Читать книгу: «Шэдоу-крик», страница 3

Глава 7

В которой рыба сама плывет в руки следователям

Следующий день порадовал переменой погоды. От вчерашней жары не осталось и следа. Холодный ветер за ночь остудил воздух. Со всех сторон к поселку стекались небольшие облака, которым малого не доставало, чтобы называться тучами. Огненные краски леса, одетого осенней листвой, достигли своего расцвета. Они находились в том состоянии, о котором говорят, что лес «горит». Он действительно как будто горел. Деревья пестрили огненно-красными, рыжими и сочно-желтыми цветами, среди них изредка встречались деревья с бурой или темно-зеленой листвой. Это было весьма короткое и очень красивое время, ознаменовавшее переход к холодам. Далее «огонь» потухнет, листья опадут, иссохнут, и лес весь окрасится в коричневые тона и будет таким до первого снега.

Как и планировалось, этот день начался очень рано. Для англичан даже слишком рано. Однако инспектор Фростер встал, как и планировал в половине шестого утра, отведя себе достаточно времени для размеренного завтрака.

Спустившись в бар, он заказал себе яичницу с беконом и чай. Молока в баре не нашлось, так что чай пришлось пить в чистом виде.

Сидя за барной стойкой, наш следователь не спеша поглощал с тарелки еду, попутно читая газету, что нашлась в отеле, и, скорее всего, уже размышляя о деле. Когда мимо проходил бармен Джей Кларенс, инспектор Фростер оторвался от всех трех занятий и сказал:

– Приходил ли вчера мистер Ридли?

– Нет, сэр, не приходил, – ответил бармен. – Видимо, задержался, как и говорил.

Случилась пауза. Бармен явно желал продолжить этот разговор, но не знал, с какой стороны подступиться к этому непроницаемому англичанину. Но неожиданно его лицо просияло. В зале появился Марч.

– О! Фростер! – воскликнул он от самых дверей. – Уже встали! Доброе утро, Джей! Налей мне стаканчик. Господа! – с этим приветствием он обратился к нескольким знакомым, что оказались тогда в баре, а затем подсел к инспектору.

– Что, Ридли так и не пришел после моего ухода? – спросил он бармена.

– Нет, я как раз говорил об этом с инспектором Фростером.

– Угу, – понимающе кивнул Марч. Он кивнул в сторону Фростера. Бармен в ответ отрицательно замотал головой. Этот немой разговор оповестил Марча, что Фростер, как и вчера, хранит дело в тайне. Это было малость удивительно для шерифа, но он избрал молчаливое согласие.

– Как спалось на новом месте, Фростер? – спросил он.

– Прекрасно, – сдержанно отозвался инспектор.

– Кстати. Я поговорил с парочкой людей и нашел вам прекрасного жеребца. Если нам все- таки придется покинуть Шэдоу-крик, без лошади не обойтись. Но его нам дадут только к двум часам.

– Отлично, благодарю! – отозвался Фростер.

– Что ж, – снова заговорил Марч. – А для начала стоит разыскать Ридли, верно?

– Он сильно вам нужен? – спросил бармен.

– Мне нужно задать ему пару вопросов, – ответил инспектор, повторяя вчерашние слова.

– Тогда ваши желания исполняются! – сказал Джей Кларенс. Все это время он смотрел на дверь и большое окно рядом с ней, в котором и разглядел персону, о которой шла речь.

В комнату вошел мистер Ридли. Это был приземистый мужчина средних лет. То, что он адвокат, представить было немного трудно. Даже обыкновенный адвокатский стиль одежды – строгий костюм-тройка – ему не шел, хотя это не мешало ему так одеваться. Было нетрудно поверить, что он может вытащить кого угодно из любой переделки, но трудно – что он сделает это законным путем. Темные бегающие глаза смотрели вокруг пристально, а на крысином лице то и дело показывалась улыбка, говорившая о тайных умыслах. Впрочем, так казалось с первого взгляда. Было ли это на самом деле, мог сказать только сам мистер Ридли, а он не очень-то хорошо сносился с людьми, хотя и казался изрядным болтуном. Как выяснилось позже, большинство людей его недолюбливали, в основном из-за острого языка и явной склонности к неожиданным и плохообъяснимым поступкам. Таков из себя был человек, вошедший в комнату. Окинув присутствующих взглядом и чему-то усмехнувшись, Ридли сразу прошел к барной стойке и поздоровался с Марчем коротким кивком.

