.

– Потому что мне пришлось убить всю охрану башни Цайт, и скоро это станет всем известно.

Судя по тому, что на герцоге ни намека на одежду, расправу над стражами он учинил в качестве волка.

Герцог подошел вплотную к Мирту.

– Вот мы и встретились, Шон.

– Почему вы в крови, милорд? – прошептал перепуганный мужчина, вжимаясь в стул. – На улице идет красный дождь?

– Он под зельем, – сообщила, пытаясь протиснуться между советниками, – я его допрашивала.

– Вы? – в голосе Ланса звучала насмешка. – Обычно следователи задают вопросы арестованным, а не наоборот.

– Я полна сюрпризов, вы же знаете. Он рассказал кое-что любопытное о замыслах короля.

– Уверен, ничего нового.

– Но я этого не знала.

– Что ж… Теперь вам все известно. Он нам больше не нужен. Хотите убить сами?

Замерла, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Конечно, я мечтала о том, как прикончу этого выродка, но почему-то сейчас, когда враг слаб и плохо понимает, что происходит, решительность улетучилась.

– Не знаю… Нет. Я даже подумывала оставить его в живых.

– Странно, мисс. Я полагал, что вам нравится лишать жизни высокопоставленных болванов.

Сердце екнуло. Догадался о том, кто я, или это опять его поразительная интуиция?

– А что до вас, Шон… – продолжил советник. – Какими будут последние слова?

Судя по ужасу на лице Мирта, он отлично понимал, что сейчас его ждет. Нервно сглотнул.

– Служу короне! – выдал он и зажмурился, ожидая конца.

Я даже немного зауважала его: перед диким, окровавленным и жестоким ликом смерти трус проявил неожиданную смелость. Грир кивнул и одним движением, без каких-то усилий, словно это был не человек, а пташка с хрупкими косточками, свернул советнику шею. Негромкий хруст – и голова повернута на сто восемьдесят градусов, смотрит в темный угол камеры, а я теперь вижу поврежденное ухо, мочку от которого откусила не так давно.

– Встретимся завтра в полдень в Волчьем углу, – сказал герцог, бросив усталый взгляд в мою сторону. – Ни в коем случае не приближайтесь к моему замку, там вас могут искать. Наденьте что-нибудь и немедленно уходите.

– А вы не хотите одеться?

– Мне это не нужно.

– Превратитесь в волка? – высказала догадку. – Надеюсь, вы не нападете на меня? – добавила с нервным смешком, когда увидела, как оборотень прикрыл глаза, готовясь к пугающей метаморфозе.

– На вас – никогда. Зверь сам захотел прийти сюда, – глухо отозвался Грир.

38. Ночь побега

Благо темнота хоть глаз выколи. Несмотря на то, что царила ночь, я выбирала путь и брела только по неосвещенным фонарями улицам, иначе бы точно привлекла внимание.

В мешковатой одежде, снятой с мертвого стражника, того самого юного Смита, с кровью на лице и руках дошла до реки. Хотелось умыться и попить, тратить время на поиски гнилой тюремной воды не стала.

Сначала приникла губами к обжигающей морозом влаге, утоляла жажду до тех пор, пока не стало тяжело в животе. В холодную воду рухнула прямо в одежде. Октябрьские течения неприветливо встретили купальщицу, ноги свело судорогой, однако я проплыла футов сорок, дважды окунулась с головой, и только после вышла на берег. От холода зуб на зуб не попадал, но мне впервые за столько дней было хорошо. Повалилась на землю и несколько минут просто смотрела на рассыпанные по небосводу звезды. Еще пару часов назад вовсе не надеялась их увидеть.

Выбралась бы я, если бы не герцог? Черт, какая странная это была встреча. Других у нас и не бывало, конечно. То Грир видит на похоронах друга, как я ломаю пальцы известному ресторатору, то мой стон превращает его в волка, то он заковывает меня в цепи у себя в камере пыток, то спасает от оборотня и бьет до потери сознания… Но среди всех этих событий внезапное появление Ланса в тюрьме, пожалуй, самое неожиданное наше свидание. И что он имел в виду, когда сказал о том, что мне нравится убивать?..