– Шериф, – произнес он на редкость противным голосом.

– Ридли, – ответил Марч, не поворачиваясь к нему. – Не ожидал увидеть тебя здесь в столь ранний час.

– Как и я вас. Не рановато ли для выпивки, а? Шериф?

Его задиристый тон привлек внимание инспектора Фростера, так что он сразу оторвался от своей чашки чая. Пытливый взгляд был тут же перехвачен.

– Вы не представите меня своему другу, шериф? Кто вы, мистер?

– Я инспектор Фростер, – представился он.

– Хм, акцент английский. Вы из Британии?

– Да.

– Остановились у Кларенса, как я вижу. Не думаю, что у него найдется молоко к чаю.

– Вообще-то, мы искали тебя, Ридли, – начал Марч, желая прекратить этот разговор, ведь знал, что Ридли не замолчит, пока его кто-нибудь не заставит.

– Ох ты! Интересно почему, а?

– Мы можем поговорить в более уединенном месте? – спросил инспектор. Ридли в ответ на эти слова скорчил гримасу, что-то вроде удивления. Он отошел от стойки и, осмотревшись, предложил сесть за стол в дальнем углу бара, где не было посетителей, и даже свет из окон проникал туда меньше всего.

Расположившись вокруг стола на равном отдалении друг от друга, лишь между инспектором Фростером и Ридли было расстояние еще больше, трое заседателей невольно осмотрелись.

– О чем вы хотели поговорить, господа? – спросил Ридли.

– Вот об этом, – начал Марч и кинул на стол письмо.

На лице Ридли не показалось ни тени удивления. Этот жест его явно не застал врасплох. Не забирая конверт со стола, он прочел имя отправителя. На лице мелькнула улыбка. Если бы инспектор Фростер был склонен к поспешным выводам, ему бы точно показалось, что этот человек ведет тайную игру.

– Да, это я отправил письмо. По просьбе одного человека.

– Он твой клиент? – спросил Марч.

– Нет. Так что я не связан профессиональной тайной. Я встретил его на дороге от Дарк Хиллс. Он дал пятьсот долларов и попросил в его присутствии положить письмо в конверт, написать на нем свое имя, а потом отправить по им же указанному адресу.

– С каких это пор ты стал работать почтальоном?

– Слушай, Марч, я не знаю, где он живет! Когда мы распрощались, я не заметил, куда он уехал. Он не назвал своего имени, но уверен, что это тот тип, о котором пишут газеты. Так что вам придется все начать сначала.., – он уже встал из-за стола, как вдруг продолжил: – Ах да, совсем забыл. Я разрешаю вам вскрыть письмо, – сказал Ридли, подмигнув детективам.

Не задержавшись ни на секунду, он ушел, попутно попрощавшись с мистером Кларенсом. И хоть этот уход отнюдь не выглядел как бегство, его стремительность оставила сыщиков для удивления. Удивился ли инспектор Фростер, сказать трудно, но, скорее, он был озадачен. Чем? Этот вопрос и задал ему шериф Марч. По его мнению, тут нечему было удивляться. Ридли что-то знает и не собирается говорить, как он и делает обычно.

– Но это не беда! – заявил Марч. – Он разрешил нам вскрыть письмо. Ха! Посмотрим, что в нем! Вы не против? – спросил Марч, в одно мгновение достав небольшой острый нож с инкрустированной рукоятью.

– Пожалуйста, – согласился Фростер. Его мало интересовало, кто вскроет письмо. Мысли о его содержимом преследовали Ирвина со вчерашнего дня. Глаза инспектора Фростера выдавали его жгучий интерес, который он так тщательно скрывал под маской хладнокровия. Чутье подсказывало, что в этом письме должно быть что-то интересное. Джейсон МакНолан не мог доверить тайну своего убежища обычным словам. Он должен был зашифровать письмо!

Шериф Марч вскрыл конверт одним быстрым надрезом по верхнему краю и извлек сложенный вдвое лист бумаги. Развернув его, он показал содержимое Фростеру.

Вот, что было написано в документе:

«Дорогая Вероника!

Мой путь был удачен. Я уже добрался до фермы. Ее нетрудно найти. От Шэдоу-Крика по дороге до деревни Дарк Хиллс следуй до большого дуба с рассеченным стволом. От него на юг две мили до поваленного клена. Оттуда на запад милю. Там увидишь тропу. Она ведет к ферме.

Жду с нетерпением нашей встречи, милая Вероника!

Джейсон».

– Есть! Удача! – воскликнул Марч, чуть только дошел до последнего слова. – Попался!

Его коллега не разделял восторженных чувств. Он продолжал, хмурясь, вглядываться в письмо. Что его настораживало? Нет, определенно ничего. Он имел возможность изучить почерк Джейсон МакНолана, прочел несколько писем, написанных им ранее. Все соответствовало действительности.

Но неужели все вот так просто?

– Что вы приуныли, старина? – продолжая радоваться, спросил Марч. – Это победа! Да и какая легкая победа! Что конфету у ребенка отнять! Кажется, я даже припоминаю, где стоит этот рассеченный дуб… Ну что ж, в два часа у нас будут лошади и в погоню! Мне нужно предупредить своих помощников. Жаль, будет делить с ними премию, но я обещал. К тому же он может быть вооружен, этот ваш МакНолан.

– У него шестизарядный Кольт миротворец, – отозвался Фростер, все еще изучая письмо взглядом, только теперь держа в руках, так как Марч уже кинул его на стол.

– Что ж. Ему не поможет и сотня кольтов. Это точно. Кстати, дружище, надеюсь, у вас есть оружие?

– Есть, не беспокойтесь.

– Вот и славно. Ну ладно, я пойду. В два часа встречаемся здесь. А вечером отпразднуем! Ха-ха! Какой сегодня удачный день! – подметил Марч, уходя, и сделал легкое сальто. – Увидимся! – сказал он и вышел за двери.

Фростер продолжил вглядываться в письмо.

Глава 8

В которой оказывается, что чутье чего-нибудь да стоит

Когда Ирвин Фростер наконец вышел из своих мыслей, он поднялся в свой номер. До двух часов оставалось еще изрядно времени, которое ему было не на что тратить. Невероятно, но все, что нужно было делать – это ждать.

Когда он вошел, его жена сидела за туалетом. Однако хлопок двери оповестил ее, что что-то определенно случилось, хотя в восемь часов утра, казалось бы, случаться было еще нечему.

– Дорогой, уже есть какие-то новости? – спросила она.

– Да, Элена.

– Вы вскрыли письмо?

– Да.

Элена отвернулась от зеркала.

– И что же в нем было?

– Точная дорога до фермы.

Элена нахмурилась. В ее голове промелькнули те же мысли, что и у ее мужа десять минут назад.

– Как неосмотрительно.

– Не все преступники отличаются изобретательностью, – ответил Фростер с плохоскрываемой досадой в голосе. Он сел в кресло, и вся его поза ясно говорила о недовольстве. Закинув ногу на ногу и оперевшись на подлокотник, он приставил палец к губам. Его взгляд бродил по полу.

– Ты уверен, что в письме нет тайного смысла? – спросила Элена сочувственно.

– Все выглядит очень просто и очевидно.

– Самые очевидные вещи, как правило, оказываются неправдивыми, – заметила миссис Фростер тоном, каким обычно делают мимолетные замечания. Но это замечание не было мимолетным.

Ирвин на мгновение задумался.

– Возможно, так и есть.

– Посмотри письмо снова.

Ирвин Фростер молча достал письмо из кармана. Он понимал, что сдался слишком быстро. Теперь он стал изучать его с тщательностью, с которой и следовало. Предшествующая обстановка путала мысли, да и встреча с адвокатом не шла у него из головы. Что-то в нем задело инспектора Фростера. Теперь же он решительно оттолкнул все эти мысли и полностью сосредоточился на письме. Уютное кресло из темно-зеленого бархата и мягкий свет, льющийся из окон, создавали нужную обстановку.

Итак, Ирвин развернул письмо.

Есть ли что-то в конструкции предложений?

На вид они самый обычные. Ни одно слово не стояло там, где его не должно было быть.