Река была в нескольких милях от башни Цайт, но казалось, что и отсюда слышу крики городской стражи и освободившихся заключенных. Когда раздевала распластанного на спине Смита, знакомо звякнула огромная связка ключей. Сомнения длились недолго, лишь пару секунд в задумчивости – и уже бегу к камерам, перепрыгивая через мертвые тела павших этой ночью стражей тюремной цитадели, стараясь не наступать в лужи крови.

Знакомое бородатое лицо из-за решетки смотрит удивленно – девка, вся в крови, в одежде стража. Остальные заключенные орут что-то неразборчивое.

– Выпусти всех, кого посчитаешь нужным, – сказала старцу, с трудом открывая заржавевший замок. – Тех, кто, как и ты, оказался здесь за правду.

– А ты вообще что за чудо?

– Я та, кто дает тебе пропуск из ада, – ответила, вкладывая тяжелую связку в морщинистые ладони.

– Благослови тебя господь, – бормочет мужчина, не веря своему счастью и обрушившейся внезапно свободе.

Возможно, их опять поймают, большинство точно вернется в камеры, однако во всей этой сумятице кто вспомнит об одной беглянке?

Но все равно надо уходить. Прочь из этого города, из этой страны. Куда-нибудь, где нет тирана, мечтающего захватить мир, и ненавистного, но желанного герцога-оборотня, из-за которого я вляпалась в это дерьмо. Пора уйти на покой. Домик, море, вино, единственная подруга рядом – так я представляла свою старость, и теперь кажется, что она уже наступила. Пора воплощать мечты о пенсии. Надо только узнать, что случилось с Касией.

Недолго думая, отправилась к ней домой. Конечно же, глупо было надеяться застать наемницу там… Так и вышло: жилище девушки пустовало. Судя по всему, с момента моего последнего визита в тесной квартирке никто не появлялся. Под дверь было подсунуто письмо от отца наемницы со сдобренными кучей ошибок благодарностями за материальную помощь и просьбой прислать сколько-нибудь еще.

Скинула с себя холодные мокрые тряпки, теперь уже по-хорошему умыла лицо, набрав воды в таз, а потом натянула на себя какое-то плохонькое платье. В пыльном зеркале отражалась я – такая, какой себя давно не видела: простая девчонка с усталым лицом. Словно не больше десятка лет прошло с тех пор, как из приюта ушла в большое плавание, а всего пара дней.

Хотелось бы уехать прямо сейчас, не ждать завтрашнего дня и не встречаться в Волчьем углу с Гриром, от одной мысли о котором внизу живота нарастает огненным шаром желание. К черту герцога! Нужно просто забрать Касию и бежать, но усталость требовала, чтобы я немного отдохнула. Села и прикрыла глаза – ненадолго, сейчас переведу дух и… И пара минут в старом уютном кресле продлились до утра.

Тревожный сон, в котором бегу куда-то во тьму, спасаясь от невидимой угрозы, прервался, когда будильщик стучал в соседнее окно бамбуковой палкой, а невыспавшийся и пьяный мужской голос грязно выругался и послал его к дьяволу.

Достав из тайника Касии всю скромную наличность, вышла на улицу. Наскоро позавтракала в общественной столовой – только когда начала есть, поняла, что голодала с неделю. Хмурые работяги – холостяки, вдовцы и те, кому не очень повезло с женами – внимательно наблюдали, как стройная женщина уплетает подгоревший омлет и овсяную кашу с такой скоростью и аппетитом, будто это амброзия.

– Ты, красавица, неместная, – ко мне подсел один из заинтересовавшихся мужчин. – Чья будешь?

– Дару знаешь? – спросила хмуро и положила в рот последний кусочек хлеба.

– Знаю. Жестокая сука, руку мне дважды ломала.

– Я ее сестра, – ответила, дожевав прекрасную черствую краюшку.

– Сестра? Ха-ха, да-да, так я и поверил. Будешь полировать ей промежность язычком, передавай привет от Зигги.