Есть ли что-то в написании букв? Хоть малейшее отличие?

Ирвин извлек свою лупу из чемодана и, склонившись над письмом, стал просматривать каждую букву.

Однако и здесь его не ждал успех!

Буква «а» чуть больше остальных, но это присуще почерку МакНолана. Буква «л» чуть ниже основной строчки, но это также отличает его почерк.

Что ж, может, одни буквы написаны жирнее других?

Нет!

Однако здесь ждало интересное открытие.

МакНолан пишет с сильным нажимом на ручку. Из нее вытекает много чернил. Очевидно, на ферме не нашлось промокашки или пресспапье. На задней стороне листа отпечатались чернильные пятна с другой страницы!

Кое-что стало проясняться. Ирвин быстро достал конверт из кармана плаща и внимательно осмотрел его.

Как ни странно, но верх конверта сморщился, словно под воздействием воды или пара.

Эврика!

– Конверт кто-то открыл после того, как запечатал, вытащил один лист, а затем запечатал письмо обратно! – воскликнул Фростер.

Чуть только эти слова слетели с его уст, раздался стук в дверь. Ирвин был так взволнован, что даже не подумал, кто бы это мог быть.

– Минутку! – сказал он.

Элена, заинтересованная открытием мужа, все же с вниманием посмотрела на дверь. Инспектор Фростер открыл ее, продолжая смотреть на конверт. Подняв голову, он едва не разинул рот. Впрочем, он быстро обрел свое прежнее спокойствие.

– Мистер Ридли? – сказал он. – Право, не ждал вас увидеть.

– Мне нужно кое-что вам отдать. Полагаю… ха, полагаю, вы как раз это и ищите.

– Что?

– Вторая страница. Постскриптум. Вы ведь уже заметили, что письмо вскрывали?

– Она у вас с собой? – спросил Ирвин Фростер, не выказав и тени удивления.

– Угу. Я принес его в качестве подарка с заверением, что если понадоблюсь вам, то я готов помочь! – с этими словами он протянул сложенный вдвое листок бумаги.

Ирвин Фростер помедлил, прежде чем взять этот необычный дар. Наконец его глаза блеснули. Он взял листок из рук Ридли и сказал:

– Не хотели бы вы помочь мне с этим документом?

– Помочь? – с некоторым недоверием спросил Ридли. – Что ж. Давайте, если так надо. Полагаю миссис Фростер? – спросил он, заглядывая Ирвину за плечо. Элена кивнула в знак приветствия необычному гостю.

Двое мужчин расположились за столом.

Вторая часть письма была положена рядом с первой.

Вот что гласил постскриптум:

«P.S.

Должен предупредить: в лесу водится дикий зверь. Берегись его и будь очень осторожна! Если сможешь, арендуй коня. Безопасней ехать прямо вдоль оврага.

Мы обязательно встретимся!

Джейсон».

– Вы видите отличия? – спросил Ирвин Фростер.

– Во второй части письма у него резко испортилось перо и чернильница, – сказал Ридли, щурясь. – И стиль какой-то странный, как мне кажется.

– Вы совершенно правы.

Ирвин взял страницу в руки и получше рассмотрел ее.

– Я не думаю, что это из-за чернильницы.

– Он специально выделил буквы?

– Именно.

Инспектор и адвокат снова всмотрелись в текст. Вот, как он выглядел:

«P.S.

Должен предупредить: в лесу водится дикий зверь. Берегись его и будь очень осторожна! Если. (здесь была едва заметная клякса, весьма похожая на точку) сможешь, арендуй коня. Безопасней ехать прямо вдоль оврага.

Мы обязательно встретимся!

Джейсон».

Ирвин Фростер спешно достал свой блокнот в кожаной обложке и начал записывать выделяющиеся буквы:

д е т ь л ь е р о р е. е к х п в в м и с я

– Это какая-то бессмыслица! – сказал Ридли. – Я знаю несколько языков и не на одном это не имеет и капли смысла!

– Видимо, шифр сложнее, – заметил Фростер, не теряя надежды. – Нужно провести какие-то манипуляции с буквами.

– Какие?

– Пока не знаю.

Инспектор на минуту задумался, пытаясь разобраться в своей памяти. Безусловно, сейчас бы очень пригодился труд по различным шифрам, дешифрации и шифрованию, что стоит на полке дома. Но его нет.

К счастью, память не изменяла Фростеру.

– Итак, – начал рассуждать он. – Эти буквы составляют слова. В том, как они перемещаются, должна быть система. Нам нужно выяснить, какая.

– Кем был ваш вор? – поинтересовался Ридли.

– Клерком.

– Значит, вряд ли он имеет опыт шифрователя.

– Не имеет. Решение должно быть простым.

– Если только он не состряпал свой код. Это совсем не сложно.

– Вы имели такой опыт?

– Пару-тройку раз.

– Значит, вы можете представить, что можно сделать теперь?

– Отнюдь. А что вы можете сказать?

Фростер нахмурился, а затем сразу же улыбнулся.

– Все, что нам остается – действовать путем проб и ошибок, мистер Ридли, – заключил инспектор Фростер.

– Преступим, – ответил адвокат, явно подразумевая под этим, что действия он полостью вверяет в руки детектива.

Оба снова склонились над документом. Ирвин взял ручку и стал записывать в блокноте, рассуждая вслух.

– Итак, у нас двадцать две буквы. Нам не предоставлены запятые, а лишь одна точка. Стало быть, послание состоит из одного небольшого предложения. Особенно интересно, что точка вдруг оказалась посередине. Это наводит на определенные заключения.

– Конец предложения оказался в середине. Может быть, он записывал буквы то в начало, то в конец, пока не дошел до центра?

– Именно, а затем распределил их по тексту письма.

Фростер посмотрел на буквы. Его взгляд систематично перемещался от начала к концу строки, а затем обратно, пока наконец он чему-то не улыбнулся и не склонился над своим блокнотом. Теперь он записывал буквы в ином порядке: беря по паре из начала и из конца строки. С первых же четырех букв стало ясно – шифр разгадан.

Вот, что получилось:

десятьмильвверхпореке

– Десять миль вверх по реке! – прочел адвокат, улыбаясь. – Кажется, это то, что нужно. Браво, инспектор!

– Да, вероятность совпадения крайне мала.

– Еще бы! – усмехнулся Ридли.

– Конечно, многое остается неясным. Например, мы не знаем, откуда нужно начинать путь и какую реку он имеет в виду.

– С последним дело обстоит не так плохо. Вблизи Шэдоу-Крика протекает лишь две небольшие реки.

– Невыясненным остается лишь точка отсчета. К сожалению, они могли условиться о ней заранее каким-то образом. Выходит, пока что это открытие ни к чему не приведет.

– Уверен, вы разберетесь и в этом, инспектор. А сейчас вы поедете с шерифом, ведь так?

– Именно, – ответил Фростер, поняв, что от этого субъекта мало что скрыто.

– Есть ли смысл ехать, если вы знаете, что из этой затеи ничего не выйдет?

– Я поеду, мистер Ридли. Во-первых, потому что я не могу ручаться, что эта поездка будет бесполезной, а во-вторых, потому что уже дал слово.

– Что ж. Слово англичанина – вещь важная, – сказал адвокат, сунув руки в карманы. – Если понадобится моя помощь, вы знаете, где искать меня. До свидания. До свидания, миссис Фростер!

Сказав это, Ридли ушел и сам закрыл за собой дверь.

На полминуты в комнате повисло молчание, которое прервала миссис Фростер.

– По какому праву он забрал вторую часть письма и зачем он сделал это?

– Не представляю, – задумчиво проговорил Ирвин.

– Почему ты не спросил у него?

– Если верить шерифу Марчу, ответ не дал бы мне ничего стоящего. Лучше держать таких типов поближе к себе, – сказав это, Ирвин извлек из кармана жилета серебряные часы. – Время ланча, – заметил он.

Глава 9

В которой все идет не столь гладко, как хотелось бы

Супруги Фростер спустились на ланч. Кларенс тут же исполнил их заказ, ибо он предварительно заготовил сэндвичи и чай, так как был наслышан об этой заокеанской традиции.

Теперь, когда пара расположилась за одним из столиков и молча ожидала, когда им принесут их ланч, Кларенс едва справлялся с улыбкой – столь необыкновенно для него смотрелась эта картина.

Но было кое-что, что не могло не вызвать интерес.

Он своими глазами видел, как четверть часа назад в номер Фростеров поднялся Ноа Ридли! Что этот проныра забыл у инспектора Фростера?

Как ни досадно, но бармен был почти уверен, что не получит ответа ни от одной стороны. Об этом-то он и думал, подходя к их столику.

– Ваш заказ, – сказал он.

– Благодарю, – отозвался инспектор Фростер.

Совершенно неожиданно для бармена он продолжил:

– Скажите, какую репутацию в поселке имеет мистер Ридли?

Поначалу бармен опешил. Он не ждал такого вопроса. Но быстро опомнился и ответил с умеренным энтузиазмом.

– Репутацию, сэр? Он не произвел ни на кого впечатления надежного человека. Поговаривают, у него были неприятности в Нью-Йорке, поэтому он переехал сюда.

– Неприятности с законом? – в самой хладнокровной и сухой манере спрашивал Фростер.

– С законом? Наверное. А может, с мафией или с кем-то еще. Хотя здесь он имеет неплохую практику. У него много зажиточных клиентов. За эти три года он выиграл пять процессов из шести.

– Весьма успешно.

– Именно! Он обладает большим влиянием, и многие его недолюбливают.

– Ясно. Но ни с кем не доходит до открытой вражды?

– Открытой вражды? Нет, не думаю. Правда, шериф Марч не лучшего о нем мнения. Несколько раз бывало, они ссорились. Доходило до того, что Ридли хватался за нож, а шериф доставал свой револьвер, но открытой вражды… нет, – подумав, ответил бармен.

– Ясно, спасибо! – отозвался Фростер, давая понять, что беседа окончилась. Когда Кларенс отошел, Ирвин удивленно воззрился на жену.

– Такие нравы, – ответила она на молчаливое восклицание и взяла чашку с чаем.

Когда настал час встречи, на улице послышался шум. То был шум стука копыт и ржания четырех лошадей. Трое были под наездниками и лишь одна, оседланная, как и остальные, была без седока.

То был пегий мустанг. Этот конь был немного меньше своих американских собратьев, его тело говорило о небывалой силе и выносливости. Кожа лоснилась, аккуратно расчесанная черная грива прикрывала мускулистую шею. Словом, конь был просто прекрасен. Таких не встретишь запряженными в кареты на улицах Лондона. Таких можно было лишь изловить и укротить.

Этот экземпляр был пригнан из техасских прерий всего неделю назад.

– Вот ваш транспорт, Фростер! – сказал шериф Марч, который лично вел под уздцы мустанга, не доверяя эту работу своим помощникам. – Конь с норовом, так что будь осторожен!

– Благодарю, шериф! – спокойно отозвался инспектор. Манеры Ирвина Фростера оставались, как казалось, прежними, и была лишь едва заметна скованность, которую приобрели его движения и немного настороженный взгляд. То было результатом весьма простого обстоятельства – последний раз наш английский детектив сидел на коне лет пятнадцать назад, и, хотя говорят, что приобретя такое мастерство раз, его не забыть полностью, этот мустанг вселял определенную долю опасений.

Но Ирвин Фростер ни за что бы не сказал об этом ни шерифу, ни кому-либо еще.

– Что вы стоите? – спросил шериф. – Залезайте, старина, и в дорогу. Нам предстоит долгий путь.

Всю эту картину из-за угла наблюдал один человек. Небрежно облокотившись о стену отеля, он преспокойно смотрел на группу всадников. То был Ноа Ридли. Он так и думал, что с верховой ездой возникнут проблемы. Но что уж поделаешь с этими лондонцами! Зрелище обещало быть забавным, и все же где-то в глубине души Ридли радовался, что на улице никого нет, и если конь сбросит с себя наездника, его хотя бы не поднимут на смех. Ну или поднимет всего несколько человек.

Однако инспектор Фростер не стал медлить. Он вспрыгнул на коня быстро, будто делал это ежедневно, но потом, как часто бывает у неопытных наездников, покосился на бок и упал бы, если бы не твердая рука шерифа Марча.

– Вы что, старина! – удивленно воскликнул Джон Марч. – Держитесь вы крепче, а то не хватало мне следить, чтобы вы не вылетели из седла!

– Благодарю! – отозвался инспектор, словно это слово заело у него на языке.

– Сразу видно, что вы маловато практикуетесь! И, кстати: лошади не нужно опираться на трость. Вы, кажется, не хромой. Оставили бы ее в отеле!

– Спасибо за совет, шериф! – отрезал инспектор.

Больше он не сказал ни слова. Подождав, пока ухмыляющиеся помощники шерифа отъедут вперед, а сам шериф их лихо обгонит, инспектор раздраженно дернул поводья и не спеша последовал за ними.

Пронаблюдав это, адвокат Ридли пошел своей дорогой. «Ох, и непросто тебе придется!» – подумал он, мысленно обращаясь к Ирвину Фростеру.

Он даже не представлял, насколько прав оказался.

Путь четырех всадников пролегал по прямой, как стрела, широкой дороге к деревне Дарк Хиллс, которая шла севернее поселка. Слева от дороги чернел лес, справа – простиралась прерия, на горизонте окаймленная таким же лесом. Деревья уже стали избавляться от летних нарядов, и на смену зеленой сочной листве пришли бурые краски глубокой осени.

Приятная мрачность леса, как нельзя лучше, подходила к цели этого небольшого путешествия.

По дороге четверо всадников проехали всего четыре мили, то есть ровно половину пути до Дарк Хиллс.

Здесь и закончился их путь по удобной прямой дороге.

Было совсем не удивительно, что шериф Марч сразу узнал, о каком именно дереве идет речь в письме.

Этот дуб нельзя было не заметить. Он не просто стоял у дороги, он забрался прямо на нее. Его длинные извилистые и толстые, как анаконды, корни бороздили землю, затрудняя проезд повозкам. Этот дуб прожил уже больше ста лет, без сомнения. Его ветви видали первых поселенцев, они стали свидетелями того, как край, некогда полностью подвластный природе, ибо индейцы никогда бы не посягнули на эти права, стали осваиваться белые люди. Как сюда донеслись отголоски цивилизации, которые теперь стали дорогой, по которой катят повозки с продовольствием, что везут на ярмарку фермеры. Этот дуб пережил Гражданскую войну, оставшись безучастным и невредимым.

Но время сыграло с этим деревом шутку, и ствол его уже много лет назад разломило надвое до ровного круглого отверстия, некогда служившего дуплом. После этого дуб разросся еще больше. Из каждой его половины во все стороны простирались могучие ветви. Так он может простоять еще лет сто, если чья-то грубая рука не покусится на его древесину.

Этот дуб, несомненно, был прекрасным указателем. Его не пропустила бы даже лондонская барышня.

– Что ж, – сказал Марч, не особо заинтересованный в созерцании этого исполина. – Каковы были дальнейшие инструкции? Две мили на юг. Что ж, здесь даже компас не нужен. Дорога простирается строго на запад. Так что в путь, господа!

И всадники покинули дорогу.

Дальше ехали лесом. Спешиваться пока не было необходимости. Люди предусмотрительно экономили силы. Шериф Марч предложил привязать лошадей у последней подсказки – поваленного клена. Оттуда путь пешком будет, во-первых, недолгим, а во-вторых, более безопасным, ведь им не нужно, чтобы МакНолан раньше времени их заметил.

Настроение американцев было крайне приподнятым. Они предвкушали близкое завершение своего незатейливого предприятия, и лишь одному члену небольшой процессии было достоверно известно обратное – дело на этом не кончится.

Ирвин не без основания полагал, что они не встретят ни клена, ни тропы. Однако он был почти уверен, что его слов не послушают, пока своими глазами не убедятся, что он прав, дабы избежать неприятностей, ведь люди очень не любят оказываться неправыми. Ирвин решил придержать свое открытия до вечера, когда шериф Марч и его приспешники самолично убедятся, что эти инструкции – лишь хитроумная обманка.

Две мили тянулись изрядно долго, особенно для шерифа и его помощников. Они напряженно вглядывались в округу, желая заметить заветный поваленный клен. Их внутреннее ощущение расстояния подсказывало, что они совсем близко, но никаких невидимых тому доказательств не было. Несколько раз они останавливались у поваленных деревьев, однако ни одно из них не было кленом.

– Не мог ли ваш вор перепутать и указать не то дерево? – спросил Марч, когда отъехал от очередного поваленного орехового дерева. – Вы-то, англичане, навряд ли разбираетесь в наших деревьях. Вы в своем прокопченном Лондоне, небось, и дуб от гикори не отличите.

Ирвин не счел нужным отвечать на это заявление, сделанное больше из раздражения, чем из желания установить, как хорошо британцы разбираются в деревьях 37-ой параллели.

Спустя пять минут шериф снова заговорил, на сей раз со своими помощниками.

– Клянусь вам, что мы уже едем больше, чем две мили! Мы проехали уже все три.

– Может, мы взяли не то направление? – предположил помощник шерифа Хенсон.

– Черт, да я даже с компасом сверился! – воскликнул Марч раздраженно. – Мы едем строго на юг. Вернее и быть не может. Или может этот проклятый клен взял и выпрямился за эти несколько дней?!

Хенсон усмехнулся. МакМертри предположил:

– Может, вор сам перепутал и уклонился от курса?

– Да как бы он оставил своей пассии неправильные указания?! Навряд ли, – возразил Марч. – Мы явно что-то перепутали. Хотя, что мы могли перепутать?!

Возмущение Марча нарастало поминутно, и он уже был готов проклинать каждое дерево, встречавшееся на его пути. И проклинал. С каждым разом все неистовее.

Какое-то время инспектор Фростер молча наблюдал за этим, покорно следуя в конце цепочки. Но в конце концов он решил положить этому конец.

– Шериф Марч! – позвал он.

– Что вам, Фростер? – спросил Марч раздраженно.

– Есть кое-что, о чем вы должны знать.

– О чем вы?

– Сегодня утром я получил это.

Он извлек из кармана вторую страницу письма и протянул ее Марчу. Тот с раздражением выхватил листок из рук инспектора и стал читать.

– Еще и овраг? – изумился он. – Да здесь нет ни единого оврага. Чушь какая-то! Где вы это взяли?!

Он отдал листок обратно. Поскольку последний вопрос казался риторическим, Фростер не стал на него отвечать. Вместо этого он сказал:

– Я исследовал этот документ.

– Ну и?

– И я заметил в нем скрытый шифр.

– Что? Шифр?!

– Да, шериф. Мистер МакНолан специально выделил некоторые буквы, и, если их правильно расположить, получится определенная фраза.

– Вы бредите, дружище!

– Вы сомневаетесь в моих выводах?

– Нет.., – неохотно сдался Марч. – Что там написано?

– «Десять миль вверх по реке».

Казалось, Марча поразила молния. Он выпрямился и во все глаза уставился на инспектора Фростера. Эти слова казались такими простыми и понятными!

– Что? – воскликнул он. – И вы знали это?

– Да.

– Как давно?

– С утра, – честно ответил инспектор.

– Что?! Черт бы вас побрал!

– Я бы попросил вас быть осторожней, шериф, – спокойно попросил Фростер.

– Осторожней?! Вы утаили от меня это! Почему вы не сказали сразу?

– Я не обязан оправдываться перед вами, шериф!

– Черта с два! Знаете, что я думаю?

– Теряюсь в догадках, – язвительно ответил инспектор.

– Думаю, что вы решили прикарманить пять тысяч фунтов. Вот, что я думаю!

– Если вы думаете, что главная моя заинтересованность – это награда…

– Да что же еще!

– .., то Вы глубоко ошибаетесь, судя о людях по себе, шериф, – сказал Фростер, и Марч было открыл рот для нового возмущения воздуха, но инспектор продолжал так твердо, что Марч не смог его перебить:

– Я решил, что мои слова не убедят вас. Так что дал вам самолично убедиться в том, что сказанное в письме – лишь обманка и ничего более. Сомневаюсь, что иначе вы бы это поняли.

– Вот как значит! Хотите сказать: «Гуляй, янки! Такое дело тебе не по зубам», да?!

– Вы имеете право воспринимать мои слова, как угодно, шериф Марч.

Такой ответ привел шерифа в настоящее бешенство. Еще секунду, и дело бы дошло до драки. Даже конь стал нервничать под своим седоком, и шериф с трудом удерживал его на месте.